Якутия, также известная как Республика Саха, не только самая большая республика России, но и самая большая территориальная единица в мире. Ни один штат США, ни одна австралийская или канадская территориальная единица не превосходят ее размерами.

В Якутии поместились бы почти девять Германий. С населением всего в один миллион жителей дальневосточный регион считается одним из самых малонаселенных в мире. Связано это прежде всего с климатом. «У нас девять месяцев в году холодно, а три месяца очень холодно», — говорят местные жители, хотя в июне, июле и августе порой может быть и больше 20 градусов. Но тогда появляются целые колонии комаров, что снижает привлекательность якутского лета.

В начале XVII века Россия начала колонизацию Якутии, сопровождавшуюся массовой христианизацией коренного населения. При царской России коренные народы, такие как якуты, эвены, эвенки и долганы, составляли здесь еще большинство, но в советское время в Якутию устремились сотни тысяч русских, украинцев и белорусов. Таким образом, коренное население стало меньшинством.

Самые холодные места в мире

Якутия — морозильная камера Сибири. Из-за вечной мерзлоты здесь с октября по апрель минусовые температуры, причем чаще всего цифры двузначные. В Верхоянске и Оймяконе в 1892 и 1933 годах соответственно было зафиксировано минус 67,8 градусов. Эти населенные пункты официально признаны самыми холодными на Земле.

Из-за таких температур здесь невозможно выращивать ни овощи, ни фрукты, и все, что продается на рынках, автоматически превращается в продукты глубокой заморозки, в том числе только что пойманная рыба. Если выйти из дома в очках, они могут примерзнуть к лицу. В Инстаграме местные жители выкладывают фотографии с белыми от мороза ресницами.

Этот невероятный холод сказывается и на повседневной жизни. Поскольку постоянно замерзший грунт не позволяет проводить сточные трубы, здесь много туалетов с выгребной ямой. А кто не обзавелся отапливаемым гаражом, вынужден в холодные месяцы постоянно оставлять включенным зажигание, иначе машину просто не завести.

В качестве спасения от холода местные рекомендуют «русский чай». На самом деле имеется в виду водка.

Бриллиант за 26,6 миллионов долларов

Около одной седьмой части всех бриллиантов в мире родом из Якутии. Российское государство ежегодно зарабатывает на них миллиарды. Добытый в 2017 году в Якутии камень розового цвета после огранки стал бриллиантом «Призрак розы» весом 14 карат. 11 ноября 2020 года его продали на аукционе Sothеby's за рекордную сумму в 26,6 миллионов долларов. Это самый крупный розовый бриллиант, когда-либо выставлявшийся на аукционах. На огранку и полировку потребовался целый год.

Скалы — объект всемирного наследия ЮНЕСКО

Река Лена протяженностью 4294 км, что в три раза длиннее Рейна, — самая длинная в России. Ее особенно завораживающий участок начинается примерно в 150 км к юго-западу от столицы республики Якутска. Ленские столбы — устремляющиеся ввысь скалы высотой до 300 м, протянувшиеся на 80 км вдоль равнин на южном берегу реки.

Причудливые столбы возникли более 400 миллионов лет назад в результате подъема тектонических плит. С 2012 года Ленские столбы — объект всемирного наследия ЮНЕСКО.

Культ Сталина, несмотря на трудовые лагеря Сибири

В Якутии в XXI веке было установлено два памятника Сталину. Первый появился в 2005 году в шахтерском городе Мирный. Мэр города на открытии памятника назвал диктатора «великим сыном России».

Второй памятник был открыт в 2013 году в Якутске, чтобы почтить роль Сталина в победе над нацистской Германией. То, что Сталин депортировал миллионы советских граждан в сибирские трудовые лагеря, в том числе лагеря ГУЛАГа в Якутии, не мешает местным властям поддерживать культ Сталина. Как и для Владимиру Путину, президенту России.

Белый медведь среди лошадей

Коренастая якутская лошадь — словно белый медведь среди лошадей. Она выдерживает температуры до минус 70 градусов. Эта небольшая лошадка способна найти траву под толстым слоем снега, у нее короткие ноги и маленькие уши, что помогает при морозах, а вот шерсть достигает длины до 15 см.

Для местных якутская лошадь — транспортное средство, на ней перевозят мясо и молоко. Кумыс, кобылье молоко двойной ферментации, — традиционный напиток здесь.

«Когда господь бог распределял сокровища по миру, над Сибирью у него замерзли руки, и он обронил здесь многие богатства». Так в якутской притче объясняется невероятное богатство региона полезными ископаемыми. В первую очередь это драгоценные камни — не только алмазы, но и фиолетовый чароит, и напоминающий по цвету изумруд хромдиопсид.

Именно в недрах Якутии находятся около 30% российского угля, а также богатые месторождения золота, нефти, газа, железа и рудных минералов. Из-за экстремального климата добыча началась лишь частично. 

Мария Безчастная

Материал комментируют:

Андрей Карпов

 

Владислав Жуковский

Несмотря на то, что борьбу с ростом цен на продукты питания провозгласил в декабре сам президент, к концу года продуктовая инфляция заметно превысили официальные цифры, которые составляют 4,6−4,8%.

Так, согласно исследованию оператора фискальных данных OFD.ru, продукты для приготовления салата «Селедка под шубой» подорожали на 8%. Для того, чтобы приготовить два килограмма блюда, придется потратить 210 рублей. Тогда как три года назад составляющие «шубы» к Новому году даже подешевели на 0,9% до 150 рублей за 2 кг. Самая высокая стоимость ингредиентов зафиксирована в Евпатории — 354 руб., самая низкая — в Бийске, 122 руб.

Ранее глава ЦБ Эльвира Набиуллина сообщила о подорожании тазика оливье в 2020 году на 6,8%, или на 20 рублей, до 348 руб. Она признала, что цена продуктов для салата росла быстрее инфляции.

 

 

 

Напомним, что 9 декабря президент РФ Владимир Путин заявил, что рост цен на сахар, подсолнечное масло, хлеб и муку нельзя объяснить влиянием пандемии коронавируса, и назвал причиной подорожания желание производителей подогнать внутренние цены под мировые. После этого правительство предприняло ряд мер для сдерживания роста цен, в частности, заключило соглашение с производителями и торговыми сетями, а также установило тарифную квоту на вывоз за пределы Таможенного союза пшеницы, ржи, ячменя и кукурузы.

Президент Российской ассоциации экспертов рынка ритейла Андрей Карпов считает такие меры не рыночными и указывает на то, что в долгосрочной перспективе они могут только навредит рынку.

— Эксперты давно говорят о том, что предпринятых правительством мер в любом случае недостаточно, и это не рыночные методы. Таким образом заниматься регулированием рынка нецелесообразно, так как это подрывает инвестиционный климат внутри страны, создает проблемы для агропромышленного кластера. Инвестор — существо пугливое, он поостережется вкладывать деньги туда, где государство может испортить его прогнозируемую прибыль.

«СП»: — А какими методами можно было бы справиться с ростом цен?

— Вариантов много. Например, можно оказывать нуждающемуся населению продовольственную помощь, когда люди будут получать деньги на пластиковые карты и тратить их на приобретение определенных продуктов питания.

Следующий вариант — когда государство занимается регулированием всей цепочки производства, участвует в ней определенным образом, инвестирует и субсидирует. На этапе оказания помощи должны оговариваться определенные условия на выходе. Если государство выступает заказчиком товара, оно имеет право и регулировать цены на него.

У нас же при рыночном ценообразовании государство приходит в конец цепочки и начинает рассказывать, какая цена является справедливой. Хотя это предметы чужого труда и чужих инвестиций, и создание проблем инвесторам в долгосрочной перспективе — неправильный посыл.

У нас есть рынок, который определяет цены. Мы должны обсуждать их не с точки зрения возвышенных понятий, а с точки зрения нормативных актов. Они нарушены не были, ценообразование происходит в пределах закона.

Сейчас вбрасывается тезис в массы о том, что цены несправедливые, потому что народ беднеет и их нужно снижать. Но если просто заморозить цены, как пытались сделать в Венесуэле, можно получить отсутствие товара на полках.

Невозможно заморозить то, к чему ты не имеешь никакого отношения. Именно это несправедливо. Да и неразумно, потому что мы получаем абсурдную ситуацию, когда на рынке производители дешевого масла быстренько подняли цены до ста рублей, но и производителям премиум-сегмента пришлось опустить цены до того же уровня вне зависимости от категории продукта и инвестиций. Это уже меры в духе Советского Союза. И хотя у нас многие, наверное, хотели бы возвращения в те времена, но представляли себе это совсем по-другому.

Член Столыпинского клуба, финансовый аналитик Владислав Жуковский считает, что к росту цен привело само руководство страны, и предлагаемые сейчас меры - не более, чем латание Тришкиного кафтана, цены все равно продолжат расти.

— То, что сейчас делают президент, правительство и «Единая Россия» — это показуха и имитация бурной деятельности. Им необходимо что-то делать, чтобы объяснить, что цены растут, доходы падают который год подряд, но они в этом никак не виноваты. Это сеансы игры на публику с негодованием, возмущением и искренним удивлением, как будто до этого цены падали, россияне жили очень хорошо и ели все больше креветок и персиков, а не пальмового масла, и только в 2020 году что-то пошло не так.

На самом деле, это циничный обман, и с 2014 года по данным Росстата доходы населения не растут, а падают. С 2014 они снизились на 12,5% только официально, а реально падение составило более 50%-60%, так как инфляция выше в два-три раза. Никакого роста цен в 4% у нас нет. Холдинг «Ромир» выпускает аналитику, согласно которой потребительские товары подорожали на 14,8%-15%, а импортные товары более чем на 24%.

То, то озвучивает сейчас президент, мы уже где-то слышали. В 2014, 2016 и даже 2008 годах президент выступал с гневными речами и обещал не допустить роста цен то на продукты, то на бензин.

Кризис жанра здесь на лицо, потому что подобное происходит всегда, когда государство допускает шоковую девальвацию курса рубля. И не только потому, что мы напрямую покупаем продукты и товары за рубежом. Даже если они произведены в России, предприятия используют импортное оборудование, химикаты, технологии, даже упаковку.

При этом в экономике нет нормальной политики протекционизма и экспортно-импортного регулирования. Путин возмущается, что предприятия гонятся за чистоганом и направляют продукцию за рубеж. Но если вы на словах строите рыночную экономику, то когда рубль к доллару в начале года был 62, а под конец в моменте достигал 81, то понятно, что производители будут поставлять больше продукции за рубеж, потому что это выгодней и они будут получать на 25% больше.

Они не обязаны поставлять товары на российский рынок, где никто не отменил им налоги и акцизы, а дали отсрочку по долгам на 3−6 месяцев в связи с пандемией, и то не всем.

Все это — изначально показушная инфляционная борьба. Хотя своими руками руководство страны спровоцировало рост издержек производства и рост цен на все.

«СП»: — Каким образом?

