На первый взгляд, с точки зрения психически здорового человека, война России и Украины — это какой-то кошмар, безумие, несущее сплошное горе, конфликты и проблемы для всех.

Еще полгода назад такой сценарий казался абсолютно нереальным. Сделать врагами два народа с многовековой общей историей может только враг русских и украинцев.

Однако текущие события показывают, что развивается самый кошмарный, самый кровавый сценарий братоубийственной войны. Это не наша война, это не ваша война, это не война отправленных двадцатилетних десантников. Это война Путина.

Зачем она ему нужна? Так он уже сам прямо ответил на этот вопрос: »Нужно приступить к переговорам о политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины».

Он сделал это заявление только сейчас, но действия по заброске диверсантов-сепаратистов, поставка оружия, настойчивое желание Путина заставить Порошенко сесть за стол переговоров с пропутинскими боевиками, многие из которых граждане России — все это выдавало его намерения задолго до публичного признания.

Слова Пескова, сказанные вслед за Путиным, что Путина не так поняли про государственность востока Украины, всерьез воспринимать не надо. Он постоянно несет околесицу. Типа, Путин женат на России... Читать по-русски мы умеем и без него.

Еще раз. Путин: «Нужно приступить к переговорам о политической организации общества и государственности на юго-востоке Украины». Конец цитаты.

До последнего времени задача расчленение Украины публично как цель не ставилась, а заменялась идеей так называемой федерализации.

Лицемерие Кремля в том, что он пытается навязать Украине и украинскому народу то, чего лишены граждане России, поскольку никакого федеративного государства в России уже давно (с 2004года) не существует. Робкие попытки отстаивать интересы регионов, в первую очередь, финансовые, жесточайшим образом подавляются.

Итак, Путин добивается расчленения Украины и создания на востоке страны марионеточного государства Новороссия с полным экономическим и политическим контролем из Кремля.

Для его клана крайне важен контроль над металлургией востока Украины а так же военно-промышленным комплексом. Кроме того юго-восток Украины богат запасами сланцевого газа, добыча которого создает реальную конкуренцию бизнесу путинской компании «Газпром».

Провальный сезон в Крыму — резкое сокращение потока туристов, неслыханный рост цен на услуги и продукты, дефицит пресной воды — толкает режим на аннексию юго-востока Украины с целью обеспечить наземный коридор на полуостров.

Ради этих целей Путин ввел войска, включая десантников и кадыровцев, поставляет на восток оружие и боевую технику, ради этих целей обрек Россию на изоляцию и санкции.

Ради этих параноидальных целей гибнут русские и украинцы. А Россия погружается в ложь, насилие, мракобесие и имперскую истерию.

Все это легко объяснить тем, что он тяжело психически больной человек. Так порой думают многие, включая автора. Но есть и другое объяснение.

В его кровавых действиях, в разжигании братоубийственной войны прослеживается главная цель — удержание личной власти и денег любой ценой. До начала войны его рейтинг медленно, но верно снижался.

Общество, несмотря на цензуру, мало-помалу стало понимать, что у власти находятся алчные, аморальные люди, главная цель которых — личное обогащение. Партия воров теряла свои позиции и нужна была крупномасштабная встряска, которая бы развернула этот тренд и восстановила популярность и доверие.

Украина дала пример антикриминальной революции, свергнувшей вора-президента. Ах, вы посмели выйти на улицу и свергнуть президента? За это Украину надо наказать! Что б не дай Бог русским мысль о революции не пришла в голову.

Кроме того, Украина выбрала европейский путь, предполагающий верховенство закона, демократию и сменяемость власти. Успех Украины на этом пути — прямая угроза власти Путина, который выбрал прямо противоположный курс, — режим пожизненной власти, произвола и коррупции.

Теперь, чтобы не угодить за решетку за нарушение Конституции РФ — из-за ввода войск в другую страну без согласия Совета Федерации РФ и международных обязательств России о нераспространении ядерного оружия — из-за нарушения Будапештского меморандума, Путин не оставил себе другого маневра, как быть президентом до смерти.

Так что внешне его поведение — безумие, а на практике холодная стратегия пожизненной деспотии.

Часто сторонники «Русского мира» объясняют агрессию Путина к Украине тем, что постсоветские республики, включая незалежную, являются зоной жизненных интересов России. Вместо того, чтобы показывать пример законности, безопасности, развития, высокого уровня жизни, в сознание граждан внедряется концепция грубой силы и угроз. При этом достигается прямо противоположный результат.

Украина уже стремится в НАТО, хотя до войны имела внеблоковый статус. Сам Североатлантический альянс окреп, союз Америки и Европы стал гораздо прочнее, чем раньше. Кроме того агрессия Путина консолидировала украинский народ, а борьба за независимость и территориальную целостность стала национальной идеей.

То есть ни одна из целей, заявленных Путиным, не достигнута. Происходит все ровно наоборот.

Европа готовит новые санкции против России, и возникает вопрос о том, каким будет ответ Москвы. Может ли Владимир Путин сократить поставки газа в Европу? Дело в том, что Россия не только использует газ как рыночный товар, но и связывает с ним политические инструменты интервенции. Приведу несколько примеров: в 1992 году «Газпром» без предупреждения остановил поставки газа в Прибалтику, чтобы пресечь эмансипационные усилия Литвы, Эстонии и Латвии, а в 2009 году он прекратил поставки газа на Украину, в том числе транзит газа другим странам-потребителям. В 2014 году Россия опять остановила поставки Украине, причина – стремление сделать эту страну участницей евразийского проекта.

Учитывая подобную логику, теперь можно ожидать, что ограничение или остановка поставок газа в Европу на самом деле могут стать следующим санкционным шагом Москвы. Тем более что в «противостоянии» санкций пока намного большие потери мы наблюдаем с российской стороны. В Европе российские меры ударили, в первую очередь, по сельскому хозяйству и пищевой промышленности, но по совокупности все это экономический ущерб небольшого масштаба, поддающийся локализации. В России все принципиально иначе: их «продовольственные» санкции влияют сильнее на российских потребителей, чем на европейских производителей. Так что единственным, кто на собственной шкуре ощущает эти санкции, а также санкции евроатлантического пространства, является российский потребитель. Однако как раз это в России может работать как инструмент «мобилизации российского народа», который обижают империалисты. И с народом, настроенным таким образом, можно предпринимать большие ответные шаги – например в виде закрытых газовых вентилей для Европы.

