Обнаженное закулисье здравого смысла на картинах Шеваля
Если вглядеться в полотна картинных галерей, можно прийти к интересному и немного печальному выводу. Многие жанры себя изживают, на их место приходят новые. И процесс этот вечен и необратим.
Казалось бы, жанр сюрреализма давно канул в лету, ушёл век Сальвадора Дали и Рене Магритта. Однако, позже, перед взором уставшего от жизни путника, предстаёт удивительный мир Майкла Шеваля.
Детство и юность
Как это часто бывает, путь гения, ныне известного на весь мир, начинался достаточно скромно. Михаил Хохлачёв, который позднее возьмёт себе броский и узнаваемый псевдоним, родился в небольшом городке на юге России. За его плечами был разве что опыт предков в лице деда - Юрия Липова, и отца – Михаила Хохлачёва.
Первый был профессиональным художником и скульптором, второй был больше самоучкой, но это никак не умаляет его таланта. Царящая в семье атмосфера любви к искусству, я уверен, и подтолкнула маленького Михаила на путь великих свершений.
Уже в раннем возрасте будущий Майкл Шеваль отличался живым умом и невероятным талантом, позволяющим создавать не по возрасту прекрасные картины.
Позднее его отдали на обучение. Ещё до совершеннолетия он посетил Германию. Там увлёкся написанием музыки и стихов, а также встретился с творчеством такого родного и понятного для него Сальвадора Дали.
Впоследствии, уже вернувшись в Союз и став именитым художником, он скажет, что никогда не хотел копировать манеру письма и стиль известного сюрреалиста. Картины, теперь занимающие значимые места в галереях Туркменистана, были отражением мыслей самого Михаила. Его способом поговорить с миром на языке снов и иллюзий.
Смена стиля
Позднее о художнике уже знала Москва, на очереди был целый мир. В 1997 году художник переехал в США, где окончательно сформировал свой стиль.
По преображению его полотен, я вижу как они, будто подхваченные ветром, уносятся в водоворот европейской эстетики и театральных красок. После этого ключевого момента его картины становятся похожи на обнажённое закулисье. Только не театра, нет.
Хотя полотна изобилуют шутами и марионетками, в них скрывается нечто большее. Обратная сторона логики, закулисье здравого смысла.
Сам художник не раз называл свой стиль абсурдизмом. Я думаю трудно подобрать более удачное слово. Всё что вы увидите, всё что почувствуете, прикоснувшись к этому удивительному миру, будет абсурдом. От первой и до последней ноты.
|
