Назовите имя Козьмы Пруткова, и многие вспомнят знаменитыt афоризмs, например: «Никто не обнимет необъятного» или «Если хочешь быть счастливым, будь им»... «Сочинения» Пруткова переиздаются на протяжении уже ста лет. О Козьме много написано. Не обойдены вниманием и литераторы, предпринявшие уникальную мистификацию, - братья Алексей, Владимир и Александр Жемчужннковы и Алексей Константинович Толстой, приходившийся Жемчужннковым двоюродным братом по материнской линии. Но если крупный поэт, прозаик А. К. Толстой известен и сегодня достаточно широко, то имя второго значительного поэта из «компании Пруткова» - Алексея Михайловича Жемчужникова - знакомо ныне читателю лишь благодаря Козьме. А он был не только «капельмейстером», то есть руководителем оркестра, дирижёром создателей сочинений Козьмы Пруткова.             

Более полувека, хотя и с перерывами, его стихи появлялись на страницах демократических и либеральных периодических изданий. Он не спешил выходить к читателю с книгою и сделал это лишь на 71-м году жизни. Правда, это был двухтомник, сразу заставивший говорить о его самобытной и многоголосой музе.

Многочисленные рецензенты называли поэта «последним могиканом идейной поэзии», «маститым поэтом-гражданином», «певцом гражданской чести», «уцелевшим колоссом доброй старой русской литературной нивы». Свою статью о нём, вышедшую в 1900 году в журнале «Вестник воспитания», молодой Иван Бунин назвал «Поэт-гуманист». Одновременно с Л. Н. Толстым, Л. П. Чеховым, В. Г. Короленко Жемчужников избирается в 1900 году почётным академиком Петербургской Академии наук.

Однако что же известно о нём сейчас тем, кто не склонен охотиться за библиографическими редкостями? Именно таковыми стали две его книги, появившиеся в наше время: скромное «Избранное», изданное в 1959 году в Тамбове стараниями журналиста Б. Илешина, и солидный, с предисловием Е. Покусаева том в Большой серии «Библиотеки поэта», вышедший двадцать пять лет назад. В эти годы стихи Жемчужникова стали включаться в различные антологии, но уже в 1971 году литературовед А. Ф. Захаркин писал: «Этот значительный поэт «выпал» из вузовских курсов. И даже в академической 10-томной «Истории русской литературы» он упоминается только как участник кружка Козьмы Пруткова».

Алексея Михайловича никак нельзя назвать человеком торопливым. Но это не значит, что и мы, так-то не торопясь, должны держать в тени поэта, с именем которого были связаны значительные достижения демократического крыла русской литературы.

Алексей Михайлович Жемчужников родился 10 февраля 1821 года в местечке Почеп Черниговской губернии. В 1822 году семья Жемчужниковых переехала в родовое имение - деревню Павловку Елецкого уезда Орловской губернии. Отец его - Михаил Николаевич Жемчужников - вначале военный, участник Отечественной войны 1812 года, затем крупный чиновник. Мать - Ольга Алексеевна, в девичестве Перовская, принадлежала к известному роду Разумовских-Перовскнх, который дал и крупных политических деятелей, и писателей. Её брат Алексей Алексеевич Перовский известен как писатель Антоний Погорельский, сын её сестры - Алексей Константинович Толстой. К этому же роду принадлежала Софья Перовская. Как мы знаем, были литературно одарены и сыновья самой Ольги Алексеевны.

Ольга Алексеевна умерла 33 лет от роду, оставив шестерых детей, старшему - Алексею - было 12 лет. Алексею повезло больше братьев: детство и отрочество его прошли на деревенском просторе, при матери. Затем он учится в Первой санкт-петербургской гимназии и поступает в Училище правоведения. Он не знал военной муштры, которую в полной мере испытали на себе его братья - Лев, Владимир и Михаил, определённые после смерти матери в Первый кадетский корпус. Один из братьев - Михаил - умер перед самым выпуском из корпуса, не выдержав его сурового режима.