Но здесь есть один тормозящий аспект: 50% российского государственного бюджета формируется из средств от продажи углеводородов, 80% экспорта составляет углеводородное топливо. Россия не располагает другими альтернативными рынками, на которые можно было бы выйти с нефтью и газом. Высокий уровень российских валютных резервов на самом деле бесполезен в ситуации, когда из-за санкций им нельзя воспользоваться на международной арене. Вывод очевиден: без экспорта нефти и газа российская экономика быстро окажется на дне. Остановка или ограничение поставок имели бы и еще одно, более долгоиграющее, последствие – потерю бизнес-доверия. При этом в течение следующих трех лет Евросоюз способен серьезнейшим образом вытеснить российские поставки газа. Речь идет не только об американском или европейском сланцевом газе, но и о форсировании энергосбережения. С точки зрения Путина, газовые санкции могут быть привлекательны, так как поспособствуют краткосрочному или среднесрочному укреплению его внутриполитической позиции. Но в реальной долгосрочной перспективе они могут навредить самой России больше, чем Европе.

Автор является консультантом по вопросам энергетики.

Агрессия, эскалация, вмешательство... Такие понятия обычно используют западные лидеры для описания российских действий на востоке Украины. При этом слова «вторжение» всячески избегают. Для объяснения такого решения Запада выдвигается несколько аргументов. Мы попросили прокомментировать их специалистов по Восточной Европе и России Флорана Пармантье и Сириля Бре.

Аргумент № 1: отношение общей численности российских войск на востоке Украины к максимальным возможностям российской армии и процентная доля затронутой украинской территории не позволяют описать ситуацию как «вторжение».

Концепция вторжения не носит исключительно юридический характер.

Это в точно такой же степени политическое, дипломатическое и военное понятие, которое играет не меньшую роль во всех этих сферах. Под ним суверенное государство подразумевает разнообразные угрозы для своей независимости, территориальной целостности и суверенитета. Здесь также возможно накопление этих критериев.

В международном праве в договорах по коллективной безопасности отдается предпочтение наиболее бесстрастным и объективным понятиям. Так, например, в статье 39 седьмой главы Устава ООН используется понятие «акта агрессии» и «угрозы миру» для обозначения причин, которые могут послужить основанием для собрания и действий Совета безопасности. В Североатлантическом договоре 1949 года, который положил начало НАТО, содержится определение «вооруженное нападение». Что касается Хельсинских соглашений 1975 года (они лежат в основании Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе), там говорится о «захвате территории».

Помимо чисто терминологических споров, следует определиться с условиями возникновения угрозы для суверенитета государства со стороны военной силы. Исторические критерии вторжения в данном случае весьма ограничительны: объявление войны, официальное намерение завоевать или оккупировать страну. Они не могут быть единственными критериями агрессии с точки зрения международного права. Несогласованное нарушение границы иностранными вооруженными силами, действия по поддержанию гражданской войны, посягательства на гражданский мир, кибератаки и экономическое давление — все это точно такие же акты агрессии.

Словесная баталия на самом деле очень важна в международной среде, но она не должна скрывать расхождения насчет реальной действительности.

С точки зрения слов приоритетное использование понятия «вмешательство» вместо «вторжение» приуменьшает масштабы действий Российской Федерации: вмешательство носит частичный, временный и ограниченный характер, тогда как вторжение — это нечто массированное и устойчивое. Выбор первого определения также позволяет воздержаться от характеристики намерений Российской Федерации. Точно так же использованный президентом Путиным во время интервью 31 августа термин «государственность» создает некую неопределенность, потому что может означать «государственное образование», «федеративное государство» или «независимую республику». Таким же образом, понятие «вмешательство» не приписывает России стремление аннексировать юго-восток Украины.

На самом деле ситуация уже вышла за границы вмешательства, но еще не подошла и к вторжению: присутствие российских войск и техники на украинской территории было подтверждено по меньшей мере в Донецке и в окрестностях Мариуполя. Однако те несколько тысяч задействованных на Украине российских солдат определенно не придерживаются стратегии завоевания. Так, повстанческие силы с российской поддержкой сосредоточены в нескольких четко определенных стратегических зонах, а не охватывают все русскоязычные регионы страны. Кроме того, Москва вовсе не обязательно преследует точно такую же цель, что и в Крыму: юго-восток Украины не имеет такого стратегического значения, как базы Черноморского флота (при условии, что НАТО не пытается принять в свой состав всю объединенную Украину, так как это привело бы альянс прямо к южным российским границам).

В военном плане, Российская Федерация обладает командными структурами, вооружением, традициями, опытом и технологиями, которые ставят ее в число военных держав первого плана, по крайней мере, в евразийской зоне. Такие развитые вооруженные силы по определению предлагают на выбор политическим властям широчайший спектр сценариев. Иначе говоря, с военной точки зрения России, безусловно, по силам устроить вторжение на всей украинской территории или ее части. Тем более что украинская армия не ровня российской, а Запад определенно не решится отправить свои вооруженные силы в бой в самом центре Европы, как это было во время Второй мировой войны.

С политической точки зрения все не так очевидно. Стоит напомнить, что юго-восток Украины не обладает такой стратегической ценностью, как Крым. Кроме того, не нужно забывать и об экономической стороне дела: включение нового образования в состав федерации стало бы тяжелым бременем для государственных финансов, особенно на фоне санкций. Наконец, Москву могут вполне удовлетворить промежуточные решения, как уже показал целый ряд «замороженных» конфликтов. Российские власти могут стремиться к реализации осетинского или приднестровского сценария: речь идет о создании признанного лишь Москвой и ее союзниками государственного образования, без необходимости платить дипломатическую и финансовую цену аннексии. Такой вариант обладает несомненным преимуществом, потому что позволяет надолго ослабить Украину и не допустить расширения НАТО на эту зону.

