По воде со мною - беги.
Шаги выбивают ритм,
И наши судьбы похожи
На расходящиеся круги.
Они застывают на миг,
Но тут же - всё дальше,
Всё дальше звенят.
Ты только помни меня,
Ты только чувствуй меня.
Ты слышишь?
Это горят костры
На том берегу.
Я бегу,
Но
Никогда его не достигну.
Никогда его не достигнем.
И?
Не страшно, ничто не имеет
значения.
Кроме родного и теплого
прикосновения.
Кроме танца на самом краю
забвения.
Кроме взгляда мудрого существа
за мгновение
до гибели, до перерождения.
Нам не достигнуть берега.
Ну так давай плясать по воде.
Раскручивать
Наши жизни, как киноленту.
Может, кто полюбуется?
Вдохновится?
Вдохнет завороженно -
и не выдохнет.
Высохнет, так не дождавшись
выдоха.
Вздоха.
Давай танцевать, пока вода
нас с тобой держит, хороший мой,
гениальный, безумный.
Или вспорхнем по тропе
солнечной или лунной,
туда, где можно коснуться звёзд.
И сгорим, чтобы вернуться
к истокам, к себе, прикоснуться,
обняться.
И больше никогда
заново не родиться.
А пока - давай танцевать, хороший.
Давай танцевать, пока нас держит
ополоумевшая
водица.

В колонках играет - Пикник - сборник Королевство Кривых
Настроение сейчас - Дышать!

Сегодня наконец-то вышла на работу - на две ходки буквально. Выдернули меня из дому в одиннадцать, потому и протаскалась не до пяти - а до половины седьмого, почти семи. В итоге мне выдали на завтрашнее утро сразу две доставки, и я еще часа три с гаком шлялась в районе Полежаевской, туда, обратно, ведь раз крыльев тут не дано - буду ногами бродить и бредить.
Сначала хотела дойти до платформы Тестовской, но многоэтажки Москва-сити сбили меня с курса, заглючив где-то в стороне, и я кружила, выводила крюки по Москве, печаль опадала с меня, шаг за шагом, можно было бы спуститься в метро, но это не стоит делать, когда ты невесом, летуч, фиолетово-рыж и удивительно чист, а раз чист - не ходи вниз, там люди попробуют тебя запачкать, иди под небом, иди, становись запахом сирени, облаком, прорезающим небосвод, звоном проводов в головокружительной тишине - тшш, ты слышишь этот звук, такой тягучий, как мёд, и плотный? "Тун-н-н-н" - тянется почти неслышимо над резанными головами зданий, и этот звук - тоже ты.
Играешь, перекатываясь, переливаясь, вот ты идешь - шаг, шаг, и вот - "тун-н-н-н", разносящееся там, высоко, ты - звуковой ветер, сердце твое увечное - колыбель его.
Шаг - идешь, и - ты сирень, оп-ля! Пахнешь, прячешь пятилистные, для особенных, кто вздумает искать, и снова пахнешь так, что дух захватывает у всех, у кого он свободен.
Шаг, и ты - мысль, что одиночество и свобода не равны между собой, можно быть одним, но несвободным нигде и никак, но можно с кем-то ощущать свободу. Одиночество заключено в рамки и решетки пунктов о нём, в свободе нет ни одного пункта, кроме самоощущения.
Шаг - ты девушка в длинной юбке, которая куда-то идёт, прохожие не видят, как с неё капает ртутная чернота, грязь прошлых истерик стекает по отросшим волосам, она - фиолетова, да!
И мне хорошо. Дороги лечат, стоит только начать идти - долго и особо бесцельно. Беспредельно. Впрочем, даже наличие цели не портит удовольствие от весенних дорог.
Я пропиталась зимними стужами, у меня очень долго было ощущение длящейся зимы, долгой, тяжелой, горькой, ледяной. Будто вокруг меня все еще лежал невидимый снег, а я - дура! - почему-то легко одета, хотя стоило бы укутываться в триста шуб.
Дорога под ноги, а вокруг меня расцветало фонарями и разномастными окнами и вензелями Королевство Кривых. Оранжевое, золотое, ароматное, душистое. Захватывающее. И ветер, ветер!...
Хэй, прекрасный. Приходи, я скормлю тебе счастливый билет. С двумя девятками. Максимальное везение.

Извечно, кажется, но здесь - с самого момента, как я начала интересоваться, моей руной стала руна - Райдо. Путь. Путь - не как что-то определенное, типа дорожки или тропинки, но путь - как состояние. Состояние пути, полет - от и до точки, но который - непрерывен.
И я стала по-своему воплощением этой руны - мятежное, неуспокоенное существо, жаждущее дальше, дальше, дольше, искреннее!
Потому что либо ты в пути, либо ты врёшь.
И музыка, музыка всегда рядом со мной, с детства, а я - бездарь, никак не научусь играть даже на гитаре. Звучание, мелодия, ритм.
Track - это тоже путь. Но это же обозначение музыкальной дорожки.
Шаги, подчиненные мелодии, становятся путем.
Потому, когда я где-то подписываюсь как Nomarsa - "Штурман" - я подписываю рядом _R. Райдо. Путь. Track. Мелодия. Музыка.
Я. R.

А ещё изголовье моей кровати охраняют плюшевые игрушки - громадная плюшевая дракошка Гретта, Спунь - мелкий, почти круглый желтый пес, и куда-то подевался фиолетовый Флер. Иногда появляется Фан Мечталкин. Это фиолетово-оранжевый вязанный заяц. Я хочу научиться вязать таких, и навязать всех цветов радуги.
А ещё когда моешься, то слышишь музыку, и долго прислушиваешься, прежде чем понимаешь - это всего-лишь вода в трубах и она же бьется о стенки ванны, создавая приятную успокаивающую мелодию.
А ещё я нынче сплю под двумя пледами, потому что холодно на улице, и когда я нервничаю - мне тоже холодно, потому я мерзла весь день, пока не залезла в горячую ванну.
А ещё под круглым столиком с оранжевой волшебной лампой валяется сверток, пахнущий керосином - я люблю огонь, но почти ничего не умею крутить, но это мне совершенно не мешает наслаждаться процессом, моя прелес-с-с-сть.
А ещё я слушаю "Дом, в котором", пока плету что-либо.
А ещё я почему-то злюсь иногда, выпадая из грустной апатии.
А ещё когда-то мама, было дело, напившись в праздник, оговорилась, что прочитала на моей ладони невероятную любовь некоего человека, который будет гений своего дела, но в очень узких кругах. И что он меня будет чуть ли не на руках носить. У меня весь день это из головы не выходит. У каждого свои принцы.
Хотя цыганка на К.Коде ничего мне не говорила на эту тему, хотя, да, они говорила по большей части обо мне, сказала только, что у меня будет какая-то поездка, которая изменит мою жизнь, которая, к слову, будет весьма нескучной.
Наверное, потому я и злюсь. От неопределенности. Я люблю сюрпризы, но ненавижу тягомотину.

Моя комната - это логово. Она - в переплетении ветвей-заговоров, бесконечных строчек из песен и стихов, написанных маркерами и химическими карандашами на входных дверях под ворохом колокольчиков и на двери шкафа. Черные, пахнущие краской узоры, и вереницы из букв "Ф" - на тех же дверях и зеркале, старом, квадратном и запыленном.
Мое логово - это огромная кровать для меня одной, пахнущая безмерным одиночеством и снами, полными искренних объятий и любви - той любви, на которую способна я, но вряд ли способны - для меня.
Это бусины, раскиданные вещи, пуфики, теплая шкура, пропахшая кошкой, звездный плед, ворох ниток - в мотках и недоплетенных фенечках. Это зажигалки и пепельницы, ненужные мне, но затаившиеся в ожидании, а еще чашки ягодного чая, которые я забываю убирать на ночь.
Моя комната освещается лапой на столе, или другой, оранжево-золотой, на круглом столике, иногда - множеством свечей в фонарях и подсвечниках.
Ловцы Снов под потолком, ожидающие своих хозяев, и сумки, разбросанные по полу, живущие своей жизнью, попадающиеся под ноги ночью или прячущиеся где-то под кроватью.
И диски, наклеенные по стенам. В них мое кривое отражение танцует свои покороженные танцы, танцы-инвалиды, неполноценные и не техничные.
И бесконечное ожидание. Того, кого я хочу впустить в это логово, но который - не приходит, или приходит очень-очень редко, будто делая одолжение или кидающий мне подачку. Того, кто хотел бы построить свой мирок - но неспособного сопротивляться обстоятельствам...
И здесь есть я - ожидающая, замирающая в неком подобии транса, меняя мир в соответствии с тем, что я хочу. И, быть может, когда-нибудь я изменю все так, что мне не нужно будет ждать или просить. Когда-нибудь.

Вальпургий был проведен на волгушевской Цитадели. Сначала с поями-огнем-плясками, потом - в неверном свете фонарика, засыпая в палатке, прижавшись к большому и теплому.
Дар Вольсен - удивительное громогласное существо, любящее всех "зашибленных и недолетевших" странною любовью. Цитадель - место не менее странное по восприятию и ощущению.
А еще я окончательно потерялась, и совершенно об этом не жалею.
Осталось сдвинуть пару вещей в своей жизни - и будет окей.

Затеряться, не найтись никогда.
Апрель, спасибо.
И да, пусть будет тут заодно. Классная же фотка. Мне даже обрабатывать лень.

Танцуй, как будто никто не видит,
Никто не смотрит, никто не знает.
Никто не пробует душу выпить.
Танцуй! Ты чувствуешь - оживаешь!

Танцуй, как будто ты видишь небо,
Достать рукою? Чуть-чуть подняться.
Ты словно бога великий слепок,
И жертва божья - воскреснуть в танце.

Танцуй, так, словно ты веришь в вечность.
Свободна, яростно, будто птица.
Пусть небо рухнет тебе на плечи!...
...ты знаешь, что вечность не прекратится.

Может все сбросить - мысли, тело, отдать себя ветрам - лететь?
Ну её, все будет.

Это не от безысходности, просто ощущение того, что вот чуть-чуть, шагни за край - и взлети...
Но пока ты балансируешь на краю, сердце дребезжит - не стучит даже - в горле, и тебе не страшно, но мучительно от того, что ты не знаешь, каким небо примет тебя.

