Стало модным при случае поплакать о невинно убиенных и изгнанных дворянах. И, как водится, во всех бедах нынешнего времени винят красных, которые так обошлись с «элитой». За этими разговорами становится незаметным главное — победили в той борьбе всё же красные, а ведь с ними воевала «элита» не только России, но и сильнейших держав того времени.


Да и с чего взяли нынешние «благородные господа», что дворяне в той великой русской смуте были обязательно на стороне белых? Иные дворяне, вроде Владимира Ильича Ульянова, для пролетарской революции сделали гораздо больше, нежели Карл Маркс и Фридрих Энгельс.

В Красной Армии служило 75 тыс. бывших офицеров, в то время как в Белой около 35 тыс из 150 тысячного корпуса офицеров Российской Империи.

7 ноября 1917 года большевики пришли к власти. Россия к тому времени всё ещё находилась в состоянии войны с Германией и её союзниками. Хочешь или нет, а воевать надо. Поэтому уже 19 ноября 1917 г. большевики назначают начальником штаба Верховного главнокомандующего… потомственного дворянина, его превосходительство генерал-лейтенанта Императорской Армии Михаила Дмитриевича Бонч-Бруевича.

Именно он возглавит вооружённые силы Республики в самый тяжёлый для страны период, с ноября 1917 г. по август 1918 г. и из разрозненных частей бывшей Императорской Армии и отрядов Красной Гвардии к февралю 1918 г. сформирует Рабоче Крестьянскую Красную Армию. С марта по август М.Д. Бонч-Бруевич будет занимать пост военного руководителя Высшего Военного Совета Республики, а в 1919 г. — начальника Полевого штаба Рев. Воен. Совета Республики.

В конце 1918 г. была учреждена должность главнокомандующего всеми Вооруженными силами Советской Республики. Просим любить и жаловать — его высокоблагородие главнокомандующий всеми Вооружёнными силами Советской Республики Сергей Сергеевич Каменев (не путать с Каменевым, которого затем вместе с Зиновьевым расстреляли). Кадровый офицер, закончил академию Генштаба в 1907 г., полковник Императорской Армии.

С начала 1918 г. по июль 1919 г. Каменев сделал молниеносную карьеру от командира пехотной дивизии до командующего Восточным фронтом и, наконец, с июля 1919 г. и до конца Гражданской войны занимал пост, который в годы Великой Отечественной войны будет занимать Сталин. С июля 1919г. ни одна операция сухопутных и морских сил Советской Республики не обходилась без его непосредственного участия.

Большую помощь Сергею Сергеевичу оказывал его непосредственный подчинённый — его превосходительство начальник Полевого штаба Красной Армии Павел Павлович Лебедев, потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии. На посту начальника Полевого штаба он сменил Бонч-Бруевича и с 1919 г. по 1921 г. (практически всю войну) его возглавлял, а с 1921 г. был назначен начальником Штаба РККА. Павел Павлович участвовал в разработке и проведении важнейших операций Красной Армии по разгрому войск Колчака, Деникина, Юденича, Врангеля, награждён орденами Красного знамени и Трудового Красного знамени (в то время высшие награды Республики).

Нельзя обойти вниманием и коллегу Лебедева, начальника Всероссийского главного штаба его превосходительство Александра Александровича Самойло. Александр Александрович также потомственный дворянин и генерал-майор Императорской Армии. В годы Гражданской войны возглавлял военный округ, армию, фронт, поработал заместителем у Лебедева, затем возглавил Всероглавштаб.

Не правда ли, крайне интересная прослеживается тенденция в кадровой политике большевиков? Можно предположить, что Ленин и Троцкий, подбирая высшие командные кадры РККА, ставили непременным условием, чтобы это были потомственные дворяне и кадровые офицеры Императорской Армии в звании не ниже полковника. Но, конечно, это не так. Просто жёсткое военное время быстро выдвигало профессионалов своего дела и талантливых людей, также быстро задвигая всевозможных «революционных балаболок».

Поэтому кадровая политика большевиков вполне естественна, им нужно было воевать и побеждать уже сейчас, времени учиться не было. Однако поистине удивления достойно то, что дворяне и офицеры к ним шли, да ещё в таком количестве, и служили Советской власти в большинстве своем верой и правдой.

Часто встречаются утверждения что большевики силой загоняли дворян в РККА грозя репрессиями семьям офицеров. Этот миф на протяжении многих десятилетий упорно муссируются в псевдоисторической литературе, псевдомонографиях и различного рода «исследованиях». Это только миф. Служили не за страх, а за совесть.

Да и кто бы доверил командование потенциальному предателю? Известно лишь о нескольких изменах офицеров. Но они командовали незначительными силами и являются печальным, но все таки исключением. Большинство же честно исполняли свой долг и самоотверженно сражались как с антантой, так и со своими «братьями» по классу. Действовали так, как и полагается истинным патриотам своей Родины.

Рабоче-Крестьянский Красный Флот—это вообще аристократическое заведение. Вот перечень его командующих в годы Гражданской войны: Василий Михайлович Альтфатер (потомственный дворянин, контр-адмирал Императорского Флота), Евгений Андреевич Беренс (потомственный дворянин, контрадмирал Императорского Флота), Александр Васильевич Немитц (анкетные данные точно такие же).

Да что там командующие, Морской генеральный штаб Русского ВМФ практически в полном составе перешёл на сторону Советской власти, да так и остался руководить флотом всю Гражданскую войну. Видимо, русские моряки после Цусимы идею монархии воспринимали, как сейчас говорят, неоднозначно.

Вот что писал Альтфатер в своём заявлении о приёме в РККА: «Я служил до сих пор только потому, что считал необходимым быть полезным России там, где могу, и так, как могу. Но я не знал и не верил вам. Я и теперь ещё многого не понимаю, но я убедился… что вы любите Россию больше многих из наших. И теперь я пришёл сказать вам, что я ваш».

Полагаю, что эти же слова мог бы повторить барон Александр Александрович фон Таубе, начальник Главногоштаба командования Красной Армии в Сибири (бывший генерал-лейтенант Императорской Армии). Войска Таубе были разбиты белочехами летом 1918 г., сам он попал в плен и вскоре погиб в колчаковской тюрьме в камере смертников.

А уже спустя год другой «красный барон»—Владимир Александрович Ольдерогге (также потомственный дворянин, генерал-майор Императорской Армии), с августа 1919 г. по январь 1920 г. командующий Восточным фронтом красных, — добивал белогвардейцев на Урале и в итоге ликвидировал колчаковщину.

В это же время, с июля по октябрь 1919 г. другой важнейший фронт красных — Южный — возглавлял его превосходительство бывший генерал-лейтенант Императорской Армии Владимир Николаевич Егорьев. Войска под командованием Егорьева остановили наступление Деникина, нанесли ему ряд поражений и продержались до подхода резервов с Восточного фронта, что в итоге предопределило окончательное поражение белых на Юге России. В эти тяжёлые месяцы ожесточённых боёв на Южном фронте ближайшим помощником Егорьева был его заместитель и одновременно командующий отдельной войсковой группой Владимир Иванович Селивачёв (потомственный дворянин, генерал-лейтенант Императорской Армии).

Как известно, летом-осенью 1919 г. белые планировали победоносно завершить Гражданскую войну. С этой целью они решили нанести комбинированный удар на всех направлениях. Однако к середине октября 1919 г. колчаковский фронт был уже безнадёжен, наметился перелом в пользу красных и наЮге. В этот-то момент белые нанесли неожиданный удар с северо-запада. На Петроград ринулся Юденич. Удар был настолько неожиданным и мощным, что уже в октябре белые оказались в пригородах Петрограда. Встал вопрос о сдаче города. Ленин, несмотря на известную панику в рядах товарищей, город решил не сдавать.