—  Они принимали законы о повышении ставки НДС с 18% до 20%, что привело по цепочке добавленной стоимости к росту цен на десятки процентов. Они принимали законы о введении «Платона», платной маркировке товаров, кадастровой оценке недвижимости, налогах на самозанятых, снижении льгот на малый бизнес, утилизационном сборе, повышении акцизов не только на табак и алкоголь, но и на нефтепродукты, что переносит фискальную нагрузку с внешнего потребителя на внутреннего. Последний шаг приводит к тому, что у нас растут цены на бензин даже при рекордном падении цен на нефть. 70% в стоимости бензина — это налоги.

Если же говорить конкретно о масле и сахаре, цены на них падали в прошлом году. Тогда было перепроизводство, но вместо того, чтобы открыть рынки и дать продать сырье за рубеж, государство закрыло границу. После этого производители сократили объемы производства, в 2020 это наложилось на неурожай, и возник товарный дефицит, еще и при падении рубля к доллару.

Так что власти своими руками сделали все, чтобы цены выросли, произошло раскручивание маховика инфляции, снижение платежеспособного спроса, рост бедности и нищеты, снижение качества продовольствия и переход населения на пальмовое масло и суррогаты. Но опять никто в этом ни виноват, ни Путин, ни Мишустин, ни сын генерала Патрушева, министр сельского хозяйства.

Властям нужно показать людям, что они что-то делают. Ведь в том же Хабаровске люди выходят на митинги не только за Фургала, но и против антинародной власти с лозунгами: «Лучшая поправка Путина — отставка», «ЕдРо — в ведро» и так далее. Естественно, рост цен на продукты питания тоже возмущает людей. В Хабаровске рыба дороже, чем в Москве, хотя это крупнейший рыболовецкий регион, но все уходит на экспорт, а местному населению недоступно.

Но президент не может признать, что он был в корне неправ, и теперь распустит правительство, наберет новую команду профессионалов и поменяет всю экономическую политику — снизит налоги на промышленность, на высокие технологии и самозанятых, введет прогрессивную шкалу НДФЛ, освободит бедных от налогов, зато введет повышенные налоги на дивиденды и офшоры и так далее. Но он не может этого сделать, потому что тогда под удар попадет крупный бизнес, экспортеры сырья и так называемые олигархи.

Президент не будет подставлять под удар 200 богатейших российских кланов, как не будет отправлять в отставку ни Мишустина, ни Силуанова, ни Решетникова. Поэтому нужно делать вид, что в целом все было хорошо и правильно, и все президента устраивает — повышение пенсионного возраста, налогов, цен, рост бедности, нищенские зарплаты, вымирание населения, критическое состояние медицины. Просто где-то немного ошиблись, и вот сейчас заморозим цены на сахар и масло, и все будет хорошо.

Хотя даже это совершенно ошибочная мысль. Ритейлеры, которые заморозили цены на одни категории товаров, просто будут отыгрываться через другие и поднимать цены на них, вплоть до бытовой химии. Торговые сети просто переложили это бремя на производителя, которым придется продавать продукцию себе в убыток и банкротиться. Эти меры — латание Тришкиного кафтана, а не продуманная экономическая политика. А цены как росли, так и будут расти.

Бессмысленно искать в конце завершающегося года более знаковое для России событие, чем выявление неумелых убийц Алексея Навального и последую­щая волна разоблачений и сливов. Можно по-разному относиться к дебатам о том, насколько убедительным или постановочным был диалог жертвы с од­ним из потенциальных киллеров; сомневаться в том, действительно ли Владимир Пу­тин был заинтересован в физическом устранении диссидента; высчитывать шансы Алексея на президентство или посмеиваться от одной такой мысли. Однако нельзя не видеть, что информационный взрыв стал частью новой российской реальности, и сейчас не важно, кто поджёг фитиль и все ли запасы тротила, находившиеся вблизи его эпицентра, уже сдетонировали.

Кремлю и лично президенту Путину предъявлено обвинение в убийстве. Опровергнуть его можно не гипотетическим отсутствием мотива, а ар­гументированным обоснованием альтернативной версии развития событий. Очевидно, что заниматься этим президент не считает себя достойным в той же мере, в какой уже двадцать лет полагает ниже своего достоинства дебати­ровать с оппонентами в ходе президентских кампаний. Чем дольше не возникает убедительной версии событий, оправдывающей подозреваемых, тем большей становится уверенность в правдивости версии обвинителя – и это не связано с данной конкретной ситуацией, просто таковы общие стандарты восприятия человеком реальности.

Таким образом, можно уверенно говорить: не существует ни возможнос­ти успешно опровергнуть предложенную версию, ни шанса на «примирение сторон». Не видно и желания Кремля отстраниться от исполнителей и выдать их за стрелочников по примеру того, как это было сделано в Саудовской Аравии после убийства Хашогги. И это, на мой взгляд, значит лишь одно: прежде немного завуалированная и остававшаяся в некоторых «рамках приличия» борьба режима с диссидентами (я употребляю это слово потому, что не вижу сегодня в России оппозиции в собственном смысле слова) перей­дёт в открытую – и бескомпромиссную – фазу. Вполне может быть, что поку­шение на Навального и не приведёт к масштабным санкциям в отноше­нии России, но это неважно: внешний мир сегодня имеет малое влияние на Кремль, и любая попытка убедить себя в обратном бессмысленна.

Накануне 2021 года мы имеем довольно понятный расклад. Российское общество разделено на три части. Первая – это диссиденты: люди с современным/европейским взглядом на мир, разделяющие базовые гуманистические ценности, не приемлющие насилия и беззакония, выступающие против сокращения пространства свободы (их позитивная програм­ма довольно расплывчата, но в целом понятна). На сегодняшний день фундаментальными особенностями этой группы я бы назвал, с одной стороны, её высокую законопослушность (никто не призывал и не призывает не то чтобы к насильственному захвату власти, но даже к радикальным несанкционированным акциям), и, с другой стороны, её надежду на «виртуальные» средства борьбы (посты, ролики, лайки, работу в соцсетях). В принципе, всё это роднит её с диссидентами 1970-х, требовавшими от советских властей со­блюдать ими же установленные законы; между тем нельзя не видеть, что в нынешних условиях законы меняются по первой прихоти правителя, и этот призыв может быть актуален лишь в небольшой степени.

Вторая часть общества – это власть, обезумевшая от своих полномочий, своего богатства и своей безнаказанности. Это не один человек и его ближайшее окружение: страна давно приватизирована большой группой лиц, которые относятся к ней как к собственности и не намерены с этим своим «имуществом» расставаться. Власть опирается на массы людей, не спо­собных к созидательной деятельности, но желающих получать «свою» часть общественного богатства за постоянно творимое над обществом насилие. Масштабы такового мы хорошо видим на примере соседней Белоруссии, и, на мой взгляд, для России это вовсе не предел, учитывая то, насколько боль­шими являются активы, контролируемые властной группировкой (в Белоруссии всё же источником обогащения выступают скорее финансовые потоки, а не собственность).

Российская власть в этом году, несмотря на смешки диссидентов и обещания её скорого краха, добилась чрезвычайно многого: она уничтожила основные формальные преграды для своего бесконе­чного правления; существенно ограничила права граждан (сейчас, напомню, большинство давно или только что принятых репрессивных законов да­же не начали использовать); спасла свои накопления и не встретила протеста в связи с ухудшением экономического положения граждан.

«Диссиденты» и «власть» – две полярные и в целом маргинальные соци­альные группы. Третья, многократно превосходящая их по масштабам, – это простые люди (я категорически против уничижительного термина «обыватели»), которые заняты прежде всего собственным выживанием (и речь не обязательно должна идти о борьбе с бедностью – в нашей стране выживание является главной задачей не только для рабочего или пенсионера, но и для подавляющего большинства предпринимателей: желаемый уровень жизни может быть разным, но тактика действий остается одинаковой). Эта часть об­щества редко вовлекается в политическую борьбу – причём так было практически всегда и везде, за исключением случаев, когда речь шла об освобождении от власти, казавшейся изначально чуждой (как в Центральной Европе или странах Балтии в период слома коммунистических режимов) или фундаментально мешающей некоей простой и понятной цели (скажем, дви­жению в Европу, как в случае Украины). Там же, где нет ни извне навязанной власти, ни привлекательной и осязаемой альтернативы, мобилизация этой массы маловероятна.

Если говорить именно о сегодняшнем моменте, власть видит этот факт гораздо лучше диссидентов. Она судит об инертности масс по мизерному мас­штабу уличных протестов, тогда как диссиденты строят ошибочные представления на основе числа просмотров YouTube, совершённых из удобного кресла или теплой постели. И поэтому Кремль намерен, на мой взгляд, ве­сьма умеренно поддерживать население (так как понимает, что существую­щие ресурсы нужно растянуть на много лет, а забрать обратно анонсирован­ные пособия или льготы уже не получится) – но при этом максимально жёстко выкорчёвывать все возможные проявления диссидентства.

Поэтому наступающий 2021 год видится мне годом жестокой схватки ме­жду диссидентами и властью – но закончится она, на мой взгляд, не бегством скомпрометированных чиновников из Кремля, запретом ФСБ, люстрацией силовиков и отъездом Путина в Гаагу, а масштабным разгромом диссидентствующей массы, резким закручиванием гаек, формированием гораздо более консервативного парламента, ужесточением цензуры и резким ростом эмиграции. Мне тяжело и неприятно делать такой прогноз, но я не вижу никаких оснований для иных предположений: по сути, последние события почти закрыли элитам пути отступления и максимально сократили возможность для их внутреннего раскола (даже недавние заявления Михаила Ходорковского с его откровениями об Анатолии Чубайсе работают именно в этом направлении – подтверждая, что «повязаны» практически все).

Российская политика шла к 2021 го­ду прямой дорогой с 1993-го, и ожидать тут «левого» или «правого» поворота по меньшей мере наивно. Диссиденты же выдавлены не только из власти, но во многом и из страны. Важным открытым вопросом остается - насколько российская молодёжь, выросшая в эпоху тотальной коммерциализации, восприимчива к ценностям в их философском, а не денежном, понимании. Единство власти, её неготовность признавать ошибки, отсутствие путей отступления и полная невозможность «вписать» сотни тысяч её сатрапов в любое современное общество предполагают войну не на жизнь, а на смерть.

С учётом этого 2021 год вполне может стать временем, когда после выхода общества из пандемического оцепенения власть обрушит на недовольных весь арсенал накопленных за последние годы средств. Приговор Юлии Галями­ной, принудительные отправки активистов ФБК на Новую Землю в рамках прохождения армейской службы, штрафы и аресты на несколько суток покажутся цветочками. В ход пойдет законодательство об иностранных агентах, закрытые процессы по обвинению в государственной измене, тюремные сроки за клевету в отношении представителей власти и многое другое. И достаточно внимательно глянуть на то, сколько неправосудных приговоров уже было вынесено в последние годы без проявления масштабного общественного протеста, чтобы понять, насколько нетрудно будет власти уве­личить давление на диссидентов.