В колонках играет - atlantida project – 12-Колыбельная
Настроение сейчас - Задерживая дыхание.

...Весна - тревожное время, не перемен - но балансирования на грани, когда "слова падают острием вниз", когда - свет слишком ярок после зимних поднебных (от слова - небо) подземелий, и все внезапно оказывается как-то иначе.
Дышишь очень жадно, дышать, дышать, дышать, а друг - отнимут?
Отни...
У меня вся жизнь такая - вечная весна на грани срыва связок. Я дышу - не надышусь, люблю - не налюблюсь, но - весна, весна...
Я нормальная, они - нормальные, но это не значит совершенно ничего в этом мире, в этом времени. Весна течет, словно вязкий мед, взболтать с молотым корнем имбиря - может, получится энергичное лето.
А я вдруг откапываю дома палатку, потому что тот-этот внезапно согласился выехать на Волгушу в Вальпургий, вместо юбки упаковываю в рюкзак кучу материалов для рукоделия - потому что потихоньку начинают сыпаться заказы, и совершенно неуютно чувствую себя дома без Ф.
Что-то кажется складывается с работой...
Но сейчас, будучи дома, я чувствую себя неуютно. Кажется, теперь мой дом там, где моя "стая".
А моя стая - это...
Вдох-выдох. Весна.
Эй!
Л.Т.Ф.

В колонках играет - atlantida project – 11-Рыцари
Настроение сейчас - Выдох

Это так глупо - вокруг все такие кажется взрослые, женщины, мужчины - боже, какие глупые понятия. Взрослые...
А я каждый раз в зеркале вижу подростка, не девушку иногда даже - девочку. Рубашка поверх футболки, тяжелая обувь, вычурная своей тяжестью, броская пламенная брошь, смешная сумка...
Иногда я жгуче, как Клодия из "Интервью с Вампиром" завидую "взрослым" девушкам - такие красивые, зрелые и оформленные, но...
Мне всегда были ближе ромашки и сирень со двора, чем гортензии в горшке.
Что со мной будет в тридцать? А что - с ними?
Я плету фенечки, совершенно не знаю, чего хочу в плане карьеры, и мечтаю.
Карьеры... да не хочу. Хочу чтобы у меня из воздуха деньги появлялись, а я бы изредка куда-то выбиралась, а так бы пробовала новые техники плетения, читала книги, творила тихие, почти незримые чудеса, и дарила бы всякое всем своим.
Все так удивляются, когда узнают, что я не хочу себе карьерного роста, шефских постов и прочего-прочего. Мне просто нужны деньги, чтобы их ни у кого не просить, и достаточно свободного времени для своих чудесных мелочей.
Но все же - такие взрослые, такие странные.
Но...
Я все же хотела бы искренне верить и знать, что близким своим я нравлюсь такой - несуразным девочкой-подростком со встрепанными разноцветными волосами и отсутствием карьерного роста в целях.
А все остальное - неважно, неважно.
Ну и музой бы хотело быть, чо уж.
Но...

В моей голове - темный апрельский ветер, это сказывается на том, как на волосы ложится краска и какие мысли крутятся у виска.
Вот стать бы чудом, настоящим чудом без оговорок на жизнь человеческую, и в самоем себя обрести смысл.
Стать бы чудом, вдохновляющим другим - на книги, песни, фенечки и рисунки. Не обо мне, но - о том, что в самом деле необходимо тому или иному человеку.
Экзистанциальная стратегия - быть чудом без оговорок на человечность.
Гольное вдохновение, пьянящее и взрывающее сердца.
Хочу быть им.

Каждый день говорю - не пиши, не пиши, не пиши.
Видишь, как вспыхивает зарница
по кромке твоей души?
Воплощай её в мир, спеши
Жить, и играть, дразниться,
дыши.

Выворачивай наизнанку и пой навзрыд,
Говори с богами, с ветрами плачь,
Смейся с небом, оно, душу твою разрыв
Прячется в ребрах, свернувшись в мяч.

Каждый день не пиши, не пиши - твори!
Мир раскатывая в ладонях, как пластилин.
Во взгляде вспыхивают всполохи от зари,
Пока руку твою держит возлюбленный
властелин.

Пикник и фенечки для меня - разновидность медитации. В какой-то поистине прекрасный миг я становлюсь лучом, стремящимся выше, выше, который ничто и никто не в силах остановить, у которого есть начало, но нет конца, а значит я - почти бессмертна, почти, до того момента, когда не вспыхну, не стану телом вечности.
Я замираю на самых гранях своих миров, и меня отпускает это гадостное чувство - а вдруг я похожа на тех, кто вызывает у меня ту самую лютую неприязнь, про которую я упоминала постом ранее? А, может, я для своих нужных нужнее, чем... эти?
В Королевстве Кривых весна, там хлещет дождь, плывут самодельные кораблики - бумажные, в основном. Разноцветные и белые, разной конструкции, даже с небольшими флагами и парусами. Я иду по извилистым улочкам, и дождь хлещет по спине, голове, по плечам, но тепло, тепло. Окна - нараспашку, в них звенят колокольчики, доносится музыка, смеются всякие, на главной площади, под Звездными Часами - танцуют. Рядом со мной плетется Апрель, он - простужен, уже который год он приходит болезный, закутанный в шарф, в этом году - разноцветный, шаркает ногами и сонно щурится.
Дождь очищает, смывает с меня усталость и грязь мыслей, у меня в сумке - нитки и банка с фенечками, мои карты с книжкой, завернутые в пакет, и баночка с мармеладом.
Апрель, здравствуй, Апрель, ты снова здесь и снова простужен.
А в Москве лежит снег и всё еще холодно, приходи и сюда, Апрель, мы будем кружиться в незамысловатом танце, и все, что лежит грузом у меня в груди - перестанет существовать.

В колонках играет - Alizbar & Ann'Sannat – "Романс Коломбины"
Настроение сейчас - Тихо-тихо-тихо...

Пространство струится сквозь меня, тихое играет - "Романс Коломбины" на стихи Бродского, и время крадется мимо. Я лежу на зеленом, как зацветающее болото, пледе, рядом - кошки, и тихий гитарный перебор вторит пустоте комнаты - кошки ни в счет, а я сейчас - и подавно. Я сейчас лишь шепот, лишь шелест, такой же почти, как на улице, обрывочными вереницами струящийся сквозь приоткрытое окно.
Всё так тихо, так, словно не существует, и сейчас - дело не в силе или слабости моей - я возвожу невидимые паутины по стенам, полу, потолку, цепляюсь всполохами взгляда за люстру, и за Ловец Снов на ней, за буквы на корешках книг, за блики на стеклах шкафа.
Того, кто обитает здесь большую часть времени, сейчас здесь нет. Зато здесь есть я, но и то - меня почти нет. Я - не сила, и не существо, лишь - мелодия, латающая дыры в отдельно взятом помещении этого мира, дыры, через которые уходят силы, которые поглощают вдохновение, которые продолжают напоминать о прошлом, о былом, словно бы слегка надавливая на раны, скрывающиеся под рубцами, они может и не всегда болят, и не всегда сильно, но иногда - я же знаю, я чувствую - как они, раны эти, начинают болеть почти как только что нанесенные, и обитатель этой комнаты начинает крушить и сметать всё, что у него рядом, в досягаемости не руки, но - сердца.

Он разрешит любой вопрос,
Хотя на вид простак,
На самом деле он не прост,
Мой Арлекин - чудак.

И волна поднимается по велению моей руки, захлестывает - так же беззвучно, и почти лениво - всё, что здесь есть, прорастает невидимыми корнями в пространство, и расцветает незримым великолепием, и тонкий, едва уловимый аромат разносится по комнате, под него спокойно спать и плодотворно думать, осталось чуть-чуть, совсем немного, чтоб...

Я лежу на зеленом пледе, глажу кошек, а время здесь, и так неважное, скручивается в спираль и просто перестает иметь хоть какое-либо значение.
А на стенах колышутся под свежим слабеньким потоком ветра чудесные цветы и ростки деревьев, и скоро здесь будет лес, неощутимый для других, который будет убежищем для того, кто обитает здесь большую часть времени...

Он Арлекина моего
В свою уводит мглу.
Но что-то в этом от того,
Чего я не люблю.

А я всегда, так же незримо и ненавязчиво буду где-то здесь - в этом странном лесу, взращенном из молчания моего. Словно Чеширский Кот, появляясь из неоткуда, и исчезая - в никуда...

Мой Арлекин хитрец, простак,
Привык к любым вещам,
Он что-то ищет в небесах
И плачет по ночам.

Смотрю статистику. Стервоты-то набежало. Шакалья. В оба дневника. Идите все нахуй. Ничего не значит то, что дневники открыты. Припылили даже некие из прошлого.
Переписка со Светлым:
- Ты-то как там?
- Я сотворила пиздец, с помощью пиздеца исправила ситуацию, так что вполне даже сносно. %)
- В этом вся ты!
- Ачо? %) Просто когда ситуация не меняется по-хорошему, и до личности не доходит по-хорошему же, значит, пиздец-тайм настал!

Лучше бы стихи мои так читали, падальщики.
Ну и как всегда - мы в привычном для себя и окружающих статусе "всё сложно".

Иногда, во имя любви - рушишь всё. Когда ситуация простаивает, когда не движется ни в какую сторону, когда ты не сделал ничего плохого, чтобы в одиночку исправлять, но в ответ для тебя не готовы ничего делать и идти навстречу, как бы ты не любил - разрушай. Круши вдребезги. Во имя своей любви и того, кого любишь. Иначе ситуация будет тянуться, долго, упорно, как растягиваемая, сжеванная жвачка. Будь мразью, будь сволочью, неблагодарной, заебавшей, но - разрушай.
Потому что когда не идут навстречу, когда не слышат, когда не дорожат, когда только говорят - и не делают - нужно все это ломать. И либо из этого потом взрастет что-то прекрасное, нужное, крепкое, либо если не взрастет - значит, оно и к лучшему.
Никогда не думала, что можно разрушить все во имя любви. Но, как выяснилось - и так бывает.
Л.Т.Ф.
От этого мне деваться некуда. Да я уже и не пытаюсь. Просто следую правильному направлению, вставив вместо сердца - компас. И лечу так, как мне это подсказывает.
А в небо ли окунаюсь, или в бездну - уже не имеет значения.
"Когда чувствуешь, что погружаешься в бездну - ныряй".
Спасибо за всё.

