Карнавал в Рио 2012. Самое пикантное.

— Александр Николаевич, расскажите, пожалуйста, о новых принципах формирования общевойсковых бригад СВ. В чем принципиальное отличие от существовавшей ранее системы?

— Одним из основных направлений реформирования Вооруженных сил, в том числе и Сухопутных войск, являлось создание структур органов управления соединений и частей, входящих в боевой состав только с категорией постоянной готовности. Под постоянной готовностью подразумевается способность обеспечить возможности для этих органов управления, соединений, частей выполнять свои задачи по предназначению в штатной численности мирного времени без дополнительной подготовки и в установленные сроки. Причем эти структуры, и если речь вести о сухопутных войсках, это бригады, должны быть при этом мобильными, маневренными, компактными, способными в достаточно короткие сроки выполнять задачи по предназначению в любом регионе. Поэтому к тому же они должны быть в основной своей массе и аэромобильными.

Исходя из таких подходов к формированию боевого состава сухопутных войск, мы предполагаем их иметь в виде «тяжелых», то есть имеющих максимальные возможности по защите от воздействия противника и максимальные боевые возможности по его поражению. Они по своему составу будут напоминать нынешние танковые. Будут также бригады мобильные, в том числе и аэромобильные, среднего типа, которые мы относим к многофункциональным, способным выполнять такие задачи.

Понимая специфические, особые условия применения общевойсковых бригад, мы предусматриваем в будущем также наличие в боевом составе и бригад горных, бригад десантно-штурмовых и, учитывая специфику применения в условиях Арктики, мы предполагаем и способны осуществить подготовку и таких профильных бригад.

Все это в совокупности позволяет, имея в боевом составе соединения и части постоянной готовности, в те сроки, которые определены нам, а это не более одного часа, покинуть пункты постоянной дислокации и после незначительной по времени подготовки к боевому применению — до 8 часов — убыть по предназначению, в том числе и быть в готовности к передвижению на большие расстояния.

Отличие именно этих структур постоянной готовности от старых дивизий, полков сокращенного состава и кадра в том, что нет уже необходимости иметь длительный период времени, который требовался ранее для дообеспечения техникой, проведения ее ремонта, обеспечения запасами материальных средств, отмобилизования этих частей, подготовки призывного контингента для проведения комплекса мероприятий по боевому слаживанию. На это уходило до месяца.

Конечно, в этом случае о какой-то боевой готовности в те сроки, которые требовала бы обстановка, говорить можно было бы с большой натяжкой. Сейчас мы вот именно такими возможностями, способностями обладаем.

— В данный момент призыв солдат срочной службы осуществляется на один год. Какова зависимость выполняемости частью или соединением норм постоянной готовности от времени года? Падает ли готовность в начале зимы и в начале лета, когда штаты пополняются новобранцами? Вообще, ходят слухи о том, что солдат не хватает до штатной численности по всем видам и родам войск. Как это сказывается на Сухопутных войсках? Какие намечены способы решения проблемы?

— Я не скрываю, что, конечно, мы сталкиваемся с тем, что призывной контингент сегодня не в полной мере обеспечивает потребности вооруженных сил по своему количественному составу, в том числе и в сухопутных войсках. Мы пожинаем плоды сокращения рождаемости в начале 90-х годов и, естественно, будем с этой проблемой связаны еще какой-то период. Но для того чтобы этот некомплект принципиально не сказывался на боевой готовности, мы уточнили программу боевой подготовки, в том числе сократили сроки подготовки специалистов с 5 до 3 месяцев и тем самым позволили военнослужащему по призыву находиться в своей части если не год, то почти год, а не имеющим специальной подготовки, естественно, в течение года.

Я не хочу сказать, что это дается нам легко, но мы понимаем, что другого пути у нас нет, и стремимся формы, методы обучения совершенствовать таким образом, чтобы независимо от срока прохождения службы уровень подготовки специалиста был достойным.

Мы понимаем, что нам необходимо на должности, определяющие боеспособность, в первую очередь назначать военнослужащих по контракту, которые готовы связать свою судьбу со службой в вооруженных силах, а значит, мотивированы на высокий уровень личной профессиональной подготовки, на добросовестное и долгосрочное выполнение своих обязанностей. По квоте, определенной Министерством обороны, мы к 2016 году сможем отобрать, соответствующим образом подготовить и обеспечить выполнение обязанностей около 180 000 военнослужащих по контракту.