Аргумент № 2: Запад избегает слова «вторжение», чтобы не демонстрировать нежелание вмешиваться.

Несмотря на отсутствие слова «вторжение», заявления НАТО и его генерального секретаря Расмуссена возвращают Североатлантический альянс к его первоначальной задаче: противодействие советскому блоку и российской сфере влияния в Европе и на Ближнем Востоке.

Такие заявления совершенно неуместны и бесполезны, потому что они лишь служат подтверждением российского восприятия конфликта на Украине и уверенности в том, что ставкой стало сохранение или потеря Россией зоны влияния.

Запад не вмешивается в первую очередь потому, что украинские власти не просили его это сделать, а это является необходимым условием по нормам международного права. Президент Порошенко ограничился просьбой о «материальной помощи» НАТО, что открывает возможность для поддержки самого разного рода, в том числе в виде выделенных МВФ 28 августа траншей. Существующие разногласия между западными странами тоже играют заметную роль. Дипломатические мотивы накладываются на вполне понятную сдержанность: никто не горит желанием вступать в бой с ядерной державой и еще больше разжигать конфликт. Кто сегодня готов умереть за Донецк? В России такие люди находятся. Но на Западе их нет.

Наконец, с самого начала кризиса в ноябре 2013 года Запад придерживается стратегии экономических и юридических санкций. «Мягкая сила» санкций, которую так расписывал финский премьер-министр Стубб, предполагает расширение сдерживающих мер по отношению к России. И хотя никто в Западной Европе не хочет умирать за Донецк, общественное мнение и руководство готовы к экономическим последствиям противодействия российской политике. Касается это в том числе и Германии.

Обозначение ситуации как «вторжения» означало бы новый этап в масштабах санкций: заморозка активов, осуждение в ООН, еще более жесткие финансовые меры.

Аргумент № 3: отказ от использования слова «вторжение» оставляет Путину возможность вывести российские войска, сделав вид, что на Украине их и не было.

Нынешняя на первый взгляд выжидательная позиция Запада оставляет российским властям возможность для отступления. Президент России — разумный человек, который вот уже не первый месяц ведет игру, балансируя между силой и примирительными заявлениями. Сохранение определения «вмешательство» также позволяет показать российским властям, что новый этап санкций вполне возможен, и что их ужесточение уже не за горами.

Стратегический интерес российского руководства вполне очевиден: ему нужно надолго ослабить Украину. Однако открытые сдержанностью Запада тактические интересы пока что отличаются неопределенностью и во многом зависят от соотношения сил. Последние десять дней мятежники ведут масштабное контрнаступление против регулярной украинской армии и добились ощутимых успехов. Поэтому Москва может как ограничиться демонстрацией способности в любой момент изменить расклад на востоке Украины, так и попытаться развить преимущество, чтобы надолго подорвать единство Украины.

Флоран Пармантье, преподаватель в парижском Институте политических исследований.

Сириль Бре, преподаватель в парижском Институте политических исследований, бывший преподаватель политологии в Московском университете.

Ясно, что происходят опасные изменения. После падения боинга, боевых побед киевской армии, которая теперь отступает, гражданская война на Украине должна превратиться в «войну России и Украины»!

В вооруженном конфликте между украинской армией и силами добровольцев, или боевиками, которым платят олигархи, с одной стороны, и пророссийскими повстанцами, в рядах которых воюют и российские добровольцы, с другой, Запад не спросил, а сразу дал ответ на вопрос, участвует ли Россия непосредственно в боях. То есть идет ли война между Украиной и Россией. Будь оно так, спор вокруг Украины вышел бы на новый, еще более страшный уровень, ведущий к войне большего, если не глобального, масштаба.

Но ответ не так прост и совсем уж не укладывается в библейское «да — да, нет — нет».

Президент Литвы Даля Грибаускайте высказалась на саммите в Брюсселе ясно: «То, что Россия находится в состоянии войны с Украиной, — это факт. Это означает, что она в состоянии войны со страной, которая хочет тесной интеграции с ЕС. Фактически, Россия в состоянии войны с Европой».

При этом поражает тот факт, что в Брюсселе президент Украины Петро Порошенко призвал к ужесточению санкций и предупредил представителей ЕС о том, что «конфликт может перерасти в полномасштабную войну России и Украины». Может? То есть это еще не война между Россией и Украиной?

Доказательством того, что Россия участвует в конфликте, должно послужить заявление повстанцев о том, что на их стороне воюет тысяча российских солдат в качестве добровольцев. И то, что недавно на украинской территории было задержано двадцать российских десантников (Россия утверждает, что это заблудившиеся за границей пограничники). Это ли не предлог для переименования «гражданской войны» в «российское вторжение»?

Игры держав

Россия — держава со всеми подобающими имперскими амбициями, которые есть у всех имперских стран, включая США. Не стоит также идеализировать режим Владимира Путина. Стремление вернуть России позицию вершителя мировой политики проявляется там самым очевидным образом, как и желание Соединенных Штатов сохранить за собой роль мирового полицейского и экономической доминанты. Российская демократия имеет черты, которые кому-то не нравятся (тот, кто приходит к власти, пусть и демократическим путем, делает все, чтобы ее удержать, и сурово карает оппозиционеров) — точно так же, как не нравятся народу высказывания аналитиков из Принстона о том, что в США правит олигархия, а у граждан нет никакого влияния на основные вопросы в стране.

В то время, как бьется в судорогах слабеющая милитаристская и экономическая империя pax americana (Американский мир), мир меняется, и Украина стала несчастным центром столкновения державных интересов (ЕС тоже демонстрирует великодержавные интересы, неважно - собственные они или трансатлантические).

В украинском конфликте замешана геополитика — интерес Европы, интерес России, а также внутренние проблемы самой страны (олигархическое разложение государства в течение многих лет, национализм).

