Глава 6. Турнир

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
...
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир

Глава 5. Марлен-Жанин и арбалетный болт

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
...
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир

Селин Баст. Жизнь во сне

Глава 4

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
Часть 3 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 2.
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир

3

Проснувшись, я совершенно не удивилась, когда мой взгляд наткнулся на спящего наемника. К этой встрече я была готова, еще находясь в палате. Макс спал. Мои руки связаны, причем связаны настолько крепко, но профессионально, что практически не затекали и не доставляли мне неудобств. При ближайшем рассмотрении ноги тоже оказались связанными, правда не так деликатно как руки, и уже начинали побаливать, но вряд ли Одноглазому Максу это покажется достойным поводом, чтобы меня развязать.

Макс был хорош собой, по крайней мере до того момента, как стал одноглазым. Тонкий, еще свежий, рубец уродовал правильное аристократическое лицо, а черная повязка придавала ему совсем уж разбойничий вид. Он был не высок, не низок, не толст и не худ. В общем, он был таким, каким и должен быть среднестатистический наемник, который скрывается от правосудия. Готова дать на отсечение безымянный палец, что он еще и ловелас. Скорее всего, Макс – обладатель глубокого голоса и манящего глаза, тьфу взгляда. Единственное, что его портит это уже явно наметившийся живот и отвратительная щетина на подбородке. Черные волосы, мягко завиваясь, обрамляли лицо и шею. Что-то в нем есть.

Мой взгляд скользил по костюму, обуви, оружию, цепко отмечая мелкие детали. Я напишу о нем в своем дневнике, и он станет героем книги. На какое-то время. Перстень! Глаза намертво впились в массивный золотой перстень с рубином, и волна чужой, не принадлежащей мне, памяти захлестнула меня.

Наемник Одноглазый Макс был моим кузеном. Мы были детьми, и летом мы жили в поместье его родителей. Макс был старше меня на четыре или пять лет. Довольно несущественно, но все же... Мы росли вместе. Вечерами я любила забираться к нему на коленки и смотреть, что он делает. Или слушать, как он играет на гитаре. Я сидела у него на коленях, и мне было тепло и уютно. Однажды вечером, мы как всегда сидели в одной из башен поместья, его рука лежала на моем бедре, сдавливая его как-то необычно. Меня захлестнули новые, еще неизведанные, чувства. Его тоже. С тех пор наши вечера изменились. Макс любил прижимать меня к себе, медленно проводя рукой по спине, и вынуждая прижаться ближе, чем это можно было позволить. Я чувствовала его дыхание, сбивающийся пульс, нервную дрожь кисти, касающейся моего тела. Это была очень долгая игра. Со временем одежды на мне становилось меньше, а этих, с виду случайных, встреч, я искала чаще. Он тоже искал их. Он любил смотреть на меня, стоящей против света в легком кружевном платье. Я вздрагивала он его прикосновений и от горячих губ на тонкой, совсем еще юной шее. Голова кружилась, кружилась так сладко, как не будет кружиться уже никогда. Тонкая, словно бритва боль прорезала меня. Кузен стал моим первым мужчиной…

Воспоминание схлынуло, а я так и лежала, зачерпывая ртом воздух. Никогда воспоминания не захватывали меня с такой силой, никогда мне не приходилось заново переживать то, что уже происходило со мной. Или не со мной? Возможно, что эта память принадлежит этому телу, точнее Селин Баст, а вовсе не мне, Клавдии Форк. От мысли, что я бесстыдно копалась в чужих интимных воспоминаниях, мне стало до тошноты противно. Что мне делать? Как вести себя в мире Селин? Жить ее жизнью или попробовать объяснить, что я не она? Точнее, не совсем она. Вопросы вновь затянулись в тугой узел, который мне пока нечем разрубить. Я размышляла, лежа на спине, и смотрела на звезды, а Макс смотрел на меня.

- Доброй ночи, Селин, - с голосом я не прогадала. Макс действительно был обладателем красивого баритона. Он внимательно разглядывал меня единственным глазом, словно искал что-то, известное лишь ему одному. Искал, и не находил.

- Здравствуй, кузен.

Такого обращения он явно не ожидал. Наемник встал, подошел ко мне и сел на корточки так, что носы его ботинок оказались в опасной близости от моего носа, форма которого меня пока устраивает, и менять которую я явно не планирую в обозримом будущем.

- Значит, ты меня помнишь. В клане ходили разные слухи, но они были ошибочны, - что ж, судя по всему, данный диалог Макс вел исключительно с самим собой, и на меня он обращал не больше внимания, чем на дрова для костра.

Прошло еще порядка двадцати минут, может, чуть больше прежде, чем мой любимый кузен вспомнил, что я, вообще-то, женщина, и вовсе не обязательно обращаться со мной подобным образом. Он, все также в своих мыслях, подошел ко мне спины и, резко вздернув меня вверх, разрезал веревки, удерживающие руки. Развязывать ноги он предоставил мне самостоятельно.

Что мы имеем? Я только что проснулась после долгого путешествия в свой родной мир, у меня ноют  ноги, и я хочу есть. О том, как я выгляжу, я предпочитаю не думать, вряд ли мне можно сейчас на подиум за титулом «Мисс Вселенная».

- Послушай, кузен, я дико хочу есть.

- Еду будешь отрабатывать, ясно?

- Что?

- У меня запас провизии на одного человека. Этот человек – я. Если я отдам тебе свою часть еды, то ты будешь ее отрабатывать.

Интересно, каким образом я должна буду это делать? Однако моё возмущенное молчание Одноглазый Макс принял за согласие, и я получила миску с едой, которая, очень отдаленно, напоминала кашу из чечевицы. Ассортимент блюд был небогат, так что я принялась ковырять то, что есть.

- Сколько тебе заплатили за мою голову? – вопрос был поставлен с вопиющей прямолинейностью. Кривить душой не стала.

- Нисколько.

- Ты стала работать на альтруизме?

- Нет, стала брать натурой.

Шутка была неудачной или наоборот. Смотря, с какой стороны смотреть. Одноглазый Макс разразился хохотом, мало совместимым с конспирацией.

- Легендарная Селин Баст, одна из самых дорогих наемников, ночная рысь работает за еду!

Тараканы в моей голове вновь аплодировали стоя. Мало того, что в моем родном мире практически бывший муж разорил меня, отправив в психушку, так еще и тут, меня элементарно надули. Браво, Клавдия. Браво, Селин! Легендарная говорите? Скорее фееричная. Да, самая что ни на есть, фееричная идиотка.

Расправившись с чечевицей (или что это было), я смотрела на Макса в ожидании продолжения моей биографии и послужного списка. Меня начинает забавлять, что все вокруг знают обо мне больше меня самой. Макс достал вишневую трубку и кисет с табаком. Судя по запаху, табак был хорошим и стоил денег, немалых денег. Он забивал трубку тщательно и аккуратно, словно для него это было особым ритуалом, а не пагубной привычкой.

- О тебе ходили разные слухи, Селин. Несколько недель назад ты пропала, а несколько дней назад тебя, практически обнаженную и ничего не помнящую, нашли в лесу стражники близлежащего городка. Несмотря на все это ты заваливаешься к мэру пить чай и берешь заказ на мою голову, совершенно наплевав на родственные узы, которые нас связывают. Берешь заказ у мэра, которого я пытался пришить не так давно, как видишь неудачно. Провальный заказ и потеря глаза сильно снизили мою цену, как наемника, но то, что моя кузина, будет охотиться за моей головой, вмиг превратило меня в полнейшего шута в глазах всего клана. Более того, ты нацепляешь на себя браслет, и идешь по сельской дороге, громогласно возвещая о своем намерении меня пришить. Ты спрашиваешь о том, кто меня видел. Ты, которая могла выследить самого черта. Дальше больше, Селин, ты заявляешься к моему старинному другу-трактирщику и просишь меня выдать. А дальше, ты, совершенно неспешно топаешь к лесу, ломая ветки и распугивая птиц, явно надеясь на то, что твой кузен стал идиотом, и пришить его не составит труда. А теперь, моя дорогая кузина, ответь-ка мне на вопрос, что мне теперь с тобой делать?

Мда. А ведь доля истины в его словах есть. Слишком уж просто все начиналось, слишком уж напоминало дешевую компьютерную игру, одну из тех, в которые так любил играть Алекс Форк, пока я зарабатывала первую сотню тысяч долларов.

Значит тут я – высокооплачиваемый киллер, который пользовался уважением, и у которого была репутация.  До настоящего момента. Глупее ситуации не придумаешь. Хотя, зачем придумывать, можно просто в нее попасть. Глупые ситуации – это просто мое призвание здесь. И пусть говорят, что я – наемник, но я-то знаю, что я никакой не наемник, я – просто дура.

- Действительно, некрасиво получилось, - я сидела и хлопала ресницами так наивно, как только умела это делать. Хлопала, видимо, неубедительно. Макс пренебрежительно сплюнул. И вновь уставился на меня.

- Ты ничего не хочешь мне объяснить, а, Селин?

- Не считаю должным, - годы, проведенные в бизнесе, научили меня защищаться. Если не знаешь, что сделать, чтобы тебя оставили в покое – нападай. Это практически беспроигрышный прием. Не подвел он меня и сейчас. Макс, недавно награжденный титулом Одноглазый, недоуменно хмыкнул, но с вопросами отстал.

- Я могу тебя убить, Селин, и никто меня не осудит. Ты ведь понимаешь это, правда?

- У тебя не хватит смелости, чтобы меня убить, Макс. И мы оба это знаем, не так ли?

Этот бой остался за мной. Но выигранная битва редко бывает предвестником выигранной войны. Будут другие стычки. И я надеюсь, что мне достанет сил их пережить.

Чувствую, что ночь мне придется провести без сна. Я следила за Максом – он за мной. Мне не давали покоя воспоминания Селин, ставшие моими. Раз за разом я переживала сцены из ее прошлого.

- Макс, какой сейчас месяц? – я постаралась вложить в свой голос максимум праздного любопытства. Не получилось. Одноглазый кузен поперхнулся колечком вишневого дыма, который так старательно выдувал.

- Самый конец Канопуса.

- Что?

Макс смотрел на меня так, словно я представляла собой говорящего таракана.

- Ты ведешь себя слишком странно для наемника, Селин. Хорошо. Первый месяц в году Сириус, потом Арктур, за ним Вега, потом Капелла, следом Регул, после Виндемиатрикс, Спика, Антарес, Процион, Канопус, он идет сейчас, после него Альферац и Вассат.

Видимо мне надо подучить курс местной истории. Итак, если здесь сейчас Канопус, который идет десятым по счету, значит Канопус – это Октябрь. Время США и этого мира совпадает, что не может меня не радовать. Пока я проводила эти сложные астрономические вычисления, Макс уже успел подбросить дров в огонь. Ночь обещает быть долгой и полной разговоров.

- Если бы я не пообещала тебя убить, меня бы не выпустили из города, Макс. Мне нужна была моя шкура, и поэтому мне пришлось пообещать прислать твою голову мэру голубиной почтой, - слова получились как-то сами собой, и я не успела их обдумать.

- И именно поэтому ты кричала на каждом углу, что ищешь меня?

- Послушай, кузен, я думала, ты более сообразителен. Но, сдается мне, что вместе с глазом ты лишился мозгов. Если бы я хотела тебя убить, Макс, ты бы был последним, кто узнал об этом. Запомни это, братец.

 Одноглазый Макс мне поверил. Или сделал вид, что поверил.

- Утром мы выдвигаемся в Норфолк. Там ты расскажешь это совету клана, и моли Бога, чтобы они тебе поверили.

Рассвет настиг меня спящей возле пепелища костра. Макса не было. Его вещей тоже, как и моего оружия. Не самое приятное начало дня, но это все же лучше, чем могло быть. По крайней мере, руки и ноги у меня свободны,  а встреча с кузеном кажется вчерашним уже практически забытым сном.

- Я думал, что мне придется бросить тебя в реку, чтобы ты, наконец, открыла глаза, - Макс появился неожиданно, как и положено профессиональному убийце. Он был обнажен до пояса, а мускулистые ноги были обтянуты тонкими кожаными штанами, не уступающими моим ни качеством, ни ценой. Макс был хорош. Настолько хорош, что во мне зашевелились плотские нотки.

Он смотрел на меня холодно, равнодушно, словно давал понять, что как женщина я его привлекаю ничуть не больше табуретки. Хотя образы, периодически вспыхивающие в моем сознании, говорили об обратном.

- Ты сказал что-то со словом вода? – я лениво потягивалась и пыталась заглушить в себе это животное желание секса.

- Через полмили отсюда, за холмом, есть небольшая река, там можешь вымыться, если хочешь.

- Ты меня проводишь?

- Тут недалеко, - Макс предпочитал не замечать меня. Отвернувшись, он начал собирать вещи в дорожный мешок.

- Спасибо, кузен.

Я шла по небольшой лесной просеке, которая вскоре стала холмом, а после открыла мне вид на реку. Речка была мелкой, быстрой и, скорее всего, холодной. Ладно, наверно, бывало и хуже. Хотя ванны господина Штоля мне сейчас очень не хватает. Сняв с себя кожаный костюм, я по пояс вошла в воду и нырнула. Это был единственный способ заставить себя окунуться. Краем глаза я заметила, что Макс все-таки пришел посмотреть, и теперь стоит, скрываясь в зарослях ольхи. И это мне льстило, черт подери.

Водные процедуры явно пошли мне на пользу. Захотелось действовать, но вначале мне захотелось, как следует поесть. В этом мире необычайно теплый октябрь, точнее здесь его называют канопус. Конец канопуса, на улице что-то около семидесяти семи градусов по Фаренгейту. Полотенца у меня не было, зато у меня было два комплекта свежего сухого нижнего белья фасона шестнадцатого века, хотя, мне кажется, что я уже говорила об этом. Я надела нижнее белье прямо на мокрое тело, подхватила костюм и отправилась вслед за своим кузеном, который покинул меня несколькими минутами раньше, как только я закончила одеваться.

К моменту моего возвращения Макс уже начинал разводить костер, а я извлекла мраморный гребень, выданный любезным мэром, и начала приводить в порядок копну сена на моей голове, которая раньше именовалась волосами. Примерно через двадцать минут я уплетала слегка поджаренную ветчину, явно позаимствованную из моего дорожного мешка,  и запивала все это холодной пресной водой. Тратить на меня свои запасы провизии и рома Одноглазый Макс видимо не собирался. Мне же лучше – не придется ничего отрабатывать.

Сразу после завтрака мы выдвинулись в Норфолк. Макс решил идти через лес, избегая людных дорог. Мужчина и женщина, кузен и кузина, двое бывших любовников, двое наемников, которых разыскивает местная полиция. Макса за покушение на убийства мэра. Меня за проваленный заказ. Как ни крути, деньги мне были уплачены в счет аванса, который я не собираюсь возвращать.  Мы шли по лесным просекам, молча, каждый в своих мыслях.

- У нас есть сутки, чтобы добраться до Норфолка без дождя. Погода сейчас переменчива, уже послезавтра польет проливной дождь, от которого промерзаешь до кишок, - Одноглазый кузен говорил, не обращаясь ко мне. 

Итак, мы шли в Норфолк, город, который я никогда не видела и о котором я ничего не знала. Мы шли в Норфолк выступать на совете клана наёмников. Наверное, этот лес когда-нибудь кончится, и мы выйдем на ровную местность. Наверное, я смогу когда-нибудь вернуться в привычный для себя мир и начать все заново. Наверное. Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас есть более важные вещи.

- О чем думаешь, Селин? - вопрос кузена вывел меня из прострации, в которую так любезно погружалось моё сознание.

- О чем? Да, собственно, ни о чем, Макс. Думаю об этом чёртовом мире, в который меня занесло, я же ведь не от сюда, хотя понимаю, что звучит бредово. Думаю о доме, о бывшем муже, о психиатрической клинике, о совете клана, на котором меня, скорее всего, убьют.

Одноглазый Макс обладал достойной выдержкой, и ничем не выказал своего удивления. А может, он просто решил, что слишком сильно приложил меня по голове.

