Настроение сейчас - ,,,

Как жаль, что на свете есть мужчины и женщины, которые не понимают, что семья — это все. Что без семьи они ничтожны — у них не остается ни любви, ни дружбы, ни спокойного сознания того, что они не одиноки. Их жизнь лишена смысла, им не к чему стремиться.» Человек может иной раз и мечтать об одиночестве, но когда такие времена проходят, как приятно войти в свой дом навстречу родным и близким!

Старинные платья

Ваше имя Твое старинное платье...

все гадания на aeterna.ru

Настроение сейчас - "о, одиночество, как твой характер крут!"

Горе - как  страсть:

чтобы оно прошло, нужно им упиться, пережить его до конца. Но мало у ко-го хватает на это мужества. Этот пес всегда  голоден и  зол,  потому  что люди кормят его только крошками со своего стола. Побеждают страдание те, кто дерзнул отдаться ему целиком, дерзнул сказать ему:

   "Я принимаю тебя. И оплодотворю тебя".

   Это мощное объятие творящей души грубо и плодотворно, как  физическое обладание...

Страсть,  такая же естественная и неизбежная, как закон тяготения. Две души,  два  мира, орбиты которых сплелись вокруг солнца, как сплетаются нити в  руках  вязальщика сетей. Два одиночества, которые сливаются, чтобы  найти  единый ритм и вместе дышать. Одиночество того, кому все непонятно в  человеческом стаде, кто заблудился в лесу, полном обезьян и тигров, кто зовет  на помощь; одиночество того, кто понимает все, понимает слишком  много:  он

ничем не дорожит, ничем не скован, и то, что его жизнь нужна хотя бы од-ному-единственному человеку, по его мнению, искупает ее. Спасая другого, он спасается сам.

 

 

"Вокруг наследства Паваротти началась настоящая война

Настроение сейчас - хи-хи

Ну и как при виде этих "берущих за душу" слоганов, не вспомнить господина Бегбедера????

Настроение сейчас - конец скаВке

Вот, подошла очередь и до одного из самых противоречивых и специфических писателей-юмористов 20 века - Даниила Хармса. Его слово - это вызов повседневности, сатира на то время, в котором ПОДЛИННОЙ улыбке не дано было прорваться, она становилась гримасой. Аресты, репрессии, преследования, лагеря... И творчество Хармса - абсурдное, мудрое, жесткое... Это - не деревенская доброта Зощенко, (хотя его я тоже очень люблю), не серьезность Заболоцкого и не вычурность Алексея Толстого. Это - обаяние замешанное на откровенном "стебе" смутного времени.

Это - ДАНИИЛ ХАРМС...

"Не знаю, почему все думают, что я гений; а по-моему, я не гений. Вчера я говорю им: Послушайте! Какой же я гений? А они мне говорят: Такой! А я им говорю: Ну какой же такой? А они не говорят, какой, и только и говорят, что гений и гений. А по-моему, я всё же не гений.

Куда не покажусь, сейчас же все начинают шептаться и на меня пальцами показывают. "Ну что это в самом деле!" -- говорю я. А они мне и слова не дают сказать, того и гляди схватят и понесут на руках.

 

Четвероногая ворона

Жила-была четвероногая ворона. Собственно говоря, у нее было пять ног, но об этом говорить не стоит.

Вот однажды купила себе четвероногая ворона кофе и думает: "Ну вот, купила я себе кофе, а что с ним делать?"

А тут, как на беду, пробегала мимо лиса. Увидала она ворону и кричит ей:

-- Эй,-- кричит,-- ты, ворона!

А ворона лисе кричит:

-- Сама ты ворона!

А лиса вороне кричит:

-- А ты, ворона, свинья!

Тут ворона от обиды рассыпала кофе. А лиса прочь побежала. А ворона слезла на землю и пошла на своих четырех, или точнее, пяти ногах в свой паршивый дом.

<13 февраля 1938>

Любимой жене

-- Н-да-а! -- сказал я ещё раз дрожащим голосом. Крыса наклонила голову в другую сторону и всё так же продолжала смотреть на меня.

-- Ну что тебе нужно? -- сказал я в отчаянье.

-- Ничего! -- сказала вдруг крыса громко и отчётливо. Это было так неожиданно, что у меня прошел даже всякий страх. А крыса отошла в сторону и села на пол около самой печки.

-- Я люблю тепло.-- сказала крыса,-- а у нас в подвале ужасно холодно.

<До января 1937>

Приключения Катерпиллера

Мишурин был катерпиллером. Поэтому, а может быть и не поэтому, он любил лежать под диваном или за шкапом и сосать пыль. Так как он был человек не особенно аккуратный, то иногда целый день его рожа была в пыли, как в пуху.

Однажды его пригласили в гости, и Мишурин решил слегка пополоскать свою физиономию. Он налил в таз теплой воды, пустил туда немного уксусу и погрузил в воду свое лицо. Как видно, уксусу в воде было слишком много, и потому Мишурин ослеп. До глубокой старости он ходил ощупью и поэтому, а может быть и не поэтому стал ещё больше походить на катерпиллера.

Стук перёд

Где тупоумию конец?

Где вдохновению свинец?                                             

чтоб не трогать верх затылка

в потолок очей не бить

приходи чернил бутылка

буквы пёрышком лепить

время ты неслышно ходишь

отмечая стрелкой путь.

влево маятник отводишь

он летит обратно с треском

время кажется отрезком

вопрос: надо ли время?

мы ответим: время будь

мы отметим время буквой

11 января <1930>

Лекция

Пушков сказал:

-- Женщина -- это станок любви.

И тут же получил по морде.

-- За что? -- спросил Пушков.

Но, не получив ответа на свой вопрос продолжал:

-- Я думаю так: к женщине надо подкатываться снизу. Женщины это любят и только делают вид, что они этого не любят.

Тут Пушкова опять стукнули по морде.

