или Как не попасть впросак при чтении современной
православной литературы

    Юрий Максимов

Прием первый: бездоказательное утверждение

  Казалось бы, бездоказательное утверждение – очевидно ненадежное средство убеждения, однако оно прекрасно «работает». Достаточно написать: «Многие святые отцы Православной Церкви говорили, что необходимо истреблять кротов», – и значительная часть читателей «проглотит» это утверждение с полным доверием. Автор не приведет ни одной цитаты, ни одной ссылки, а читатель даже не задумается об этом, но отложит в своей памяти, чтобы потом, при случае, повторить это «утверждение», хотя уже и не вспомнит ни имени автора, ни названия статьи, откуда оно почерпнуто.

Я хочу сказать еще о другом, что тоже относится к тому состоянию усталости внутренней, усталости внешней, телесной, душевной – следствиям бегущих лет и обстоятельств жизни, которые нас застигают и в молодости, и в средние, и в поздние годы.

Порой не хватает сил собрать ум для того, чтобы молиться; порой и хотелось бы молиться – и сил нет; сердце рвется – а ум колеблется, наподобие, может быть, тихого озера, по которому бежит ветерок: вся поверхность дрожит и не может отразить ни небо, ни землю; а глубины остаются тихими, нетронутыми этим ветром. Так часто бывает и с нами: глубины наши остаются прозрачными, тихими; а на поверхности такая буря, что не собрать мыслей и чувств. Что же тогда делать?

  И вот я хочу вам дать совет, который я в свое время получил и за который глубоко благодарен своему духовному отцу. Он мне советовал перед тем, как лечь спать, положить пять поклонов (но, конечно, речь идет не о том, сколько поклонов класть и класть ли поклоны вообще, а встать перед Богом, поклониться Ему духом и истиной, всем своим существом) и сказать: Господи! По молитвам тех, кто меня любит, – спаси и защити меня!.. И потом, – говорил мне отец Афанасий, – ляг в постель, не напрягай ум, но откройся воспоминанию всех тех людей, лики которых всплывут в твоей памяти, людей, которые тебя любят… ...

" Это очень важно, потому что накладывает отпечаток на наше отношение к смерти вообще. Смерть может стать вызовом, позволяющим нам вырастать в полную нашу меру, в постоянном стремлении быть всем тем, чем мы можем быть, – без всякой надежды стать лучшими позднее, если мы не стараемся сегодня поступить, как должно.

  Опять-таки Достоевский, рассуждая в «Братьях Карамазовых» об аде, говорит, что ад можно выразить двумя словами: «Слишком поздно!» Только память о смерти может позволить нам жить так, чтобы никогда не сталкиваться с этим страшным словом, ужасающей очевидностью: слишком поздно.
  Поздно произнести слова, которые можно было сказать, поздно сделать движение, которое могло выразить наши отношения. Это не означает, что нельзя вообще больше ничего сделать, но сделано оно будет уже иначе, дорогой ценой, ценой большей душевной муки.
Я хотел бы проиллюстрировать свои слова, пояснить их примером.
Некоторое время назад пришел ко мне человек восьмидесяти с лишним лет. Он искал совета, потому что не мог больше выносить ту муку, в какой жил лет шестьдесят. Во время гражданской войны в России он убил любимую девушку. Они горячо любили друг друга и собирались пожениться, но во время перестрелки она внезапно высунулась, и он нечаянно застрелил ее. И шестьдесят лет он не мог найти покоя.

   "Сокровенный сердца человек"  (1 Петр. 3, 4)

  "Петр же следовал за Ним издали"  (Мф. 26, 58)

Жили -были Любовь и Свобода. Свобода жила в крае где процветали знания и всегда светило солнце, а любовь жила в крае , где были снега и процветала вера.  Но однажды случилось чудо ,  Любовь встретила Свободу.    Любовь видела, что Свобода очень независима, но она видела, что она также очень прекрасна и полюбила ее всей душой, она решила давать частицу себя Свободе просто так, чтобы Свободе жилось немножко светлей и дни ее были радостными. Но когда Свобода вкусила Любви, она сама стала вся Любовью, а Любовь тогда стала Свободой...

взято у nemoneo

     Пришли к старцу несколько человек и говорят: такой-то священник берет много денег за таинства, такой-то курит много сигарет и ходит в кафетерии, другой аморальный – и представляют доказательства.
     Тогда старец начал им говорить: «Познал я из своего опыта, что в этой жизни люди разделяются на две категории. Третьей не существует: или в одной будет, или в другой.
    Итак, одна категория людей подобна мухе. Муха имеет следующую особенность: летит всегда и садится на все грязное. Например, если в саду много благоуханных цветов и в углу сада животное сделало нечистоту, тогда муха, пролетая по прекрасному саду, пролетит над цветами и ни на один из них не сядет. Только когда увидит нечистоту, тогда сразу спустится, сядет на нее и начнет копаться в ней, наслаждаясь зловонием, возникающим от ворошения, и не может оторваться.
     Другая категория людей похожа на пчелу. Особенность пчелы – находить и садиться на красивое и сладкое. Скажем, в помещении, полном нечистот, кто-то поставил в углу лукум. Если принести туда пчелу, она будет летать и нигде не сядет до тех пор, пока не найдет лукум.
     Так вот. Представь, идут по улице два человека, принадлежащие к этим двум категориям. И приходят они на то место, где некий третий сделал «по нужде». Как поступает человек первой категории? Берет палку и начинает ковырять нечистоты. А что делает второй? Он старается прикопать нечистоты землей, чтобы не почувствовали другие прохожие зловония, исходящего от грязи…»

          (Из книги «Из жизни старцев (мудрость праведных) или Душеполезное чтение». Сост. Д. Гриценко).

Эту песню-притчу исполняет автор Светлана Копылова. Когда-то, впервые услышав её, я плакала и не могла поверить, что можно так любить Бога, что, невзирая на свои страшные немощи, благодарить Его и посвятить Ему свою жизнь. Оказывается, можно...  Читайте здесь  и  здесь

Язычников правильнее называть "неоязычниками" – как их религиоведы и этнографы обычно и именуют. Неоязычников от исторических язычников отличает прежде всего факт РЕКОНСТРУКЦИИ мифологем и обрядов, философских и мистических представлений, свойственных традиционным "этническим" религиям (кстати сказать, русское слово "язычники" происходит от старославянского "язык" – "народ", "племя" и является калькой новозаветного "ethnikoi" – "племенные", "народные").
Неизбежность реконструкции (причем более или менее произвольной) обусловлена разрывом естественной традиции. Практически все в современной Европе "этнические", или "природные" религии – суть НЕОязыческие секты, за исключением, быть может, языческих культов глухих уголков Восточной Европы (Приуралье, Поморье, северное Поволжье), возрожденных на основе сравнительно недавней и не прерванной (или почти не прерванной) традиции.
Внутри русского неоязыческого сообщества существует два идейных полюса, к которым в разной степени тяготеют большинство групп и общин. Один полюс – это фольклорно-игровое, слабо-политизированное язычество (типологически сходное с толкиенизмом и "ролевыми играми" военно-исторических клубов), другой полюс – язычество политическое, сугубо националистическое.