- Знаешь, Селин, я нутром чувствую, что с тобой что-то не так. И мне это очень не нравится.

- Брось, кузен. Обычно я не болтлива, но сейчас мне паршиво. Расскажи мне о своём мире. Взамен я когда-нибудь расскажу тебе пару сказок о своём.

Макс ухмылялся. Видимо в моей речи периодически проскальзывали знакомые ему нотки, но большая часть того, что я говорила, оставалась для него странной и непривычной.

Мы вышли из леса. Не скажу, что идти по полю, состоящему из высокой мокрой травы, было проще или приятнее, но пейзаж, который мне открылся, был явно разнообразней бесконечных сосен, елей, дубов, берёз и снова сосен и елей, через которые мы двигались до этого момента. Поле растилась на много миль вокруг, но там, на горизонте, были видны стога сена, аккуратно подготовленные к предстоящей зиме. Канопус - середина осени, которая плавно сдвигается к зиме. Стога означают убранные поля, а убранные поля, в свою очередь, означают близость людей.

Любопытство все же победило. Макс пристально заглянул мне в глаза и милостиво произнёс:

- Спрашивай.

- Расскажи мне о мире.

- Мир. Это хорошее слово для крестьянина, Селин. Мир для наёмника - все равно, что отсутствие смерти для гробовщика. Ты, я, клан, одиночки мы все убиваем за деньги, Селин. Наша еда, одежда, оружие, женщины, которых мы снимаем, все это оплачено кровью и смертью. Чужой смертью.

- Спасибо за урок философии, Макс. Честное слово, я до сих пор не представляла, чем зарабатывают на жизнь наёмники.

- Твои шутки так и остались только для тебя самой.

- Хотя бы что-то не изменилось. Ладно, обмен колкостями можно приберечь и на потом. Расскажи, какой политический режим тут в моде, какая религия подавляющая?

Макс остановился и посмотрел на меня совсем другими глазами.

- Видимо, у тебя и правда, не все в порядке с головой. Религии нет, Селин. Ее искоренили много лет назад. Вся религия была сожжена вместе с последними католиками.  Их сожгли, всех до единого. Они очень хотели показать, что наш мир старше, чем мы думаем, и что мы все обязаны служить какому-то невнятному Богу, которого никто и никогда не видел. Они слишком сильно отрицали законы природы, чтобы выжить. Об этом никто давно не вспоминает, странно, что ты спросила.

Жаль, что у меня нет ручки и бумаги. Вот это действительно интересно. Инквизиция против веры. Костры, которые уничтожили всех фанатиков, оставив место лишь для очевидных законов физики и технологии. История свернула с накатанных рельс  и отправилась по неизведанным маршрутам.

- Макс мне нужно зайти в ближайший населённый пункт.

- Зачем?

- Мне нужны бумага и перо.

- Что?

- Письменные принадлежности.

- Никто не использует аналоговые материалы уже лет двадцать, как минимум.

- Чем вы пишите? Или книг тоже не осталось?

- Селин, я не знаю, откуда ты, но судя по всему, там, где ты была, до сих все ездят на динозаврах.

- Да вы тут тоже не на Феррари катаетесь.

- Что такое Феррари?

- Не важно, Макс. Просто покажи мне ближайшую торговую лавку.

За следующие два часа, которые мы провели, шагая в сторону города, не произошло ничего интересного. Нам даже практически никто не встретился. Исключение составили только несколько зайцев и пьяный городской житель, который принял нас за порождения своей белой горячки.

Город был маленьким и очень бедным. Мостовая была сделана из неаккуратно выточенных деревянных балок и едва справлялась со своей основной задачей - борьбой с грязью. Дома жителей, в большинстве своём, были сложены из неровного камня. Всего несколько домов могли похвастаться ровной кладкой и аккуратной крышей.

Я ещё не оставила надежды записывать свои приключения и, позже, на основе их, написать книгу.

Я вошла в лавку, в которой продавалась разная чушь: от дамских заколок до метательных ножей отвратительного качества.  Лавка была маленькой, темной и запущенной. Товар лежал прямо на деревянных прилавках. Торговец, видимо хозяин, был под стать своему заведению: маленький, грязный и запущенный. Я с трудом разглядела его картофельный нос и маленькие злые глазёнки, скрывающиеся за копной нечёсаных волос.

- Добрый день, уважаемый. Мне нужна ручка и бумага, чтобы писать на привалах во время моего путешествия.

- Аналоговые материалы запрещены к продаже, сударыня, уже много лет. Могу предложить вам прекрасные пишущие планшеты с очень большим временем работы. Вам их хватит на десять или даже двенадцать часов без дополнительной подзарядки.

Божественно! В мире, где бьются на мечах и ездят верхом мне предлагают купить планшетный компьютер. Просто великолепно. Каждый день моего пребывания здесь все больше убеждал меня в моей психической нестабильности. Ну да ладно. О проблемах моего психиатра мы поговорим позже.

- Любезный, посмотрите на меня внимательнее. Вы что действительно думаете, что у странствующего наёмника есть время на поиски электричества, чтобы заряжать эту игрушку?

Торговец долго и придирчиво ощупывал меня своими маслянистыми глазами. Особое внимание он уделил качеству моего костюма и оружия.

- Думаю, что я могу помочь, если леди готова платить, - он быстро удалился в подсобку и не возвращался в течение десяти минут. Я уже  начала терять терпение, подумывая разбить пару безделушек, чтобы привлечь его внимание, как он вернулся.

В руках торговца была пачка писчей бумаги и три шариковых ручки самого древнего вида. Даже, учась в школе, я использовала более презентабельные материалы. Но это осталось так далеко, что воспоминания об этом не приносили мне никакой пользы.

- Это подойдёт. Сколько?

- Двадцать золотых, леди.

С ума сойти. Жаль, что я так и не удосужилась пересчитать золото по курсу доллара. Хотя, думаю, что у меня бы это вряд ли получилось. Я развязала мешочек с золотом, выданный мне мэром. Практически половину за пачку бумаги.

- Я думаю, мы можем сговориться о более низкой цене.

Глаза торговца подленько свернули, а рука уже тянулась за арбалетом, висевшим на стене на спиной. В этот момент дверь распахнулась, и в лавку протиснулся Одноглазый Макс.

- Какого черта ты здесь застряла?

- Меня уговаривают заплатить двадцать золотых за пачку аналоговой бумаги, Макс.

- Понятия не имею, зачем тебе потребовалась эта рухлядь, но мы заплатим два и уйдём отсюда.

- Не думаю, что у вас это получится, Господа, - торговец уже взвёл курок арбалета, направленного мне точно в голову. Похороны в закрытом гробу меня сегодня никак не прельщали.

- Послушай, старик, ты действительно думаешь, что при помощи ржавого арбалета справишься с двумя наёмниками, за головы которых борется полиция двух государств.

Руки торговца бессильно опустились.

- Берите и уходите, - Макс бросил на стол две золотые монетки, и мы вышли, прихватив покупки.

Макс на ходу запихнул бумагу и ручки в мой походный рюкзак и направился в сторону ближайшей таверны.

- Сейчас мы съедим по тарелке горячего жаркого и выпьем по кружке эля, а сразу после этого мы пойдём дальше. Я ходу  добраться в Норфолк по хорошей погоде.

- Макс, ты заплатил ему честную цену за бумагу?

- Я заплатил цену, которая в два раза превышает честную цену чёрного рынка. И только поэтому он не поднял крика.

Таверна была настолько же непривлекательной, как и город, в котором она располагалась. Помещение с засаленными низкими потолками, освещённое лишь слабой масляной лампой под потолком. Дубовые скамьи и стулья, также не отличавшиеся чистотой. Макс заказал себе жаркого и эля. Я сделала то же самое. За обед расплатился кузен. Возражать не хотелось.

- Макс расскажи мне о запрете религии, - я уже потянулась за листком бумаги, чтобы делать подробнейшие записи.

- Позже, Селин. Сейчас мой рассказ и твоя бумага привлекут слишком много ненужного внимания. Таверна «Лысый Петух» никогда не славилась излишним гостеприимством, кому это знать, как не тебе.

Я понимающе кивнула, хотя не понимала ровным счётом ничего. К нам подошла официантка. Миловидная девушка с сельским лицом и пышной грудью, соблазнительно вываливающейся из корсажа. Она разносила горячую еду на большом круглом подносе и поэтому была ещё более соблазнительна.

- Здравствуй, Селин, - она улыбалась мне, словно старой знакомой, а я лишь сухо кивнула. Это ее расстроило, и она, молча, поставила еду на наш столик и удалилась, покачивая аппетитными бёдрами.  Я проводила ее взглядом до двери кухни, за которой она скрылась, после чего сделала большой глоток крепкого эля.

- Ты не особенно приветлива сегодня, кузина, - Макс жевал кусок говядины, который, к его великому счастью, оказался в жарком.

- В смысле? - в моем жарком крупных кусков мяса не наблюдалось, и я могла разговаривать без особого труда и, не издавая кошмарных чавкающих звуков, в отличие от кузена.

- Твоя любовь к женщинам угасла?

Зря я решила хлебнуть эля. Я резко выдохнула и, Макс был орошён им в достаточной мере, чтобы захотеть меня убить здесь и сейчас.

-  Что?

Одноглазый Макс вначале побледнел, потом покраснел, а потом разразился громовым хохотом.

- Ты и этого не помнишь?

- Черт! Макс, не помню чего?

- Селин, сколько я тебя помню, ты всегда отдавала первенство своей кровати женщинам!

С ума сойти! Мало того, что в этом мире, я наёмный убийца, так я ещё и лесбиянка. Надеюсь, хотя бы не радикальная. Я заснула в рот остатки жаркого, залпом допила эль и вышла из таверны,  не прощаясь. На улице начал накрапывать мелкий дождь, что окончательно испортило мне настроение. Несколько минут спустя меня нагнал Одноглазый кузен, и мы отправились преодолевать дальнейшее расстояние в гробовом молчании.

До привала не произошло ничего интересного, а сам привал был сделан сильно после заката солнца. Макс был готов идти и ночью, но я валилась с ног от усталости и требовала еды. Мы развели костёр и раскинули вокруг него оделяла, на которых планировали провести эту ночь. Ужин был снова из ненавистной мне чечевицы. После того, как мы расправились с остатками каши, Макс забил вишнёвую трубку и произнёс:

- Ты хотела что-то узнать, Селин. Что именно?

- Расскажи мне о том, как запретили религию.

- Это было давно, и от этого остались только легенды и истории. Не уверен, что смогу вспомнить во всех подробностях хотя бы одну из них, но общий смысл попробую тебе объяснить.

Пару, может быть тройку, веков назад в нашем обществе, да и вообще в мире, было два направления развития: церковь и учёные, причём учёные были самыми разными от тех, кто изучал действие яда и молнии на человека, до тех, которые раскапывали могилы и ставили опыты над покойниками. Представители церкви отрицали силы природы, генетики и физики. Учёные дали простым людям такие вещи, как электричество, лекарства, горячую воду и прочие мелкие радости жизни. Сама понимаешь, что чем меньше человек, тем больше он буде цепляться за удобства жизни для себя самого. Ну, так вот, однажды представители церкви решили устроить охоту на учёных, утверждая, что знания, которые они применяют, получены от злых духов. Несколько сотен учёных были убиты: утоплены, сожжены или четвертованы заживо. Учёные устроили ответный залп и перебивали кучу священников. Весь мир находился на пороге вечной резни. Правители семи стран, которые делят весь мир на практически равные части, собрались на Большой Совет и приняли решение, что вера в Богов может быть у каждого своя, а электричество и лекарство от холеры нужны всем одинаково. Поэтому они запретили церковные службы и храмов, оставив людям верить во все, что им заблагорассудится. Однако они стали поощрять учёных всех направлений в своих странах. 

Я сидела и старательно записывала все, что говорил Макс. Инквизиция, направленная против церкви. Это было удивительно. Моя история станет книгой, а она в свою очередь, станет бестселлером. Пусть Алекс Форк подавится моей цветочной компанией. Клавдия Форк будет писателем, культовым писателем. Но, что-то я отвлеклась. Макс, видя мой угасающий интерес, перестал рассказывать и начал забивать свою вишневую трубку. Кузен задумчиво курил, выпуская ровные кольца дыма. Это зрелище меня завораживало.

Я решила, что не буду ничего корректировать сейчас. Просто буду вести дневник своего путешествия. Макс наблюдал за мной из-под прищуренных век.

- Зачем ты все это записываешь? Про эти истории уже все забыли. Это никому не интересно.

- В мире, из которого я сюда попала, это будет самой необыкновенной историей. Забей для меня трубку.

Макс плотно забил трубку табаком, у меня даже возникли сомнения, смогу ли я курить ее. А потом я взяла в рот мундштук трубки и затянулась. Тяжелый трубочный табак с размаху ударил по легким, и я закашлялась. А потом все было словно в вишневом дыму. Одноглазый Макс подошел ко мне и стянул с плеча кожаный костюм наемника. Его губы уже ласкали мою шею, плечо, ключицу. Жаркая плоть сомкнулась вокруг комочка соска, и я застонала. Руки бывалого любовника уже расшнуровывали корсаж. Сильные руки уже сомкнулись тугим кольцом вокруг талии, уверенно продвигаясь  ниже. Я выгнулась. Слишком давно у меня не было мужчины. Слишком яркими были образы, роящиеся в моей голове. Мгновение спустя он уже был во мне. Все было просто и без изысков. Просто секс, просто утоление желания. Инстинкт, ведущий человечество к жизни. Макс не настаивал на поцелуях, лишь изредка касаясь жадными губами моей шеи или соска. Я кончила за мгновение до него. Оргазм был поверхностным и не принес особого наслаждения. Об этом я уже думала, стирая с живота еще теплую сперму.

 Утро встретило меня хмурым небом, с которого периодически падали на нос капли дождя, и разнообразием кошек, которые усердно выскребали мне душу. Макс уже разводил огонь, а у меня совершенно не было желания дожидаться пока он пожелает мне доброго утра. Завтрак был отвратителен. Я даже не поняла, что именно это было.

- У нас осталось меньше суток, чтобы добраться в Норфолк без ливня. Сегодня придется идти без остановок. - Макс был сдержан, хотя признаться честно, я и не надеялась на романтическое утро.

Мы шли под сгущающимися тучами. В воздухе начинало ощутимо пахнуть озоном - первым признаком надвигающейся грозы. Несколько часов молчания начинали меня угнетать, но начинать разговор первой совершенно не хотелось. Ливень, начавшийся совершенно некстати, вывел нас из задумчивости.

- Нам надо найти, где переждать грозу. Мы не дойдем! - ветер заставлял Одноглазого Макса кричать.

Ближайшее поселение нам удалось найти час или полтора спустя. К этому моменту я вымокла до нитки. Первым делом мы заказали горячей еды и разогретого красного вина, отдаленно похожего на глинтвейн. Таверна была большой и хорошо освещенной. Несмотря на непогоду, бушевавшую снаружи, здесь было тепло и уютно.

Молоденькая девчушка принесла нам по тарелке дымящегося риса с мясом и стакану теплого вина. Я дрожала, дрожала так, что временами не могла поднести ложку ко рту.

- Я не могу идти дальше, Макс, мне надо выспаться в теплой, сухой кровати.

- Нас ждут в Норфолке. Мы не можем опаздывать.

- Черт подери! Кузен! Не смей мне диктовать, когда и куда мне идти! Я не провалила ни одного заказа, в отличие от тебя. И не вынуждай меня пополнить мою коллекцию твоей головой, Макс. Мы выдвигаемся завтра, после того, как я плотно позавтракаю, - моя рука проворно скользнула к рукояти клинка, но этого не потребовалось. Макс смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Он мог дать мне отпор, и я прекрасно это понимала. Но было что-то, что удерживало его.