-- Да что же это такое, товарищи! Я тогда и говорить не буду,-- сказал Пушков.

Но, подождав с четверть минуты, продолжал:

-- Женщина устроена так, что она вся мягкая и влажная.

Тут Пушкова опять стукнули по морде.Пушков попробовал сделать вид, что он этого не заметил и продолжал:

-- Если женщину понюхать...

Но тут Пушкова так сильно трахнули по морде, что он схватился за щеку и сказал:

-- Товарищи, в таких условиях совершенно невозможно провести лекцию. Если это будет ещё повторяться, я замолчу.

Пушков подожал четверть минуты и продолжал:

-- На чем мы остановились? Ах да! Так вот. Женщина любит смотреть на себя. Она садится перед зеркалом совершенно голая...

На этом слове Пушков опять получил по морде.

-- Голая,-- повторил Пушков.

Трах! -- отвесили ему по морде.

-- Голая! -- крикнул Пушков.

Трах! -- получил по морде.

-- Голая! Женщина голая! Голая баба! -- кричал Пушков.

Трах! Трах! Трах! -- получил Пушков по морде.

-- Голая баба с ковшом в руках! -- кричал Пушков.

Трах! Трах! -- сыпались на Пушкова удары.

-- Бабий хвост! -- кричал Пушков, увертываясь от ударов.-- Голая монашка!

Но тут Пушкова ударили с такой силой, что он потерял сознание и как подкошенный рухнул на пол.

Скавка

Восемь человек сидят на лавке

вот и конец моей скавке.

1930

Настроение сейчас - супер

Эпопея с мультями продолжается!

Люди, кто из вас не любил в детстве  славных Чипа и Дейла? Думаю практически все могут похвастаться тем, что слышали песенку про славных бурундуков на русском или английском. А вот на немецком, или китайском? Я вот, к примеру, туточки по полу ползаю, как слышу эспаньолу или японское мяуканье!

А Симба, запевший на франзузком? Или финском!

А красавица Белль, подвывающая на польском?

Это даже покручи "Бедной Насти", которую транслировали в Праге на немецком языке, когда я была там!

Супер!

Вам публикую японских Чипика и Дейла)

Настроение сейчас - жить можно

Мда... Вот гляжу я на этих восхитительных мужчин, и думаю - а сколько секунд, женщины, которые были их подругами, были счастливы? не думали, что их возлюбленный - краше их во много раз, не умерали от ревности и комплекса неполноценности, или других глупостей? Эх...

Ошибается тот,  кто  думает,  будто  самые  крепкие  союзы  основаны  на сходстве или же на противоположности. Ни на том,  ни  на  другом,  а  на внутреннем решении: "Я выбрала, я хочу, и я даю обет", -  решении,  прошедшем через горнило жизненного опыта и отчеканенном двойной твердой волей. "Ты - мой, и теперь  я  уже  не властна ни вернуть тебя, ни взять обратно себя... Впрочем, ты  свободен: люби, кого хочешь, делай, что тебе нравится, вытворяй, что угодно,  греши, если тебе заблагорассудится (знаю, что ты этого не сделаешь, но даже если и так), - это не нарушает нашего договора... Кто  как  хочет,  пусть так и толкует".

Настроение сейчас - ржач

 C недавних пор, старая песенка «Ах, как хочется ворваться в городок», вызывает у меня нервную дрожь, поскольку мне в него ворваться не хочется. Дело в том, что милые и обаятельные физиономии Олейникова и Стоянова опротивели мне на века. Несколько лет назад я ездила в Прагу, и, к несчастью, водитель автобуса, в котором я ехала, оказался фанатом этой звездной пары, и на протяжении 8 часов (!) я смотрела и слушала программу «Городок» помимо своего желания.

Но, также, мне посчастливилось иметь отца – преданного поклонника все того же дуэта, и, хотя, я не разделяю его страсти, порой, мне все же приходится делать «хорошую мину». Когда стал вопрос о подарке ко дню рождения папули – сомнения отпали, я презентовала ему книгу «До встречи в «Городке». И совсем недавно, от нечего делать, я взяла ее полистать и…:

«Обращение комдива, в которой служил Илья Олейников, после планового концерта, посвященного годовщине В.И. Ленина.

Бойцы и ИХУИ верные жены! СЕГОДНИ на территории Дома офицеров состоялси настоячий народный праздник. Силами дивизии наши талантливые САМОВЫРОДКИ изобразили нам здесь искрометное мастерство. И, позвольти, от имени всех, находящих здесь, ПОБЛЯГОДАРИТЬ замечательный ансамбль военных солистов за ПРИЧИНЕННЫМ ИМИ КОНЦЕРТ, и от лица всего гарнизона ВЫМЕСТИТЬ БЛЯГОДАРНОСТЬ за ИХУЕ мастерство, ИХУЮ работоспособность и ИХУЙ прекрасный РЭПЕРТУАР.»

Думаю, подобный биографический очерк, тоже не нуждается в излишних остроумных замечаниях:

«Глава, в которой я, наконец, приобщаю искусство к себе.

… На подиум, подхалимски сутулясь, вышел журавлеобразный юноша с большой задницей и маленькой змеиной головкой. Ноги заканчивались лакированными стоптанными шкарами и коричневыми штанами, сильно стремящимися к лакированным штиблетам, но так и не сумевшими до них дотянуться. Все оставшееся между коричневыми штанами и черными башмаками пространство было заполнено отвратительно желтыми носками. А заканчивался этот со вкусом подобранный ансамбль красной бабочкой на длинной шее. (интересно, не напоминает вам это описание милейшего Шарикова Полиграфа Полиграфовича? – мое прим.)

Этим конвульсеобразным юношей был, товарищи, я.

- Как вас зовут? – спросили меня.

- Илюфа.

В комиссии недоуменно переглянулись.

- Как-как?