В течение трех предшествующих месяцев мы провели переаттестацию всех военнослужащих по контракту, находящихся в сухопутных войсках. По ее результатам более 30 000 контрактников направлены на доподготовку или получение новой военно-учетной специальности. В течение года мы должны получить того специалиста, в котором нуждаются наши войска.

Надо понимать, что нам сейчас нужен высокопрофессиональный, подготовленный контрактник и мы сейчас не за количеством гонимся, а за качеством отбора. Разработана концепция подготовки военнослужащих по контракту. Она находится сейчас в стадии согласования и после утверждения министром обороны примет законодательную силу. В этой концепции определены условия отбора, требования к каждому из специалистов, порядок подготовки, ну и, кроме того, определен соцпакет, которым можно будет пользоваться в полной мере военнослужащему по контракту.

Нам надо прежде всего получить в войска сержанта-военнослужащего по контракту, который действительно станет солдатам отцом, обладающим большим жизненным опытом, лучшими профессиональными качествами. Сержанта, который будет в полной мере брать на себя ответственность и за воспитание, и за подготовку солдата, а в конечном счете сумеет умело управлять его действиями в бою. За таким сержантом в нашем понимании и будущее.

— Расскажите, пожалуйста, о новых принципах расквартирования войск.

— В ходе реформирования вооруженных сил одна из задач заключалась в сокращении количества военных городков. Я считаю, что эта задача была определена своевременно, ведь только в сухопутных войсках части располагались в 1885 военных городках. Мы прекрасно отдавали и отдаем себе отчет, насколько сложно было эту инфраструктуру содержать, потому что независимо от размеров городка и от величины структуры, которая занимала этот городок, в любом случае необходимо было иметь весь перечень объектов инфраструктуры — то ли это школа, то ли детский сад, то ли баня, то ли столовая. Конечно, уходили большие средства, и, честно говоря, качество содержания этих городков оставляло желать лучшего.

Сейчас принципиально пересмотрен подход к системе базирования, и в сухопутных войсках предполагается иметь 48 базовых военных городка численностью военнослужащих и членов их семей не менее 10 000 человек. В этих городках предполагается создать всю современную инфраструктуру, в том числе социально-бытового характера. Это позволит детям военнослужащих учиться в приличных школах, а женам — иметь работу по своим интересам и потребностям. Во всяком случае все условия для жизни, отдыха будут в разы лучше.

Предполагается также эти базовые военные городки размещать вблизи культурных, научных, промышленных центров. Это позволит детям военнослужащих в полной мере обеспечить доступ к высшему образованию, повысить уровень медицинского обеспечения.

Обязательным условием является также наличие коммуникационной сети: железнодорожных узлов, аэродромов для того, чтобы по необходимости быстро рассредоточить войска и в достаточно короткие сроки отправить их в те районы, которые определены их предназначением.

— Кроме организационных изменений должно активно вестись перевооружение. Что можно ожидать в 2012 году по вооружению и технике в Сухопутных войсках?

— Сейчас главная задача заключается в реализации государственной программы вооружения на период до 2020 года. Мы удовлетворены тем, что будем получать в этом году оперативно-тактические комплексы «Искандер-М», зенитно-ракетные системы «С-300 В-4», самоходные противотанковые ракетные комплексы «Хризантема-С».

По результатам сравнительных испытаний будет осуществлена закупка наиболее соответствующих нашим требованиям элементов боевой экипировки. В том числе системы управления, средства ближнего боя, системы жизнеобеспечения. Это позволит поэтапно, в установленные сроки экипировку солдат будущего иметь не хуже, а лучше аналогов зарубежных вооруженных сил.

Кроме того, основные усилия должны быть сосредоточены на открытии опытно-конструкторских, научно-исследовательских работ. Потому что нам нужно в достаточно короткие сроки совместно с предприятиями ВПК, с конструкторскими бюро создать ту технику, которая позволит в полной мере обеспечить наши требования и рост боевых возможностей наших соединений.

— По каким основным направлениям ведутся ОКР?

— В первую очередь это перевод вооружения и техники на новые, унифицированные базовые платформы с открытой бортовой архитектурой, с максимальными возможностями по унификации, в том числе в части касаемой ремонта.

Эти платформы представляют собой системы, которые позволят весь комплекс вооружений интегрировать в единую сеть управления войсками и оружием и обеспечить тем самым максимальную реализацию возможностей войск.

