Впервые месяцы самоизоляции многие сидящие дома люди стали подбадривать себя весьма необычными способами. Кто-то начал смотреть презентации губернатора Эндрю Куомо (Andrew Cuomo), кто-то занялся выпечкой хлеба (особенно популярен, по непонятным причинам, вариант из дрожжевого теста), а кто-то начал читать 1 200-страничный роман Льва Толстого «Война и мир» о наполеоновской эпохе в России.

Сплотившись в онлайне вокруг хэштега #TolstoyTogether, читатели вполне естественно увлеклись книгой о стране, которая вот уже почти сто лет не может побороть неопределенность. И где простые люди страдают от капризов и прихотей неуравновешенных и неэффективных политических руководителей. «Война и мир» обладает огромной литературной силой и воздействием (этим довольно часто объясняют то, почему роман стал идеальным средством, чтобы отвлечь внимание от пандемии). Но мне он кажется недостаточно радикальным для текущего момента, особенно с учетом широты общественного мышления Толстого. Вместо «Войны и мира» я почувствовала тягу к повести Толстого «Смерть Ивана Ильича» (1886 г.) о состоятельном и амбициозном судейском чиновнике, которого поразила болезнь, ставшая загадкой для врачей. В болезни Иван Ильич находит ясность. Он понимает, что его общество гораздо больше ценит выгоду, чем людей.

Толстого привлекали искатели, герои, вечно переживавшие муки духовного кризиса. Джордж Оруэлл называл их персонажами, «стремящимися сделать свои души». На самом деле, Толстой считал личные и общественные чрезвычайные ситуации и кризисы необходимыми переломами, которые могут породить глубокие вопросы об обществе и о лежащих в его основе убеждениях. Рассказывая о собственном духовном пробуждении в автобиографическом произведении «Исповедь» (1882 г.), Толстой описывает свои чувства, когда ему показалась, будто земля ушла у него из-под ног. По этой причине нет ничего удивительного в том, что читатели находят в его работах новую актуальность в период, когда изобличенное пандемией covid-19 и убийствами от руки полицейских расовое и экономическое неравенство заставляет огромное количество людей сомневаться в основополагающих мифах своей страны. Призывая сократить финансирование полиции, многие впервые в своей жизни задают вопросы о том, как функционируют наши органы власти, и даже о том, должны ли они вообще существовать.

Губернатор Сергей Фургал стал первым крупным чиновником со времен Бориса Ельцина, за которого на площадь пошли десятки тысяч. Но со вторника и эта ситуация изменилась в корне.

— Мы Дегтярева не выбирали, — объясняет «Новой» одна из протестующих, Светлана.

Было ли связано это «минирование» с прилетом из Москвы Михаила Дегтярева — неизвестно, но хабаровчанам сейчас каждое лыко в строку.

КАК ЭТО БЫЛО

«Руки прочь от нашего края!» Прямой эфир «Новой» с митинга в Хабаровске, жители края вышли на улицы против назначенного Кремлем губернатора

Вечером его ждали хабаровчане, собравшиеся на площади. Казалось логичным, что врио, назначенный в такой нервозной обстановке, выйдет к народу «наводить мосты». Но «мосты» ему, надо понимать, не нужны.

— Его сюда прислали как мальчика для битья. Либо он как камикадзе приехал. Либо он просто карьерист и власти хочет.

И одиннадцатую акцию на площади хабаровчане начали не с привычного «Фургала домой!», а с «Пошел вон!», адресованного врио. «Чемодан — Москва — Самара», — напутствовали они Дегтярева, показывая, что изучили его биографию с момента рождения в городе на Волге.

Михаилу Дегтяреву 39 лет. Больше половины жизни он продвигался в политике. С 2011-го в Думе старательно создавал себе вполне конкретную репутацию. Ему всегда хотелось, чтобы его запомнили, чтобы о нем побольше говорили. Он с удовольствием предлагал откровенно клоунские законопроекты, вроде запрета на донорство для гомосексуалов и искоренения долларов в России. И не скрывал, зачем это делает. Обещал слетать в космос. Баллотировался в мэры Москвы с предсказуемым результатом в 3%. Фотографировался в бане с Жириновским. Его действительно запомнили.

А теперь в Хабаровске, где работать надо уже всерьез, клоунады ему припомнили. «Мишаню в баню!» — кричал народ назначенному врио. «Миша 3 процента» — писали люди от руки на ватмане. «На чужой край рот не разевай, в космос улетай».

После девятимесячного опоздания, многочисленных спекуляций о том, что же там все-таки написано, и попыток Даунинг-стрит преуменьшить значение этого документа — после всего этого доклад парламентского комитета по разведке и безопасности наконец-то был опубликован. Тема — кремлевское вмешательство в политику Великобритании. И что же он говорит? Вот несколько ключевых моментов:

Британское правительство не сумело расследовать свидетельства успешного вмешательства в демократический процесс.

Расследование не пыталось оценить степень воздействия предполагаемых попыток России повлиять на британский референдум 2016-го года о членстве или выходе страны из ЕС. Доклад утверждает, что осуществить такую оценку было бы «трудно, если не невозможно». Доклад говорит: «Тем не менее важно установить, пыталось ли враждебное государство предпринять намеренное действие по влиянию на демократический процесс в Соединенном Королевстве, вне зависимости от того, была такая попытка успешной или нет».

Комитет не был в состоянии оценить степень влияния России на референдум, потому что ни правительство, ни спецслужбы не пытались расследовать эту тему.

В разделе о референдуме доклад говорит: «Письменные свидетельства, переданные нам производят впечатление утверждения о том, что правительство Ее Величества не видели и не искали свидетельств успешного вмешательства в демократический процесс Соединенного Королевства. Не видели они и никакой иной активности, которая имела бы материальное влияние на выбор народа, например, оказывая влияние на конечный результат».

Доклад далее свидетельствует, что материалы из открытых источников не были «полностью приняты во внимание». А такие материалы включали попытки повлиять на референдум, используя российские масс-медиа RT и Sputnik, а также кампании в соцсетях.

В отличие от американского опыта расследования утверждений о российском вмешательстве в президентские выборы в США 2016-го года, где была дана оценка разведывательного и контрразведывательного сообщества, в Британии доклад фиксирует следующую картину: «Нам не дали никаких постфактум-оценок российских попыток вмешаться. Даже если бы выводом из любой такой оценки стало бы заключение о минимальном вмешательстве, это стало бы полезным облегчением для британской общественности, показав, что демократический процесс в королевстве остается относительно хорошо защищенным».

Убедительные «комментарии из открытых источников», показывающие, что Россия пыталась повлиять на референдум о шотландской независимости в 2014-м году.