- Илюфа, - скромно ответил я, внутренне поражаясь их тупости.

Следует пояснить, что, поскольку первые 18 лет я провел в Кишиневе, то разговаривал я на какой-то адской смеси молдавского, русского и еврейского. К этому «эсперанто» прибавлялось полное неумение произносить шипящие и свистящие. (…).

Очевидно, увидев, а тем более услышав меня, экзаменаторы предположили, что я являюсь посланником неведомой им доселе страны. Однако, посовещавшись, пришли к единому мнению, что я таким странным образом заигрываю с ними.

- Значит, Илюфа? – приняли они мою игру.

- Илюфа! – подтвердил я, ничего не подозревая.

- И откуда at вы приефафи, Илюфа?

- Иф Кифинефа, - лучезарно отвечал я.

- Ну, фто фе, Илюфа Иф Кифинефа. Пофитайте нам фто-нибудь.

Они явно входили во вкус. «Ну, засранцы…» - подумал я, а вслух сказал:

- Сергей Мифалков. Бафня «Жаяч во фмелю».

В переводе с моего на русский это означало:

«Сергей Михалков. Басня «Заяц во хмелю»

В жен именин,

А, можеч быч рокжчения,

Был жаяч приглакхчфен

К ехчву на угохчфеня.

И жаяч наф как сел,

Так, ш мешта не кхчшхкодя,

Наштолько окошел,

Фто, отваливхкчишкхч от фтола,

Ш трудом шкажав…

Что именно сказал заяц, с трудом отвалившись от стола, комиссия так и не узнала. Я внезапно начал изображать пьяного зайца, бессвязно бормоча, заикаясь и усиленно подчеркивая опьянение несчастного животного всеми доступными мне средствами. И когда к скороговорке, шипению, посвистыванию и хрюканью прибавилось еще и заячье заикание, комиссия не выдержала и дружно ушла под стол.

Я ничего этого не замечал. Я упивался собой.

- Хватит! – донеслось до меня из глубины сознания. – Прекратите!

Это кричал из-под стола серый от конвульсий председатель комиссии.

- Прекратите это истязание! Мы принимаем вас! Только замолчите!

Я был счастлив, но счастье мое было недолгим. Педагог по сценречи, окунула меня в ушат с холодной водой.

- Дитя винограда! Если ты не займешься своей дикцией, через полгода поедешь домой.

Каждый день с утра до вечера, я, как проклятый, выворачивал наизнанку язык, наговаривая невероятные буквосочетания. И наконец на одном из занятий отчеканил:

-Шты, штэ, шта, што,

Жды, ждэ, жда, ждо,

Сты, стэ, ста, сто,

Зды, здэ зда, здо.

Шипящие и свистящие звенели.

- Молодчина! – похвалила меня педагог.

- Кхфто, правда, хорокфо? – по привычке спросил я. Курс заржал.»

Надо сказать, что вместе с курсом Ильи Олейникова, ржала и я))

Настроение сейчас - шутки ради

У меня с современным юмором большие проблемы. Я даже не пытаюсь отнекиваться. Более того, когда я, в редкие для меня минуты, все же включаю телевизор, в надежде посмеяться, то, отчего-то плачу. Почему бы и нет? На меня, незабвенный «Камеди Клаб», «Кривое зеркало» и др. подобные программы, просто фатальны. Но - воздастся нам по потребностям. Вот и развлекаю себя Михаилом Задорновым (хотя, день ото дня, его юмор становиться все более печальным и саркастичным), Даниилом Хармсом и Феликсом Кривиным. Именно им, я и буду, время от времени, посвящать публикации. Итак…

ФЕЛИКС ДАВИДОВИЧ КРИВИН.

БОРЬБА ЗА ЛЮБОВЬ

За столько веков Амур испробовал все виды оружия: стрелы, ружья, пушки,

бомбы разных систем...

И все это для того, чтоб люди полюбили друг друга.

РЕБРО АДАМА

- А где еще одно твое ребро?

Это были первые слова, с которыми на свет появилась женщина.

- Дорогая, я тебе сейчас все объясню. У создателя не нашлось материала,

и он создал тебя из моего ребра.

Она стояла перед ним - божественное создание - и смотрела на него

божественным взглядом.

- Я так и знала, что ты тратишь свои ребра на женщин!

Так началась на земле семейная жизнь.

ЛЮБОВЬ

Былинка полюбила Солнце...

Конечно, на взаимность ей трудно было рассчитывать: у Солнца столько

всего на земле, что где ему заметить маленькую неказистую Былинку! Да и

хороша пара: Былинка - и Солнце!

Но Былинка думала, что пара была б хороша, и тянулась к Солнцу изо всех

сил. Она так упорно к нему тянулась, что вытянулась в высокую, стройную

Акацию.

Красивая Акация, чудесная Акация - кто узнает в ней теперь прежнюю

Былинку! Вот что делает с нами любовь, даже неразделенная...

ИСКУССТВО И КОММЕРЦИЯ

- Искусство и коммерция несовместимы!

- За тем исключением, когда искусство торгует собой.

ЛЮБОВЬ СО ВЗЛОМОМ

Когда грабители, пробираясь в дом, гладят во дворе сторожевую собаку,

это вовсе не означает, что они любят ее больше, чем хозяина.

Гладят - не обязательно любят.

Ласкают - не обязательно любят.

Ласка нередко один из видов оружия, а любовь, как правило, беззащитна.

УДОВЛЕТВОРЕНИЕ ЖЕЛАНИЙ

Счастье - в самих желаниях, а не в удовлетворении желаний. Требуя у

жизни удовлетворения, мы вызываем собственную жизнь на дуэль.

А там уж как повезет: либо мы ее прикончим, либо она нас ухлопает.

БОГАТСТВО БЕДНОСТИ

Египетская куртизанка Родопис продавала свою любовь царю за деньги, а

Эзопу - за остроумие.

