Страничка архивариуса № 183

              Институтская газета «Ускоритель», зарегистрированная  как СМИ решением Протвинского горисполкома от 08.12.1990 г, т.е. ещё в «советскую» бытность, летом 1994 года порадовал своих читателей регулярными выпусками дважды в месяц. Дело у назначенного редактором пару месяцев назад Андрея Васянина спорилось – хотя, надо признать, газета в этот период выглядела жидковато. Всего 4 полосы формата А4, тираж 2000 экз. – большего ИФВЭ позволить себе не мог.

Тем не менее выпуск  № 5 (183) от 12 августа разошелся, что называется, «в мгновение ока». И в первую очередь потому, что в нём было опубликованное незаурядное и по содержанию, и по объёму (более половины всего формата выпуска) интервью, записанное А.Васяниным по результатам беседы с одним из ведущих учёных ИФВЭ. Впрочем, смотрите сами (в несколько сокращённом для странички виде):   

«Физика состоит не только из уникальных вещей» - Наш собеседник - один из ведущих физиков ИФВЭ, доктор физико-математических наук, начальник лаборатории ОЭФ  Л.Г. Ландсберг.

- Леонид Григорьевич! Сегодня многие с нос­тальгией  вспоминают 60-е годы. Действительно, там есть что вспомнить, и в особенности, я думаю, физикам. Не кажет­ся ли Вам, что это время 25-30-летней дав­ности для нашей науки было действительно лучшим?

   - Да, для меня это, наверное, были лучшие годы. Хотя бы потому, что я был намного моло­же. Кроме того, что касается нашего Институ­та, то это, действительно, был наш  героический период, когда ускоритель У-70 пре­доставлял  работавшим на нём физикам уникальные возможности делать то, что нигде в другом месте сделать было нельзя. Вокруг было много молодых людей, пришедших в Институт   только-только   со   студенческой скамья. Со мной вместе в Протвино приехали тогда молодые москвичи Александр Зайцев, Юрий Антипов и другие ребята, возглавля­ющие сейчас отделы и лаборатории. Я до этого почти 10 лет работал в Москве в ИТЭФе у академика Алиханова, основателя и первого директора ИТЭФ. Мне было тогда очень интересно начать работу  новой области энергий – на Серпуховском ускорителе,  и я понимал, что надо переезжать сюда. Это было непросто, тем не менее я решил, что это стоит сделать. И не жалею.

- Можно ли нам по-прежнему уповать на правительство, на государство?

- Имели ли Вы какое-либо представление о де­ятельности группы "Протвино-Наука-Развитие", предлагавшей план реорганизации ИФВЭ, и что это вообще было такое?

- Да, я присутствовал при некоторых обсуж­дениях, и должен сказать, что эти люди, на мой взгляд, были настолько далеки от экс­перимента, от проблем, связанных с реальной наукой, что мне смешно было слушать все те идеи, которые там высказывались. Воплощение этих идей быстро привело бы к тому, что Институт рассыпался бы и занялся каким-то мелким бизнесом. ОМВТ работал бы на се­бя, автохозяйство - на себя,  и пошло-поехало... Это был бы конец ИФВЭ, если бы его реор­ганизация шла по этой линии. Конечно, нуж­но искать пути, чтобы как-то пережить это тяжелое время, искать какие-то работы на стороне. Перебиться этим можно, но сущест­вовать так - нельзя. Надо ясно отдавать себе отчет, что все это будет делаться за счет науки.

- Леонид Григорьевич, в начале перестройки Вы пошли работать в новую структуру управления Института - СТК. Потом вдруг сами ушли оттуда...

- Я просто понял, что в наших условиях это абсолютно бессмысленный орган. СТК не занимался Институтом как таковым. Большая часть членов СТК не интересовалась научными проблемами,  которые стояли перед Институтом, и старалась от всего этого свер­нуть куда-то в сторону. Пример: в свое время в какой-то бумаге были сформулированы за­дачи Института, как связанные с развитием фундаментальных направлений физики эле­ментарных частиц, ускорителей и т.д. Это очень не понравилось СТК. Но отойти от этого совсем было нельзя, и они постарались эту формулировку как-то изменить. Была постав­лена вторая задача, как она звучала точно, я не помню, но там что-то было насчет удовлет­ворений запросов людей и тому подобное. Кто говорит, что не нужно удовлетворять запросы людей?  Конечно,  требуют удовлетворения интересы сотрудников и ИФВЭ, и ЗЭМО, и тех, кто живет в Серпухове и всех остальных. Но когда мы говорим об Институте, то надо иметь ввиду прежде всего то, для чего этот Институт создан. Я понял, что никакой пользы Институту СТК не принесет. Тогда много было принято неправильных решений. Я всегда считал, что больше нужно решать Ученому совету, нежели СТК.  ИФВЭ, в общем-то, крупное научное учреждение. Но, как всем известно, ученых здесь гораздо меньше, чем людей, с наукой не связанных - инженеров, техников, рабочих. И поэтому как может коллектив, в котором ученых так мало, выбирать себе директора, который должен быть крупным ученым прежде всего. Если уж выбирать, то исходить надо именно из его научных заслуг и организаторских возможностей, которые мо­гут объективно оценить только специалисты. И вообще я против выбора руководителя в сво­ем коллективе - здесь нужен взгляд со сторо­ны. А ведь вы помните, СТК усиленно ставил вопрос о выборах директора. Нет, сама идея СТК - она была ложной. Не знаю, как она прижилась в других местах, но для Института она точно не подходила.