Имеются убедительные «комментарии из открытых источников», показывающие, что Россия пыталась повлиять на референдум о шотландской независимости в 2014-м году, — говорится в докладе. В частично сокращенном из соображений секретности пассаже говорится: «Тем не менее во время ***, похоже, произошло ***, которое некоторые комментаторы описали как, возможно, первую попытку постсоветского российского вмешательства в западный демократический процесс. Мы отмечаем, что почти через пять лет ***».

Российское влияние в Великобритании — новая норма

В разделе о российских эмигрантах и переселенцах доклад отмечает, что Британия «принимала олигархов с распростертыми объятиями». Тем не менее доклад отмечает, что развитие британским правительством связей с крупными российскими компаниями было контрпродуктивно, поскольку «предоставило идеальные механизмы, благодаря которым нелегальные финансовые потоки могли проходить очистку в том, что некоторые называют лондонской прачечной».

Доклад осуждающе заключает: «Деньги были использованы для того, чтобы построить сеть влияния и отношений в стиле патрон-клиент в широкой сфере британского истеблишмента — в фирмах пиар, благотворительных организациях, политике, научной сфере и учреждениях культуры. Все они были получателями российских денег, участвуя в процессе „отбеливания репутации" [России]. Коротко заключая, российское влияние в Британии является новой нормальностью. Есть много русских с тесными связями с Путиным, которые интегрировались в британский бизнес, проникли в высшее общество, а также в целом были приняты благодаря своему богатству».

Далее доклад констатирует: «Этот уровень интеграции — в особенности в Лондонграде — означает, что любые меры нашего правительства теперь, к сожалению, не пресекают зло, не являются превентивными. Они представляют собой всего лишь минимизацию ущерба».

Доклад свидетельствует, что российские связи в элите Соединенного Королевства предоставляют русским доступ к компаниям и политическим фигурам, а это уже означает: есть российское влияние. «В определенной мере эта ситуация уже не может быть возвращена к статус-кво (то есть к полному отсутствию русских в британской элите — прим. ред.). Так что приоритет должен быть отдан сокращению риска. Кроме того, мы должны удостовериться в том, что, если вражеская деятельность все же будет выявлена, у нас будут инструменты для воздействия на ее источник», — утверждается в докладе.

Члены российской элиты, тесно связанные с Владимиром Путиным, вовлечены в работу благотворительных и политических организаций в Британии. А это ставит их в благоприятную позицию для того, чтобы помогать Кремлю в операциях влияния, заключает доклад.

«Несколько членов российской элиты, которые тесно связаны с Путиным, были уличены одновременно и как лица, участвующие в работе благотворительных и/или политических организаций в Британии. Они делали взносы в фонды политических партий и вообще имеют общественное положение, позволяющее им помогать в российских операциях влияния. Стоит отметить, что множество членов палаты лордов имеют связанные с Россией бизнес-интересы. А некоторые так и вовсе напрямую работают на крупные российские компании, связанные с государством российским. Все эти связи должны быть тщательно выявлены и расследованы, принимая во внимание их потенциальное использование Россией в своих интересах».

Разведывательное сообщество «отвело глаза от мяча» в матче с Россией

В разделе, освещающем вопрос, приняты ли были все меры для рационального использования усилий Британии в борьбе с Россией, доклад приходит к неутешительному выводу. Возможно, «разведывательное сообщество просто отвело глаза от мяча» в матче с Россией.

Доклад утверждает: «Если мы будем считать российскую угрозу четко проявившей себя уже в 2006 году в деле с убийством Александра Литвиненко, а затем рассмотрим события типа аннексии Крыма в 2014-м году как четко показывающие намерения России на глобальном уровне, возникает следующий вопрос. А не следовало ли разведывательному сообществу отреагировать более быстро и с применением оперативных мер в отношении России».

«Даже по цифрам ясно, что они (разведчики и контрразведчики) в какой-то момент перестали следить за мячом; тем не менее главы MI5, SIS, GCHQ и представители военной разведки все пытались защититься от этих обвинений».

Голосование в Британии по системе «бумага плюс карандаш» делает прямое вмешательство труднее

Система голосования в Британии «в основном разумна», упор на реальную бумагу делает внешнее влияние более трудным, отмечается в докладе. Доклад говорит: «В том, что касается прямого влияния на выборы, нам сообщили, что саму механику системы голосования в Соединенном Королевстве можно назвать разумной. Использование разрозненных избирательных участков, голосование на основе бюллетеней и их механическом подсчете — все это делает существенное вмешательство трудным. И мы так понимаем, что GCHQ предприняло усилия, чтобы система регистрации избирателей онлайн была защищена». Тем не менее контрразведчики GCHQ не пускают демократический процесс на самотек, именно эта спецслужба предпринимает усилия, чтобы все риски для избирательной системы были удалены.

Защита демократических процессов в Британии — горячо оспариваемый политический вопрос

Ни одна организация в Британии не претендует на то, чтобы иметь абсолютное лидерство в защите демократических процессов в Британии, а доклад утверждает, что «сам разговор об этом стал чем-то вроде горячей картофелины — горячо оспариваемого политического вопроса».

Доклад говорит: «Мы понимаем всю нервозность, которая возникает вокруг одного только предположения, что разведывательные службы и органы госбезопасности [Британии] могут быть вовлечены в управление демократическим процессом. Это страх, который словно написан на стене во множестве стран. Но страх этот не должен распространяться на защиту нашими органами госбезопасности наших демократических процессов. Мы не пытаемся утверждать, что Департамент культуры, СМИ и спорта, который занимался раньше выборами вместе с Избирательной комиссией, — мы не утверждаем, что они не надежные защитники демократии. Но по уровню возможностей и доступа к данным — спецслужбы, безусловно, выигрывают в этом вопросе.

«Департамент культуры, СМИ и спорта — это маленький политотдел в Уайтхолле, а Избирательная комиссия — это орган, для управления которым достаточно протянуть руку. Ни одно из этих ведомств не находится в центре нашей системы — не имеет полномочий, чтобы бороться с угрозой, которую крупное враждебное государство представляет нашей демократии. Защита нашего демократического дискурса и демократических процессов от враждебного иностранного вмешательства — важнейшая ответственность нашего правительства, и она должна стать приоритетом для соответствующих министров [ответственных за государственную безопасность]», — говорится в докладе. Так что оперативную роль в обеспечении выборов надо дать прежде всего MI5, советует доклад. (MI5, называемая в российской печати также МИ-5, — прославленная спецслужба Британии, много лет спасавшая страну от внешних и внутренних врагов — прим. ред.).