Большие перемены в России в ХХ веке происходили только в двух ситуациях. С одной стороны, они начинались тогда, когда внутри властной элиты вызревало понимание необходимости неких перемен и когда так или иначе, но появлялась легальная оппозиция. К февралю 1917 года Россия пришла от первых выборов в Государственную думу, от свободы прессы и формирования различных политических партий. К лету 1991-го – от объявления перестройки, гласности, проведения демократических выборов 1989 года и появления различных «платформ» в КПСС. В той или иной форме, но бо­льшие политические перемены были «революциями сверху», и вряд ли чем-то иным. Ничего подобного сегодня в «верхах» не происходит, скорее наоборот, весьма разные по взглядам люди, однажды попавшие во власть, активно «сплачивают ряды» вокруг вождя.

С другой стороны, известна большевистская практика с её «правом на восстание» – но она сегодня неприменима по двум причинам: во-первых, вторая революция 1917 года стала продолжением «смуты» 1905-1907 годов, а ничего подобного ей в России в последнее время не наблюдалось; во-вто­рых, и это даже важнее, в обществе за прошедшее столетие сформировалось отторжение массового насилия, и звать на баррикады городской средний класс давно уже бесполезно. Опять-таки, нужно понимать, что в нынешней ситуации люди обладают невиданными ранее степенями свободы в неполи­тической области (телевизор можно выключить, общаться только в близкой тебе среде, зарабатывать деньги, или в конце концов уехать из страны), в результате че­го политический прессинг не выглядит всепоглощающим и не рождает массового протеста.

Очень важным фактором, на мой взгляд, является и специфика экономической ситуации. Порой приходится видеть в прессе и блогах рассуждения о том, что именно экономические трудности взорвут ситуацию в стране (вспоминают о том, что в советские времена пустые прилавки окончате­льно разрушили систему, а сейчас это якобы сделает бедность). Это иллюзорная надежда. В начале 1917-го или в конце 1990 года магазины были пусты – и это свидетельствовало о несостоятельности системы. В 2020 году магазины ломятся от товаров, и неспособность кого-то их купить говорит не более чем о личной несостоятельности этого конкретного человека. Пустые магазины сплачивают, но пустые карманы разъединяют – и именно поэтому выступления под левыми лозунгами повсеместно закончились на постсо­ветском пространстве в первой половине 1990-х годов.

Я понимаю, насколько многое из сказанного способно раздражать тех искренних и смелых людей, которые готовы не молчать и бороться за свободу россиян и за развитие России по демократическому европейскому пути. Я понимаю, как им хочется видеть искры грядущих перемен в каждом но­вом дискредитирующем власть событии, в каждом новом «проколе» Пу­тина, в каждом новом пакете санкций против его подельников. Однако, как и десять, и пять лет назад я всё же остаюсь при мнении, что никаких шансов избавиться от захватившей Россию клики ни в 2021 году, ни в ближайших за ним не представится. Что бы нам ни казалось, что бы мы ни хотели увидеть за теми или иными событиями, последние двадцать лет проходят под знаком всё большего скатывания страны к авторитаризму и вождизму. Свет в конце тоннеля, который воссиял отражением устроенного Навальным путинского позора, вполне может исходить от солнца Аустерлица, которое скоро осветит поле очередной победы низкорослого диктатора.

Шесть лет назад я писал о том, что экономическая стагнация и политиче­ские проблемы не смогут разрушить режим, что он сменится только тогда, когда владение Россией уже не будет приносить правящей группе масштаб­ной материальной выгоды. К сожалению, наша страна слишком богата, что­бы ожидать такого конца в ближайшем будущем...

Бывший советник президента Барака Обамы по России, экс-посол США в России, профессор Стэндфордского университета Майкл Макфол объяснил в интервью The Insider, как Байден будет вести себя с Путиным, почему очень важно, чтобы президент США прямо говорил о нарушении прав человека в авторитарных странах, как отравление Навального скажется на международных отношениях и какой будет политика США в отношении других постсоветских стран - в том числе, Беларуси.

Из расследования мы узнали, что российские власти пытались убить Алексея Навального, и это будет иметь последствия

Думаю, уже в январе новая администрация начнет работу над санкциями в рамках Акта Магнитского

Важно то, что команда Байдена не будет заниматься эскалацией конфронтации. Никто не желает вступать в войну с Россией. Избегать сценария, способного привести к войне, – это очень важная часть дипломатической работы. Поэтому иногда важнее налаживать дипломатические связи с соперниками, нежели с союзниками.

При этом команда Байдена очень трезво оценивает ущерб, который наносит воинственная политика Путина за рубежом. Тони Блинкен, который был номинирован на пост госсекретаря, мой давний друг – мы знаем друг друга уже 30 лет. Он тоже очень трезво оценивает ситуацию и понимает, что представляет из себя российская власть при Путине и каковы границы возможного сотрудничества.

– Вы упомянули, что Байден будет уделять особое внимание правам человека, в том числе в России. Вы были послом в России, поэтому не понаслышке знаете проблемы, связанные с нарушением прав человека. Что бы вы тут посоветовали новому президенту?

– Другим странам, даже США, тяжело настоять на соблюдении прав человека в странах, где руководство не хочет этого делать. Поэтому мы, как люди со стороны, должны в этом плане действовать с определенным смирением и понимать, что в конце концов положение дел в России изменится только если сами россияне начнут что-то менять. Но кое-что США все-таки способны сделать. В первую очередь, говорить правду о том, что права нарушаются. Когда я был послом, когда я приезжал в Советский Союз много десятилетий назад, правозащитники просили именно об этом. То есть они не хотели, чтобы Запад помогал им напрямую, но чтобы говорил правду о тех, кто их преследовал и нарушал права людей. А это самое главное!

Во-вторых, очень важны независимые медиа. Именно поэтому я даю интервью The Insider! У России есть прекрасные независимые журналисты. Многие из них уже живут в эмиграции. И США могут помочь в создании инфраструктуры глобальных независимых медиа.

В-третьих, когда речь заходит о грубом нарушении прав человека, США должны использовать Акт Магнитского и вводить новые санкции. Некоторые говорят, что санкции не работают, все остается как было. Но нельзя бездействовать! И, кроме того, я могу лично свидетельствовать, что когда я был послом, Акт Магнитского имел большое воздействие на экономическую элиту, которая не хотела, чтобы ее ассоциировали с правительством, потому что боялась, что больше не сможет отправиться в отпуск в Италию или Францию, не сможет попасть на Карибы, потому что санкции будут преследовать их повсюду. Поэтому стоит продолжать использовать и этот механизм тоже.

– В России сейчас ужесточается законодательство об иностранных агентах, которое в первую очередь касается правозащитников. Будет ли это учтено?

– У меня очень четкое мнение на этот счет. Когда принимаются подобные законы – не только в России, в любой другой стране, Госдеп не должен напрямую финансировать неправительственные организации в других странах. Это фактически делает их «запятнанными» в глазах местных властей. Это им наносит больше вреда, чем приносит пользы. Вместо этого должна быть бóльшая поддержка глобальной инфраструктуры независимых СМИ и фондов НПО, которые предоставляют такую поддержку, в отличие от прямого финансирования со стороны правительства США.

– Как будет выглядеть поддержка постсоветского пространства, которому, как вы предположили, Байден будет уделять больше внимания?

– Команда Байдена как раз сейчас определяется с будущей политикой в этом направлении. Не думаю, что уже приняты какие-то решения. Но в целом будет больше дипломатического взаимодействия с теми странами, которыми США пренебрегали в эпоху Трампа. Конечно же, во главе этого списка Украина. Президент Трамп пытался использовать американскую помощь Украине, чтобы помочь себе в переизбрании. Он политизировал наши двусторонние отношения с Украиной, и это им навредило. Тема Украины теперь в США слишком политизирована и вызывает сильные разногласия. А раньше Киев пользовался поддержкой представителей обеих партий в США. Так что команда Байдена попытается наладить более интенсивные связи с Украиной. И это необходимо сделать, потому развитие событий там вызывает беспокойство. В Украине необходимо совершенствовать демократию.

Но также Грузия, Армения, Беларусь… В Узбекистане прямо сейчас происходят очень серьезные вещи. И большая вовлеченность США в регионе будет не только хорошим сигналом местным правительствам и обществам, но и Путину, что мы не «сдали» этот регион.

– Светлана Тихановская заявляла, что готова приехать на инаугурацию Байдена. Думаете, она будет желанным гостем? И как можно в этой ситуации, которая может обернуться гуманитарной катастрофой, помочь белорусскому народу?

– Я думаю, что Байден, как избранный президент, должен с ней встретиться. Полагаю, США и европейские страны должны быть активнее в разрешении противостояния в Беларуси, потому что там действительно, как вы правильно сказали, ситуация ужасная. Это будет сложно, но не невозможно. Нужно искать выход и двигаться вперед.

– Тихановская и другие лидеры белорусской оппозиции все чаще подчеркивают, что слышат много слов поддержки от Запада, которые не превращаются в конкретные дела…

– Да, я, к сожалению, здесь согласен. Нужно оказывать больше давления, включая санкции. В Беларуси много компаний, для которых новые санкции стали бы проблемой. И работать по дипломатическим каналам – с Европой, возможно, с Россией. Но нужно способствовать переходу, который позволил бы сформировать новое руководство страны без Лукашенко. Назад пути нет. Лукашенко никогда, ни при каких обстоятельствах не может больше править в Беларуси, у него нет никакой легитимности. И чем быстрее это все закончится, тем лучше.

Но нельзя сбрасывать со счетов вероятность, что все пойдет по плохому сценарию. Ситуация затянется, люди будут страдать, возможно, будут новые смерти. Мы знаем по печальному опыту других стран, что такое случается. Так что лучше начать действовать сейчас, чем получить более негативные последствия позже.

– Другая важная тема, которую вы также упомянули в начале, это договор о СНВ-3. Согласны ли вы с официальной позицией уходящей администрации, что Россия его нарушила? Какие препятствия придется преодолеть двум странам, чтобы все-таки подписать новый договор?

– Прежде всего, я считаю, что администрация Байдена должна продлить СНВ-3, прежде чем он истечет в феврале 2021 года. Я думаю, его надо продлить не на год или два, а на пять лет. Помните, что сказал когда-то Рональд Рейган: «Доверяй, но проверяй» (Trust but verify). Когда я работал в правительстве, я скорректировал эту формулу: «Не доверяй. Только проверяй» (Don`t trust. Only verify). На мой взгляд, механизм проверки в новом договоре чрезвычайно ценен для США. Думаю, и для российского руководства тоже. Отсутствие такого договора будет означать серьезную дестабилизацию.

А уже дальше необходимо начать новый раунд дискуссий о стратегической стабильности. И их надо расширить до переговоров о новых системах доставки – как ядерных, так и не ядерных. А также о нестратегических ядерных вооружениях, которыми обладают как США, так и Россия. Эти переговоры займут много времени – подозреваю, что годы.

А сама Россия с тех пор стала гораздо более авторитарной. И последнее исчерпывающее доказательство - что российское руководство пыталось убить Навального. Все вместе это делает сегодня «перезагрузку» отношений с Россией невозможной. Но это не означает, что администрация Байдена не должна сотрудничать в рамках национальных интересов Америки. Мы делали это во время Холодной войны, но мы никогда не забывали о своих ценностях. И мы никогда не пытались изображать, что наши отношения улучшаются.

