Демократическая концепция, ныне успешно выдающая себя за безальтернативную (даже режимы, антагонистичные западному либерально-демократическому глобалистскому проекту именуют себя «суверенными демократиями»), по самой своей сути, удаляет из общественной жизни такие понятия, как «мораль» и «нравственность».

Дело в том, что человеку как таковому в рамках этой идеологии нет места. Имеются лишь «граждане», их права и свободы, а также некоторое количество обязанностей, каковые определяются законом.

Закон во время господства традиционных государственных систем опирался на религиозный морально-нравственный базис. Но по мере борьбы за демократические права и свободы произошел отказ от этой основы. «Свобода совести» по умолчанию предполагает и свободу от совести – то есть право быть аморальным и безнравственным, если это не запрещено законом. А поскольку закон в демократических системах уже давно оторвался от традиционных морально-этических норм, то положения его не только могут быть, но сплошь и рядом являются аморальными.

Таким образом, понимаемые в демократическом смысле «права человека», в частности, «свобода совести» автоматически исключают нравственность из жизни общества. Основанный на этих понятиях закон не может предписать «гражданам» соблюдать моральные нормы. А значит безнравственность – это «законно» и «нормально». Со всеми проистекающими отсюда для общества последствиями.

Ярким примером в этом смысле является ставшая уже классической присяжная судебная система. Когда-то, когда она только формировалась, еще в традиционных обществах, общей задачей всех участников процесса – прокурора, адвоката, присяжных и судьи – было вынесение справедливого вердикта и наказание виновного. Функция адвоката заключалась в том, чтобы не допустить осуждения невинного человека. Сейчас же, после торжества демократической законности, его задачей сплошь и рядом является тем или иным способом «отмазать» виновного (часто виновность даже особо и не скрывается) от заслуженного наказания. И это не только «законно», но, по мнению, апологетов системы, и «морально».

Отдельно можно выделить двусмысленное положение Церкви и верующих, определяющих свою жизнь морально-нравственными категорическими императивами, что приводит ко множеству скандалов даже в при современном российском режиме, подчеркнуто-лояльном к Церкви. Демократическая законность по сути своей не может не уклоняться от морали, даже если вырабатывает странные «суррогатные» нормы, вроде «защиты чувств верующих».

Коммуничтическiе взгляды компрометируютъ человѣка либо съ моральной, либо съ интеллектуальной точки зрѣнiя, поскольку, если онъ не понимаетъ, что такое коммунизмъ, онъ умственно ограниченъ, а если понимаетъ, но исповѣдуетъ эти взгляды, — это опредѣленнымъ образомъ характеризуетъ его съ моральной точки зрѣнiя. При этомъ, разумѣется, умственно ограниченный человѣкъ можетъ быть морально привлекательнымъ; а вотъ за зеркальную комбинацiю не поручусь.
Соотвѣтственно, изживанiе коммунизма — какъ избавленiе отъ бѣшенства — есть задача, отъ которой зависитъ существованiе. «Гражданскiй миръ» съ бѣшенствомъ внутри себя мнѣ не кажется хорошей идеей.

(с)philtrius

...по изувеченному календарю. ))

Несколько недель назад какой-то совковый дегенерат повадился гадить в комментах на сайте газеты «Монархист». Что характерно, истечение происходит почти исключительно на тему свв. Царственных мучеников. Вообще, очень характерный признак: «красных дьяволят» прямо-таки корчит и корежит от одного имени святого Русского Государя – как от ладана.

Словоизвержения происходят одинаковые – в смысле того, что пакостник не утруждает себя импровизациями, а копипастит несколько заготовленных гадостей, и в то же время разнообразные – от классики дегенеративной русофобии («наш царь – Мукден, наш царь – Цусима») до матюгов и набивших оскомину побасенок о «царице-шпионке» и «всевластии» Распутине.

Разумеется, вся эта грязь оперативно удаляется, а вступать в полемику с полоумным зомби-совком никто не собирается. Но это нимало его не останавливает. В этом вся суть совков: пусть совершенно бесполезно и безрезультатно, но «проявить» свое гнилое нутро – нагадить; при этом обязательно – безнаказанно.

Понял, наконец, что именно мне очень напоминает «национальное примирение» в изложении культурного министра. Это, знаете ли такой вариант а la turque, точнее, даже а la jeunes-turcs.