И вот уже выдвигается навстречу Юденичу 7-я армия красных под командованием его высокоблагородия (бывшего полковника Императорской Армии) Сергея Дмитриевича Харламова, а во фланг белым заходит отдельная группа той же армии под командованием его превосходительства (генерал-майора Императорской Армии) Сергея Ивановича Одинцова.

Оба — из самых потомственных дворян. Итог тех событий известен: в середине октября Юденич ещё рассматривал Красный Петроград в бинокль, а 28 ноября распаковывал чемоданы в Ревеле (любитель молоденьких мальчиков оказался никудышным командующим…).

Северный фронт. С осени 1918 г. по весну 1919 г. это важный участок борьбы с англо-американо-французскими интервентами. Ну и кто ведёт большевиков в бой? Сначала его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Павлович Парский, затем его превосходительство (бывший генерал-лейтенант) Дмитрий Николаевич Надёжный, оба потомственные дворяне.

Нельзя не отметить, что именно Парский возглавлял отряды Красной Армии в знаменитых февральских боях 1918 г. под Нарвой, так что во многом благодаря нему мы празднуем 23 февраля. Его превосходительство товарищ Надёжный после окончания боёв на Севере будет назначен командующим Западным фронтом.

Такая ситуация с дворянами и генералами на службе у красных практически везде. Нам скажут: всё вы тут преувеличиваете. Были же у красных свои талантливые военачальники и не из дворян и генералов. Да, были, их имена мы хорошо знаем: Фрунзе, Будённый, Чапаев, Пархоменко, Котовский, Щорс. Но кем они были в дни решающих боёв?

Когда решалась судьба Советской России в 1919 г., самым важным был Восточный фронт (против Колчака). Вот его командующие в хронологическом порядке: Каменев, Самойло, Лебедев, Фрунзе (26 дней!), Ольдерогге. Один пролетарий и четыре дворянина, подчеркну — на жизненно важном участке! Нет, заслуг Михаила Васильевича я умалять не хочу. Он действительно талантливый полководец и многое сделал для разгрома того же Колчака, командуя одной из войсковых групп Восточного фронта.

Затем Туркестанский фронт под его командованием раздавил контрреволюцию в Средней Азии, а операция по разгрому Врангеля в Крыму заслуженно признаётся шедевром военного искусства. Но будем справедливы: к моменту взятия Крыма даже белые не сомневались в своей судьбе, исход войны был решён окончательно.

Семён Михайлович Будённый был командармом, его Конная армия сыграла ключевую роль в ряде операций некоторых фронтов. Однако не следует забывать, что в РККА были десятки армий, и назвать вклад одной из них решающим в победе было бы всё же большой натяжкой. Николай Александрович Щорс, Василий Иванович Чапаев, Александр Яковлевич Пархоменко, Григорий Иванович Котовский — комдивы. Уже в силу этого при всей своей личной храбрости и военных дарованиях стратегического вклада в ход войны они внести не могли.

Но у пропаганды свои законы. Любой пролетарий, узнав, что высшие военные должности занимают потомственные дворяне и генералы царской армии, скажет: «Да это же контра!».

Поэтому вокруг наших героев возник своеобразный заговор молчания и в советские годы, и тем более — сейчас. Они победили в Гражданской войне и тихо ушли в небытие, оставив после себя пожелтевшие оперативные карты и скупые строки приказов.

А ведь «их превосходительства» и «высокоблагородия» проливали свою кровь за Советскую власть ничуть не хуже пролетариев. Про барона Таубе уже упоминалось, но это пример не единственный.

Весной 1919 г. в боях под Ямбургом белогвардейцы захватили в плен и казнили комбрига 19-й стрелковой дивизии бывшего генерал- майора Императорской Армии А.П. Николаева. Такая же участь постигла в 1919 г. командира 55-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Станкевича, в 1920 г. — командира 13-й стрелковой дивизии бывшего генерал-майора А.В. Соболева. Что примечательно, перед смертью всем генералам предложили перейти на сторону белых, и все отказались. Честь русского офицера – дороже жизни.

То есть вы полагаете, скажут нам, что дворяне и кадровый офицерский корпус были за красных?

Конечно, я далек от этой мысли. Здесь просто надо отличать «дворянина» как нравственное понятие от «дворянства» как класса. Дворянский класс почти целиком оказался в лагере белых, иначе и быть не могло.

Но белым помощь от дворян была просто мизерной. Судите сами. В переломный 1919 год, примерно к маю, численность ударных группировок белых армий составляла: армия Колчака — 400 тыс. человек; армия Деникина (Вооружённые силы Юга России) — 150 тыс. человек; армия Юденича (Северо-Западная армия) — 18,5 тыс. человек. Итого: 568,5 тыс. человек.

Причём это, в основном, «лапотники» из деревень, которых под угрозой расстрела загоняли в строй и которые потом целыми армиями(!), как у Колчака, переходили на сторону красных. И это в России, где на то время насчитывалось 2,5 млн. дворян, т.е. не менее 500 тыс. мужчин призывного возраста! Вот, казалось бы, ударный отряд контрреволюции…

Или возьмем, к примеру, руководителей белого движения: Деникин — сын офицера, дед был солдатом; Корнилов — казак, Семёнов — казак, Алексеев — сын солдата. Из титулованных особ — один только Врангель, да и тот шведский барон. Кто же остался? Дворянин Колчак —потомок пленного турка, да Юденич с весьма характерной для «русского дворянина» фамилией и нестандартной ориентацией. В былые времена сами дворяне таких своих собратьев по классу определяли как худородных. Но «на без- рыбье и рак — рыба».

Не стоит искать князей Голицыных, Трубецких, Щербатовых, Оболенских, Долгоруковых, графов Шереметевых, Орловых, Новосильцевых и среди менее значимых деятелей белого движения. Сидели «бояре» в тылу, в Париже да Берлине и ждали, когда одни их холопы других на аркане приведут. Не дождались.

Но есть ещё нравственная категория — «дворянин». Поставьте себя на место «его превосходительства», перешедшего на сторону Советской власти. На что он может рассчитывать? Самое большее — командирский паёк да пара сапог (исключительная роскошь в Красной Армии, рядовой состав обували в лапти). При этом подозрение и недоверие многих «товарищей», постоянно рядом бдительное око комиссара.

Сравните это с 5000 рублей годового жалования генерал- майора царской армии, а ведь у многих превосходительств была ещё и фамильная собственность до революции. Поэтому шкурный интерес для таких людей исключается, остается одно — честь дворянина и русского офицера. Лучшие из дворян пошли к красным — спасать Отечество.

В дни польского нашествия 1920 г. русское офицерство, в том числе и дворяне, переходили на сторону Советской власти тысячами. Из представителей высшего генералитета бывшей Императорской Армии красные создали специальный орган — Особое совещание при главнокомандующем всеми Вооружёнными Силами Республики. Цель этого органа—разработка рекомендаций для командования РККА и Советского Правительства по отражению польской агрессии. Кроме этого, Особое совещание обратилось с призывом к бывшим офицерам Русской Императорской Армии выступить на защиту Родины в рядах РККА.

Замечательные слова этого обращения, пожалуй, в полной мере отражают нравственную позицию этой части русской аристократии:

«В этот критический исторический момент нашей народной жизни мы, ваши старшие боевые товарищи, обращаемся к вашим чувствам любви и преданности к Родине и взываем к вам с настоятельной просьбой забыть все обиды, <…> добровольно идти с полным самоотвержением и охотой в Красную Армию на фронт или в тыл, куда бы правительство Советской Рабоче- Крестьянской России вас не назначило, и служить там не за страх, а за совесть, дабы своею честною службою, не жалея жизни, отстоять во что бы то ни стало дорогую нам Россию и не допустить её расхищения».