Именно меня считают автором «перезагрузки» – именно меня обвиняют в том, что я запустил этот термин. Да, действительно, я поучаствовал на начальном этапе. Но «перезагрузка» не создавалась с целью улучшить отношения с Россией. Она была нужна для подписания нового договора СНВ-3, чтобы согласовать новые санкции по Ирану, чтобы договориться об путях снабжения международным силам в Афганистане через российскую территорию, чтобы Россия вступила в ВТО. Это были очень конкретные цели. И мы понимали, что Медведев на все это не согласился бы, если бы это не было и в его интересах тоже. И я думаю, это очень трезвая стратегия движения вперед. Но сегодня список тем, по которым мы можем сотрудничать, гораздо короче, чем в 2009 году.

Москва — В 2020 году президент России Владимир Путин предпринял решительные шаги, чтобы укрепить свою власть внутри страны и продлить свое почти 20-летнее пребывание у власти, что, вероятно, станет определяющим фактором в следующем году, когда кремлевский лидер сможет подавить оставшуюся в стране оппозицию и укрепить влияние России за рубежом.

Одобренная летом и неоднозначно воспринятая поправка к конституции позволяет Владимиру Путину потенциально оставаться у власти до 2036 года.

Ранее в этом месяце президент России подписал закон, расширяющий иммунитет бывших президентов от судебного преследования и позволяющий бывшим кремлевским лидерам стать пожизненными сенаторами в российском парламенте после того, как они покинут свой пост.

Он поддержал ужесточение ограничений в интернете и усложнил проведение политических протестов. В пятницу российские законодатели одобрили законопроект, поддержанный Кремлем, в котором отдельные лица и организации, ведущие политическую деятельность и получающие средства из-за рубежа, приравниваются к НКО, выполняющим функцию «иностранного агента», подвергая их тем самым более строгим ограничениям.
Несмотря на то, что Владимир Путин заставляет россиян гадать о том, как он поступит в 2024 году, когда закончится его нынешний президентский срок, эти шаги, по мнению аналитиков, указывают, что Кремль готовится защитить себя от угроз для своей власти.

«Путин начнет следующий год как жестокий автократ, не допускающий благосклонности и готовый изолировать Россию в еще большей степени, — говорит эксперт по российской внутренней политике московского Центра Карнеги Андрей Колесников. — И чем больше вызовов его режиму, тем он жестче и „сувереннее". Нет и намека на символическую либерализацию».

Внесение в июле поправок в конституцию страны, принятую в 1990-е годы, ознаменовало поворотный момент для российского лидера. Оно, по мнению Татьяны Становой, основателя независимой компании R. Politik, занимающейся анализом политического процесса в России, отражает убежденность Кремля в том, что Владимир Путин пользуется народной поддержкой в вопросе расширения его власти, несмотря на то, что результаты опросов показывают ослабление энтузиазма по поводу его руководства.

«Ему, наконец, удалось осуществить свою мечту о создании реального путинского режима со своей собственной конституцией и системой», — говорит она.

Несмотря на то, что в этом году Владимир Путин приступил к укреплению своей власти, инакомыслие нарастает. Начавшиеся в июле массовые протесты в дальневосточном Хабаровске из-за ареста популярного губернатора региона быстро переросли в выражение растущего недовольства снижением доходов, некачественными государственными услугами, в том числе здравоохранением на фоне разразившейся в стране пандемии коронавируса, и правлением Путина.

По данным российских властей, в субботу в России было зарегистрировано 29 258 новых случаев заболевания коронавирусом, в результате чего общее число случаев заражения по всей стране составило чуть более трех миллионов — четвертое место в мире после США, Индии и Бразилии.

Путин переждал, пока затихнут выступления демонстрантов, и толпы протестующих с тех пор стали меньше. Но возмущение протестующих свидетельствует о том, что между Кремлем и простыми россиянами существует разрыв.

«Разрыв между Кремлем и обществом увеличивается», — говорит Андрей Колесников.

Самый известный российский оппозиционер Алексей Навальный пытается сыграть на общественном недовольстве, проводя расследования с тем, чтобы обвинить власти в коррупции и превышении полномочий, а также помогая организовывать антикремлевские стратегии голосования на региональных выборах.

Но в августе Навальный почувствовал себя плохо и заболел после того, что европейские врачи назвали воздействием нервно паралитического вещества «Новичок», вещества, доступ к которому, по словам аналитиков и сотрудников разведки, могли иметь только представители государственных структур.

Алексей Навальный и его сторонники считают, что неудавшимся заговором с целью его убийства руководил Кремль. Москва свою причастность отрицает. Ранее в этом месяце Путин заявил, что если бы российские спецслужбы хотели отравить Навального, то «довели бы до конца».

В ответ Европейский Союз ввел санкции против членов ближайшего окружения Путина. Россия ответила тем же.

«Я вижу, что режим потерял всякую способность идти на компромисс, терпеть любую критику, и он потерял способность мирно справляться с любыми политическими рисками, — говорит Татьяна Становая. — Единственное, что он умеет, это использовать репрессии».

В наступающем году Кремль может еще больше запугать российскую системную оппозицию или оппозиционные группы и политические партии, к которым власти относятся терпимо. При этом оппозиционные организации, подобные той, которую возглавляет Алексей Навальный, по мнению аналитиков, будут подавляться — или, возможно, будут запрещены.

Кремль отвергает заявления о том, что он стремится задушить инакомыслие. В мартовском интервью государственному информационному агентству ТАСС Владимир Путин заявил, что мнения представителей оппозиции очень важны.

«Есть, всегда была и всегда будет такая часть общества в любой стране, которая не согласна с действующей властью, — заявил российский президент. — И это очень хорошо, что такие люди есть».

На мировой арене в этом году Владимир Путин протянул политический спасательный круг находившемуся на грани краха президенту Белоруссии Александру Лукашенко, против которого после нечестных выборов девятого августа начались протесты с требованием его отставки. Российский лидер пообещал оказать белорусскому коллеге военную и финансовую поддержку.

Кроме того, Владимир Путин выступил посредником при заключении ноябрьского мирного соглашения между Арменией и Азербайджаном по спорной территории Нагорного Карабаха. Соглашение укрепляет статус Кремля как влиятельной силы в регионе и дает ему рычаги влияния на обе страны. У России уже была военная база в Армении, с которой она также поддерживает экономические связи, но в соответствии с этим мирным соглашением российские войска впервые будут размещены в Азербайджане.

Большинство государств на постсоветском пространстве «являются нашими союзниками», заявил Путин в августе на заседании Совета национальной безопасности. «Во многом у нас совпадают интересы и экономические, и политические. Это, безусловно, является одним из наших внешнеполитических приоритетов».

Пресс-секретарь Кремля Дмитрий Песков заявил в интервью, что кризисы этого года, а также западные санкции и «сохраняющаяся недружественная обстановка» требуют от Москвы решительных действий.

По его словам, из-за критических ситуаций президенту приходилось действовать жестко и быстро принимать решения. В целом, конечно, мы убеждены, что главной задачей было поддержание стабильности на всех ее направлениях, сказал он, и ее удается поддерживать.

Россия заключила сделки по продаже другим странам своей вакцины против коронавируса «Спутник V», благодаря чему, по мнению аналитиков, Москва сможет использовать мягкую силу в отношении стран-покупателей, особенно в Южной Америке и на Ближнем Востоке.

В следующем году Путин может потребовать от них действий в ответ на предоставленную им помощь, считают аналитики. Он, вероятно, потребует, чтобы Лукашенко уступил Кремлю, уже давно пытающемуся еще больше вовлечь своего меньшего соседа в свою орбиту. Правительства Армении и Азербайджана, вероятно, будут относиться к России более почтительно, поскольку они зависят от Путина, который может предотвратить возобновление боевых действий на Южном Кавказе.

Существовавшая в этом году напряженность в отношениях с Западом, вероятно, сохранится, особенно с приходом администрации Байдена. Отношения между Москвой и Вашингтоном еще больше ухудшились после прозвучавших в этом месяце сообщений о предполагаемой российской кибератаке на компьютерные сети структур федерального правительства США. В результате этой атаки были взломаны серверы, по меньшей мере, шести министерств.

Но враждебность по отношению к Западу, по мнению сторонников Путина, может пойти ему на пользу внутри страны.

По мнению прокремлевского директора московского Института политических исследований Сергея Маркова, «если бы Путин был плохим для России, на него бы так не нападали». «Чем больше враг свирепствует, тем дальше мы идем по пути к светлому будущему. Для Путина в этом нет ничего особенного. [Это] естественный процесс нападок на успешного российского президента».

Виктор Сокирко

Материал комментируют:

Александр Зимовский

С авианосцами у России как-то исторически не сложилось. Сейчас остался лишь один — ТАРК «Адмирал Кузнецов», который вроде как должен, наконец, выйти из затянувшегося ремонта. Скорее всего, этот тяжелый авианесущий крейсер станет в итоге не боевой единицей в составе флота, а учебным плавучим аэродромом для подготовки пилотов корабельной авиации — с перспективой на постройку новых авианосцев. С атомными подводными лодками (АПЛ) всё гораздо лучше. Как минимум потому, что они существуют, а ещё и активно строятся новые.

Сейчас заместитель министра обороны РФ Алексей Криворучко анонсировал, что в ближайшие годы Военно-морской флот будет усилен 14 атомными подводными лодками. Речь идёт о АПЛ проектов «Борей-А» и «Ясень-М», которые завод «Севмаш» по заказу Минобороны должен передать ВМФ до 2027 года — по две подлодки в год. Это много или мало для поддержания обороноспособности страны на должном уровне? Дорого или вполне «съедобно» для военного бюджета, который расходуется и на другие вооружения?

Сегодня в составе ВМФ России, согласно официальной статистике, численность субмарин составляет 62 единицы. Из них атомных подлодок, с баллистическими, крылатыми ракетами и общего назначения — 49, из которых в готовности выйти хоть завтра на боевое дежурство лишь 50 процентов. Остальные в ремонте, в процессе модернизации, что-то там меняют и усовершенствуют.

Никто вам точно не скажет, сколько же сейчас у России имеется АПЛ, в том числе действующих и находящихся на вооружении. Оперировать можно лишь теми, которые сошли со стапелей и поступили на флота в последние годы. Самые «свежие» АПЛ проекта 885 М «Ясень», нынешняя «Казань» и головная лодка «Северодвинск», которая уже несет боевое дежурство, — это лишь верхушка того огромного подводного айсберга, который представляют российские подводные силы. В большей степени достоверности можно сказать, что в советские времена было построено около (?) 250 подводных атомоходов. И заявленных сейчас в таком сравнении14 подлодок вроде как и немного по количеству, но по ударной мощи они могут одним залпом своих ракет уничтожить полмира.