Одни платят остроумием за любовь, другие - любовью за остроумие. И лишь

те, кому нечем платить, расплачиваются деньгами.

О, да вы - филолог.

Вы мастер каламбура и генератор мемовирусов. В зависимости от настроения, вы можете быть душой компании, а можете язвить и быть ядовитей самой ядовитой змеи. С вашими талантами вам бы идти в политику или книжки писать. Проблема только в том, что вам лень. Впрочем, сами-то вы не считаете это проблемой, и сама ваша лень - это ваша свобода и ваш кукиш этому прагматичному миру.

Пройти тест

Настроение сейчас - теперь - лирика, лирика...

Настроение сейчас - капю прохлады!

Хотя сейчас на дворе август, а не январь, что ж, тем более хочется прохлады, а эта волшебная история вносит прохлады в иссушенные зноем мозги...

 "Как повествуется в одной знаменитой древней легенде, некогда в прекрасных рощах Ливана родились три кедра. Кедры, как всем известно, растут очень-очень медленно, так что наши три дерева провели целые века в раздумьях о жизни и смерти, о природе и человечестве.

Они видели, как на землю Ливана прибыли посланники царя Соломона и как затем, в битвах с ассирийцами, земля эта омылась кровью. Они видели лицом к лицу заклятых врагов – Иезавель и пророка Илию. При них был изобретен алфавит; они дивились, глядя, как мимо проходят караваны, груженные красочными тканями.

И в один прекрасный день кедры решили поговорить о будущем.

- После всего, что мне довелось повидать, - сказал первый, - я хотел бы превратиться в трон, на котором будет восседать самый могущественный царь на земле.

- А я хотел бы стать частью чего-то такого, что на веки вечные преобразит Зло в Добро, - сказал второй.

- А что до меня, - сказал третий, - то я желал бы, чтобы люди, глядя на меня, всякий раз вспоминали о Боге.

Прошли годы и годы, и вот, наконец, в лесу появились дровосеки. Они срубили кедры и распилили.

У каждого кедра было свое заветное желание, но реальность никогда не спрашивает, о чем мы мечтаем. Первый кедр стал хлевом, а из остатков его древесины соорудили ясли. Из второго дерева сделали грубый деревенский стол, который позже продали торговцу мебелью.

Бревна от третьего дерева продать не удалось. Их распилили на доски и оставили храниться на складе в большом городе.

Горько сетовали три кедра: «Наша древесина была так хороша! Но никто не нашел ей достойного применения».

Время шло, и вот однажды, звездной ночью, некая супружеская пара, не нашедшая себе крова, решила переночевать в хлеву, построенном из древесины первого кедра. Жена была на сносях. Той ночью она родила сына и положила его в ясли, на мягкое сено.

И в тот же миг первый кедр понял, что мечта его сбылась: он послужил опорой величайшему Царю Земли.

Несколько лет спустя, в одном скромном деревенском доме люди сели за стол, сделанный из древесины второго кедра. Прежде чем они принялись за еду, один из них произнес несколько слов над хлебом и вином, стоявшими на столе.

И тут второй кедр понял, что в этот самый миг он послужил опорой не только чаше с вином и блюду с хлебом, но и союзу между Человеком и Божеством.

На следующий день из двух досок третьего дерева сколотили крест. Через несколько часов, привели израненного человека и прибили его к кресту гвоздями. Третий кедр ужаснулся своей участи и принялся проклинать жестокую судьбу.

Но не прошло и трех дней, как он понял уготованную ему долю: человек, висевший на кресте, стал Светочем Мира. Крест, сколоченный из древесины этого кедра, превратился из орудия пытки в символ торжества.

Так исполнилась судьба трех ливанских кедров: как это всегда бывает с мечтами, мечты их сбылись, но совсем иначе, чем они себе представляли".

Пауло Коэльо.

Настроение сейчас - "Evrybody get up!"

Ах, бедный, бедный Константин Сергеевич! Мне остается только позавидовать Вам, ведь повезло же умереть раньше, чем родился ВЕЛИКИЙ и УЖАСНЫЙ Андрей Жолдак. Не знаю, как «великий», но то, что «ужасный» - несомненно.

Вообще, я вряд ли обратила бы внимание на КАТОСТРОФИЧЕСКУЮ деградацию украинского театрального искусства. Все же, что ни говори, но продажность «незалежной Украины» известна повсюду. Не вдаваясь в длительные политические измышления, все же довольно просто проследить «сюжетность» красочного правления последних украинских лидеров, да и теперешнее цирковое искусство в нашей стране, думаю, окончательно захиреет, вытесненное тем каждодневным представлением, которое дают ниши милейшие «отцы, (да и матери) народа» в своем «пряничном» домике, под названием Верховная Рада. Хотя, наверняка, и пряник уже давно не имеет своего природного вкуса и отдает цвелью, в умелых руках «главного надзирателя». Ну да ладно, черт с ней, с политикой, но ведь не зря сказал Герберт: «Вельзевул поощряет искусство. Своим художникам он гарантирует покой, хорошее питание и абсолютную изоляцию от адской жизни».

Так произошло и с нами.

То «искусство», которое предложил «великий» режиссер Андрей Жолдак , по какой-то не совсем понятной мне причине, поставило на колени не только Украину (что, более-менее, еще можно понять, учитывая все, сказанное выше), но и Россию, Германию и Бог знает что еще! Сообщение по каналу «Культура» о том, что именно его, этого мерзкого ублюдка, разлагающего своим видом одно только слово «театр», выбрал Марк Захаров для постановки юбилейного спектакля театра «ЛЕНКОМ» вызвало у меня такой шок, что я даже говорить не могла! И кто?! Марк Анатольевич, создатель «Мюнгхаузена», «Юноны и Авось», которую просто боготворю, «Обыкновенного чуда»! Ничего себе, хорошенькое «чудо» решил сотворить Маэстро!