Сейчас мы стоим на одной стороне конфликта, по крайней мере, по мнению большинства западных политиков и основных СМИ, и никто не думает об интересе второй державы — России. Достаточно напомнить, что НАТО планировала построить свои объекты в Крыму, где находится большая и единственная российская база на Черном море. Представьте — Киев принял закон, который дискриминирует четверть жителей, и, что главное, когда эта часть начинает сопротивляться, ее называют «бандитами», вводятся войска в рамках так называемой антитеррористической операции (АТО) против собственного населения — прямо на границе с Россией. Было бы нормально, если бы путинская Россия сказала: «Отлично. Уничтожьте их — весь этот русскоговорящий сброд»?

Россия вступает в конфликт, а кто сделал бы иначе?

Бесспорно, Россия вступает в конфликт на юго-востоке Украины. Через границу, похожую на решето, в украинское ополчение пришла масса добровольцев и наемников, а также военных «советников» и агентов (удивительно было бы обратное — закрыть глаза на войну на границе?). Возможно, прошла и часть военной техники и оружия. Но это предположение немного подмывает то, с какими трудностями столкнулся гуманитарный конвой, и можно предположить, что «колонны» военной техники так просто не проскользнули бы. Несмотря на это, Запад постоянно говорит языком Киева, сообщающего об остановке и уничтожении «российских колонн с тяжелой техникой». Все это дополняется кадрами тяжелой техники (грузовики с танками, ракетные установки), правда, на российской границе, что явно с большим сожалением пришлось констатировать и Чешскому телевидению.

Так что же там с российскими солдатами, воюющими на Украине?

До сих пор никто так и не доказал, что на Украину для военных столкновений вступили регулярные российские войска!

Наемники и добровольцы воюют на стороне украинской армии, и даже что-то забавное есть в том, что отрицание участия в боях собственных граждан польскими политиками так походит на российские речи. А то, что в террористической, извините, антитеррористической операции Киева участвуют и эксперты американского ЦРУ, уже даже никто не ставит под сомнение!

Двадцать «десантников» не доказывают ничего. С такой же параноидальной логикой мы могли бы назвать более 500 украинских солдат, бегущих на российскую территорию, «ясным актом агрессии против суверенитета Российской Федерации». Это солдаты, которыми, кстати, недавно обменялись Украина и Россия.

Самым удивительным во всей этой пропаганде о начале «российско-украинской войны» является как раз отсутствие доказательств. Президент Милош Земан говорит, что «если будет доказано», что «речь идет о российском вторжении», а председатель правительства Чехии Богуслав Соботка о доказательствах предпочитает и не говорить. Но оба политика — представители страны, входящей в НАТО, и у них должно быть достаточно доказательств!

Подозрительно стихла пропагандистская война вокруг того, что рейс MH17 с 298 пассажирами сбили сепаратисты, а значит Россия. Если все затихнет совсем, то ясно: людям никогда не узнать о результатах расследования. Почему? Подозрительно и то, что новая кампания разворачивается в тот момент, когда украинская армия терпит поражения от повстанцев и отступает. Кажется, что кто-то действительно желает, чтобы Россия вступила в открытую войну, и собирается создать для этого все условия. Вот только Путину этого делать как-то не хочется.

Наиболее многочисленная миссия в зоне украинского конфликта — у ОБСЕ. Кстати, сюда ОБСЕ призывала как Россия, так и Запад. И вот вам капля дегтя: у ОБСЕ сейчас нет объективных доказательств того, что российские войска находятся на Украине. Об этом заявил Томас Гремингер в эфире радиостанции Deutschlandradio Kultur.

Что ж, чего нет, того нет. Но может быть, именно этого и ждут множество жаждущих войны мерзавцев.

Как-то давно было замечено, что миром правят мнения. Возможно, это преувеличение, однако мнение Запада о российском президенте Владимире Путине целиком и полностью определяется его политикой в продолжающемся украинской кризисе. Личная неприязнь к Путину и отвращение к атавизмам его националистической политики заставляют Запад предпринимать действия, не соответствующие его интересам. К концу прошлой недели из НАТО и из западных разведслужб начали поступать многочисленные сообщения о том, что Россия осуществляет вторжение и открывает второй фронт между украинскими портовыми городами Новоазовск и Мариуполь. По некоторым оценкам, численность российских войск составляет около 1000 человек, чего достаточно, чтобы помочь повстанцам, однако слишком мало для того, чтобы лишить Путина и российское правительство возможности правдоподобно отрицать свою причастность.

Настолько велика была тревога по поводу этих маневров, которые называли то «вторжением», то «нападением», то «эскалацией» (а какая, собственно, разница?), что Джейк Тэппер (Jake Tapper) из CNN в итоге проинформировал зрителей о гибели в ходе конфликта почти 2600 украинцев. Сопоставление видеокадров российского вторжения с этой информацией определенно не было случайностью; зрители должны были обязательно прийти к логическому выводу о том, что в гибели людей виновата именно Россия, а не войска, которыми командует Киев. Но если хотя бы поверхностно взглянуть на любой из многочисленных докладов ОБСЕ из Луганска и Донецка, мнение возникает прямо противоположное.

Та растущая тревога, которую проявляют по поводу открытия второго фронта американские СМИ, генеральный секретарь НАТО, председатель Еврокомиссии, министр иностранных дел Франции и британский премьер-министр, несколько озадачивает. Ведь нам на протяжении нескольких месяцев постоянно говорили о том, что Россия всеми возможными способами засылает через границу личный состав и боевую технику, помогая повстанцам на Украине. И для осведомленного наблюдателя никак не должно стать такой уж большой неожиданностью то обстоятельство, что она продолжает этим заниматься.

Однако западные покровители Киева были откровенно шокированы тем, что состоявшаяся на прошлой неделе встреча с глазу на глаз между Путиным и украинским президентом Петром Порошенко в Минске ничего не дала. В преддверии этой встречи Киев был практически уверен в том, что он вот-вот сломит сопротивление повстанцев и захватит спорные территории. Порошенко, как думали многие, будет вести переговоры с позиции силы. Но не получилось. На встрече в Минске Путин отмахнулся от его попыток примирения и заявил, что кризис это внутреннее украинское дело, а Порошенко надо вести переговоры с повстанцами.