Под обращением стоят подписи их высокопревосходительств: генерала от кавалерии (главнокомандующего Русской Армии в мае-июле 1917 г.) Алексея Алексеевича Брусилова, генерала от инфантерии (военного министра Российской Империи в 1915-1916 гг.) Алексея Андреевича Поливанова, генерала от инфантерии Андрея Меандровича Зайончковского и многих других генералов Русской Армии.

В абсолютных цифрах вклад русского офицерства в победу Советской власти выглядит следующим образом: в период Гражданской войны в ряды Красной Армии было призвано 48,5 тысяч царских офицеров и генералов. В решающем 1919 году они составили 53% всего командного состава РККА.

Закончить краткий обзор хотелось бы примерами человеческих судеб, которые как нельзя лучше опровергают миф о патологическом злодействе большевиков и о поголовном истреблении ими благородных сословий России. Замечу сразу, большевики не были глупыми, поэтому понимали, что, учитывая тяжелейшее положение России, им очень нужны люди со знаниями, талантами и совестью. И такие люди могли рассчитывать на почёт и уважение со стороны Советской власти, несмотря на происхождение и дореволюционную жизнь.

Начнём с его высокопревосходительства генерала от артиллерии Алексея Алексеевича Маниковского. Алексей Алексеевич ещё в Первую мировую войну возглавлял Главное артиллерийское управление Русской Императорской Армии. После Февральской революции был назначен товарищем (заместителем) военного министра. Поскольку военный министр Временного правительства Гучков ничего не соображал в военных вопросах, Маниковскому пришлось стать фактическим главой ведомства.

В памятную октябрьскую ночь 1917 г. Маниковский был арестован вместе с остальными членами Временного правительства, затем отпущен на свободу. Спустя несколько недель вновь арестован и опять отпущен на свободу, в заговорах против Советской власти замечен не был. И уже в 1918 г. он возглавляет Главное артиллерийское управление РККА, затем будет работать на различных штабных должностях Красной Армии.

Или, например, его превосходительство генерал-лейтенант Русской Армии, граф Алексей Алексеевич Игнатьев. В годы Первой мировой войны он в чине генерал-майора служил военным атташе во Франции и ведал закупками вооружения—дело в том, что царское правительство так подготовило страну к войне, что даже патроны приходилось закупать за границей. За это Россия платила немалые деньги, и лежали они в западных банках.

После Октября наши верные союзники мигом наложили лапу на русскую собственность за границей, в том числе и на счета правительства. Однако Алексей Алексеевич сориентировался быстрее французов и денежки перевёл на другой счёт, союзникам недоступный, да к тому же на своё имя. А денег было 225 миллионов рублей золотом, или 2 миллиарда долларов по нынешнему золотому курсу.

Игнатьев не поддался на уговоры о передаче средств ни со стороны белых, ни со стороны французов. После того как Франция установила дипломатические отношения с СССР, он пришёл в советское посольство и скромненько передал чек на всю сумму со словами: «Эти деньги принадлежат России». Эмигранты были в бешенстве, они постановили убить Игнатьева. И убийцей вызвался стать его родной брат! Игнатьев чудом остался жив — пуля пробила фуражку в сантиметре от головы.

Предложим каждому из вас мысленно примерить на себя фуражку графа Игнатьева и подумать, способны ли вы на такое? А если к этому добавить, что в ходе революции большевики конфисковали родовое имение Игнатьевых и фамильный особняк в Петрограде?

И последнее, что хотелось бы сказать. Помните, как в своё время обвиняли Сталина, вменяя ему в вину то, что он поубивал всех оставшихся в России царских офицеров и бывших дворян.

Так вот никто из наших героев репрессиям не подвергался, все умерли своей смертью (разумеется, кроме павших на фронтах Гражданской войны) во славе и почёте. А их младшие товарищи, такие как: полковник Б.М. Шапошников, штабс-капитаны А.М. Василевский и Ф.И. Толбухин, подпоручик Л.А. Говоров, — стали Маршалами Советского Союза.


Михаил Хазин, hvylya.org

Серия сообщений "АРМИЯ":
Часть 1 - Латание новых знамен
Часть 2 - *..убивать русских это морально.*...
Часть 3 - Попытки реформировать российскую армию никогда не заканчивались добром для их инициаторов. Пример — трагическая судьба императора Павла I.
Часть 4 - Чужие мальчики.Марта Кетро.
Часть 5 - За кулисами военных побед: офицеры царской армии в Гражданскую войну
Часть 6 - Подборка про оружие.
Часть 7 - Минобороны при Сердюкове: своим - миллионы, остальным - крошки
...
Часть 20 - О том, как в 1944 чуть не началась война между СССР и США
Часть 21 - Зачем на немецких касках рога?
Часть 22 - ЗАХАР ПРИЛЕПИН: «23 ФЕВРАЛЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

На прошлой неделе я ходила смотреть призыв. Новобранцев отправляли в Президентский полк, всё было обставлено очень торжественно. Концерт, несколько съёмочных групп, юные солдаты в парадной форме, замершие по струнке. Не шелохнутся и даже глаза не скосят на бродящих вокруг журналистов и прочих штатских. Я сфотографировала одного и выложила в фб, "даже не дышит", пишу. Тут же пришло несколько весёлых комментов, что это оловянная кукла или труп.
Надо же, подумала я, моя чувствительная и неглупая лента, исходящая соплями при слове "любовь", почему-то начинает источать ядик при виде юноши в форме. А ведь он трогательный. Но - чужак, не такой, как мы, он винтик военной машины, которая нам непонятна.
Но вот я вижу новобранцев, которые, наверное, на полгода моложе этого солдата: сидят, слушают концерт рядом со своими родителями и девушками, они бритые, ушастые, сосредоточенные - и абсолютно наши. Женщины цепляются за них нервными пальцами, мужчины сдержанно похлопывают по плечам, - видно, что их любят.
Значит, сегодня я увижу, как наши мальчики превращаются для общества в не наших?

Я вижу медкомиссию, не ту, решающую, которую проходят в военкомате, а попроще, подтверждающую, что ни у кого не повышена температура, нет острых инфекций и простуд. Всё, как в обычной поликлинике: окулист с набором стёклышек, стоматолог со своим зеркальцем, правильный психиатр, который хихикает гиеной и прикрывается медкартой от фотографов. Мальчики всё ещё совершенно наши.


Потом их приводят переодеваться. Они должны сложить всё своё штатское прошлое в зелёные мешки и оставить на полках, а взамен им выдадут форму, от трусов до кепочки. Я смотрю, как они натягивают новую одежду - у них не исчезают лица, не появляется никаких печатей на челе. Это всё ещё наши подросшие мальчики, каждого из которых любит множество людей - семьи, девочки, друзья. У любого из нас есть такой, если не дома, то среди близких.
Но будничное действие отдаляет их от разноцветной толпы журналистов: они на нас уже не похожи.

Мы собираемся на площадке. У микрофона офицеры выступают с милосердно короткими речами, по периметру мнутся родственники и фотографы. В центре новобранцы, уже построенные в несколько рядов, но ещё невозможно гражданские, напротив них стоит очередной "оловянный солдатик", звонкий и предельно собранный. Это наши мальчики, но разве он чужой?

Играют "Прощание славянки", я замечаю, что молодая женщина впереди меня, про которую сразу и не скажешь, мама или старшая сестра, прячет руки за спину. Она следит за лицом, но я-то вижу её кисти.



Вообще, все довольно спокойны, Президентский полк, это, наверное, лучшее, что может случиться с призывником. Но всё-таки, когда мальчикам разрешают попрощаться с родственниками, а потом рассаживают по автобусам, женщины плачут - их дети уходят, чтобы вернуться взрослыми.
Для всех, кто был на этой площади, автобусы увозят наших мальчиков. Для множества людей, составляющих общество, это увозят материал для изготовления оловянных солдатиков.



Интересно, думаю я, кого тут нужно чинить в первую очередь - армию, которая не в порядке, или нас, которых она так раздражает.