Я встала и направилась к трактирщику, который нервно наблюдал за нашим спором, мысленно оценивая, какой ущерб его таверне могут нанести два подвыпивших и рассерженных наемника. К его великому счастью, ущерба мы не нанесли, но оставили пару серебряных монет за комнату до утра и завтрак. Не прощаясь, я поднялась по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где находились комнаты постояльцев. Наша была третьей справа. Распахнув дверь, я увидела огромную двуспальную кровать. Прекрасно, два убийцы будут спать в комнате для молодоженов. Минут двадцать спустя, я обнаружила, что к огромной кровати прилагается еще и неплохая ванная комната, которая очень порадовала меня своим наличием. Это был, конечно, не тончайший мрамор мэра Штоля, а просто крепкий и надежный гранит, но если он работает по тому же принципу, что и ванна мэра, то сегодня вечером я буду самой счастливой женщиной в этом странном мире.

Я завалилась в ванну и разомлела от набегающих струек воды. Сегодня я буду отдыхать, потому что завтра меня могут убить. Интересно, когда меня снова выбросит в мой мир? В первый раз я просто получила дубиной по голове. И благодаря этой любезности моего кузена, я отправилась в свою палату. Если для того, чтобы не вываливаться в реальность, достаточно просто беречь голову, то я согласна. Мне здесь определенно начинает нравиться. Путешествовать все же веселее, чем сидеть в одноместной палате. 

Образ Селин становился мне все родней. Может быть, я всегда была ей, а скучная жизнь Клавдии мне снится? И эта больничная палата всего лишь мой затянувшийся кошмар? Не знаю. Мои размышления начинали течь по более свободному руслу. Вот перед глазами снова сцены из далекого прошлого, которое оставалось за границами моей памяти.

Я росла в небольшом каменном доме. Папа был кузнецом, мама - хранителем. Хранителем кого, чего? Этого я сейчас не знаю. Я помню, что у нас была лошадь. Самая обычная беспородная рабочая лошадь. Кажется, я даже умею ездить верхом. А еще я хорошо метаю ножи. Потому что ко мне в сознание осторожно влилось воспоминание о том, как папа ставил мне руку и учил заводить ее к плечу перед броском маленького дамского ножа.  А еще у нас был Макс. Он был обаятельным подростком на пять лет старше меня. У его семьи было небольшое поместье, в котором я проводила большую часть лета, и кажется даже, дворянский титул, правда совсем незначительный. Как вышло, что мы избрали для себя ремесло наемников? Об этом надо будет расспросить его позже, правда особо разговорчивым кузена можно было назвать при наличии хорошо развитого воображения. Воспоминания - это самое ценное, что на данный момент у меня есть. Правда есть нечто все же более ценное - история, которую я буду создавать в процессе своих приключениях.

Я выбралась из гранитной чаши, и вода самым чудесным образом втянулась вглубь камня. Макс лежал на кровати прямо в одежде.

- Либо ты снимаешь облепленную грязью одежду и идешь мыться, либо оплачиваешь мне отдельную комнату, в которой я смогу спастись от твоего запаха, кузен.

- Где же ваша вежливость, леди?

Макс уже раздевался, я скользнула взглядом по обнаженному телу своего ночного любовника и смущенно отвернулась. Мне было неловко его разглядывать, но кузен все понял по своему.

- Тебя не возбуждают обнаженные мужчины, а, сестренка? - его громогласный хохот окончательно меня смутил. Дождавшись, пока Макс скроется в ванной, я завалилась на кровать и выудила из рюкзака карту, которую дал мне Штоль. Секунду спустя точка, обозначающая меня, приветливо замигала. Приложив немного усилий, я обнаружила Норфолк. Он был совсем рядом. Примерно пять часов пути.

Я не заметила возвращения Одноглазого кузена. Он выхватил у меня карту, и швырнул ее в камин. После чего выхватил нож, спрятанный в голенище сапога, стоявшего у кровати, и рубанул мне по запястью. Браслет идентификатора грустно замигал, после чего свалился с моей руки.

- Ты что белены объелся?!

Вместо ответа он размахнулся для удара. Инстинкт самосохранения требовал от меня отбежать, спрятаться, меня раньше никогда не били мужчины, но тело упрямо осталось лежать на кровати, явно не собираясь спасаться бегством.

- Давай, Макс, ударь меня, и это станет последним, что ты сделаешь в этой жизни, - а вот это уже были слова Селин Баст, легендарного наемника и убийцы, так и не пойманной полицией. И Макс понял, что шутки кончились, и кровь на моем лице будет стоить ему жизни.

Это охладило его пыл. Он опустил руку.

- На кого ты работаешь? Ты работаешь на этого ублюдка Штоля? Ты ведешь за нами полицию?

- Что за бред, кузен?

- Мало того, что ты до сих пор таскала на себе эту дрянь, - он кивнул на браслет, - так ты еще и калибрировала его по карте. Через полчаса здесь будет толпа полицейских. Ты решила меня подставить, да? Селин?

Плохо дело. Очень плохо.

- Собирайся, мы выходим сейчас же, - я уже натягивала на себя костюм и завязывала шнуровку рюкзака. Мы быстро спустились по лестнице к черному входу.

- Как, вы уже уходите? Вы заказали комнату до утра, - трактирщик подошел со спины и изумленно смотрел, как мы пытаемся выломать дверь.

Макс подошел к нему и одной рукой приставил ему нож к горлу, а другой всунул ему в карман золотую монету.

- Если ты не хочешь пожара этой ночью, то запомни, что нас тут не было сегодня. Ты понял?

Трактирщик начал интенсивно кивать, всем своим видом показывая, что он все понял.

Мы выбили заднюю дверь и вышли на улицу в объятия грозы. За нашей спиной раздались шаги полицейский, вбежавших в таверну через центральный вход.

Примерно через час спустя мы набрели на небольшой сарай, одиноко стоявший в поле. В сарае было относительно тепло и даже практически не влажно. Здесь было сено,  практически готовое к употреблению. Однако для меня оно сейчас казалось царской периной, в которой я планировала выспаться и отдохнуть, как следует. Я замерзла и хотела есть, но едой я была готова пожертвовать ради тепла и крепкого сна. Уже не смущаясь Макса, я скинула с себя промокшую насквозь одежду и нырнула в объятия подсушенной травы. Минут пять спустя где-то совсем рядом улегся Макс. Уже проваливаясь в сон, я забиралась головой к нему на плечо. Сильная мужская рука уверенно обвила мою талию, но удивляться этому порыву нежности я уже не могла. Я спала.

Мы оба были моложе, возможно нам было где-то от семнадцати до двадцати. Это был большой дом, в который мы приехали на званый ужин. Кажется, мы приехали без родителей, и это несказанно нас радовало. Мы стояли в коридоре, укрывшись в нише стены, как раз возле большой китайской вазы. Я прижималась к кузену всем телом, так близко, как только могла. Гораздо ближе, чем позволяли правила приличия. Его рука плавно скользила по моей спине, а я гладила его роскошные волосы.

- Ты уехал, не прощаясь, месяц назад. Тебя не было ровно месяц, Макс, я скучала. Ты не рад видеть меня? - я прикоснулась щекой к шелку камзола, а потом попыталась коснуться его шеи кончиком языка. Макс слегка отодвинулся и провел рукой по моей щеке, секунду спустя зарывшись ей в моих волосах, - Аккуратнее. Прическу испортишь. Ну так что, ты даже не скучал по мне?

- Сколько это сможет еще продолжаться, Селин?

- Что продолжаться?

- Все это. Окружающие начинают замечать эти отношения. Нас все искусен ее лишают возможности видеться.

Мне было грустно. Я привязана к Максу. Мы росли вместе. Он был моим девичьем представлением об идеальной мужчине. Я встала на цыпочки и прикоснулась губами к небольшой венке на шее. Его рука чуть сильнее надавила мне на спину, прижимая меня еще плотнее к себе. Мои поцелуи уже достигли воротника камзола.

- Хватит, пора. Наше отсутствие начинает выходить за рамки приличий. Если нас застанут в таком виде, слухи расползутся по всем соседям, и тогда нам точно конец, - он взял меня под локоть и мы спустились в зал, где пары уже начинали кружиться в медленном вальсе.

Мы танцевали, и это было прекрасно. Мы были одной из красивейших пар этого вечера. Макс нравился многим девушкам, но танцевал только со своей кузиной, с которой приехал сюда. О нас уже начинали ходить весьма пикантные слухи. Мы уехали одними из первых. Дома нас ждали не раньше полудня следующего дня. А потом была ночь, которая застигла нас в одной из придорожных гостиниц. Ночь, в которую мы так и не смогли уснуть. Мы прощались на долгие годы, потому что эта ночь стала последней ночью нашего запретного романа.

Утром мы сели в разные экипажи и разъехались по разным дорогам, чтобы встретиться лишь много лет спустя. Когда я приехала в город, я узнала что моя семья погибла.

Рассвет я встретила в стогу сена под взглядом Макса. Гроза давно кончилась, и мне показалось, что я даже слышу пение жаворонков. Кузен смотрел на меня так, словно увидел наконец давно знакомого человека. Неожиданно для себя, я улыбнулась.

- Доброе утро, Макс.

- Нам пора выдвигаться.

- Наш роман. Он закончился той ночью после которой погибли мои родители? Да?

Он отвернулся и начал собирать те немногие вещи, которые мы еще несли с собой. Что это было? Тоска по прошлому? Воспоминания, от которых он долго старался избавиться? Не знаю.

Наемник собирался быстро, словно много лет назад привык быть в постоянном движении. Мне требовалось немного больше времени. Пред дверью стояла небольшая железная миска, в которую Макс бросил маленькую медную монету.

- Зачем это? Мы не с кем не договаривались о ночлеге.

- За все надо платить, Селин. Особенно, если не хочешь проснуться с арбалетным болтом в спине на следующем привале. Никто не остается незамеченным, если ночует в чудом сарае.

Эти слова заставили меня задуматься. За все надо платить, в этом он, пожалуй, был прав. Погода была пасмурной и меня очень быстро начало тянуть в сон, а еще мне уже несколько дней подряд хотелось кофе. Интересно, когда мы сделаем следующую остановку перед тем, как доберемся до Норфолка. Сколько дней мы уже в пути? Два, три? Я сбилась со счета, мне начинает казаться, что это путешествие никогда не кончится.

Пока мы шли не произошло ничего интересного. Просто еще пара часов борьбы с туманом и росой, которая подло закатывалась в сапоги, превращая их в емкость для разведения рыбы. Когда мы остановились для завтрака, нас ждало разочарование: отсутствие спичек. Судя по всему, Макс забыл их в той самой таверне, где мы едва не столкнулись с полицией. Спичек не было, следовательно, о горячем завтраке можно было забыть. Мы доели последний кусок сыра и запили его пресной водой, недостатка в которой не было.

- Не переживай, вечером мы уже будем в Норфолке, а там будет много жареного мяса и красного вина.

Значит вечером мы будем в Норфолке. Наше путешествие подошло к концу, а я так мало успела. Не успела ничего разузнать об этом мире, о своем прошлом, о жизни Макса и нашем романе. Вечером мы будем в Норфолке, и это значит что наши пути снова разойдутся.

- Ты любил меня тогда, в юности, Макс?

- Почему эта тема тебя так волнует именно сейчас?

- Мне важно знать, кузен.

- Не знаю. Не уверен. Мы оба были молоды тогда. Это было нам свойственно, - он отводил взгляд. Черт подери, матерому наемнику было больно вспоминать о любви к кузине, которую не видел с момента, когда был еще совсем юнцом. Да, что тут скажешь, мне просто нет равных.

Мы выдвинулись сразу после завтрака. Идти оставалось совсем недолго, и я усердно доставала Макса расспросами. Периодически он отвечал, но чаще всего он просто меня игнорировал. Мне не удалось узнать практически ничего. Единственной полезной информацией оказалось то, что здесь за все платят драгоценными или полудрагоценными металлами: золото, серебро, медь. Бронза почему-то была не в ходу. Эти сведения не представляли для меня практически никакого интереса.

- Когда дойдем до Норфолка, нас встретит человек от Совета Клана. Он будет нас сопровождать до самого начала совета. Постарайся при нем как можно меньше болтать. На вопросы отвечай так, чтобы он думал, что ему выпала честь с тобой говорить. Ни в коем случае не давай им возможности играть в обвинителей. Не оправдывайся, не ври, не утаивай суммы заказов, не пытайся сбежать. Это единственное, чем я могу помочь тебе пережить эту ночь. Боюсь, что меня ждут проблемы не меньше твоих.

Норфолк оказался большим мрачным городом. Казалось, что он целиком высечен из камня. Тут не было деревьев, не было лужаек, не было бездомных кошек. Это был город убийц и коммерсантов. Эти две касты всегда шли рука об руку.

Нас встретил миловидный юноша лет семнадцати и просил следовать за ним. Мальчик был невысокого роста и постоянно улыбался мне какой-то совсем уж детской, робкой улыбкой.

-Госпожа Селин, совет начнется сегодня в полночь. У вас еще осталось пять часов на отдых и сон, если пожелаете. Если нет - то, я готов показать вам город. А вас, Макс, отец ждет прямо сейчас. Он велел предать вам, чтобы вы поторопились.

Макс хмыкнул, но спорить не стал, видимо, его действительно ждут неприятности. Он, молча, кивнул юноше и слегка, словно на прощание, сжал мою ладонь. Предоставив кузена его судьбе, мы пошли бродить по городу.

- Меня зовут Джо. Джозеф Хартуэй. Я сын главы совета, миледи, - юноша отвесил вполне изящный поклон, а я лишь снисходительно улыбнулась.

- Рада знакомству, Джозеф Хартуэй, сын главы клана, - вероятно моя ирония обидела его, но он старался не показывать вида.

- Я много слышал о вас, и совет ждет вас.

А вот это уже интересно. Видимо этот мальчик может сослужить мне хорошую службу и уберечь меня от массы неприятностей.

- Что меня ждет, Джо? - я пристально заглянула ему в глаза. Так смотрела уметь только убийца, красивая убийца. Мальчик отвел взгляд.

- Ничего такого, с чем бы вы не смогли справиться. От вас долго не было никаких новостей, и отец начал беспокоиться, а после того, как пришло сообщение от Одноглазого Макса, что он провалил заказ мэра, а потом пришло еще одно, что он доставит к Совету Селин Баст, отец начал рвать и метать. Поэтому он собрал всех раньше срока. Вам нечего бояться.

Значит кузен посчитал мою поимку за великое счастье. Почему? Надеялся  привести меня и этим компенсировать свою оплошность с заказом на Штоля? Зачем ему это? Если верить этому мальчику Совет вовсе не считает меня неблагополучной убийцей и вовсе не собирался устраивать на меня охоту. Кто я тут почетная гостья или пленница? Вопросы. Они есть всегда, а время ответов еще не настало.

Совет начался поздно ночью, по моим расчетам было где-то около полуночи. Клан собрался в большом каменном доме, который имел три этажа и подвал. Глава клана пришел последним, как ему это и было положено. Среди незнакомых мне людей я увидела Одноглазого Макса, смотревшего на мир глазами, прошу прощения, глазом побитой собаки. Наши взгляды разошлись также, как и встретились. Макс больше не пытался меня ободрить.

 - Здравствуй, Селин, - глава клана устроился в центре полукруга, образованного остальными маститыми наемниками, и улыбнулся мне в душу. Во всяком случае, ощущения были именно такими. Его теплый, но цепкий взгляд всего за несколько секунд исследовал все мои мысли. Это неудивительно. Для вампира. Странно, но это открытие вовсе не шокировало меня, даже не удивило.

- Мое почтение, господа, - нет, ну а как я должна к ним обращаться, если учесть то, что впервые вижу их всех?

- От тебя долго не было никаких вестей, а потом я узнал, что ты потеряла память и пыталась убить Одноглазого Макса.

- Я потеряла только память, а Макс, в придачу к глазу, совсем лишился сообразительности. Совету должно быть известно, что все мои попытки убить кого-то всегда заканчиваются одинаково - смертью и гонораром. Разве нет?

Члены Совета начали переговариваться между собой, едва сдерживая улыбки. Однако глава клана улыбаться не торопился. То ли хотел все выяснить прежде, чем сделает окончательные выводы, то ли вампиры просто не улыбаются. Никогда.