Поскольку Россия обладает подавляющей военной мощью по сравнению с Киевом; поскольку санкции, несмотря на всю их серьезность, не заставят Путина пойти на попятную; поскольку НАТО, несмотря на заявления о солидарности с Киевом, не пойдет на военные действия против России; поскольку внеблоковый статус Украины имеет жизненно важное значение для российского режима; поскольку Украина на грани банкротства и поскольку Европа очень сильно зависит от поставок российских энергоресурсов, переговоры с позиции силы вел Путин.

Такова суровая правда: в нынешнем кризисе он на переговорах всегда будет действовать с позиции силы, и думать иначе значит мечтать о несбыточном.

Момент открытия этого второго фронта не является такой уж большой загадкой. В конце недели в Уэльсе должен состояться саммит НАТО, и можно ожидать, что на нем НАТО неискренне просигнализирует Киеву о своей готовности принять его в члены с распростертыми объятиями. А это может привести к следующему: 1) Киев примет натовские заверения за чистую монету и с удвоенной энергией поведет наступление на востоке и 2) Путин не только проложит сухопутный коридор в Крым, но и попытается отделить Новороссию от южной Украины.

Конечно, у НАТО есть и другие варианты, и для начала было бы неплохо поговорить со своими киевскими сателлитами откровенно. Им надо сказать, что вопрос о членстве Украины в НАТО не рассматривается, и вежливо посоветовать почитать Декларацию о независимости Австрии. Это предложение завзятые критики встретят воплями протестов, но право на национальное самоопределение не всегда обладает какой-то изначальной и неотъемлемой ценностью, и в любом случае, оно действует не всегда и не везде, особенно если государство нестабильно, или если возникает угроза региональной безопасности. Гарантия внеблокового статуса для Украины обеспечит мир и позволит ей уйти от полного краха.

Такова реальность нынешней ситуации, и если западные политические руководители действительно хотят положить конец продолжающемуся кризису, они обязаны заставить Порошенко и премьер-министра Яценюка начать переговоры с повстанцами. Но совершенно очевидно, что этого не произойдет, по крайней мере, пока правительство возглавляет Яценюк. В пятницу он объявил о своем намерении представить в Верховную Раду законопроект, ставящий Украину на путь вступления в НАТО. Западные лидеры должны немедленно отказаться даже от мысли об этом.

Саммит в Уэльсе дает Западу (и в частности, США, у которых, как мы видим, сегодня налицо гораздо более серьезные внутренние и международные проблемы) шанс откровенно поговорить с перевозбужденными киевскими западниками. Вопреки заявлениям Керри, география, сферы влияния и политика великих держав не являются реликтом 19-го века. И делать вид, будто это не так, значит оказывать Украине медвежью услугу.

Джеймс Карден — пишущий редактор The American Conservative, в 2011-2012 годах работавший советником в Американо-российской двусторонней президентской комиссии при Госдепартаменте.

-----------

Комментарии читателей:

John Sobieski
«Но если хотя бы поверхностно взглянуть на любой из многочисленных докладов ОБСЕ из Луганска и Донецка, мнение возникает прямо противоположное».
Я взглянул, и такого мнения у меня не возникло. Мне кажется, что если бы не российская помощь, там не было бы никаких воюющих террористов.

Aaron Paolozzi
Мне нравится, когда другие люди выступают в споре с реалистических позиций.
Я не могу понять, почему мы должны «противостоять» России. Это ничего нам не дает, но мы теряем потенциального партнера во многих областях, таких как борьба с террористическими организациями, дипломатические действия в отношении Ирана и его ядерной программы, а также множество других вещей, с которыми Россия непосредственно связана. Россия не второсортная держава на мировой арене, и хотя эта страна не ровня США, она уже не та, что появилась в 90-е годы. Нам следует понять это и действовать соответственно.
Россия — это партнер, с которым надо сотрудничать, а не зависимое государство, которое надо запугивать.

James Canning
Я согласен, что Украину нельзя принимать в НАТО. Но Путин наверняка понимает, что своими действиями на Украине он легко может подорвать программу интеграции Российской Федерации с Белоруссией и Казахстаном.

Президент Обама отправляется в Эстонию, а затем на саммит НАТО в Уэльс, и на этом фоне открывается сезон охоты на его внешнеполитический курс. Последней темой для критики стало его признание в том, что у администрации пока нет военной стратегии в борьбе против «Исламского государства Ирака и Леванта» в Сирии. «Пора бы господину Обаме начать обращать внимание на то, что Соединенные Штаты могут сделать, а не на то, чего не могут», – говорится в редакционной статье Washington Post, авторы которой также называют результаты деятельности президента «тревожными». Между тем, авторы редакционной статьи в Wall Street Journal активно поздравляют Владимира Путина с тем, как он одурачил на Украине Обаму и канцлера Германии Ангелу Меркель: «Американский президент отдал этот кризис на откуп европейцам, а это значит, что сделано будет либо мало, либо ничего».

Поскольку даже Фрэнк Бруни (Frank Bruni) из New York Times выступает с нападками на Обаму, президенту во время этой поездки захочется сделать передышку, и такая возможность у него наверняка появится. Противодействуя наступлению ИГИЛ и российским проискам на Украине, правительство США стало заложником обстоятельств и непредвиденных случайностей, которые Обама не может полностью контролировать и которые требуют взвешенной реакции. Но демонстрируя американское лидерство в НАТО, что является главной целью его визита, он будет иметь дело с альянсом, который благодаря Путину только что нашел новую причину для собственного существования, а вернее, вновь обнаружил старую.

Благодаря реваншизму России президента в Уэльсе ожидает теплый прием. На этот раз он увидит, как большинство европейских союзников США с энтузиазмом выступают за наращивание военной мощи. Согласно появившимся накануне саммита данным, эти меры будут включать заблаговременное размещение войск и складирование материальных средств в прибалтийских странах, примыкающих к России, а также создание новых сил быстрого реагирования, которые можно будет направлять на восток с опережением на двое суток. Кроме того, НАТО постарается выступить единым фронтом, подчеркивая значение статьи 5 Североатлантического договора 1949 года, которая обязывает альянс помогать любому своему члену, подвергшемуся нападению.