Первое и третье фото army_reporter
marta_ketro

Серия сообщений "АРМИЯ":
Часть 1 - Латание новых знамен
Часть 2 - *..убивать русских это морально.*...
Часть 3 - Попытки реформировать российскую армию никогда не заканчивались добром для их инициаторов. Пример — трагическая судьба императора Павла I.
Часть 4 - Чужие мальчики.Марта Кетро.
Часть 5 - За кулисами военных побед: офицеры царской армии в Гражданскую войну
Часть 6 - Подборка про оружие.
...
Часть 20 - О том, как в 1944 чуть не началась война между СССР и США
Часть 21 - Зачем на немецких касках рога?
Часть 22 - ЗАХАР ПРИЛЕПИН: «23 ФЕВРАЛЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

Если бы кто-то из современных российских беллетристов решился создать коллекцию «Проклятые цари» наподобие литературной серии о французских королях, император Павел I занял бы в этой эпопее достойное место. В отечественной историографии, не говоря уже о кинематографе, его принято представлять «монархом взбалмошным и психически неуравновешенным». Но так ли было на самом деле? Об императоре и его реформах в интервью «Итогам» размышляет военный историк Андрей Малов-Гра.

— Неужто, Андрей Геннадьевич, инерция представления императора в виде «венценосного самодура, играющего в солдатики», упрямо продолжает действовать?

— Не стоит удивляться. История царствования Павла I написана руками его убийц. А точнее — по заказу тех самых людей, которые его ненавидели. Исследования павловской эпохи основываются в основном на воспоминаниях верхушки дворянства той поры. А она немало претерпела от государя, ведь он не давал элите грабить страну. Павел не был революционером, он просто хотел навести в огромной стране порядок по европейскому образцу.

— Прежде всего по прусскому?

— Ничего плохого в этом нет: в Пруссии, тоже, кстати, крепостном государстве, был порядок. Павел стал заложником такой ситуации, когда он оказался чуть ли не единственным чиновником, который стремился ревностно служить России. Остальные же хотели лишь наживаться: в постпетровские времена дворянство к этому привыкло. Возьмем положение в армии. Скажем, в гвардии количество числившихся под знаменами дворян превышало штатное расписание в 2—3 раза. Так, Сибирский егерский батальон стоял «во глубине сибирских руд», а «лишние» офицеры, числившиеся в нем, постоянно пребывали в Санкт-Петербурге и носили форму этой воинской части. Приходит Павел к власти и командует: «Все — в строй!» А в дворянской среде начинается вой: «Как же так? Где наши сословные вольности?!» Количество юнкеров в батальоне просто зашкаливает! Павел же строго восстановил то, что было при Петре I: дабы иметь право стать офицером, молодой дворянин обязан прибыть в полк и пройти рядовую солдатскую службу.

При Павле, получается, юнкерами служили по 7—8 лет. До тридцати двух годов! Как же так? Все просто: раз ты «строю не знаешь», грамоты «не разумеешь», оставайся в юнкерах. При Екатерине такого недоросля давно бы произвели в офицеры и понесся бы он в Санкт-Петербург на балах танцевать. Павел был суров. Он уволил со службы 333 генералов и 2261 офицера, не сумевших ответить на простые вопросы по военному делу. Выгнал всех нижних чинов из дворян, числившихся при полках и находящихся в длительных отпусках. Запретил офицерам и генералам отпуска более одного месяца в году. Не говоря уже о том, что царь решительно запретил использовать солдат в качестве рабочей силы в офицерских или генеральских имениях.

— Об этом поподробнее, пожалуйста. Очень современно звучит, знаете ли.

— Возьмем статистику из того же егерского батальона, изначально называвшегося 1-й Сибирский егерский. Майор Гаврила Сидоров был отставлен от службы за то, что «в собственное употребление солдата имел». Говоря иначе, солдат косил луг, принадлежащий лично майору. За то, что «использовал рядовых в свои услуги», был уволен и майор Александр Корнеев, когда о таком «стройбате» узнало командование... Знаменательно, что этих офицеров вывели за штат без пенсии.

— Почему историки пишут с таким пренебрежением о «прусских мундирах», введенных Павлом?

— Да потому, что они «некрасивые и мешкообразные», как сказано в воспоминаниях той поры. Дело в том, что на рубеже XVIII и XIX веков в русской армии существовало два покроя мундира. Стандартный, западноевропейский, бывший в екатерининской армии: облегающий, смотрящийся красиво, но в наших природных условиях весьма неудобный — с открытым животом, с обтягивающими штанами-кюлотами. Дворянину нравилось: шубу поверх накинул — и порядок! А солдату в этом наряде на часах стоять, ночами да в мороз. Максимум, что сверху надевалось, это епанча — короткий плащ до колен. И все!

Оставалась в обиходе и форма потемкинской армии. Эта одежда более легкая: война-то обычно велась с турками, на юге и, как правило, летом. Значит, нужны холщовые штаны и легкая рубаха. А Павел, который прекрасно понимал, что будущие войны грозят России прежде всего из Европы, ввел одинаковую форму. Кафтаны сильно долгополые, фалды могут отстегиваться и, как шинель, закрывать ноги. Кроме того, именно Павел придумал для нижних чинов как предмет формы суконную шинель, которую у нас в армии носят по сей день. Трудно и представить, что раньше русские солдаты имели на зиму только облегающий мундир. А Павел приказал: «Мундиры шить широкими, дабы под них сподручно было поддевать». Павел первым из русских императоров в солдате человека увидел. Ввел на зимнее время для часовых караульные овчинные шубы и валенки. Причем валенок в караульном помещении должно быть столько, сколько требуется, чтобы каждая смена часовых надевала сухую обувь. Это правило действует и сегодня... Дворянам все эти нововведения не нравились. Ведь офицеры должны были теперь соблюдать ту же форму, что и рядовые.





Прусский мундир императора Павла.

— А как же прически с буклями, введенные Павлом для солдат?

— Прически эти нескладные были введены еще при Анне Иоанновне, остались они и при Павле. Он, правда, ввел послабление: от солдат такие прически требовались только на парадах. А в обычные дни надобно было ходить с длинными волосами, собранными в косицу или в пучок...

— Говорят, Суворов выступал против. Считал это негигиеничным.

— Ничего не поделаешь, в любом случае во всех европейских странах воины носили длинные прически, а вши в ту пору были практически у всех. Рассказы же о так называемых протестах Суворова — это в большинстве своем придумки. Как это ни покажется странным на первый взгляд, военные концепции Павла и Суворова в значительной степени сходятся. Когда мы посмотрим павловские уставы и сравним их с «Полковым учреждением» Суворова, окажется, что речь идет об одном и том же. Главная их суть: надо беречь и ценить солдата! Павловские уставы продержались в русской армии до середины XIX века — до Крымской войны.

— И все-таки: были ли у Павла существенные противоречия с Суворовым или нет?

— Александр Васильевич Суворов славился консервативными взглядами. Он искренне любил императрицу Екатерину, которая его подняла и сделала видной фигурой государства. И тут он видит, что сын царицы, над которым все вельможи смеялись — до сорока лет в солдатики играет! — начинает поносить все, что было связано с его великой матерью. Суворова это возмущало. Он демонстрировал свою подчеркнутую «русскость», учитывая, что Павел вводил в армии многие элементы из прусского воинского устава. Например, у караульной будки расположена так называемая платформа, где стоит караул. Император вызывает Суворова. Когда к «платформе» подходит генерал, часовой должен вызвать весь караул и построить для приветствия. Суворов находится в ста шагах, и часовой дает команду: «Вон!», что является не чем иным, как переводом на русский немецкой команды Heraus! Что делает Суворов, услышав это? Разворачивается и уходит... Получается, что от императора несколько раз за Суворовым посылают, а он все не приходит. Наконец связываются с ним, а генерал говорит: «Мне кричат: «Вон!», значит, государь меня не хочет видеть». Издевка по большому счету! Царь не позволяет Суворову так с собой обращаться и отправляет его в деревню, в ссылку.