Компании, занимающиеся обслуживанием соцсетей, «держат ключи в своих руках», но «не справляются со своей ролью», отмечает доклад. «Государство должно стремиться установить такой протокол работы с компаниями соцсетей, чтобы они в обязательном порядке серьезно относились к скрытому использованию своих платформ враждебными нам государствами. А также — чтобы они точно устанавливали сроки, в течение которых они будут убирать все материалы, являющиеся информационными диверсиями таких государств». Доклад призывает правительство «назвать и устыдить» тех, кто не предпринял такие действия против враждебных государств.

Ошибки с отравлением в Солсбери и хакерские неудачи не уменьшают угрозу со стороны Москвы

Ошибки, допущенные российскими оперативниками при отравлении Сергея и Юлии Скрипаль в Солсбери, а также неудавшаяся попытка хакерского взлома Организации по запрещению химического оружия (ОЗХО) в 2018-м году — все это может свидетельствовать, что спецслужбы России все-таки «не застрахованы от неудач», отмечает доклад. Но далее все-таки добавляет: «Было бы глупо думать, что эти спецслужбы из-за таких ошибок становятся хоть насколько-то менее опасны».

Доклад утверждает, что российская разведка, возможно, научится на своих ошибках. И тогда она станет «более резистентной к разоблачениям», а значит, и защититься от нее будет сложнее.

Нужно новое законодательство, чтобы заменить устаревшие шпионские законы

Доклад призывает принять новое законодательство, чтобы заменить устаревший Акт об официальных тайнах, который, как утверждает доклад, больше не годится. Нынешние законы против иностранных шпионов «признаны слабыми», говорит доклад и добавляет: «В особенности изжившими себя оказались акты об официальных тайнах — что особенно возмутительно, быть иностранным агентом в Британии не является незаконной деятельностью».

Доклад подчеркивает: «Мы признаем необходимость привести законодательство в порядок. Тем не менее ясно, что режим Акта об официальных тайнах не годится для поставленных перед ним целей. И чем дольше эта ситуация не подвергается радикальному исправлению, тем дольше руки разведывательного сообщества (органов госбезопасности) остаются связанными. Жизненно необходимо, чтобы было взято четкое обязательство заменить его новым законодательством (по специально объявленному расписанию). В соответствии с этим законодательством, МИ-5 сможет защитить Соединенное Королевство от агентов из враждебных иностранных держав — таких, как Россия».

Доклад уточняет, что требования объяснить происхождение своего богатства, введенные недавно для борьбы с криминальной деятельностью, могут оказаться не так уж эффективны против российской элиты. При применении этих правил могут возникнуть практические вопросы. Доклад также «сильно поддерживает» дополнения к Акту 2018-го года «О санкциях и борьбе с отмыванием денег», предложенные Национальным агентством по борьбе с уголовными преступлениями. Эти дополнения включают санкции по подозрению в связях с организованной преступностью. Доклад также призывает к тому, чтобы дополнить Акт против незаконного пользования компьютерами, — теперь в нем будут присутствовать положения против некорректного использования персональных электронных устройств.

«Без страха и пристрастия». Этот прославленный девиз «Нью-Йорк таймс» закрепился за газетой при основателе Адольфе Оксе (Adolph Ochs) более века назад. Но сегодня ей куда больше подходит противоположный — «Со страхом и пристрастием». В последние годы «Нью-Йорк таймс» отреклась от высоких стандартов объективной журналистики и посвятила себя беспощадной, предвзятой демонизации России, которую выставляет смертельной угрозой Америке.

Последний тому пример — сенсационная история о том, как Россия якобы выплачивала награды за убийство американских солдат в Афганистане. Статьи «Таймс» строились на анонимных заявлениях представителей разведки о допросах пленных боевиков «Талибана» (запрещенная в России террористическая организация, — прим. редакции ИноСМИ) или афганских бандитов. Агентство национальной безопасности с оценкой разведки решительно не согласилось. Пентагон, ранее пользовавшийся маршрутом через Россию для снабжения американских войск в Афганистане, заявил, что «подтверждающими доказательствами не располагает». «Талибан» обвинения с негодованием отверг. Бывший глава отдела ЦРУ по анализу России Джордж Биб (George Beebe) и юрист-конституционалист Дэвид Ривкин (David Rivkin) полагают, что источники этой истории доверия не заслуживают — особенно потому, что у афганского правительства, которое проводило допросы, был четкий мотив: оно «отчаянно хочет, чтобы американские военные не уходили из Афганистана». К 7 июля даже «Таймс» запоздало признала, что в корреспонденциях о том, что Россия платила за нападения на американских и других солдат коалиции в Афганистане, допущены значительные упущения. После чего призвала «держать эмоции и политику в узде», хотя сама же разжигала эмоции и межпартийные разногласия.

Возможно, однажды эти сомнительные обвинения подтвердятся. Но дотоле нельзя позволять безымянным сотрудникам разведки задавать тон общественной дискуссии о российской политике США, сливая заявления, сделанные контрабандистами наркотиков или исламистами при допросе. Нельзя забывать, как неверные предпосылки уже вводили нас в заблуждение раньше. Ложные сведения об оружии массового уничтожения уже привели к катастрофической войне в Ираке в 2003 году. Ложные утверждения о советской боевой бригаде на Кубе торпедировали ратификацию Договора ОСВ-2 в 1979 году. Из-за ложных сообщений о нападениях северных вьетнамцев на военные корабли США в Тонкинском заливе Конгресс выдал президенту Линдону Джонсону карт-бланш на разрушительную войну во Вьетнаме. «Нью-Йорк таймс» позорно педалировала попытки администрации Джорджа Буша-младшего запродать войну в Ираке широкой публике, выступила с требованиями ликвидировать мнимую советскую боевую бригаду на Кубе и поддержала ответные действия Джонсона против предполагаемых нападений северных вьетнамцев.

Забыв весь свой прошлый опыт, журналисты, политики и эксперты по внешней политике слепо уверовали в слухи о российских выплатах за убийство американских солдат — и призвали к ответным действиям. Спикер Нэнси Пелоси (Nancy Pelosi) поспешно заключила, что это месть за унижение Советского Союза в Афганистане более 30 лет назад, когда Россия «пыталась победить нас, наши войска». Сенатор Бен Сэсс (Bern Sasse) призвал разработать план, как «сложить офицеров российской военной разведки в мешки для трупов». В рубрике «Мнение» газеты «Нью-Йорк таймс» бывший советник по национальной безопасности Сьюзан Райс (Susan Rice) заявила, что неспособность президента Дональда Трампа пресечь «хладнокровные попытки России устроить бойню американским войскам» подтвердила, что президент «активно продвигает гнусные интересы нашего заклятого врага».

Столь безрассудный ура-патриотизм — закономерный итог долгой кампании американских СМИ. Демонизация России продиктована желанием отвлечь внимание от нарушений со стороны США, подтвердить моральное превосходство Америки против российского разложения и очернить внутриполитических противников, обвинив их в связях с Россией.