Совсем иная атмосфера была в Училище правоведения, где будущий поэт учился с 1835 со 1841 год. Как писал Жемчужников в «Автобиографическом очерке», эта атмосфера способствовала развитию в воспитанниках Училища «чувства собственного достоинства, человечности и уважения к справедливости, законности, знаниям и просвещению». Преподаватели развивали в своих питомцах художественный вкус, поощрялось творчество, в Училище выходил рукописный журнал, в котором сотрудничает и Алексей Жемчужников.

Вероятно, не стоит идеализировать это учебное заведение, тем более что оно коренным образом переменилось всего десять лет спустя, когда там учился будущий поэт Апухтин, но и не отметить его значения в творческой биографии А. М. Жемчужникова невозможно. Достаточно вольные умонастроения, царившие в тот период среди части преподавателей и учеников, безусловно, благотворнейшим образом сказались и на выработке идейной позиции будущего поэта.

Впрочем, обострённое чувство справедливости и неприятие казенщины были унаследованы сыновьями от Михаила Николаевича Жемчужмикова. Отец Алексея Михайловича, позволявший себе возражать самому Аракчееву, уйдя в отставку, совершенно отошёл от высших кругов. Брат Лев (впоследствии известный художник и автор великолепных мемуаров) в 1848 году грозился перейти на сторону революционных венгров, если его пошлют усмирять их, и всеми правдами и неправдами по выходе из кадетского корпуса добился увольнения от военной службы.

Наконец, сам Алексей Михайлович, имевший все возможности сделать блестящую карьеру, увольняется со службы в 37 лет «к немалому удивлению многих... сослуживцев и знакомых», расставшись «и с званием помощника статс-секретаря государственного совета, и с званием камер-юнкера» (напомню, что последнее звание сыграло роковую роль в судьбе А. С. Пушкина).

В «Автобиографическом очерке» Жемчужников писал: «Критическое отношение к окружавшему меня обществу заставило меня обернуться задом ко всему прошлому и пойти другой дорогой». Это был не просто уход, а своего рода тихий вызов. Уйти в то время, когда карьера шла в руки, по разумению людей «умеренных и аккуратных», было не только глупо, но и дерзко. В том же «Автобиографическом очерке» Жемчужников объясняет свой уход недостатком данных «для занятия какого-нибудь места» между государственными людьми. Эта мера честности талантливого человека была неприменима к сонму бесчестных и неталантливых, которые занимали места, не соответствуя им, однако утверждали, что «служат Отечеству».

«На своем веку, - писал позднее Жемчужников, - я подмечал не раз, как индифферентность вкрадывается в человека большею частью под личиною «благоразумия и практичности в воззрениях на жизнь», а потом, мало-помалу, превращается в нравственную гангрену, разрушающую одно за другим все лучшие свойства не только сердца, но и ума». «Служить бы рад, прислуживаться тошно» - эта гениальная реплика Чацкого столь много говорит о коренной черте лучшей части русской дворянской интеллигенции XIX века. Да, думающие люди того времени хотели Служить, но в ответ на их проекты реформ им предлагали места в департаментах, им предлагали роль колёсика в бюрократической машине. Видимость деятельности, а не саму Деятельность.

По выходе в отставку Алексей Михайлович переезжает из Петербурга в Калугу, где жила его сестра Анна, ставшая к тому времени женой калужского губернатора и соученика Жемчужникова по Училищу правоведения В. А. Арцимовича. Калужский период своей жизни поэт впоследствии назовёт «светлым праздником». С Виктором Арцимовичем - весьма либеральным губернатором - Жемчужников был близок по взглядам. Но дело не только в этом. Россия жила в преддверии надвигающихся реформ, решения крестьянского вопроса. И этот, главный тогда, русский вопрос в Калуге вместе с Жемчужниковым обсуждали жившие там декабристы К. П. Оболенский, Г. С. Батеньков, П. Н. Свистунов, С. Н. Кашкин. Круг людей в высшей степени замечательный. Чего стоит один Гавриил Степанович Батеньков, тридцать лет просидевший в одиночном заключении, человек, до глубокой старости сохранивший чистоту и ясность мысли, не растерявший свободолюбивых идеалов молодости, поэт, предвосхитивший искания поэзии XX века.