Впрочем, гнев императора длился не долго. Павел всегда с большим уважением относился к Суворову и признавал его заслуги перед Россией. Да и Суворов в имении поостыл. Он понял, как много Павел делает для армии. Царь считал дворян кастой, созданной для защиты Отечества. Если дворянин не умеет, еще хуже — не желает этого делать, он достоин самого сурового отношения к нему.

— Рыцарский кодекс по сути дела...

— Именно. Павел мог сказать: «В России велик только тот, с кем я говорю и пока я с ним говорю», но при этом император считал, что дворянина унижать нельзя, он «должен быть не поротый». Бывали случаи, когда император замахивался тростью на офицера, но никогда не бил. С чего началась карьера Петра Палена, будущего военного губернатора Санкт-Петербурга и в скором времени одного из убийц Павла? Как-то на разводе царь, пришедший в ярость от чьего-то неуклюжего поступка, хотел ударить офицера тростью. А генерал Пален оказался рядом и перехватил трость. Павел опешил: «Как смеешь?!.» — «Государь, перед вами дворянин и офицер. Вы же потом сами себя не простите». Павел наградил и офицера, и Палена, которого приблизил к себе. При всей своей горячности царь был отходчив и объективен.

В 1798 году Павел I запретил дворянам, прослужившим менее года на офицерских должностях, просить отставку, а в 1800 году — принимать на гражданскую службу дворян, не прошедших службы военной. Уклонение от воинских обязанностей расценивалось как серьезное нарушение законов, исполнение их возлагалось на губернаторов и прокуроров. Дворянство взвыло, но ничего поделать не могло. Павел к тому же ввел для содержания войск постоянные денежные сборы с дворян. Сумма налога напрямую зависела от количества земли и численности крепостных.

— Иными словами, дворянству было за что ненавидеть Павла...

— Солдаты рекрутировались прежде всего из крестьян, а царь сделал невероятно много для облегчения положения крепостных. Император разрешил крестьянам подавать жалобы на притеснения помещиков в суд и непосредственно императору. В 1797 году Павел отменил все недоимки крестьян, заменил подворную и дорожную повинности, а также хлебную подать денежным сбором, год спустя организовал во всех губерниях запасы хлеба на случай неурожая. Удельные и казенные крестьяне обеспечивались земельным наделом в 15 десятин, могли получать паспорта при выходе на заработки. Им разрешили после выплаты выкупной суммы переходить в купечество. Можно упрекать Павла в непоследовательности, но некоторые его манифесты были поистине историческими. Так, в апреле 1797 года был издан указ «О трехдневной работе помещичьих крестьян в пользу помещиков и не принуждении к работам в дни воскресные». Крепостных запретили продавать без земли, на аукционах и торгах, с раздроблением семей. Впервые! Более того, крестьянин получил право приносить присягу и подавать апелляции в суд. Крепостных, расцениваемых ранее лишь как двуногая скотина, при Павле признали людьми.





— Однако телесные наказания в русской армии все равно сохранялись.

— Но их назначали за весьма серьезные поступки: побег, оскорбление командира... Павел регламентировал телесные наказания нижних чинов, особо отметив, что «оные допускать в крайних случаях». Наказывали палками, или шпицрутенами. Существовала шкала, что за что давалось. Прогнать через роту — двести ударов... Но применяли это не так часто, как говорилось, исходя из пресловутого «классового подхода», в советское время. Русская армия была гуманнее других. В ней, скажем, в отличие от английской никого к андреевскому кресту не приковывали и кнутами не били. Павел ввел реальную дисциплинарную и уголовную ответственность офицеров за сохранение жизни и здоровья солдат. Царю нужны были здоровые воины. Под страхом каторги командирам запрещались удержания из солдатской зарплаты и под страхом смерти — невыдачи солдатского жалованья.

— Мог ли недворянин стать офицером русской армии?

— Бытовал советский миф в стиле водевиля «Крепостная актриса», что Павел якобы запретил недворян производить в офицеры. Это еще одна подтасовка фактов. Царь запретил возводить в офицеры не из нижних чинов, а из лакеев и брадобреев. То есть из нестроевых, не участвующих в боевых действиях чинов. Из подхалимов, клянчащих наград у командиров... Царь приказал все открывающиеся офицерские вакансии заполнять только выпускниками военно-учебных заведений или опытными унтер-офицерами из дворян, сдавших экзамены на грамотность и знание устава. Но и простолюдин мог быть произведен в офицеры, если сдаст необходимые экзамены. Только солдатская или унтер-офицерская служба его будет дольше — в зависимости от социального класса, из которого он пришел.

— А унтер-офицер — это что?

— Сержант, говоря современным языком. Если при Екатерине воинские звания были на французский манер, при Павле — стали на немецкий. Дворянин три месяца проходил службу рядовым, три — унтер-офицером, а дальше его производили в офицеры. Если, конечно, он научился чему положено и сдал экзамены. Если нет — ходи и дальше в рядовых, родимый! Были осуществлены реформы и по военно-медицинской части. При Павле лекарями в полк допускались только лица, сдавшие специальный экзамен в Медицинской коллегии. За считанные годы российская военная медицина стала на голову выше европейской. При каждом полку были учреждены лазареты.

Павел вовсе не в одночасье стал реформатором армии, он готовился к этому всю жизнь. Будучи удаленным из Санкт-Петербурга в Гатчину и играя там «в солдатики», он отрабатывал будущие уставы на воинских подразделениях, отданных ему в управление императрицей. Это и кирасирский кавалерийский полк, и пехотный батальон, и конноартиллерийская рота, и полурота матросов. Вымуштрованная гатчинская мини-армия стала прообразом будущих мощных вооруженных сил Отечества. Придя же к власти, Павел освободил Военную коллегию от административных, хозяйственных и судебных функций. Теперь она занималась комплектованием, вооружением, боевой и строевой подготовкой, обмундированием и продовольствием для личного состава, не говоря уже об оперативном и тактическом управлении. Император сделал правилом ежемесячные отчеты частей и подразделений. Чтобы искоренить казнокрадство, по традиции разъедающее русскую армию, Павел создал аудиторский департамент, которому предоставил широчайшие полномочия. Прежнее военное руководство простить царю такой революции не могло. Тем более что у Павла была очень узкая команда, которая его поддерживала. Характерно, что имена этих ярких, но вовсе не знатных людей упоминаются в нашей историографии непременно в негативном контексте. Скажем, Алексей Аракчеев. Выходец из беднейших дворян, он был блестящим артиллеристом: реконструировал лафеты орудий, сократил до минимума количество калибров и, главное, ввел, опять же по «проклятому» прусскому образцу, конную артиллерию.

Была существенно реорганизована и кавалерия. Ранее воевавшая чаще всего с дикими ордами турок и татар, она стала тяжелой и настроенной на войну с Западом. И через пятнадцать лет после павловской реформы русские кирасиры ничуть не уступили «железным людям» французского генерала Этьена де Нансути, образно говоря, танкам тогдашней Европы. Армия Александра I, отстоявшая от Наполеона Россию и взявшая Париж, это на самом деле армия Павла. Такова аксиома. Люди те же, только мундиры изменились. Но, как известно, воюют-то люди, а не мундиры. Кстати, об Александре. Не он помогал отцу, когда Павел занимался армией, а младший сын Константин.





— Не могу не спросить вас о так называемом индийском походе, последней военной акции Павла.