В колонках играет - Мельница - Королевна
Настроение сейчас - Вверх

- Куда ты? - смотрят на меня они, глаза их светятся обеспокоенно в сгущающихся сумерках, такие родные, привычные. Глаза - серые, зеленоватые, голубые. Внимательные. Уставшие, удивленные. Следят отовсюду, даже если не находятся рядом.
- Говорить с темнотой, - я не поясняю, оставляю их, иду по следу теней, их всё больше в этом сонном еще городе, сонном мире моём. Его пора будить, звать с собой танцевать по проспектам, звать весну, продирать-протирать глазенки-окна, идем!
Темнота уже осязаема кожей, холодновато-освежающий поток, но это уже другая темнота, бурлит - пока потаенно, неспокойно ей, тени ошметками цепляются за край платья - черного, за пряжки на сапогах, за волосы цвета огня и бездны - идем!
Тёмная птица ударяется о моё плечо, я пытаюсь ухватить её за блестящий звездной пылью хвост - нет, не дается, но летит так, чтобы я могла её видеть и успевать за ней быстрым шагом.
Город скользит на самой периферии чувств, зрения, обоняния, и, не стесняясь, видоизменяется.
- Идём, Алиса, идём, - зовет меня ночная птица, словно заменяя Белого Кролика. У нас нет времени, его никогда не было, а сейчас его нет и у зимы - пора выворачивать всё наизнанку, и кто, если не я?...
Иду за птицей, она летит низко, почти подметая хвостом холодный асфальт, сыпет звездные искры. Грациозная, красивая.
Перекресток дышит, его дыхание еще глубокое, но не такое безмятежное, он в предчувствии весны, тепла, которое можно будет отдавать ночью босым ногам отчаянных ведьм, живущих в черте этого города, он ждёт, когда можно будет выпить до самого дна надоевшие продрогшие лужи, когда завеет нужным - правильным ветром, и...
Птица незаметно приводит меня на крышу многоэтажки, шепча еще на чердаке "Все двери тебе открыты, любой ключ, попавший в твою руку, всегда окажется нужным в эту ночь!".
И дверь на крышу послушно распахивается, открытая бутафорским ключом-кулоном на моей шее.
Безветренно, уже не совсем холодно - прохладно, но не до озноба, сыро. Птица танцует на длинных серебристых ногах по проводам, помахивая крыльями, изгибая шею. Зовёт, зовёт, зовёт.
- Боишься?...
Расцветают от края крыши ступеньки, ведущие к самой луне - круглолицей, хотя сейчас её должно уже почти не быть, но город распростер мне объятия, и впустил чуть дальше, чем обычно, туда, где его улицы освещены не только окнами и фонарями в любую ночь.
Ступени полупрозрачные, это даже не ступени - лишь тени их. Но они сейчас не менее реальны.
- Нет. Не боюсь. Наслаждаюсь.
И делаю шаг.
По первой ступеньке из-под сапога разбегаются темные волны, но поверхность не дрожит, она крепка, она выдерживает меня, мой вес - и тело, и душу.
Шаг. Шаг. Шаг. Около десятка ступеней всего, а я замираю посередине, почти в пустоте, над городом. Смотрю.
Где-то в переулке гаснет и вспыхивает фонарь, словно отмеряя пульс.
Бегут куда-то собаки с загнутыми крендельками хвостами.
В противоположном доме окно на пятом этаже синего цвета, просвечивает телевизор в темноте из-за шторы. А в другом доме окно - тепло-оранжевого, мерцающего, словно там горит камин.
Не воют сигнализации, не кричат люди, ничего не слышно, город вдохнул в себя, словно пловец перед погружением, и он ждёт, готовый выдохнуть всё старое, отмерзшее, и вдохнуть уже что-то совсем другое.
Шаг.
В круглом и блекло-желтом диске луны очерчивается черная прямоугольная дверь. Вернее, пока она кажется просто черным прямоугольником, но я подхожу - и сквозь неё прорастает красивая витая ручка из темно-серебристого металла, и замочная скважина.
"Любой ключ в твоей руке подойдет в эту ночь к любой двери, которую ты захочешь открыть."
Достаю из кармана плаща тяжелый, слегка ржавый, ключ. С одной стороны на кольце у него гравировка цифры "2". С другой - буква "К".
Этот ключ достоин такой двери. Эта дверь достойна этого ключа.
В скважину он входит легко, подходит, два оборота, распахиваю дверь настежь, на себя, успевая спрятать ключ обратно в карман.
Из двери рвется ветер, в него вплетены запахи и шорохи, тени, он - преобразует все, начиная с меня, в груди сердце не стучит - грохочет, удлиняются уши, в них поблескивают множество колец-сережек, от спины отпочковываются крылья - нет, тени крыльев, но они способны выдержать меня в эту ночь.
Ветер срывает сонливость, грусть, тоску, апатию - ветер рвется в мою грудь, сплетаясь с моим дыханием, ветер рвется в самое естество города, в самую глубину сути этого мира, выворачивает её наизнанку, встряхивает хорошенько, из него с грохотом сыпятся пустые консервные банки из-под зимних запасов, обрывки мечтаний о тепле и объятиях, ошметки стальной стружки, которую высекала стужа из чужих сердец, всё это создает такой гвалт, что почти закладывает уши. Под ногами дрожат ступени, они вот-вот исчезнут, а я - легка, я - невесома, взмах крыльев - выше, выше! Я хочу видеть, я хочу слышать, я хочу знать и чувствовать.
Пространство вибрирует, время растягивается - пружинка. Что будет, когда кто-то отпустит эту пружинку?
И я отпускаю, и время скачет дальше, дальше, упругим танцем своим запуская ток времени заново по жилам всего существа мирового, а рядом со мной летит теневая птица, и...
Я ударяюсь об зеркальную стену новостройки - и смеюсь. Это не кто-то со мной летит, это моё собственное отражение.
А город дышит, жадно, во всю мощь богатырских легких, и уже так пахнет весной, что не жаль - ни разбиться в эту весну, ни - взобраться выше из последних сил.
И я - лечу.
А город. Город дышит. И почти летит вместе со мной.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 41 - 41. Жёлтый маяк. (Для Ф. вместо тысячи поздравлений)
Часть 42 - 42. Работа, беготня и аууыыыр.
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

В колонках играет - Animal ДжаZ - Дыши
Настроение сейчас - Вверх

...Посмотри, послушай внимательно - у меня нет сердца, пустота в груди, и потому все, что проходит сквозь меня - задевает больнее, это всё равно что гланды - когда их нет - болезнь стремится дальше. Сердце, то, другое, энергетический центр - специально для того, чтобы принять на себя удар, и выровнять ритм со временем, но что делать, когда ты взял собственное - и разнес им вдребезги свой же мир когда-то в прошлом?
Но через эту пустоту проходят мысли, стремятся наружу и ввысь, ничем не останавливаемые, и, может быть, вот так открывшись, не прячась - можно изменить мир, пройдя сквозь собственную пустоту в грудной клетке?
Я выдыхаю, заканчивая свой монолог, и на меня смотрят пристыженные глаза моего отражения. Поднимаюсь, накидываю наушники, иду к выходу, босая, под дождь.
- Куда ты?
- Менять мир.

И я пробьюсь к тебе сквозь лёд,
И на земле произойдёт
Наша любовь, чудесный взлёт,
Дыши...

В наушниках - что-то очень наивное, новое, ритмичное, яркое и парящее, мне того и надо, я иду - босиком по лужам, теплым весенне-летним, в моем Городе - теплое межсезонье, дождь, горящие окна - желтые, оранжевые, теплые, манящие, живые...
У меня - пустота в груди, но это не делает меня не живой, я чувствую всей своей изнанкой, той, которая возможна мне, всему существу моему, и когда у кого-то болит только сердце - у меня болит всё, я вся болю.
Я умею плакать так, словно боль никогда не закончится, смеяться не оглядываясь на время, зацикливаться, будто ничего не проходит, любить, словно...
И ничего не проходит.
Кто бы не говорил.
У меня время не лечит, ничего настоящее - не проходит, нужное - растет, словно дерево, только сильнее укрепляясь во мне разветвлением корней, и...

Переулок. Нет окон, нет фонарей, только дождь и звезды над головой в квадрате сходящихся крыш.
Толчок - не сердца, нет - всего моего существа, судорожный рывок наружу в попытке стать вне границ телесных. Разносится сквозь водную пелену волна, разнося серебристое мерцание, меняя направление света и капель...

Если тебе не всё равно,
Если ты ищешь, ждёшь давно,
Просто не закрывай окно,
Дыши...

Мир озаряется вспышкой - не для глаз, для чувств. Угасает боль и усталость, взлетают взоры к небесам, в поисках удивительного снисхождения на их грешные головы, а по волосам моим стекает дождь, хлещет по рюкзаку, пропитывает рубашку.
Вот теперь - хорошо. Вот так - да.

А через неделю я не знаю, что буду делать в это время, но всё будет совсем хорошо, хорошо всё будет, хорошо.
Всё будет хорошо.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 37 - 37. Оранжевое
Часть 38 - 38. А мы тут мылками балуемся
Часть 39 - 39. Раны лишь лекарство для кармы.
Часть 40 - 40. Мелочи
Часть 41 - 41. Жёлтый маяк. (Для Ф. вместо тысячи поздравлений)
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

В колонках играет - Lyriel – Another Time
Настроение сейчас - Устало-довольное.