Когда Батеньков умер, Алексей Михайлович писал своей жене: «Я узнал о смерти Гавриила Степановича Батенькова. Мне очень грустно и как-то не верится, чтобы эта колоссальная сильная личность, так много думавшая и страдавшая, перестала жить...». Специально подчёркиваю жемчужниковскую оценку Батенькова. Очевидно, декабрист оказал серьёзное воздействие на поэта. Пример жизни этого человека, пример поведения в старческие годы безусловно повлиял на Жемчужникова. В том же письме Алексей Михайлович спрашивает: «Вспоминал ли он обо мне в последние дни своей жизни. Я был бы счастлив, если бы он обо мне вспомнил». Как видим, Жемчужников придавал значение не только своему отношению к Батенькову, но и выверял личное поведение по отношению к себе старшего друга.

В год смерти Батенькова (1863) Жемчужникову исполнилось 42 года. За плечами у него был и шумный успех сочинений Козьмы Пруткова, и публикации собственных произведений в «Современнике», «Отечественных записках», «Библиотеке для чтения», «Русском вестнике». Публикации не очень частые, но всё-таки достаточные для того, чтобы составить имя в литературных кругах, чтобы и после десятилетнего затем молчания его ещё помнили, считались с его мнением. Жемчужников не печатается с 1859 по 1869 год и почти не пишет в это время. Не присоединившись ни к одному из литературных направлений, строго оценивая своё дарование, он считает свой поэтический голос слишком слабым на фоне сильно звучащих голосов Некрасова и Фета. Интересно, что его критическая самооценка совпадает в это время с оценкой его таланта Л. Н. Толстым. В дневнике 1857 года Толстой записал: «Жемчужников, есть сила выражения, искра мала, пьёт из других». Трудно сказать, какие именно произведения поэта читал Толстой, впоследствии совсем иначе оценивший творчество своего друга. Возможно, что в поле его зрения попала ранняя комедия в стихах «Сумасшедший» (1852), в которой ощущалось влияние и Лермонтова, и Грибоедова...

Вплоть до отъезда в 1863 году за границу Жемчужников живёт то в Калуге, то в Москве. Этот период его жизни освящён не только дружбой с близкими по духу людьми, но и семейным счастьем. Его жена Елизавета Дьякова происходила из семьи, связанной дружескими узами с Л. Н. Толстым, к которому поэт до конца дней своих испытывал глубокое уважение, первым точно определив его творческий гений как зеркало, в котором «отразился мир с подробностями весь». Но не минует Жемчужниковых и горечь утраты, умирает их маленький сын. За границей Алексею Михайловичу будет суждено пережить болезнь и смерть горячо любимой жены (1875).

Жемчужников живёт в Германии, Швейцарии, Италии, Франции. Старается быть вблизи курортов. Иногда наезжает в Россию, тоска по которой отчётлива в его стихах и письмах того времени. В 1870 году он пишет Н. А. Некрасову: «Я живу и умственно и сердечно в русской литературе; а пребывание моё за границей, которое хотя и имеет свою хорошую сторону и свои выгоды по образу жизни, который я здесь веду, лишает меня возможности говорить и рассуждать о том предмете, который составляет такой существенный элемент моей жизни».

Впрочем, поэт, как всегда, чересчур строг к себе. Такие его стихотворения, как «Современные песни», напечатанные Некрасовым в IV томе «Отечественных записок» за 1870 год, свидетельствуют о глубоком знании и чувствовании происходящего в России. Он выписывал различные русские газеты и журналы, получал письма от родных и друзей, в том числе от Некрасова и Салтыкова-Щедрина. В одном из писем великий сатирик писал из России своему собрату по перу: «Всякая возможность издавать журнал сколько-нибудь свежий исчезает в виду неизречённого холопства остальной прессы».

Знание ситуации в России, конечно, не могло не удерживать Жемчужникова от возвращения домой уже после смерти жены. Однако в 1884 году он возвращается. Год был не из лучших: только что закрыли «Отечественные записки», обрушились новые репрессии на народовольцев. Тяжёлая общественная ситуация вызывала у него горячее чувство протеста. Именно с этого времени начинается активный период в творчестве Жемчужникова. Наиболее плодотворный и яркий. Ему предстояло прожить ещё почти четверть века, и все эти годы он пишет стихи, которые наконец приносят ему широкую известность.