Поскольку Украина не является членом НАТО, новые меры альянса теоретически не окажут непосредственного воздействия на конфликт. Тем не менее, как заявил New York Times высокопоставленный сотрудник Совета национальной безопасности Чарльз Купчан (Charles Kupchan), занимающийся европейскими делами, сигнал Обамы России будет простым: «Россия, даже не думай творить с Эстонией или с любой другой страной Балтии то, что ты делаешь на Украине». Похоже, Белый дом уверен в том, что все 28 стран-членов НАТО поддержат эти предложения. Даже Германия, которая десятилетиями с огромной подозрительностью относилась к тому, что хотя бы отдаленно напоминало милитаризм, просигнализировала о своей готовности согласиться на эти предложения и помочь их финансировать.

Короче говоря, саммит станет важным переломным моментом, создать который мог только Путин. После распада Советского Союза и окончания холодной войны судьба трансатлантического альянса повисла на волоске. В чем смысл сохранять американский протекторат, включающий десятки военных баз США и десятки тысяч разбросанных по всей Европе американских военнослужащих, если никакой видимой угрозы ее существованию больше нет?

В 1990-х годах, когда Германия объединялась, а страны Восточной Европы праздновали свое освобождение от Советского Союза, этот вопрос всячески замалчивали как слишком сложный и взрывоопасный. Но после событий 11 сентября НАТО взяла на себя иную роль – упирающегося порой союзника США в глобальной войне с терроризмом. Эта роль не очень ей удалась. Многие европейские страны были в ужасе от вторжения в Ирак под руководством американцев, не испытывали никакого энтузиазма по поводу оккупации Афганистана и не желали быть втянутыми в другие конфликты в горячих точках, где были задействованы американские военные, скажем, в Ливии, Йемене и Сомали.

В альянсе появились разногласия. Американские руководители обвиняли европейцев в том, что они не несут подобающую нагрузку (члены Североатлантического альянса должны тратить на оборону два процента своего ВВП, однако делают это немногие). Европейские руководители ворчали, что Соединенные Штаты пользуются своей гегемонией для дестабилизации обстановки, а не для ее успокоения. Будущее альянса становилось все более неопределенным. Атлантический совет НАТО предупреждал в своей служебной записке в 2013 году: «Мир быстро меняется, и если НАТО не приспособится к этой новой эпохе, она вполне может распасться».

И тут появляется переизбранный Путин, который самолично дал членам НАТО то, что нужно всем союзникам: общую угрозу. И это была не только общая, но и хорошо всем знакомая угроза: Россия, испытывающая непреодолимое желание расширить свою власть и влияние. Когда Кремль аннексировал Крым, где большинство населения – русского происхождения, его действия можно было объяснить тем, что он просто наводит порядок в истории. Но дестабилизируя восточную Украину, посылая солдат и боевую технику на помощь повстанцам и игнорируя уговоры и санкции Европейского Союза, Путин возродил призраки Советского Союза и Петра I, вдохнув новую жизнь в трансатлантический альянс. Данный факт открыто признают те, кто пристально следит за этими событиями.

«В некотором смысле НАТО должна благодарить Владимира Путина, – заявила Los Angeles Times директор европейской программы вашингтонского Центра стратегических и международных исследований Хезер Конли (Heather Conley). – Она искала свою цель … и у нее был весьма серьезный личностный кризис. А теперь альянс не только обрел цель, но и приободрился».

Долгосрочные последствия такого возрождения необязательно будут полностью позитивными. Когда НАТО в прошлые десятилетия настойчиво продвигалась на восток, включая в свой состав бывшие советские республики Эстонию, Латвию и Литву, некоторые обозреватели предупреждали, что вместо отказа от старой вражды альянс рискует навсегда расколоть Европу, и в этом случае на ее восточных рубежах притаится обозленная Россия. Историки вполне могут сделать вывод о том, что надо было предпринять более активные шаги, дабы успокоить россиян и даже дать им возможность со временем вступить в НАТО и ЕС. Ведь Россия гораздо ближе к Европе, чем Соединенные Штаты.

Сейчас, когда набирает силу путинизм, на смену этим дебатам пришли более неотложные проблемы, особенно судьба востока Украины. Все это время американская стратегия на Украине состояла в повышении издержек для Путина и России от политики запугивания соседей. Несомненно, на этой неделе будут предприняты новые усилия в данном направлении, и возможно, будут ужесточены и расширены экономические санкции. Путин в характерной для него манере изображает безразличие. Беседуя в выходные дни с высокопоставленным чиновником из ЕС Жозе Мануэлом Баррозу, президент якобы заявил, что будь у него такое желание, он мог бы «взять Киев за две недели».

Наверное, так оно и есть, но соответствует ли интересам российского лидера полномасштабное вторжение? Саммит НАТО не решит проблемы, существующие у Запада с Путиным, однако, по крайней мере, он должен подать Путину ясный сигнал о последствиях продолжения нынешнего курса. Как отреагируют критики Обамы? Если я не ошибаюсь, ясность – это одна из тех вещей, к которым они призывают.

Может ли украинский кризис перерасти в гораздо более значительный конфликт сейчас, через 100 лет с начала Первой мировой войны? Вполне возможно, что нет, так как в мире больше не осталось ни одной империи. Однако нынешнее поведение различных государств настолько напоминает то, как в 1914 году вели себя некоторые страны, что английский историк Кристофер Кларк (Christopher Clark) недавно назвал их «лунатиками», идущими навстречу катастрофе. И на то у него было три взаимосвязанных причины.

Первая причина кроется в том, что Европа не умеет заключать мирные соглашения. А если и умеет, то всегда делает это так, что победителям достается все, а проигравшим – лишь бесцеремонное унижение. Именно так мы поступили в 1918 году: Германия тогда увязла в долгах (она должна была выплачивать военные репарации). Мы сами подготовили всю необходимую почву для последующего прихода Гитлера. История повторилась в 1945 году, но, к счастью (?), холодная война дала нам другого Гитлера, а мы взамен получили Берлинскую стену и евроракеты. Человеку свойственно ошибаться, упорствовать в ошибке свойственно дьяволу: в 1989 году мы в очередной раз повторили свою ошибку, когда внезапно рухнула та самая стена и Советский Союз.