Эй, эй, сегодня была открыта последняя пачка Холса из пяти, а значит - осталось девять, а без сегодня - восемь дней, а завтра - четверг, останется - еще один четверг, а от четверга до выходных - чуть, плевок, а выходные пролетят - привезти в субботу два Ловца (один на Павелецкую, п-ха!), в воскресенье - еще один для Меди, а выменять у Кида рюкзак, а потом - понедельник, как раз доплету фенечку для Ф. на день рождения, но больше ничего из припасенных подарков не покажу до приезда, да, а от понедельника до четверга - суета-суета, покраска-стрижка, приведение себя в порядок - все же моя весна начнется первого марта, а не чуть позже, вероятность сошлась по правильным знакам, по элементам из Межлокальной, по песне "Домой" пущенной по радио после рекламы про Сочи, по случайным фразам, пойманным в толпе, по безмолвному воплю в голове, по тому, что моя бытовая удача стала отказывать - вчера в электричке и метро до работы пришлось ехать стоя, хотя я нифига не выспалась и мне бы упасть и поспать несколько лишних остановок, и дико натирал сапог, сегодня уже не так сильно, но домой пришлось ехать в полу-расстегнутом. Но и сегодня едва себя подняла, и пришла едва живая, хотя и свалила в четыре часа, даже в половину четвертого.
Дрожь линий вероятности - выровнять и составить нужную мелодию из нужных струн иногда тяжело, особенно когда в деле замешаны тщеславные долбоебы, так что задание на март - подослать песца, если он - этот самый долбоеб - до него доживёт и не загнется раньше от ядовитого словесного плевка Ф. А ведь может. Впрочем, я не сильно расстроюсь, да.
Надо доделать Ловец Снов, и - ухнуть в пространство Замка, в полу-темень его и тепло.
Вот вероятность лучше правда до последнего держать - мало ли.
И в марте я обрету погибель свою (нет у меня в словаре нормальных комплиментов), и всё будет хорошо, хорошо. Все уже начинает быть хорошо.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 34 - 34. А вот уж нет
Часть 35 - 35. Голос над мирами
Часть 36 - 36. Последняя пачка Холса
Часть 37 - 37. Оранжевое
Часть 38 - 38. А мы тут мылками балуемся
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Мир рушится, как осколки зеркала падают - из-под них проступает нечто черное, беспросветное, бесконечное и величественное. Осколки падают туда, исчезают, дробятся, и тот краткий миг падения, когда их еще видно - успевают взрасти и рухнуть цивилизации.

Расскажи мне о своей катастрофе, - поёт медитативный голос, эхом разносится, дергает пространство звучанием.

Миры падают, исчезают, складываются мозаикой, и только успевай избегать острого края, когда прыгаешь с одного на другой в стремление к свету. Или к тьме. Или - куда-то еще?

Осколки режут руки, пальцы, добавляют новые линии - ладонь покрывается столькими жизнями, скольких миров коснулись эти руки, сколько раз резались о кромки тех или иных миров. Животворящая кровь - наилучший клей, чтобы собрать воедино разрушающуюся вселенную, которая некогда цельным куполом простиралась над вечностью, прекрасная и завораживающая, как незапятнанное дымом звездное небо.

Расскажи мне о своей катастрофе, - поёт далекий голос, неземной, летящий, мягкий.
- Я приду среди ночи, если так будет нужно.
Не знаю, найду ли подходящие строки,
Но обещаю, что буду внимательно слушать.

Миры продолжают сыпаться, посверкивая зеркальной поверхностью, странники продолжают резаться об их края, кровавые капли - висеть в воздухе на незримых паутинах, создавая новые пути от мира к миру, от мира - к падения или взлету.
И голос над всем этим, звенящий, мягкий, вечный, независящий от слов и ритма, для каждого свой - но не замолкающий совсем никогда.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 27 - 03. Дитя-Планета
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 33 - 33. Кровоточащий март
Часть 34 - 34. А вот уж нет
Часть 35 - 35. Голос над мирами
Часть 36 - 36. Последняя пачка Холса
Часть 37 - 37. Оранжевое
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

В колонках играет - Nautilus Pompilius - На берегу безымянной реки
Услышала тут на Нашем эту песню. Вспомнилось, что в детстве она мне очень-очень нравилась. Я ещё слов тогда не понимала толком, ну как, скажем, не абстрактные их значения. Ориентировалась больше на мелодию. Так вот, есть песни и мелодии, которые у меня ассоциируются с брызжущим светом, с сиянием, они мне нравятся до дрожи в позвонках.
А есть эта. Слова да, но ещё тогда, одной только музыкой, она у меня соотносилась с истинным счастьем. Таким, своим собственным, не во имя всего сущего и человеческого, а прям своим-своим, которое никому не надо демонстрировать и доказывать его правильность. И доказывать то, что ты это прям заслужил, тыры-пыры, восемь дырок, а которое твое изначально, просто надо где-то что-то соотнести, соединить нужные элементы. Поймать нужное состояние. Как-то так.

Странно так. Слова - ртуть. Вроде бы та же вода, что и у всех, а на самом деле - металл.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 27 - 27. Слёт фенькоплетущих Ключников
Часть 28 - 28. Фото с ПЛИты № 7
Часть 29 - 29. О счастье.
Часть 30 - 30. Туда-обратно.
Часть 31 - 31. Фенечка-река
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Наконец-то разгреблась в комнате более-менее, даже пробежалась с пылесосом. Чуть позже пойду пробовать бомбошку для ванны.
Пристроила большие канцелярские скрепки в качестве крючков для всяких моих цацок. А завтра буду сидеть в "БезЗабот", пить чайок и показывать плетеные штуки Ключникам.
Послезавтра уже понедельник, а от понедельника до четверга - одна среда. А там останется два четверга, и то, до выходных - одна пятница, а выходные пролетают быстро, а там - ещё понедельник, а от понедельника до четверга - снова одна среда. А там останется один четверг. И вот уже через одну пятницу - наступит март.
Занимательная математика времени с Нэнс.
МежлоК заполняет моё бытийное пространство. И да, иногда я умею писать красиво, а вообще, у меня обычно отвратительный почерк.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 24 - 24. Вкусняяяяшка! И привет телефоном.
Часть 25 - 25. Пам-па-бам
Часть 26 - 26. МежлоК в бытийном пространстве
Часть 27 - 27. Слёт фенькоплетущих Ключников
Часть 28 - 28. Фото с ПЛИты № 7
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

В колонках играет - Аквариум - Бурлак
Настроение сейчас - Во вне

Ты гори, Серафим, золотые крыла -
Гори, не стесняйся, путеводной звездой.
Мне всЯ равно - я потерял удила,
И нет другого пути, только вместе с тобой...
(с) Аквариум

Лишь танец спасет меня, лишь движение тени по краю всех миров, которых я касалась или касаюсь, лишь движение по самой кромке всего сущего, и, "Господи боже, помилуй меня".
Зеркала покрываются трещинами, разлетаются, путь мой устлан отражениями, в них совершенно не понятно, что происходит, кто двигается там, шевелится, и чьи-то сверкающие глаза смотрят оттуда на тебя, множество звездных глаз.
И ветер, ледяной ветер, он несет мне вечную гибель, непрекращающуюся агонию, и лишь руки твои являются мне щитом, и в рваной груди моей разгорается пламя, грейся, грейся!
Тело мое смертное всё стерпит. Даже этот яростный огонь, сжирающий хрупкие, игрушечные души, но не мою - волчью душу, душу, взмывающую в небеса кометою, искрой небесной, загадывай желание, пока падает феникс.
Холодный ветер, руки и ноги мои так же холодны, но пламя сквозь рваную дыру, но - пламя в горле, я так боюсь поверить, но я - верю, захлебываюсь верой своей, верую, бог мой, я верю тебе.
В голове моей слишком тесно, сбросить бы оковы черепа, рвануть все границы, стать не существом - судьбоносною силой, мелодией, меняющей мир, поедающей вечность не ложками даже - половниками, и вечность же воспевающая в теле своем звучащем, искрящемся, бьющемся и преодолевающем стены миров и сердец, сквозь пустоту, туда, где всё обретает смысл.
Туда. Вот куда.

Вот так и вся наша жизнь - то Секам, а то Пал;
То во поле кранты, то в головах Спас.
Вышел, чтоб идти к началу начал,
Но выпил и упал - вот и весь сказ!
(с) Аквариум

Хлещет дождь по мостовой, загораются алым огоньки где-то на перилах, всё шумит и словно бы куда-то катится под напором ветра.
В Королевстве почти не используют зонты, они являются больше отображением настроения, чем насущной необходимостью.
И сейчас я без зонта.
Мокрая футболка и рубашка липнут к телу, в карманах плещется все тот же дождь, а высокие кеды болтаются в руке, в них бушует океан. Или, пожалуй, даже два.
Мостовая сверкает во всполохах молний, меня почти сшибает потоками ветра и реки, бурлящей вокруг меня. Эти маленькие реки несут зонты, фантики, какие-то мелочи и яркие побрякушки, не звенят - гремят колокольчики.
Медовым светом манят кофейни.
Промокшие птицы прячутся под козырьками.
Мне тоже зябко, мокро, но этот холод селится внутри, вышибает дух, как будто бы пузырьки газировки рвутся наружу.
Я жду, и жду не напрасно, ко мне выходит он - Дух Дождя, и по его плащу стекают потоки воды, он - ходячий серебристый водопад. Высокий ворот скрывает большую часть лица, как и широкие поля шляпы.
Но они не мешают мне дотянуться до бьющейся жилки у него чуть ниже левого уха, быстро, чтобы не успел увернуться, коснуться губами.
И тут же мир взрывается жаром и сверкающим серебром, мгновенный холод - я лечу в водовороте туч и волн, захлёстывающих с головой. Я - часть этого дождливого безумия, частичка великого ветра, вращающего флюгеры с дикой скоростью, бьющийся в окна, срывающий занавески через незакрытые форточки.
И мне легко и ничего не надо.
Кроме присутствия.
Присутствия Духа Дождя.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 19 - 19. Плита № 7
Часть 20 - 20. [Кто-то.]
Часть 21 - 21. Дух Дождя.
Часть 22 - 22. [Исчезающее]
Часть 23 - 23. Вместо сказки
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Дороги лечат, когда совсем тоскливо - езжай куда-то, и чтобы - больше часа на одном виде транспорта.
И ты вроде есть, но и нету, и дальше, туда, где никто не, и все - отлично, кто где - какая разница?
Ты-то в дороге, ты - боже мой! - в пути!
Как же легко, легко, легко.
Ты в пути - отпускают тревоги, отступают, уходят, и ты дышишь ровно, как во сне, да и жизнь в дороге подобна сну.
Дороги лечат меня, и ветер поет в пустой груди.
И даже холод не так страшен, когда есть теплый свитер и грелка под сиденьем, а сквозняк от окна - ну подумаешь - сквозняк.
Я дышу, я кричу, я в пути, и путь - это волшебный, исцеляющий сон.