Мне не понять, как сцену, на которой играл Караченцев, играют Чурикова, Янковский, Лазарев и много других чудесных актеров, зальют дерьмом, причем это – не фигуральное выражение, учитывая предыдущие «шедевры» господина Жолдака! Когда я в первый раз увидела его спектакли, я подумала, что это чья-то шутка. Знаменитый «Гамлет», в исполнении «невероятного» EL Кравчука, в голом виде онанирующего (!) на сцене под чтение «Быть или не быть?», или его же спаривание по-собачьи с актрисой, исполняющей «роль» Офелии в сцене объяснения Гамлета с Офелией! Насыщенность порнографических сцен откровенного «траханья» и всех видов извращений, существующих на земле – вот он, «своеобразный вид режиссерской трактовки» мастера Жолдака. «Театр. – Подумать только, что Бог, который видит все, обязан смотреть и ЭТО!» Да, именно так, господин Ренар! Благодарите своего Бога, что Вам посчастливилось умереть и не видеть этого. Держу пари, при жизни Вы и представить себе не могли, что какой-то ухарь сможет соорудить на сцене огромный чан с фекалиями и заставить обмазываться ИМИ актеров, читающих стихи «Ромео и Джульетты»! А зрители, добровольно согласившиеся не только нюхать это великолепие, но и смотреть, будут хлопать в ладоши, когда банда обвешанных цепями полуголых мужиков, будет травить их собаками! Просто море удовольствия, не находите?!

«Я иду в театр, чтобы развлечься. На сцене мне не нужны изнасилования, содомия, кровосмешение и наркотики. Все это я могу получить у себя дома». Ну, тогда Вы явно не зритель, несравненного Маэстро Жолдака, слышите, мистер Кук?

А ведь когда-то давно, эта лимита, выползшая из древней провинции, была лишена гражданства и выслана в Германию за свои «художества»! Но, как и следовало ожидать, страна, принявшая фашизм своей религией и догмой, взрастила отверженного сына «незалежной» родины и увенчала его лаврами. А затем, наша славная родина «подумала, и села кушать» то, что предложил блудный сын – и Жолдак с почестями вернулся в Киев, где ему для его шедевральных постановок предложили лучшие театры и залы страны! Что и говорить, к несчастью, этому шикарному жесту последовала и Россия, в лице господина Захарова!

«Что же такое театр? О, это истинный ХРАМ ИСКУССТВА!»

Настроение сейчас - ностальжи

Вот, копалась в своем творчестве и нашла неплохое стихотворение. Не могу сказать, что "свежий калач", но все же очень его люблю, хотя причины написания, так сказать, "жар вдохновения" - уже остыл и покрылся льдом).

Однако, один преданный любитель этих строк все же у меня есть. Спасибо тебе, моя родная Арт-хауз-вуман!

***

Моя ласковая безумность

Детская радость, женская мудрость,

Теплый камешек меж ладоней,

Муза прежних моих симфоний

На смятенье нашлась оснастка -

Больно бились любовь и ласка,

до крови, до плечистых трещин -

Родство душ гениальных женщин!

Ни узка полоса, ни длинна,

Возвращайся к истокам, глина,

Имя сказано в долгих спорах,

Сердцем впитано, в мелких порах.

Двух причастий сомненья гложет,

Жизнь пасьянс не всегда разложит -

Карта выпадет - крик смертельный,

Разошлись, разбрелись, РАЗДЕЛЬНЫ.

Моя слабость, порок, равнина,

оземь битая, но - вершина.

Хриплый вдох от стихов и пламя,

Ты - лицо мое в белой раме.

Настроение сейчас - философское

Когда-то, один близкий человек познакомил меня с этим произведением, правда не назвав его имени, поскольку я была очень предубеждена против него. После прочтения, я рассыпалась в восхищении и только тогда я узнала КТО это. На случай, если и у вас есть к этому склонность, я придержу его имя . Наслаждайтесь!

I

Тик-так, тик-так!

 Ночью в тишине и в одиночестве жутко  слушать бесстрастное красноречие
маятника часов:  звуки монотонные  и математически  правильные, однообразно
отмечающие  всегда одно  и то же  — неустанное  движение  жизни. Тьма и сон
объемлют  землю,  всё  молчит,  —  лишь  часы  холодно  и  громко  отмечают
исчезновение секунд... Маятник  стучит, и с каждым звуком жизнь сокращается
на секунду,  на крошечную  частичку  времени,  данного каждому  из нас,  на
секунду, которая уже не вернётся к нам. Откуда являются секунды, и куда они
исчезают? Никто не ответит на  это... И есть ещё много вопросов, на которые
не отвечено, есть другие, более важные вопросы, и от разрешения их  зависит
наше счастье. Как жить, чтобы сознавать себя нужным для жизни, как жить, не
теряя веры и желания, как жить, чтоб ни одна секунда не исчезала, не волнуя
души и ума? Ответят  ли когда-нибудь на  всё это часы, движению которых нет
конца, — что скажут на это часы?

II

     Тик-так, тик-так!
     Нет ничего на свете бесстрастнее часов: они одинаково правильно стучат
и  в  момент вашего  рождения, и в то время,  когда вы жадно срываете цветы
грёз юности.В их холодном счете —
прислушайтесь — звучит нечто  всезнающее и уставшее от этого знания. Ничто,
никогда не волнует их и не дорого им. Они  равнодушны, и нам, если мы хотим
жить, — нужно  создавать себе иные часы,  полные ощущений  и  мысли, полные
действий,  чтоб заменить эти скучные, однообразные,  убивающие душу тоской,
укоризненно и холодно звучащие часы.

