3

Проснувшись, я совершенно не удивилась, когда мой взгляд наткнулся на спящего наемника. К этой встрече я была готова, еще находясь в палате. Макс спал. Мои руки связаны, причем связаны настолько крепко, но профессионально, что практически не затекали и не доставляли мне неудобств. При ближайшем рассмотрении ноги тоже оказались связанными, правда не так деликатно как руки, и уже начинали побаливать, но вряд ли Одноглазому Максу это покажется достойным поводом, чтобы меня развязать.

Макс был хорош собой, по крайней мере до того момента, как стал одноглазым. Тонкий, еще свежий, рубец уродовал правильное аристократическое лицо, а черная повязка придавала ему совсем уж разбойничий вид. Он был не высок, не низок, не толст и не худ. В общем, он был таким, каким и должен быть среднестатистический наемник, который скрывается от правосудия. Готова дать на отсечение безымянный палец, что он еще и ловелас. Скорее всего, Макс – обладатель глубокого голоса и манящего глаза, тьфу взгляда. Единственное, что его портит это уже явно наметившийся живот и отвратительная щетина на подбородке. Черные волосы, мягко завиваясь, обрамляли лицо и шею. Что-то в нем есть.

Мой взгляд скользил по костюму, обуви, оружию, цепко отмечая мелкие детали. Я напишу о нем в своем дневнике, и он станет героем книги. На какое-то время. Перстень! Глаза намертво впились в массивный золотой перстень с рубином, и волна чужой, не принадлежащей мне, памяти захлестнула меня.

Наемник Одноглазый Макс был моим кузеном. Мы были детьми, и летом мы жили в поместье его родителей. Макс был старше меня на четыре или пять лет. Довольно несущественно, но все же... Мы росли вместе. Вечерами я любила забираться к нему на коленки и смотреть, что он делает. Или слушать, как он играет на гитаре. Я сидела у него на коленях, и мне было тепло и уютно. Однажды вечером, мы как всегда сидели в одной из башен поместья, его рука лежала на моем бедре, сдавливая его как-то необычно. Меня захлестнули новые, еще неизведанные, чувства. Его тоже. С тех пор наши вечера изменились. Макс любил прижимать меня к себе, медленно проводя рукой по спине, и вынуждая прижаться ближе, чем это можно было позволить. Я чувствовала его дыхание, сбивающийся пульс, нервную дрожь кисти, касающейся моего тела. Это была очень долгая игра. Со временем одежды на мне становилось меньше, а этих, с виду случайных, встреч, я искала чаще. Он тоже искал их. Он любил смотреть на меня, стоящей против света в легком кружевном платье. Я вздрагивала он его прикосновений и от горячих губ на тонкой, совсем еще юной шее. Голова кружилась, кружилась так сладко, как не будет кружиться уже никогда. Тонкая, словно бритва боль прорезала меня. Кузен стал моим первым мужчиной…

Воспоминание схлынуло, а я так и лежала, зачерпывая ртом воздух. Никогда воспоминания не захватывали меня с такой силой, никогда мне не приходилось заново переживать то, что уже происходило со мной. Или не со мной? Возможно, что эта память принадлежит этому телу, точнее Селин Баст, а вовсе не мне, Клавдии Форк. От мысли, что я бесстыдно копалась в чужих интимных воспоминаниях, мне стало до тошноты противно. Что мне делать? Как вести себя в мире Селин? Жить ее жизнью или попробовать объяснить, что я не она? Точнее, не совсем она. Вопросы вновь затянулись в тугой узел, который мне пока нечем разрубить. Я размышляла, лежа на спине, и смотрела на звезды, а Макс смотрел на меня.

- Доброй ночи, Селин, - с голосом я не прогадала. Макс действительно был обладателем красивого баритона. Он внимательно разглядывал меня единственным глазом, словно искал что-то, известное лишь ему одному. Искал, и не находил.

- Здравствуй, кузен.

Такого обращения он явно не ожидал. Наемник встал, подошел ко мне и сел на корточки так, что носы его ботинок оказались в опасной близости от моего носа, форма которого меня пока устраивает, и менять которую я явно не планирую в обозримом будущем.

- Значит, ты меня помнишь. В клане ходили разные слухи, но они были ошибочны, - что ж, судя по всему, данный диалог Макс вел исключительно с самим собой, и на меня он обращал не больше внимания, чем на дрова для костра.

Прошло еще порядка двадцати минут, может, чуть больше прежде, чем мой любимый кузен вспомнил, что я, вообще-то, женщина, и вовсе не обязательно обращаться со мной подобным образом. Он, все также в своих мыслях, подошел ко мне спины и, резко вздернув меня вверх, разрезал веревки, удерживающие руки. Развязывать ноги он предоставил мне самостоятельно.

Что мы имеем? Я только что проснулась после долгого путешествия в свой родной мир, у меня ноют  ноги, и я хочу есть. О том, как я выгляжу, я предпочитаю не думать, вряд ли мне можно сейчас на подиум за титулом «Мисс Вселенная».

- Послушай, кузен, я дико хочу есть.

- Еду будешь отрабатывать, ясно?

- Что?

- У меня запас провизии на одного человека. Этот человек – я. Если я отдам тебе свою часть еды, то ты будешь ее отрабатывать.

Интересно, каким образом я должна буду это делать? Однако моё возмущенное молчание Одноглазый Макс принял за согласие, и я получила миску с едой, которая, очень отдаленно, напоминала кашу из чечевицы. Ассортимент блюд был небогат, так что я принялась ковырять то, что есть.

- Сколько тебе заплатили за мою голову? – вопрос был поставлен с вопиющей прямолинейностью. Кривить душой не стала.

- Нисколько.

- Ты стала работать на альтруизме?

- Нет, стала брать натурой.

Шутка была неудачной или наоборот. Смотря, с какой стороны смотреть. Одноглазый Макс разразился хохотом, мало совместимым с конспирацией.

- Легендарная Селин Баст, одна из самых дорогих наемников, ночная рысь работает за еду!

Тараканы в моей голове вновь аплодировали стоя. Мало того, что в моем родном мире практически бывший муж разорил меня, отправив в психушку, так еще и тут, меня элементарно надули. Браво, Клавдия. Браво, Селин! Легендарная говорите? Скорее фееричная. Да, самая что ни на есть, фееричная идиотка.

Расправившись с чечевицей (или что это было), я смотрела на Макса в ожидании продолжения моей биографии и послужного списка. Меня начинает забавлять, что все вокруг знают обо мне больше меня самой. Макс достал вишневую трубку и кисет с табаком. Судя по запаху, табак был хорошим и стоил денег, немалых денег. Он забивал трубку тщательно и аккуратно, словно для него это было особым ритуалом, а не пагубной привычкой.

