Дождлив был день, а вечер холодом весенним пронизан. И в такую неспокойную погоду приходил к Синеглазке Иван, родства не помнящий, рассказывал о печалях своих, кои головушку молодецкую одурманивали, жизнь и кровь отравляли.

- Не помню, бабушка, ни кто я, ни кто были мы и были ли эти мы. Кольцо ношу я на руке, а чье оно – не знаю. И снять не могу, дурно становится. И хоть Иваном себя назвал, да не к плугу мои руки привычны, а к мечу булатному да щиту крепкому. Помоги мне себя найти, буду Большой Долг должен тебе за то.

Смотрит Бабка на молодца глазами светлыми, кивает и думает.

- Ступай, Иван, да жди ответа. Вернется тебе утерянное, слово свое даю.

А Старуха ночи ждет, на огонь смотрит, шорохи слушает. И чувствует, как теплом наполняется ключ на груди ее, что понял он, почувствовал время свое.

Достала Бабушка из сундука бумагу и графитный карандаш, под шелест звезд и тихий звон ключа стала писать Госпоже Удаче слова волшебные, силой чародейской пронизанные.

Застыли стрелки на часах,
Пьянчуга мелет в темноту.
Дорога просит - сделай шаг!
А сердце шепчет - не могу...
Но манит, манит добрый друг,
Звенит, трещит, кричит.

Не терпит он телесных мук,
В дорогу тянет, как магнит.

И ключ не мой меня ведет,
Вперед за ним иду.
Надеюсь честно, время врет.
В конце я не умру.

Свернула письмо в свиток тугой, с наперсток величиной, отдала мышке-нарушке с наказом бежать быстрее ветра. Юркнула та в половицу, только хвостик мелькнул. А Старуха ждет у окна, свечи жжет, рассвет встречает.

На утро был ответ от Госпожи Удачи:

«Надобно ключ с теми невидимыми воротами познакомить, что в НадМирье-то давно сгинули, а в ПодМоскве и по сей день стоят, памятью хранимы».

Недолго думала Бабушка, сразу стало ясно ей, что за место волшебное искать нужно. Времени не теряя отправилась она на станцию Красные Ворота. В надМоскве непогодилось. Ровно также, как в вечер, когда Иван приходил. Ветер ледяной под одежду забирался, дождь мелкий хлестал холодными нитями. Но сделала бабушка парсунку и отправила голубем серым городским прямиком к Госпоже Удаче. А сама решила кости старые размять да НадМирье посмотреть, каким сделалось оно за последние сто лет. Так и до Потехи время скоротала.

А вечером серый голубок принес письмо от Удачи, в котором говорилось: «А третий-то оборот ключа - открыть свое сердце. Поговори с двумя подмирцами - самым дорогим тебе, да самым нелюбимым. А в разговоре этом изложи все, что думаешь о них - как на духу».

Вздохнула Бабушка тяжело. Не любила она этих разговоров сердечных. Казалось ей, что не словом, а делом свои чувства доказывать надо. А пустомели в каждом селе есть. Но надо исполнять волю ключа и Удачи не гневить.

Поговорила бабушка с самым неприятным человеком для нее – Новым Кузнецом. И сказала, что не любит его, считает, что наживается он на людях простых, да хочет всё прибрать в свои руки.

Вздыхал Кузнец и ответствовал:

- Сие так, да только отчасти. Помогаю всем, но и выгоды своей не упускаю, ибо так в самой основе Прочих заложено. Но приму я новое имя и ему служить буду, его оправдывать.

Тогда Бабушка задумалась о том, кто же мил сердцу ее старушечьему. Внук - разгильдяй, который бабушку каждым шагом своим расстраивает. Муж обезумел и ладу с ним нет. И вот свела судьбинушка с Привратником новым, Лихим который был. Почувствовала бабушка, что только он -то и вызывает тепло душевное и чувства отеческие. Поэтому вела разговор она с Новым Привратником:

- Думала раньше, что ты горазд только в драки лезть да мордобитием заниматься. А как стал ты Новым Привратником, так о бабушке и внуке непутевом заботишься как муж названный. И мил ты старушечьему сердцу, о чем сказать и решилась тебе.

