Воскресенье, 09 Февраля 2020 г. 09:00
+ в цитатник
пусть солнечного света бирюза
тебя не тронет ни весенним пьяным стебом
когда любовь кошачьи ластится в слова
ни летним обмороком жаркого песка
когда весь пляж лишь лежбище для бога
готового к любым вхождениям и ключам
горячим и холодным
лишь бы на время оборвать чужие провода
ни осенью
когда линяя в зиму
свет умиляя паданьем под ноги
на слезы давит
как на спелый виноград
забытый виночерпий
пусть этот свет по кругу проходя
не тронет
ни дорог твоих
ни времени
ни слова
мой семисотый друг
не пойманный в сети...
а я когда-нибудь
сварю с галушками
картофельных неправильных
шаров
молочный суп
и глядя сквозь окно
смогу понять
что ты
неузнанный
единственный
кого сберег
от вечного огня...
из голых птиц я знаю только куриц
сокол как автогол в ворота зим
пылят сугробы внутрь оврагов прошлых
там нет плохих
любимых
и хороших
а только бывшие
как совести эскиз
на старом полотне оконной продразверстки
шум тормозного утра и пути
где ничего ни за душой ни дальше
тебе давно здесь не
принадлежит
и этой белой кисеи холодный обжиг
сравняет гжелью злата хохлому
отрезок игр
где бывших всех хотелось
беречь в кино
про бриллиант и колыму
но не срослось
срастется дальше может
теперь я знаю авторство зимы
и снежных хлопьев
пусть ей там поможет
глубокий пурпур снов и пяльцы рук
соединения с реальностью войны
под хруст наполеоновских коржей....
скучаю по рекламе
словно зверь
утративший преданья старины и рода
потихоньку отходит твердь
то крошится то просто падает
никому я не говорил
о последнем желании
надо ли
облекать неизбывное в слог
называть имитацию именем
так стучит по снегам весло
а все кажется лето синее
и сейчас продолжаю плыть
в тишь негласную в звук закрытую
постепенно уходят тоны
чуть позднее шумы и шорохи
неуютно в такой дороге
но другой не хочу
каприз
ночью слышу смеются боги
по пластунски влезая в мысли
Подарок папиной дочки...русалочки...орхидея с воздушными корнями...
алиса снег пообещала и он пошел
легко прорежено и падко
сглаживая грязь обочин и шагов
и шинных снов мережек
на дороге вместо неба
если его насыплет ветер много
то можно будет откопать не только трою втроем
два лунных кратера
поместье аэлиты
и женщину
уснувшую под ледяным мостом
но чудеса надоедают
как тусовки от бомонда
в строке скандальных новостей
и хочется простого
всего трех слов
завязанных на карме
прирученных кроваво
означенных решеткой
айти и настоящей
обычных и дежурных
но близких и живых
не глупости сопливости признаний
не романтизма грез в кустах сирени
не грубой силы хаджа вдоль истом
простого
как упавший камень на дороге
чего-то вроде
пошли смотреть кино
Понедельник, 03 Февраля 2020 г. 11:23
+ в цитатник
Пешеходный переход на узких улочках Барселоны
и вроде бы осел снег
но это лишь иллюзия проекций
дичь на окне
меняет цвет
неба
на три минуты
отдаляя было от придет
круговорот металла плащаниц
печальных сковородок
таит не здешнюю тоску
печаль считая добрым лихом
награды времени
маленькие прошлые инсайты
которые в тугом официальном привороте
зовутся скучно
вновь открывшимися обстоятельствами
сегодня на одном из них
тебе из астероида
немного причиталось
тепла
земли
серебряного плена
протертой боли
и живого тлена
из арбуза австралийского подарка
и если бы не троцкий
все это б не срослось
февральские жалобные темы
о старых розах
только там и остается
покров
акафистов и пустоты
которая важнее золота
дождей
и даже
битлов...
