Свою первую пластинку он запишет в 26 лет как шутку, а уже через год станет всенародно любимым певцом. Американец по рождению, он покорит Францию и Европу, а следом и весь мир. Он и герой-любовник, и ковбой, и храбрый революционер. Его будут любить всяким, скупая пластинки миллионами. Однако жизнь отвела ему не так много времени для славы: Джо Дассен скончался на Таити ровно 35 лет назад.

Он родился в семье, в которой часто обсуждали всё еврейское. Дедушка Джо Дассена по папиной линии – Сэмюэл Дассен – приехал в Америку из Одессы. Его другой дед – Луис Лонер – прибыл в Штаты из поселка Бугач. В доме будущего певца много говорили о России, гордились корнями. Родители Джо Дассена познакомились в летнем лагере в Катскильских горах, куда съезжалась еврейская молодежь со всей Америки. Беатрис Лонер играла там на скрипке, а Жюль Дассен ставил спектакли. Он вообще был влюблен в кино и сцену. Но театр недолго увлекал отца будущего знаменитого певца. Вскоре он начинает мечтать о кино, поэтому после появления на свет маленького Джо семья переезжает из Нью-Йорка в Лос-Анджелес, поближе к Голливуду.

Жюль устраивается административным директором на студию Альфреда Хичкока. Беатрис занимается хозяйством и тремя детьми – собственно, Джо и его двумя сестрами. Увлеченные Россией, Жюль и Беатрис со временем становятся сторонниками коммунистических идеалов – тех самых, которые, по мнению многих их современников, помогли СССР победить страшную нацистскую чуму, пришедшую из Германии. Но вслед за Второй мировой войной приходит Холодная война, и в Штатах разворачивается антикоммунистическая кампания. Жюль Дассен не отказывается от своих взглядов, за что и вынужден поплатиться: его начинают обвинять в «любви к Москве», работать становится невыносимо. В 1949 году семья Дассенов садится на трансатлантический лайнер и отправляется в Европу. Джо Дассену тогда только исполнилось 12 лет. Он обожает Америку, Лос-Анджелес, поэтому отъезд в Европу воспринимает весьма болезненно.

Слава.Я поставил в этот замечательный текст один из моих любимых миниспектаклей с участием М.Плисецкой "Гибель розы" на музыку Густава Малера(адажиетто из 5 симфонии)...Майя Михайловна завещала развеять свой прах(вместе с прахом её любимого мужа,композитора Р.Щедрина)когда придёт время...Кто то может сказать,что лучше бы традиционно...Могила,цветы,возможность приходить и почтить...Думаю,что для настоящих ценителей творчества великой балерины - главное её Танец,который останется до тех пор,пока будет жить Балет...А это значит,что вечно...

Алексей Поликовский

Обозреватель «Новой»

Весной 1985 года я провёл несколько дней в тихом полупустом зале библиотеки ВТО на углу Страстного бульвара и Пушкинской улицы. Я читал всё, что было в библиотеке о Плисецкой. В картонную папку-скоросшиватель были собраны газетные и журнальные статьи о ней за последние сорок лет. Это был какой-то беспрерывный крик восторга. В сотнях статей, заметок, рецензий был восторженно описан её танец, её облик, её жест, её длинная шея и “сапфировый взгляд”. Она представала в рассказах о ней как самая великая балерина всех времён и народов, как гордая амазонка-чемпионка, покоряющая страны и города. “Да, Плисецкая – это современная Жанна д’Арк”, – писала о ней одна из газет. Но и Жанна д’Арк показалась бы рядом с ней (по мнению другой газеты) так себе, ни то, ни сё, а уж если искать аналогии её величию, то она “как теория относительности, Маяковский, Пикассо...” Да что там Маяковский и Пикассо (вступал в разговор нью-йоркский журнал), они всё-таки люди, а Плисецкая больше, чем человек. “Она осветила наш небосвод огненной вспышкой вулкана и потрясла силой, равной землетрясению!”.

Масштаб её задавался так: она и планета. У неё была не просто слава, а – “планетарная”. И гибель её представлялась взволнованному Вознесенскому весьма опасной для человечества: “Она гибнет – полпланеты спалит”.

Сделав эту подборку мы поняли, что ни черта не знаем о боли...