— После предательства австрийцами русской армии в войне с французами и бегства суворовских «чудо-богатырей» из Швейцарии стало очевидно, что внешней политике России нужны иные ориентиры. Павел первым понял, что России, готовой раздавить и Швецию, и Османскую империю, нужен такой могучий союзник, как Наполеон. После же захвата англичанами Мальты, которую император, будучи главой Мальтийского ордена, рассматривал как российскую территорию, стало ясно: Великобритания — вот главный враг России. Посылка 22 тысяч казаков во главе с атаманом Василием Орловым в поход через Хиву и Бухару в Индию — это, безусловно, часть антибританской политики Павла. Не уверен, что акция была задумана совместно с французами. Мне думается, что это была лишь разведка. 41 полк сопровождали всего 12 пушек. С такой артиллерией и крепостей не берут, и с регулярными войсками, которые были у британцев в Индии, не бьются... Другое дело, что «индийский поход» настолько встревожил англичан, что они решили ускорить операцию по устранению российского императора. Не секрет: убивать Павла заговорщики отправились непосредственно из петербургской резиденции лорда Уитворта, бывшего британского посла в России. И Лондону, и российскому дворянству Павел I мешал как великий реформатор. Для народа же убийство царя стало трагедией. Солдаты плакали, стоя в карауле. Есть воспоминания, что офицер спросил служивого, из-за чего тот плачет, ведь царь солдат частенько наказывал. Суворовский ветеран ответил: «Раньше лишь нас пороли, а при Павле Петровиче была справедливость — за дело всех наказывали». Такое вот мнение снизу.





Кирилл Привалов, "Итоги"

Серия сообщений "АРМИЯ":
Часть 1 - Латание новых знамен
Часть 2 - *..убивать русских это морально.*...
Часть 3 - Попытки реформировать российскую армию никогда не заканчивались добром для их инициаторов. Пример — трагическая судьба императора Павла I.
Часть 4 - Чужие мальчики.Марта Кетро.
Часть 5 - За кулисами военных побед: офицеры царской армии в Гражданскую войну
...
Часть 20 - О том, как в 1944 чуть не началась война между СССР и США
Часть 21 - Зачем на немецких касках рога?
Часть 22 - ЗАХАР ПРИЛЕПИН: «23 ФЕВРАЛЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