Воскресенье, 02 Февраля 2020 г. 23:26
+ в цитатник
иногда прошлое с настоящим
разыгрывают память как беглянку
которая вернется лишь к нему
мерк свет
уставший быть источником теней
слишком далеких и забытых
машинки мчались в темноте
в корыте недочищенной дороги и звук
похожий иногда на выстрел терпкого хлыста
не трогал
дома и окна
гаражи и стены
оканчиваясь там где начинался
февраль кошачьи пробирался по сугробам
в наст обрезая острые края без солнца
и чьи-то ледяные кружева
стекали у порога
седьмой водой на киселе воспоминаний
и церковь где фонарщик спрятал бога
в закате розовом меняясь с бирюзой
ночами собирала прихожан
делиться снами и немного отдохнуть
от веры
призраков любви
и содержанки медленных желаний
надежды
туда никто не звал
все приходили сами
на входе оставляя номерки
имен
и каждый день как маленькая карма
из пробуждений дальним и чужим
себе и миру
искал дорожки старых узнаваний
в короткой лжи
что время есть
и окна не забиты
снегами утонувшими в еще живых
словах
и только отражение ребенка в облаках
иллюминатора и буквы многолетье
напоминали
о совете
стучи и отворятся небеса
но не учили как это возможно без тверди
рук
и адресата
кому писать
и прошлое сдавало настоящему пароли
застревая в полюсах
магнитной стрелкой поезда ночного
летящего с чужих стихов
вторую ночь нет света в фонарях
и это тихий знак
морям
пробегая по матам богов доморощенных
между слэшами двух параллелей
добавь еще одну и будет адидас
хотя уже любая и не факт
припоминаю и таких же их богинек
пустых
бессмысленных
для пошловатых игр
и вуайеризмом
мнимость
и обман
как две непотопляемых гордыни
не узнанных
не выжитых
земных
когда обманываешь
отрезаешь как в игре на землю
в ножички
часть того мира
где реальность фальш
когда не веришь
отрезают от тебя
и можешь ничего не знать
строчить по стрингам краткие дефисы
ругать приземистость и старый алгоритм
но все равно
услышав как он испугался в сыпи риса
вернешься к гиблому мосту
на старты керченской тельняхи...
игра в игру
поставь меня нелепым
картавым подкаблучником чертей
кому нужна живая вера если верность
сильнее...
сегодня вызнал про расковку страшной тайны
разрыв энергий в бурном выплеске крови
пусть чьи то раны аналоями любви
сменяют их потертые анфасы в том что он описал
как шахматный дебют
ведь все равно тела как мятые тельняшки
вкруг вертятся и вчерашнее плечо
сегодня локоть
потери невиновности страшней
прибившаяся в крови копоть
во сне
февраль и первое
n+1
их знание о ней...
малюсенькие тихие шажки
картаво шаркающие по крошкам из молитвы
мраморной
в их мире нет субординаций
сравнений пользы
вредности желаний
они как папарацци наших дней
короткой вспышкой рядом возникают
когда нужны
потом
кладовка
пыль на полке
товарный вид утративший апломб
они и помнят нас
и возвращают в окна
когда чужие забирают из постели
и жгут в неоновых экранах небытия
они помощники
вредители друзья
на час калифы молчаливой неги
они не знают можно и нельзя
хочу и надо
вот их смысл
и руки
все это помнят мимо памяти сознаний
когда в привычной вещи шаткое тепло
движением привычным узнаваний
их возвращает в дом без слов
утиль
ремонт
поломка и прощание
апгрейд вещей замена механизма
но я все чаще по иному замечаю
их покупают не когда они ломаются
когда кончается
мир внутренний
людей...
и чашка оставалась на столе с водой
пока я уходил утаптывать минуты на сытом снеге
мчались гончие слова и тормоза разогнанных машин по гололеду
где силами сцепления не вспомнить что под колесами земля в тугом обмане
мысленных проекций
они бросали снег как уголь и дрова в горнило дня и тот горел
невидимо
не больно
шел день как-будто солнечный но мимо окон и простуженных витрин
уже не нужных никому в отставке праздников
январь голодный после новшества и святок
кончает месяц заточив холодный клык
луны недвижимой на мясо февраля
я мордой вытканной из прошлого и склянок
часами корабельного дзинь-дзон
смотрю как улица раздета и примята кувалд ломами и
не ставшим насредином
ханжой
пока работы есть упругое ярмо
тянусь лошадно в дырку выемки для шеи
в чужой игре не понимаю ни **** чего
но знаю ты
мне рабскую ливрею
опять опустишь ночью с барского плеча
и оттого лишь остаюсь
пиратским флагом на шесте где антарктидно
шитье и ноутбук в зеркалье нашем реют
ползком вернулся
снова чашка на столе
но вместо отражения воды
в ней плавают серебряные льдинки
в одной из них
живет комод а в нем картинки
...