С ценой тоже нет особой прозрачности. Из заявленного известно, что АПЛ К-659 «Северодвинск» проекта 885 «Ясень» обошлась Минобороны в 47 миллиардов рублей (сейчас это порядка 602 миллионов долларов), а вот АПЛ проекта 955 «Борей» стоит заметно меньше — 23,2 миллиарда рублей (около 313 миллионов долларов). Впрочем, даже если эти цифры считать условными и корректируемыми (вероятно, что в сторону увеличения), то по сравнению со стоимостью новейшего американского авианосца «Джеральд Р. Форд», которая по официальным данным составила 17,5 миллиарда долларов (утверждают что сумма перевалила за 20 млрд.), это сущий пустяк. То есть взамен одного авианосца можно построить как минимум 20 АПЛ проекта «Ясень» и «Борей», каждая из которых способна отправить его на дно. Этим фактом, вероятно, и можно объяснить отсутствие у России авианосцев — мы любим дёшево и сердито.

В США любят обсуждать тему последствий удара российского подводного крейсера типа «Борей» (по классификации НАТО SSBN «Borei») ракетами «Булава». Вот и портал We Are The Mighty («Мы — могущественные») смоделировал недавно ситуацию с одной только российской субмариной «Юрий Долгорукий», которая, даже находясь к западу от Гавайев, может атаковать Нью-Йорк.

Компьютезированные янки высчитали наилучшую позицию для запуска ракет, способных преодолевать 9 тысяч километров (если точно — 9 300 000), местом которой оказался Мексиканский залив. Оттуда «Борей» сможет поразить все важные военные и коммуникационные центры на территории США. Отмечается, что каждая из баллистических ракет несет по шесть разделяемых боевых блоков мощностью свыше сотни килотонн, 96 боеголовок достигли бы десятки американских городов и военных объектов, суммарная мощность которых (более 9 тысяч килотонн) уничтожит сотни тысяч людей, десятки ядерных бомбардировщиков, подводных лодок и ракет, ограничив американские возможности реагирования. И все это — с одной только российской подводной лодки.

АПЛ проекта 955 типа «Борей» в составе ВМФ РФ четыре — последняя из них в модернизированном виде (955А) К-549 «Князь Владимир» была передана Северному флоту (СФ) 12 июня нынешнего года. В планах до 2027 года, о чём и говорил сейчас замминистра Криворучко, постройка ещё шести таких стратегических ракетоносцев, два из которых — «Князь Олег» и «Генералиссимус Суворов» должны поступить Тихоокеанскому флоту в 2021 году.

Из «Ясеней» в строю пока только одна упомянутая АПЛ «Северодвинск», зато в планах постройка 8 подобных подлодок проекта 885 М, оснащенных крылатыми ракетами «Оникс» (предполагается, что на них будут установлены гиперзвуковые противокорабельные ракеты «Циркон»). Две субмарины находятся в высокой степени готовности — К-561 «Казань» в 2021 году передадут СФ, а К-573 «Новосибирск» ТОФ. Остальные будут поступать в ВМФ с регулярностью по одной в год.

Но если планы — это всего лишь перспектива, хотя и совершенно четко обозначенная сроками, то и в нынешнем состоянии российский подводный флот вышел на уровень полноценного дежурства в Мировом океане. И слова Главкома ВМФ адмирала Николая Евменова о «поднятии планки» до советского ВМФ по уровню присутствия российских АПЛ во всем частях света, может свидетельствовать, что одномоментно в море находится порядка 10−15 атомоходов. Каждый из которых способен решать самостоятельные задачи по сдерживанию агрессии стран вероятного противника. А при необходимости и уничтожить все источники этой агрессии.

— Наращивание оперативного темпа использования боевого подводного флота России — это очень позитивный сигнал, — считает политолог, эксперт по аналитической стратегии Александр Зимовский. — Следует, очевидно, напомнить, что на пике своего могущества советские подводные силы контролировали 70 процентов акватории Мирового океана. Разумеется, одним из главных условий осуществления столь эффективного контроля являлось систематическое пребывание кораблей и экипажей в море.

Сейчас, с выходом на общую длительность походов российских подлодок в 3000 суток Россия может с полным правом констатировать восстановление своей стратегической ядерной триады. Почти 30 лет американцы господствовали в морских глубинах, но теперь это время уходит. Почему это важно? Потому что использование подводной компоненты сил ядерного сдерживания служит наиболее веским аргументом в стратегическом военном планировании. Здесь существует парадокс: атомный ракетоносный флот решает стратегические задачи. Но основой действия подводных морских сил является тактика. То есть осуществление постоянного патрулирования заданных районов.

Американцы, кстати, постоянно держат на патрулировании до 77 процентов своих ПЛАРБ. Учитывая, что средний срок их пребывания в патруле составляет 72−90 суток и в год они делают, в общей сложности, свыше 30 патрульных рейсов, можно говорить, что в каждый момент времени до 10 американских атомных подлодок находятся на дежурстве.

Причём четыре из них — две в Тихом океане, и две в Атлантике, находятся в состоянии боевой готовности для нанесения ударов по назначенным целям — России и Китаю. В общем, это такие подводные «кошки-мышки», про которые рассказывал американский писатель Том Клэнси в своём бестселлере времён холодной войны «Охота за «Красным Октябрём». Клэнси, как водится, украсил свою книгу развесистой клюквой, рассказывая о службе и быте советских подводников. Однако тактику подводного патрулирования он изложил вполне себе грамотно.

Если же исключить беллетристику, то парадокс, лежащий в основе применения атомной подводной лодки с ядерным оружием на борту, в том, что она может произвести эффективный прицельный пуск только один раз, залпом. Разумеется, если лодка снаряжена шестнадцатью ракетами, то технически она способна произвести 16 пусков, что называется, «одиночными».

Однако первый же одиночный пуск ставит крест на скрытности нахождения ракетоносца. И грозная боевая единица превращается в мишень. А дальше смена позиции, бегство, маневрирование, и в результате дальнейшая боевая эффективность стремится к нулю. Таким образом, основной задачей является скрытый выход на позицию для точной стрельбы, прорыв прикрытия, осуществляемого кораблями, авиацией, спутниками и гидроакустическими системами противника. А это тактика.

Отсюда необходимость постоянного патрулирования морских районов подводными силами ВМФ России. Лодки выходят из своих баз, участвуют в маневрах для отработки совместных действий с другими силами флотов, проверяют системы боевого управления. Просто потому что в момент, когда наступит знаменитое время «Ч», на каждой расчётной стартовой позиции в Мировом океане будет находиться наша субмарина — «Ясень» или «Борей».

Хочет ли Китай изменить мировой порядок так, чтобы в нем полностью отражались его собственные интересы и его собственный имидж? Это на сегодня может быть самый важный вопрос в геополитике. Но ответы на него, как правило, скорее, раскрывают современные предубеждения, чем то, как будет выглядеть будущая китайская сверхдержава. Те, кто хочет изобразить Китай будущего злобным и экспансионистским государством, указывают на очевидность агрессии в сегодняшней сущности Пекина. Те, кто придерживается менее апокалиптических взглядов, выделяют более гибкие черты китайской политики или отмечают, что Китай столкнется с множеством проблем, которые не позволят ему изменить мир, даже если он этого захочет. Многие западные обозреватели видят растущую новую холодную войну, в которой Китай выступает в качестве версии Советского Союза XXI века.

Такие прогнозы слишком жестки и общи, чтобы с пользой описать комплексный характер подъема Китая — либо для того, чтобы уловить неопределенность в отношении его будущих целей, либо для признания основных элементов, которые сформировали его устремления. Китайская мощь сегодня — это разносторонняя, динамичная сила, образованная сплетением авторитаризма, потребительства, глобальных амбиций и высоких технологий. Назовите это моделью АПАТ: эти инициалы китайского могущества объединяются и переобъединяются, чтобы сформировать современную политическую ДНК Китая и его отношение к остальному миру. Коммунистическая партия Китая (КПК) хочет укрепить свою власть над китайским обществом, она хочет поощрять потребительство внутри страны и за рубежом, она хочет расширять свое влияние в мире, а также разрабатывать и экспортировать собственные передовые технологии Китая. Нынешнее положение Китая и его перспективы на будущее невозможно понять, не рассматривая все эти четыре цели вместе.

Сильное лидерство Председателя КНР Си Цзиньпина важно с точки зрения понимания сегодняшнего Китая и вероятной траектории его дальнейшего развития, равно как и ответ страны на пандемию COVID-19. Но четыре составляющие формулы АПАТ имеют значение, выходящее за рамки одного лидера или пандемии. Они формируют представление Пекина о его месте в измененном мировом порядке, в котором Китай будет играть ведущую роль в Азии и экспортировать свою модель зарубежных инвестиций, которая опирается на коммунистические идеи развития и безразлична к либеральным нормам (хотя и не всегда враждебна по отношению к ним). Чтобы узаконить такой свой подход, Китай часто обращается к истории, ссылаясь, например, на свое давнее прошлое или переосмысливая события Второй мировой войны. Все более авторитарное руководство Китая при Си Цзиньпине предлагает только одно возможное будущее для страны. Чтобы понять, в каком направлении может двигаться Китай, наблюдатели должны обратить внимание на основные элементы китайской власти и на те схемы, в которых эта власть выражается и воображается.

Звенья китайской власти

После глобального финансового кризиса 2008 года лидеры Китая открыто представляют свою авторитарную систему управления как самоцель, а не как ступеньку к либеральному государству. КПК настаивает на том, что это меритократия (принцип управления государства наиболее достойными его представителями — прим. ред.): выгода, которую китайское общество получает от эффективных лидеров партии, более чем компенсирует отсутствие участия населения в их выборе. По крайней мере в краткосрочной перспективе кризис covid-19 усилил авторитаризм внутри страны. В начале 2020 года Китай рекламировал свою победу над вирусом как достижение своей вертикально нисходящей принудительной системы управления. (Китайское руководство гораздо меньше было расположено к тому, чтобы признать, что его изначальные неудачные действия были вызваны неспособностью «партии-государства» правильно воспринимать нежелательную информацию). Вновь обретенный КПК более антагонистический и гораздо более уверенный подход к проблеме знаменует собой значительный отход от той нерешительной версии авторитаризма, которая существовала до Председателя Си, когда китайские лидеры даже рассматривали в качестве потенциальных моделей для страны  пусть и несовершенные и нелиберальные демократии типа Сингапура. Больше этого нет.

Теперь китайские лидеры не хотят просто укрепить свою власть внутри страны. Их амбиции глобальны. Это не ново: лидер националистов Чан Кайши и его коммунистический коллега Мао Цзэдун оба хотели (соответственно в 1940-х и 1960-х годах), чтобы Китай играл важную роль на международной арене. Однако Китай Си Цзиньпина объединил международные амбиции с экономической, военной и технологической мощью для достижения поистине глобального охвата. Теперь интересы Китая простираются от приобретения портовых сооружений в Афинах и военно-морской базы в Джибути до внедрения технологии 5G по всему миру. На 19-м съезде КПК в 2017 году Председатель Си заявил, что Китай, вне всяких сомнений, в обозримом будущем войдет в самый центр мировых дел.