- О тебе ходили разные слухи, Селин. Несколько недель назад ты пропала, а несколько дней назад тебя, практически обнаженную и ничего не помнящую, нашли в лесу стражники близлежащего городка. Несмотря на все это ты заваливаешься к мэру пить чай и берешь заказ на мою голову, совершенно наплевав на родственные узы, которые нас связывают. Берешь заказ у мэра, которого я пытался пришить не так давно, как видишь неудачно. Провальный заказ и потеря глаза сильно снизили мою цену, как наемника, но то, что моя кузина, будет охотиться за моей головой, вмиг превратило меня в полнейшего шута в глазах всего клана. Более того, ты нацепляешь на себя браслет, и идешь по сельской дороге, громогласно возвещая о своем намерении меня пришить. Ты спрашиваешь о том, кто меня видел. Ты, которая могла выследить самого черта. Дальше больше, Селин, ты заявляешься к моему старинному другу-трактирщику и просишь меня выдать. А дальше, ты, совершенно неспешно топаешь к лесу, ломая ветки и распугивая птиц, явно надеясь на то, что твой кузен стал идиотом, и пришить его не составит труда. А теперь, моя дорогая кузина, ответь-ка мне на вопрос, что мне теперь с тобой делать?

Мда. А ведь доля истины в его словах есть. Слишком уж просто все начиналось, слишком уж напоминало дешевую компьютерную игру, одну из тех, в которые так любил играть Алекс Форк, пока я зарабатывала первую сотню тысяч долларов.

Значит тут я – высокооплачиваемый киллер, который пользовался уважением, и у которого была репутация.  До настоящего момента. Глупее ситуации не придумаешь. Хотя, зачем придумывать, можно просто в нее попасть. Глупые ситуации – это просто мое призвание здесь. И пусть говорят, что я – наемник, но я-то знаю, что я никакой не наемник, я – просто дура.

- Действительно, некрасиво получилось, - я сидела и хлопала ресницами так наивно, как только умела это делать. Хлопала, видимо, неубедительно. Макс пренебрежительно сплюнул. И вновь уставился на меня.

- Ты ничего не хочешь мне объяснить, а, Селин?

- Не считаю должным, - годы, проведенные в бизнесе, научили меня защищаться. Если не знаешь, что сделать, чтобы тебя оставили в покое – нападай. Это практически беспроигрышный прием. Не подвел он меня и сейчас. Макс, недавно награжденный титулом Одноглазый, недоуменно хмыкнул, но с вопросами отстал.

- Я могу тебя убить, Селин, и никто меня не осудит. Ты ведь понимаешь это, правда?

- У тебя не хватит смелости, чтобы меня убить, Макс. И мы оба это знаем, не так ли?

Этот бой остался за мной. Но выигранная битва редко бывает предвестником выигранной войны. Будут другие стычки. И я надеюсь, что мне достанет сил их пережить.

Чувствую, что ночь мне придется провести без сна. Я следила за Максом – он за мной. Мне не давали покоя воспоминания Селин, ставшие моими. Раз за разом я переживала сцены из ее прошлого.

- Макс, какой сейчас месяц? – я постаралась вложить в свой голос максимум праздного любопытства. Не получилось. Одноглазый кузен поперхнулся колечком вишневого дыма, который так старательно выдувал.

- Самый конец Канопуса.

- Что?

Макс смотрел на меня так, словно я представляла собой говорящего таракана.

- Ты ведешь себя слишком странно для наемника, Селин. Хорошо. Первый месяц в году Сириус, потом Арктур, за ним Вега, потом Капелла, следом Регул, после Виндемиатрикс, Спика, Антарес, Процион, Канопус, он идет сейчас, после него Альферац и Вассат.

Видимо мне надо подучить курс местной истории. Итак, если здесь сейчас Канопус, который идет десятым по счету, значит Канопус – это Октябрь. Время США и этого мира совпадает, что не может меня не радовать. Пока я проводила эти сложные астрономические вычисления, Макс уже успел подбросить дров в огонь. Ночь обещает быть долгой и полной разговоров.

- Если бы я не пообещала тебя убить, меня бы не выпустили из города, Макс. Мне нужна была моя шкура, и поэтому мне пришлось пообещать прислать твою голову мэру голубиной почтой, - слова получились как-то сами собой, и я не успела их обдумать.

- И именно поэтому ты кричала на каждом углу, что ищешь меня?

- Послушай, кузен, я думала, ты более сообразителен. Но, сдается мне, что вместе с глазом ты лишился мозгов. Если бы я хотела тебя убить, Макс, ты бы был последним, кто узнал об этом. Запомни это, братец.

 Одноглазый Макс мне поверил. Или сделал вид, что поверил.

- Утром мы выдвигаемся в Норфолк. Там ты расскажешь это совету клана, и моли Бога, чтобы они тебе поверили.

Рассвет настиг меня спящей возле пепелища костра. Макса не было. Его вещей тоже, как и моего оружия. Не самое приятное начало дня, но это все же лучше, чем могло быть. По крайней мере, руки и ноги у меня свободны,  а встреча с кузеном кажется вчерашним уже практически забытым сном.

- Я думал, что мне придется бросить тебя в реку, чтобы ты, наконец, открыла глаза, - Макс появился неожиданно, как и положено профессиональному убийце. Он был обнажен до пояса, а мускулистые ноги были обтянуты тонкими кожаными штанами, не уступающими моим ни качеством, ни ценой. Макс был хорош. Настолько хорош, что во мне зашевелились плотские нотки.

Он смотрел на меня холодно, равнодушно, словно давал понять, что как женщина я его привлекаю ничуть не больше табуретки. Хотя образы, периодически вспыхивающие в моем сознании, говорили об обратном.

- Ты сказал что-то со словом вода? – я лениво потягивалась и пыталась заглушить в себе это животное желание секса.

- Через полмили отсюда, за холмом, есть небольшая река, там можешь вымыться, если хочешь.

- Ты меня проводишь?

- Тут недалеко, - Макс предпочитал не замечать меня. Отвернувшись, он начал собирать вещи в дорожный мешок.

- Спасибо, кузен.

Я шла по небольшой лесной просеке, которая вскоре стала холмом, а после открыла мне вид на реку. Речка была мелкой, быстрой и, скорее всего, холодной. Ладно, наверно, бывало и хуже. Хотя ванны господина Штоля мне сейчас очень не хватает. Сняв с себя кожаный костюм, я по пояс вошла в воду и нырнула. Это был единственный способ заставить себя окунуться. Краем глаза я заметила, что Макс все-таки пришел посмотреть, и теперь стоит, скрываясь в зарослях ольхи. И это мне льстило, черт подери.

Водные процедуры явно пошли мне на пользу. Захотелось действовать, но вначале мне захотелось, как следует поесть. В этом мире необычайно теплый октябрь, точнее здесь его называют канопус. Конец канопуса, на улице что-то около семидесяти семи градусов по Фаренгейту. Полотенца у меня не было, зато у меня было два комплекта свежего сухого нижнего белья фасона шестнадцатого века, хотя, мне кажется, что я уже говорила об этом. Я надела нижнее белье прямо на мокрое тело, подхватила костюм и отправилась вслед за своим кузеном, который покинул меня несколькими минутами раньше, как только я закончила одеваться.