о времени трехлетия зимы
меняя талость слов на дробность чисел
где снег прокисшим и свернувшимся в осадки молоком
лежит для наста и стабильности погоды
постыло
тихо
безучастно
ему что в ноги падать
что об лоб стучаться льдом
в агонии бурана и падений
все безразлично хорошо
мороз сменил пурги противный норов
ты далеко
и транскрибируя посты
в колючих директивах
смеешься надо мной
за лингвистическую месть
подкидывая сложные уроки
семантик стринг упавших по холопьи
с чужих альтов и песен ни о чем
сансарий хоровод для дураков
сменившихся местами
где исподлобья сталина проглядывает волчик
или волк
раздача карт
очередная роль
и чья-то боль
как ветер и азарт
любовь
такое же упоротое рабство
но с выспренным фасадом слов
***
так осыпается порода
попав в конвейерный поход
ползет по ленте транспортерной
в пыли и комьях
снах и космосе
испуге и простом свечении
ильичной лампочки в сто ватт
живое золото и много
вкраплений тминных редкоземов
воспоминания парад
***
концовка месяца не станет
ни темой выхода ни нави
там навсегда в проеме двери
ее испуганная злость
которой наглая уфа
откусит жало
но вернет
котлеты денег тают быстро
надежней киевских тортов
рецепт седого обелиска
где похороненный никто
последней девственницей жанной
д'арча снежных куч окалин
пожаров что не подросли
хотя могли
шаль старой куклы корсиканки
прожгла последние угли
в пустотах петель
***
стоит она
и бирюза метельной гжели
с фрагментом воздуха оттуда
похожа на
комок упавшей свиристели
рябиной пьяной
скоротав и век и глупые полеты
куда не кинь
все пустота
и недвижение
и пыльно
здесь и сейчас
а не тогда
***
чужого света не увидишь
и снов своих не поделить
между желаньем очернить
картины падающих в снег
смотрю в проекции битья
своих пытаясь из нигде
украсть в агрессии побед
и нежной гати поражений
смиренность росчерка
ничья
нулей двух мысленное эхо
она была
была
была
но плохо ведь не говорят
лишь о любимых
и ушедших
и до сих пор смотреть боюсь
в ее закрытые глаза
***
последний день
звоночек
brexit
не каждый может по английски
из липкой патоки минут
спокойно поскользнуться в вечность
как в неизбежное
она
смогла
без данов чьей-то королевы
без знаний ламских узурпаций
без грязи цепких выживаний
без сна
без отдыха
без нас
она ушла как руки в вязки
смешных носков послушным детям
как мысли в книги для продажи
и пополнений старых полок
как время в память
боль в осколки
дорога в шины
пыль в глаза...
До эфира оставалось около часа. Такси ехало почти вровень с городом, оставляя за собой едва видимый след поземки. Ее танец чем-то напоминал нетронутые чувства, которые появляются при виде незнакомых, но близких лиц. В этом чувстве нет патоки растворения или теплой и сладкой елейной жажды слов, неповторимых, быстрых, громких, способных застолбить ощущение, как рывок спининга зазевавшуюся и купившуюся на мишуру блесны щуку.
на дне кисе седая лунность
отсутствий бублик
виноград смешливых газировочных шаров
образовал спонтанный тор
мы смотрим на него
и выпускаем вверх по-одному
кутенку
людей там нет и не было
сижу
припоминая сколько тут
историй о лингвистической поземке
слепило из фонем метель
где емкость поз и жестов
постепенно
сошла на нет
скрыв белый цвет
и оставляя
только
спор из старого
где мясо-кони
пинали мяч в сачки ворот
вот-вот
все кажется
исчезнет пелена
и год войдет
хороший новый
но взгляд из непотеющего блеклого окна
не лжет
и все идет по-старому
дорога глыбой каменной смолы
звук клавиш как рассыпавшийся сахар
шум кулера в уставшей вате снега
и день воскресный
медленной телегой идет ко дну
меняя время на картины
овалы на снегу
опалубки созвездий и комет
о сколько в них
прореженных анфасов
летящих профилей
усталых жестов рук
не профи будучи
и даже не философом
пытаюсь выйти за
ненарисованый мелками круг
а в нем остаться
старым и ужасным
нахальным вием
времени измен
так долго ветка
может наклоняться
пытаясь
подобрать
со снега
тень...