Именно в 80-90-е годы талант Жемчужникова развернулся с особенной силой. Он не только много пишет и печатается в периодике, но и собирает стихи в книги, чего раньше не делал. До этого времени поэт как бы нарочно был «вне игры», ждал своего часа. И час пробил «в года глухие», по словам А. Блока. В это самое время Жемчужников, как писал известный поэт-народник П.Якубович, и «возвысил свой голос», заставив вспомнить о лучших традициях демократической поэзии, связанных прежде всего с именем уже ушедшего Некрасова. Сам Алексей Михайлович писал в опубликованном в 1892 году «Автобиографическом очерке»: «В 1884 году я вернулся в Россию, и все последние года мне писалось более, чем когда-нибудь в моей жизни. Мне казалось - и продолжает казаться до сих пор, - что у меня есть что сказать, и мне хочется высказываться». Поэт был, как всегда, точен в самооценках.

В это время Жемчужников активно участвует в литературно-общественной жизни. Он сближается со многими литераторами того времени, например, с крупным философом и поэтом Владимиром Соловьёвым. В нём Жемчужников увидел родственного по духу поэта. Они во многом сходно относились к некоторым фигурам официальной России. Соловьёв, как и Жемчужников, придавал значение таким стихотворным жанрам, как пародия, эпиграмма. Некоторые их стихи перекликаются по темам и критическому наполнению. Например, цикл эпитафий Жемчужникова и «Эпитафия К. П. Победоносцеву» Вл. Соловьёва:

На разных поприщах прославился он много: 
Как евнух он невинностью сиял, 
Как пиетист позорил имя бога 
И как юрист старушку обокрал. 

Эпитафия была в ходу при жизни Победоносцева (он умер в 1902 г.). Вл. Соловьёв определял человека «как существо смеющееся». Культура смеха очень многое значила и в творчестве Жемчужникова.

Маститый поэт следит за деятельностью молодых литераторов. По его докладу Академия наук присуждает одаренному поэту К. Льдову почётный отзыв имени А. С. Пушкина. Он письменно и устно подбадривает молодого И. Бунина, помогает ему печататься. В 1893 году Жемчужников пишет 23-летнему Бунину: «Пишите не как-нибудь, а хорошо. Это для Вас вполне возможно, я в этом убеждён. Я нахожусь в близких отношениях с двумя редакциями: «Вестника Европы» и «Недели». Если Вы пересмотрите и исправите Ваши весенние стихотворения... то я могу их предложить той редакции, которую Вы укажете. Думаю, что могу их предложить также «Северному вестнику» и «Русской мысли». Скажите мне Ваши условия: какой Вы желаете гонорар...»

В 1900 году литературная общественность Москвы довольно широко отметила 50-летие литературной деятельности Жемчужникова. На юбилейном вечере историк литературы А. Н. Веселовский зачитал поздравительную телеграмму Л. Н. Толстого: «Очень радуюсь случаю напомнить тебе о себе сердечным поздравлением с твоей твёрдой и благородной пятидесятилетней деятельностью. Поздравляю себя с тоже почти пятидесятилетней с тобой дружбой, которая никогда ничем не нарушалась». Вл. Соловьёв прислал свои пожелания «многих лет бодрой старости», «не изменять той душевной и телесной бодрости, к которой Вы несомненно имеете редкую способность».

У каждого поэта своя «программа», которую он должен исполнить на земле. Таланту Жемчужникова было как бы предначертано долгое согревание и развёртывание в полную силу именно в последнее двадцатипятилетие его большой жизни.

После возвращения на родину поэт подолгу живёт в провинции - кочует по многочисленным родственникам: Витебская, Орловская, Рязанская губернии. В последние годы, наезжая в Москву, в основном живёт то в Тамбове, то в Тамбовской губернии, в имении М. А. Баратынского - мужа старшей своей дочери Ольги. Михаил Андреевич приходился родственником знаменитому поэту Евгению Абрамовичу Баратынскому. Здесь, в окружении родных, он находил покой, необходимый в преклонные лета. Умер поэт в Тамбове в 1908 году.

Сергей Бирюков