- Тогда расскажи все же, как получилось так, что Макс доставил тебя сюда пленницей?

Я улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой из арсенала наемника.

- Дело было примерно так. Несколько дней назад я проснулась в лесу, закутанная в плащ. Когда я его откинула, то была немало удивлена, потому что под плащом было только мое прекрасное тело, и никакого намека на одежду. При мне не было ни денег, ни моего оружия. Я даже не помнила своего имени. Примерно через полчаса меня схватила стража города, в котором, прошу заметить, до сих пор живет и здравствует Штоль. Меня перекинули через седло и доставили к мэру, который очень настойчиво предлагал мне альтернативу: получить одежду, оружие и немного золота и возможность уехать на все четыре стороны, пообещав, что я попробую найти его обидчика, или честно послать его ко всем чертям, но пару месяцев посидеть в сырой камере, беседуя с крысами. Чтобы вы выбрали на моем месте, господа? Да, и потом, если бы я хотела убить своего кузена, то вряд ли он бы смог беседовать с вами сегодня. Как известно, я не промахиваюсь.

Совет начал перешептываться. Большинство улыбалось и дружелюбно кивало в мою сторону, находя мои доводы очень основательными. Но были и те, кто не спешил снимать с меня обвинения. Глава Совета напряженно молчал. Он то внимательно смотрел на меня, то склонял голову направо, позволяя какому-то мерзкому субъекту шептать себе в ухо. Наконец, все затихли.

- Селин, я рад, что ты не хотела смерти одного из нас, но сегодня я останусь беспристрастным. Твою судьбу решат другие члены Совета. Победит голос большинства. Господа, поднимите руку те, кто считает, что оправданы ложны.

Я напряглась. На несколько секунд все звуки стихли, и воздух поднялись три, нет уже четыре руки.

- Хорошо, теперь те, кто считает леди Баст невиновной.

Еще четыре руки. Совет состоял из девяти человек. Глава решил остаться беспристрастным. Четыре против четырех. Жизнь или смерть.

- Похоже, вам все же придется решить мою судьбу, мессир, - я склонила голову в поклоне, но смотреть старалась прямо в глаза. Заглянуть в глаза вампира. Это страшно. Страшно ровно настолько, чтобы захотеть прожить жизнь, которую он захочет отнять у тебя. Птичка против змеи.

- Я сохраню тебе жизнь, Селин, но твой проступок перед кланом не делает тебе ни чести, ни репутации. Я даю тебе десять дней на выплату тысячи золотых в казну Совета. Если ты опоздаешь хоть на минуту, я заберу твою жизнь назад. А теперь развлекайся, моя девочка, ты заслужила это.

Что ж, сегодня птичка победила. На этом совет был окончен. Слуги очень быстро подали на стол пестрое ассорти блюд. Как я узнала впоследствии, совет собрался в доме местного банкира, который очень любезно всем улыбался и не забывал налаживать деловые контакты. Торговцы, банкиры, ростовщики и наемники - такого было население Норфолка. Все они замыкались в круговороте общей прибыли. Я ела, пила вино и пыталась развлекаться. Впрочем, вполне безуспешно. Где-то в районе трех часов ночи меня разыскал Джо. Он сказал, что моя комната готова, и я могу в нее подняться, как только сочту нужным.

Зал, освещенный свечами, меня утомлял. Я выловила кузена из толпы "братьев по цеху" и вытащила его на крыльцо. Мне хотелось подышать воздухом, прежде, чем я погружусь в объятия Морфея.

- О чем с тобой говорили на совете? - я рассматривала уже давно уснувший горизонт, а Макс, по обыкновению, курил свою трубку.

- Успокойся, сестренка, ничего интересного со мной не произошло.

- Ты забыл, что я терпеть не могу, когда меня так называешь.

Мы молчали и думали каждый о своем, потом я, молча, вернулась в дом и пошла в сторону лестницы, ведущий на второй этаж, где была расположена комната, которую для меня приготовили. Я чувствовала, что засыпаю, и что-то мне подсказывало, что это будет очень долгая ночь. Макс бесцеремонно шел за мной следом и с не меньшей бесцеремонностью завалился в мою постель.

Хотелось спать, но мне кажется, что если я засну сейчас, то проснусь уже в своем мире, а у меня еще остались дела здесь. Я села за туалетный столик и разложила перед собой рукопись. Почерк всегда был моей слабой стороной. Записи, сделанные на коленке в процессе моих бесед с Максом, оказались просто нечитаемыми. Я сидела, и раз за разом пыталась разобрать записи. Со временем глаза привыкли к синим каракулям, и я начала вычитывать и корректировать записанную ранее информацию. Количество правок все росло, и я решила, что проще будет переписать все начисто. Это заняло еще примерно полчаса. Поставив последнюю точку, я взяла листы и уселась перед камином, чтобы прочитать их в последний раз и постараться запомнить, как можно больше, потому что я засыпала, и проснусь уже в своей пустой палате. Я все водила глазами по строчкам, а Макс пристально смотрел на меня. На нем уже не было одежды, но он терпеливо ждал, пока я сама приду. Краем глаза я посматривала на обнаженное тело сильного мужчины. Природа снова потребовала свое. Я отложила рукопись и начала медленно снимать с себя одежду.

Когда все закончилась, я устроилась у Макса на плече и закрыла глаза.

- А теперь я буду спать...

Пожалуйста, не забывайте оставлять отзывы о произведении по этой ссылке

Официальная группа Вконтакте

Писатель Мари Сойер. Официальный сайт

Пожалуйста, нажмите процитировать и расскажите друзьям о моем творчестве

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
Часть 3 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 2.
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир

Кажется в этот чертов город пришла зима. Вчера в Москве шел первый снег, сегодня шел уже второй снег, но легче мне не становится. Природа медленно засыпает, готовясь обороняться против холода и одиночества. Я начинаю засыпать вместе  с ней.

Зима - самое тяжелое для меня время. Весь мой внутренний мир сжимается в скорлупку, в которой и пребывает до первых капелей. Зимой тяжело. Хочется спать,  а работать наоборот не хочется. Надеюсь, что в эту зиму мне хотя бы не грозит одиночество. Лион будет рядом, и с ним будет теплее. 

Вчера силой заставила себя работать над "Селин Баст". Повесть медленно становится романом, что не может меня не радовать. 

Селин Баст. Жизнь во сне. 

Глава 2.

В момент, когда я открыла глаза, меня окружали, до боли знакомые, стены моей палаты.  Значит, это все же был сон. Я спала. Просто спала. Очень долго спала. Несколько минут спустя открылась дверь, и в палату вошел доктор Альберт Стивенс – мой лечащий врач и, по совместительству, заведующий этим корпусом.

- Клавдия! Слава Богу, вы проснулись!

- Я долго спала, доктор?

Альберт Стивенс посмотрел на меня поверх очков своими чистыми голубыми глазами. Кто-то может принять его за добряка и простофилю, но это будет большой ошибкой. Этот доктор хитер, расчетлив и ничего не делает просто так.

- Вы проспали практически четверо суток. Обычно вы спали не более двенадцати часов в сутки.

Четыре дня во сне? Практически четыре дня я провела в том, другом, мире.  Я спала? Или все же это было явью?

- Клавдия, с вами все в порядке? Вы нездоровы?

- А в моем положении может оказаться здоровый человек, а, док?

Его напугал мой сарказм. Разумеется. Пока я здесь – я больна шизофренией. Шизофреники не используют в своей речи саркастические нотки. Это насторожило бы моего адвоката, если бы он был здесь. Но его здесь нет. Нет ни адвоката, ни родных, ни друзей, нет никого.

- Клавдия, как вы себя чувствуете? Сонливость может быть побочным эффектом моей новой терапии. Именно после приема новых препаратов, вы так долго спали. Скажите, у вас что-то болит? Хотите ли вы есть?

Ну и что мне ему сказать? Правду? Соврать? Я не верила этому человеку с первого дня. Если я буду молчать, то он продолжит травить меня своими «новыми препаратами», и я точно сойду с ума.

- Доктор, все это время, пока я спала, мне снился очень долгий, странный сон. Словно я очутилась в другом мире, который очень похож на средневековье, но при этом там были новейшие технологии, которых нет даже сейчас, и которые появятся у нас с вами только в далеком будущем.

Он очень внимательно смотрел на меня. Смотрел так, словно ожидал услышать все что угодно, кроме этого. Но замешательство длилось недолго. Несколько секунд спустя, доктор Стивенс окончательно овладел собой и загнал все эмоции в глубину своих удивительных глаз.

- Ну что же, это вполне может быть реакцией организма на лечение. Вполне может быть. Скажите, а в детстве вы мечтали жить в средневековье? Принцессы, рыцарские турниры, не правда ли романтично?

- Альберт, мы оба знаем, что я не сумасшедшая. Я здесь только потому, что это выгодно моему мужу. В противном случае он остался бы нищим после развода. Доктор, у меня нет шизофрении, и вы это прекрасно знаете. Ваше лечение меня скорее убьет, чем принесет пользу. Именно этого вы и добиваетесь, да? Вы знаете, что я здорова, но всеми силами стараетесь это исправить, так? Сколько из моих денег Алекс платит вам за мое заключение? Я могу дать вам больше, если вы выпустите меня отсюда и перестанете меня травить вашими таблетками.

- Клавдия, я – врач. Я не могу вам навредить. Все, что происходит с вами в пределах этой палаты, происходит для вашего же блага. И я, и ваш супруг очень надеемся на ваше выздоровление. Вы не можете трезво оценить риск для вашего здоровья, которому вы подвергните себя  вне стен этой клиники. К сожалению, я не могу взять на себя ответственность за выписку больного пациента, а вы пациент, Клавдия. Простите, мне очень жаль.

Он ушел. Я сидела на кровати больничной палаты, поджав под себя ноги, и пыталась понять, что же на самом деле со мной происходит. Я не могу быть сумасшедшей. Я здорова. Но здоровый человек не может спать четверо суток. Летаргия? Может быть то, что я вижу вовсе не шизофрения, а летаргические сны?

Я не знаю что делать, но я обязательно что-нибудь придумаю, я выберусь отсюда, самое главное не спать. Как можно дольше не спать, может быть, все это кончится, и я добьюсь своего освобождения из этого ада.  Я просидела так несколько часов, изредка вставая, чтобы размять затекающие ноги. Я сидела на кровати или мерила шагами палату. В голове была страшная пугающая пустота.

Бесконечность спустя закончился обход, и на коридоры больницы опустилась ночь. Это будет очень долгая ночь.

Моя жизнь с Алексом началась примерно восемь лет назад, или около того. Мне было двадцать, когда мы поженились. Моя семья была против этого брака. Теперь я их понимаю, но тогда это была любовь с первого взгляда. Мы познакомились на одном из концертов, в клубе, где я часто бывала с подругами. Я была девочкой из хорошей семьи. Мама и папа, конечно же, давно спали в разных спальнях, а папина подружка была мне представлена, как старый друг семьи. Но ведь это неважно. Всех все устраивало. Я как раз окончила институт и встретила Алекса. Он был басистом группы, с совершенно отвратительным названием, и он резко контрастировал с теми мужчинами, что окружали меня всю жизнь. Папа и кузен на немецких машинах и носили английские костюмы. Алекс носил кожаный костюм и гитару наперевес. Он был беден и чертовски обаятелен.

В тот вечер Джейн, моя лучшая подруга, опаздывала, и я коротала время за барной стойкой. Группа Алекса как раз закончила издавать ужасающие звуки на сцене, и он спустился выпить пару-тройку коктейлей. Мы разговорились. Совершенно не о чем и обо всем сразу. А потом его забрала полиция. Вместе со всей его группой и особо пьяными фанатами. На танцполе началась драка, которую затеял их барабанщик. Охрана вызвала полицию. Тем же вечером я внесла залог за музыкантов и оставила Алексу свой телефон.

Следующие полгода мы играли на концертах, пешком шли домой, ночевали в общежитиях и прожигали жизнь всеми доступными нам средствами. У меня были деньги, у него была свобода. Мы были прекрасным дуэтом. Музыка, секс и алкоголь. Естественно я изменилась.  Естественно это не радовало моих родных, которые всегда пытались сделать из меня леди. Дома начались скандалы.

Еще через год, я устроилась  работать продавщицей в цветочный киоск и арендовала небольшую квартиру на окраине города. Я работала в течение полутора месяцев, прежде чем решила рискнуть и организовала компанию по доставке цветов. Где я взяла деньги сложно сказать, часть принадлежала мне, часть дал мне кузен, часть взялась совершенно непонятно откуда. Я была единственным сотрудником в красивом стеклянном павильоне, заставленном вазами с орхидеями и розами. Все деньги, что у меня были, ушли на аренду этого самого павильона, цветы, вазы, неоновую вывеску и визитки. У меня не осталось ни цента на еду или проездной на автобусе, и мне пришлось ездить на велосипеде. Практически месяц не было не одного покупателя, разве что забегали редкие студенты и выгребали мелочь, чтобы расплатится за розу для возлюбленной.  Цветы вяли, моя уверенность вяла вместе с ними.

Но как-то  в один промозглый осенний день в мое цветочное царство вбежала женщина в дорогом драповом пальто. Ей просто нужно было позвонить, а мой павильон оказался в спасительной близости.

- О, вы просто спасли меня, - произнесла она, закончив разговаривать по телефону и допив чашку кофе, которую я ей принесла. – А у вас тут довольно мило.

Она придирчиво осмотрела помещение, поковыряла ногтем самые дорогие орхидеи, которые остались, и в целом осталась довольна.

- Меня зовут Алисия Блок, - она протянула мне визитку, - Я организатор свадеб для особо значимых клиентов.

Я, как сейчас, помню, что мои губы тронула саркастическая улыбка после слов «особо значимых клиентов».

- Клавдия Штивлер, - протянула я ответную визитку, - хозяйка данного магазина.

Алисия сцапала мою визитку своими длинными наманикюренными пальцами и долго и придирчиво ее рассматривала. Если я не ошибаюсь, она ее даже понюхала. От визитки пахло орхидеями, и это привело ее в неописуемый восторг.

- Клавдия… Клавдия… Вы русская?

- Нет.

- Имя очень похоже на русское.

- Это римское имя, правда, оно не особо популярно сейчас.

Она смахнула со лба промокшую челку и решила мою судьбу одним взмахом ручки над чековой книжкой.

 - Как я уже сказала, я организую свадьбы самых влиятельных персон этого города. У меня свое агентство и широкая сеть партнеров. Но теперь у меня нет флориста. Этот хмырь только что разорвал контракт со мной. Я закуплю цветов на три тысячи долларов для проведения завтрашней свадьбы, при условии, что вы успеете привезти цветы к месту торжества, ровно к двенадцати ноль, ноль завтрашнего дня.

Это был знак свыше. Я кивнула, потому что говорить уже не могла. Алисия выложила на стол адрес, по которому надо было доставить цветы, список цветов всех возможных сортов и чек на три тысячи долларов, который я еще успевала обналичить.

Потом было подписание контракта, и куча формальностей, которых я еще не помню. Я прибежала в банк за четверть часа до его закрытия. Три тысячи долларов наличкой. Это было потрясающее зрелище. После я позвонила поставщику, у которого покупала цветы и попросила подготовить все наименования из списка. Это было начало моего успеха.

Ровно в восемь утра я приехала к Смиту. Смит Джонс был владельцем оранжереи, в которой я покупала цветы. Смит Джонс продавал мне цветы в кредит. Смит Джонс не прогадал, поверив в меня. Только что он заработал полторы тысячи долларов. Еще пятьсот заработал его племянник, который отвез меня и это маленькое цветочное море к месту проведения торжества.

Свадьба начиналась ровно в тринадцать ноль, ноль. Контрольное время для персонала, поваров, официантов и флориста двенадцать. Я была на месте в десять часов пять минут. У меня было потрясающее настроение. Я расставила цветы в зале и развесила гирлянды по своему вкусу. К одиннадцати приехала Алисия, и она осталась довольна.