— Вы упомянули средства управления. Сейчас уже понятно, какие это будут средства?

— Мы получим в этом году более 20 000 единиц средств связи, прежде всего тех, которые обеспечивают управление на тактическом уровне. Это в том числе и комплекс разведки управления и связи «Стрелец». Но он лишь элемент единой системы управления в тактическом звене. Это только его часть, подсистема, а создание самой системы продолжается в рамках ОКР «Созвездие-М2». И по завершении этой работы мы сможем позволить себе сократить трудозатраты на управленческие процессы в 3–4 раза.

— Принято считать, что последние 50 лет роль сухопутных сил в современной войне постоянно снижается. Как вы относитесь к такой точке зрения?

— Если вести речь о значимости сухопутных войск, то надо, естественно, не умаляя значительно возросшие возможности и других видов и родов вооруженных сил, все-таки отметить, что только сухопутные войска способны контролировать и удерживать территорию. Учитывая протяженность сухопутных границ Российской Федерации и весь спектр угроз в отношении РФ, конечно, вряд ли в ближайшей перспективе можно будет роль сухопутных войск каким-то образом умалить.

Все задачи, а их достаточно много, по обеспечению безопасности, по участию в специальных операциях, если такая необходимость появится для обеспечения порядка, территориальной целостности, суверенитета нашего государства, для участия в миротворческих операциях, конечно, в первую очередь потребуются структуры сухопутных войск. Мы понимаем, что действия будут более эффективными, более целенаправленными при тесном взаимодействии с другими войсками. И не только видов и родов вооруженных сил, но и других силовых структур, обеспечивающих безопасность нашего государства.

— Большое спасибо.

— Хотелось бы, пользуясь случаем, поздравить с Днем защитника Отечества военнослужащих, гражданский персонал Вооруженных сил, ветеранов Великой Отечественной войны и военной службы, поблагодарить за беззаветное служение Родине и пожелать благополучия и мирного неба над головой.

О том, каким видится будущее всех этих людей — солдат, контрактников, офицеров — нынешнему руководству Вооруженных сил, как будет дальше реформироваться Российская армия, нам рассказал начальник Генерального штаба ВС России генерал армии Николай МАКАРОВ.

— Николай Егорович, Российская армия за последние годы пережила массу различных экспериментов. Ее резали, сокращали, создавали ей «новый облик»... Оцените, пожалуйста, их итоги как военный профессионал.

— Слово «эксперимент» в этом контексте мне не нравится. Нам надо не экспериментировать, а делать свое дело. Поэтому лично я никаких экспериментов не провожу. Что же касается реформы Вооруженных сил, то начать ее мы были просто вынуждены. В условиях, когда в мире роботизация и внедрение оружия на новых физических принципах, мы не имеем права отставать и должны иметь армию, способную противостоять любым современным угрозам.

Прошло уже 3,5 года с тех пор, как стартовала наша военная реформа. Не буду скрывать, что поначалу объем задач просто захлестывал, так что и мне, и министру спать иногда приходилось по 2–3 часа в сутки. При этом все, что нами делалось, вызывало широкий резонанс и активное обсуждение в обществе, у руководства страны, за рубежом. Масса оценок делалась Западом, в том числе разведывательным сообществом стран НАТО. Мы все это внимательно отслеживали и анализировали. И сейчас я могу с уверенностью сказать: нравится это кому-то или не нравится, но российские Вооруженные силы стали абсолютно другими. И теперь надо смотреть вперед, развивать их дальше, а не спорить о том, что сделано так, а что не так. Это все равно уже сделано.

	фото: Михаил Ковалев

— И вы, и президент, и премьер в последнее время все чаще говорите, что наша армия должна стать со временем полностью контрактной. Однако эксперимент по переводу ее на контракт, как известно, у нас провалился. Что же армию ждет теперь?

— Я с самого начала докладывал и министру, и руководству страны о том, что переход на контракт, который проводился у нас до 2008 года, нам не нужен. Когда мы брали солдата, прослужившего полгода, и уговаривали его стать контрактником и тот соглашался, только чтобы больше получать, но ни за что не отвечать, — это не контракт, а разбазаривание средств! В результате на что ушли миллиарды рублей? Мы получили контрактников, молодых ребят, которые просто отбывали время, не имея мотивации к службе. Но ради необходимой численности командиры на это закрывали глаза.

