Полез смотреть, что там с чехом, которого судят за мародёрство в Буче. Историю видел только в репостах, так что было любопытно порыться в исходниках. Думал, что суд — украинский и судят его на Украине. Да щас.
Судят в Праге, освещают чешские СМИ, одно из обвинений — участие в ВС другого государства без согласия со стороны властей Чехии, а второе — мародёрство.
В ответ на что, чех, ничтоже сумняшеся, рассказывает:
1. Жили там, где могли, в оставленных гражданскими домах;
2. Собирали оттуда технику, драгоценности, наличные деньги — всё, что могли. Вот, электронную книжку забрал. Думал — планшет с ценной информацией, оказалось — электронная книга. Бывает. Относили в штаб, для лучшей сохранности: вдруг россияне вернутся;
3. Полученный им перстень, кстати, Симан, оказывается, не украл, а получил от руководства. Из того же штаба. Как и серебряные слитки.
Время перевести на русский:
1. После отхода российских сил, в украинских домах оставалась техника, золото, серебро, драгоценности, деньги;
2. Имеющее ценность — разграблялось рядовым составом ВФУ по указанию командиров (типичная практика 14-15 года и далее: дали автомат и крутись, как хочешь);
3. Не имеющее ценности, но полезное в быту — использовалось на месте;
4. На «Ceznam» есть ещё репортаж, где Симан говорит: «Мы были полицией, мы были судом, мы были расстрельной командой». Кроме того, добавляет, что он впервые увидел на Украине вживую гибель людей и изнасилование («My jsme byli policie, my jsme byli soud, my jsme byli i popravčí četa, když na to přišlo, dodal... Siman soudkyni líčil, že si z Ukrajiny odnesl traumatické zážitky, popisoval že poprvé v životě viděl vraždu nebo znásilnění. Zmiňoval i údajné fungování financování ukrajinských vojenských struktur»);
5. При этом, случаи мародёрства со стороны ВФУ на Украине — не рассматриваются (поискал немного: пражский чех оказался ярчайшим исключением). Как и случаи убийства гражданских.
В целом же, информации по мародёрству с украинской стороны — ну очень мало. В новостях встречаются гражданские, военных не нашёл. Чех становится чуть ли не первым гласным подозреваемым по этому составу.