- Доброе утро, Клавдия! – она была собрана, бодра и одета в прекрасный шелковый костюм молочного цвета.

Так я заработала свою первую тысячу долларов без единого сотрудника. Алисия принесла мне удачу. После этой свадьбы звонки в «Shtivler’sFlowers» не смолкали даже после закрытия. Основным заказчиком долгое время было агентство Алисии. Потом ко мне пришли ее конкуренты.  Алисия Блок принесла мне состояние. Я называю ее «Херувим в драповом пальто». Мы дружим до сих пор, точнее дружили до тех самых пор, пока я не попала сюда.

Совершенно незаметно мы с Алексом начали жить под одной крышей. Я заведовала цветами, он начал давать уроки гитары.

По коридору начали разноситься крики женщины, которую недавно сюда привезли. Она постоянно кричит. Иногда она начинает петь, но это редко. На одном из утренних обходов я слышала, что ее привезли сюда после передозировки наркотиков. Она была актрисой какого-то богом забытого театра.

На улице стояла ночь. Холодная осенняя ночь без сновидений. Наверное, через пару дней взойдет луна, и тишина в больнице закончится. Полнолуние завораживает не только поэтов и художников, сильнее всего оно действует на душевнобольных.

Знаете, а ведь здесь много красивых женщин. Изредка по коридорам разносится высокий женский визг и мужская брань, сопровождаемая треском разрываемой больничной пижамы. Пятнадцать, максимум двадцать минут, и крики стихают, сменяемые тихими рыданиями. Это происходит в смену Большого Бэнджамина. Большой Бэнджамин – санитар, который работает здесь последние пять или шесть лет. Он один из первых сотрудников этого заведения. Бэнджамин – садист. Да, именно садист в самом прямом смысле этого слова. Пока существует государственный сектор и врачебный произвол, Бэнджамин не останется без развлечения.

Персонал больницы знает обо всем, но никто не может ему запретить, не может или не хочет. Тут уж, как посмотреть. Доктор Стивенс большой авторитет в своей области. Он пишет статьи, проводит исследования, а на деле такой же садист, как и Бэнджамин. Вся разница лишь в том, что он не насилует больных, он их убивает. Убивает медленно, основательно и всегда на пользу психиатрии. Ведь каждая смерть сегодня – это победа ста смертей в будущем. Это его любимая отговорка на вопросы молодых практикантов, которые приходят сюда, чтобы помочь. Им требуется время, чтобы научиться убивать, столь же хладнокровно, что и их наставник. И это время у них есть.

Временами мне кажется, что я никогда не выберусь отсюда. Мысли о смерти меня завораживают, но я должна жить. Жить хотя бы для того, чтобы отомстить мужу. Я должна жить, и именно поэтому я рисую. У меня есть блокнот, в котором я периодически делаю зарисовки или заметки. Это позволяет мне держать свой разум и способность мыслить в форме.

Рассвет я встретила, сидя на подоконнике и записывая свой недавний сон. Хотя мне казалось, что это было путешествие в мир, который я старалась теперь описать в мельчайших подробностях. Я напишу книгу, и она станет бестселлером. «Записки мира шизофрении», так себе название, если честно, но ничего другого в голову пока не приходит.

- Доброе утро, Клавдия, - Альберт Стивенс стоял в дверном проеме и улыбался мне настолько фальшиво, насколько это позволяли сделать мышцы его  уже давно не молодого лица.

- Альберт, вряд ли это утро, как и многие другие, можно назвать добрым. Ты не находишь?

- Меня радует, что у тебя еще остаются силы для сарказма, Клавдия. Это дает мне надежду на твое выздоровление.

- Может, вы порадуете меня сегодня более аппетитным завтраком, чем обычно. Мне хочется бекона и крепкого кофе, у меня была бессонная ночь.

- Ты начала бояться спать, Клавдия? – голубые глаза пригвоздили меня к месту, словно щенка. Неужели все так очевидно.

- Нет, Альберт. По-моему, я выспалась на пару недель вперед. К тому же я рисовала.

- Ты не возражаешь, если я взгляну? – аристократическая рука Стивенса уже практически коснулась обложки.

- Не стоит, доктор Стивенс.

Он отдернул руку и внимательно заглянул мне в глаза. Он искал ответы на вопросы, которые просто не имел право мне задавать. И он боялся. В день, когда меня сюда привезли, я стояла на коленях и умоляла. Шло время. Я словно избавлялась от шелухи, которая закрывала стальной стержень моего характера. Меня до сих пор не сломали, и я становлюсь опасной. Он понимает это. Ровно, как и понимает то, что этот спектакль в  пациентку и лечащего врача рано или поздно должен закончиться. Либо у него не останется выбора, и меня отпустят. Либо он достигнет цели, и меня действительно придется лечить.

- К вам посетитель, миссис  Форк.

Минуту спустя в мою палату вошел Алекс Форк, мой несбывшийся бывший муж. Он был одет в дорогой твидовый пиджак и тончайшую шелковую сорочку небесно голубого цвета. Алекс Форк был красавцем и порядочной сволочью. Никогда не стоит забывать о том, что человек может быть сволочью.

- Здравствуй, любимая.

Мне вот интересно, он, что сделал неудачную подтяжку лица, что его так перекосило, или действительно думает, что я куплюсь на слащавые улыбочки. А тем временем диалог Алекса с ним же самим продолжался.

- Ты не очень-то рада меня видеть, Клавдия, не так ли?

- Алекс, окажись ты на моем месте, ты бы вел себя иначе?

- Ты сама во всем виновата. Ты больна, Клавдия. Признай это.

- Оставьте нас, доктор Стивенс, - в моем голосе начали выплавляться стальные нотки, которые насторожили обоих. Альберт Стивенс бросил вопрошающий взгляд на мужа, ожидая разрешения уйти.  В момент, когда за ним захлопнулась дверь, я продолжила:

- Алекс, послушай меня. Наш брак давно стал напоминать дуршлаг для варки лапши. Такой же дырявый и с кучей этой самой лапши внутри. Мне уже давно стало безразлично, с кем ты спишь, Алекс. Но в момент, когда ты решил самостоятельно отчислять деньги на свой счет из моей компании, которую я строила с нуля, строила, поставив крест на себе и на семье.… Тут уж, извини, но мое терпение не безгранично. Ты оставался нищим после развода, признай это. Ведь иметь сумасшедшую жену очень выгодно, хотя бы экономически. Я – здорова, Алекс Форк, и тебе это прекрасно известно. Так вот, я предлагаю тебе сделку. Ты получишь половину моего состояния в тот день, когда меня выпустят отсюда. Подумай, Алекс, это хорошие деньги.

- Довольно, любимая, пока ты больна, я буду заботить обо всем твоем состоянии. Не переживай, ты очень скоро выздоровеешь. Доктор Стивенс мастер своего дела, правда, Альберт?

- Да, мистер Форк, я делаю все возможное, чтобы ваша супруга, как можно скорее вернулась к полноценной жизни, - черт я пропустила момент, когда этот, с вашего позволения, доктор вернулся в мои роскошные апартаменты.

Господин Форк удалился, захватив с собой доктора и оставив меня вдвоем с Марж Уинслет, моей медсестрой. Она единственный человек, среди всего этого сборища дилетантов и садистов.

-Здравствуй, Марж, - мое настроение было окончательно испорчено.

- Добрый день, миссис Форк, - она говорила теплым грудным голосом, хотя вовсе не была толстой или крупной. Мне кажется, что не будь тут ее, я бы давно упала духом.

- Марж, хотя бы ты мне веришь? Ты веришь, что я не сумасшедшая?

- Миссис Форк, мне вовсе не надо вам верить. У вас анализы совершенно здорового человека, но это очень опасно, миссис Форк.

- Опасно быть здоровым человеком?

- Опасно быть здоровым человеком здесь.

- О, девушки, я вижу, вы уже нашли общий язык, - доктор Стивенс снова вошел незаметно, наверное, это стало входить у него в привычку. – Мисс Уинслет, скажите, вы подготовили документы для мистера Пенди из сорок седьмой палаты?

- Пока нет, но…

- Никаких но. Отправляйтесь и займитесь своей работой, вместо того, чтобы тревожить миссис Форк.

-Прошу прощения, Доктор Стивенс, я уже ухожу.

- Живее, Уинслет.

Марж ушла. Альберт Стивенс остался.

- Клавдия, как вы себя чувствуете после визита вашего супруга?

- Как в могиле.

- Вам кажется, что вы скоро умрете?

И тут меня начал душить хохот. Звонкий гомерический хохот, который доктор Стивенс вероятно хотел принять за предсмертные конвульсии.

- Нет, док, этого вы не дождетесь!

Если честно, я совершенно не понимаю, почему ему так не нравится мое чувство юмора. Он, совершенно молча, измерил мне артериальное давление, температуру тела, прощупал пульс, посветил фонариком в глаза и задумчиво сел на подоконник, чего ранее с ним не случалось.

- Клавдия, давайте будем откровенны. То, что вам начали сниться очень долгие сны, не совсем нормально. Признаться честно, я не ожидал такого поворота событий, но теперь я, как врач, не могу оставить данный факт без внимания. В вашем сознании начинаются изменения, которые могут быть необратимыми…

Мне показалось, что в моей голове взорвалась граната. «Начинаются изменения, которые могут быть необратимыми…» Дальше я не слушала. Я схожу с ума, я по-настоящему схожу с ума. Он все говорил и говорил, а я сидела, пытаясь сдержать слезы ненависти ко всему этому миру. Я не могу, я не должна сойти с ума. Мне так много еще надо сделать. У меня было столько планов. Это просто не правильно, это не честно, в конце концов. Почему я? Почему не Алекс, не Марж, не черт знает кто еще, почему я? За что?

Альберт Стивенс ушел также незаметно, как и появился. Я сидела на мягкой больничной кровати и пыталась уместить все происходящее в моей голове, которая уже была похожа черт знает на что. Вероятно, я так просидела несколько часов, потому что мое внимание привлек звук тележки, на которой развозили обед по палатам. Сейчас будет обед, потом прогулка, потом вечерний осмотр, и на больницу снова опустится ночь. Моя вторая ночь без сна. Не знаю, сколько еще я так выдержу. Самое главное не спать, не спать, как можно дольше. Потому что, уснув, я рискую не проснуться.

Появление горячего обеда слегка отодвинуло медленно, но уверенно подступавшую ко мне апатию. Поковыряв вилкой жаркое и, залпом, опустошив стакан сока, я начала задумываться о каннибализме. Нет, ну вот честно. В ресторанах жаркое готовят из мяса, а не из стопроцентной сои. А пока я размышляла о том, что можно приготовить из медсестры, которая принесла мне обед, эта самая медсестра удалилась, разрушив мои планы. Ну что ж, не получилось сегодня, получится завтра.

А еще я заметила, что с каждым днем, проведенным здесь, мое чувство юмора становится все более извращенным.  Сегодня мне, впервые за много дней стало интересно, как я выгляжу. В палатах нет зеркал. Нет стекол. Даже раковины и унитазы здесь безопасны настолько, что проще перегрызть себе вены, чем покончить с собой при помощи этих предметов.  Насчет перегрызания вен, я серьезно. В палате, справа от моей, раньше содержали женщину, которая каждое утро требовала зеркало. Причем требовала очень интересным способом, разбегаясь и врезаясь головой в стену, что доставляло мне массу неудобств. Причем, после того, как ей приносили зеркало, она заливалась слезами и начинала биться в конвульсиях, умоляя унести прочь это «дьявольское создание». В одно из полнолуний она перегрызла себе вены и скончалась.

Как же время и события меняют людей. Если бы кто-нибудь рассказал мне нечто подобное год назад, я бы решила, что человек садист или не в себе, раз так спокойно говорит о подобных вещах. А теперь я сама, совершенно спокойно наблюдаю десятки смертей, которые случаются в этой клинике. Причем причины смерти чаще всего сильно отличаются от тех, что указаны в официальных документах, но это совсем другая история.

Близится время прогулки. Прогулка – это скудное развлечение, если честно. Все мы чинно ходим по лужайкам, сидим на скамеечках, кормим птиц и занимаемся подобной ерундой. У клиники довольно обширная прилегающая территория, но в большинство мест доступ пациентам закрыт. Есть четкие правила. Например, нельзя подходить к забору ближе, чем на пятьдесят футов, нельзя разговаривать с охраной, нельзя заходить внутрь служебных помещений.

Отсюда не сбегают. Больным здесь не так уж и плохо, ведь большую часть времени они проводят в своем внутреннем мире, который прекрасно заменяет им жестокую реальность. Что ж, теперь я начинаю медленно, но верно, погружаться в свой, не менее богатый, внутренний мир. Черт, а ведь я никогда не думала, что добровольно признаю себя сумасшедшей. Доктор Стивенс действительно творит чудеса. Еще пару недель и я буду радоваться его приходу и радостно хлопать в ладоши при виде пилюль, которыми он будет продолжать меня травить.

Отсюда надо выбираться, хотя, по правде сказать, мне кажется, что я выберусь отсюда только в пластиковом мешке, и мой путь на свободе будет лежать не дальше, чем до ближайшего кладбища.

-Миссис Форк, вам пора на прогулку, - Марж неслышно вошла в палату и ободряюще мне улыбнулась.

- Марж, мне обязательно выходить на улицу? Если  честно, то у меня совершенно нет настроения, куда-либо идти.

- Чем примерней вы будете себя вести, тем больше шансов, что доктор Стивенс сменит методы лечения, которые к вам применяют.

Может быть, она и права. Я накинула летнюю куртку и псевдо бодрым шагом направилась к выходу из палаты, возле которого, нас, как всегда, будут ждать санитары. День за днем все неизменно. Меня берут за локти и выводят на улицу, словно преступницу.

А тем временем на улице стояла осень. Осень, которая заботливо укрыла тротуары золотой листвой. Очень скоро улетят птицы, и мы останемся тут совсем одни, наедине со своими страхами и надеждами.

Шестьдесят минут на свежем воздухе, после которых я снова вернусь в свою темницу. Я люблю осень. Можно ходить и шуршать только что опавшей листвой, можно смотреть в пока еще голубое небо и думать о том, что так и не сбылось. Интересно, как там поживает Одноглазый Макс? Да и вообще мне кажется, что там сейчас лето. Все это волнует меня, но я не уверена, что стоит поддаваться сомнительному любопытству и возвращаться туда, хотя от меня ничего не зависит. Рано или поздно я все равно засну.

Алекс Форк наверняка сейчас обедает в каком-нибудь китайском ресторане, который позже пришлет счет в мой офис. Посредственность и прощелыга. Он не добился ничего, да и музыкант из него всегда был не очень.  Хотя что-то же я в нем нашла в тот период, когда мне взбрело в голову выйти за него замуж.

Секунду спустя я уткнулась носом прямо в каменную кладку забора. Прекрасно, кажется, меня ждет очень увлекательный допрос, что я тут делала, и не пыталась ли я, совершенно случайно, смыться отсюда. Да так и есть. В мою сторону начали топать охранники, которые напомнили мне моих провожатых в город в том странном мире.

- Миссис Форк, вам нельзя тут находиться, - раньше я думала, что они действительно запоминают наши имена. Позже я выяснила, что они просто читают то, что казенными стежками вышито на больничной одежде. Охранник был высок, плечист, и вызвал во мне вполне себе естественные желания. Черт подери, у меня не было секса больше шести месяцев, с ума сойти. – Миссис Форк, вы меня слышите?

Конечно, я тебя слышу мой хороший. Жаль, что мы с тобой оказались в столь несовместимых ролях.

- Да, простите, я задумалась. Я помню правила.

- Хорошо, ранее у нас не возникало с вами проблем, думаю, что на первый раз, я не буду сообщать об этом вашему лечащему врачу. Отойдите от забора на положенное расстояние, миссис Форк.