— Мы, журналисты, когда только объявили о начале этого эксперимента по переводу армии на контракт, сразу же буквально вашу сегодняшнюю позицию и озвучивали. Но нас в Минобороны тогда никто не слышал.

— Знаете, могу вам только сказать, что тогда, будучи командующим войсками Сибирского военного округа, я запретил командирам частей переводить солдат, прослуживших полгода, в контрактники. Это был единственный округ, где такого не делали. Подписывали контракт только с теми, кто приходил с «гражданки». Но значимых результатов я тогда тоже не добился. Из-за низкого денежного довольствия и отсутствия жилья в контрактники тогда шли далеко не лучшие. Бывало, приходит такой «доброволец», получает денежную ссуду, форму одежды и через неделю исчезает. А у нас никаких прав, чтобы его вернуть, нет. Мы через такой «контракт» чуть ли не полстраны провели. Поэтому, будучи уже начальником Генштаба, я твердо заявил: таких экспериментов нам не нужно, и выслушал массу претензий в свой адрес. В то же время я понимал, что необходимо кардинально изменить подходы к данному вопросу, и тогда у нас появятся настоящие контрактники. В первую очередь мы должны были изменить саму систему отбора и обучения таких специалистов. Для этого мы в том числе изучали опыт ведущих западных стран, где, я скажу, на контрактника просто любоваться можно. Это опрятный, интеллигентный солдат, в рамках армейской жизни ни в чем себе не отказывающий, живущий полноценной жизнью. И главное — удовлетворяющий военное ведомство. Нам тоже нужен именно такой контрактник. И мы этой цели добьемся.

	фото: Пресс-служба ВДВ

Вы знаете, что к 2017 году мы поставили задачу иметь в армии 425 тысяч контрактников. То есть мы должны их набирать примерно по 50 тысяч в год.

— А сколько сейчас солдат-контрактников?

— На сегодняшний день в армии 186 тысяч контрактников. Но из них те требования, что мы прописали под нового контрактника, смогут выполнить не все. Поэтому в этом году вместо тех, кто не будет соответствовать, мы подпишем контракт с таким количеством граждан, сколько понадобится, чтобы остаться на цифре 186 тысяч. При этом одновременно будем апробировать ту систему набора и подготовки, которую хотим внедрить. А уже со следующего года начнем планово набирать по 50 тысяч, а может, и больше. Цифра 425 тысяч контрактников для нас не окончательная. Мы сегодня готовы пойти на соотношение 80% к 20% и даже больше: 90% к 10%. Мы уверены, что это правильно. Однако малая прослойка солдат срочной службы должна быть. Это резерв для последующего набора военнослужащих по контракту. Но лично для меня понятно: наша армия, чтобы быть постоянно боеспособной, должна стать полностью контрактной.

— И ради этого вы в перспективе даже планируете отказаться от казармы?

— А почему нет?

— Во что же она превратится: в кубрик, общежитие?

— Я смотрел, как обстоят дела с этим на Западе. Так там кубриков нигде нет. В основном, как у нас, — обычные казармы. У кого из солдат нет поблизости родных или имеется служебная необходимость, могут там переночевать. Питание у них тоже свободное. Солдатам выдают талоны для питания на месяц. Позавтракал — отдал талончик. На обед не пошел, талончик оставил у себя. В конце месяца лишние талоны сдает, и ему возвращают деньги. В смысле быта там все очень демократично, и я считаю, это правильно. В то же время демократия кончается, как только дело касается службы.

Каждые полгода контрактник сдает серьезные тесты и проверки на профпригодность. Прошел — служи, не прошел — свободен. Поэтому интенсивность занятий там очень высокая, я видел, как они выкладываются. Каждый понимает, что, если через полгода экзамен не сдашь, никто тебя в армии держать не будет: в спину еще 15–18 желающих дышат.

	фото: Пресс-служба Минобороны РФ

— Что нужно сейчас сделать, чтобы и у нас создать подобную армию?

— Главное, придется изменить систему самой службы внутри армейского организма. Пока не изменишь службу изнутри, своих сыновей в армию отдавать добровольно никто не будет. Только когда люди пойдут к нам сознательно, с желанием, армия станет престижной. Тогда все проблемы и с дедовщиной, и с дисциплиной сразу же решатся.