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
...
Часть 10 - 10. Ничего, кроме грусти
Часть 11 - 11. Ничего не надо больше.
Часть 12 - 12. Дороги
Часть 13 - 13. Дубна.
Часть 14 - 14. Ганс.
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Посмотри - мой город замерз.
Его стены покрыты инеем, очень скользко, но лед трескается от этого ужасающего холода. С крыш свисают сосульки, и ветер - колючий, неприятный. Но это ночью, а днем - пронзительно солнечно, очень тихо. И больно от этого холода.
Этот город спит до весны, ворочаясь с боку на бок - ему холодно, слишком холодно, если он уснет чуть крепче - то уже не проснется, погребенный под снегом.
И мне везде холодно здесь, куда бы я не пошла, сколько бы ни сидела у камина - холод поднимается от кончиков пальцев рук и ног, и доходит до дыры в грудной клетке. В ней ночью шумит ветер, а днем - прячется мертвая тишина.
Но все равно, каждый день я выхожу на окраину города, туда, где мостовая обрывается тропинкой, ведущей в лес, и жду, по несколько часов. Подняв ворот свитера до половины лица, сунув руки в карманы, но даже перчатки почти не спасают, и две пары носков. И жду. Гудит воздух от мороза, кажется, тоже готовый вот-вот разлететься вдребезги, изрезать открытое лицо, впиться осколками в смешную шапку с волчье-кошачьими ушами, выколоть мне глаза.
Город спит очень чутко в предчувствии чужих шагов и считает дни. Ждет, пока они смешаются в одно непонятное, серо-цветастое месиво, и пока все перестанет представлять собой натянутый канат. Просто покажется одним долгим, очень долгим днем, наполненным ожиданием. И очень холодным.
Мы стоим и ждем - я и город.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 26 - 02. Следы в городе
Часть 27 - 03. Дитя-Планета
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
Часть 3 - 03. Дитя-Планета
Часть 4 - 04. Холод.
Часть 5 - 05. Фенечка для тезки
Часть 6 - 06. Замок ждет.
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

Планета Земля - это ребенок, чья пуповина тянется в космос.
Меняется время, взрываются звезды.
Черные дыры сжирают пространство.
Как маятник все,
только дрожь постоянства
доказывает, что мы еще живы, мы еще дышим, мы еще видим красивые сны, пишем книги о времени, которого не касались, поем песни о любви, о которой почти никто не имеет представления.
Плетем амулеты, создаем талисманы. Дарим себя.
А планета Земля - ребенок, еще не видевший ничего за границами собственного мирка, питающийся космический энергией и слушающий песни громадных левиафанов, которые находятся далеко-далеко отсюда.
Ничего не просто так, но ничего и ради кого-то.
Вот только весь твой мирок - он ради тебя. Ты видишь, как падают метеориты - это ради тебя, покуда ты видишь это. Ощущаешь брызги с моря и соленый запах - это твой мир. Шелест бумаги, откуда вылетают сонные мотыльки - это тоже ты, это тоже твое.
Иногда это очень страшно - понимать, что все это ты, все это - твое, и что вся эта нелюбовь - твоя, и что все эти разлуки - твои.
Но тогда вспомни. Вспомни одно.
Что планета Земля - ребенок, чья пуповина тянется в космос не смотря на то, что с тобой происходит.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 25 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 26 - 02. Следы в городе
Часть 27 - 03. Дитя-Планета
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Серия сообщений "Сказки-ожидания":
Часть 1 - 01. Ангелы танцуют босиком
Часть 2 - 02. Следы в городе
Часть 3 - 03. Дитя-Планета
Часть 4 - 04. Холод.
Часть 5 - 05. Фенечка для тезки
...
Часть 43 - 43. Видишь город в темноте... (с)
Часть 44 - 44. Не сказка
Часть 45 - 45. Сиреневый бобер

В колонках играет - Меззамо - Рыба
Настроение сейчас - Воодушевленное

Год заканчивается, и это - к лучшему, почему-то от него устала, но он, боже мой, был потрясающим, эта весна, это лето, эти огни, эти объятия и песни.
И пока меня прёт - я напишу о том, что люблю, чтобы во время приступов чернейшей моей меланхолии перечитывать и радоваться, что не все потеряно, что все - проще и понятнее, при всей своей закрученности и сложности.
Я люблю дарить и получать подарки - при том по поводу и без, выбирая так, чтобы это было тематично и отражало индивидуальность каждого, или позволяло её проявить.
Я люблю, когда близкие мне дарят полезные и нужные вещи.
Я люблю начало - начало года, пятницу - особенно когда она начинается с объятий нужного. Люблю, когда только-только сажусь в вагон, есть места, и ехать не меньше четырех-пяти остановок, и ты как бы нигде и еще есть время быть никем, это очень успокаивает меня даже в самые безнадежные мои состояния. Люблю время, когда ты только-только лег спать, и знаешь, что впереди - минимум шесть часов на мысли и сны, на расслабленное тело и сладостное почти небытие - может, потому мое тело и вздрагивает, пугаясь этого состояния?
Люблю, когда мне делают массаж и разминают спину, люблю ощущение холодной стали по обнаженной коже, чувствовать, как металл вбирает мое тепло.
Люблю, когда кусают под затылком в шею - и бегут мурашки.
Люблю музыку, когда она "вставляет" - особенно новые песни. Группу Пикник люблю. Мыльные пузыри. Сочетание рыжего с фиолетовым.
Люблю вкусно пахнущее мыло, и люблю его делать. Люблю, когда получаются интересные Ловцы. Люблю фенечки - плести и дарить, особенно "ковры" ниток на пятьдесят.
Люблю черный лак на ногтях.
Вообще, люблю что-то делать руками.
Люблю ирландские танцы и музыку. Люблю звуки скрипки и флейты. Вообще, музыку люблю.
Люблю лежать в ванне, когда дома - никого, открыв дверь, чтобы было слышно музыку из комнаты, и читать что-то ненавязчивое. Или просто медитировать, расслабившись. Люблю ощущение чистых волос и когда они торчат во все стороны.
Люблю безумные улыбки - и улыбаться так же безумно.
Люблю ягодный чай с лимоном. Люблю суши. Люблю, когда горит огонь.
Люблю теплую атмосферу.
Люблю весенние теплые дни, когда уже сошел снег и только появились листочки, и все уже нежно-зелено. Люблю таинственные летние ночи при открытом балконе. Люблю, когда зима, вьюга, снег, а дома тепло - и горит декоративная лампа, освещая все оранжевым светом.
Люблю смеяться. И слушать истории.
Люблю что-то искать по городу - и находить.
Люблю продираться по лесу наугад.
Люблю удивлять и эпатировать.
Люблю ходить в знакомые палатки и магазины и здороваться со знакомыми же продавцами.
Люблю вкусное - мармелад, шоколад, газировку... и макароны.
Люблю творить чудеса.
Люблю искренних обаятельных интеллектуалов, впрочем, люблю вообще искренних людей.
Люблю, когда Ф. читает мне вслух.
Люблю длинные юбки. И языческие праздники.
Люблю придумывать работающие обряды и талисманы.
Люблю Межлокальную Контрабанду.
Люблю, когда меня заслуженно хвалят, и быть узнаваемой - но не знаменитой, это другое!
Люблю творить то, что другие не смогли придумать.
Люблю спать в обнимку, прижавшись спиной к груди - это успокаивает.
Мандарины люблю, апельсины, киви и консервированные ананасы.
Люблю вкусно пахнуть - черникой или цитрусами.
Люблю, когда меня рисуют или фотографируют. И сама люблю фотографировать, особенно портреты, хотя не очень умею.
Люблю, когда близкие неожиданно приезжают. Люблю их радовать.
Люблю ходить пешком. Люблю летний дождь, грозу люблю, радугу.
Люблю, когда мне безмятежно - я ведь очень тревожное создание.
Люблю говорить несуразицу и попадать в точку.
Люблю говорить то, что на уме.
Люблю есть на ходу.
Люблю животных - почти всех.
Люблю воодушевлять. И проводить эксперименты.
Люблю тех, у кого быстрая скорость мышления и реакции.
Люблю сюрпризы.
Люблю фотографировать граффити на телефон. Люблю полуподвальные помещения.
Люблю сирень и ромашки. И подсолнухи.
Люблю долго спать - и делать что-то по ночам.
Люблю стихи.
Люблю танцевать с огнем, хотя не очень-то умею.
Люблю кусаться.
Люблю разноцветную канцелярию.
Люблю фонари и фонарики.
Люблю море и долины. Тропинки и трассы. Крыши домов - и вид с них.
Люблю воздушных змеев и играть в Зельеварение.
Сны видеть люблю - цветные и сумасшедшие.
Халяву люблю, чего уж тут.
Люблю холодное оружие, хотя почти ничего в нем не понимаю.
Люблю ключи и интересные брелоки.
Люблю, когда хватает ниток нужного цвета.
Люблю серьги-колечки и пиратскую тему.
Люблю мультики, смешные носки, кружки и полотенца.
Люблю теплые пледы - махровые, пушистые.
Люблю загоняться по всякой фигне и не воспринимать её всерьез при этом.
Люблю апрель, Питер.
Иногда люблю затворничество.
А иногда - сумасшедшие флеты.
Люблю, когда меня в шутку считают ненормальной, хотя "в каждой шутке - лишь доля шутки".
Люблю карточных Джокеров, шутовские колпаки и целовать под ухо.
Люблю вдохновлять, быть музой.
Люблю колокольчики и бубенцы.
Люблю снимать в макро-съемке. Иногда получается интересно.
Люблю клан Малкавиан и игральные кости. Люблю смотреть себе в глаза в зеркалах.
Люблю полосатое.
Люблю нестандартных людей, которым все равно на "стандартность" других.
Люблю полёт.
Иногда люблю быть злобью и наглой поганью.
Люблю полночь.
Люблю смешные и дурацкие игрушки и монструозных созданий. Иногда это совмещается.
Люблю ночные разговоры.
Люблю, когда Ф. поет. И когда есть возможность его обнять.
Люблю обкусывать губы.
Люблю творческий бардак.
Люблю сильный теплый ветер, почти сшибающий.
Люблю обувь на высокой подошве. И длинные футболки-рубашки-итд.
Люблю "воспламенять сердца"(с).
Люблю, когда один ноготь на каждой руке покрашен в другой цвет, нежели остальные.
Люблю запах свежего, еще теплого, асфальта, особенно когда прошел мелкий дождь. Он такой сладкий и хрусткий, этот запах.
Люблю "переплавлять креатив в события" (с).
Маму люблю.
Люблю, когда мне дают прозвища - это отражает то, что же видят в тебе.
Люблю становится ветром перемен для других.
Люблю создавать атмосферу.
Люблю находить упоминания о себе в неожиданных местах.
Люблю, когда что-то делают для меня без моей просьбы или упоминания.
Люблю что-то делать для других без их просьб и упоминаний. Сюрпризы делать люблю.
Люблю своевременные стихи и песни.
Люблю, как иногда пахнет на некоторых станциях метро.
Люблю знать, что меня ждут. Особенно нужные.