Кампания эта началась в первые годы нового столетия, когда американские журналисты приписали жестокость российской войны с повстанцами в Чечне врожденному духу ее вооруженных сил, а также безнравственности и бессердечию Владимира Путина (тогда как американские зверства в Ираке в те же годы списали на просчеты и «паршивых овец»). Кампания вышла на новый уровень, когда Путин в своей мюнхенской речи 2007 года осудил США за «гипертрофированное применение силы» в международных делах. И усилилась еще больше в 2008 году, когда грузинские силы напали на Южную Осетию, убив российских миротворцев, а американская пресса выставила российскую контратаку «неспровоцированным вторжением». Путина же «Таймс» назвала «темной рукой, направляющей российскую агрессию».

После выборов 2016 года кампания приняла еще более безжалостный оборот: «Таймс» постоянно публиковала статьи, будто штаб Трампа вступил с Путиным в зловещий сговор, чтобы победить Хиллари Клинтон. Газета внушила читателям, что специальный прокурор Роберт Мюллер непременно раскроет заговор. Когда же долгожданный доклад Мюллера факт сговора по сути опроверг, «Таймс» — как, по данным издания «Слэйт» (Slate) выразился главный редактор Дин Баке (Dean Baquet) на встрече с сотрудниками в августе 2019 года, — «слегка опростоволосилась».

Несмотря ни на что, газета продолжает выставлять Трампа марионеткой Путина, закрывая глаза на многочисленные его действия вопреки российским интересам, например, удар по союзнику Москвы Сирии крылатыми ракетами в апреле 2017 года, отправку противотанковых ракет «Джавелин» на Украину, попытку свергнуть правительство Венесуэлы (российский клиент), выход из Договора о ликвидации ракет средней и меньшей дальности, сопротивление призывам России продлить новый договор СНВ и отмену соглашения об ограничении ядерной программы Ирана (достичь его администрации Обамы помогла Россия). Только на этой неделе «Вашингтон пост» сообщила, что в 2018 году Трамп распорядился о «тайной кибератаке против российского „Агентства интернет-исследований"». И если новые экономические санкций против России продиктованы давлением со стороны Конгресса, то другие действия администрации Трампа — результат его воинственного, одностороннего национализма в духе «Америка превыше всего». Трамп — импульсивный эгоист, безудержное трепло и нахал. Он вообще не марионетка, ничья.

Уже в этом году, когда пандемия коронавируса поразила США гораздо сильнее остальных стран, «Нью-Йорк таймс» неоднократно высмеивала и осуждала меры Путина против кризиса в России (где случаев заболевших и умерших гораздо меньше). В апреле она даже опубликовала пространную статью «Долгая война Путина против американской науки» (Putin's Long War Against American Science), в которой на Россию возлагалась по меньшей мере часть вины за вспышку в США. При этом никаких доказательств в поддержку этих инсинуаций в статье не приводилось — более того, даже признавалось, что Путин — «убежденный сторонник вакцинации». Тем не менее, его обвиняли в том, что он более десяти лет якобы распространял дезинформацию о здравоохранении, чем немало способствовал «распространению смертельных болезней».

С приближением президентских выборов партийное противостояние занимает центральное место в лживых историях о России. «Нью-Йорк таймс», похоже, поддерживает Байдена не только против Трампа, но и против его же однопартийца Берни Сандерса. В марте, когда Сандерс, казалось, еще мог одолеть противников и стать главным кандидатом от демократов, «Таймс» опубликовала вовсе возмутительную статью, в которой Сандерс выставлялся выпивохой и жертвой советской пропаганды, — якобы она промыла ему мозги, когда он был в СССР для развития побратимских отношений Берлингтона, штат Вермонт, с Ярославлем. В пылу полемики корреспондент газеты забыл упомянуть, что одновременно с Сандерсом в России находился президент Рональд Рейган, решительный сторонник гражданского обмена, — он был в Москве и, прогуливаясь по Красной площади с Михаилом Горбачевым, заявил, что из-за его решительных реформ больше не считает Советский Союз «империей зла».

Публикуя такую клевету, «Таймс» и другие газеты не только усугубляют политическую поляризацию и циничное отношение к либеральным СМИ в США. Они очерняют репутацию американской прессы среди российских либералов и журналистов, которые ранее восхищались ее независимостью и целостностью. Как объяснила ветеран российской журналистики и исполнительный директор PEN Moscow Надежда Ажгихина, «Рашагейт убил прекрасную мечту о совершенстве американской системы государственного управления, верховенстве закона и превосходстве американской прессы».

Хотя читатели «Таймс» редко узнают о том, как Дин Баке (Dean Baquet) и нынешний издатель Артур Сульцбергер (Arthur G. Sulzberger) в частном порядке руководят освещением российских вопросов, из архивов «Нью-Йорк таймс» в Публичной библиотеке Нью-Йорка мы можем заключить, как антироссийскую линию продвигал прежний издатель. Артур Хейс Сульцбергер (Arthur Hays Sulzberger), при котором «Таймс» сделалась ведущей американской газетой в середине ХХ века, объяснил редактору рубрики «Мнение» Чарльзу Мерцу (Charles Merz) в апреле 1958 года, что пропаганда — «не обязательно ложь», а «способ расставить акценты, привлечь внимание к тому, что желательно знать». Сульцбергер призвал Мерца «ругать Россию» по каждому поводу и разжигать «недоверие к Советскому Союзу», даже если тот не сделал ничего предосудительного.

У Мерца, порой сопротивлявшегося требованиям Сульцбергера, было уникальное преимущество. В 1920 году они с Уолтером Липпманом (Walter Lippmann) опубликовали подробное исследование, как неточно и идеологически предвзято «Нью-Йорк таймс» освещала российские события времен гражданской войны. «Таймс», как обнаружили Мерц и Липпманн, неоднократно выдавала за новости то, о чем мечтали яростный антикоммунист-издатель и его редакторы: бегство Ленина и Троцкого, заключение Ленина, свержение советской власти. «На новостные колонки „Таймс" сильно повлияла российская политика редакторов» — заключили Липпман и Мерц.

Затем газета «Таймс» повернула в противоположном направлении, отправив в Москву эксцентричного британского корреспондента Уолтера Дюранти (Walter Duranty), где он печально прославился как апологет Сталина. Однако командировка Дюранти главным корреспондентом «Таймс» в Советский Союз закончилась вскоре после того, как издателем в 1935 году стал Артур Хейс Сульцбергер.