Конечно, все, о чем я сейчас говорю, произойдет не завтра. Это планы на будущее. Однако подход уже сегодня должен быть таким: рабочий работает 40 часов в неделю, солдат тоже должен служить 40 часов.

Приходит, к примеру, на службу к 8.30 утра, затем 8 часов плотных занятий, после чего он имеет право распоряжаться своим временем как хочет: идет с девушкой в театр, с друзьями в кафе. Но все это, конечно, при условии обязательного соблюдения жесткой армейской дисциплины.

— Вашим планам может помешать наш российский менталитет. Что, если вечером вы всех солдат распустите, а к утру никого уже не соберете?

— Именно этого многие как раз и опасаются...

— Так, может, не рисковать? Сейчас и так довольно много сделано в плане гуманизации воинской службы: призывников стараются не отправлять далеко от дома, у них есть час дневного отдыха, разрешено пользоваться мобильником...

— Да, но это всего лишь первые изменения. Они, конечно, облегчают службу, но кардинально проблему уклонения от призыва не решают. А решать ее необходимо. И мы в будущем твердо намерены это сделать. Когда у нас улягутся споры, мы выработаем единую концепцию — а я надеюсь, это произойдет скоро, — мы сразу объявим о том, что готовы изменить саму систему службы в армии.

Мы уже опробовали отдельные новшества на курсантах военных вузов. Всем, кто туда поступил, мы разрешили не жить в казарме, а снимать квартиры. При этом курсант должен вовремя приходить на занятия. Если же малейшее нарушение или «двойка» на экзамене, который пересдавать теперь запрещено, его тут же отчисляют.

Честно говоря, еще год назад мы думали, что так потеряем всех курсантов. Но, к всеобщему удивлению, этого не произошло. Когда человек хочет служить, мотивирован к службе, он со всем справится. Более того, только так из него может получиться настоящий офицер.

Сегодня все изменилось. Это уже не 90-е годы, когда в мое родное московское училище на 1-й курс набирали порядка 120 человек, а приходили учиться из них только 60. Притом сдавали чуть ли не на все «двойки». Иногда парнишка думал: все, засыпался. Заходил сдать вещи, а ему говорили: нет, ты зачислен в училище.

Неудивительно, что общий уровень подготовки офицеров за эти годы снизился.

Вот вы часто пишете про учения: дескать, многое у нас не так. Конечно, не так! Мы сами это видим. Но для того учения и проводятся, чтобы учить людей. И тот воинский организм, который мы сегодня создали, надо тоже поставить на ноги и научить действовать. Вот мы и учим. Причем учим не так, как раньше.

Раньше, к примеру, как действовала пехота? Бежала цепью, атаковала, впереди танки... Ну и где за последние 10 лет вы видели такую войну? Нигде. Или, допустим, мы отрабатывали оборонительную операцию, контрнаступательную. А сейчас понимаем, что в чистом виде ничего этого уже не будет, потому заглядываем вперед, моделируем те моменты, которые могут сложиться в реальной жизни.

	фото: Пресс-служба Минобороны РФ

Для этого надо не только учиться, но и мыслить по-новому. А переломить сознание людей как наверху, так и внизу крайне сложно. До такой степени в наших вузах и академиях укрепилось традиционное понимание войны, что иногда слушаешь лекцию преподавателя и думаешь: «Вроде молодой подполковник, доктор наук, но такое впечатление, что его только-только вытащили из окопов Великой Отечественной, и он пытается свой опыт передать курсантам».

И что делать? Одномоментно все решить тяжело, поэтому если раньше мы проводили сборы с каждой группой офицеров по 5 дней в году, то сейчас — ежемесячно. Время бежит быстро, а каждому в голову нужно вложить новые знания. К сожалению, в такой ситуации иногда приходится резать и по живому: есть люди, которые не приемлют современные требования. И действительно, от них легче освободиться, чем пытаться в очередной раз убеждать идти в ногу со временем.

— Кроме проблем обучения у вас все еще не снята и проблема жилья?

— Да, но мы ее решаем.

— Тоже по-новому?