К моменту моего возвращения Макс уже начинал разводить костер, а я извлекла мраморный гребень, выданный любезным мэром, и начала приводить в порядок копну сена на моей голове, которая раньше именовалась волосами. Примерно через двадцать минут я уплетала слегка поджаренную ветчину, явно позаимствованную из моего дорожного мешка,  и запивала все это холодной пресной водой. Тратить на меня свои запасы провизии и рома Одноглазый Макс видимо не собирался. Мне же лучше – не придется ничего отрабатывать.

Сразу после завтрака мы выдвинулись в Норфолк. Макс решил идти через лес, избегая людных дорог. Мужчина и женщина, кузен и кузина, двое бывших любовников, двое наемников, которых разыскивает местная полиция. Макса за покушение на убийства мэра. Меня за проваленный заказ. Как ни крути, деньги мне были уплачены в счет аванса, который я не собираюсь возвращать.  Мы шли по лесным просекам, молча, каждый в своих мыслях.

- У нас есть сутки, чтобы добраться до Норфолка без дождя. Погода сейчас переменчива, уже послезавтра польет проливной дождь, от которого промерзаешь до кишок, - Одноглазый кузен говорил, не обращаясь ко мне. 

Итак, мы шли в Норфолк, город, который я никогда не видела и о котором я ничего не знала. Мы шли в Норфолк выступать на совете клана наёмников. Наверное, этот лес когда-нибудь кончится, и мы выйдем на ровную местность. Наверное, я смогу когда-нибудь вернуться в привычный для себя мир и начать все заново. Наверное. Когда-нибудь. Но не сейчас. Сейчас есть более важные вещи.

- О чем думаешь, Селин? - вопрос кузена вывел меня из прострации, в которую так любезно погружалось моё сознание.

- О чем? Да, собственно, ни о чем, Макс. Думаю об этом чёртовом мире, в который меня занесло, я же ведь не от сюда, хотя понимаю, что звучит бредово. Думаю о доме, о бывшем муже, о психиатрической клинике, о совете клана, на котором меня, скорее всего, убьют.

Одноглазый Макс обладал достойной выдержкой, и ничем не выказал своего удивления. А может, он просто решил, что слишком сильно приложил меня по голове.

- Знаешь, Селин, я нутром чувствую, что с тобой что-то не так. И мне это очень не нравится.

- Брось, кузен. Обычно я не болтлива, но сейчас мне паршиво. Расскажи мне о своём мире. Взамен я когда-нибудь расскажу тебе пару сказок о своём.

Макс ухмылялся. Видимо в моей речи периодически проскальзывали знакомые ему нотки, но большая часть того, что я говорила, оставалась для него странной и непривычной.

Мы вышли из леса. Не скажу, что идти по полю, состоящему из высокой мокрой травы, было проще или приятнее, но пейзаж, который мне открылся, был явно разнообразней бесконечных сосен, елей, дубов, берёз и снова сосен и елей, через которые мы двигались до этого момента. Поле растилась на много миль вокруг, но там, на горизонте, были видны стога сена, аккуратно подготовленные к предстоящей зиме. Канопус - середина осени, которая плавно сдвигается к зиме. Стога означают убранные поля, а убранные поля, в свою очередь, означают близость людей.

Любопытство все же победило. Макс пристально заглянул мне в глаза и милостиво произнёс:

- Спрашивай.

- Расскажи мне о мире.

- Мир. Это хорошее слово для крестьянина, Селин. Мир для наёмника - все равно, что отсутствие смерти для гробовщика. Ты, я, клан, одиночки мы все убиваем за деньги, Селин. Наша еда, одежда, оружие, женщины, которых мы снимаем, все это оплачено кровью и смертью. Чужой смертью.

- Спасибо за урок философии, Макс. Честное слово, я до сих пор не представляла, чем зарабатывают на жизнь наёмники.

- Твои шутки так и остались только для тебя самой.

- Хотя бы что-то не изменилось. Ладно, обмен колкостями можно приберечь и на потом. Расскажи, какой политический режим тут в моде, какая религия подавляющая?

Макс остановился и посмотрел на меня совсем другими глазами.

- Видимо, у тебя и правда, не все в порядке с головой. Религии нет, Селин. Ее искоренили много лет назад. Вся религия была сожжена вместе с последними католиками.  Их сожгли, всех до единого. Они очень хотели показать, что наш мир старше, чем мы думаем, и что мы все обязаны служить какому-то невнятному Богу, которого никто и никогда не видел. Они слишком сильно отрицали законы природы, чтобы выжить. Об этом никто давно не вспоминает, странно, что ты спросила.

Жаль, что у меня нет ручки и бумаги. Вот это действительно интересно. Инквизиция против веры. Костры, которые уничтожили всех фанатиков, оставив место лишь для очевидных законов физики и технологии. История свернула с накатанных рельс  и отправилась по неизведанным маршрутам.

- Макс мне нужно зайти в ближайший населённый пункт.

- Зачем?

- Мне нужны бумага и перо.

- Что?

- Письменные принадлежности.

- Никто не использует аналоговые материалы уже лет двадцать, как минимум.

- Чем вы пишите? Или книг тоже не осталось?

- Селин, я не знаю, откуда ты, но судя по всему, там, где ты была, до сих все ездят на динозаврах.

- Да вы тут тоже не на Феррари катаетесь.

- Что такое Феррари?

- Не важно, Макс. Просто покажи мне ближайшую торговую лавку.

За следующие два часа, которые мы провели, шагая в сторону города, не произошло ничего интересного. Нам даже практически никто не встретился. Исключение составили только несколько зайцев и пьяный городской житель, который принял нас за порождения своей белой горячки.

Город был маленьким и очень бедным. Мостовая была сделана из неаккуратно выточенных деревянных балок и едва справлялась со своей основной задачей - борьбой с грязью. Дома жителей, в большинстве своём, были сложены из неровного камня. Всего несколько домов могли похвастаться ровной кладкой и аккуратной крышей.

Я ещё не оставила надежды записывать свои приключения и, позже, на основе их, написать книгу.

Я вошла в лавку, в которой продавалась разная чушь: от дамских заколок до метательных ножей отвратительного качества.  Лавка была маленькой, темной и запущенной. Товар лежал прямо на деревянных прилавках. Торговец, видимо хозяин, был под стать своему заведению: маленький, грязный и запущенный. Я с трудом разглядела его картофельный нос и маленькие злые глазёнки, скрывающиеся за копной нечёсаных волос.

- Добрый день, уважаемый. Мне нужна ручка и бумага, чтобы писать на привалах во время моего путешествия.

- Аналоговые материалы запрещены к продаже, сударыня, уже много лет. Могу предложить вам прекрасные пишущие планшеты с очень большим временем работы. Вам их хватит на десять или даже двенадцать часов без дополнительной подзарядки.