После Второй мировой войны именно при Сульцбергере «Таймс» впервые установила тесные отношения с Центральным разведывательным управлением. В обмен на специальные брифинги корреспондентам от Аллена Даллеса и других сотрудников ЦРУ «Таймс» покрывала или даже оправдывала тайные вмешательства в Иране, Гватемале, Индонезии, на Кубе и в других местах — нередко с катастрофическими последствиями. Как показал молодой историк Дэвид Хэдли (David Hadley), ЦРУ «Таймс» не контролировало — вместо этого имело место «дружеское слияние» интересов (или, можно сказать, сговор).

Однако в некоторых отношениях «Нью-Йорк таймс» эпохи Артура Хейса Сульцбергера выгодно отличается от «Таймс» сегодняшней. Прежний Сульцбергер хотя бы на словах отдавал должное заповеди своего свекра: «Сообщать все новости без страха и пристрастия». Более того, Сульцбергер давал своим корреспондентам в Советском Союзе широкую свободу действий и ждал от них объективности. Эту свободу ценил Харрисон Солсбери (Harrison Salisbury), — быть может, лучший из них — и назвал свою книгу об истории газеты «Без страха и пристрастия».

За десятилетия холодной войны репортеры «Таймс» подчас насаждали стереотипы о русских как о скучных и покорных конформистах. Однако корреспонденты вроде Хедрика Смита (Hedrick Smith) и Дэвида Шиплера (David Shipler) неустанно культивировали сочувственное отношение к русским, — в их изображении они не были ни роботами, ни антиамериканскими фанатиками. Вместо того, чтобы изображать Советский Союз тоталитарной угрозой Америке, они пытались преодолеть враждебность между двумя сверхдержавами. На пике напряженности в начале 1980-х годов Шиплер осознал, что часть вины за проблемы в отношениях лежит и на американцах. Как он писал в книге «Россия: сломанные идолы, торжественные мечты» (1983), американцы «ненавидят русских за то, что они опровергли наше глубокое убеждение о человечестве»: что свобода — естественное состояние человека, и что все люди должны стремиться стать такими же, как мы.

Мнение Шиплера было необычным: как показывает историк Дина Файнберг (Dina Fainberg) в своей еще не вышедшей книге «Корреспонденты времен холодной войны» (Cold War Correspondents), большинство американских журналистов стремились лишь упрочить превосходство США и выставить Советский Союз извечным противником. После окончания холодной войны отрицательная тональность «Таймс» и других изданий обусловлена уже неспособностью переделать Россию по образу и подобию Америки и попытками все списать на сопротивление американской политике, — об этом пишут Стивен Коэн в «Провале крестового похода» (Failed Crusade, 2000) и Андрей Цыганков в «Темном двойнике» (The Dark Double, 2019).

Тем не менее почетный и ценный вклад журналистов вроде Шиплера, Смита и Солсбери — столь разительно контрастирующий с сегодняшним изображением России в «Таймс» — говорит о том, что влиятельнейшая газета США не обязательно должна пропагандировать русофобию. Поскольку более половины дохода «Таймс» поступает от подписок, постоянные читатели могут потребовать более ответственного освещения России. Еще можно надеяться, что репортеры и редакторы «Таймс» вспомнят предупреждение Липпмана и Мерца 1920 года: «Заявления правительств не могут восприниматься независимой прессой как фактические суждения», — оно применимо и к утечкам со стороны сотрудников разведки, которые требуют анонимности и могут иметь скрытые мотивы.

Если Трампа переизберут, он будет и дальше пренебрегать многосторонним подходом и отношениями с союзниками и отдавать предпочтение двусторонней ситуативной дипломатии в духе однобокой и националистической повестки «Америка превыше всего». Если же изберут бывшего вице-президента Джо Байдена, вероятно, что, несмотря на декларируемое им стремление восстановить мировой либеральный порядок, амбиции США и их предложения по решению назревших международных проблем будут ограничены внутренними и внешними обстоятельствами. Кроме того, администрации Байдена потребуется время, чтобы нейтрализовать урон, нанесенный авторитету и репутации США его предшественником. Вашингтон по-прежнему будет пытаться договориться на национальном уровне о крупных вложениях в масштабные мероприятия внешней политики. Как показывают один опрос за другим, большинство американцев устали от внешнеполитических обязательств и хотят, чтобы их лидеры больше внимания уделяли внутренним проблемам, из-за которых значительно снижается качество жизни многих граждан4. Очевидно, что когда в любой момент может возникнуть угроза новой пандемии и необходимость решать сопутствующие ей экономические, политические и социальные проблемы, это требование американцев выглядит справедливо.

Таким образом, в ближайшие годы США, вероятно, будут играть менее активную и значимую роль в общемировых делах, и то, насколько они будут вовлечены в них, будет отчасти зависеть от личности президента. Однополярный период закончился. Связи Америки с союзниками ослабли, и сама система международных отношений трансформируется в гораздо более сложный, неопределенный и хаотичный миропорядок, который предполагает изменение расстановки сил глобальных и региональных игроков. Сложившаяся в годы холодной войны и после ее окончания концепция руководящей роли, исключительного положения и незаменимости США еще не до конца адаптировалась к новым реалиям. Споры вокруг российско-американских отношений, по-видимому, не утихнут: Вашингтон и впредь будет видеть в поведении Москвы, защищающей то, что она считает сферой своих законных интересов, свидетельство враждебности России — во-первых, к миропорядку, который основан на правилах и охраняется США; во-вторых, к решениям глобальных проблем, которые предлагает Вашингтон; и в-третьих — к американской приверженности идеям государственного суверенитета, независимости и соблюдения норм демократии.

РОССИЯ

С изрядной долей уверенности можно предположить, что в ближайшее десятилетие, а возможно, и дольше, Россия сохранит текущий курс — как внутриполитический, так и внешнеполитический — независимо от того, останется ли Владимир Путин президентом. Такой прогноз основан на устойчивости некоторых основ российской внутренней и внешней политики. Они переживут и Путина, и режим его последователя, кем бы он ни был. К таким основам относятся склонность к авторитарным мерам и централизации, стремление поддерживать статус великой державы, расширять свое присутствие и влияние в мире, ослаблять трансатлантические связи и Европу, доминировать на постсоветском пространстве, ставить под сомнение западные нормы демократии и верховенства права, увеличивать полярность мира, поддерживать партнерство с Китаем и отказываться от интеграции с системами безопасности и экономики, в которых ведущую роль играют западные страны.

Вашингтону следует учесть это обстоятельство и сконцентрироваться на 1) урегулировании конкретных вопросов, касающихся стратегической конкуренции России и США вообще, вместо стремления к полной перезагрузке отношений, масштабным соглашениям или иным прорывам и 2) уменьшении риска открытого военного конфликта за счет координации острых вопросов конкуренции, стремления к сотрудничеству в борьбе с общими региональными и транснациональными угрозами и сближению в случае, если ситуация в мире изменится.

