« … Хотя в нашей песне и поётся, что горе – это, мол, не беда, но мы, одолев эти мелкие неприятности, столкнулись с настоящим горем. После родов умерла жена кота Василия – Винни по прозвищу Пельмешка. Она на самом деле была вся такая аккуратная, маленькая и круглая. И еще её звали Гусельками, потому что она умела мурлыкать так, как никто другой.
В зверосовхозе в это время щенились норки, и замотанные ветеринары опоздали. Штабс-Капитан лёг в коробку к умирающей жене, вылизывая, согревая её и четырех новорожденных детей. А они ещё долго сосали мать … .
У человеческих мужчин, как и у женщин, два соска – вот и у кота Василия восемь сосков - по четыре в два ряда. Их и мусолили котята, а толку то что? Наши работающие в КИСе мелковские девочки тётя Валя и тётя Вера, 50-летние ровесницы мамы Иры, ходили с серыми лицами.
Хозяин, в то время сидевший в своей редакции, нравом бывает покруче бати Штабсика, поэтому Вера с Валей даже не стали заниматься похоронами. Винни похоронил сам примчавшийся из Москвы папа Саша. Он приспустил наш флаг, трижды выстрелил из ружья в воздух, а, когда зазвучал наш гимн, трижды поклонившись, сказал: «Винни. Ты погибла, выполняя свой священный долг продолжения рода. Прощай».
Вернувшись в избу посмотрел на продолжавшего кормить детей Василия: «Прости, брат. Из-за меня ты теперь вдовец. Зачем же я им так рано имена дал – Ксю, Наточка, Княжна Мери и Мам-Джаляль?». Потом повернулся ко мне: «Крохи сиротами остались. Теперь вся надежда на тебя, Ватаси-сан» (Из книги первой «Ватаси – это Я» – ARR).