-   Каковы   Ваши   личные   прогнозы относительно перспектив УНК?

- Если бы в ближайшие несколько лет зара­ботал ускоритель на 600 ГэВ (хотя это, конечно,  не то, к чему мы стремились когда-то) - мы нашли бы интересное продолжение для своей работы. Но я не думаю, что он заработает в течение нескольких лет. Моё личное мнение таково, что я этом столетии мы его не увидим. С каж­дым годом возможности нового ускорителя падают,   так  как  работают  ускорители  в Фермилабе, ЦЕРНе, целый ряд проблем бу­дет уже исследован и решён. Если бы УНК за­работал вовремя, он много чего мог бы нам дать. Были интересные идеи, в том числе и среди тех, что звучали полгода назад на сове­щании, где обсуждалась экспериментальная база нового ускорителя. Было видно, что нам есть чем заняться. Но, повторяю, и на У-70, построенном 25 лет назад, можно делать очень интересные вещи сейчас, а не в туманном бу­дущем.

-  На Ваш взгляд - что может в  худшем случае произойти с ИФВЭ?

-  Самое худшее - это загнивание. Когда Институт не сможет вести эксперименты, ус­коритель будет работать редко, экспериментальные установки будет невозможно развивать...

- Но ускоритель и сейчас уже работает ред­ко.

-  Правильно. Если это не преодолеть, не добиться его ритмичной, нормальной работы, то это и будет загнивание - более или менее активное. Если ускоритель совсем  остановится, то оно пойдет гораздо быстрее. Прек­ратится работа, все займутся интригами, све­дением личных счетов... Такое существование - это смерть. Я в Институте работаю 27 лет, мне не хотелось бы, чтобы это произошло. Я его люблю, в конце концов. И уверен, что вы­ход у нас только один - заниматься наукой и делать все от нас зависящее, чтобы решать именно эти проблемы. Должен сказать, что в последнее время у меня появились более опре­делённые надежды на то, что худшее нам удастся избежать.

- Ученые, в том числе и физики, покидают страну. Вы тоже бы поехали?

- "Может быть" и "что было бы, если... " - это тема   неиссякаемая   и   ей   бессмысленно заниматься. Понимаете, попадая за границу, люди получают другие возможности для рабо­ты. Совершенно другие. И я не знаю, уедут ли они надолго или через какое-то время вернут­ся, но считаю, что в принципе это нормальная ситуация и её не надо драматизировать. Это происходит во всем мире. Стоит напомнить, что Петр Леонидович Капица 14 лет прорабо­тал в Англии, в лаборатории Резерфорда, а затем вернулся домой уже знаменитым учё­ным и сделал здесь, у нас, замечательное открытие - сверхтекучесть...

- Но ведь едут и к Каддаффи, и к Саддаму...

- Я таких не знаю, и думаю, что порядочные люди к таким бандитам не поедут. Тех, кто поедет,  я  никогда не пойму.  Хотя  я не понимаю и некоторых из тех, что живут здесь...

- Кстати,  прошел слух, что и Вы бросаете все и едете работать в Фермилаб…

- Это чепуха. Я должен сказать, что основное удовлетворение получаю от работы, которую веду здесь. Мы сейчас получили некоторые новые научные результаты, нам важно их развить, а те эксперименты, которыми мы собираемся заниматься в Америке, существен­но примыкают к нашим опытам здесь. В этом направлении мы работаем уже несколько лет. Для меня речь идет лишь о довольно кратких визитах в Фермилаб. Пока у меня останется возможность   сколько-нибудь   эффективно работать в ИФВЭ, я эту работу прекращать не собираюсь.