Божественно! В мире, где бьются на мечах и ездят верхом мне предлагают купить планшетный компьютер. Просто великолепно. Каждый день моего пребывания здесь все больше убеждал меня в моей психической нестабильности. Ну да ладно. О проблемах моего психиатра мы поговорим позже.

- Любезный, посмотрите на меня внимательнее. Вы что действительно думаете, что у странствующего наёмника есть время на поиски электричества, чтобы заряжать эту игрушку?

Торговец долго и придирчиво ощупывал меня своими маслянистыми глазами. Особое внимание он уделил качеству моего костюма и оружия.

- Думаю, что я могу помочь, если леди готова платить, - он быстро удалился в подсобку и не возвращался в течение десяти минут. Я уже  начала терять терпение, подумывая разбить пару безделушек, чтобы привлечь его внимание, как он вернулся.

В руках торговца была пачка писчей бумаги и три шариковых ручки самого древнего вида. Даже, учась в школе, я использовала более презентабельные материалы. Но это осталось так далеко, что воспоминания об этом не приносили мне никакой пользы.

- Это подойдёт. Сколько?

- Двадцать золотых, леди.

С ума сойти. Жаль, что я так и не удосужилась пересчитать золото по курсу доллара. Хотя, думаю, что у меня бы это вряд ли получилось. Я развязала мешочек с золотом, выданный мне мэром. Практически половину за пачку бумаги.

- Я думаю, мы можем сговориться о более низкой цене.

Глаза торговца подленько свернули, а рука уже тянулась за арбалетом, висевшим на стене на спиной. В этот момент дверь распахнулась, и в лавку протиснулся Одноглазый Макс.

- Какого черта ты здесь застряла?

- Меня уговаривают заплатить двадцать золотых за пачку аналоговой бумаги, Макс.

- Понятия не имею, зачем тебе потребовалась эта рухлядь, но мы заплатим два и уйдём отсюда.

- Не думаю, что у вас это получится, Господа, - торговец уже взвёл курок арбалета, направленного мне точно в голову. Похороны в закрытом гробу меня сегодня никак не прельщали.

- Послушай, старик, ты действительно думаешь, что при помощи ржавого арбалета справишься с двумя наёмниками, за головы которых борется полиция двух государств.

Руки торговца бессильно опустились.

- Берите и уходите, - Макс бросил на стол две золотые монетки, и мы вышли, прихватив покупки.

Макс на ходу запихнул бумагу и ручки в мой походный рюкзак и направился в сторону ближайшей таверны.

- Сейчас мы съедим по тарелке горячего жаркого и выпьем по кружке эля, а сразу после этого мы пойдём дальше. Я ходу  добраться в Норфолк по хорошей погоде.

- Макс, ты заплатил ему честную цену за бумагу?

- Я заплатил цену, которая в два раза превышает честную цену чёрного рынка. И только поэтому он не поднял крика.

Таверна была настолько же непривлекательной, как и город, в котором она располагалась. Помещение с засаленными низкими потолками, освещённое лишь слабой масляной лампой под потолком. Дубовые скамьи и стулья, также не отличавшиеся чистотой. Макс заказал себе жаркого и эля. Я сделала то же самое. За обед расплатился кузен. Возражать не хотелось.

- Макс расскажи мне о запрете религии, - я уже потянулась за листком бумаги, чтобы делать подробнейшие записи.

- Позже, Селин. Сейчас мой рассказ и твоя бумага привлекут слишком много ненужного внимания. Таверна «Лысый Петух» никогда не славилась излишним гостеприимством, кому это знать, как не тебе.

Я понимающе кивнула, хотя не понимала ровным счётом ничего. К нам подошла официантка. Миловидная девушка с сельским лицом и пышной грудью, соблазнительно вываливающейся из корсажа. Она разносила горячую еду на большом круглом подносе и поэтому была ещё более соблазнительна.

- Здравствуй, Селин, - она улыбалась мне, словно старой знакомой, а я лишь сухо кивнула. Это ее расстроило, и она, молча, поставила еду на наш столик и удалилась, покачивая аппетитными бёдрами.  Я проводила ее взглядом до двери кухни, за которой она скрылась, после чего сделала большой глоток крепкого эля.

- Ты не особенно приветлива сегодня, кузина, - Макс жевал кусок говядины, который, к его великому счастью, оказался в жарком.

- В смысле? - в моем жарком крупных кусков мяса не наблюдалось, и я могла разговаривать без особого труда и, не издавая кошмарных чавкающих звуков, в отличие от кузена.

- Твоя любовь к женщинам угасла?

Зря я решила хлебнуть эля. Я резко выдохнула и, Макс был орошён им в достаточной мере, чтобы захотеть меня убить здесь и сейчас.

-  Что?

Одноглазый Макс вначале побледнел, потом покраснел, а потом разразился громовым хохотом.

- Ты и этого не помнишь?

- Черт! Макс, не помню чего?

- Селин, сколько я тебя помню, ты всегда отдавала первенство своей кровати женщинам!

С ума сойти! Мало того, что в этом мире, я наёмный убийца, так я ещё и лесбиянка. Надеюсь, хотя бы не радикальная. Я заснула в рот остатки жаркого, залпом допила эль и вышла из таверны,  не прощаясь. На улице начал накрапывать мелкий дождь, что окончательно испортило мне настроение. Несколько минут спустя меня нагнал Одноглазый кузен, и мы отправились преодолевать дальнейшее расстояние в гробовом молчании.

До привала не произошло ничего интересного, а сам привал был сделан сильно после заката солнца. Макс был готов идти и ночью, но я валилась с ног от усталости и требовала еды. Мы развели костёр и раскинули вокруг него оделяла, на которых планировали провести эту ночь. Ужин был снова из ненавистной мне чечевицы. После того, как мы расправились с остатками каши, Макс забил вишнёвую трубку и произнёс:

- Ты хотела что-то узнать, Селин. Что именно?

- Расскажи мне о том, как запретили религию.

- Это было давно, и от этого остались только легенды и истории. Не уверен, что смогу вспомнить во всех подробностях хотя бы одну из них, но общий смысл попробую тебе объяснить.

Пару, может быть тройку, веков назад в нашем обществе, да и вообще в мире, было два направления развития: церковь и учёные, причём учёные были самыми разными от тех, кто изучал действие яда и молнии на человека, до тех, которые раскапывали могилы и ставили опыты над покойниками. Представители церкви отрицали силы природы, генетики и физики. Учёные дали простым людям такие вещи, как электричество, лекарства, горячую воду и прочие мелкие радости жизни. Сама понимаешь, что чем меньше человек, тем больше он буде цепляться за удобства жизни для себя самого. Ну, так вот, однажды представители церкви решили устроить охоту на учёных, утверждая, что знания, которые они применяют, получены от злых духов. Несколько сотен учёных были убиты: утоплены, сожжены или четвертованы заживо. Учёные устроили ответный залп и перебивали кучу священников. Весь мир находился на пороге вечной резни. Правители семи стран, которые делят весь мир на практически равные части, собрались на Большой Совет и приняли решение, что вера в Богов может быть у каждого своя, а электричество и лекарство от холеры нужны всем одинаково. Поэтому они запретили церковные службы и храмов, оставив людям верить во все, что им заблагорассудится. Однако они стали поощрять учёных всех направлений в своих странах. 