...все это по отдельности - очень плоское чувство, но когда все вместе, единой связкой переплелось во мне - оно порождает удивительно многогранное ощущение, и ведь тут только то, что мне пришло в голову - граней же намного больше, они блестят и переливаются. Любви к миру?
И Ф. люблю. Но это уже - отдельный кристалл, в нем тоже множество граней, мерцающих таинственно, манящих, загадочных, почти нереальных для окружающих. Этот кристалл словно бы внутри того кристалла, который, пожалуй, можно было бы назвать моей "любовью к миру". И оба они беспрестанно вертятся, бликуют, и иногда их блики совпадают в плоскости одной или нескольких граней.
Тогда-то они и сверкают ярче всего.

Карта дома - Ветреный Уран.
Твое имя - Увидевший ветер.
Седлаем время, слышишь, капитан?
И не вернемся никуда на свете.

Этот обряд мне вспомнился ярко и внезапно, я не помню, кто и в каком мире меня ему учили, я просто поперхнулась видением, обкатывая свое обещание "заколдовать тебя на удачу".
...яркий свет, ванна словно бы становится на это время операционной для волшебства, я снимаю фенечки и даже серьги из ушей - не так уж часто я это делаю, прозрачные теплые струи смывают лишнее, для меня уже не имеет значения с какой стихией взаимодействовать, с водой в такие моменты легче договориться...
Маркер не пишет по влажной и чистой коже, но мне хватает красного следа - посреди груди вспыхивает треугольник, углом вверх, такой же - на шее, под затылком (прижавшись, чертя его, невольно подстраиваюсь под сердцебиение и ритм дыхания), вдоль ключиц распростерлись знаки - по пять. Я не помню, какие символы были в том мире, но я помню, как подбирать значения, и потому узлами-опорой мне служат лишь скандинавские руны, четыре одних, четыре других, две - по центрам, это не сложно, люди, маги всех миров редко отличаются в чаяниях.
Шумит вода, заглушая песню-спираль без слов, я почти касаюсь губами треугольника на груди, все хорошо, все хорошо, сегодня - праздник пробуждения твоей удачи, и даже мне спокойно и легко, это - обязательно, пробуждая и напитывая силой чужую удачу - ты не смеешь диктовать ей свои желания, чего бы ты не хотела, даже думать об этом не смей, пусть будет так, как поведет удача, даже наперекор тому, кто ее пробуждает в другом. Но в этот момент мне почему-то легко не вспоминать о посторонних вещах, и точно знать - все хорошо.
В моей голове смешалось множество ритуалов и обрядов, переплелись...
Знаки-руны и треугольник словно бы повисли на паутине сине-голубых вен, расходящихся под кожей, что будет, капитан, если надорвать эту оболочку, эту паутину?.. Что хлынет - кровь? А может море или - небо, Летун? Что захлестнет тебя, меня, кафель в ванне, в какой цвет окрасится вода?
Я чувствую - тебе спокойно и легко, мне пока - тоже, откат, упадок - все будет потом, потом, когда отзвенят последние звуки песен, когда эхо затихнет где-то в канализации, тихие-тихие, едва отличимые от шума в трубах.
Я делаю так, что в этой крови - может быть в самом деле синей? - растекаются звуки, заставляющие двигаться эту жидкость в другом ритме, заставляющие её танцевать.
И перехватываю звон, нарастающий под кожей - это уже совсем иное волшебство, из другого мира, из ордена, смешная магия, забирающая усталость.
Но только не мою.
А потом, во сне, без сил и без амулетов я срываюсь то в маслянистую темень, то - в холод прозрачневеющего зимнего воздуха.
Но получилось, получилось же. Получилось вести невесомое кружево, и - не вплетать ничего своего.
Что там будет - не важно, не суть, со мной-то ничего плохого не случится, зато с тобой теперь будет так, как пожелаешь, когда пожелаешь.

У меня же, где-то там, по хребтине, расползается старый, невидимый ныне и здесь, шрам.

Всё у меня сегодня из рук валится, вплоть до того, что макароны отчего-то недоперевариваются, вода в ванне чуть не убегает, и ничего не делается, но все-таки все хорошо, хотя немного грустно, но это нормальное состояние.
Напридумывала кучу всяких классных ништяков, сделать бы.
Скоро Самая Длинная Ночь.

А еще дразнить меня своим - своим - логовом - более чем опрометчиво, я пока гнала все это прочь, чтобы не было ощущения ожидания, потому что я ненавижу ждать, а учитывая, что именно так - своего логова - у меня никогда не было - это все равно что водить по обнаженной от кожи плоти ножом. Я вполне привольно чувствую себя с матерью в одной двухкомнатной квартире, некогда - сама сейчас удивляюсь - лет в четырнадцать жили вчетвером, я, мама и ближайшие друзья семьи, почти родственники - в однокомнатной квартире, и с мамой в однушке жили, а когда-то и вовсе болталась между двумя домами, а совсем, казалось бы, недавно, вот буквально полтора... полтора года назад жила почти в коммуналке, а за стеной были люди, ебанувшиеся на деньгах по сути ведь. Да и рядом был homo gutless, человек безвольный.
Я не знаю, какой у всего этого в этой жизни запах, привкус, свет и время - в своем логове. Всегда, все время было чье-то постороннее время, цвет и звук.

Стараюсь не реагировать на рекламу Сочи на пакетах сока, потому что либо молчи, либо умри.
Впрочем, я уже сделала так, что в этом случае мои желания не имеют никакого значения, а я просто пойду и попробую сплести невероятнейшую штукенцию.
Все хорошо. - мантра уходящего года.

НЕПРОШЕНЫЕ В ГРОБ

Полётов не будет
Задраены внешние люки
Сиреневых искорок россыпь вспухает в астральном клише
Хирург в белом белом халате усыпанном клюквой
Растерзанной плоти куски подшивает к душе
(с) Межлокальная Контрабанда

В колонках играет - Unheilig – Das Leben Ist Schön
Настроение сейчас - Недоумение

Я прихожу в какую-либо тусовку, в которой мне нравится, которая привлекает...
И делаю нечто такое, после чего остается глубокий след, похожий больше на рубец. Сама, при этом, могу из тусовки выпасть.
Но за мной еще долго будут тянуться долгие вереницы мыслей и образов, иногда - изредка - людей из той самой тусовки.
А еще это так странно и так нелепо - ты даришь им идею - они же пытаются определить, кто ее достоит на самом деле. Кто самый-самый. Достойный.
Это так глупо, что я ощущаю по большей части растерянность, нежели гнев.
Ты приносишь легенды, ты вдохновляешь, пинаешь, что-то делаешь, в итоге все делится на тех, кто "труъ" и тех, кто "не-тру" - не по твоей воле, просто из-за того, что большинство очень шаблонно мыслят, как бы не пытались это доказать. И все эти "не шаблонные" в итоге скатываются к идиотским кухонным посиделкам и не менее кухонной философии.
И так каждый раз.
По-моему, это у меня супер-способность такая.
Или просто никто не может летать, не цепляясь за шаблон, даже если все началось с книги или фильма.
И им обязательно надо подогнать под шаблон остальных.
А как меня бесит эта якобы-дружелюбность при закрытой группе, боже мой! А эти обязаловки!
Особенно когда это исходит от тех, кому это не очень-то надо. Они нашли свое - но почему-то пытаются заграбастать себе все, вместо того, чтобы свалить в туман с попыткой создать свое и оставить этот судьбоносный перекресток открытым для других, кто ищет.
Ведь любая мелочь может как помочь - так и помешать, неужели так сложно понять этот простейший закон?
И неужели так хочется быть препятствием?
Ведь это аукается - когда мешаешь найти и обрести свое. Хотя бы по мелочи мешаешь, но чем дольше - тем хлеще потом аукнет.
Я обожаю создавать атмосферу. Но то, что нужно мне - уже есть. Я не ищу людей, я не ищу вещей. Умения и информацию - может быть. Впечатления и эмоции. Но не мешаю при этом всем находить всех.
А они...
Это не грусть, и уж тем более не гнев - недоумение. До сих пор. Все они говорили, что ими движут только благие побуждения, но ведь ничего, кроме инстинкта "заграбастать, ведь я достоин, а они - нет" там не было.
Омерзительно.
Неужели ОНИ считали себя чем-то отличными от большинства людишек? Они же такие же... скупые.
Но почему они тогда не пойдут и не создадут ничего более атмосферного, более самобытного?..
Почему никто из них не сделал этого до меня?..
Ведь это не так тяжело - ну, на мой взгляд. Стоит только захотеть.
Вот в чем прикол-то.
Это... нечестно.
И ведь не в первый раз.

Давай свалим с этой планеты, слышишь?..