Как известно, по исследованиям генетиков, современные турки – более чем на 80% – потомки отнюдь не сельджуков, а греков, армян, других малоазийских народов. Точнее, – тех представителей этих народов, которые предали свою историю, исламизировались, отказались от веры, языка и традиций предков. Сделано это было из страха перед завоевателями, из-за выгод, которые давало новое положение, из-за моральной деградации и равнодушия к духовному наследию предков. Из потомков этих людей, собственно, и состоит «турецкая нация».

Те же, кто отказался стать потурченцами, были долгое время утесняемы, затем же – либо физически ликвидированы (геноцид армян, греков, других христианских народов в начале ХХ века), либо были вынуждены бежать из Турции.

Но это еще полдела. В соответствии с современными турецкими историческими концепциями, Турция является преемницей Византийский империи, а история древних культур Малой Азии (персов, хеттов, ассирийцев и пр.) – это история турок. Святая София – это памятник прототурецкой архитектуры, писания греческих отцов Церкви и хронистов – шедевры прототурецкой письменности и т.д. То же касается любых предметов материальной культуры, изготовленных представителями любых древних народов. Всякий, кому довелось послушать турецких гидов в туристических поездках, – имел возможность подивиться такой интерпретации событий прошлого. Впрочем, гиды излагают лишь официальную версию турецкой истории, для утверждения которой написаны толстые «ученые труды».

В сущности аналогичный подход предлагает нам культурный министр. Рекомендуется чтить «великие завоевания революции», хранить благодарную память о вождях большевицкой партии и их свершениях и достижениях, беречь выдуманные богоборческим режимом лживые исторические басни и т.д. При этом (в отличие от времен дистиллированного красного режима), как бы заодно, разрешается иногда припоминать и о дореволюционной эпохе, которую предлагается рассматривать как период приуготовления к «великим советским достижениям».

Такое вот «национальное примирение». Тем, кто согласен считать, что революция и ее кровавые последствия во всей их полноте – суть благо для России, а борьба с ними – преступная глупость и идеологическая зашоренность, разрешили вспомнить, что и до 1917 года «было что-то хорошее».

Полагаю, однако, что такой вариант «примирения» нежизнеспособен. И не только потому, что нелицемерных наследников революции он не устраивает, и они продолжают жаждать «вбить осиновый кол в гидру контрреволюции». Есть и другой нюанс: в Турции для возможности «примирения» а la turque прошло примерно полтысячелетия, большевицкое же пленение России продолжалось лишь около 70 лет. Советизация населения не достигла нужных масштабов, жива Церковь, есть люди, которые чтят национальное духовное наследие, а значит превратить Софию Новгородскую или храм Василия Блаженного в шедевр протосоветской архитектуры, а наследие Илариона Киевского, Нестора Летописца, Державина, Пушкина, Достоевского и т.д. – в шедевры протосовстской письменности – вряд ли удастся.

На сайте газеты «Монархист» опубликован очередной номер.

Напоминаю адрес: http://monarhist.info/

Госдума РФ рассмотрит законопроект, запрещающий «оспаривать результаты революции», который подготовил депутат от КПРФ Валерий Рашкин.

Как пишет RT, согласно проекту, за «распространение заведомо ложных сведений о деятельности Красной армии» и «оспаривание результатов революции 1917 года» должно быть введено наказание – штраф до 300 тыс. рублей либо лишение свободы на срок до 3 лет; за те же действия с привлечением СМИ или с использованием служебного положения – штраф до 500 тыс. рублей и лишение свободы на срок до 5 лет (странно, что не предлагается сразу «к стенке ставить», ну да лиха беда начало – МЪ).

В пояснительной записке В.Рашкин указывает, что в России может сложиться «опасная ситуация в связи с появлением параллельной альтернативной истории с собственной мифологией, героями и их трактовкой» (кончено, самое главное сохранить большевицкую трактовку и мифологию, а то, не дай Бог, люди правду узнают – МЪ).

Коротко говоря, на «достижения революции» предлагается распространить «итоги Великой Отечественной войны», «оспаривание» которых почему-то карается по ст. 354.1 УК «Реабилитация нацизма».

В.Рашкин в качестве примеров «пересмотров итогов революции» называет памятные доски бывшим царским офицерам, «рубрики в духе занимательного самодержавия на различных радиостанциях», публикацию личных данных 40 тысяч большевицких палачей на портале «Мемориал» и многое другое. «Это разжигает в людях чувство ненависти, желание мести, реванша», - заявляет депутат (просто возмутительно – рассказ о большевицких преступлениях вызывает у нормальных людей – потомков жертв большевицкой тирании – стремление с восстановлению исторической справедливости; это недопустимо! – МЪ).

Правильный заговенческий деньрожденный тортик:

Недавно на самом высоком уровне вновь была озвучена идея о формировании российской политической нации.
Инициатива естественным образом была встречена в штыки значительной частью общества, особенно – представителями русских национально-ориентированных объединений, что, впрочем, неудивительно. «Профессиональные» антикоммунисты углядели в этой идее попытку создать второй «советский народ».
Многие обрушились с критикой на само слово «россиянин». С.Говорухин, успевший за свою политическую жизнь покочевать от Демпартии России через «Отечество – вся Россия» и поддержку коммунистов до «Единой России», и вовсе назвал это слово «отвратительным». Националисты, разумеется, возмутились в том смысле, что «никогда мы россиянами не были, а только русскими».
Мне представляется, что такая реакция в значительной степени обусловлена эмоциональной, а не вдумчивой оценкой инициативы.
Во-первых, с исторической точки зрения, слово «россияне» вошло в употребление по крайней мере с начала XVIII века. Употребляли его архиепископ Феофан Прокопович (например, в «Слове на погребение Петра I» он вопрошал: «До чего мы дожили, о россиане? Что видим? Что делаем? Петра Великого погребаем!»), А.Суворов («Горжусь, что я – россиянин»), А.Сумароков, М.Ломоносов, Н.Карамзин и др. Означало это словно точно то же самое, что и «русский».
При этом речь, в сущности, шла не об этническом происхождении, а о подданстве. «Русскими» (и, соответственно, «россиянами») считались и А.Остерман, и М.Барклай-де-Толли (этнические немцы), и М.Лорис-Меликов (армянин), К. Кауфман-Туркестанский (австриец), и А.Чарторыйский (поляк) и т.д. Не говоря уже о белорусах и малороссах.
Во-вторых, на основные мировые языки слова «русский» и «россиянин» переводятся одинаково – le russe (французский), der Russe (немецкий), Russian (английский) и т.д. То есть на взгляд иностранца это совершенно тождественные понятия. Больше того, в их обывательском представлении к «русским» относятся и молдаване, и казахи, и грузины, и т.д.
В-третьих, пожалуй, самое важное – большинство критиков совершенно не задумываются о том, зачем, собственно, выдвигается эта инициатива. Основная версия – вполне коспирологическая: это коварный план, чтобы отобрать у русских людей их законное природное имя. Зачем это понадобилось нынешним властям, особенно учитывая нынешний «патриотический» тренд (а ведь даже большевики, когда разыгрывали эту карту, сняли запрет со слов «русский» и «патриот») – остается не очень ясным.
Если же немного отвлечься от мыслей о тайных замыслах темных сил, и посмотреть на задачи, которые сейчас ставит перед собой власть, можно увидеть, что одной из них является консолидация общества, нивелирование межнациональных трений, обеспечение единства самоидентификации, что особенно важно в условиях международной напряженности. И делать это приходится в рамках конституционно-закрепленной концепции многонациональности России.
С этой точки зрения, основная задача инициативы – превратить в «россиян» отнюдь не русских (историческая справка показывает, что они россияне, так сказать, по умолчанию), а татар, калмыков, бурятов, дагестанцев и пр. При этом избежав обвинений в «насильственной русификации», связанных с этим провокаций и межнациональных трений. Такой подход вполне позволяет представителям разных народностей сохранять свою этническую самоидентификацию на локальном, так сказать, уровне, и стать частью единой нации в общероссийском и международном масштабе.
В-четвертых, интерпретация «российской политической нации» в качестве реинкарнации «новой исторической общности – советского народа», на мой взгляд, совершенно некорректна. «Советскость» народа, по замыслу большевицких идеологов, была призвана а) подчернить НЕ-русскость и б) показать его роль зародыша будущей интернациональной «земшарной республики советов».
Коммунисты трогательно культивировали (разумеется, под своим чутким руководством) национальное своеобразие, традиции и культуру всех народов бывшей Империи, кроме русских (великороссов). К прилагательному «русский» полагались только такие существительные, как «валенок», «матрешка», «балалайка», максимум – «зима». Русские должны были стать полностью денациолизированной прослойкой между «братскими народами».
Результаты эксперимента, к сожалению, впечатляют. После падения коммунизма национальное самосознание и единство русских в разы уступало уровню этнической самоидентификации представителей «национальных республик» (в т.ч. в автономиях РФ, что одно время даже грозило ее распадом). Второе катастрофическое следствие – сохраняющееся по сей день восприятие значительной частью русского народа советской власти, как «своей». Культивация местечкового национализма в союзных республиках позволило их жителям быстро отказаться от самоотождествления с советчиной.
Очевидно, что задача «российской политической нации» прямо противоположная: корректно расширить историческое русское самоназвание на весь народ России. Называть же башкир или удмуртов просто «русскими» а) этнически-некорректно, б) породило бы обвинения в «насильственной русификации» и в) вызвало новую волну гнева тех же самых русских националистов, которые возмущались бы тем, что «всяким инородцам» присвоили «святое русское имя».
Ну и в заключение одно замечание. При создании программы формирования «российской политической нации» и внесении изменений в законодательные акты я бы непременно корректно прописал ведущую роль русского народа в образовании этой нации, а в равной степени государствообразующую роль русского народа в России как таковой.

Пока идейные наследники белых ведут разъяснительную работу, убеждая общество и власти, что необходимо демонтировать памятники палачам русской исторической государственности, потомки красных топором и краской увечат мемориалы тем, кто пытался воспрепятствовать всероссийскому погрому.

Пока только мемориалы… Если смогут дорваться до власти и взять в руки оружие – начнут увечить и «идейных врагов».

Неужели даже этот наглядный пример не показывает, кто развязал гражданскую войну в 1917-м, организовал массовый террор, уничтожил миллионы лучших людей России?

Мой доклад на давешней конференции.

Смысловое наполнение термина «легитимизм» за два века, прошедшие после его появления в начале XIX столетия, существенно изменилось или, что более верно, – расширилось и углубилось.

Разумеется, прямая переводная сущность понятия, произошедшего от ново-латинского legitimus и, преемственно, от французского légitime, т.е. «законный», сохранилась. Но термин постепенно зажил вполне самостоятельной жизнью, наполняясь новыми смыслами. Огласитесь, «словосочетания «республиканский легитимизм» или «революционный легитимизм» звучат как нонсенс, оксюморон, в отличие, например, «демократической» или «революционной» законности, которые вполне вошли в оборот.

Уже в начале ХХ века в Полном словаре иностранных слов, вошедших в употребление в русском языке под редакцией М. Попова, изданном в 1904 году, термин «легитимизм» трактуется как «политическое учение, последователи которого считают верховную власть наследственной и независимой от воли народа». В Энциклопедическом словаре под редакцией Ф. Павленкова, вышедшем в 1910 году, дается такое определение: «Учение, признающее верховную власть в государстве наследуемою наравне с другими частными правами, и независимою от воли народа, как это признается приверженцами выборного начала в престолонаследии».

Понятие постепенно обрело глубину, получило самостоятельное значение, стало полноценной идеологической концепцией, базирующейся на фундаменте традиционного религиозно-ориентированного миропонимания, превратилось в основу не формально-политической, но глубинной духовной идеи контрреволюции.

Безусловно, юридическая составляющая, принцип соблюдения попранных революцией или демократической «волей народа» законов, прежде всего в сфере преемственности Верховной власти, осталась неизменной. Важнейшим, на мой взгляд, элементом легитимизма является религиозный. Следование закону в этом смысле не является простым юридическим формализмом, а непосредственно касается самой идеи «власти Божией милостью», т.е. приобретает мистическое значение. Через человеческий закон Господь указывает Своего Помазанника. Таким образом, отказ от следования правовым нормам становится не просто нарушением юридических требований, но прямой борьбой с Божией волей.

Сегодня же, в рамках разговора об идейном наследии Ивана Солоневича, хотелось бы затронуть такой аспект, который я назвал бы стихийным, «мужицким» легитимизмом или «легитимизмом здравого смысла», как, вероятно, охарактеризовал бы его сам идеолог Народной Монархии.

Примерно такой текст по означенному поводу мог бы написать я, если б взялся. Возможно, с несколько другими акцентами, но по существу – о том же.

Общественная дискуссия вокруг открытия в Орле памятника Грозному или, по правде сказать, очередной истерический скандал, напоминающий романы Достоевского, вызывает у меня смешанные чувства. С одной стороны, в происходящем нет для меня абсолютно ничего удивительного. Все персонажи скандала точно придерживаются исполняемых ими ролей. Но, с другой стороны, именно это меня и удивляет. Потому что объективная ситуация совсем не дает никакого повода для скандала, но и исполняемые роли, и манера игры настолько заострены и карикатурны, что просто диву даешься.

Прежде всего, мне совершенно непонятен сам по себе повод для истерики. Ну, поставили памятник Ивану Грозному в городе, который он же и основал — в Орле. Еще планируют в Александрово поставить. То есть в бывшей Александровой слободе — месте, прямо скажем, еще более тесно связанном с памятью Грозного. Ну, может и верно, что орловский губернатор без «сигнала сверху» памятник ставить бы не стал. Хотя это тоже нужно доказать. Поскольку губернатор клянется и божится, что установка памятника есть его личная инициатива. Но даже если и в Кремле непосредственно инициировали установку этого памятника? А проблема-то в чем? Поставили — и поставили. Что за символический фетишизм такой? Можно подумать, что за установкой нескольких памятников царю Ивану с неизбежностью должно последовать введение опричнины! Или, поскольку Иосиф Виссарионович был большим поклонником грозного царя, то установка памятника немедленно приведет к «1937 году»? Лечиться надо, господа. Пить на ночь феназепам…

Редакция газеты «Монархист» и Российский Имперский Союз-Орден приглашают всех интересующихся принять участие в XIV научно-практической конференции «И.Л. Солоневич – идеолог Народной Монархии».

Посвященная изучению жизни и творчества выдающегося русского мыслителя, писателя и журналиста Ивана Лукьяновича Солоневича (1891-1953), конференция проводится в Петербурге с 2003 года.

В этом году конференция приурочена к 125-летию со дня рождения И. Л. Солоневича.

Предварительная программа включает в себя следующие доклады и сообщения:

А. Ю. Сорокин, генеральный секретарь Российского Имперского Союза-Ордена, «И.Л. Солоневич о причинах Февраля 1917-го»;

М. Н. Кулыбин, редактор газеты «Монархист», «Легитимизм здравого смысла» Ивана Солоневича»;

А. Е. Беляев, соискатель, Балтийский государственный технический университет «Военмех», «Проблема украинского сепаратизма в творчестве И.Л. Солоневича»;

И. П. Воронин, заместитель редактора газеты «Монархист», «Борис Солоневич – скаут, спортсмен, публицист, писатель».

Конференция состоится в воскресенье 13 ноября 2016 года в Санкт-Петербурге в конференц-зале главного здания Российской Национальной библиотеки (Садовая ул., 18). Начало в 14.00, вход свободный.

Координатор оргкомитета – Воронин Игорь Петрович

8 921 322-93-96

e-mail: igvoronin@yandex.ru

Традиционно по итогам конференции будет издан сборник докладов.

…продолжается. Советские снова победили русских.

Многострадальный, не раз увеченный совковыми вандалами (теми самыми которые исходят на сопли, слезы и дерьмо, сокрушаясь о «вандализме» украинского ленинопада) барельеф Густава Маннергейма демонтирован со здания на Захарьевской ул. и перевезен в Ратную палату – Музей I Мировой войны в Царском Селе.

Самое смешное, что на Шпалерной ул. в Питере с 2007 года стоит бюст Маннергейма, там же действует мини-музей маршала. Но раньше реабилитация большевизии в РФ не достигала такого расцвета как сейчас, и на это даже красные внимания не обратили.

Теперь же совковые вандалы резвятся, а «просвещенное общество» им потакает (как в начале ХХ века, когда революционеры убивали «слуг режима», а либералы их «морально поддерживали»), создавая тем самым благоприятных психологический климат – на сей раз для оправдания большевицких преступлений «историческими обстоятельствами».