Я сидела и старательно записывала все, что говорил Макс. Инквизиция, направленная против церкви. Это было удивительно. Моя история станет книгой, а она в свою очередь, станет бестселлером. Пусть Алекс Форк подавится моей цветочной компанией. Клавдия Форк будет писателем, культовым писателем. Но, что-то я отвлеклась. Макс, видя мой угасающий интерес, перестал рассказывать и начал забивать свою вишневую трубку. Кузен задумчиво курил, выпуская ровные кольца дыма. Это зрелище меня завораживало.

Я решила, что не буду ничего корректировать сейчас. Просто буду вести дневник своего путешествия. Макс наблюдал за мной из-под прищуренных век.

- Зачем ты все это записываешь? Про эти истории уже все забыли. Это никому не интересно.

- В мире, из которого я сюда попала, это будет самой необыкновенной историей. Забей для меня трубку.

Макс плотно забил трубку табаком, у меня даже возникли сомнения, смогу ли я курить ее. А потом я взяла в рот мундштук трубки и затянулась. Тяжелый трубочный табак с размаху ударил по легким, и я закашлялась. А потом все было словно в вишневом дыму. Одноглазый Макс подошел ко мне и стянул с плеча кожаный костюм наемника. Его губы уже ласкали мою шею, плечо, ключицу. Жаркая плоть сомкнулась вокруг комочка соска, и я застонала. Руки бывалого любовника уже расшнуровывали корсаж. Сильные руки уже сомкнулись тугим кольцом вокруг талии, уверенно продвигаясь  ниже. Я выгнулась. Слишком давно у меня не было мужчины. Слишком яркими были образы, роящиеся в моей голове. Мгновение спустя он уже был во мне. Все было просто и без изысков. Просто секс, просто утоление желания. Инстинкт, ведущий человечество к жизни. Макс не настаивал на поцелуях, лишь изредка касаясь жадными губами моей шеи или соска. Я кончила за мгновение до него. Оргазм был поверхностным и не принес особого наслаждения. Об этом я уже думала, стирая с живота еще теплую сперму.

 Утро встретило меня хмурым небом, с которого периодически падали на нос капли дождя, и разнообразием кошек, которые усердно выскребали мне душу. Макс уже разводил огонь, а у меня совершенно не было желания дожидаться пока он пожелает мне доброго утра. Завтрак был отвратителен. Я даже не поняла, что именно это было.

- У нас осталось меньше суток, чтобы добраться в Норфолк без ливня. Сегодня придется идти без остановок. - Макс был сдержан, хотя признаться честно, я и не надеялась на романтическое утро.

Мы шли под сгущающимися тучами. В воздухе начинало ощутимо пахнуть озоном - первым признаком надвигающейся грозы. Несколько часов молчания начинали меня угнетать, но начинать разговор первой совершенно не хотелось. Ливень, начавшийся совершенно некстати, вывел нас из задумчивости.

- Нам надо найти, где переждать грозу. Мы не дойдем! - ветер заставлял Одноглазого Макса кричать.

Ближайшее поселение нам удалось найти час или полтора спустя. К этому моменту я вымокла до нитки. Первым делом мы заказали горячей еды и разогретого красного вина, отдаленно похожего на глинтвейн. Таверна была большой и хорошо освещенной. Несмотря на непогоду, бушевавшую снаружи, здесь было тепло и уютно.

Молоденькая девчушка принесла нам по тарелке дымящегося риса с мясом и стакану теплого вина. Я дрожала, дрожала так, что временами не могла поднести ложку ко рту.

- Я не могу идти дальше, Макс, мне надо выспаться в теплой, сухой кровати.

- Нас ждут в Норфолке. Мы не можем опаздывать.

- Черт подери! Кузен! Не смей мне диктовать, когда и куда мне идти! Я не провалила ни одного заказа, в отличие от тебя. И не вынуждай меня пополнить мою коллекцию твоей головой, Макс. Мы выдвигаемся завтра, после того, как я плотно позавтракаю, - моя рука проворно скользнула к рукояти клинка, но этого не потребовалось. Макс смотрел на меня широко раскрытыми от удивления глазами. Он мог дать мне отпор, и я прекрасно это понимала. Но было что-то, что удерживало его.

Я встала и направилась к трактирщику, который нервно наблюдал за нашим спором, мысленно оценивая, какой ущерб его таверне могут нанести два подвыпивших и рассерженных наемника. К его великому счастью, ущерба мы не нанесли, но оставили пару серебряных монет за комнату до утра и завтрак. Не прощаясь, я поднялась по скрипучей деревянной лестнице на второй этаж, где находились комнаты постояльцев. Наша была третьей справа. Распахнув дверь, я увидела огромную двуспальную кровать. Прекрасно, два убийцы будут спать в комнате для молодоженов. Минут двадцать спустя, я обнаружила, что к огромной кровати прилагается еще и неплохая ванная комната, которая очень порадовала меня своим наличием. Это был, конечно, не тончайший мрамор мэра Штоля, а просто крепкий и надежный гранит, но если он работает по тому же принципу, что и ванна мэра, то сегодня вечером я буду самой счастливой женщиной в этом странном мире.

Я завалилась в ванну и разомлела от набегающих струек воды. Сегодня я буду отдыхать, потому что завтра меня могут убить. Интересно, когда меня снова выбросит в мой мир? В первый раз я просто получила дубиной по голове. И благодаря этой любезности моего кузена, я отправилась в свою палату. Если для того, чтобы не вываливаться в реальность, достаточно просто беречь голову, то я согласна. Мне здесь определенно начинает нравиться. Путешествовать все же веселее, чем сидеть в одноместной палате. 

Образ Селин становился мне все родней. Может быть, я всегда была ей, а скучная жизнь Клавдии мне снится? И эта больничная палата всего лишь мой затянувшийся кошмар? Не знаю. Мои размышления начинали течь по более свободному руслу. Вот перед глазами снова сцены из далекого прошлого, которое оставалось за границами моей памяти.