— Вот именно. Раньше у нас было более 22 тысяч военных городков. Сейчас мы их сократили. Диспозиция такая: все воинские городки предстоит укрупнить. В каждом должно жить не 200–300 человек и даже не 5–6 тысяч, как сейчас, а хотя бы тысяч 50–80, а то и 100. Причем там должна быть создана инфраструктура, которая могла бы удовлетворить всех его жителей: дети должны учиться в нормальных школах, жены — найти хорошую работу, чтобы центры культуры были, спортзалы... А значит, находиться эта воинская часть должна или в крупном областном центре, или в его пригороде. И у нас есть деньги, чтобы строить такие городки.

— Так чего ж не строите?

— Почему? Уже начали. Правда, и тут всплыли проблемы российского менталитета. Вот мы знаем, какой нам нужен городок. Нарисовали, отдали архитекторам, те крутят-вертят, а все получается гарнизон 50-х годов: казарма, клуб, столовая — ничего нового. Посылаем их учиться в Финляндию, Германию, США, Канаду, Италию, Францию — всюду ведь есть свои особенности, надо только взять лучшее. Ну что, спрашиваем, посмотрели? Теперь понятно как? Понятно, говорят. Проходит три месяца — а на выходе опять советская казарма 50-х годов.

— Да это нормально. Не зря же говорят: не заставляй русского собирать машину, у него все равно автомат Калашникова выйдет.

— Нет, это надо менять... Мне вот, к примеру, очень понравилось в Финляндии. Там подходишь к общежитию, где находятся контрактники и срочники (хотя они там практически не бывают, живут дома или снимают квартиру, так как им платят приличные деньги), и уже начиная с порога все по уму сделано. У входа что-то вроде небольшой поливомоечной машины: военнослужащего отряхнула, ботинки ему обмыла, и он чистый идет в казарму. У нас же солдаты какими-то вениками или лопатками чистятся, сделанными еще при царе Горохе...

	фото: Пресс-служба Минобороны РФ

Так нельзя. Нам тоже надо все по уму делать. Обустраивать современные военные городки, какие мы уже начали строить в Калининградской области, под Нижним Новгородом, в Ростовской области, в Сибири... Легче построить заново, чем то, что у нас сейчас есть, в очередной раз переоборудовать и назвать это новым.

— А как же это строительство соотносится с вашей любимой теорией сетецентрических войн? Ведь в случае чего одной высокоточной ракетой ба-бах — и нет воинской части в 50–100 тысяч человек?

— Знаете, внезапно такие вещи не происходят. Все равно какой-то период, когда явно вырисовывается опасность, существует. Эту опасность только надо постоянно мониторить и вовремя обнаружить. В стратегическом отношении ни одна война внезапно не начиналась. В тактическом — да, внезапность достигалась.

Поэтому в угрожаемый период надо рассредоточить войска, а в отдельных ситуациях постоянно менять район их дислокации, чтобы, допустим, такие городки, как наши, не могли быть использованы в качестве целей.

— Если бы вы сегодня были лейтенантом, хотелось бы вам жить в таком городке?

— Знаете, я 18 лет прослужил в Забайкалье. В Москве окончил школу, училище и снова попал в столицу только через 42 года службы. Проехал за это время все мыслимые и немыслимые места. Дети у меня учились в школе, где преподавали мои же солдаты — в поселке не было учителей. Мне иногда казалось, что я над своими детьми просто издеваюсь. Сегодня такое издевательство над семьями военных пора прекращать. Люди, где бы они ни служили, должны жить достойно. И мы для этого сделаем все возможное.

Владимир Путин поздравил служащих Таманской мотострелковой бригады с 23 февраля и рассказал о привилегиях для отслуживших в армии.

 

 

Накануне Дня защитника Отечества Владимир Путин посетил Таманскую бригаду в Подмосковье. Он возложил цветы к памятнику погибшим в Чечне солдатам, осмотрел казармы и пообщался с военнослужащими в местной столовой.

За обедом премьер рассказал, что срок службы в армии увеличиваться не будет, зато отслужившим срочникам помогут получить образование - в России восстановят рабочие факультеты.

 

- Мы предлагаем создать специальные годичные курсы, которые без дополнительных экзаменов позволят отслужившим солдатам поступить в вузы, - рассказал Путин.

Солдаты поинтересовались у главы правительства, не введут ли в России 5-дневную службу, когда у солдата будет два выходных в неделю.

 

- Это возможно, - ответил премьер, заметив при этом, что перед принятием этого решения нужно внимательно посмотреть, как будет идти набор в войска и какова будет комплектация вооруженных сил.

http://www.lifenews.ru/

Мыло душистое своими руками

Карнавал в Рио 2012 (53 фото)

Судебные приставы не позволили вылететь из Москвы невестке экс-главы Федеральной службы налоговой полиции из-за долга.

