Фото сайта Kremlin.Ru
Президент России Владимир Путин 23 сентября встретился с президентом Курчатовского института, членом-корреспондентом РАН Михаилом Ковальчуком, чтобы в очередной раз узнать от него, какие же новые чудеса преподнесла нам в последние годы наука. В частности, наука, сосредоточенная в Национальном исследовательском центре «Курчатовский институт». Президент России узнал, что:
Перечисляя все вышеприведенное, Михаил Ковальчук был, как всегда, убедителен чрезвычайно. Бодрые, праздничные и торжественные интонации, без всякой иронии, были так впечатляющи, так восхитительны…
Но, по моему мнению, действительно самое замечательное во всех перечисленных выше пунктах доклада президента НИЦ «Курчатовский институт», – их полное несоответствие существующей действительности. Итак, по пунктам…
1. К сожалению, «исследовательская инфраструктура» российской науки если чем и замечательна, то исключительно импортным научным оборудованием.
2. Никакой принципиально новой «нейроморфной микроэлектроники», хотя бы мало-мальски конкурентной с современной кремниевой микро- и наноэлектроникой, не существует, и, увы, должен огорчить всех любителей помечтать на поприще научных чудес, не предвидится ни в ближайшем, ни в далеком будущем. Мир обречен сидеть на кремниевой игле до скончания веков.
3. «Атомные батарейки» если и существуют, то их видели скорее всего исключительно Михаил Ковальчук, ну, и, возможно, те, кто их пытается создавать.
4. Совершенно новая атомная энергетика, возможно, и создана, но только исключительно в масштабах НИЦ «Курчатовский институт».
5. «Прототипы двигателей, которые обеспечивают совершенно иную тягу», скорее всего действительно существуют. Но на то они и прототипы, чтобы все время говорить о них как о приборах будущего.
6. «Крупнейший в мире материаловедческий потенциал», о котором никто ни в мировой науке, ни тем более в отечественной экономике не знает, может быть сосредоточен пока только внутри стен Курчатовского института.
Все это, по понятным причинам, лишь краткий анализ заявленных Михаилом Ковальчуком достижений. И этот анализ, конечно, не претендует на научную полноту. Но, заметим, тут и нужна – ни больше ни меньше! – великая русская литература. К примеру, «Мертвые души». «Вот граница! – сказал Ноздрев. – Вот, что ни видишь по эту сторону, все это мое, и даже по ту сторону, весь этот лес, который вон синеет, и все, что за лесом, все мое».
Или «Золотой теленок» с конторой «Рога и копыта». Как говорил сын турецкоподданного Остап Бендер: «Меня давно влечет к административной деятельности. В душе я бюрократ и головотяп. Мы будем заготовлять что-нибудь очень смешное, например, чайные ложечки, собачьи номера или шмуклерский товар. Или рога и копыта. Прекрасно! Рога и копыта для нужд гребеночной и мундштучной промышленности. Чем не учреждение?».
В результате перед президентом России и изумленными читателями предстает человек, которому можно только позавидовать: Михаил Валентинович не только совмещает в себе (воплощает собою) талант крепкого физика и удачливого популяризатора науки. У него еще и дар убеждать сильных мира сего в реальности своих научно-популярных рассказов. И это, в общем-то, логично.
Думается, все дело здесь – в тотальной словесной мишуре современного «научпопа», обретшего благодаря рождению эпохи «тотальной коммуникации» черты особой реальности. Она, эта реальность, практически заслонила в массовом сознании реальность настоящей науки. И невозможно не верить в это представление, потому что оно выше науки, выше какой-либо реальности.
Читая и слушая Михаила Ковальчука, мы становимся, как мне кажется, свидетелями рождения языка новой эпохи – языка платоновского «Ювенильного моря» и «Котлована» XXI века. В своем послесловии к «Котловану» Иосиф Бродский заметил: «Платонов говорит о нации, ставшей в некотором роде жертвой своего языка, а точнее – о самом языке, оказавшемся способным породить фиктивный мир и впавшем от него в грамматическую зависимость».
Об авторе: Дмитрий Харитонович Квон – профессор Новосибирского государственного университета, член-корреспондент РАН.