Я росла в небольшом каменном доме. Папа был кузнецом, мама - хранителем. Хранителем кого, чего? Этого я сейчас не знаю. Я помню, что у нас была лошадь. Самая обычная беспородная рабочая лошадь. Кажется, я даже умею ездить верхом. А еще я хорошо метаю ножи. Потому что ко мне в сознание осторожно влилось воспоминание о том, как папа ставил мне руку и учил заводить ее к плечу перед броском маленького дамского ножа.  А еще у нас был Макс. Он был обаятельным подростком на пять лет старше меня. У его семьи было небольшое поместье, в котором я проводила большую часть лета, и кажется даже, дворянский титул, правда совсем незначительный. Как вышло, что мы избрали для себя ремесло наемников? Об этом надо будет расспросить его позже, правда особо разговорчивым кузена можно было назвать при наличии хорошо развитого воображения. Воспоминания - это самое ценное, что на данный момент у меня есть. Правда есть нечто все же более ценное - история, которую я буду создавать в процессе своих приключениях.

Я выбралась из гранитной чаши, и вода самым чудесным образом втянулась вглубь камня. Макс лежал на кровати прямо в одежде.

- Либо ты снимаешь облепленную грязью одежду и идешь мыться, либо оплачиваешь мне отдельную комнату, в которой я смогу спастись от твоего запаха, кузен.

- Где же ваша вежливость, леди?

Макс уже раздевался, я скользнула взглядом по обнаженному телу своего ночного любовника и смущенно отвернулась. Мне было неловко его разглядывать, но кузен все понял по своему.

- Тебя не возбуждают обнаженные мужчины, а, сестренка? - его громогласный хохот окончательно меня смутил. Дождавшись, пока Макс скроется в ванной, я завалилась на кровать и выудила из рюкзака карту, которую дал мне Штоль. Секунду спустя точка, обозначающая меня, приветливо замигала. Приложив немного усилий, я обнаружила Норфолк. Он был совсем рядом. Примерно пять часов пути.

Я не заметила возвращения Одноглазого кузена. Он выхватил у меня карту, и швырнул ее в камин. После чего выхватил нож, спрятанный в голенище сапога, стоявшего у кровати, и рубанул мне по запястью. Браслет идентификатора грустно замигал, после чего свалился с моей руки.

- Ты что белены объелся?!

Вместо ответа он размахнулся для удара. Инстинкт самосохранения требовал от меня отбежать, спрятаться, меня раньше никогда не били мужчины, но тело упрямо осталось лежать на кровати, явно не собираясь спасаться бегством.

- Давай, Макс, ударь меня, и это станет последним, что ты сделаешь в этой жизни, - а вот это уже были слова Селин Баст, легендарного наемника и убийцы, так и не пойманной полицией. И Макс понял, что шутки кончились, и кровь на моем лице будет стоить ему жизни.

Это охладило его пыл. Он опустил руку.

- На кого ты работаешь? Ты работаешь на этого ублюдка Штоля? Ты ведешь за нами полицию?

- Что за бред, кузен?

- Мало того, что ты до сих пор таскала на себе эту дрянь, - он кивнул на браслет, - так ты еще и калибрировала его по карте. Через полчаса здесь будет толпа полицейских. Ты решила меня подставить, да? Селин?

Плохо дело. Очень плохо.

- Собирайся, мы выходим сейчас же, - я уже натягивала на себя костюм и завязывала шнуровку рюкзака. Мы быстро спустились по лестнице к черному входу.

- Как, вы уже уходите? Вы заказали комнату до утра, - трактирщик подошел со спины и изумленно смотрел, как мы пытаемся выломать дверь.

Макс подошел к нему и одной рукой приставил ему нож к горлу, а другой всунул ему в карман золотую монету.

- Если ты не хочешь пожара этой ночью, то запомни, что нас тут не было сегодня. Ты понял?

Трактирщик начал интенсивно кивать, всем своим видом показывая, что он все понял.

Мы выбили заднюю дверь и вышли на улицу в объятия грозы. За нашей спиной раздались шаги полицейский, вбежавших в таверну через центральный вход.

Примерно через час спустя мы набрели на небольшой сарай, одиноко стоявший в поле. В сарае было относительно тепло и даже практически не влажно. Здесь было сено,  практически готовое к употреблению. Однако для меня оно сейчас казалось царской периной, в которой я планировала выспаться и отдохнуть, как следует. Я замерзла и хотела есть, но едой я была готова пожертвовать ради тепла и крепкого сна. Уже не смущаясь Макса, я скинула с себя промокшую насквозь одежду и нырнула в объятия подсушенной травы. Минут пять спустя где-то совсем рядом улегся Макс. Уже проваливаясь в сон, я забиралась головой к нему на плечо. Сильная мужская рука уверенно обвила мою талию, но удивляться этому порыву нежности я уже не могла. Я спала.

Мы оба были моложе, возможно нам было где-то от семнадцати до двадцати. Это был большой дом, в который мы приехали на званый ужин. Кажется, мы приехали без родителей, и это несказанно нас радовало. Мы стояли в коридоре, укрывшись в нише стены, как раз возле большой китайской вазы. Я прижималась к кузену всем телом, так близко, как только могла. Гораздо ближе, чем позволяли правила приличия. Его рука плавно скользила по моей спине, а я гладила его роскошные волосы.

- Ты уехал, не прощаясь, месяц назад. Тебя не было ровно месяц, Макс, я скучала. Ты не рад видеть меня? - я прикоснулась щекой к шелку камзола, а потом попыталась коснуться его шеи кончиком языка. Макс слегка отодвинулся и провел рукой по моей щеке, секунду спустя зарывшись ей в моих волосах, - Аккуратнее. Прическу испортишь. Ну так что, ты даже не скучал по мне?

- Сколько это сможет еще продолжаться, Селин?

- Что продолжаться?

- Все это. Окружающие начинают замечать эти отношения. Нас все искусен ее лишают возможности видеться.

Мне было грустно. Я привязана к Максу. Мы росли вместе. Он был моим девичьем представлением об идеальной мужчине. Я встала на цыпочки и прикоснулась губами к небольшой венке на шее. Его рука чуть сильнее надавила мне на спину, прижимая меня еще плотнее к себе. Мои поцелуи уже достигли воротника камзола.

- Хватит, пора. Наше отсутствие начинает выходить за рамки приличий. Если нас застанут в таком виде, слухи расползутся по всем соседям, и тогда нам точно конец, - он взял меня под локоть и мы спустились в зал, где пары уже начинали кружиться в медленном вальсе.

Мы танцевали, и это было прекрасно. Мы были одной из красивейших пар этого вечера. Макс нравился многим девушкам, но танцевал только со своей кузиной, с которой приехал сюда. О нас уже начинали ходить весьма пикантные слухи. Мы уехали одними из первых. Дома нас ждали не раньше полудня следующего дня. А потом была ночь, которая застигла нас в одной из придорожных гостиниц. Ночь, в которую мы так и не смогли уснуть. Мы прощались на долгие годы, потому что эта ночь стала последней ночью нашего запретного романа.

Утром мы сели в разные экипажи и разъехались по разным дорогам, чтобы встретиться лишь много лет спустя. Когда я приехала в город, я узнала что моя семья погибла.