 

Лариса Алмазова

Сын и невестка экс-директора налоговой полиции России Сергея Алмазова судится с судебными приставами из-за испорченного отдыха. Сумма иска, по самым скромным подсчетам, составит 10 тысяч долларов.

- Мы собирались лететь на Пхукет, планировали отдых за полгода, нечасто куда-то выбираемся всей семьей, - рассказал сын экс-главы ФСНП Алексей Алмазов. - Были уже в аэропорту со всеми вещами, как вдруг мою жену отказались выпускать.

По всем вопросам Алмазовым сказали обращаться в Управление федеральной службы судебных приставов по Москве.

Оказалось, что приставы наложили арест на выезд 40-летней невестки чиновника Ларисы Алмазовой. В 2011 году у нее накопился налоговый долг в 65 000 рублей, однако в мае он был погашен.

- Они ошиблись, а у нас пропал весь отдых, - продолжает Сергей. - Все налоги мы оплатили еще в августе.

Чтобы разрешить ситуацию, в УФФСП столицы звонил и сам бывший глава налоговой Сергей Алмазов, но снять арест на вылет Ларисы удалось лишь спустя пять дней. 

Сергей Алмазов

- Мы намерены обратиться в суд, - продолжает Сергей, -  приставы даже не принесли устных извинений за испорченный отдых.

Сергей Алмазов - первый директор Федеральной службы налоговой полиции России, генерал-полковник налоговой полиции.

С 1969 по 1989 год занимал различные должности в Управлениях КГБ по Горьковской и Новосибирской областям, затем - в центральном аппарате КГБ в Москве. Был начальником Главного управления по борьбе с организованной преступностью Агентства федеральной безопасности России.

В 1992 году назначен первым заместителем начальника Главного управления налоговых расследований при Госналогслужбе России. С 1993 года - директор Департамента налоговой полиции. После реорганизации в 1996 году стал директором Федеральной службы налоговой полиции.

http://www.lifenews.ru/

Очевидцы рассказали о взрыве пекарни в военчасти

Рванули газовые баллоны, которые рабочие пекарни отогревали паяльной лампой. Местные жители, не дожидаясь врачей, развозили раненых на своих машинах.

По словам свидетелей, рвануло сперва в пекарне, а потом как карточный домик сложились аптека и кафе, находящиеся в этом же здании.

- Из помещения люди выбегали с горящими волосами и в полыхающей одежде. Пока ехала «Скорая», мы все на своих автомобилях отвезли пострадавших в больницу, - рассказал Life News свидетель пожара, - взрыв был очень мощным. Слышали на расстоянии больше километра.

Местные жители сперва выдали взрыв за военные учения. Ведь для закрытого военного городка это не редкость.

- Смотрю фильм, и слышу грохот, окна задрожали! - говорит местный житель Альбер Савенко, - сперва не поверили, подумали учения. Но какие учения ночью? Вышли на улицу, а там уже все пылает!

Мощность взрыва заставила проснуться весь закрытый военный городок в Дмитровском районе. У многих на месте взрыва находились друзья, родные и коллеги.

- Пострадали в основном рабочие в пекарне, и вся проблема в халатности, - говорит житель «Горки 25» Антон Романов. - Здание все перекосило! Во всех стенах трещины, и помещение восстановлению не подлежит!

По последним данным, в результате взрыва газовых баллонов погибли двое, еще 13 ранены. Из них у 5 человек ожог тела доходит до 90%, а значит, шансы на выживание у них катастрофично мало. Еще двое считаются без вести пропавшими.

- Работники справляли второй день свадьбы, - рассказал Life News хозяин пекарни Рафик. - В это время один из новичков решил отогреть 9 привезенных газовых баллонов с помощью паяльной лампы. В итоге они рванули! Стены рухнули, все загорелось: и аптека, и кафе, и магазины.

На месте ЧП продолжают работать спасатели, полиция и врачи «Скорой помощи»

Закрытый военный городок "Горки 25" в Дмитровском районе является центральным узлом Военно-морского флота. В этом населенном пункте живут 6 тысяч человек, в основном военные с семьями. Руководит военной частью № 40659 Олег Бабич.

http://www.lifenews.ru/