- Леонид Григорьевич, Ваш отец - крупней­шая фигура российской физики, один из её столпов. Ваш сын, как говорят, одаренный молодой ученый, набирает оборо­ты в США...

- О моем отце, я думаю, все знают. Что каса­ется моего сына, то он сейчас является аспирантом университета Stony Brook и уже 2 года работает в Фермилабе, участвуя в эксперименте Д-ноль на коллайдере. Он поехал туда, поработав несколько лет в ИФВЭ в лабо­ратории Юрия Дмитриевича Прокошкина (и как студент МФТИ, и как молодой научный сотрудник). Он прошел хорошую научную школу, многому научился за это время и, я думаю, благодаря этому стал быстро развиваться,  сделав несколько   хороших исследований. Сейчас он тоже работает много и интенсивно, насколько я могу судить по отзывам тех, кто работает вместе с ним. Он нашёл свое место в большом научном коллективе и уже получил новые результаты. Мне очень приятно сознавать, что уже три поко­ления нашей семьи связаны с физикой и Московским физико-техническим институтом.

-... и чья же судьба Вам представляется более завидной - Вашего отца или Вашего сы­на?

- Мой сын только начинает работать, и я еще не знаю, что с ним будет. Моему отцу выпало на долю сделать крупное научное открытие. Это большое счастье. По-моему, пока тут двух мнений быть не может».

Что сказать по прочтению этого интервью 20-летней давности? К великому сожалению, Леонида Григорьевича уже давно нет с нами. И вот мы видим, что он очень ясно видел печальную перспективу проекта УНК, понимал важность сохранения ускорителя У-70 в работоспособном состоянии и проведения регулярных сеансов его работы на физику. Так откровенно и интересно в ИФВЭ, на мой взгляд, больше не разговаривают…

Но вернёмся в газету. 

Возможно, многих тогда обнадёжило сообщение о том, что в ИФВЭ побывала с ознакомительным визитом делегация из нового законодательного органа страны, выбранного по новой российской Конституции – Государственной Думы. Об этом рассказал в своём материале «Законодатели в Протвино» автор этих строк. Подобно прочесть его можно здесь, пока же  вкратце:

К сожалению, дальше разговоров дело не пошло…

А тем временем лето-94 брало своё, что и вызвало  определённое внимание редакции  к заметкам на «каникулярную» тему. Как раз такие поступили  - от внештатного автора газеты, укрывшегося за инициалами В.М.. Возможно тогдашние любители летнего времяпровождения на институтской (тогда же) базе отдыха «Очковские горы» на крутом берегу Оки  и опознают автора по несколько игривому тексту:    

«Прогулки по Очковским горам» - Отдых на "Очковских горах"... Это - здорово! Но, как сказал один начальник перед визированием ведомости на  министерскую  премию: « Мое согласие  очевидно! Надо только выбрать метод моего участия в вашем  процессе!»…В домике на возвышении поселилась боль­шая семья. В результате трудных, но мирных переговоров папе доверили три вещи. Он имел право изредка гонять, мух. Именно гонять, поскольку убивать их он не мог: про­махивался, но все время сбивал со стола что-то нужное. Во-вторых, протирать в ступке уже очищенную землянику. И, наконец, когда необходимые компонен­ты смешаны, запущены и доведены до кипения, папа имел право помешивать, например, суп, до, как он говорил, абсолют­ной готовности. Папа сильно храпел. Его постоянно будили ночью с просьбой сменить позу, что, откро­венно говоря, мало помогало, но давало ему возможность заинтересованно спрашивать за завтраком: - Ну, а сегодня как вы спали?...»  Вот такой "поток сознания"...

На этом «Ускоритель» и закончился. Будем ждать следующего выпуска ровно 20-летней давности.   

Архивариус

Серия сообщений "Вспоминаем: 1994 г.":
Часть 1 - 20 лет тому назад в газете "Ускоритель"...
Часть 2 - По страницам "Ускорителя" за 2 февраля 1994 г.
...
Часть 4 - По страницам "Ускорителя" за 14 июля 1994 г.
Часть 5 - По газете "Ускоритель" от 29 июля 1994 г.
Часть 6 - По материалам "Ускорителя" от 12 августа 1994
Часть 7 - Новый редактор, новые трудные времена
Часть 8 - По газете "Ускоритель" от 30 сентября 1994
...
Часть 12 - По газете "Ускоритель" от 30 ноября 1994
Часть 13 - По газете "Ускоритель" от 15 декабря 1994
Часть 14 - По газете "Ускоритель" от 31 декабря 1994