Последнее письмо Надежды Яковлевны Мандельштам своему мужу Осипу
Эмильевичу Мандельштаму.

Ося, родной, далёкий друг! Милый мой, нет слов для этого письма,t
которое ты, может, никогда не прочтёшь. Я пишу его в пространство.
Может, ты вернёшься, а меня уже не будет. Тогда это будет последняя
память.

Осюша - наша детская с тобой жизнь - какое это было счастье. Наши
ссоры, наши перебранки, наши игры и наша любовь. Теперь я даже на небо
не смотрю. Кому показать, если увижу тучу?

Ты помнишь, как мы притаскивали в наши бедные бродячие дома-кибитки
наши нищенские пиры? Помнишь, как хорош хлеб, когда он достался чудом
и его едят вдвоём? И последняя зима в Воронеже. Наша счастливая нищета
и стихи. Я помню, мы шли из бани, купив не то яйца, не то сосиски.
Ехал воз с сеном. Было ещё холодно, и я мерзла в своей куртке (так ли
нам предстоит мерзнуть: я знаю, как тебе холодно). И я запомнила этот
день: я ясно до боли поняла, что эта зима, эти дни, эти беды - это
лучшее и последнее счастье, которое выпало на нашу долю.

Каждая мысль о тебе. Каждая слеза и каждая улыбка - тебе. Я
благословляю каждый день и каждый час нашей горькой жизни, мой друг,
мой спутник, мой милый слепой поводырь...

Мы как слепые щенята тыкались друг в друга, и нам было хорошо. И твоя
бедная горячешная голова и всё безумие, с которым мы прожигали наши
дни. Какое это было счастье - и как мы всегда знали, что именно это
счастье.

Жизнь долга. Как долго и трудно погибать одному - одной. Для нас ли
неразлучных - эта участь? Мы ли - щенята, дети, ты ли - ангел - её
заслужил? И дальше идёт всё. Я не знаю ничего. Но я знаю всё, и каждый
день твой и час, как в бреду, - мне очевиден и ясен.

Ты приходил ко мне каждую ночь во сне, и я все спрашивала, что
случилось, и ты не отвечал.

Последний сон: я покупаю в грязном буфете грязной гостиницы какую-то
еду. Со мной были какие-то совсем чужие люди, и, купив, я поняла, что
не знаю, куда нести всё это добро, потому что не знаю, где ты.

Проснувшись, сказала Шуре: Ося умер. Не знаю, жив ли ты, но с того дня
я потеряла твой след. Не знаю, где ты. Услышишь ли ты меня? Знаешь ли,
как люблю? Я не успела тебе сказать, как я тебя люблю. Я не умею
сказать и сейчас. Я только говорю: тебе, тебе... Ты всегда со мной, и
я - дикая и злая, которая никогда не умела просто заплакать, - я
плачу, я плачу, я плачу.

Это я - Надя. Где ты? Прощай.

Надя ."