III
     Тик-так, тик-так!
     В  неустанном движении  часов  нет  неподвижной  точки,  —  что  же мы
называем  настоящим?  За  одной  родившейся  секундой  рождается  вторая  и
сталкивает первую в бездну неизвестного...
     Тик-так! И вы счастливы. Тик-так! И вот  вам в сердце вливается жгучий
яд горя, и оно может остаться на всю жизнь с нами, на все часы  данной  вам
жизни,  если  вы  не  постараетесь  наполнить  каждую  секунду вашей  жизни
чем-либо  новым и живым. Страдание соблазнительно; это  опасная привилегия;
обладая ей, мы обыкновенно не ищем другого, более высокого  права на звание человека.  А  его так много, этого страдания, что оно стало дёшево и  почти уже  не  пользуется  вниманием  людей.   Поэтому  едва  ли  стоит  дорожить страданием,  — следует наполнять  себя  чем-либо более  оригинальным, более ценным, — не так ли? Страдание — обесцененный фонд. И не следует жаловаться на жизнь  кому бы то ни было: слова утешения редко содержат в себе то, чего ищет в них человек. Всего же полнее и интереснее жизнь тогда, когда человек борется с тем, что ему мешает жить. В  борьбе незаметно промчатся тоскливые и скучные часы.

IV

     Тик-так, тик-так!
     Жизнь человека до смешного кратка. Как жить? Одни упорно уклоняются от
жизни, другие всецело посвящают  себя ей. Первые  на склоне дней будут нищи
духом  и  воспоминаниями, вторые  — богаты  и тем и  другим. И те и  другие
умрут, и  от  всех не  останется  ничего, если никто не  будет  бескорыстно
отдавать жизни  свой  ум  и  сердце...  И  когда  вы  будете умирать,  часы
бесстрастно  будут считать секунды вашей  агонии — тик-так! И в эти секунды
родятся новые люди, по  нескольку в каждую, а вас  уже  — нет! и ничего  не
останется  в жизни от вас, кроме вашего тела, которое  будет дурно пахнуть.
Неужели же ваша  гордость не  возмущается  этим автоматическим творчеством,
которое бросило вас в жизнь, потом вырвало из неё и — только? Укрепите же в
жизни память о себе, если вы горды и оскорблены вашей подчиненностью тайным
задачам времени.  Подумайте о вашей роли  в жизни: был сделан кирпич, потом
он лежал неподвижно в одном здании, потом рассыпался  и исчез... И скучно и
пошло быть кирпичом —  не правда ли?  Не походите же на кирпич, если у  вас
есть  ум  и  душа  и  если  вы  хотите испытать  в  жизни  хорошие,  полные
чувствований и дум, бурные часы.

V
 Тик-так, тик-так!
(...)

Когда  природа  лишила  человека  его  способности  ходить  на
четвереньках,  она дала  ему,  в виде  посоха,  —  идеал!  И с  той поры он
бессознательно, инстинктивно стремится к лучшему —  всё выше!  Сделайте это
стремление сознательным, учите людей  понимать, что  только в  сознательном
стремлении к лучшему — истинное  счастье. Не жалуйтесь на бессилие, и ни на
что  не жалуйтесь.  Единственное, что может принести вам ваша жалоба, — это
сожаление,  милостыня нищих духом. Все люди одинаково несчастны,  но  более
всех несчастен  тот, кто украшает себя своим несчастием. Эти же  люди более
всех  других жаждут внимания  к себе и  менее всех достойны его. Стремление
вперёд — вот цель жизни.  Пусть же  вся  жизнь будет стремлением, и тогда в
ней будут высоко прекрасные часы.

VI

     Тик-так, тик-так!
(...)
Дёшево ценят ныне  люди себя. И  мало
любят жизнь, и даже себя любят неумело. И в то же время боятся смерти, хотя
никто не избежит её, как это известно. Неизбежное — законно. (...) Сознание  выполненной задачи может уничтожить страх смерти, и  честно
пройденный  путь  жизни  даст  покойный  конец.  Тик-так... И  от  человека
остаются  только одни дела его.  И прекращаются для него часы вместе с  его
желаниями, и наступят иные часы — часы оценки его жизни, суровые часы.

VII

     Тик-так, тик-так!
     В  сущности, всё довольно просто  в этом запутавшемся в противоречиях,
во  лжи  и  злобе  живущем  мире.  И  было  бы  ещё  проще,  если  бы  люди
всматривались друг в друга и каждый имел за собой друга.
     Один,  если он и велик, всё-таки мал. Необходимо  понимать друг друга:
ведь  все мы говорим темнее  и хуже,  чем думаем. Человеку не хватает много
слов,  чтоб  открыть  своё сердце пред  другим, и поэтому  много крупных  и
важных  для жизни  дум пропадает бесследно, оттого что для них своевременно
не нашлось нужных форм. Рождается  мысль, есть искреннее  желание воплотить
её в слова, в твёрдые и ясные слова... а слов — нет.
     Больше внимания к мысли! Помогайте рождаться ей, она всегда окупит ваш
труд. Везде и во всём  есть мысль, — даже в трещинах камня  вы прочтёте её,
если  захотите  этого.  Если люди  захотят, они всего достигнут;  если  они
захотят, они будут  владыками жизни, а не рабами её, как теперь.  Только бы
явилось желание жить, гордое сознание силы  своей, и вся  жизнь  представит
собой прекрасные  часы,  полные явлений силы духа, поражающие благородством
подвигов, — великие часы.