Чтобы занять эту позицию, Китай стремился увеличить потребление материальных благ у себя дома. С 1978 года КПК работает над устранением одного из самых явных недостатков Советского Союза: неспособности удовлетворить потребности и желания внутренних потребителей. Революция в Китае за последние четыре десятилетия превратилась в потребительскую революцию, построив все более безналичное общество, в котором онлайн-торговля вдохновляет на такие события, как День холостяков Alibaba — крупнейшее потребительское событие электронной коммерции в мире, в ходе которого только в 2019 году было продано товаров на сумму 38 миллиардов долларов. Повышение уровня жизни китайского народа породило ожидания того, что КПК продолжит выполнять свои экономические обещания перед населением даже после того, как в начале 2020 года из-за пандемии covid-19 китайская экономика резко упала. Растущее благосостояние Китая принесло пользу и странам Запада и Азии, которые получили миллионы китайских покупателей предметов роскоши, туристических услуг и высшего образования.

Именно в области технологий Китай действительно пошел по новому для себя направлению в международном разделении труда. Сочетание экономического роста и огромных расходов на исследования за последние два десятилетия создало в Китае одну из самых инновационных территорий на Земле. Новые технологии, разработанные в Китае, укрепляют военную мощь страны и помогают производить все новые товары для потребителей, а также способствуют созданию государства, способного контролировать гигантские объемы информации. Впечатляющий технологический потенциал Китая составляет самую мощную и привлекательную часть того, что он может предложить миру.

Полноразмерное присутствие Китая при создании послевоенного мира

Различные элементы власти в Китае возникли не из единого целого, а из набора исторических схем, которые продолжают оказывать огромное влияние на все процессы принятия решений в Китае. Китайские лидеры опираются на прошлое, понимая возрастающую роль страны в мире. Теперь они задним числом претендуют на основополагающую роль Китая в формировании послевоенного международного мирового порядка, поддерживают традиционные китайские методы управления, стремятся к лидерству на мировом Юге и используют явно марксистско-ленинский язык и символы.

Китай оставался в стороне от мировых событий на протяжении большей части холодной войны после 1960 года. Он не принадлежал ни к западному, ни к советскому лагерям. Однако за последние два десятилетия Китай проявил себя не только как участник, но и как ключевой организатор нового международного порядка, возникшего после Второй мировой войны. На конференции по безопасности в Мюнхене в 2020 году министр иностранных дел Ван И напомнил слушателям, что Китай был первым государством, подписавшим Устав ООН в 1945 году, и этот факт неоднократно упоминался в последние годы китайскими лидерами. Но чтобы с такой выгодой для себя воспользоваться тем моментом — а ведь тогда представители партии Гоминдан доминировали над делегацией из Китая, которая способствовала созданию ООН, — КПК пришлось переосмыслить всю историю двадцатого века, которая лежит в основе ее права управлять Китаем. С 1980-х годов партия признала, что ее старые враги, националисты и их западные союзники, были решающими партнерами в победе в войне против Японии в период с 1937 по 1945 год. Ранее лидеры КПК приписывали только компартии заслугу в отражении японского вторжения на материковый Китай. Это признание позволило партии более широко переосмыслить китайскую историю, и принять как данность, что основание современного Китая лежит не только в плоскости коммунистической революции 1949 года, как первоначально считалось, но и во всей Второй мировой войне как таковой.

Этот ментальный сдвиг —это отнюдь не просто какая-то историческая деталь. Он отражает то, как Китай представляет себе  и как хочет, чтобы его воспринимали в мире. Сейчас Китай ставит себя на центральное центральное место в победе союзников и создании мирового порядка после 1945 года. Ценой жизни 14 миллионов китайцев он сыграл решающую роль в защите Азии и сковывании более полумиллиона японских солдат до прибытия американцев и британцев после Перл-Харбора.

Этот огромный, с точки зрения Китая, вклад лежит в основе настойчивых утверждений Пекина о том, что Китай «в полной мере присутствовал при создании послевоенного мира». Его растущая международная роль в двадцать первом веке зиждется на этой воображаемой им «центральной роли» в веке двадцатом. В настоящее время при Си Цзиньпине, Китай вносит второй по величине взнос в ООН и входит в десятку крупнейших поставщиков персонала для операций ООН по поддержанию мира. Политика Дональда Трампа, воспринятая в мире как отступление США от обязательств и норм либерального международного порядка, еще больше укрепила позицию Китая, в результате чего которой он теперь воспринимается многими в международном сообществе в качестве наиболее достойного преемника наследия 1945 года. Воспоминания о Второй мировой войне по-прежнему занимают центральное место в общественной жизни Китая. Например, официальные лица КПК назвали пропагандируемую победу Китая над коронавирусом результатом «народной войны», повторяя язык, который Мао использовал во время войны против Японии.

Еще более древняя история подтверждает это понимание Китаем своей глобальной роли. В последние годы влиятельные китайские ученые, такие как Ян Сюэтонг и Бай Тондонг, выступали за понимание международного порядка, основанное на до-современных, конфуцианских взглядах. Западные наблюдатели часто интерпретируют поведение Китая в международных отношениях как «чистый реализм». Но использование риторики, основанной на традиционном мышлении, предполагает, что Китай, как и все государства, предпочел бы, чтобы его выбор воспринимался как моральный, а не просто реалистичный. Когда китайские лидеры используют такие термины, как ren (что означает «доброжелательность»), они обосновывают интересы и действия государства этическими, идеалистическими нормами. И эти обращения к китайским традициям станут более частыми по мере роста влияния Китая. Китайские лидеры будут излагать модернизированную форму конфуцианства, которая соответствует глобализированным ценностям, подчеркивая «мораль» и «общее будущее» и принижая более нелиберальные конфуцианские ценности, такие как «вера в социальную иерархию».

Это видение принципиально «морального» Китая поддерживает еще одну амбицию: желание Китая позиционировать себя в качестве лидера мирового Юга. Эта цель не оригинальна: во время «холодной войны» Китай пытался изобразить себя борцом за интересы того, что тогда называлось «третьим миром», в отличие от «злобно капиталистического» Запада и «склеротичного» Советского Союза. Китай считает себя не только новым хранителем мирового порядка после 1945 года, но и наследником «незападного антиимпериалистического пост-колониального» мира.

Сегодня Китай не стремится разжечь революцию на мировом Юге. Вместо этого он рассматривает более бедные страны как доказательную базу для обоснования политики, в которой центральное место принадлежит экономическому развитию, и принципу всемерного сохранения национального суверенитета. Взаимодействие Китая с Югом не обязательно ведет к поощрению в них откровенного авторитаризма. Такие страны, как Эфиопия и Мьянма, являются примерами того, как мнимые демократии (хотя и нелиберальные) могут извлечь выгоду из китайской модели развития. Но действия Китая за границей также лишены и всякого поощрения либерализации или демократических реформ. Сторонники Китая утверждают, что его модель содействия развитию является более гибкой, чем любая модель, закрепляющая либеральную демократию. Мега-проект "Один пояс, один путь" (BRI) — обширная, хотя и находящаяся на начальной стадии, международная программа инвестиций в мировую инфраструктуру, является основным инструментом, с помощью которого он стремится проецировать свое лидерство за границу.

По мере того как Китай тратит все более гигантские деньги за рубежом, внутри страны он все более твердо придерживается риторики марксизма-ленинизма. Китайские официальные лица пока что не используют этот язык в заявлениях, рассчитанных на международную аудиторию, в основном потому, что Китай изо всех сил пытается представить себя «нереволюционным» государством и не хочет вспоминать о призраках маоизма. Но дома партия сдабривает свое общение с народом такими терминами, как douzheng (борьба), что отражает гегелевское представление о том, что «борьба противоположностей должна предшествовать их окончательному единству». КПК также часто ссылается на maodun (противоречие) — представление о том, что напряженность внутри общества может привести к конструктивным результатам, идея, на которую также часто ссылался Мао и которую очень одобряет Председатель Си Цзиньпин, использовавший это понятие в своей речи на 19-м съезд партии, чтобы описать новое «противоречие между несбалансированным и неадекватным развитием и постоянно растущими потребностями людей в лучшей жизни». Эта формулировка обозначает, что, хотя многие аспекты традиционной марксистско-ленинской мысли, включая классовую борьбу, редко слышны в современной китайской риторике, эта идеология отнюдь не исключена полностью из политической жизни страны. В своей речи Си Цзиньпин намекнул на тот факт, что неравенство между классами все еще существует в Китае, и что партия рассматривает это неравенство как пятно на общей истории успеха страны.

Дилеммы авторитаризма

То, как китайские лидеры формулируют свое видение мощи и места Китая в мире, конечно, не является руководством к тому, как Китай воспринимают аутсайдеры. При Си Цзиньпине Пекин усложнил другим странам возможность игнорировать тот авторитаризм, который лежит в основе упоминавшейся модели АПАТ. В 2013 году, например, китайские лидеры особо подчеркивали те коммерческие и технологические блага, которое принесет странам-получателям проект «Один пояс — один путь». Некоторые западные обозреватели даже одобрительно называли проект «китайским планом Маршалла» (к огорчению многих китайских комментаторов, которые не хотели, чтобы «Один пояс — один путь» связывали с «великим американским воителем» холодной войны). Однако семь лет спустя авторитаризм Китая стал более очевидным благодаря как действиям Пекина, так и его риторике. Например, во время первой фазы пандемии covid-19 китайские официальные лица указывали на способность мобилизовывать ресурсы и собирать данные быстрее, чем это делают их коллеги в демократических странах, и объявили, что Китай первым создаст вакцину для всего мира.

Но какими бы ни были потенциальные выгоды от Китая, китайскому авторитаризму нелегко завоевать сердца и умы во всем мире. По мере развития проекта «Один пояс — один путь» будут также будут и углубляться опасения по поводу роста экономического и политического влияния Китая. В недемократических государствах-вассалах, таких как Камбоджа, Китай может встретить меньше сопротивления, но оно более вероятно в таких странах, как Кения и Замбия, где парламенты и СМИ могут обсуждать продвижение в них Китая и где отношение общества к Китаю и его политической системе неоднозначно или даже откровенно враждебно.

Эта враждебность может стать еще более острой, если конфронтационные аспекты глобального могущества Китая станут более очевидными. По мере роста зарубежных интересов Китая Пекин не сможет продолжать пользоваться существующими зонтиками безопасности — как это было, например, в Афганистане в первое десятилетие этого столетия, когда НАТО фактически помогало Китаю защищать свои активы в стране. Растущий круг экономических и дипломатических интересов Китая требует все большего расширения глобального присутствия Китая в сфере безопасности. В частности, возрастающая активность Китая наблюдается в последнее время в Индийском океане, поскольку Китай стремится обеспечить свои растущие торговые интересы в географическом треугольнике, образованном важнейшими портами в Греции, Джибути и Пакистане. Реагируя на эту возможность, Австралия, Индия, Япония и Соединенные Штаты (в рамках военно-политического соглашения, известного, как QUAD) в ноябре прошлого года провели совместные военно-морские учения в Индийском океане.