Посол США в России назвал антиамериканские настроения «сюрпризом»
http://www.km.ru/v-rossii/2012/03/23/dvoinye-stand...-amerikantsev-russkie-vragi-no
«Настоящим сюрпризом» стал для нового посла США в Москве Майкла Макфола «уровень антиамериканизма в России». Об этом он заявил в интервью радиостанции «Голос Америки».
«На прошлой неделе я был в Вашингтоне, где встретился практически с каждым сотрудником администрации, занимающимся этой частью света, и многими другими людьми, – рассказал он. – Уровень антиамериканизма в России для всех стал настоящим сюрпризом, потому что мы были уверены, что строим отношения совершенно другого типа. И, конечно, многие люди обеспокоены тем, каким стремительным может быть этот регресс, особенно в риторике, которая, нам казалось, осталась далеко в прошлом».
«В Вашингтоне я встретился с госсекретарем Клинтон, с советником президента по национальной безопасности Томом Донилоном. Вице-президент Джо Байден сам пришел ко мне, и даже он знал об атаках против меня и был очень расстроен. Я работаю с вице-президентом в тесном сотрудничестве и глубоко его уважаю, в прошлом году мы были здесь с очень успешным визитом, и тут, совершенно неожиданно, такая критика!», – пожаловался г-н Макфол. Он также отметил, что всплеск антиамериканизма в России уже стал поводом для критиков Барака Обамы внутри США: ведь те теперь имеют основания утверждать, что никакой «перезагрузки» российско-американских отношений, собственно, и не произошло.
«Мы совершенно не заинтересованы в возврате к подобию холодной войны и язвительной риторике, – почти что поклялся Макфол. – Мы не думаем, что это служит американским национальным интересам».
И кое-что г-на посла обнадеживает: «Официальные лица российского правительства сообщали мне персонально и другим высокопоставленным чиновникам правительства США, что они разделяют наше мнение в этом вопросе и хотят продолжительных отношений». Ну а для того, видимо, чтобы закрепить эти надежды, американские власти намерены провести «очень содержательную встречу» с Владимиром Путиным, когда тот приедет в США после инаугурации. Что касается Обамы, утверждает г-н Макфол, то президент США не собирается пересматривать свою политику в отношении России, над которой он работал три года.
Ах, какие же все-таки нехорошие эти люди – русские! Не любят они Америку. А на кону ведь, шутка ли, сама «перезагрузка»!.. Хорошо хоть, что «официальные лица российского правительства» об Америке иного мнения.
А не задавался ли г-н Макфол вопросом, как относятся к русским в Америке? Хотелось бы посоветовать ему посмотреть краткий сюжет, показанный недавно по российскому «Познавательному интернет-телевидению». Там полюбивший Россию «русский американец» Тим Керби рассказывает, почему русские всегда изображаются врагами в компьютерных играх, подавляющее большинство которых, как известно, «made in USA».
Среди самих американцев, рассказывает Тим Керби, бытует три объяснения феномену нелюбви/ненависти к русским. Одни просто считают, что это – своего рода инерция 50-летней антисоветской пропаганды. И такое в жизни систем действительно случается. «Ведь если что-то продолжается слишком долго, то мы зачастую просто забываем, почему мы это делали», – поясняет Керби.
Еще одно объяснение феномена, почему русские почти всегда предстают врагами американцев, лежит в плоскости конкуренции. Россия – это настоящий конкурент, поясняет Керби. Арабы, Иран – это не сильные конкуренты для Америки. А вот Россия или Китай – это настоящая война, против людей, которые могут воевать. Поэтому на самом деле такое объяснение причин того, что русские всегда изображаются врагами, – это комплимент для русских, считает Керби.
А вот третье объяснение может русских расстроить, предупреждает он, но от нескольких американцев он его слышал. По их мнению, убивать русских – это морально. Хотя убивать других – почему-то не морально...
Кроме того, Тим Керби имеет и свои объяснения причин, почему русские постоянно изображаются в Америке врагами. Например, потому, что у русских – белая кожа. Ведь убивать негров, арабов и прочий «цветной» народ «неполиткорректно». А вот «бледнолицых» русских – пожалуйста...
Еще одно объяснение: демонизация России как страны, более всего склонной к войне. И это говорит Америка, вопрошает Керби? Страна, которая воюет сейчас на нескольких фронтах?
И третья причина, продолжает «русский американец», – это голливудская тенденция. В итоге всем в Америке вдалбливается, что русские – злые, что русские – враги, что русские любят убивать...
«Я хочу сказать, - отмечает в конце фильма Тим Керби, – что многие американцы все же так не думают. Они не думают, что русские – враги».
И это уверение «русского американца» можно было бы считать лишь слабым утешением (после всего того, что он рассказал ранее), если бы оно не было все-таки истиной.
Года три назад, сообщает сайт topwar.ru, в одной американской газетке была опубликована почти что исповедь лейтенанта морской пехоты США Майкла Фогетти. В ней описывались события его жизни, происшедшие 40 с лишним лет назад в ходе «одной маленькой, но грязной войны, которую вели США, Алжир, Эфиопия и Сомали». Самому тексту Фогетти необходимо, впрочем, предпослать краткое пояснение: описываемые события разворачиваются в теперь печально знаменитом Аденском заливе. «Tankist», он же «бородатый капитан» – майор Николай Игнатьевич Еременко, командир отдельного батальона 104-й ТБ, приданного миссии ООН.
А вот и сами воспоминания Майкла Фогетти.
Исповедь лейтенанта морской пехоты США
Меня зовут Майкл Фогетти, я – капитан Корпуса морской пехоты США в отставке. Недавно я увидел в журнале фотографию русского памятника из Трептов-парка в Берлине и вспомнил один из эпизодов своей службы. Мой взвод после выполнения специальной операции получил приказ ждать эвакуации в заданной точке, но попасть в эту точку мы так и не смогли.
В районе Золотого Рога, как всегда, было жарко во всех смыслах этого слова. Местным жителям явно было мало одной революции. Им надо было их минимум три, пару гражданских войн и в придачу – один религиозный конфликт. Мы выполнили задание и теперь спешили в точку рандеву с катером, на котором и должны были прибыть к месту эвакуации.
Но нас поджидал сюрприз. На окраине небольшого приморского городка нас встретили суетливо толкущиеся группки вооруженных людей. Они косились на нас, но не трогали, ибо колонна из пяти джипов, ощетинившаяся стволами М-16 и М-60, вызывала уважение. Вдоль улицы периодически попадались легковые автомобили со следами обстрела и явного разграбления, но именно эти объекты и вызывали основной интерес пейзан, причем вооруженные мародеры имели явный приоритет перед невооруженными.
Когда мы заметили у стен домов несколько трупов явных европейцев, я приказал быть наготове, но без приказа огонь не открывать. В эту минуту из узкого переулка выбежала белая женщина с девочкой на руках, за ней с хохотом следовало трое местных ниггеров (извините, «афро-африканцев»). Нам стало не до политкорректности. Женщину с ребенком мгновенно втянули в джип, а на ее преследователей цыкнули и недвусмысленно погрозили стволом пулемета, но опьянение безнаказанностью и пролитой кровью сыграло с мерзавцами плохую шутку. Один из них поднял свою G-3 и явно приготовился в нас стрелять, Marine Колоун автоматически нажал на гашетку пулемета, и дальше мы уже мчались под все усиливающуюся стрельбу. Хорошо еще, что эти уроды не умели метко стрелять. Мы взлетели на холм, на котором, собственно, и располагался город, и увидели внизу панораму порта, самым ярким фрагментом которой был пылающий у причала пароход.
В порту скопилось больше 1000 европейских гражданских специалистов и членов их семей. Учитывая то, что в прилегающей области объявили независимость и заодно джихад, все они жаждали скорейшей эвакуации. Как было уже сказано выше, корабль, на котором должны были эвакуировать беженцев, весело пылал на рейде, на окраинах города сосредотачивались толпы инсургентов, а из дружественных сил был только мой взвод с шестью пулеметами и скисшей рацией (уоки-токи не в счет).
У нас было плавсредство, готовое к походу, и прекрасно замаскированный катер, но туда могли поместиться только мы. Бросить на произвол судьбы женщин и детей мы не имели права. Я обрисовал парням ситуацию и сказал, что остаюсь здесь и не вправе приказывать кому-либо из них оставаться со мной, и что приказ о нашей эвакуации в силе и катер на ходу.
Но, к чести моих ребят, остались все. Я подсчитал наличные силы: 29 «марин», включая меня, 7 демобилизованных французских легионеров и 11 матросов с затонувшего парохода, две дюжины добровольцев из гражданского контингента. Порт во времена Второй мировой войны был перевалочной базой, и несколько десятков каменных пакгаузов, окруженных солидной стеной с башенками и прочими архитектурными излишествами прошлого века, будто сошедшими со страниц Киплинга и Буссенара, выглядели вполне солидно и пригодно для обороны.
Вот этот комплекс и послужил нам новым фортом Аламо. Плюс в этих пакгаузах были размещены склады с ооновской гуманитарной помощью, там же были старые казармы, в которых работали и водопровод, и канализация. Конечно, туалетов было маловато на такое количество людей, не говоря уже о душе, но лучше это, чем ничего. Кстати, половина одного из пакгаузов была забита ящиками с неплохим виски. Видимо, кто-то из чиновников ООН делал тут свой небольшой гешефт. Т. е. вся ситуация, помимо военной, была нормальная, а военная ситуация была следующая…
Больше 3000 инсургентов, состоящих из революционной гвардии, иррегулярных формирований и просто сброда, хотевшего пограбить, вооруженных, на наше счастье, только легким оружием – от «маузеров-98» и «штурмгеверов» до автоматов Калашникова и «стенов», – периодически атаковали наш периметр. У местных были три старые французские пушки, из которых они умудрились потопить несчастный пароход, но легионеры смогли захватить батарею и взорвать орудия и боекомплект.
На данный момент мы могли им противопоставить 23 винтовки М-16, 6 пулеметов М-60, 30 китайских автоматов Калашникова и пять жутких русских пулеметов китайского же производства с патронами 50-го калибра. Они в главную очередь и помогали нам удержать противника на должном расстоянии, но патроны к ним кончались прямо-таки с ужасающей скоростью.
Французы сказали, что через 10-12 часов подойдет еще один пароход, и даже в сопровождении сторожевика, но эти часы надо было еще продержаться. А у осаждающих был один большой стимул в виде складов с гуманитарной помощью и сотен белых женщин. Все виды этих товаров здесь весьма ценились. Если они додумаются атаковать одновременно и с юга, и с запада, и с севера, то одну атаку мы точно отобьем, а вот на вторую уже может не хватить боеприпасов. Рация наша схлопотала пулю, когда мы еще только подъезжали к порту, а уоки-токи «били» практически только на несколько километров. Я посадил на старый маяк вместе со снайпером мастер-сержанта Смити, нашего «радиобога». Он там что-то смудрил из двух раций, но особого толку от этого пока не было.
У противника не было снайперов, и это меня очень радовало. Город находился выше порта, и с крыш некоторых зданий территория, занимаемая нами, была как на ладони, но планировка города работала и в нашу пользу. Пять прямых улиц спускались аккурат к обороняемой нами стене и легко простреливались с башенок, бельведеров и эркеров… И вот началась очередная атака. Она была с двух противоположных направлений и достаточно массированной.
Предыдущие неудачи кое-чему научили инсургентов, и они держали под плотным огнем наши пулеметные точки. За пять минут были ранены трое пулеметчиков, еще один убит. В эту минуту противник нанес удар по центральным воротам комплекса: они попытались выбить ворота грузовиком. Это им почти удалось. Одна створка была частично выбита, во двор хлынули десятки вооруженных фигур. Отделение капрала Вестхаймера – последний резерв обороны, – отбило атаку, но потеряло трех человек ранеными, в т. ч. одного тяжело. Стало понятно, что следующая атака может быть для нас последней: у нас было еще двое ворот, а тяжелых грузовиков в городе хватало. Нам повезло, что подошло время намаза, и мы, пользуясь передышкой и мобилизовав максимальное количество гражданских, стали баррикадировать ворота всеми подручными средствами.
Внезапно на мою рацию поступил вызов от Смити:
- Сэр. У меня какой-то непонятный вызов, и вроде от русских. Требуют старшего. Позволите переключить на вас?
- А почему ты решил, что это – русские?
- Они сказали, что нас вызывает «солнечная Сибирь», а Сибирь – она вроде бы в России…
- Валяй, – сказал я и услышал в наушнике английскую речь с легким, но явно русским акцентом.
- Могу я узнать, что делает United States Marine Corps на вверенной мне территории? – последовал вопрос.
- Здесь – Marine First Lieutenant Майкл Фогетти. С кем имею честь?» – в свою очередь, поинтересовался я.
- Ты имеешь честь общаться, лейтенант, с тем, у кого, единственного в этой части Африки, есть танки, которые могут радикально изменить обстановку. А зовут меня «Tankist».
Терять мне было нечего. Я обрисовал всю ситуацию, обойдя, конечно, вопрос о нашей боевой «мощи». Русский в ответ поинтересовался, не является ли, мол, мой минорный доклад просьбой о помощи. Учитывая, что стрельба вокруг периметра поднялась с новой силой, и это явно была массированная атака осаждающих, я вспомнил старину Уинстона, сказавшего как-то, что если бы Гитлер вторгся в ад, то он, Черчилль, заключил бы союз против него с самим дьяволом, и ответил русскому утвердительно. На что последовала следующая тирада:
- Отметьте позиции противника красными ракетами и ждите. Когда в зоне вашей видимости появятся танки, это и будем мы. Но предупреждаю: если последует хотя бы один выстрел по моим танкам – все то, что с вами хотят сделать местные пейзане, покажется вам нирваной по сравнению с тем, что сделаю с вами я.
Когда я попросил уточнить, когда именно они подойдут в зону прямой видимости, русский офицер поинтересовался, не из Техаса ли я, а получив отрицательный ответ, выразил уверенность, что я знаю, что Африка больше Техаса, и нисколько на это не обижаюсь.
Я приказал отметить красными ракетами скопления боевиков противника, не высовываться и не стрелять по танкам в случае, ежели они появятся. И тут грянуло. Били как минимум десяток стволов калибром не меньше 100 мм. Часть инсургентов кинулась спасаться от взрывов в нашу сторону, и мы их встретили, уже не экономя последние магазины и ленты. А в просветах между домами, на всех улицах одновременно появились силуэты танков Т-54, облепленных десантом.
Боевые машины неслись как огненные колесницы. Огонь вели и турельные пулеметы, и десантники. Совсем недавно казавшееся грозным воинство осаждающих рассеялось как дым. Десантники спрыгнули с брони и, рассыпавшись вокруг танков, стали зачищать близлежащие дома. По всему фронту их наступления раздавались короткие автоматные очереди и глухие взрывы гранат в помещениях. С крыши одного из домов внезапно ударила очередь, три танка немедленно повернули башни в сторону последнего прибежища полоумного героя джихада, и строенный залп, немедленно перешедший в строенный взрыв, лишил город одного из архитектурных излишеств.
Я поймал себя на мысли, что не хотел бы быть мишенью русской танковой атаки, и даже будь со мной весь батальон с подразделениями поддержки, для этих стремительных бронированных монстров с красными звездами мы не были бы серьезной преградой. И дело было вовсе не в огневой мощи русских боевых машин. Я видел в бинокль лица русских танкистов, сидевших на башнях своих танков: в этих лицах была абсолютная уверенность в победе над любым врагом. А это сильнее любого калибра.
Командир русских, мой ровесник, слишком высокий для танкиста, загорелый и бородатый капитан, представился неразборчивой для моего бедного слуха русской фамилией, пожал мне руку и приглашающе показал на свой танк. Мы комфортно расположились на башне, как вдруг русский офицер резко толкнул меня в сторону. Он вскочил, срывая с плеча автомат, что-то чиркнуло с шелестящим свистом, еще и еще раз. Русский дернулся, по лбу у него поползла струйка крови, но он поднял автомат и дал куда-то две коротких очереди, подхваченные четко-скуповатой очередью турельного пулемета с соседнего танка.
Потом извиняюще мне улыбнулся и показал на балкон таможни, выходящий на площадь перед стеной порта. Там угадывалось тело человека в грязном бурнусе и блестел ствол автоматической винтовки. Я понял, что мне только что спасли жизнь. Черноволосая девушка (кубинка, как и часть танкистов и десантников) в камуфляжном комбинезоне тем временем перевязывала моему спасителю голову, приговаривая по-испански, что «вечно сеньор капитан лезет под пули», и я в неожиданном порыве души достал из внутреннего кармана копию-дубликат своего Purple Heart, с которым никогда не расставался, как с талисманом удачи, и протянул его русскому танкисту. Он в некотором замешательстве принял неожиданный подарок, потом крикнул что-то по-русски в открытый люк своего танка. Через минуту оттуда высунулась рука, держащая огромную пластиковую кобуру с большущим пистолетом. Русский офицер улыбнулся и протянул это мне.
А русские танки уже развернулись вдоль стены, направив орудия на город. Три машины сквозь вновь открытые и разбаррикадированные ворота въехали на территорию порта, на броне переднего пребывал и я. Из пакгаузов высыпали беженцы, женщины плакали и смеялись, дети прыгали и визжали, мужчины в форме и без орали и свистели. Русский капитан наклонился ко мне и, перекрикивая шум, сказал: «Вот так, морпех. Кто ни разу не входил на танке в освобожденный город, тот не испытывал настоящего праздника души. Это тебе не с моря высаживаться». И хлопнул меня по плечу.
Танкистов и десантников обнимали, протягивали им какие-то презенты и бутылки, а к русскому капитану подошла девочка лет шести и, застенчиво улыбаясь, протянула ему шоколадку из гуманитарной помощи. Русский танкист подхватил ее и осторожно поднял, она обняла его рукой за шею, и меня внезапно посетило чувство дежавю.
Я вспомнил, как несколько лет назад в туристической поездке по Западному и Восточному Берлину нам показывали русский памятник в Трептов-парке. Наша экскурсовод, пожилая немка с раздраженным лицом, показывала на огромную фигуру русского солдата со спасенным ребенком на руках и цедила презрительные фразы на плохом английском. Она говорила о том, что, мол, это все – большая коммунистическая ложь, и что кроме зла и насилия русские на землю Германии ничего не принесли.
Будто пелена упала с моих глаз. Передо мною стоял русский офицер со спасенным ребенком на руках. И это было реальностью, и, значит, та немка в Берлине врала, и тот русский солдат с постамента в той реальности тоже спасал ребенка. Так, может, врет и наша пропаганда о том, что русские спят и видят, как бы уничтожить Америку?.. Нет, для простого первого лейтенанта морской пехоты такие высокие материи слишком сложны. Я махнул на все это рукой и чокнулся с русским бутылкой виски, неизвестно как оказавшейся в моей руке.
В этот же день удалось связаться с французским пароходом, идущим сюда под эгидою ООН и приплывшим-таки в два часа ночи. До рассвета шла погрузка, Пароход отчалил от негостеприимного берега, когда солнце было уже достаточно высоко. И пока негостеприимный берег не скрылся в дымке, маленькая девочка махала платком оставшимся на берегу русским танкистам. А мастер-сержант Смити, бывший у нас записным философом, задумчиво сказал:
- Никогда бы я не хотел, чтобы русские всерьез стали воевать с нами. Пусть это непатриотично, но я чувствую, что задницу они нам обязательно надерут.
И, подумав, добавил:
- Ну а пьют они так круто, как нам и не снилось. Высосать бутылку виски из горлышка – и ни в одном глазу… И ведь никто нам не поверит: скажут, что такого даже Дэви Крокет не придумает.