а кажется
она
живет
кто-то налил
кто-то поставил
словно метафора наших дорог
жизнь на краю
игры без правил
между столами
два виртуальных
два настоящих
ящик без писем
медленно
сплю...
что остается
вытаскивать флажки воспоминаний
как джокера из спиленной колоды
сирени
пролежавшей у дороги
горчащей луковкой кардиограммы куполов
и крон деревьев не испачканных желанием
собачьих писем и последнего
шалом
паломники из выпавшего снега
сквозь копоть боли оседая на крови
единовременно как пыль его пособий
в бездушии моем камлают дни
где шифр сигнальный разложил на эпизоды
инталий времени
и карты из пространств
и фуэте
и стылый орден ленина
в балете стрелок часовых
облом...
спасибо тем
кто мне отказывал в любви
меняя клей соблазнов и тотемов
на отвращение и медленную сныть
чужим остаться в их
горизонтали
город занесло как борт машины
нервно белобоко зло
вытоптать тропинку и с повинной
снегу выговаривать о том
что
хватит слать чужого горя пепел
медленной ургой пустых минут
пусть там хоть чума
хоть ветра вепрь
ты уйди с дороги
баламуть
там где ты родился
от испуга
детского и старого жилья
тихо бьётся ниточка на спицах
закрывая входы со двора
медленной калитки враскарячку
вымерзшей в одной из галерей
чьих-то правил псарни ягерей
потерявших волг рога оленьи
пусть и тяжело дышать но время
больше не вернется как песок
в старые рюмашки из германий
как и просо
и пшено
поздно
где-то надя и смешной
самокат мальчишки
7 и 8
можно
миша
мне уйти на дно
там где на обшивке каравелл
блики так похожие на лица
пели колыбельные песку
он и после смерти будет снится
мне
Второй раз испытываю синдром Нео..Вроде рот не в скотче..еще, но формально уже в нем. Читаешь пост, откликаешься, набираешь комментарий...Посылаешь...А он посылает тебя...Оказывается, комменты разрешены только своим. Вопрос..для чего делать тогда эти открытые окна..Вам написали, но это Вы не прочли...и стали в своем ресурсе немного дальше от самих себя...
Может все таки прятки оставить для других случаев, если не хотите гостей...просто закрывайте страницу...Интернет..территория видимой свободы..так пусть хоть видимость останется...
Сегодня меня культурно послала тетя Соня с Привоза...Ну и ладно...И ей того же...
Сразу оговорюсь, я холодно обсуждаю как научный факт обстоятельства, а не конкретных людей.
Среди русских фразеологизмов бывают те, которые как скрип металла по стеклу или колючие крошки в постели больного гиперчувствительностью дермы, идут против шерсти сознания и чтобы понять их, необходимо отключать ту часть, которая отвечает за нравственные ценности. Так в свое время была непонятна легенда об Иове, у которого беспощадный бог отбирал ступенчато самое дорогое. Хотя хеппи енд случился, внутри все равно остался осадок.
Отключаем сердце.
Включаем сердечник.
Италия,Сицилия, Палермо, площадь Претория, фонтан стыда
не забыть последних перемен
памятью дырявой как решетка
кода
втравливать в прошивку новых знаний
сленг команд в неоновом тату
собирать из времени минуты
отрывая их значение от роли
старой
бесполезной и пустой
вклеить свой безлунный дикий образ
в тень ее последних дней
и не знать
сил хватит завтра встать
и найти дыхание
потом
разозлиться
за все пешечные боли
врытые колодцами других
просто попадавших под раздачу
и рвануть в реал на автостопе
не поддержанной уже винды
и увидев
сказочного джокера
для которого слова подобны гриму
а отринувшие люди это страны
3 и 2 сложить по лобачевски
раствориться графиком скобы
на десятке новым калькулятором
и обмякнув вновь экран и клаву
сделать смыслом дня и просто быть
файлом
чьей-то рамкой
тварью
здесь не додрожавшей