Хотя многие страны довольны китайскими инвестициями, прибытие в них войск Народно-освободительной армии, вероятно, было бы менее желательным событием. Китайская дипломатия может быть очень искусной, но ее нынешний зачастую резкий и прямой тон достаточен для того, чтобы отпугнуть многих потенциальных партнеров. Китаю предстоит пройти чрезвычайно долгий путь, чтобы развить в себе потенциал «мягкой силы», необходимый для того, чтобы изобразить возможную экспансию НОАК как защиту общей безопасности, а не просто выполнение желаний Пекина.

Действия Китая в связи с кризисом covid-19 раздражают многие страны, которые раньше «обхаживали Пекин». В конце 2010-х годов Китай добился в богатых странах определенных успехов в придании своим потребительским товарам (таким, как чрезвычайно популярное приложение TikTok) «гламура высоких технологий», ранее ассоциировавшегося с Японией. Но после вспышки эпидемии covid-19 Китай принял крайне конфронтационный стиль дипломатии и в процессе этого против своей воли переключил внимание западной общественности на авторитарные возможности китайских технологий. Западные наблюдатели встревожены использованием высоких технологий для наблюдения и подавления уйгурского меньшинства в Синьцзяне и потенциальным применением этих же технологий для отслеживания и преследования участников ненасильственных протестов в Гонконге.

Возросшее внимание мирового сообщества к авторитаризму Китая осложнит усилия страны к продвижению своей модели за границу. Вспомните, например, борьбу Китая за то, чтобы убедить другие крупные страны взять на себя обязательства по внедрению технологии 5G, разработанной китайским телекоммуникационным гигантом Huawei. Некоторые страны мирового Севера — Австралия, Германия, Япония, Новая Зеландия и США — дали понять, что не будут использовать технологию 5G Huawei из-за опасений по поводу безопасности оборудования 5G и нежелания быть обвиненными в связях с авторитарным режимом Китая. Соединенное Королевство сначала согласилось разрешить Huawei ограниченный доступ к своему рынку 5G, но отменило это решение в июле 2020 года. Вскоре после столкновения между китайскими и индийскими войсками в приграничном районе Гималаев в июне правительство Индии также объявило том, что не будет использовать продукты Huawei в своей сети 5G.

Тем не менее, страны в большей части Африки, Южной Америки и Юго-Восточной Азии с самого начала были более склонны принять китайское пятое поколение мобильной связи. До сих пор в мире остается большая группа стран, которые все еще могут принять его, поскольку оно дешево и эффективно. Для таких стран экономические преимущества использования технологии 5G перевешивают любые проблемы безопасности. Такое широкое внедрение китайской 5G не приведет к глобальному доминированию Китая, но оставит заметный след в мире. Последствия «китайского блока 5G» могут быть весьма значительными, поскольку Пекин будет иметь возможность контролировать ключевые элементы экономического развития многих крупных государств, а также потенциально иметь доступ к огромным объемам данных.

__ 

Продолжение следует в части 2.

Андрей Иванов

Материал комментируют:

Александр Саверский

 

Игорь Гундаров

Британские власти фактически признались, что не справляются с распространением новой модификации коронавируса. Учитывая, что в современном мире даже при жестких ограничительных мерах количество контактов между людьми велико, есть опасность попадания нового штамма вируса в Россию.

Великобритания — одна из наиболее пострадавших стран Европы. На 26 декабря там было зафиксировано свыше 70 тысяч смертей от COVID-19. Но сейчас распространение болезни началось более быстрыми темпами, чем прежде. Ученые подозревают, что причиной этого могла стать более заразная линия VUI-202012/01, которая увеличивает риск заражения примерно на 56%. Таковы последние выводы специалистов из Центра математического моделирования инфекционных заболеваний при Лондонской школе гигиены и тропической медицины.

Мутации вируса изменили механизм проникновения инфекции в клетки человека и увеличили его способность уклоняться от иммунного ответа организма. Исследование ученых опубликовано в журнале MedicalXpress.

 

 

 

После двух волн эпидемии РФ может пойти по «второму кругу» борьбы с мутировавшим вирусом.

Как только новый штамм начал распространяться, власти Великобритании приняли решение полностью закрыть Лондон. Однако, как признал министр здравоохранения страны Мэтт Хэнкок, несмотря на это, рост числа заболевших сейчас идет по экспоненте. В ночь на 26 декабря, сразу после Рождества, объявили жесткий локдаун в районах Сассекс, Оксфордшир, Суффолк, Норфолк, Кембриджшир и большей части Хэмпшира. Всего под жесткие ограничения попали 24 миллиона человек.

Но помогут ли такие меры не допустить распространения болезни на другие части света? По последним данным Всемирной организации здравоохранения, новый штамм обнаружили уже в восьми странах Европы.

Россия пока не закрывает границы со всеми европейскими государствами. Да и известно, что наши люди могут найти обходные пути попасть домой. А в Лондоне, этом очаге новой инфекции, проживает немало семей богатых россиян. И тут можно вспомнить, как звезды шоу-бизнеса весной хорошо отдохнули во французском Куршавеле, подцепили заразу и привезли ее домой. И не только они.

Возможно, России стоит принять более жесткие меры, наподобие тех, что были в феврале-марте в Китае. Там сейчас практически нет новых случаев заболевания, страна активно восстанавливает экономику и даже показывает рост.

С другой стороны, а возможно ли само по себе, что в стране с почти полуторамиллиардным населением инфекция не распространяется? Может, там просто используют другие подходы к выявлению вируса у людей?

Пока же высока вероятность того, что Россия пойдет по «второму кругу» борьбы с эпидемией. После первой волны и заявлений власти о «победе» мы столкнулись со второй волной и большим числом заболевших. Специалисты предрекают еще и третью волну. Кто даст гарантию, что на и так непростую эпидемиологическую обстановку не наложатся волны распространения нового штамма?

Врач-эпидемиолог, доктор медицинских наук, профессор Игорь Гундаров считает, что защититься от попадания нового штамма коронавируса в Россию невозможно, надо просто менять отношение к его лечению:

— Надо перейти к практике лечения больных, которая была год или пять лет назад. Тогда тоже были переполненные стационары с ОРВИ. Причем в прошлом году ситуация была даже похуже. Самое опасное — смертельная пневмония, и вот на ее показатели надо ориентироваться, чтобы принимать серьезные организационные решения.

Но год назад и пять лет назад не тестировали никого, больных выявляли по обращаемости.

Сама по себе очень странная методика выявлять больных по тестам, а не по реально заболевшим и обратившимся за помощью.

Если посмотреть на количество смертей от пневмонии вначале прошлого года и в начале этого, то показатели не изменились.

«СП»: — Некоторые переболели коронавирусом в очень тяжелой форме.

— Но не факт, что причиной тяжелого состояния был именно коронавирус. Посмотрите доклад главного врача больницы в Коммунарке Дениса Проценко. Он сообщает, что 73% умерших пациентов погибли от сепсиса. Проще говоря, причиной их пневмонии стал не коронавирус, а бактерии. Поступившие в больницу с коронавирусом умирают в первые 72 часа, а остальные от сепсиса, хотя их и списывают на COVID-19.

«СП»: — Опасность нынешней эпидемии в том, что переполнены стационары, здравоохранение не справляется.

— В прошлом декабре было всё то же самое. Но самое главное, кого сейчас помещают в стационар. Туда отвозят тех, кого ранее в стационар не помещали. Сейчас же из-за паники человек только почувствовал себя плохо и вызывает «скорую». Его отвозят в стационар, который теперь перегружен непрофильными больными.

Пример Коммунарки показывает, что люди хватают внутрибольничную инфекцию. И именно она становится причиной большинства смертей.

Мы просто видим панику и то, как представители власти, не разбираясь в сути вопроса, пытаются руководить медициной.

«СП»: — По данным Росстата, смертность в этом году значительно выросла. Россия потеряла почти 200 тысяч человек именно из-за роста смертности.

— Конечно. Пока все думали о коронавирусе, помощь людям с другими болезнями перестали оказывать. И сколько еще погибли от стресса. Ведь постоянный стресс провоцирует другие болезни.

Мы должны понять, что сейчас после второй волны будет третья. И так происходит постоянно. Но мы видим, что из-за истерии вокруг болезни рушится вообще вся жизнь.

Президент Лиги защиты пациентов Александр Саверский согласен с таким подходом к проблеме:

— Для того, чтобы уберечь народ России от последствий распространения нового штамма коронавируса, надо сделать как в Китае.

Я имею в виду не только жесткое закрытие городов. В КНР сейчас посадили всех, кто был ответственен за эту истерию. И сейчас в Китае, говорят, всё в порядке.

Как вы объясните, что в Китае нет вируса? Понятно, что он есть. Но нет никаких локдаунов.

«СП»: — В начале весны они жестко закрыли города. Носители инфекции переболели, теперь распространителей болезни не осталось.

— Закрытие касалось двух провинций. Но у остальных китайцев иммунитета к новому вирусу нет. По всем раскладам, вирус должен был вернуться в страну.

Надо просто к заболевшим относиться как к заболевшим. Сама болезнь — простое ОРВИ. Да, со своими особенностями, но у каждого ОРВИ свои особенности.

Если во время любого ОРВИ крикнуть «чума», то будет паника в обществе и масса других смертей, фактически рукотворных. И вот это мы сейчас наблюдаем.

Зададимся простым вопросом. В прошлом году ежедневно в России ОРВИ заболевало 140 тысяч человек, и это норма эпидемийного сезона. Это всё открытые данные Роспотребнадзора.

Можно посмотреть, как переносили Гонконгский грипп в 1968 году. Тогда только в Москве новый вирус диагностировали в среднем у 102 тысяч человек каждый день. Однако город никто не закрывал, никаких локдаунов не было.

И сегодня, если на фоне 140 тысяч заболевших ОРВИ ежедневно кричать, что при каждом чихе надо ехать на КТ, иначе оштрафуют? Вот мы и наблюдаем то, что видим.

Крыть на поезде расстояние в тысячи километров по заснеженной и пустынной местности: Байкало-Амурская магистраль как средство от клаустрофобии. 

На сделанном со спутника снимке Сибирь может показаться каким-то темным пространством, протянувшимся от городов на западе России до берегов Тихого океана, и от пустыни Гоби до Арктики. Увеличим масштаб к северу от берегов озера Байкал, и вы увидите тусклую цепочку огней, который идут на восток сквозь эту темноту — это электрическое мерцание небольших городов, расположенных вдоль Байкало-Амурской магистрали, которую еще называют БАМ.

В основном, это одноколейная железная дорога, по которой поезда движутся примерно со скоростью 40 километров в час (25 миль в час), а проходит она по некоторым самым удаленным территориям на Земле. Она расположена к северу от хорошо известной Транссибирской магистрали, она проходит примерно параллельно ей, и пока еще прочно остается в ее тени — БАМ медленнее, она более изношена, и, по мнению энтузиастов с веб-сайта Seat61.com, «она не представляет собой особого интереса для большинства западных путешественников». Протяженность БАМа составляет примерно 4300 километров (2700 миль) — от Тайшета, где от ответвляется от Транссибирской магистрали, и до Ванино на побережье Тихого океана.