Лишь закончила сказ свой Старуха, так на Потеху пришел Иван. Мрачнее тучи был молодец, да на Бабку не смотрел, глаза прятал. А потом имя новое взял и стал он Путятой. Его историю вся ПодМосква знает, кто услышать захотел.

  Долго сказка складывается, да не сразу сказывается. Жила себе на свете старая Бабушка. Добра не наживала, все словами договаривалась. Иногда гостей принимала. Не один век живет на свете, многое знает, многое умеет, вот и ходят иногда к ней.

  Заглянула как-то на чай с яблочным пирогом тетушка Кривда. И поведала старушке то, что горе у нее приключилось страшное – не помнит она ничего. Мол, до века 19-ого все темно, как в колодце глубоком. И чувствует Кривда, что важное она что-то забыла, но сама себе помочь не может. С надеждой смотрит на старую ведьму, ласково так.

Послушала Бабушка, послушала, пошамкала ртом и решила, что можно человеку хорошему помочь. Хоть и Кривдой кличут, а нехорошо, что памяти нет. Так и пропадет девка – не спохватится никто. Ответ держала такой:

- Ступай домой, а я ночь поворожу, посмотрю да послушаю, авось и смогу помочь твою беду решить.

  Поблагодарила Кривда Бабушку и ушла домой. А Старуха времени не теряет, сундуки да шкатулки отворяет, травы волшебные достает, огонь разводит да котел ставит. На шее таинством поблескивает у ней ключик непростой, волшебный. Манит разгадками ум старухи.

  Дождалась Бабка ночи. Звезду каждую видно – руку протяни да бери. Заварила себе отвару крепкого, чтобы глаза старушечьи зорче смотрели, и села на крыльцо – слушает да смотрит. А мыслями к ключику тянется, как когда ее малую еще учили.

Видит внутри себя ключик, крутит его так и эдак. Светится он ярко, да лучики к каждой душе тянутся, чтобы тайну рассказать.

  Не сразу сказывалась сказка. Три оборота ключа нужно было совершить. Не просто в замке поскрежетать, а делом доказать, что тайну эту следует открыть. Первый оборот был в летописях. Ключ надобно было отыскать, страницы и слова собрать и письмом отправить на суд Госпоже Удаче. Отправилась Бабушка в бывшие владения Лубянки, шелестела там страницами книг старых и новых – искала ключи, парсунки собирала. Как нашла все три – отправила зайца с письмом, чтобы скорее донес касатик.

  Томилась Бабушка ночь, ждала письма ответного. И вот оно, лежит на сморщенных ладонях. А в письме слова: «Ключ к сердцу чужому найди, в гости попади. Пусть искренней будет беседа и не должен хозяин знать интереса твоего».

  Сходила в гости бабушка к трем честным людям: Заботе, Ивану и Лихому, который Привратником стал после мужа покойного. И три душевных муки узнала. А как ночь спустилась, так отправила совушку-то быструю к Госпоже Удаче.

  И на следующий день был ей ответ: «А третий-то оборот - со старыми воротами ключ соединить – вот тогда он и пробудится. А врата эти названия меняли не единожды, и по имени зверя звались, и имя реки носили. Но Матерь Божья сильнее прочих оказалась – только сыну своему уступила. Пришли Госпоже Удаче парсунку с ключом от этих ворот».

Карты разворачивала бабушка, долго смотрела на них глазами подслеповатыми, а юный Привратник книги мудрые рядом читал, искал свидетельства ворот необычных.

  Ворота отыскались в самом сердце града Московского. Как три оборота Ключ сделал в замке, так и память к Кривде вернулась. И стала она Былью после того.