Рассвет я встретила в стогу сена под взглядом Макса. Гроза давно кончилась, и мне показалось, что я даже слышу пение жаворонков. Кузен смотрел на меня так, словно увидел наконец давно знакомого человека. Неожиданно для себя, я улыбнулась.

- Доброе утро, Макс.

- Нам пора выдвигаться.

- Наш роман. Он закончился той ночью после которой погибли мои родители? Да?

Он отвернулся и начал собирать те немногие вещи, которые мы еще несли с собой. Что это было? Тоска по прошлому? Воспоминания, от которых он долго старался избавиться? Не знаю.

Наемник собирался быстро, словно много лет назад привык быть в постоянном движении. Мне требовалось немного больше времени. Пред дверью стояла небольшая железная миска, в которую Макс бросил маленькую медную монету.

- Зачем это? Мы не с кем не договаривались о ночлеге.

- За все надо платить, Селин. Особенно, если не хочешь проснуться с арбалетным болтом в спине на следующем привале. Никто не остается незамеченным, если ночует в чудом сарае.

Эти слова заставили меня задуматься. За все надо платить, в этом он, пожалуй, был прав. Погода была пасмурной и меня очень быстро начало тянуть в сон, а еще мне уже несколько дней подряд хотелось кофе. Интересно, когда мы сделаем следующую остановку перед тем, как доберемся до Норфолка. Сколько дней мы уже в пути? Два, три? Я сбилась со счета, мне начинает казаться, что это путешествие никогда не кончится.

Пока мы шли не произошло ничего интересного. Просто еще пара часов борьбы с туманом и росой, которая подло закатывалась в сапоги, превращая их в емкость для разведения рыбы. Когда мы остановились для завтрака, нас ждало разочарование: отсутствие спичек. Судя по всему, Макс забыл их в той самой таверне, где мы едва не столкнулись с полицией. Спичек не было, следовательно, о горячем завтраке можно было забыть. Мы доели последний кусок сыра и запили его пресной водой, недостатка в которой не было.

- Не переживай, вечером мы уже будем в Норфолке, а там будет много жареного мяса и красного вина.

Значит вечером мы будем в Норфолке. Наше путешествие подошло к концу, а я так мало успела. Не успела ничего разузнать об этом мире, о своем прошлом, о жизни Макса и нашем романе. Вечером мы будем в Норфолке, и это значит что наши пути снова разойдутся.

- Ты любил меня тогда, в юности, Макс?

- Почему эта тема тебя так волнует именно сейчас?

- Мне важно знать, кузен.

- Не знаю. Не уверен. Мы оба были молоды тогда. Это было нам свойственно, - он отводил взгляд. Черт подери, матерому наемнику было больно вспоминать о любви к кузине, которую не видел с момента, когда был еще совсем юнцом. Да, что тут скажешь, мне просто нет равных.

Мы выдвинулись сразу после завтрака. Идти оставалось совсем недолго, и я усердно доставала Макса расспросами. Периодически он отвечал, но чаще всего он просто меня игнорировал. Мне не удалось узнать практически ничего. Единственной полезной информацией оказалось то, что здесь за все платят драгоценными или полудрагоценными металлами: золото, серебро, медь. Бронза почему-то была не в ходу. Эти сведения не представляли для меня практически никакого интереса.

- Когда дойдем до Норфолка, нас встретит человек от Совета Клана. Он будет нас сопровождать до самого начала совета. Постарайся при нем как можно меньше болтать. На вопросы отвечай так, чтобы он думал, что ему выпала честь с тобой говорить. Ни в коем случае не давай им возможности играть в обвинителей. Не оправдывайся, не ври, не утаивай суммы заказов, не пытайся сбежать. Это единственное, чем я могу помочь тебе пережить эту ночь. Боюсь, что меня ждут проблемы не меньше твоих.

Норфолк оказался большим мрачным городом. Казалось, что он целиком высечен из камня. Тут не было деревьев, не было лужаек, не было бездомных кошек. Это был город убийц и коммерсантов. Эти две касты всегда шли рука об руку.

Нас встретил миловидный юноша лет семнадцати и просил следовать за ним. Мальчик был невысокого роста и постоянно улыбался мне какой-то совсем уж детской, робкой улыбкой.

-Госпожа Селин, совет начнется сегодня в полночь. У вас еще осталось пять часов на отдых и сон, если пожелаете. Если нет - то, я готов показать вам город. А вас, Макс, отец ждет прямо сейчас. Он велел предать вам, чтобы вы поторопились.

Макс хмыкнул, но спорить не стал, видимо, его действительно ждут неприятности. Он, молча, кивнул юноше и слегка, словно на прощание, сжал мою ладонь. Предоставив кузена его судьбе, мы пошли бродить по городу.

- Меня зовут Джо. Джозеф Хартуэй. Я сын главы совета, миледи, - юноша отвесил вполне изящный поклон, а я лишь снисходительно улыбнулась.

- Рада знакомству, Джозеф Хартуэй, сын главы клана, - вероятно моя ирония обидела его, но он старался не показывать вида.

- Я много слышал о вас, и совет ждет вас.

А вот это уже интересно. Видимо этот мальчик может сослужить мне хорошую службу и уберечь меня от массы неприятностей.

- Что меня ждет, Джо? - я пристально заглянула ему в глаза. Так смотрела уметь только убийца, красивая убийца. Мальчик отвел взгляд.

- Ничего такого, с чем бы вы не смогли справиться. От вас долго не было никаких новостей, и отец начал беспокоиться, а после того, как пришло сообщение от Одноглазого Макса, что он провалил заказ мэра, а потом пришло еще одно, что он доставит к Совету Селин Баст, отец начал рвать и метать. Поэтому он собрал всех раньше срока. Вам нечего бояться.

Значит кузен посчитал мою поимку за великое счастье. Почему? Надеялся  привести меня и этим компенсировать свою оплошность с заказом на Штоля? Зачем ему это? Если верить этому мальчику Совет вовсе не считает меня неблагополучной убийцей и вовсе не собирался устраивать на меня охоту. Кто я тут почетная гостья или пленница? Вопросы. Они есть всегда, а время ответов еще не настало.

Совет начался поздно ночью, по моим расчетам было где-то около полуночи. Клан собрался в большом каменном доме, который имел три этажа и подвал. Глава клана пришел последним, как ему это и было положено. Среди незнакомых мне людей я увидела Одноглазого Макса, смотревшего на мир глазами, прошу прощения, глазом побитой собаки. Наши взгляды разошлись также, как и встретились. Макс больше не пытался меня ободрить.

 - Здравствуй, Селин, - глава клана устроился в центре полукруга, образованного остальными маститыми наемниками, и улыбнулся мне в душу. Во всяком случае, ощущения были именно такими. Его теплый, но цепкий взгляд всего за несколько секунд исследовал все мои мысли. Это неудивительно. Для вампира. Странно, но это открытие вовсе не шокировало меня, даже не удивило.

- Мое почтение, господа, - нет, ну а как я должна к ним обращаться, если учесть то, что впервые вижу их всех?