Если переместить ее рельсы далеко на запад, то по ним можно было доехать от Лондона до Иерусалима — через Париж, Милан и Стамбул. Однако, на самом деле, вдоль БАМа находится лишь несколько небольших и ничем не примечательных населенных пунктов, которые иногда даже не отмечены на географическом атласе. Поездка по БАМу — это путешествие ради путешествия. Я захотел проехать по этой магистрали сразу после того, как прочитал о ней — всего несколько параграфов, скрытых где-то рядом с индексом в путеводителе по России. Такая поездка была там представлена как настоящее испытание на выносливость, но я воспринял это как приглашение, как лучший способ приблизиться к тому месту на карте, где можно затеряться на больших пространствах суши. Все именно так и случилось, и моя поездка по БАМу остается в моей памяти даже по прошествии многих лет. 

Я понимаю, что в этой истории содержатся уроки для жизни в условиях локдауна, и относятся они к тем, кто живет в небольших городах, рядом с другими людьми. Однако сегодня, когда мы постоянно никуда не движемся, я все время с тоской представляю себе поездку куда-нибудь по БАМу — его постоянно отступающие горизонты являются действенной вакциной против клаустрофобии. Быть пассажиром на БАМе — это все равно что быть Гулливером в Бробдиньяге: реки там широкие, как озера, озера такие же мощные, как океаны, а леса кажутся бесконечными. Когда вы двигаетесь со скоростью 40 километров в час (25 миль в час), перед вашим взором медленно разворачиваются обширные пространства планеты Земля. То, чем Дикий Запад был для Америки, для России это Восток — нетронутая земля, куда устремляются мечты. Ни одна мечта не может быть больше БАМа. Советский лидер Леонид Брежнев назвал эту железнодорожную магистраль «героическим проектом века» в тот момент, когда в 1970-х годах начались работы по ее строительству. Построить БАМ — это означало проложить рельсы в дикой местности и открыть доступ к находящимся в Сибири месторождениям золота, меди, угля, а также к запасам древесины. Метрополии будущего должны были возникнуть в тайге. А БАМ мог стать бастионом в случае китайского вторжения, которого многие опасались. Кроме того, эта магистраль может связать европейские рынки и Тихим океаном. Товарищи должны были продвигаться дальше (на бульдозерах), и предполагалось, что их число в этой обетованной земле будет увеличиваться. 

Однако эта железнодорожная история, как и история Советского Союза, оказалась историей высокомерия. Это была земля за пределами оценки рисков. Рельсы и здания (даже больницы) проваливались из-за оползней в вечной мерзлоте. Дома разворачивались на 45 градусов во время сейсмических толчков. Строители одного тоннеля по неосторожности прорубили отверстие в подземное озеро, и внутри горы образовалось настоящее цунами. Многие товарищи дезертировали: вместо городов-миллионников образовались обедневшие деревни. Согласно некоторым подсчетам, 20 миллиардов долларов были потрачены на создание матери всех белых и никому не нужных слонов. 

Эта железнодорожная магистраль была открыта в 1991 году — как раз в тот момент, когда произошел отказ от той идеологии, которую она должна была прославить. После развала Советского Союза местные жители опасались того, что в новой Российской Федерации сделанные обещания будут забыты, и даже стали угрожать созданием независимого государства БАМ. В действительности, БАМ и показался мне особой страной — это архипелаг небольших городов, расположенный где-то между Советским Союзом и современным миром. Даже с пассажирского сидения можно увидеть контуры мощных проектов страны БАМ на широких просторах. Во время первого дня моего путешествия на поезде пассажиры устремились на правую сторону поезда в тот момент, когда мы проезжали по Братской плотине — 5470 квадратных километров (2110 квадратных миль) водной глади мерцали на южном горизонте. Этот резервуар когда-то был самым крупным в мире — накопленная вода используется гидроэлектростанцией, которая в момент своего открытия была крупнейшей на нашей планете. Она до сих пор находится там, в самом центре пустынной местности, и готова поставлять электричество миллионам поселенцев, которые так и не приехали туда. Но могло быть еще хуже. Советский Союз в какой-то момент планировал повернуть сибирские реки с помощью атомных бомб. Братское море появилось неожиданно, и так же неожиданно вновь затерялось где-то в лесах. 

Я с тоской вспоминаю о беззаботных днях путешествия по БАМу — днем почти нечем было заняться, кроме как впадать в состояние транса, наблюдая за открывающимися за окном поезда видами. Как дервиша, вас просто гипнотизирует это бесконечное движение. Поезда на БАМе не такие шикарные, как на Транссибирской магистрали — там нет первого класса, а вагоны, в которых я путешествовал, довольно нудно поскрипывали. На некоторых участках они раскачивались как корабли в штормовую погоду. Поездки на поезде по России часто сравнивают с морскими путешествиями, и БАМ не является в этом отношении исключением. Путешествие от с востока на запад занимает четыре или пять дней, немного меньше, чем при пересечении Атлантики. Во время моей поездки я прочитал историю о Валерии Малькове (Valery Malkov). По пути из своего родного Братска в Нерюнгри Малков решил покурить перед сном в тамбуре поезда, но неожиданно выпал из него и оказался в ночной тайге. Температура была минус 40 градусов, а на нем была только футболка. Мальков побежал по рельсам, пытаясь догнать поезд — в шлепанцах и по снегу он пробежал почти 7 километров (4 мили). К счастью, вскоре в глухом месте он обнаружил дежурного на полустанке, на котором, как правило, вообще не бывает людей. Мальков не пострадал от охлаждения, и на следующей день смог сесть на другой поезд. Ему повезло. Выпадение из поезда может стать таким же фатальным, как и падение с корабля.

Я с тоской вспоминаю эти удаленные станции на БАМе — небольшие населенные пункты, которые неожиданно встречают тебя скрипом тормозов, а также сушеной рыбой, загружаемой в вагон-ресторан поезда. Все они представляют собой Советский Союз в миниатюре — город Новый Уоян был построен латвийскими рабочими, там дома в прибалтийском стиле, вызывающие в памяти морские брызги Риги; или Куанда, построенный узбеками поселок с характерной для центральной Азии атмосферой. А еще на БАМе работали армянские, грузинские, украинские и даже ангольские и кубинские товарищи, и некоторые из них оставили небольшое напоминание о своей родине на этих далеких рубежах. Товарищи из Санкт-Петербурга проделали путь длиной почти в 6500 километров (4000 миль) для того, чтобы построить город Северобайкальск — моя любимая остановка на трассе, — который теперь находится между горными хребтами и северным берегом Байкала. В отличие от Санкт-Петербурга, тут не возникает никакого желания познакомиться с достопримечательностями города. Я бесцельно побродил среди пятиэтажных жилых домов башенного типа. Осмотрел монумент строителям БАМа и лозунгом «Слава строителям туннелей». Через короткое время пребывания в любом городе на БАМе ты, на самом деле, что самое высокое здание — это то, которое ты видишь первым и последним, то есть здание самого вокзала. В случае Северобайкальска можно говорить об архитектуре космического века — размашистая крыша, напоминающая парус, которая, как говорят, является напоминанием о набережных Санкт-Петербурга. Что касается самих городов и населенных пунктов на БАМе, то ни один из них не может в полной мере соперничать со зданием своего железнодорожного вокзала. 

В условиях вызванного локдауном одиночества мне сильно не хватает постоянно меняющегося состава пассажиров на БАМе, для которых рождение, браки и смерти часто связаны с расписанием движения поездов. Посредине этой магистрали располагается «столица» БАМа город Тында, где я познакомился с Вадимом и Екатериной. Это муж и жена, взгляды которых впервые встретились в купе поезда на Рождество 2004 года. Они бамовцы, представители второго поколения местных жителей. Вадим был машинистом локомотива. По его словам, Тында выпускает лучших машинистов в стране. Отец Екатерины тоже был машинистом, а их сын уже планирует им стать. 

На станции Тында Вадим привел нас в кабину стоявшего на запасном пути локомотива, где мы выпили кофе и поговорили о тех местах на магистрали, где можно увидеть медведей. Он откровенно сказал, что Тында превращается в город-призрак. Согласно последним данным переписи, его население составляло 36000 человек, тогда на пике советского времени количество жителей доходило до 65000. Вадим пытался быть оптимистичным относительно будущего. «Представители более молодого поколения и слышать не хотят о БАМе, — сказал он. — На уроках истории в школе об этом не говорят — возможно, потому, что это история советского времени. Но мы гордимся этой железной дорогой — в будущем люди еще услышат о ней». Уже после моего отъезда появились позитивные новости для местных жителей — объемы грузоперевозок увеличиваются. Строительство новой ветки на север к городу Якутску продолжается (это так называемая Амуро-Якутская магистраль — АЯМ). Было также объявлено о выделении миллиарда долларов на модернизацию самого БАМа. Однако появившееся недавно расписание свидетельствует о том, что пассажирские поезда все еще медленно ползут по этой магистрали — со скоростью примерно 40 километров в час. 

По крайней мере, во время пандемии поезда продолжают ходить по БАМу. Для многих людей это единственный способ куда-то поехать и вернуться назад, поскольку автомобильные дороги остаются непроходимыми большую часть года. Кроме того, БАМ — это самый крупный работодатель. Главные поставки осуществляются по рельсам — по всей протяженности этой линии курсируют передвижные больницы, в которых местным жителями оказывается медицинская помощь. То, чем является Нил для Египта, тем и является БАМ для этих мест — это и магистраль, и жизненно-важная артерия, помогающая поддерживать жизнь в условиях суровой действительности. Но я скучаю не только по ландшафтам, компании и историям, но даже по тем ночам, которые я провел в поезде — сон особенно глубок при пересечении часовых поясов. Когда я сегодня утром поглощал свой завтрак в Лондоне, я представлял себе, как ночной поезд из Тынды скоро отправится с вокзала в Комсомольске-на-Амуре, рядом с восточной конечной остановкой этой магистрали. Российские железные дороги предлагали 28 спальных мест. Улицы рядом с моим домом были неестественно тихими, а я вспомнил о целом хоре храпящих людей в вагоне, а также об издаваемых колесами звуках, похожих на работу часового механизма. Все пассажиры уже под одеялами, а температура за окном неумолимо снижается.

В мою последнюю ночь на БАМе я ранним утром уже ходил по вагону и проводил время, прижавшись носом к холодному окну. Луна отражалась в руслах рек. Сосновые леса были покрыты снегом, тенями и тишиной. Один или два раза промелькнули огни каких-то лачуг — как маяки в темноте. Большую часть времени не наблюдалось никаких следов присутствия гомо сапиенса, человека разумного; как будто все это происходило в четвертичный период. Проводя сегодня дни в четырех стенах, я скучаю по бескрайним горизонтам БАМа. А в будущем — на нашей все более заселенной планете — эти широкие просторы, возможно, будут цениться больше, чем минеральные богатства в их глубине.