ФАКТОРЫ ВОЗМОЖНОГО ИЗМЕНЕНИЯ ТРАЕКТОРИИ

Скорее всего, российско-американские отношения останутся на сегодняшнем уровне еще многие годы, но есть и другие варианты. Траекторию российской внешней политики могут существенно изменить четыре события.

Существует небольшая вероятность, что резкий экономический спад и/или масштабная волна общественных протестов ослабят внутриполитический и внешнеполитический курс России, как это случилось в 1990-е годы. В этом случае основной проблемой для США и Запада окажется слабость России: ее возможности поддерживать внутренний порядок в условиях политических, социальных и экономических трудностей и реализация амбиций великой державы будут существенно ограничены. Россия в таких обстоятельствах может пойти на примирение с Западом, чтобы создать более благоприятную внешнюю среду, а также укрепить торговые, технологические и инвестиционные связи.

Другим триггером может стать попытка следующего российского лидера провести масштабные реформы наподобие горбачевской перестройки и ельцинских экономической и политической реформ. Такой поворот отодвинет глобальные амбиции Кремля на второй план, а возможно, и ослабит его внутриполитическую хватку, что ввергнет Россию в череду потрясений. В результате Россия не обязательно проникнется расположением к США, но точно станет уделять больше внимания внутренним проблемам, чем внешнеполитическим свершениям. Впрочем, не стоит забывать, что внутренняя нестабильность России 1990-х годов ударила по интересам США в области безопасности. Так что и будущие российские реформы могут иметь такой же эффект.

Третьим триггером может стать приход на смену Путину более импульсивного или менее опытного лидера — это сделает российско-американские отношения менее устойчивыми и взрывоопасными. Вряд ли уход Путина с политической сцены приведет к усилению плюрализма в России и более миролюбивой внешней политике в отношении Запада. Несмотря на то что на Западе Путина считают авторитарным и напористым лидером, его двадцатилетнее руководство страной и участие в общемировой повестке показали, что он в целом расчетливый и опытный политик. Об этом свидетельствует, например, его решение не использовать российские войска для помощи Сирии в защите от турецких атак. Кем бы ни был его преемник, он вполне может унаследовать отрицательные черты Путина, но они уже не будут уравновешены его опытом. При этом внутренние экономические трудности, даже обостренные пандемией коронавируса и низкими ценами на нефть, могут и не сказаться на внешнеполитических амбициях России. Именно так произошло после резкого падения цен на нефть в 2014 году: российская экономика понесла большой урон, но глобальные амбиции Кремля не пострадали.

И наконец, последним триггером может оказаться противостояние России нарастающему могуществу Китая, особенно его посягательствам на территории, которые Россия считает своей сферой привилегированных интересов. Если Китай сохранит текущую внешнеполитическую траекторию, Москва в конечном итоге окажется перед выбором: попытаться обуздать амбиции Китая или надеяться на его добрую волю. И хотя сейчас это кажется маловероятным, но отношения Китая и России могут ухудшиться, когда Москва начнет относиться с большим подозрением к геополитическим намерениям Пекина. Такое развитие событий стало бы для США и России, пожалуй, лучшим поводом отринуть враждебность и объединить усилия в интересах сдерживания китайской экспансии.

Важно понимать, что российская внешняя политика складывается с учетом как внутренних, так и внешних факторов. Важную роль в ее формировании играют действия США — и реальные, и предполагаемые. Так, очень многое может зависеть от того, как будут представлять себе в будущих администрациях президента США глобальную роль и обязанности Америки в ближайшие десять лет и как планируют использовать ее могущество. Поэтому один из ключевых вопросов — сможет ли Вашингтон справиться со своим желанием вмешиваться в ситуации, которые затрагивают важные российские интересы (и будет ли он готов признавать их таковыми), но при этом не имеют большого значения для США. Например, политическое руководство США может не сдержаться и высказаться в поддержку народных движений или цветных революций в России или у ее ближайших соседей. Вашингтон, вероятно, будет принимать интересы России в этих государствах за незаконные проявления ее неоимпериалистических амбиций, но на самом деле его способность повлиять на политику Москвы крайне ограничена.

Если Вашингтон будет более трезво смотреть на вещи и признает тревогу российского руководства, которое боится за устойчивость своих политических позиций, увидит в действиях и реакциях Москвы защиту ее интересов, начнет использовать менее амбициозную риторику и будет готов к более открытому диалогу с Россией — а ничего из перечисленного не наблюдалось во время украинского кризиса 2013–2014 годов, — то соблюдение этих условий может улучшить ситуацию для всех заинтересованных сторон. Не в последнюю очередь — побудить Россию смягчить свою позицию по отношению к США и их основным интересам. Можно попробовать срезать и другой острый угол: очевидно, что, несмотря на официальный курс, расширение Организации Североатлантического договора (НАТО) на восток достигло предела и в обозримом будущем для Украины и Грузии двери в альянс в действительности закрыты. Фактическое признание такого положения вещей — без официального отзыва политики открытых дверей, предложенной в 2008-м, но со снижением ее значимости в заявлениях альянса — могло бы стать залогом более стабильной с точки зрения безопасности Европы. Это не исключает помощи Украине и Грузии в сфере безопасности ни со стороны США, ни со стороны альянса. Как отметил один эксперт, «смягчив заявления Америки о собственной исключительности и уменьшив роль правил в регулировании международного поведения, [этот курс] содействовал бы зарождению согласия между великими державами и сосуществованию различных систем ценностей как пути к созданию порядка и достижению мира»5. Если Вашингтон пойдет в этом направлении, считает российская сторона, то и Россия может занять более миролюбивую позицию.

Появление изрядной доли скептицизма в оценке такого развития событий неизбежно, но все равно стоит внимательно следить за позициями будущих российских лидеров. И хотя возобновление содержательного диалога между Россией и США — не панацея, и были случаи, когда он действительно не шел никому из участников на пользу, стабильный стратегический диалог на высшем уровне как минимум показал бы Москве, что Вашингтон серьезно воспринимает ее интересы, и начал бы растапливать лед взаимного недоверия. Настоящее примирение потребовало бы от обеих стран большего уважения к интересам и чувствам друг друга. Как бы то ни было — в большинстве вероятных сценариев ближайшего будущего США и Россия, скорее всего, останутся противниками, даже если у них будет меньше ресурсов и/или решимости для масштабных внешнеполитических инициатив. И все же — благоприятными в итоге окажутся обстоятельства или нет — какие цели будут преследовать США в отношениях с Россией в 2030 году?