Мы пообещали Горбачеву не расширять НАТО в сторону востока и максимально поспособствовать созданию единого европейского общества, в которое в первый раз за всю историю вошла бы и Россия. Но у нас как всегда: мужик тонул – топор обещал, вытащили (в нашем случае – выпроводили Горбачева) – топорища жаль. А НАТО тем временем уже добралась до Украины. Европе следовало бы дать ей отпор и напомнить о том, что раз Советского Союза больше не существует, то уже нет необходимости и в существовании самой НАТО, поэтому вместо нее можно было бы создать более крупный военный альянс. Однако ничего подобного Евросоюз не сделал (и это уже не первая не объявленная вовремя тревога за недолгий период его существования) и позволил Бушу-старшему самому вершить дела, напрочь позабыв об элементарном здравом смысле. Если сегодня Путин все еще сердится на нас, он имеет на это полное право.

Вторая причина касается непосредственно новоявленного царя, бывшего коммуниста, который в настоящий момент заседает в Кремле. Самая простая и глубокая причина всеобщего одобрения действий Путина заключается в том, что именно он вернул России те ключевые позиции, которые она потеряла после того, как Ельцин распродал ее олигархам. К сожалению, для русских, которые лишь 20 лет назад узнали, что такое демократия (причем форма их демократии –как бы помягче выразиться – несколько необычна), национальная гордость важнее (гораздо важнее!) каких бы то ни было рассуждений на тему прав человека и свободы прессы.

Однако не в одной России национализм превалирует над демократией. После периода удрученного замешательства конец эры коммунизма положил начало более или менее эффективным демократическим режимам на востоке Европы (я подчеркиваю слово «Европа»). Напротив, в каждой из бывших советских республик, расположенных за пределами Европы, от Казахстана до Украины и Белоруссии, о демократии едва ли слышали.

По мнению французского политического обозревателя Бернара Леви (Bernard Henry Levy), нынешний лидер Украины Порошенко является символом европейской цивилизованности, противостоящей русскому медведю. Но на самом деле это не так. Все международные агентства, отслеживающие динамику демократии в мире, не считают Украину свободной страной, поскольку слишком многие факторы тормозят ее политическую жизнь: это и слабая автономия судов и прессы, и недостаточная активность партий внутри страны, и постоянная неуверенность отдельно взятых граждан.

Если сравнить Киев с Берлином (Варшавой или даже Софией) и Москвой, то на последнюю он будет похож гораздо больше, чем на первые. И Путин прекрасно об этом знает. Воинственных манифестов на площади и приятного лидера еще недостаточно для того, чтобы установить демократический строй, и тем более для того, чтобы заставить систему работать. Если в Киеве и Москве демократия все же не функционирует, им не остается ничего другого, кроме как вернуться к старому доброму национализму.

И вот они, те самые лунатики, которые инстинктивно, не подумав как следует, выбрали определенный путь, а потом не могут свернуть с него, в каждым шагом все ближе подходя к катастрофе. Отказаться от военного способа решения конфликтов значит для Порошенко и Путина потерять собственное лицо, а значит, нанести непоправимый ущщерб своей политической карьере. Они не могут повернуть назад. Поэтому кому-то еще – в очередной раз, Европа, если ты здесь, хлопни в ладоши – нужно постараться найти за них достойный выход из этого тупика. Ему также необходимо понять (а вот и третья деталь, заставляющая нас вспомнить 1914 год), что Черное море чрезвычайно важно для России – это старая страсть старой державы. Сюда же относится разделение Украины – страны, в которой, давайте будем объективны, смешано много различных исторических, лингвистических и этнических аспектов.

У Европы явно не хватает смелости во все это вмешиваться. Поэтому в качестве оружия она избрала экономические санкции. К слову сказать, это не очень-то эффективное оружие, когда санкции направлены не против Южной Африки (экспортирующей только бриллианты, без которых вполне можно обойтись), а против великой державы, поставляющей Европе газ (без которого нельзя обойтись). А у нее, в свою очередь, есть свое оружие – экономический и территориальный союз с Китаем и, следовательно, с остальными странами Азии. Это немного напоминает эпоху коммунизма, когда Мао Цзэдун и Сталин активно сотрудничали.

Ко всему прочему, Путин прекрасно понимает, что никто в Европе не хочет войны. В отличие (по крайней мере, так считает он сам) от россиян. Значит ли это, что русский медведь победил? Нет, и хотя никто не говорит, почему именно, многие знают истинную причину. На международном рынке рубль ничего не стоит. Все сделки осуществляются в различной валюте, а Китай, купивший половину американского государственного долга, просто не знает, что делать с рублем.

По-настоящему действенными шагами против России были бы финансовые санкции. Однако банки и банкиры делают (и сделают) все возможное, чтобы их не допустить: они не хотят и даже побаиваются не угодить этим новым русским богачам, которые с недавнего времени наполнили американские и европейские сейфы. Но пока мы медлим, армия Путина продолжает продвигаться вглубь украинской территории. И правда лунатики.

Премьер-министр Латвии Лаймдота Страуюма считает, что Латвия адекватно реагирует на развитие событий на Украине, но при этом не является самым активным сторонником санкций в отношении Москвы. Об этом она сказала в интервью радио Baltkom.

«Латвия реагирует адекватно. Я участвую в заседаниях 28 стран лидеров правительств ЕС. Латвия не самая активная страна (в отношении введения санкций). Я не назову самую активную страну — потому что это происходит без свидетелей и даже телефоны у нас забирают. Но мы географически находимся рядом с Россией и нельзя сказать, что люди здесь не волнуются. Люди волнуются — не дай Бог, что-то подобное случится у нас. Мы знаем, что российские самолеты летят к нашей границе и в последний момент разворачиваются. Почему они это делают? Зачем? Там (на Украине) идет война. Мы не говорим, что там одна страна воюет с другой. Но люди там гибнут. Как это назвать?» — сказала премьер.

Напомним, что Латвия поддерживает введение новых санкций против России из-за ситуации на Украине.

