На всякий случай, сразу: здесь не будет страшилок про шерсть на зубах, здесь будут достаточно серьёзные рассуждения о сути проблемы, поэтому для понимания того, о чём я тут собираюсь говорить необходимо хотя бы базовое понимание механизмов наследственности и основ биологии вообще. Тем биологическим объектам, что привыкли воспринимать реальность исключительно своей нижней чакрой, понять мои рассуждения будет сложно. Впрочем, им вообще сложно понимать хоть что-то.

Ну а теперь, поехали:

В двух словах:

Проблема в том, что мы сегодня даже приблизительно не понимаем как из последовательности нуклеотидов ДНК получаются голубые глаза, щупальца осьминога или зелёный цвет листьев. Потому, когда мы вносим в геном любого организма искусственные изменения, мы не можем даже приблизительно предполагать, какие на самом деле этот организм приобретает свойства.

Ну а теперь подробно:

Как работают гены?

Обыватель считает, что гены (те самые последовательности нуклеотидов в ДНК) кодируют признаки живого организма: цвет глаз, длину... ну пусть будет рук, итд.

На самом деле нифига подобного. Гены кодируют всего две вещи: (а) состав белков и (б) условия запуска в работу и остановки работы других генов. Всё. А как же синие глаза? Действительно, есть такой ген, который обеспечивает выработку голубого пигмента. Но к нему прилагается ещё несколько десятков других генов, которые и обеспечивают, что этот синий пигмент вырабатывается в радужке вокруг зрачка, а не в коже вокруг ануса. И вот работа именно этого механизма сейчас нам совершенно непонятна. По одной простой причине: Это область деятельности математиков и программистов, а занимаются проблемой исключительно химики и биологи.

Мы вообще не представляем себе как так получается, что из единственной клетки вырастает не нечто безформенное, а вполне структурированный организм со множеством разных органов и тканей. В 70-е годы группа советских математиков озаботилась этой проблемой и им удалось таки смоделировать процесс роста плодовых тел примитивных грибов. Но биологи этот подарок не оценили. К тому же от этого результата до собственно генов, которые задают форму и размеры плодового тела, лежит ещё несколько пластов системы внутреннего управления организмом и как происходит управление там на сегодня не знает никто.

Потому мы сегодня можем, например, поправить гены в яйцеклетке так, что глаза у ребёнка будут синие, фиалковые или даже светиться зелёным. Но вот сделать так, чтобы светился зелёным кружочек кожи вокруг пупка, мы не сумеем.

Что делают сегодня генные инженеры и где подстава?

Понятно, что при таком уровне знаний, до вожделенного дерева, на котором вместо яблок растут куриные тушки, как до Венеры лесом и в неудобной позе. Потому генные инженеры ограничиваются малым. На самом деле они делают всего три вещи:

(1) Добавить в состав растения/животного/бактерии какой-то новый, полезный белок. Самый яркий пример – бактерии, вырабатывающие инсулин. Да! Сегодня весь инсулин, который потребляют диабетики, вырабатывается генно-модифицированными бактериями. В принципе, накопленные на сегодня эмпирические знания позволяют сделать так, чтобы этот полезный белок концентрировался, например, в плодах. Не всегда и не гарантированно. Но но даже не всегда и не гарантированно этим обычно не заморачиваются, потому как такое конструирование в разы дороже традиционного, когда впихнули нужный ген абы куда, он заработал, в плодах (листьях или ещё где, что идет в производство) нужный белок появился, ну и слава богу! Это самое безобидное и даже, местами, полезное применение генной инженерии.

(2) Защита растений от гербицидов. Вшивают в растение ген фермента, который разлагает применяемый гербицид (средство по борьбе с сорняками). По результатам гербицид можно лить на делянку бочками: вся растительность вымрет, а целевая капустка останется.

Подстава: действие гербицидов избирательно. Одни сушат корни, другие листья, третьи... короче, если растение выживает после гербицидного душа, это значит, что нужный фермент есть в совершенно конкретных его органах. Каких? Это как правило выясняют экспериментально: берут саженец и поливают гербицидом. Выжил? В серию его!

А в других органах? В плодах, которые мы едим, например? А хрень бы его знает! Там активность этого фермента может быть совсем не такой (или не быть вообще) и указанный гербицид будет там накапливаться. А ядовиты эти вещества вовсе не только для сорняков. Люди от них болеют раком. Между прочим, именно так модифицирована та самая знаменитая соя.

При этом достоверной информации о том, как это происходит ни у кого нет. Независимые исследования, проведённые в Европе показали, что устойчивые к гербициду глифосат (он же "Раундап", "Ураган", "Торнадо") сорта, созданные печально и скандально знаменитой компанией "Монсанто", склонны накапливать это гербицид именно в плодах. А на человека глифосат оказывает мощное канцерогенное действие.

(3) Защита растений от вредителей. Тут всё просто: вшивают в ДНК растения ген, вызывающий выработку ядовитых для насекомых веществ. Дохнут они после этого и не вредят посевам.

Подстава: Тут даже не одна подстава, а целый их букет.

Прежде всего, применение пестицидов это целая наука на грани искусства. Надо распылить этой отравы не слишком много (чтоб самим не передохнуть) и не слишком мало, чтобы проклятые паразиты передохли все и не смогли приспособиться. Надо распылить вовремя, чтобы яд попал на растения именно тогда, когда его жрут вредители, но к моменту сбора урожая успел разложиться. Надо повторять обработки через правильные промежутки времени, чтобы те вредители, которые в момент первой обработки были в яйцах, попали под удар когда вылупятся. Ну и в идеале, если враги едят листья, пестицид нужен такой, который накапливается в листьях, если цветы – в цветах. И тд.

А как с эти обстоит дело у "защищённых" генной модификацией сортов? Думаю, все уже сами всё поняли: ген (гены), вызывающий синтез отравы в самом растении, вшивают в ДНК абы как. Вот он и работает абы как. Тогда, когда Злой на душу положит, в тех частях растения, которые Злой на душу положит и вырабатывает яд в количествах, которые Злой на душу положит. Как результат, если к обычным пестицидам популяция вредителей приспосабливается в течение 5 – 7 лет, а в ловких руках пестицид может сохранять эффективность до 10 лет, то вот такие генно-защищённые сорта становятся съедобными для вредителей за 3 (прописью: ТРИ! сезона).

Для вредителей-то они становятся съедобны. А для нас? Ведь отрава, она и для нас отрава. А в каких частях растения эта отрава вырабатывается и накапливается? Как показали последние исследования (призванные выяснить, от чего же ГМ сорта так быстро теряют устойчивость к вредителям), этого не знает никто. И в значительном числе случаев, концентрация яда в съедобных частях растения оказалась выше, чем в тех частях, которые идут на корм жукам. По факту получается, что нас начинают потихоньку кормить ядовитыми растениями. Для нас ядовитыми, а вот для жуков вполне съедобными.

Ну и как вишенка на торте: перекрёстное опыление. Пыльца с ГМ растений опыляет растения на соседней делянке и их генно-модифицированные признаки начинают расползаться по прочим окружающим сортам. И этот процесс уже невозможно ни отследить, ни, тем более, контролировать. Поэтому вполне возможна ситуация, когда вполне съедобная на первый взгляд морковка окажется ядовитее белены. И выяснится это только после того, как от этой морковки передохнет приличное количество народу.

Вот так и живём... пока живём...