Я демонстративно отошла ровно на пятьдесят футов, отмеряя шаги, как можно комичнее. На прощание я обернулась и помахала рукой моим стражникам. Здесь никогда нельзя побыть одной. Ни днем, ни ночью, ни на прогулке, ни даже сидя на унитазе. Каждую секунду ты находишься под незримым, но ощутимым наблюдением. На территории клиники, на площадках для прогулок и в парке постоянно дежурят охранники и санитары. В палатах установлены скрытые камеры и микрофоны. Каждый наш вздох ночью всегда будет услышан дежурным врачом, каждый крик от ночного кошмара будет занесен в историю болезни. В этой клинике очень часто практикуется экспериментальное лечение, поэтому камеры очень облегчают процесс наблюдения за реакцией человека на то или иное событие. Кажется, наше время вышло. Санитары начинают по одному отлавливать больных и разводить их по палатам. Не люблю, когда меня отлавливают, именно по этой причине, я отправлюсь в палату самостоятельно, ну практически. Держать за локти меня все равно будут, но это куда приятнее, чем удирать от санитаров по всему парку. Хотя, думаю, что и это развлечение можно будет попробовать, как-нибудь в другой раз.

Скоро вечер, и мне предстоит еще одна бессонная ночь. Еще двенадцать часов борьбы с собственным организмом. Двенадцать часов борьбы, заведомо проигранной, ведь если я не засну сегодня, то я засну завтра.

В палате было пусто и одиноко. Давненько мне так не хотелось, чтобы меня обняли, послушали и пообещали, что все будет хорошо, когда-нибудь. Всю свою сознательную жизнь, я тянула одеяло на себя. Теперь одеяло тянуть больше не надо. Оно и так безраздельно принадлежит мне, как, впрочем, и все в этой в палате.

Мне надо спать. Если я не высплюсь, то у меня совершенно не останется сил бороться со всем этим миром. Если я не буду спать, то я действительно сойду с ума. Значит, мне придется заснуть этой ночью.  Я не знаю, что меня будет ждать там, в мире, который кроется в моем подсознании. Новый день? Или, быть может, меня ждет новый, пока еще неизведанный мной, мир? А если нет, то скоро меня ждет встреча с Одноглазым Максом, который так бесцеремонно вернул меня в психиатрическую клинику.

Надо составить хоть какой-нибудь план действий. Скорее всего, я снова оказалась здесь, после того, как потеряла сознание там. Что мы из этого можем получить? А ничего. Пока я в добром здравии в мире Селин Баст, здесь я сплю или без сознания. Пока я в здравом (или все же не очень?) уме и твердой памяти тут, Селин, скорее всего, находится в состоянии обморока или сна. Значит, сознание у нас с ней одно на двоих. Это радует. Держать под контролем сразу два мозга у меня явно не получится.

Кто такая эта Селин Баст? Средневековая убийца? Выпускница школы киллеров? И самый главный вопрос, какое отношение она имеет ко мне? В настоящий момент мне двадцать восемь лет. Ей тоже. Ее «биологический возраст» совпадает с моим. Я стараюсь не спрашивать себя, как я оказалась в другом мире, понимание этого для меня недосягаемо. Если ей столько же лет сколько и мне, значит, она существовала все это время независимо от меня. Так куда же делась сама Селин, когда я бесцеремонно перенесла свое сознание в ее тело? Жива ли она, или ее больше нет? Что сейчас происходит с ее телом? Мы с ней связаны, этот факт нельзя отрицать. Остается понять, как именно мы связаны, и чем может обернуться эта связь.

Вопросов было слишком много. Гораздо больше, чем я могла позволить задать сама себе. Много вопросов – много мыслей и версий. Я отыскала блокнот, в котором изредка делаю рисунки и записала в него все свои размышления по этому вопросу. Я писала и все силилась вспомнить что-нибудь из ее жизни. Как и где она училась, что любила есть на завтрак, ее первый секс,  хоть что-нибудь, что могло бы помочь мне разгадать значение нашей с ней связи. Ничего. В голове нет никаких посторонних воспоминаний. Только мои собственные, признаться честно, уже замутненные временем, проведенным здесь.

Скоро ужин. Надо подготовиться к путешествию, которое ждет меня сегодня ночью. Я еще несколько раз внимательно перечитала сделанные записи и внесла несколько корректировок в образы, которые заботливо подсовывала мне моя память.

Как только я закрыла блокнот, в коридоре раздались звуки вечернего осмотра. Каждый день перед ужином проходит вечерний осмотр палат на предмет запрещенных предметов: наркотиков, зеркал, острых предметов, продуктов питания и прочего, что может вызвать беспокойство пациентов. Примерно десять минут на каждую палату. Моя находится в самом дальнем углу коридора, у меня есть примерно час, чтобы подумать, куда можно спрятать мой блокнот. Мне совершенно не хочется, чтобы мои записи попали в руки Альберта Стивенса. Совершенно гладкие стены палаты, отсутствие решеток вентиляции, аккуратно застеленная кровать. Ни малейшей лазейки, ни единого укромного места, в котором можно спрятать хоть что-то. Но это только на первый взгляд. У меня есть один недостаток – я курю. Бросить курить я не смогла даже здесь. Разумеется, пациентам не положено ни табака, ни алкоголя, но я очень дружна с Марж, которая изредка, тайком, приносит мне мои любимые сигариллы, которые я умудряюсь украдкой выкурить на прогулке. Две или три сигариллы всегда надежно запрятаны под кусочком паркета, который мне удалось отковырять. Это было сложно. Сложнее всего было вычислить точку, которая не просматривается камерами наблюдения. Так называемая, слепая зона. Я потратила на это примерно месяц. Каждый день, раз за разом я творила различные бесчинства в разных частях палаты, сдвигаясь каждый день на несколько сантиметров в ту или иную сторону. Если камера захватывала точку, в которой я находилась, немедленно приходили санитары и меня начинали успокаивать, а иногда и просто привязывать к кровати. Наконец заведомый кусочек личного пространства был найден. Дальше оставался только физический труд. Отковырять несколько плиток паркета и выдолбить полсантиметра бетона. Это заняло еще месяц, примерно. Зато теперь, я единственная в этой клинике обладательница тайника. Больше ни у кого нет подобной роскоши. Большинству это просто не надо, а те, кто еще сохранил остатки мозгов, слишком ленивы, чтобы проработать эту схему. А я слишком люблю вкус сигарил, чтобы научиться обходиться без них. Теперь мой  тайник послужит иной цели, кроме как, развитию у меня рака легких.

Я вырвала из блокнота исписанные листы и сложила их так плотно, как только могла. Все, теперь у меня в руках было самое дорогое – моя память о том мире, куда мне предстоит отправиться снова. Маленький квадратик бумаги довольно легко поместился между вырванных половиц паркета. Правда,  с сигариллами, все же, пришлось попрощаться.

Я аккуратно замаскировала тайник как раз вовремя. В мои покои совершенно внезапно вошел сам Альберт Стивенс, владыка этого царства скорби.

- Здравствуй, Клавдия, - голос он сделал слишком мягким. Ну что же, будем готовы к тому, что сейчас начнется очередное представление.

- Здравствуйте, док. Хотя мне кажется, что здороваться при каждой нашей встречи довольно утомительно. Ведь они не так редки, как мне бы того хотелось.

- Скажи, Клавдия, эту ночь, ты планируешь провести так же, как и предыдущую? Будешь рисовать, смотреть в окно, лишь бы не уснуть?

- О, доктор, как раз наоборот, я бы хотела попросить у вас снотворного или успокоительного, потому что я слишком устала, и боюсь, что заснуть самостоятельно у меня не получится.

Да, этот взгляд того стоил. Удивление моего персонального садиста стало прекрасной наградой за бессонную ночь и уникальные заметки в моем блокноте. Голубые глаза недоверчиво сверлили меня. Что ж, доктор Альберт Стивенс, на этот раз вы не прочтете на моем лице ничего, кроме саркастической улыбки.

Дальнейшее время прошло довольно быстро и без происшествий. Ужин был отвратителен, впрочем, как всегда. После ужина в мою палату вошла Марж Уинслет, в руках у нее был поднос с заветной таблеткой снотворного и стаканом воды. Поблагодарив медсестру, я залпом выпила стакан воды, отправляя снотворное в свой измученный организм.

- Готовься, Макс, я иду к тебе…

Дорогие мои, читатели, я вас очень прошу, уважайте чужой труд. Все мои произведения защищены законом об авторских правах и имеют свидетельства о публикации. Помните об этом. Если вы захотите рассказать о моем произведении, то пожалуйста процитируйте его.

Также буду рада видеть вас в группе "Селин Баст. Жизнь во сне".

Отдельная благодарность тем, кто напишет рецензии и отзывы в теме группы. Страница для добавления отзывов доступна по этой сслыке

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
Часть 3 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 2.
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир

Не так давно мне были присланы первые рисунки моих читателей, точнее рисунок прислал пока только один мой читатель. Теперь две его работы размещены в официальной группе. Если кто забыл, то вот на нее ссылка http://vk.com/selin_bast. Так что, как видите меня читают, и даже рисуют по мотивам так сказать. Предлагаю вам тоже поучаствовать в данном мероприятии. Читаем, рисуем, отправляем. По окончании работы я выберу наиболее удачные рисунки и вставлю их в качестве иллюстраций в мое произведение. Авторов работ будет ждать денежный гонорар. Работы можете присылать на почту: Mari.Sawyer@li.ru 

Серия сообщений "Творчество":
Часть 1 - История одной ведьмы: повесть которой не суждено быть изданной
Часть 2 - Первые диалоги с читателями и закрытие рубрики
Часть 3 - Web-сайт и литературный вечер
Часть 4 - Первые рисунки читателей
Часть 5 - Дело Ведьмы

Привет, мои дорогие Продрыглики!

Даже не знаю с чего начать, свое длинное и пространное повествование. Произошло много чего, но писать все равно не то, чтобы не о чем, но короче времени не было. Вот теперь выделила пару секунд и добралась-таки до компьютера.

Пункт 1. Леон вернулся из Европы

2 августа он прилетел в Россию. Вечером мы уже встретились и мчались на дачу, чтобы предаться разврату обсуждению поездки и вручению подарков друг-другу. Мне было привезено: 

• Рубашка Jack Wolfskin женская салатовая из Германии - 1 шт. 
• Марципаны мои любимые - бесчисленное количество
• Головоломка из Германии. Ручная работа.  -1 шт.
• Крот плюшевый из мультика про Крота - 1 шт.
• Трехмерные открытки ручной работы. Германия - 2 шт.
• Простые почтовые открытки для внутреннего использования. Германия, Чехия - 4 шт.

Вот, подарками похвасталась. Надеюсь, что вы за меня рады. 

Знаете, что я вам скажу? Разлука на полторы недели может быть иногда полезна. Все обновилось. Просто с нуля, заново, с прежней остротой, хотя на что, а на отсутствие остроты, разнообразия и счастья в наших отношениях я пожаловаться не могу. В общем мы рванули на дачу, где никого кроме нас не было, говорили о жизни, пили шампанское и наслаждались августовской ночью.

Кстати, я Леону тоже сделала небольшой подарок. Серебрянный кулон в виде нашего мотоцикла.  Мне его привезли спец.заказом из Рима. Спасибо мне за таких друзей.

Пункт 2. ВУЗ

Кажется, я с треском провалила поступление на бюджет. Вот сижу и представляю два улыбающихся лица, принадлежащих одним людям, когда они прочтут это. Но, тут как всегда есть нюансы, например были выявлены нарушения при проведении собеседования у нашего потока, так что завтра сегодня уже мы с подругой поедем в ВУЗ разбираться какого черта.

Пункт 3. Отпуск

С 15 августа я отправляюсь в законный отпуск аж до 31 числа. Впервые за 2 года напряженной работы. 

Надеюсь, что у меня останется возможность сюда иногда что-нибудь писать, а если и не смогу, то потом уж точно выложу подробный отчет о своих похождениях.

Если говорить о планах на отпуск, то у нас их нет. Точнее есть, но их слишком много, поэтому будем импровизировать. Ждите интересных событий

Пункт 4. Планы.

В эти выходные мы с Леоном и его замечательными родителями планируем идти в поход в Углич. Из снаряжения: палатки, спальники, чайник для чая, vespa. Все. Этого должно хватить на выходные. Триста лет не была в походе, пусть даже коротком, так что я вся в предвкушении. Надеюсь, что ничего не сорвется :)

Пункт 5. Проза.РУ

Ну, что я снова приглашаю Вас в гости, на этот раз на сайт Проза.Ру, на котором выложены мои произведения. Собственно, если заинтересовались, то вам сюда

Ну и конечно же, официальная группа нового произведения Вконтакте http://vk.com/selin_bast. Кстати, в эту группу требуется оформитель.

Ну вот в принципе и все, продрыглики, не переключайтесь.

Только что поставила последнюю точку в первой главе повести. Читаем. 

Селин Баст. Жизнь во сне. 

Глава первая

Я проснулась в месте, далеком от того, где уснула. Вокруг не было ни стен больничной палаты, ни звуков шагов по коридору. Солнечный летний день, свежая, мягкая трава, на которой я и открыла глаза.

Стоп. Где я? И самое главное, как я тут оказалась? Хотя нет, все в порядке, наверное, это очередной сон после препаратов. Сейчас я закрою глаза, вот так, досчитаю до ста, и все вернется на свои места. Мне на лоб шлепнулась большая холодная капля. Я вскочила, огляделась по сторонам и поняла, что ничего не изменилось. Я по-прежнему находилась в лесу.

Хорошо начался день, ничего не скажешь. Заснула, находясь в психиатрической клинике, проснулась в лесу, голодная, и совершенно не могу понять, что за чертовщина со мной происходит. У меня безумно замерзли, почему-то босые, ноги. Да и вообще мой внешний вид очень далек от того вида, с которым респектабельные американки расхаживают по парку. Босая, растрёпанная, одетая в плащ, непонятного происхождения, на удивление теплый и легкий, на голое тело. Черт.

Хорошо, пусть так. Пусть я в лесу, практически голая, и меня, скорее всего, ищет полиция, как сбежавшую из психушки. Очень мило. Пусть так. Но надо отсюда выбираться, причем как можно скорее.

Шагом, который сложно назвать бодрым, даже при наличии воображения, я побрела по тропинке, мысленно надеясь, что не наступлю на палку или змею, не поранюсь, не умру от заражения крови и не сойду с ума окончательно.

Итак, мне двадцать восемь лет, я – бывшая владелица цветочной компании и нынешняя пациентка психиатрической клиники. Когда-то давно, в той, далекой, нормальной жизни у меня было все: дом, машина, любимая работа и заботливый муж. Надо признать, что с выбором мужа я просчиталась. Вряд ли заботливый муж стал бы запихивать меня на принудительное лечение. Больше всего я скучала по Роберту, своему псу, который постоянно был рядом со мной. Он тоже остался у Алекса.

Мне даже начинает нравиться. Природа, лес, птички поют, лошади сзади скачут. Стоп. Какие к чертям лошади? Клавдия, похоже, у тебя окончательно поехала крыша. А, нет, действительно скачут лошади. И мне кажется даже с всадниками. Становится все интереснее и интереснее.

Я остановилась и терпеливо ждала, пока маленькие точки, принятые мной за всадников, действительно не станут всадниками на лошадях. Их было трое. Все мужчины, примерно моего возраста, может быть чуть старше, года на три-четыре, не более. Один из них даже симпатичный, разумеется, настолько насколько может быть симпатичным мужчина, закованный в стальные доспехи и сидящий на лошади. Я решила, что улыбаться в моем положении немного глупо, а посему просто стояла и молчала, надеясь, что они сами объяснят мне, что им собственно от меня понадобилось.

- Имя? – спросил тот, который, даже без лошади и тонны железа, не показался бы мне симпатичным.

- Мое?

- Нет, мое, - глупо заржал симпатичный обладатель коня, жаль, что вместе с конем к нему не прилагается хотя бы капля мозгов, необходимых для чувства юмора.

- Понятия не имею, - Я до последнего решила стоить из себя идиотку. Ну не говорить же им, в самом деле, что я сумасшедшая.