В колонках играет - Максим Жерновой – Я так давно родился
Настроение сейчас - Скучно

Я так давно родился,
Что слышу иногда,
Как надо мной проходит
Студеная вода.
(с)

У меня опять мое смутное беспокойство - не там, не так я, не то. Переслушиваю Макса Фрая, дико хочу в Ехо... вернее, вообще. Сменить обстановку, уйти из осени, порвать оковы и путы.
Здесь не то, мои громадные крылья не предназначены для столь низкого полета, кончики перьев шаркают об пыльный асфальт при взмахе, мне под собой для маневра нужно либо небо, либо - бездна.
Мне нужны и дальние дороги, брызжущие хрусталем ледяные горные реки и скрытые зеленоватым туманом леса, и - теплый дом, пристанище для отогрева и укрытие от лишних людей и событий.
Я сегодня дома, и завтра тоже, а потом - пять дней работать, а дальше?
Думаю участвовать в Чайном Листе. Со штуками, сказками и прочих повидать.
Что еще?
Осень. Слишком много места на диване, вздрагивая, просыпаюсь, недоумевая - Где?..
Потом вспоминаю - ах да, точно.
Тьфу.

В колонках играет - Sugar Jesus – Get a Hold of Yourself
Настроение сейчас - Эйфория

Элемент 001
Что? Где я?
Привет.
Мелодия рвется из меня, вот, слушай - люди, пока живут - становятся музыкой, а я - музыка, ставшая... чем-то.
Я так хочу быть тем, на что залипают такие, как ты, как свет окон в доме напротив, и ощущениями этими быть, тем, что делает настроения и атмосферу, чтобы "прекрасная ночь", чтобы, чтобы. Наполненный быть темнотой, единственной извечной вещью во всех мирах и всюду. А может, именно темноту я испытываю к тебе?
Словосочетание "темные мысли" теперь не кажется таким уж подлым. Просто - вечные.
Бессонные будние ночи.

Элемент 002
Тут затемненные окна и приглушенная атмосфера, будто бы сейчас глубокая ночь. Нравится. Унесу домой - а ведь там ждут, приятно. Щёлк!
Тащу с собой запахи, атмосферу, идеи, задумки. К себе тащу, слой за слоем укрепляю стены своего дома.

Элемент 003
Мое дыхание вырисовывает узоры на потолке, словно холод на стеклах. Электрическое будто бы, прикосновение, упругое тепло в пальцах, сладковатый разряд от затылка вдоль позвоночника.
Бархатный, приглушенный басовитый смех.
Ты желал власти?..

Элемент 004
Ты желал власти?..
Я снимаю с себя все амулеты, даже серьги-защитки из ушей, остаются лишь проявления моей сущности - белоснежная кожа, рыже-фиолетовые волосы, фиолетовые отросшие ногти, а все остальное - шелуха.
Долгой, упругой волной сквозь ладони, и глубже - в сердце.
Мой стержень окружен всполохами и эпилептическими вспышками, а еще - пламенными звездами, их много-много, а еще больше от ответности. Именно так - ответности, как отвесности, но ответности, отвесная взаимность.
Тепло.

Элемент 005
Сквозь шелестящий туман, шероховатости времени, пространства, сквозь себя - наизнанку выворачиваясь, смотри - там, сквозь серый туман льется свет. Громадные двустворчатые ворота распахиваются по велению длинных ладоней, и стоит на пороге она - красивее и мудрее, чем я, талантливее, и вообще, лучше. Когда-нибудь я вновь стану такой, а пока - вот. Тебе рады здесь, и Замок отзывается приветственным гулом, прокатывающимся по этажам и лестницам.
Ты заходи.

Элемент 006
Так грустно, потому что мир - неправильный, неискренний, испорченный, это все неправильно ведь, не так все, слишком, слишком много людей на эту махонькую планетку, на головах уже все сидят, и не талант важен, и вообще, не личность, а - машина...
И грустно от того, что не могу быть настроением, явлением, в которое можешь залипать, как в горящие на той стороне улицы окна. И чтобы быть частью "прекрасной ночи".
Мы порождаем знаки, пока не глобальные, но знаки.

Элемент 007
Здесь тебя ждут.

В колонках играет - Oomph! feat L'ame immortelle – Brennende liebe
Настроение сейчас - Хорошее

А у нас своя стая, и нас там всего-лишь двое.
И не надо иначе, иначе - совсем не нужно.
Ты слышишь - темноту лесную разрывает воем,
И он, затихая, уводит, кружит.

В Седьмой творится что-то непонятное, что окончательно отшибает все удовольствие. Они все СЛИШКОМ серьезно воспринимают всё. Скучно. Неинтересно. Нет нужного процента воздушности.
И появляться на слетах поэтому как-то не хочется, ну и ладно, отдам все, что пообещала - и долгий, затяжной прыжок в Изнанку, моя миссия исчерпала себя, все, кто надо, ТАМ уже нашлись, и меня нашли - а мне-то там никто не нужен.
Чем дольше общаюсь кое с кем - тем скучнее кажутся окружающие, в них интересно "копаться" первые месяца полтора-два, а потом - да, они все милые, прикольные, талантливые, с ними прикольно махнуться штуками (фенечку на рисунок, к примеру, как я щас обмениваюсь с Графом, все никак не отттащу ему обещанное, да и к НГ закажу у него может даже за финанс одну штуку, ух!), но в остальном - они такие ме-е-е-едленные, такие рефлексирующие, унывающие по таким... людским поводам. Скучно.
Менять, все менять. Мир менять.

- Ну, ничего удивительного, ты же мужик!
- Наличие яиц ещё не делает меня мужиком.
- Да не, ты классно пахнешь и меняешь мир.

Мужчина - меняет, женщина - сохраняет.
Не знаю, откуда у меня в голове эта формулировка. В наш-то век, когда большая часть девушек вполне себе парни.

Но я не хочу болеть вместе с этим миром.

Начинаю вереницу простых чудес - для меня простых, но - эти мелочи, сделанные мною, поменяют очень многое из того, в чью жизнь они, эти маленькие чудеса, ворвутся. Вот это, пожалуй, интересно. Со-бытийная алхимия в действии. Сегодня подарила парные фенечки новой сотруднице на работе - взрослой женщине, у нее сын чуть младше меня, походу. При том она сама спросила, так что она даже носить будет, а вторую своему прекрасному мущщине подарит.

Кстати, для Зельеварения надо дополнение купить. Гильдию Алхимиков осталось. И привести себя в эстетическое состояние к Самайну - еще бы тепло было, чтоб можно в юбке было бегать по городу, и творить одну замечательнейшую фигню, нутыпонял, дыа.
Начало к приготовлениям к Самайну уже положено, кстати.
А еще хочу чтобы меня классно пофоткали, слышишь, мироздание? Конечно, в последний раз меня пофотографировали ничо так, может, умей я нормально обрабатывать - мне бы я нравилась больше, но я хочу чего-то отчужденного и завораживающего.
Снится непонятное и глючится - прошлое, нафига ты мне? Что тебе, прошлое, от меня надо?
Заношу кучу заметок в Твиттер, кстати.
Чуется мне.

А еще я вдруг вспомнила, эй, слышишь, ты!
У меня ведь мелькала мысль, "а хорошо бы тебе работать в сфере игр или самолетов, ну".
Ну и вот.
Я не виновата, почеши меня за ушком, я хорошая.

Ну и те фенечки, которые я сегодня подарила на чудо.
Кстати, отправляю потихоньку конверты с классным содержимым, скрещиваю пальцы - лишь бы все дошло.

В колонках играет - Monoral – Аниме Ergo Proxy (Эрго Прокси)
Настроение сейчас - Тревожное

Досмотрела Эрго Прокси. У меня и так было ощущение, что сейчас я нахожусь где-то не там, где надо, а уж теперь...
Вот всегда, всегда у меня при просмотре-прочтении подобных вещей обостряется и так никуда полностью не исчезающее ощущение того, что все не так, не то, что на самом деле должно быть совсем иначе, то чувство, из-за которого я не могу быть, как большинство людей этого мира, из-за которого мне тревожно и муторно, словно я должна сделать что-то очень-очень важное, но что?..
Слышишь, как оно рвется у меня из-под кожи, оно когда-нибудь станет больше, чем я, и меня - именно меня - не станет, все-таки наконец-то не станет, а что останется?
Тс-с-с-с.
Слушай.
Музыка.
А может, и ее не станет совсем-совсем потом. Но и это не страшно - музыка не ощущает времени и пространства, не знает их...
Музыка не понимает жизни, но живет в людях, которые слышат ее.
А сейчас мне неспокойно, муторно, слышишь, забери меня туда, где нет ни осени, ни времени, ни мира, ничего, только комната, музыка, чернота - непрогляднее некуда - за окном, и свет ночника. И ничего больше не то что в мире - и мира самого нет.
Куда мне?

Коль не веришь в свои стихи - они и не будут жить.
Будут жаться в гортани твоей, и тишком скулить.
Не пиши никаких стихов, если не можешь вдохнуть в себя
Пепел, золу, листву, и весь мир за границей дня.

Нам не надо тех мертвых слов, не пиши, коль не можешь так
Чтобы голос звенел и мчался над головой и искажал цвета.
Чтобы мир весь менялся лишь по мановению губ и глаз...
Посмотри! Если слова мертвы, они - порожденье зла.

Расцветают в груди сердца, и замок отпирает ключ -
Там, за дверью, живут все те, кто ладонью поймает луч
И сплетут из него стихи, что зовут за собой туда
Где под сенью певучих рифм простираются города.