ЦЕЛИ И ПРИОРИТЕТЫ США

Возобновить продуктивный стратегический диалог России и США будет непросто. Чтобы переговоры стали результативными и начался небыстрый процесс по восстановлению взаимного доверия, двум государствам потребуется выработать схему сотрудничества в сферах общих или совместимых интересов и общих угроз, а также схему урегулирования разногласий. Это масштабная и многосоставная задача, которая осложняется с обеих сторон грузом прошлого, — поэтому для ее решения больше подойдут конкретные прагматические действия, а не крупные амбициозные проекты. Если позволят отношения и обстоятельства, приоритетными для США должны быть следующие цели: не допустить конфликта с Россией в Евро-Атлантическом регионе и уменьшить риск возникновения спонтанного конфликта и его эскалации; модернизировать систему стратегической стабильности, которая размывается эрозией контроля над вооружениями и разработкой новых военных технологий; сотрудничать в вопросах недопущения появления ядерного оружия у других стран; поддерживать мир и стабильность на Ближнем Востоке, особенно в Персидском заливе;

Никаких журналистов, никаких рукопожатий, и 1,82 триллиона евро на кону. Встреча лидеров Евросоюза, которая пройдет в пятницу, будет весьма необычной. Главы государств и правительств 27 стран-членов блока встретятся друг с другом лично впервые с тех пор, как коронавирусный кризис сорвал попытки достичь компромисса по беспрецедентному семилетнему бюджетному плану в 1,074 триллиона евро, а также по вопросу о создании фонда восстановления в 750 миллиардов евро.

Хотя чиновники говорят, что странам-членам блока вряд ли удастся достичь соглашения в эти выходные и что спорные моменты пока остаются нерешенными, некоторые дипломаты все же считают, что консенсус возможен. «Я считаю, что мы можем достичь соглашения, — сказал дипломат из одной «бережливой» страны Евросоюза. — Многое будет зависеть от [председателя Европейского совета Шарля] Мишеля (Charles Michel) и от его навыков ведения переговоров». Вот что вам необходимо знать об этом саммите, который может продлиться от двух до четырех дней.

Все упирается в деньги

Больше всего разногласий на этом саммите вызовет вопрос о размерах фонда восстановления европейской экономики после пандемии, который, согласно предложенному плану, должен составить 750 миллиардов долларов. Эти деньги планируется собирать в виде займов на финансовых рынках. Нидерланды, Австрия, Дания, Финляндия и Швеция настаивают на создании менее крупного фонда — в первую очередь на уменьшении размеров грантов.

Согласно нынешнему плану, предлагаемый фонд состоит из трех частей: 310 миллиардов евро на гранты через новый механизм восстановления и повышения стрессоустойчивости ЕС (Recovery and Resilience Facility), 250 миллиардов евро на займы странам-членам блока через этот же механизм, а также 190 миллиардов евро грантов на реализацию бюджетных программ в таких областях, как научные исследования, международное развитие, уход от угольной энергетики и поддержка платежеспособности компаний. По словам чиновников, скорее всего, именно эти 190 миллиардов евро станут объектом сокращений, что в свою очередь спровоцирует напряженные споры касательно того, какие программы должны быть сохранены, а какие необходимо сократить.

Деньги на восстановление в обмен на реформы

Чтобы получить деньги из этого фонда, странам-членам блока необходимо будет представить национальные планы по восстановлению и повышению стрессоустойчивости, в которых будет подробно расписано, каким образом они будут инвестировать деньги ЕС и реформировать свои экономики. Нидерланды настаивают на том, что для выдачи средств из этого фонда необходимо единогласное одобрение всех членов блока — по сути, это дает любой европейской столице возможность заблокировать выдачу средств другому государству-члену Евросоюза. Однако большинство членов блока не согласны с таким подходом, и Мишель предлагает выносить решения о предоставлении средств квалифицированным большинством голосов в Европейском совете. «Идея о необходимости одобрять национальные планы в ближайшие месяцы и контролировать их исполнение кажется абсолютно легитимной. Но вопрос заключается в степени и практических аспектах, — сказал один чиновник из Франции. — Нам стоит постараться избежать всех вето и всех бессмысленных или чрезмерных отсрочек». Скорее всего, главным камнем преткновения станет вопрос о контроле над реализацией планов реформ, и именно его делегация из Нидерландов может использовать в качестве своего козыря, чтобы настоять на уменьшении размеров фонда в целом.

Рютте и Орбан, скорее всего, воспользуются своим правом вето

Премьер-министр Нидерландов Марк Рютте (Mark Rutte) и премьер-министр Венгрии Виктор Орбан могут заблокировать переговоры — по разным причинам. Один дипломат назвал этих политиков «самыми радикальными» на этих переговорах. Рютте, который сейчас испытывает огромное политическое давление внутри своей страны, надеется уменьшить ту сумму, которую Нидерландам необходимо будет внести в бюджет, и продемонстрировать своим избирателям, что он способен добиваться уступок на европейской арене. Цель Орбана заключается в том, чтобы получить от этого соглашения как можно больше денег и избежать санкций в связи с нарушениями принципа диктатуры закона. Венгерские политики потребовали, чтобы процессы, начатые на основании Статьи 7 о диктатуре закона, были прекращены и чтобы предложенный механизм, привязывающий выдачу средств к соблюдению принципа диктатуры закона, был отозван. Хотя такие страны, как Германия и Португалия, уже продемонстрировали свою готовность пойти на уступки касательно этого механизма, некоторые «бережливые» страны будут и дальше настаивать на привязке распределения средств к соблюдению принципа диктатуры закона. По словам одного дипломата, этот спор можно будет разрешить посредством «бюджетных подарков» Венгрии.

Кроме того, стоит обратить внимание на Польшу. Мишель предложил привязать доступ к так называемому Фонду справедливого перехода (Just Transition Fund) к принятию национальных целей по переходу к климатический нейтральной экономике к 2050 году, но Польша выступила против этого. Эта тема может спровоцировать споры между Польшей и некоторыми западными странами.

Меркель может затмить Мишеля

Мишель является официальным посредником на этом саммите. Однако после февральского саммита, после которого многие чиновники обвинили Мишеля в провале переговоров по бюджету, некоторые дипломаты предположили, что канцлер Германии Ангела Меркель может неформально взять на себя руководство этим саммитом — или как минимум оказать главе Европейского совета существенную помощь. «Меркель имеет влияние не только как лидер государства, получившего председательство в Совете ЕС, но и благодаря тому личному и политическому капиталу, который она вложила в это соглашение, — сказал один дипломат. — Канцлер, вероятно, сыграет важную роль в этом Совете». Другой дипломат добавил: «Все видят в Меркель честного посредника… Меркель обладает необходимой выдержкой для того, чтобы вести переговоры до тех пор, пока не будет достигнуто соглашение, даже если на это потребуется несколько дней».