- Леди, прекратите разыгрывать тут комедии. Вы были пойманы в лесу, без личного идентификатора. Вам бы испугаться, но вы еще и дерзить начали, - так видимо этот начальник данного «войска». И вот тут я стою и думаю, у кого тут проблемы с головой у меня, у них, или вообще мы все тут каждый на своей волне? Какой «личный идентификатор», и почему, собственно, «были пойманы»? Я вроде не от кого не убегала.

- Стоп, стоп, стоп. Во-первых, вы меня не ловили, а я сама вас ждала, пока вы ехали в мою сторону. Во-вторых, с чего вы взяли, что у меня нет этого вашего «личного идентификатора». В современном мире есть такое понятие, как презумпция невиновности, но вы, судя по всему, про нее не слышали.

Дальнейшие события меня удивили. Совершенно бесцеремонно перебросив меня через седло, этот обладатель коня, но не имущий мозгов, отправил лошадь в галоп. Ну, вот день так хорошо начинался. Потом я проснулась в лесу, а теперь вот меня куда-то везет средневековая образина, причем мало того, что везет, так еще и безумно встряхивает на всех кочках, которых здесь, кстати, в избытке.

Данное издевательство над здравым смыслом, на который я все-таки очень надеялась, продолжалось примерно полчаса. Потом меня также бесцеремонно, как погрузили, скинули в месте, который я приняла за город. Каменные плиты на площади, фонтан, вокруг которого как-то слишком уж людно, и здание городской администрации, во всяком случае, похожее на него.

Мои провожатые куда-то ушли, даже не удосужившись меня привязать к чему-нибудь, хотя бы к лошади. И правильно. Убегать я никуда не собиралась. Я просто стояла посреди городской площади и ждала  окончания действия медикаментов и собственного пробуждения. Надо будет добиться отмены медикаментозного лечения, а то, если каждый мой сон будет таким, то мой рассудок точно со мной попрощается.

Что ж, время у меня есть. Горожане выглядели престранно. Кто-то, как и я, расхаживал в плащах на голое тело. Кто-то, наоборот был одет очень консервативно, брюки, рубашки, застегнутые под горло, у кого-то даже кружевное жабо на руках увидела. Вся эта тусовка вызывала у меня непонятное чувство, что я видела где-то эти костюмы. Действительно видела. В учебниках истории и фильмах век эдак про шестнадцатый. Но самым необычным и непонятным было для меня следующее. Все эти горожане, выглядели, как музейные экспонаты, но при этом у каждого на руке светился металлический браслет, в котором периодически перемигивался некий шарик, совершенно не понятного происхождения. Похожие браслеты я тоже видела в фильмах, но уже про далекое будущее.

Кажется за мной пришли. Трое моих «рыцарей» уверенно двигались в мою сторону. Чуть поодаль, за ними, мелкими шажками семенил старик, в черной рясе, такую, кстати,     носят священники.

- Добрый день, леди, - старик обладал на удивление мелодичным, для своего возраста, голосом. – Стражники говорят, что вас нашли в лесу, и что вы не смогли внятно им объяснить кто вы, что здесь делаете, и почему на вас нет вашего браслета.

Ясно. «Личный идентификатор» - есть не что иное, как металлический браслет, который есть у них у всех, а у меня его нет. Естественно, откуда он у меня может быть.

- Меня не нашли, а совершенно бесцеремонно сцапали и привезли сюда, перекинув через седло. А кто я, и что я там делала – это мое личное дело. И я думаю, что я не должна отчитываться перед тем, кто даже не представился, - наглость всегда помогала мне скрыть страх. Сейчас впрочем, мне не особо это помогло. Господи, скорей бы проснуться.

- Прошу прощения, леди. Меня зовут Джеймс Штоль. Я – мэр этого города. Думаю, будет лучше, если мы с вами продолжим нашу беседу в ратуше.

Так, с этим тоже понятно. Это не здание городской администрации. Это ратуша. Бред какой-то. В какие дебри моего подсознания меня занесла терапия доктора Стивенса? Делать впрочем, нечего, и я, нехотя, поплелась следом за неким Джеймсом Штоль, мэром этого безумия.

Городская ратуша изнутри  была большой, светлой и напоминала прозрачную морскую раковину. Мое внимание привлек большой стол, занимающий большую часть помещения, в которое меня проводили. Стол был прозрачным, судя по всему, сделанный из хрусталя. Довольно интересным было то, что на столешнице были углубления для ладоней. Именно углубления, имеющие форму руки. Они были очень аккуратно сделаны и покрыты матовым напылением. Таких углублений было шесть или семь. Мэр усадил меня на стул из красного дерева с высокой спинкой и сел рядом на такой же стул.

- Леди, я до сих не знаю, как вас зовут. - Голос был спокойным, но говорить он начал убедительно и с легким нажимом. Таким голосом говорят детективы в комнате для допроса. Наверное.

- Понимаете, мой день начался довольно необычно. Я проснулась в лесу, непривычно для себя одетая и без многих ценных вещей, в том числе и без моего браслета. К сожалению, я не могу назвать вам не своего имени, не другой информации о себе. Я попросту ничего не помню. Мне кажется, что меня ограбили.- Ну да я безбожно лгала. А что вы мне предлагаете делать? Прямо сказать, что я понятия не имею, кто я и что я тут делаю? И что вообще-то я уснула в палате для больных шизофренией? Нет уж спасибо, вначале я послушаю его версию событий.

Он сделал вид, что поверил мне, я сделала вид, что не поняла этого.

- Что ж, я думаю, что из вашего положения тоже можно найти выход. Раз уж вы сами не можете рассказать, кто вы и что тут делаете, то в решении этой проблемы нам поможет этот самый стол, за которым я так люблю пить чай. Все, что от вас требуется - это положить вашу ладонь вот сюда.

Я честно не понимаю, чем это может нам помочь. Я устала воспринимать происходящее трезво и логически. Я просто положила руку в углубление. Мягкое приятное покалывание охватило ладонь, прошлось по всему телу и вернулось обратно.

 Я не знаю, как описать дальнейшее, чтобы самой не счесть себя  сумасшедшей. Поэтому просто опишу то, что увидела, без дальнейшего анализа. От моей ладони, точнее сказать от углубления, где она помещалась, начали расходиться тонкие линии, не толще человеческого волоса. Этих линий было, наверное, больше сотни. Эти линии разбежались по всему периметру стола, а затем начали уверенно сходиться в его центре, образуя световой пучок, который поднялся вверх и распался на буквы.

Имя: Селин Баст

Биологический возраст на настоящий момент: 28 лет

Раса: Человек

Призвание: Наемник

Дворянский титул: -

Количество выполненных заказов: 45

Успешных: 45

Краткая Биография: Родилась 18 августа 1984 в городе Имболк, провинции Кросфаунд. Призвание отца: Кузнец. Призвание матери: Хранитель. До 12 лет прожила в родном городе. В 1996 родители были убиты во время нападения на город. Раса и призвание нападавших до сих пор не выяснены. В 12 лет поступила на обучение в «Пансион заблудших душ». Биологический возраст на момент получения призвания и первого идентификатора личности 20 лет. Биологический возраст на момент первого успешного выполнения заказа 20 лет.

Я сидела, читала все это и не могла понять, как это вообще возможно. Всю жизнь я прожила в Соединенных Штатах, окруженная обычными людьми. В двадцать лет у меня уже была своя компания, а не призвание наемника, и уже тем более я не убивала людей. Или убивала?

Я сидела и молчала. Сказать мне все равно было нечего. Поэтому я просто наблюдала за реакцией мэра Джеймса Штоля, который очень внимательно изучал мое “досье”. В момент, когда он дочитал, он посмотрел на меня таким сладким взглядом, что мне показалось, будто он решил включить меня в завещание, сделав наследницей первой очереди.

- Так, так. Видимо вы, Селин, подарок судьбы. Хотите чаю?

Ответить я не успела. Джеймс Штоль вскочил и быстро удалился. Кто я? Что я тут делаю? Действительно ли это мой сон, или я реально нахожусь здесь?

Его отсутствие длилось не более десяти минут. Мэр вернулся в комнату, таща на себе огромный поднос, на котором были заботливо расставлены три вида чая и более десятка разных видов сладостей. Мило. Хотя конкретно в данный момент, я бы не отказалась от большого стейка с кровью. Но делать все равно нечего. Придется строить из себя английскую принцессу и пить чай. Может, еще о погоде поговорить успеем.

- Дорогая, Селин. Я вижу ваше затруднительное положение, в котором вы оказались, и я рад предложить вам свою помощь. Я распоряжусь, чтобы для вас подготовили новый костюм, который соответствует вашей деятельности, и пока он будет сшит, вы можете жить в одних из апартаментов ратуши. Оружие вы можете либо заказать у кузнеца самостоятельно, либо выбрать из того, что имеется. Разумеется, все расходы я беру на себя.

Не думала, что я когда-то это скажу, но мне кажется, что этот Штоль не такой скряга, как мне казалось. Приятно, что мэр города готов помочь.

- Взамен вы окажите моему городу и мне лично небольшую услугу, - Что я там говорила про безвозмездную помощь? Забудьте. Ее не существует.

- Какую услугу?

- О, это сущий пустяк. Вам надо всего лишь устранить Одноглазого Макса.

Прекрасно. Теперь, кажется, начинается сюжет про пиратов. Одноглазый Макс, потом будет Одноногий Джо, потом еще черт знает кто. Хотя, что меня удивляет? Для человека больного шизофренией мое состояние вполне адекватно, во всяком случае, пока.

- Простите, но я даже понятия не имею, кто это, - у меня даже получилось произнести это спокойно, и не подавившись сладостями. Говорить с набитым ртом вообще-то не очень удобно.

- Одноглазый Макс - бывший наемник, который начал идти против власти монарха. Он начал убивать стражников, сборщиков налогов и прочих представителей власти. А в прошлом месяце он предпринял покушение лично на меня, как вы видите, неудачное. И вот после этого-то покушения он и стал Одноглазым. Я, видите ли, очень метко стреляю.

Маразм крепчал - деревья гнулись, как говорят в Русской Сибири. Меня, даму больную шизофренией, отправляют убивать местного Робин-Гуда. И самое приятное во всем этом то, что я не могу ни отказаться, ни проснуться. Вот такие вот дела.

- Вы согласны, Селин?

- Я подозреваю, что выбора у меня нет.

- Вот и славно. Вот и чудно. У вас есть три дня на отдых. Этого времени вполне хватит для подготовки вашего костюма и снаряжения. В это время вы можете осмотреть город, но это позже, сейчас вас проводят в покои, которые для вас подготовили.

Не успело эхо перестать повторять его слова, как в комнате появился человек, который мог быть похожим на лакея, если бы не золоченые доспехи, в которые он был закован.

- Это Джон. Один из моей личной охраны. Он вас проводит.

Все понятно. Мэр, личная охрана мэра, городская ратуша, нано технологии в средневековье. Все просто. Все понятно. Особенно, если принять во внимание то, что это, всего лишь, мой сон. Ведь я же сплю, правда?

Мы все шли, а бесконечные коридоры, галереи и переходы все не кончались. Снаружи ратуша казалась минимум втрое меньше.  Наконец мы остановились перед дубовой дверью, возле которой мой провожатый сухо кивнул мне и растворился в бесконечности коридоров ратуши.

Я открыла дверь и… не удивилась. Все предельно просто. Стол, два мягких стула с высокими спинками, туалетный столик, кровать и помещение, где расположена ванна, правда, без водопровода и канализации. Не плохо, но признаться честно я ожидала большего от гостеприимства человека, которых личную охрану одел в золоченые доспехи.

Первым делом я, как и любая порядочная женщина, решила принять ванну. Пробуждение в лесу, поездка на лошади в совершенно неприличной позе и прочие мои приключения навряд ли характеризуются такими качествами, как санитария и гигиена.

Ванная комната была просто восхитительна. Розовой мрамор с тонкими прожилками, золотая оправа огромного, практически во всю стену, зеркала. Раковина и сама ванна, скорее напоминавшая собой джакузи, были сделаны из тончайшего белого мрамора, который запросто мог бы быть фарфором, настолько тонко были высечены все формы. Но самым непонятным для меня было то, что нигде не было видно труб, по которым сюда должна была подаваться вода.

Не могу не признать, что факт отсутствия труб меня огорчил, но мы, сумасшедшие, так просто не сдаемся. Я скинула с себя одежду и легла в пустую мраморную ванну, которая оказалась на удивление теплой. Секунду спустя она начала заполняться водой. Возникало ощущение, что вода словно просачивалась сквозь жилки мрамора. Я лежала и наслаждалась мягкими струями воды, которые нежно массировали уставшее тело.

Я не знаю, сколько времени я провела, наслаждаясь благами этой уникальной цивилизации. Я вылезла из ванны и, укутавшись в пушистое полотенце, отправилась спать.

Сон без сновидений – большая роскошь, особенно для меня. Открыв глаза, я совершенно не удивилась тому, что я все еще здесь, а не в больничной палате. Меня начинала интересовать все эта история ровно на столько, чтобы не кричать на каждом углу, что я из «другого мира».

Я вылезла из-под одеяла, сладко потянулась и начала одеваться. К моему приятному удивлению, на одном из стульев обнаружилась одежда, которую, по-видимому, сшили для меня. Платье до середины голени из светло-голубого сатина выгодно оттеняло мои, от природы, черные волосы и гармонировало с голубыми глазами. Их портному надо отдать должное, декольте в платье было очень скромным и демократичным и даже подчеркивало практически отсутствующую у меня грудь. Рядом на полу стояли туфли из тонкой замши такого же оттенка. Размер оказался моим. Прекрасно, теперь я хотя бы выгляжу по-человечески.

Проблема внешнего вида решена. Теперь моей первостепенной задачей было поесть. Именно в поисках еды я и отправилась бродить по ратуше. Здание было очень большим и одноэтажным, именно поэтому оно расползлось на довольно широкой площади. Впрочем, найти кухню оказалось просто. Достаточно было выключить логику и включить обоняние.

Кухня представляла собой большой зал с высокими светлыми потолками, мраморными плитами на полу и небольшими окнами-бойницами, расположенными под самым потолком. Вдоль стен стояли плиты, которые топились дровами или углем, а в центре зала был большой длинный стол, на этот раз деревянный. Вдоль стола стояли длинные лавки из такого же дерева, обитые бархатной тканью.

- Прошу прощения, не могли бы вы мне помочь?

Мгновение спустя на меня обернулся весь персонал кухни. Я стояла и не знала, что мне делать дальше, пока они меня разглядывают, но тут ко мне подошла грузная женщина лет пятидесяти, в белоснежном кружевном переднике, изрядно запачканным чем-то похожим на соус.

- Вы Селин, правильно? – голос был низким и басовитым, словно она каждую свободную минуту проводила с кубинской сигарой в зубах.

- Да.

- Я Дарья. Старший повар. Меня предупреждали, что вас необходимо накормить.

О, и на этом спасибо. Интересно, а если бы ее не предупредили о том, что меня надо кормить, мне пришлось бы голодать?

Мое ожидание обещанного завтрака длилось порядка пятнадцати минут. На стол были водружены кофейник, молочник, тарелка с двумя тостами, банка джема, фарфоровая кофейная чашечка, такое же блюдце и серебряная ложка. Все. Никакой ветчины, никакого ростбифа, никакой нормальной еды. Нет, я не спорю, мой завтрак был идеален с точки зрения завтрака, но следует вспомнить, что вчера я не ужинала, а может быть даже и не обедала, этого я не помню. Соответственно сейчас я надеялась исправить вчерашнее упущение. Но мне категорически не везло. Вчера был только чай, сегодня только кофе. Кажется, что еще чуть-чуть и я стану каннибалом. Под эти печальные мысли мой завтрак был съеден. Есть мне хочется до сих пор, но думаю, что до ланча я доживу.

- А во сколько вы будете подавать ланч, Дарья?

- Ты его уже проспала. Обед будет через шесть часов, - интересно она тоже слышала негодующие звуки моего желудка, или мне показалось?