Серия сообщений "Минутные сказки":
Часть 1 - И всю ночь говорить про космос
Часть 2 - Это существо
...
Часть 21 - В темноте
Часть 22 - Отражение
Часть 23 - Зовущие
Часть 24 - Про сына ледяной реки (Князь Рек)
Часть 25 - 01. Ангелы танцуют босиком
...
Часть 28 - 04. Холод.
Часть 29 - 35. Голос над мирами
Часть 30 - 43. Видишь город в темноте... (с)

Внезапно обзавелась твиттером.
В общей сложности мне он был не особо нужен, пока я не обзавелась, вернее, меня не обзавели нормальным мобильником. Сенсорный - пока дико непривычной, но где наша не пропадала.
В общем, твиттер будет использоваться как магнит на холодильник, в виду того, что я зачастую отвлекаюсь и потом забываю, что у меня интересного происходило в голове, впрочем, там будут появляться и заметки-наблюдения за людьми, и диалоги (зачастую - пошлые, осторожно!) и еще какая-нибудь фигня. Типа кратких описаний снов, чтобы потом можно было вспомнить.
Хотя долгих вкусных лытдыбров это не заменит.
Меня вроде бы отпустила осенняя хандра, но к зиме ближе у меня (и не только у меня) начинается "сдвиг по Фрейду" - пошлости срываются с языка до того, как я успеваю осмыслить, что же я собираюсь сказать.
Но в виду того, что не я одна такая - это более, чем весело.
Надо снова осветлить часть волос и выкрасить фиолетовый - как раз прикупила пару оттенков, которые, вероятно, дадут нужный яркий цвет.
А еще ненавижу это время года потому что утром - темень, с работы идешь - темень, и сразу ничего не хочется делать, что собственно я и делала - ничего - сегодня на работе, но надо там все доделать, надо-надо.
Правда, утро было феерическое, а вообще, уезжать мне не хочется не потому что работа, и прочее, а лишь потому, что я вернусь обратно хрен знает когда.
Кстати, выходной в ноябре - 4-ое число, понедельник, думаю в пятницу взять отгул и что-нибудь сбацать на Самайн, а еще кррруто было бы собрать тех, кто летом устраивал Ночь Сказок - я, прекрасный, Кось, Нэкс, Молот и Светлый - и зарубиться в "Зельеварение" - недавно прикупила дополнение "Университет", надо бы еще "Философский Камень" взять. Вдвоем на две колоды играть - это жуть какая-то, долго и муторно, зато на шестерых - как раз шесть фишек - самое то.
Пойду погуглю, кстати.
И основу для мыла взяла с козьим молоком - опробуем, что получится. И одну штукенцию заказала, до пятницы должны привезти.
Как-то так.
Не пишу пока сказок никуда, и да, кстати, скорее всего участвую в шестой пЛИТе со стишками, скиньте в комменты ссылки на те, которые нравятся, я не знаю, чо читать. Еще надо распечатать те пять стишков, которые буду читать, и при том - в трех экземплярах, а у меня принтер не ку-ку. Ну ладно.
И доплести всякое.
И...
Что?
Такое странное состояние, что что-то кончается, предел натянут струной, и я - и мы! - сможем сделать шаг, и он со звоном и грохотом, от которого закладывает уши, перестанет быть, не порвется даже, а вот сделает так, словно никогда и не было, словно бы всегда было все иначе, как в "Ключ из желтого металла" - что все будет "правильно".

Вот бы так, что на работу не надо, никуда не надо, и чтобы мам куда-нибудь поехала отдыхать, и знакомая её, которая у нас пока тусуется из-за проблем с квартирой, тоже куда-нибудь делась, и никого лишнего, кроме.
Никуда днем и не выходить, ночью - может быть, две кошки, и все, а там - найдем, чего.
Стишок конечно утрирует, но.

Запереть себя в комнате, все двери - стереть.
Оставить лишь окна, и те - занавесив.
Не знать и не помнить все жизни. И смерть
Нам покажется глупою лживою песней.

Не знать и не помнить, лишь только курить,
В приоткрытую форточку звуки впуская.
Но они не мешают нам замкнуто жить.
Мы сделаем так, что весь мир - исчезает.

И вот он исчезнет, останется дождь
По стеклам звучать, и, по нервам играя,
Останется ночь, и светильника дрожь,
Что свои блики по стенам пускает.

Когда все исчезнет там, за окном,
Мы дверь нарисуем и сделаем шаг.
Темнотой невесомо накроет, как сном.
Создадим новый мир. И научим дышать.


Улыбаюсь, вспоминая выходные. Люди не видят, и хорошо.

В колонках играет - Gregorian – Boulevard Of Broken Dreams
Настроение сейчас - Тепло

Хэй, слышишь - год прошел, и была она - Ночь Возвращения.
Ни тогда, ни сейчас не было ни огней, ни фанфар, только холодная осенняя ночь, тогда - отпустило и понесло, сейчас - переполнило нежностью.
Чувства (?) мои не кончаются, преобразовываясь, переливаясь, пульсируют, живые, и я превращаюсь в кельтский узел, ты слышишь?
Этот год я могу назвать самым невероятным, потому как исполнилось все самое смелое и, как когда-то казалось - несбыточное. Мне так странно, так тепло и так целостно.
Глупо привязываться к датам, но я люблю "свои" дни - это не то что бы праздники, просто то, когда произошло волшебное, важное, нужное.
Вернее, все же - ночи.
Мне так странно не бояться проявить эту мою нежность, так удивительна эта легкость, с которой я могу говорить, так странно, так странно, так странно.
Я не хочу думать, что там дальше, это уже так не важно, у меня есть ключи от любых дверей, но они мне не нужны теперь, я сама - ключ, и пусть приходилось столько ждать и столько терпеть - то теперь-то, теперь я отзываюсь на прикосновение, слышишь - верь мне, верь, и я пройду по натянутому жгуту.
Я хотела бы быть умнее и красивее, но что есть - то есть, я не прячу, коль так - бери.
Забирай все, что есть у меня внутри.
Королевство ждало тебя, и скрипят оконные створки - едва-едва, по мостовым катится клубок из света и дождя, видишь - вода хлещет с темного неба, и везде горят огоньки, мы ждали тебя, господин - улыбаются тени в прихожей, и даже моя квартира становится чем-то иным, не похожей на просто дом, на просто порог и стены. Ты проходи, кури - завитушками дым выдыхай, пей кофе, слушай музыку, здесь ждали тебя. Неярко горит оранжевый ночник, блики от стеклянного стола - прыгают по стенам, в глазах.
Я привычным уже жестом снимаю твои очки.
И ухожу с головой на самую глубину взгляда.
Ты слышишь?
Привет.

Вот бы знать, о чем и как писать...
Звук шуршащей кожи - вкусный, а сдобренный двумя видами ароматических масел - становится особенно бархатным. Волны тепла скользят под моими ладонями, впитываются, заставляя мышцы расслабиться, мысли - прозрачневеть, и нет ничего более, кроме тепла.
Впрочем, есть и иные хитрости.
Одна из самых исцеляющих вещей - живое тепло и сердцебиение.
Шуршит ткань футболки.
Ложусь, слушая ритм сердца и тепла сквозь кожу, темнее моей, ощущаю лопатки, токи шумящей крови, и в этом нет никакого эротизма - лишь откровение.
И хочется сказать что-то, то про время, то - про книгу, или еще чего такого, вроде бы важного, но так дремотно, что говорю только о том, как блестят мостовые золотистыми всполохами, как за городом пляшут у костра, как звенят бубенцы, потрескивает пламя камина, сквозняк и все же - тишина, такая тишина...

А еще у меня странное состояние. Как будто предчувствие войны.

В колонках играет - Мельница - Королевна
Настроение сейчас - Умиротворение...

Иногда (ага, иногда - часто!) когда я езжу с наушниками то выпадаю из мира, и вижу-воображаю о той какой-то другой я. Для меня нынешней это не совсем я, но - я.
Одна из меня - что-то, чуть-чуть похожее на Пеппи-Длинный-Чулок (я ее так и зову - Пэйп) - ехидная девица с двумя плотно прилегающими к голове рыжими косами, смешным детским лицом, без матери, с отцом - мореплавателем. Она чуть-чуть рисует, обожает поножовщину, зарабатывает как придется, обычно - мастер-классами-тренировками по "убей меня нежненько". И так далее.
И у нее есть два друга - давних, с детства.
Том Сойер с винтовкой на перевес (привет "Лига добропорядочных джентельменов") - бывший нарк (так и не вспомнила, на чем он сидел, если честно. На какой-то ваще-психотропной-штуке) - стрелок и лодырь.
И Ричард Львиное Сердце - ботан-гений-задрот, с любимым хобби взламывать организации стиля "Пентагон-уебу" через компьютер, любитель шахмат и до крайности положительный парень. Но оч-ч-чень осторожный.
Так вот, моя тамошняя я (как звучит-то) познакомила Томаса с девицей, буквально их свела (по-моему это у меня всегда и везде). В виду того, что Томас смог отказаться от наркоты не без помощи Пэйп (и одной упоротой медиум, но ему это знать необязательно) не мог не выразить восхищение (свойственное мне и моим прообразам кажется везде!) когда рассказывал этой девушке про свою жизнь. Девица эта загрустила, попросилась к Пэйп чуть ли не под нож (в смысле на тренировку) чтобы стать "такой же классной, как ты!"
И слышался мне между я-Пэйп и этой девушкой отрывок разговора:
- ... не будь как я. Томасу не нужна вторая Пэйп, как бы он мною не восхищался. Мы ведь совершенно не похожи, верно? А выбрал он тебя такой. Мы конечно с ребятами можем стебаться на тему влюбленности, но на самом деле это - постановка. Игра. Я даже с ними не обнимаюсь, и они прекрасно знают, что я не переношу чужого лишнего прикосновения. Рефлексы могут сработать. Я отличный друг для тех, кто не возжелает меня.
Многим кажется, что я - это то, что им нужно, хотя на самом деле - нет.
Любовь - это взаимное обладание на взаимной же симпатии и притяжении. А дружба - взаимная симпатия без обладания друг другом. И я спокойно перенесу, если у Томаса или Ричарда будет кто-то ближе, чем я. Это правильно. В этом и смысл любви - быть ближе, чем кто-либо другой. А все остальное - такая ерунда.

Иногда мне кажется, что если собрать такие озарения всех моих воплощений - меня вовсе не станет.

...и когда ты идешь сквозь вечернюю, казалось бы - уже ночную темень, и там, внутри, маленькая невесомая и очень-очень мудрая девочка в голос, навзрыд вопит о том, что "Неправильно, Неправильно, Неправильно!", другая девочка, с белым пером на пиратской шляпе, прекрасно знает, что какие-то неведомые силы, Колесо Фортуны, Фата Моргана, да черт их ведает, так или иначе, в нужное время в нужный час сделают, чтобы этого Неправильно не стало, а стало Правильно... (с) 15 Ноября 2010

Это я старые-старые записи перечитываю.
А ведь верно, как и всегда.