- От тебя долго не было никаких вестей, а потом я узнал, что ты потеряла память и пыталась убить Одноглазого Макса.

- Я потеряла только память, а Макс, в придачу к глазу, совсем лишился сообразительности. Совету должно быть известно, что все мои попытки убить кого-то всегда заканчиваются одинаково - смертью и гонораром. Разве нет?

Члены Совета начали переговариваться между собой, едва сдерживая улыбки. Однако глава клана улыбаться не торопился. То ли хотел все выяснить прежде, чем сделает окончательные выводы, то ли вампиры просто не улыбаются. Никогда.

- Тогда расскажи все же, как получилось так, что Макс доставил тебя сюда пленницей?

Я улыбнулась ему самой обворожительной улыбкой из арсенала наемника.

- Дело было примерно так. Несколько дней назад я проснулась в лесу, закутанная в плащ. Когда я его откинула, то была немало удивлена, потому что под плащом было только мое прекрасное тело, и никакого намека на одежду. При мне не было ни денег, ни моего оружия. Я даже не помнила своего имени. Примерно через полчаса меня схватила стража города, в котором, прошу заметить, до сих пор живет и здравствует Штоль. Меня перекинули через седло и доставили к мэру, который очень настойчиво предлагал мне альтернативу: получить одежду, оружие и немного золота и возможность уехать на все четыре стороны, пообещав, что я попробую найти его обидчика, или честно послать его ко всем чертям, но пару месяцев посидеть в сырой камере, беседуя с крысами. Чтобы вы выбрали на моем месте, господа? Да, и потом, если бы я хотела убить своего кузена, то вряд ли он бы смог беседовать с вами сегодня. Как известно, я не промахиваюсь.

Совет начал перешептываться. Большинство улыбалось и дружелюбно кивало в мою сторону, находя мои доводы очень основательными. Но были и те, кто не спешил снимать с меня обвинения. Глава Совета напряженно молчал. Он то внимательно смотрел на меня, то склонял голову направо, позволяя какому-то мерзкому субъекту шептать себе в ухо. Наконец, все затихли.

- Селин, я рад, что ты не хотела смерти одного из нас, но сегодня я останусь беспристрастным. Твою судьбу решат другие члены Совета. Победит голос большинства. Господа, поднимите руку те, кто считает, что оправданы ложны.

Я напряглась. На несколько секунд все звуки стихли, и воздух поднялись три, нет уже четыре руки.

- Хорошо, теперь те, кто считает леди Баст невиновной.

Еще четыре руки. Совет состоял из девяти человек. Глава решил остаться беспристрастным. Четыре против четырех. Жизнь или смерть.

- Похоже, вам все же придется решить мою судьбу, мессир, - я склонила голову в поклоне, но смотреть старалась прямо в глаза. Заглянуть в глаза вампира. Это страшно. Страшно ровно настолько, чтобы захотеть прожить жизнь, которую он захочет отнять у тебя. Птичка против змеи.

- Я сохраню тебе жизнь, Селин, но твой проступок перед кланом не делает тебе ни чести, ни репутации. Я даю тебе десять дней на выплату тысячи золотых в казну Совета. Если ты опоздаешь хоть на минуту, я заберу твою жизнь назад. А теперь развлекайся, моя девочка, ты заслужила это.

Что ж, сегодня птичка победила. На этом совет был окончен. Слуги очень быстро подали на стол пестрое ассорти блюд. Как я узнала впоследствии, совет собрался в доме местного банкира, который очень любезно всем улыбался и не забывал налаживать деловые контакты. Торговцы, банкиры, ростовщики и наемники - такого было население Норфолка. Все они замыкались в круговороте общей прибыли. Я ела, пила вино и пыталась развлекаться. Впрочем, вполне безуспешно. Где-то в районе трех часов ночи меня разыскал Джо. Он сказал, что моя комната готова, и я могу в нее подняться, как только сочту нужным.

Зал, освещенный свечами, меня утомлял. Я выловила кузена из толпы "братьев по цеху" и вытащила его на крыльцо. Мне хотелось подышать воздухом, прежде, чем я погружусь в объятия Морфея.

- О чем с тобой говорили на совете? - я рассматривала уже давно уснувший горизонт, а Макс, по обыкновению, курил свою трубку.

- Успокойся, сестренка, ничего интересного со мной не произошло.

- Ты забыл, что я терпеть не могу, когда меня так называешь.

Мы молчали и думали каждый о своем, потом я, молча, вернулась в дом и пошла в сторону лестницы, ведущий на второй этаж, где была расположена комната, которую для меня приготовили. Я чувствовала, что засыпаю, и что-то мне подсказывало, что это будет очень долгая ночь. Макс бесцеремонно шел за мной следом и с не меньшей бесцеремонностью завалился в мою постель.

Хотелось спать, но мне кажется, что если я засну сейчас, то проснусь уже в своем мире, а у меня еще остались дела здесь. Я села за туалетный столик и разложила перед собой рукопись. Почерк всегда был моей слабой стороной. Записи, сделанные на коленке в процессе моих бесед с Максом, оказались просто нечитаемыми. Я сидела, и раз за разом пыталась разобрать записи. Со временем глаза привыкли к синим каракулям, и я начала вычитывать и корректировать записанную ранее информацию. Количество правок все росло, и я решила, что проще будет переписать все начисто. Это заняло еще примерно полчаса. Поставив последнюю точку, я взяла листы и уселась перед камином, чтобы прочитать их в последний раз и постараться запомнить, как можно больше, потому что я засыпала, и проснусь уже в своей пустой палате. Я все водила глазами по строчкам, а Макс пристально смотрел на меня. На нем уже не было одежды, но он терпеливо ждал, пока я сама приду. Краем глаза я посматривала на обнаженное тело сильного мужчины. Природа снова потребовала свое. Я отложила рукопись и начала медленно снимать с себя одежду.

Когда все закончилась, я устроилась у Макса на плече и закрыла глаза.

- А теперь я буду спать...

---

Пожалуйста, не забывайте оставлять отзывы о произведении по этой ссылке

Официальная группа Вконтакте

Писатель Мари Сойер. Официальный сайт

---

Пожалуйста, нажмите процитировать и расскажите друзьям о моем творчестве

Серия сообщений "Селин Баст. Жизнь во сне. ":

Официальная страница автора http://vk.com/mari_sawyer Официальная группа ВКонтакте http://vk.com/selin_bast По всем вопросам, касающимся произведения вы можете обращаться к автору по адресу Mari.Sawyer@li.ru

Часть 1 - Селин Баст. Жизнь во сне. Пролог
Часть 2 - Селин Баст. Глава первая
Часть 3 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 2.
Часть 4 - Селин Баст. жизнь во сне. Глава 3
Часть 5 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 4
Часть 6 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 5
Часть 7 - Селин Баст. Жизнь во сне. Глава 6. Турнир