Необычный саммит

Европейский совет предпринял массу усилий для того, чтобы тщательно подготовиться к этому саммиту в разгар пандемии, учитывая огромные риски для глобальной политической стабильности, которые могут возникнуть в том случае, если этот саммит превратится в место активного распространения вируса. «Как вы понимаете, главы государств будут находиться далеко друг от друга», — сказал один чиновник совета, добавив, что заседания будут проводиться в зале на несколько сотен человек, а число их участников будет ограничено 31 лидером. В помещении также будут работать мощные системы очистки воздуха, а во время перерывов там будет проводиться уборка. Лидеры стран смогут привести с собой в здание всего по шесть советников — по словам чиновников, это может осложнить переговоры, поскольку множество экспертов в области формирования бюджета попросту не попадут в здание.

Журналистов тоже не пустят в здание — многие премьер-министры давно об этом мечтали. Лидеры будут делать заявления перед камерами, но на этот раз репортеры не смогут задавать им вопросы. Тем не менее, некоторые лидеры все же планируют проводить по итогам встреч пресс-конференции посредством приложения Zoom.

Двадцать пять лет назад президент Борис Ельцин подписал указ №1203 «Об утверждении перечня сведений, отнесенных к государственной тайне». Если прочитать обширный перечень внимательно, то вполне можно себе представить, как он писался. Кто-то из составителей списка взял министерства, которые имеют отношение к государственной тайне (включая Минсельхоз, например), дал указание что-нибудь внести, и каждое министерство и ведомство дали свой блок в перечень.

Этот удивительный список сейчас стоит особенно внимательно прочитать. Указ-то действующий. Например: 

П. 46. Сведения о степени обеспечения безопасности населения.

Всё, там действительно дальше точка и больше ничего нет. Ни сносок, ни разъяснений. То есть при желании и расписание электричек под это дело вполне можно подвести. 

П. 52. Сведения, раскрывающие производственные мощности, плановые или фактические данные о выпуске, поставках (в натуральном выражении) средств биологической, медицинской или ветеринарной защиты.

Тоже без разъяснений. Можно ли спрашивать специалистов, сколько тонн горчичников производится в РФ? Сведения о глистогонных таблетках для кошек и собак – секрет или нет? Судя по перечню – да. 

Во внешней политике секретно практически все.

П. 68. Сведения по вопросам внешней политики, внешней торговли, научно-технических связей, раскрывающие стратегию, тактику внешней политики РФ, преждевременное распространение которых может нанести ущерб безопасности государства.

П. 70. Сведения о переговорах между представителями РФ и представителями других государств о выработке единой принципиальной позиции в международных отношениях, если, по мнению участников переговоров, разглашение этих сведений может нанести ущерб безопасности РФ и других государств.

П. 71. Сведения о подготовке, заключении, ратификации, подготовке денонсации, содержании или выполнении договоров, конвенций, соглашений с иностранными государствами, преждевременное распространение которых может нанести ущерб безопасности государства. 

Исходя из этого перечня, работа, например, журналиста-международника представляется, мягко говоря, затруднительной. Но до последнего времени никто об этом не задумывался. И на то были причины.

Карьерный лайфхак

В 2012 году, сразу после массовых протестов 2011–2012 годов, в организации которых пропагандисты начали смутно (позже – отчетливее) различать «руку Запада», статья Уголовного кодекса «Государственная измена» (статья 275 УК РФ) претерпела существенные изменения.

«Законопроект болтался в Госдуме очень долго, с 2008 года, но в 2012-м был решительно принят, – говорит глава юридического департамента фонда «Русь сидящая» Алексей Федяров. – Раньше обязательным признаком государственной измены были действия, враждебные РФ. А с 2012 года государственной изменой стала просто передача сведений, составляющих государственную тайну. И туда включили всех: и лиц, которые имеют допуск к гостайне, и лиц, которые случайно ее узнали, и даже сведения об источниках, составляющих гостайну, – все туда ушло».

Вскоре пошел рост преступлений по обновленной статье 275 УК. Адвокат Иван Павлов, который принимал участие в защите практически всех известных «государственных изменников», в том числе журналиста Григория Пасько, Светланы Давыдовой, а сейчас с коллегами защищает Ивана Сафронова, говорит, что до 2014 года выносили в среднем по три приговора в год по делам о госизмене. После украинского кризиса пошел резкий рост их числа. Уже в 2014-м таких приговоров было вынесено пятнадцать.

«Россия в кольце врагов, враги есть внешние и есть внутренние. Как раз для внутренних врагов есть статья 275 УК, "Госизмена". Отвечает за поиск этих внутренних врагов ФСБ, именно ФСБ должна отчитываться и получать звезды за выявленных врагов, что и происходит. Это вопрос карьеры и показухи. Вот смотрите, какие мы. У них есть самая легкая добыча в виде престарелых ученых, которые ездят с лекциями. Есть дело Виктора Кудрявцева, дело Валерия Митько – 78 лет человеку, заслуженный академик со всеми регалиями, куда вы его тащите? Зачем? Для карьеры. А вот настоящих шпионов я за все эти годы не видел. Но они наверняка есть. Да только их искать сложно, и зачем, когда можно найти по-легкому, придумать их». 

Размытая безопасность

Однако никто не потрудился сформулировать, что такое «безопасность РФ». Например, вы, имея российское гражданство, живете в США. Вы работаете и платите там налоги. В бюджет страны-лидера НАТО. Это ущерб безопасности РФ или нет? А это как посмотреть. 

Алексей Федяров предлагает еще более абсурдный взгляд на формулировку статьи 275: «Здесь надо рассмотреть деятельность "Газпрома" и "Роснефти", они больше всех денег получают от иностранных государств и поставляют туда наши стратегические ресурсы за деньги. Вместо того чтобы развивать их переработку внутри России».

Чтобы доказать наличие угрозы безопасности РФ, нужно дать оценку действиям. То есть провести две экспертизы. Первая – что некие сведения составляют государственную тайну. Вторая – что разглашение этих сведений представляет угрозу РФ.

Что в эти экспертизы запишет эксперт ФСБ, то и будет составом преступления.

Дела по госизмене стало очень легко возбуждать. И под ударом оказались как ученые, так и журналисты, прежде всего журналисты-расследователи.

Как пример: некий полицейский сообщает журналисту, что он сам или его сослуживцы подбросили наркотики гражданину N в рамках дела оперативного учета. А что такое дело оперативного учета? Согласно перечню сведений, составляющих гостайну (указ 1203), это как раз она. 

То есть журналист, публикующий расследование, например дела Ивана Голунова, рискует выдать гостайну. Впрочем, вряд ли он окажется изменником Родине, для этого есть более легкая статья 283 УК «Разглашение государственной тайны». Там сроки поменьше, чем за госизмену, теоретически можно сказать спасибо.