 Ладно, поесть поели, теперь пора заняться делами, а именно выяснить, где в данный момент господин Штоль, в каком состоянии мой костюм, и прогуляться до кузницы, где мне предстоит выбор оружия из ассортимента кузнеца.  Я понятия не имею, как именно я буду выбирать оружие, потому что единственное оружие, которое я когда-либо держала в руках – это газовый баллончик. Да и то, это было еще в школе.

Коридоры ратуши вывели меня на городскую площадь, на которой я стояла не далее, как вчера. Все тот же фонтан, все те же люди, каждый из которых спешит по своим делам, изредка перебрасываясь приветствиями с прохожими. Город, как город.

Не имея никакой цели, я просто пошла бродить по узким городским улочкам, в надежде, что все как-то само собой разрешится. Должна же я, наконец, проснуться. И первым делом, когда я проснусь, я буду добиваться отмены моего лечения. После того, как меня перестанут пичкать всякой дрянью, все вернется на круги своя. Я снова буду ездить на работу, гулять с Робертом, разведусь с мужем и сяду писать мемуары о моем странном затянувшимся сне.

Улицы были узкими, но чистыми, домики на улицах стояли аккуратными рядками и напомнили мне Прагу. Там стоят такие же пряничные домики, разве что чуть крупнее этих.  Со временем мое внимание привлек равномерный стук кузнечного молота. Через десять минут я уже стояла у кузницы. Кузнец человек крупный, сильный и простодушный разглядывал меня с неподдельным интересом.

- Ты Селин, правильно?

-Она самая, а откуда вы меня знаете? – глупый вопрос, который к тому же и прозвучал по-детски.

- Про тебя тут все и все уже знают. Мне дали задание подготовить для тебя оружие. Пойдем, посмотришь.

Мы вошли в кузницу. Это была самая обычная кузница, с большой печью, высокой температурой воздуха и потными кузнецами-подмастерьями. Вот так. Оружие было расставлено или развешено вдоль стен. Ничего не обычного. Мечи, топоры, копья, наконечники стрел. Все так, как и должно быть в приличной кузне. Мы прошли темный закопченный зал, где все это располагалось, и вошли в маленькую неприметную дверцу, ведущую в соседнее помещение. Я прошла довольно легко, просто пригнув голову. Кузнецу пришлось согнуться чуть ли не пополам.

Вторая комната была светлой и довольно просторной, здесь оружие уже было бережно установлено на деревянные подставки, сделанные под каждый вид оружия. Видимо это был зал для заказов «важных» персон. Приятно, что и мое оружие здесь, а меня причислили к вышеназванным персонам.

- Я не знаю, какое оружие тебе бы подошло, поэтому выбери из того, что я уже изготовил. Если не подберешь себе ничего, то тогда я сделаю специально для тебя.

Итак, мне предстоит выбор оружия. Просто прекрасно. В более глупом положении сложно оказаться. Этот здоровенный кузнец считает меня профессиональным наемником, поэтому и обращается со мной спокойно и с уважением. Мне бы хотелось посмотреть на его реакцию, узнай он, что предлагает лучшее свое оружие владелице цветочной компании.

Делать нечего. Буду строить из себя специалиста, и расхаживать с важным видом. Я подошла к стендам с мечами, длинными, короткими, обоюдоострыми, зазубренными, сделанными из вороненой стали или украшенными драгоценными камнями. Мой взгляд упал на меч средней длины. Если мерить от бедра, то он заканчивался как раз на середине голени. Рукоятка была обтянута черной кожей и украшена небольшими серебряными бусинами. Хотя вряд ли это украшение, скорее всего они предотвращают скольжение меча в руке. По наитию я вытащила его из подставки и взяла в руку, вытянула руку вперед и осмотрела плоскость лезвия. Прокрутила его в кисти и осталась довольна. И все это под пристальным взглядом кузнеца.

- Видимо, ты действительна та, за кого тебя принимают, - сказал он с уважением. – Я редко вижу, чтобы женщина действительно разбиралась в оружии. Обычно все «воительницы», которые приходят ко мне, начинают хватать клинки вот с той стойки.

Я обернулась в указанном направлении и мое чувство красоты и эстетики, выработанное многими годами флористики, согнулось в конвульсиях. На подставке стояли золоченые клинки, совершенно бездарно украшенные самоцветами, и судя по всем отвратительно развешенные. Молча пожав плечами, я обернулась на кузнеца. Он смотрел на меня и улыбался, улыбался так, как часто улыбался мой кузен, которого я не видела много лет.

- Ступай в ратушу, отдыхай, я займусь изготовлением брони для твоего походного костюма. Портной мой родной брат, так что проблем с размерами не возникнет.

Примерно через час я уже была в своей комнате в ратуше. Лежала на кровати и размышляла о сегодняшнем дне. Обед был отвратительный. Сплошные овощи и никакого мяса, даже птицы и рыбы не было. Скорей бы уехать отсюда. Послезавтра, самое позднее будет готово мое снаряжение. Чем больше я тут нахожусь, тем меньше мне хочется возвращаться обратно в скучную размеренную жизнь пациентки психиатрической клиники. Меня совершенно не удивило, что я разбираюсь в холодном оружии, скорее всего, я еще умею ездить верхом и стрелять из лука. Профессия наемника обязывает.

- Знаете, а мне тут нравится, - на этой радостной мысли я погрузилась в царство Морфея.

Следующее утро, да и весь день не принесли не новостей не разнообразия. Промаявшись от скуки до обеда, после обеда я завалилась спать и проснулась только на утро, которое, к слову сказать, началось очень весело.

Меня разбудил личный стражник мэра, бесцеремонно ворвавшись в мою спальню. За что, совершенно справедливо, получил чашкой в лоб, а я и не знала, что так метко могу бросать чашки. После этого он вышел, постучался и вошел снова. Я благодушно ему кивнула, разглядывая формирующуюся гематому на его лбу, и поражаясь своей меткости.

- Леди Селин, ваше снаряжение готово, и мэр приглашает вас позавтракать с ним.

Прелестно, просто прелестно. Я встала с кровати и откинула одеяло. Да, я сплю голой. И что тут странного? Несчастный стражник побледнел, покраснел и растерянно квакнул.

- Свободен, - я величественно махнула ему рукой, и как только за ним закрылась дверь, упала на кровать и расхохоталась.

Делу время – потехе час. Я собралась и пошла на завтрак к Штолю. На этот раз я сориентировалась в ратуше без труда. Мэр сидел за тем самым хрустальным столом, который я видела в первый день в этом городе. Он сидел и пил чай.

- Доброе утро, Селин.

- Я тоже рада вас видеть.

- Я слышал ты начала метать чанный сервиз в гостей?

- Нет, это вышло случайно. Мне не понравилось, что меня решили разбудить таким образом, и я бросила в него чашку, рефлекторно.

- Что ж, это многое объясняет. В конце концов, каждая профессия накладывает отпечаток на характер человека, а ваша особенно. Собственно о вашей профессии я бы и хотел с вами поговорить. Но вначале скажите, чтобы вы хотели на завтрак?

- Три ломтика жареной ветчины, омлет и стакан апельсинового сока.

Джеймс Штоль улыбнулся немного издевательской улыбкой, и горничная внесла в зал поднос, на котором громоздились геркулесовая тарелка с овсянкой и чашка с зеленым чаем. Мысленно припечатав ее, а потом и мэра, этим подносом я принялась за еду.

- Ваше снаряжение готово, Селин. Я хочу, чтобы вы отправились в путь сегодня же, сразу после завтрака и осмотра снаряжения.

Я жевала и прикидывала, как подарить ему тур в далекое путешествие. Мерзкий старикашка. Я не знаю, что меня злило больше то, что тут не подают нормальных завтраков или то, что он пытается меня выставить на улицу и заставить бегать в поисках его обидчика.

Проглотив последнюю ложку овсянки, я предложила начать осмотр снаряжения. И вот, что я имею: меч, тот самый, что мне приглянулся в кузнице, браслет, который есть у всех жителей этого города, дорожный костюм, который был просто прекрасен. Черная тонка кожа с пластинами, судя по всему сделанными из титана или похожего на него металла, расположенными на суставах, груди, прессе  и пояснице. Что сказать, кузнец и портной свое дело знают. Кроме этого я обнаружила два комплекта нижнего белья фасона шестнадцатого века, мраморный гребень, зеркало в серебряной оправе, мешочек с золотыми монетами и добротный дорожный мешок, в который и было упаковано все это добро. Неплохо. Этакий походный набор местного наемника.

- Переодевайтесь, Селин и я расскажу вам детали вашей миссии.

Я надела костюм, ножны, и рассовала все вещи, включая свое голубое платье в дорожный мешок.

Джеймс Штоль ждал меня, нервно расхаживая по залу.

- Садись, - в его тоне осталось очень мало от прежней любезности.

Я села, опершись на стол, и стала следить за его перемещениями по залу.

- Сегодня ты отправишься искать Одноглазого Макса. Ты его найдешь и убьешь. Это и будет твоей платой за снаряжение. Надеюсь с этим все понятно. Тебе потребуется карта, - он выложил на стол бумажный лист, который на ощупь был, словно прорезиненный, - Смотри. Мелкие черные точки это люди, окружающие тебя в радиусе километра, возле каждой написано имя. Естественно такая технология стала возможна после введения браслетов. Синяя точка это ты. Красные точки это населенные пункты, нажав на красную точку, данная карта трансформируется в карту населенного пункта с подробными обозначениями. С этим понятно?

Теперь мне ясно, зачем нужны эти браслеты. Глобальная система слежения. Просто потрясающе.  Я кивнула в знак понимания, и он продолжил:

- Пройденный маршрут из точки «А» до точки твоего нынешнего расположения обозначается тонкой красной линией.  На этой карте ты можешь видеть всех или почти все носителей браслетов. Всех, кроме Одноглазого Макса. Он преступник и убийца, который избавился от браслета, чтобы не быть пойманным.

Так вот это немного осложняет дело.

- Такая карта стоила городу уйму золотых и  разрабатывалась специально для тебя. Я очень надеюсь, что ты не обманешь наши ожидания. Кстати, необходимый запас продуктов ты можешь взять на кухне на свое усмотрение. Как только ты закончишь с Одноглазым Максом, дай знать. Удачи, Селин!

Я вышла из ратуши и закинула на спину мешок с вещами. Меня очень радовало то, что даже захваченные с собой продукты не сделали его тяжелым. Я вышла за территорию города и огляделась. Так вот та дорога, по которой меня сюда привезли, она ведет в лес, вот еще несколько дорог, которые ведут в города Йоршк, Даунтон и Эшли. Во всяком случае, так сообщала мне карта.

Ну и что мы имеем? Одноглазый Макс – профессиональный киллер, а я бывшая владелица цветочной компании, которая совершенно непонятным образом перенеслась черт знает куда, и теперь работает наемником. Хорошо. Едем дальше. У всех жителей есть браслеты, которые показывают их положения. У всех, в том числе и у меня, но у Макса его нет. Следовательно. Он меня видит, я его нет. Остается надеяться только на две вещи. У него нет такой карты, и он не знает, кто я такая.

Я решила отправиться в Даунтон. До него было всего пять миль пути, это очень важный фактор, если принять во внимание то, что господин Штоль не был так любезен одолжить мне лошадь или другое средство транспорта.

День был солнечный, но не жаркий, поэтому идти пока что было даже приятно. В молодости я была членом скаутского движения и любила прогулки на свежем воздухе. Позже я занялась флористикой и увлеклась ландшафтным дизайном, природа и окружающий мир всегда были частью меня, во всяком случае, той меня, которую я знала и видела в зеркале на протяжении двадцати восьми лет.

Та я, которая сейчас идет по дороге в кожаном костюме наемника была мне малознакома, но определенно представлялась натурой интересной и неординарной. Так, а вообще-то, говорить о себе в третьем лице, есть дурной признак.

Мой путь пролегал вдоль равнины, и не имел никаких особых достопримечательностей кроме высокой зеленой травы, голубого неба, песчаной дороги, птиц, мышей, насекомых и редких встречных всадников, которые скакали мимо, заставляя меня глотать пыль и вспоминать их самыми добрыми словами из лексикона наемников.

Приблизительно через два часа напряженной ходьбы на горизонте замаячил Даунтон. Вблизи город оказался маленьким, обшарпанным и убогим во всех смыслах. Каменные дома, совершенно не похожие на пряничные домики города Айк, где царствовал мэр Штоль, вызывали у меня уныние. Я как можно скорее отыскала таверну и заказала себе обед из курятины и стакан воды. Обед вместе с сервисом обошелся мне в три медяка. К слову сказать, я совершенно не знаю местных курсов валют или золота или меди или еще черт знает чего. Надо будет поинтересоваться на досуге, а пока остается только уповать на честность трактирщика, который вряд ли ей отличался. Хотя честные торговцы и трактирщики и раньше для меня были редкостью.

Я сидела за барной стойкой и ждала своего обеда. Стойка была сделана, скорее всего, из дуба, ровно, как и стулья, стоявшие возле нее. Все дерево было настолько отвратительно остругано, что я надеялась не посадить занозу и не получить заражение крови в качестве бонуса к курятине.

Обед готовили долго, и выглядел он так, словно несчастная курица умерла от старости, несчастные хозяева похоронили птичку с почестями, а злой трактирщик разорил могилу, надругался над трупом курицы, после чего и приготовил мое жаркое.

Несмотря на довольно неаппетитный вид, птичка оказалась съедобной.

- Вы не местная, верно? – я была так увлечена поеданием оскверненного трупа курицы, что не сразу поняла, кто ко мне обратился. Проглотив крылышко, я поняла, что обратился ко мне трактирщик.

- Верно, - прочавкала я, заглотив второе крылышко. Кухня господина Штоля чуть не уморила меня голодом, и теперь я, как могла, старалась компенсировать недостаток калорий.

- И что же привело сюда такую красивую и состоятельную девушку? – ясно оценил меч и костюм. Радует, что мэр не поскупился, и я выгляжу достойно, хотя этот костюм мне еще придется отработать.

- Мне нужен Одноглазый Макс. – На этот раз я говорила без набитого рта, и уверенным деловым тоном.

- Макс? О Максе здесь давно ничего не слышно. Говорят, что его блестящей карьере пришел конец.

- Правда? И что действительно блестящая карьера пропала?

- Макс был превосходным головорезом, пока не промахнулся на одном из заказов. В прошлом месяце он не смог подстрелить одного мэра, и лишился глаза. Это большое пятно на его репутации, боюсь, что теперь он не скоро сможет заработать себе на новый клинок. Придется ему податься помощником к мельнику или гробовщику, кто ж еще возьмет на работу невезучего наемника?

Забавно. Видимо трактирщик не просто хорошо знает того, кто мне нужен, но и симпатизирует ему. Хотя я думаю, что симпатия трактирщика крайне непостоянна, обычно она длится до первого долга перед его заведением.

- Вы знаете, где его можно найти, ведь так? – Я рефлекторно скривила губы в улыбке. Улыбка получилась плутовской и немного небрежной, в общем, вполне подходящей для амплуа наемника.

 - Нет, я не знаю, где можно найти Макса, никто не знает. Именно поэтому, он до сих пор жив, а если и мертв, то об этом тоже никто не узнает.

Трактирщик неохотно врал мне, в ожидании момента, когда я начну развязывать кошелек, чтобы развязать ему язык. Пусть катится к черту. Я молча встала и направилась к выходу. На секунду остановилась перед дверью и распахнула ее навстречу уже завершавшемуся дню.

- Макс ушел в лес два часа назад, - скорее всего это нет, просто уж очень хотелось ему отомстить моей жадности.

- Спасибо.

Оборачиваться я не сочла нужным и направилась в сторону леса. По широкой проезжей дороге я быстро достигла опушки, и начала углубляться в чащу.  Примерно через милю деревья стали гуще, а солнце зачало стремительно садиться. Ночевать придется в лесу.

Проклиная трактирщика на чем свет стоит, я стремительным шагом продиралась сквозь кусты, пока не увидела довольно большой костер. За несколько шагом до него, мою голову пронзила тупая боль, и меня окружила темнота…

Продолжение следует...

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
Часть 3 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 2.
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир