1 апреля 1873 года родился Сергей Рахманинов, великий пианист и композитор

Музыкальные идеи Рахманинова, зафиксированные в нотах, при каждом исполнении как бы оживают, оттаивают, возвращаются из твердого агрегатного состояния в непосредственно ощущаемую пианистом волну.

Можно объяснить и то, что Рахманинова так любят в России. Его справедливо называют одним из двух самых русских композиторов – вместе с Мусоргским. Оба самых русских композитора – творцы трагедийного склада. Причем, если Мусоргский был внимателен к темным сторонам национального менталитета, к бедному русскому, страшному русскому, к безднам русской истории и русской власти, – то Рахманинов сконцентрировал в своей музыке все лучшее, что было и есть в нашей природе, культуре и характере. А знаменный распев и колокольный звон, составляющие плоть и кровь рахманиновского звучания, впитаны нами на генетическом уровне и на этом же уровне «считываются» в его музыке

«Уехав из России, я потерял желание сочинять. Лишившись родины, я потерял самого себя».

За рулем С. Рахманинов, Ивановка. 1912

Этюды-картины ор. 39 Рахманинова появились на свет в 1917 году. Если вслушаться в эту музыку, станет ясно, что только в то время они и могли быть написаны. Их романтизм – предельно отточенный, строгий, почти железный. Они красочны и графичны одновременно. Доминирующий в них черный цвет впитал в себя весь спектр музыкальных красок XIX века. Кажется, это уже не поздний романтизм, а взгляд на романтизм со стороны – из наступившего будущего, где романтизму нет места. Это музыка человека, который закрылся от несущегося вперед внешнего мира в своей внутренней усадьбе.

Если бы революция, до которой оставались считанные недели, не случилась, эта музыка все равно была бы прощанием – прощанием с романтизмом.

21 февраля 1917 года в концертном зале Тенишевского училища в Петрограде состоялось последнее концертное выступление Рахманинова в России. 

Рахманинов потерял не только родину (СССР для него не был Россией), он потерял музыку – потому что авангард не был для него музыкой. А ведь, как признавался Рахманинов в одном из самых цитируемых своих высказываний, в нем было 85 процентов музыканта и лишь 15 процентов человека. Не исключено, что и боль двух потерь ощущалась им в подобном соотношении.

Рахманинов потерял не только родину, он потерял музыку – потому что авангард не был для него музыкой. А ведь, как признавался Рахманинов, в нем было 85 процентов музыканта и лишь 15 процентов человека. Не исключено, что и боль двух потерь ощущалась им в подобном соотношении

Рахманинов обладал даром писать предельно эмоциональные и безупречно прекрасные мелодии. Они несут удовольствие вокализации – внешней или внутренней. Гармония – возможно, главная составляющая рахманиновской музыки. Она богата, пластична, способна прямо воздействовать на слезные железы и более глубокие органы.

Ритмика Рахманинова тоже узнаваема: часто она мужественна, упруга, мускульна, а иногда в высшей степени женственна, мягка и создает гипнотическую плавность течения.

Полифоничная фактура Рахманинова всегда дышит – она производит впечатление живой, природной субстанции, а не искусственно сплетенной ткани. Музыкальная форма у Рахманинова неизменно направлена на восприятие, ее рельеф идеально считывается человеческим ухом. Что касается сотворения кульминаций, то в этом искусстве Рахманинову, пожалуй, нет равных. Зачастую он отказывается от классических законов пострения кульминация, по которым высшая точка достигается на сильную долю. Точнее, не останавливается на этом: когда кажется, что вершина взята, он берет на слабую долю еще более высокую ноту – и этот, казалось бы, простой прием дарит нам ни с чем не сравнимое чувство победы над земным притяжением. Рахманиновские кульминации невозможно воспринимать без физического наслаждения, потому что мы неизбежно начинаем дышать вместе с музыкой – и в ключевой момент у нас так же неизбежно захватывает дух.

С. Рахманинов с дочерью Ириной в Ивановке. 1913

Рахманинов обладал самым большим из всех пианистов охватом клавиш. Он мог сразу охватить двенадцать белых клавиш! А левой рукой Рахманинов свободно брал аккорд: до ми-бемоль соль до соль! Руки его были действительно большими, но изумительно красивыми, цвета слоновой кости, без вздувшихся вен, как у многих концертирующих пианистов, и без узлов на пальцах.

Со временем становится все слышнее, что стиль Рахманинова совершенен, как стиль Моцарта. Его музыкальная ткань безупречна. Он впитал в себя множество разнородных источников, включая салонную и цыганскую музыку, но переплавил все влияния так, что выработал стиль, узнаваемый всегда и сразу, – стиль, который порой хочется назвать строгим стилем.

С. Рахманинов с дочерьми Ириной и Татьяной на даче в окрестностях Дрездена. 1924

Для рахманиновского мира искренность превыше всего в искусстве. Музыка Рахманинова кажется предельно искренней и доверительной. Она говорит с нами напрямую, умно, честно, без условностей, декоративностей и формальностей.

В Сенаре. 1938

Эта искренность – результат строжайшего творческого отбора, тончайшей работы слуха. Рахманиновская безыскусность – сложное, виртуозное искусство. Рахманинов отобрал в свой композиторский словарь те звуковые средства, которые в его эпоху создавали атмосферу максимальной доверительности, чувственности, человечности, душевной тонкости. А дальше произошло следующее: в музыке наступила эпоха авангарда, в которую отношения искусства и слушателя строились уже совсем по другим законам, а категория искренности практически отмерла. Но публика, как известно, в массе своей не пошла или не смогла пойти за авангардистами. Эволюция человеческого слуха на этом историческом этапе почти остановилась. С Рахманиновым случилось то же, что происходит в его кульминациях: когда романтизм добрался до последнего пика и «сорвался» в авангард, он успел взмыть и до сих пор парит над этим обрывом.

Рахманинов собрал в своем искусстве самые сливки романтизма – музыки, максимально близкой как человеку конца XIX, так и человеку, слушающему классику в начале XXI века.

Актуальность и своевременность чьей-либо музыки волнует людей, пока композитор жив. Когда он умирает, актуальность становится не актуальной – актуальной остается только красота. И в этом смысле Рахманинов жил не слишком поздно, а слишком рано. Сейчас он был бы счастлив, зная, какое место его музыка занимает в нашей жизни.

http://muzlifemagazine.ru/pochemu-my-lyubim-rakhmaninova/