VIII

     Тик-так, тик-так!
     Да здравствуют  сильные  духом,  мужественные люди,  —  люди,  которые
служат истине, справедливости, красоте!  Мы  их не  знаем,  потому что  они
горды и не  требуют наград; мы не  видим, как  радостно  сжигают  они  свои
сердца. Освещая жизнь ярким светом, они заставляют прозревать  даже слепых.
Нужно, чтобы прозрели слепые, которых так  много, нужно,  чтоб все  люди  с
ужасом  и  отвращением  увидели, как груба,  несправедлива  и безобразна их
жизнь.  Да  здравствует человек,  владыка своих  желаний! Весь мир — в  его
сердце; вся боль мира, всё страдание людей — в его душе. Зло и грязь жизни,
ложь и жестокость её — его враги; все  часы свои он щедро тратит на борьбу,
и жизнь его полна буйных радостей, красивого гнева, гордого упрямства... Не
жалей  себя —  это самая гордая,  самая  красивая  мудрость  на  земле.  Да
здравствует человек, который не  умеет жалеть себя!  Есть  только две формы
жизни: гниение и горение. Трусливые и жадные изберут первую, мужественные и
щедрые — вторую; каждому, кто любит красоту, ясно, где величественное.
     Часы  нашей  жизни — пустые,  скучные часы; наполним же  их  красивыми
подвигами, не жалея себя, и тогда  мы переживём красивые, полные радостного
трепета, полные  жгучей гордости часы! Да здравствует  человек, который  не
умеет жалеть себя!

1896 г.

Настроение сейчас - ржач!
 

Что же, мои дорогие читатели!

Оставляю на ваш суд нечто сверхестественное!

В дни моей бурной молодости, объятой бесконечными пьянками, что вполне естественно для вырвавшейся из под родительской опеки 17-летней новоиспеченной студенки богемного театрального мира, случалось мне, живя на квартире, гордо названной одной милашкой - ЖЗЛ (спасибо, госпожа Sun tribe!), устраивать поистине сумасшедшие вечеринки, от которых дружно стонали все соседи. И, разумеется, это были не простые пьяные оргии, а кроме всего прочего, коллективные чтения стихотворений, как признанных мэтров, вроде Бродского (кстати, поддерживаемые его живым воплощением, в лице моего незабвенного кота-убийцы, ненавидящего мужчин, но гордо носящего имя великого поэта, по одной мне известным причинам), так и нас, в недалеком будущем величайших личностей, не больше ни меньше ГЕНИЕВ РУССКОЙ СЛОВЕСНОСТИ И РЕЖИССУРЫ. Мы, с присущим нашему возрасту максимализмом, не представляли себе, что наш труд может оказаться невостребованным. Убежденные тем, что все гении рано или поздно признаются (к примеру мой личный кумир того времени месье Модильяни, которому я посвятила свою пьсу, кстати тогда и написанную), мы, в ожидании заслуженной славы, проводили время, как и все уважающие себя гении - за бутылками.

Именно тогда, а может и нет, поскольку авторство теперь сложно установить, но безусловно, сии гениальные строки относятся к этому времени, жизнь столкнула меня с ПРЕКРАСНЫМ:

  ***

Ладонь кем-то улещена.

Лицо кем-то ошарено.

Ты мною намерещена,

Ты мною накошмарена.

Эфирна, не обрящена,

Дика, не заарканена.

Ты мною натаращена.

Ты мной натараканена...

Взвился, под душ подставился.

В глазах Она и... гной...

- Ишь, слышу, разбахвалился,

Не я тобой, ты - мной.

(Кроме всего прочего, хотелось бы сказать в свое оправдание, что это было выписано или написано в пылу так сказать, истинного вдохновения, кое рождается, только после энного колличества горячительного)

***

Уже Вы тем одним приворотили,

Что от меня себя уберегли...

Замуровавшись в самокарантине,

На изолятор 'Я' палату 'Мы'

Переменил. Нельзя в одной нам общей.

Когда в одной - на ней жестянка '6'.

В разбив перебиваемся. Не ропщем.

Кислей в стенах, на кои нечем лезть...

Лунею, словно серой оглоушенный.

Блаженный... Разве мысль чуть-чуть хрома...

Мохрившиеся нервы проутюжены,

Оттяпана (местами) бахрома. (Жаль, что только местами...)

Опомнясь, друг от друга посигали мы.

А как в разгон? А чувства разрезви мы?

Уж так ли были Вы недосягаемы?

Уж так ли были Вы неуязвимы?

(Это, прямо-таки без 5 минут Северянин! Изысканность этой речи так оскорбляет стих!)

 * * *

Хорал органа скрал гортанный звук,

Вспорхнули руки с ласкового ситца,

И друг от друга оттолкнулись лица,

А между лиц повесился испуг.

(Пожалуй, испуг повесился от этой метафоры...)

 ***

Все имеет привычку кончаться.

Мы сначала готовы к концу.

Чу! - приспело. Пора отрываться -

Время рожицу скорчить лицу. (метко, не в бровь, а в синяк, удобно устроившийся на глазу!)

Эта точка заказана свыше.

Как тягаться? Хамить потолку?

Сам не сунется. Плотью не вышел.

Почему нам быть врозь? - Потому. (Вот так! четко, и воистину по-мужски! )

 Нам с собой повезло', нам мы любы.

Да, мы сами себе образа.

Ты мне 'выкладки' - лучше бы губы,

Ты мне 'выстройки' - чаще б глаза. (Ну, это, пожалуй, под силу разгадать только самому автору!)

 Различинимся, сбавим актерства.

Я не злобствую, неа - свищу.

Я к тебе притерпелся, притерся.

Я тебя... ты ведь тоже. Но ЧУ...

(Вообще, такое чувство, что автор шедеврального произведения пару лет "толкался" на зоне, хотя таких гостей я у себя в ЖЗЛ не припомню... Нго все же сам стих явно написан "по понятиям")

 * * *

Души кромешные дворы

Культ копошений ворошений

У темечка

моей Хандры колтун

взаимоотношений

(Это без комментарий. Культ слова.)

 * * *

Без поцапанья

Без буйства

Хладноносо

Спекся зной...

От дежурных пункций чуйства не испытываем боль.

(Это, видно, снова футурист взялся за перо. Эх, где там Хлебникову...)