Зато на барельефе Маннергейма теперь «отыгрались», несмотря на то, что он:
- верно служил России до революции и был вынужден уйти в отставку только из-за полного развала армии, который организовали большевики и их союзники;
- не был главой Финляндии, когда она вступила в войну с СССР в 1941 году; а став президентом в августе 1944 года уже в сентябре заключил с СССР мир, начав войну против Германии;
- остановил наступление финских войск на Ленинград с севера практически на границе СССР и Финляндии до советской агрессии 1939 года, хотя в 1941 году финны имели возможность войти в город;
- финские войска во время блокады не обстреливали из тяжелых орудий ни Ленинград, ни Дорогу Жизни. «На Невском есть мемориальная доска «Эта сторона улицы наиболее опасна при артобстреле». Со стороны финнов не было артобстрела, потому что Маннергейм запретил обстреливать Ленинград. Немцы бомбили. Но отсутствие обстрела с финского фронта позволило прохожим иметь безопасную сторону. Это сохранило тысячи ленинградских жителей. Это был мужественный поступок вопреки всем требованиям Гитлера», - говорит автор «Блокадной книги» Даниил Гранин, между прочим, поддержавший установку барельефа Маннегейму.

Но для совков это не важно; имеет значение только то, что Маннергейм, возглавляя «белофиннов», обломал зубы большевикам в 1918 году, не дал создать на практике «Карело-Финнскую ССР» в 1939-1940 годах и, возглавлял армию Финляндии, когда она попыталась вернуть оккупированные СССР территории в 1941-1944 годах.

Что ж, видимо, место для памяти о порядочных людях осталось только в музеях. Площади и улицы русских городов по-прежнему отданы на поругание всякой интернациональной сволочи – Лениным, Дзержинским, Войковым, Свердловым, Кунам, и пр., и пр., – имя же им легион (Мк. 5,9).

https://www.youtube.com/watch?v=Gf17l4FA-Sg

На сайте газеты «Монархист» опубликован очередной номер.

Напоминаю адрес: http://monarhist.info/

Исполняется четверть века с того исторического момента, когда Глава Дома Романовых Великий Князь Владимир Кириллович первый и единственный раз посетил Родину, служению которой он отдал всю свою жизнь.

Он возглавлял Династию почти 54 года – дольше, что царствовал кто-либо из его Венценосных предков. И все это время Государь представлял подлинную, историческую Россию в изгнании, и думал о судьбах нашей страны после освобождения отбольшевицкого гнета, веру в которое он пронес сквозь все годы изгнания. Интересно проанализировать то, каким Великий Князь видел будущее посткоммунистической России, какие надежды от испытывал и чего опасался.

Прежде всего, необходимо подчеркнуть, что Государь никогда не отделял себя и Династию от русского народа – причем не только в рассеянии сущего, но и жившего на Родине, попавшей под власть богоборческого режима. В этом отношении очень интересно свидетельство некоего В.Литвинского, эмигранта второй волны (кстати, не монархиста по убеждениям), который имел возможность пообщаться с Великим Князем и изложил свои впечатления в статье, опубликованной в газете «Новое русское слово» (тоже отнюдь не монархической) от 31 октября 1954 года.

Вот что он пишет: «Мне было очень интересно отметить в нем одну любопытную особенность. В разговоре на политические темы, употребляя выражение «мы», он подразумевает не «мы – эмиграция», а «мы – русский народ»; получается это у него совершенно натурально, и без всякой рисовки, и мне понадобилось некоторое время, чтобы приспособиться к его образу мышления. По-видимому, своим сознанием, – либо врожденным, либо воспитанным в нем, он принадлежит России, причем России не отвлеченной, существующей в представлении столь многих эмигрантов, а самой настоящей, сегодняшней».

…сообщаю, что я не умер, просто минимизировалось мое пребывание в Сети. Связано это с тем, что в середине июня меня сократили на работе. Пользуясь двухмесячным выходным пособием, решил отдохнуть в этом году как следует.

Так что – дача, походы в лес за грибами, заготовление запасов на зиму.

Вернуться в Питер планирую во второй половине сентября, тогда и займусь поисками новой работы.

Средоточие интересов в моей нынешней жизни:

Давненько такого забористого не встречал. :)

«Почетная паломница», «пользуется старинными секретами святой Ксении Блаженной», «владеет древними целебными водами, молитвами, травами, маслами и святой землей Смоленской», «ее воздействие на энергетическом уровне соединяется с прикосновением святой часовни Ксении Блаженной».

Экстракт прямо. :)