Комментарии читателей

Valdis: Я не назову самую активную страну — потому что это происходит без свидетелей... Я назову, Латвия.

Sergey Posohov: Да ладно, кричали громче всех!:)

Двойная мораль и ... все с ног на голову ставит!!!: И ..таки, прямо не верится! А натовских самолетов не страшно держать в Латвии?!!... А, ну, как по ним пальнут каким-нибудь "Градом"?!!... Что будет с Америкой?... И что будет с нами?!! Нет достойной цели и удар наносить повода нет!!!... Тем более, что в Латвии и русские и латыши лояльны России!!! По своим то зачем пулять?!! Другое дело силы, направленные на Россию!!! У Латвии таких нет?... Нет!... Так и чужие не надо размещать и ... будить лихо... пока было тихо 25 лет!!! Не нужны были никому, а сами себя разграбили, государство свое и ... без захватчиков!!! А теперь?.. Вдруг убоялись?!! Болезные! Если начнется 3 Мировая... то без Латвии и не за Латвию!!! ... Неизбежно одно, что в этом деле Латвия только территория для военных действий... ну, и... как всегда... человеческий ресурс-то в войне необходим в большом количестве, а если... добровольцы?... Особо приветствуется ... платить не надо!

Aleksei Kravchuk: Да, позор один, активнее надо кричать, активнее !!!

Jevgenijs Kudrins: Обратку включает?)

Ольга Федорова: Вторая после Литвы, наверное? Или третья после Литвы и Польши?

игорь панфилов: Россия исключительно заинтересована в стабильной и спокойной Латвии.

Waldis: Не согласен с утверждением (и их хозяев). Самые главные подстрекатели: Латвия, Литва, Эстония, Польша, Канада и англосаксы (США, Лондон, Австралия).

nelojals: Все знает, но не скажет, потому что это тайна:) У свинарки и мозги куриные

Yori Konev: Бабушка Меркель местного разлива

Артем Рудаков: А на хрена тогда здесь натовские части?!

Нина Коновалова: Мы всегда первые, не подумав и не взвесив последствий, к сожалению…

logika: Ну как же она надоела, от нее абсолютно ничего не зависит. Все принимают другие, а удел Латвии заниматься своими пробелами и перестать вякать про санкции.

Арсений Косов: Гнилые отмазки.

VIKTOR: Так... Значит в беге впереди паровоза нас уже обогнали... Это наверняка Англия, Польша, а за бронзовую медаль борются Латвия и Литва

Франция заявила, что обстоятельства не позволяют осуществить доставку России первого вертолетоносца класса "Мистраль".

В качестве причины приводятся последние по времени действия России в конфликте на востоке Украины.

«Совет безопасности рассмотрел ситуацию на Украине. Она тяжелая. Действия, предпринятые Россией недавно на востоке Украины, нарушают принципы безопасности в Европе. Президент республики пришел к заключению, что, несмотря на перспективу прекращения огня, которое еще не подтверждено и не начало действовать, сложившиеся обстоятельства не позволяют Франции произвести доставку первого вертолетоносца», — сказано в коммюнике, направленном по итогам заседания французского Совбеза.

Еще в июне министр иностранных дел Франции Лоран Фабиус заявил, что Париж не откажется от поставки двух вертолетоносцев класса "Мистраль" по контракту объемом в 1,2 млрд евро (1,6 млрд долларов). Однако в связи с украинскими событиями Франция пересмотрела эти обязательства.

ВМФ России хотел получить корабль в октябре этого года. В понедельник во Францию прибыли около 400 российских моряков, которым предстояло осваивать новый для них военный корабль.

В марте Москва утверждала, что будет добиваться от Парижа штрафных санкций в случае невыполнения контракта, а вице-премьер России Дмитрий Рогозин заявил, что Франция подрывает к себе доверие как к поставщику.

Сомнения и противостояния

В российских военных кругах и в военно-промышленном комплексе с самого начала высказывались сомнения в целесообразности закупки "Мистралей" у Франции.

После отставки Анатолия Сердюкова с поста министра обороны эти сомнения еще более укрепились, однако отказываться от контракта к тому времени было уже поздно.

Давление на Олланда по поводу продажи "Мистралей" оказывали его европейские партнеры.

В конце мая группа американских конгрессменов призвала Францию отказаться от продажи России двух "Мистралей". Вместо этого законодатели предложили НАТО купить эти корабли или взять их в аренду.

В июле во Франции началась подготовка российского экипажа. Предполагалось, что первый из двух кораблей будет поставлен, несмотря на санкции, введенные Евросоюзом и США против России.

Первый из двух кораблей, получивший название "Владивосток", был спущен на воду еще в октябре прошлого года.

Второй - "Севастополь" - стоит в доках Сен-Назера. Значительная часть оснащения обоих "Мистралей" произведена в России.

Попавший под санкции Запада третий крупнейший банк России, Газпромбанк, нанял двух бывших американских сенаторов для лоббирования своих интересов в Вашингтоне.

Бывший лидер сенатского большинства Трент Лотт и экс-сенатор Джон Бро указаны как лоббисты дочерней компании банка, согласно декларации, направленной в Сенат на прошлой неделе юридической и лоббистской фирмой Squire Patton Boggs.

Представители Squire Patton Boggs отказались от комментариев.

В декларации указывается, что Лотт и Бро сфокусируют свою работу на банковском законодательстве и нормах, «включая соответствующие санкции».

Первой о декларации сообщила мониторинговая организация «Центр за добросовестность государственной службы» (Center for Public Integrity).

Одним из владельцев Газпромбанка является российская энергетическая компания ОАО «Газпром». В июле несколько стран ограничили возможности Газпромбанка по увеличению долгосрочного капитала через западные финансовые рынки в ответ на действия России по поддержке сепаратистов на востоке Украины.

К моменту своей отставки в 2007 году Лотт, республиканец из Миссисипи, проработал в Конгрессе 34 года. Лотт и Бро, демократ из Луизианы, основали собственную лоббистскую фирму Breaux Lott Leadership Group, которую в 2010 году приобрела Squire Patton Boggs.