 ЖАЛОСТНОЕ

- Аю, мои аюшки, у маева заюшки оборвали ушеньки. На, морковку скушенькай. Наживлю их пенькою - Будут вот такенькие...

- Оти, мои отеньки, у маева котеньки лапонька боболеньки. Котенька мой хворенький. Молочка испитенькай - Выправишься сытенькай! А ты куда, облезок, бррыссь!!! - Сперва трамваем кромсанись...

(это, явно было посвящено моему коту Бродскому, которого все любовно звали Уродский, за невыносимый характер и очень специфическую внешность истинного КОРОЛЯ ПОМОЕК. Хотя, нужно отдать ему должное, он отличался истинным благородством и преданностью, когда дело касалась непосредственно меня. Я спасла его и он был предан мне, как собака.)

 НЕЗНАКОМКЕ

О, ты!

С очаровательно кривыми в балетной пачке расписных колготках на Невском

у которого встал дыбом

(На что невозмутимый аксакал!..) последний волос

ног твоих при виде...

Люблю тебя, валькирия, люблю!

(Хотелось бы думать, что эту оду написали не моим титаническим потугам в сфере хореографии, часто практикуемым в 25 метрах моей комнаты...)

 * * *

Оргазм наш вечен. Всем на удивленье.

В глубоких чувствах удовлетворенья

Мы знаем толк. Мы сперманентно в них.

В моем народе нету чувств иных.

Довольно глыбко! Не приемлем мели!

В который раз народ мой поимели...

(Что тут скажешь? гражданская лирика... Следующее, кстати, тоже).

 * * *

Интеллигент, увы, не импотент.

Он, злыдень, может, в нем поганства хватит!

Заснем спокойно, срам предотвратив!..

Система наша, как презерватив, хранит Россию. Вдруг чем забрюхатит.

 * * *

По мне пусть творческая праздность, чем машинальный долг Труду.Ну их рабочую экстазность Энтузиазма на уду, воробыш стреляный, не клюну, в ладони, крякнувши, не плюну.

Я это дело пережду

(По мне, так не слишком благородно, зато БЛАГОРАЗУМНО)

 АГИТСТИХОТВОРЕНИЕ

О НЕЦЕЛЕСООБРАЗНОСТИ ПОКУШЕНИЯ

НА МЕНЯ

Товарищ!

Встретив в закоулке,

В парадняке ли, в переулке,

Или на лестнице на черной,

Или в общественной уборной,

И, перечисленного кроме,

В любом другом каком укроме: на стройке, в лифте, в тупике

Завидев молодца при ке­пке в клеточку с помпоном (еще ботинки есть на оном!..)

 Из выдающихся примет - его изящный силуэт

- сиречь эффектная фигура... Да! Шевелюра белокура!

 Так вот, его увидишь коли, Будь ты хоть Шура, хоть сам Коля,

Пусть даже Жора или Вася -

Но убирайся восвояси!

Слышь, уркаган, не покусись,

Оставь в остове этом жизнь!

Чего с него 'наваришь'?

Не пачкай нож, товарищ!

В его карманах ни шиша,

И за душой...одна душа...

(Это, приписывалось Бродскому, но сейчас, история умалчивает об этом)

 * * *

- Я не боюсь травы! Боялся. Было.

Я не боюсь травы! Я - круглый конь.

Здоровье! Удаль! Много ног! И грива!

Эхх!

Размозжу-ка пулю головой!

((Продается шуба натуральная

(черный жеребенок 46-го размера)).

Наверняка в насмешку моей любви к этим чудесным животным, широко известной моей "ватаге"

 * * *

Душа утратила возможность.

Унялась, всем ублажена,

Омыта и обряжена.

Часовенкой моя подкожность.

Себя букашка превзошла,

На пик посильного взлетела

И, воскрешенной - отошла

У трупа своего Предела.

(Особенно проникновенно звучит последняя фраза)

***

 В ней столько женского сгубили.

И снова губят.

Все подряд.

Хотела, чтобы полюбили.

Напрасно -

лишь боготворят.

(Прелестно....)

***

За этот экскурс плату не взимают.

Не напирают сзади: 'Дам раза!'.

Стравили пар. Привычно занимают

Плацкарт Лица мешочники-глаза.

(Воистину, жаль, что не взимают плату. Можно стать миллионером за гениальность. Хотя и говорят - истинный гений - нищий гений! Но ведь есть и исключения, в лице, скажем, Сальвадора Дали?)

И, наконец, завершающее, кстати имеющее своего автора, некоего Андрея Леонкина:

 ...Бред сумасшедшего поэта был прекрасен.

Владельцы маний всех окрасок и мастей

Умолкли вдруг, и даже симулянт Герасим

Вдруг взялся заправлять свою постель.

 

 

 

© Имена России 2008

Настроение сейчас - бунт

Прочитала недавно книгу о Рудольфе Нурееве. Больше всего потряс призыв на первой странице:

"Кто подменит собой Бога сегодня? Неужели до сих пор у Вас таятся злоба и ненависть к миллионам заживо погребенных в нашем веке? Евреев, цыган и "глубых" жгли в печах крематориев, как второсортных граждан.

Евреев убивали за "ошибочную" религию!

Кто следующий за ними?!

Цыган - за отсутствие паспорта!

Кто следующий за ними?!

"Голубых" - за "ошибочную" ориентацию!

Кто следующий за ними?!

Не раз случалось, что кровожадность и человеконенавистничество побеждали любовь к ближнему.

Прости Вас бог!

Не надо менят то, что создано без Вашего ведома и незнакомо Вам, как человеколюбивый промысел Бога.

Кровь на человеческих руках не приносит счастья".

Невозможно остаться глухим к подобному. Эта правда также жестока и бесчеловечна как и деяния, описанные автором. Только, не само ли божественное присутствие, обладая жестоким и извращенным чувством юмора, подсунуло нам свой грандиозный план, нуждающийся в коренном пересмотре?