Источник: KMnews

Серия сообщений "АРМИЯ":
Часть 1 - Латание новых знамен
Часть 2 - *..убивать русских это морально.*...
Часть 3 - Попытки реформировать российскую армию никогда не заканчивались добром для их инициаторов. Пример — трагическая судьба императора Павла I.
Часть 4 - Чужие мальчики.Марта Кетро.
...
Часть 20 - О том, как в 1944 чуть не началась война между СССР и США
Часть 21 - Зачем на немецких касках рога?
Часть 22 - ЗАХАР ПРИЛЕПИН: «23 ФЕВРАЛЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ»

Министр обороны Шойгу своим приказом воссоздал расформированные ранее Таманскую и Кантемировскую танковые дивизии.
Они были расформированы четыре года назад в ходе реформ предшественника генерала армии Шойгу - специалиста по мебельной промышленности Сердюкова.
То есть, реформа продержалась ровно четыре года, а теперь идет вспять. Уже сообщается, что "парадные расчеты соединений примут участие в предстоящем параде Победы на Красной площади уже под новыми боевыми знаменами".
Про знамена мне особенно понравилось. И Таманская, и Кантемировская дивизии для наших Вооруженных Сил легендарные. Они провоевали всю Великую Отечественную, награждены орденами и гвардейскими званиями, а знамена - воинскую святыню, выходит, шьем заново. И это очень символично для страны, беспрерывно отказывающейся от своего прошлого.
Не так давно общался с ветераном Афганистана, который взахлеб рассказывал мне про свой знаменитый 345-й гвардейский парашютно-десантный полк. Полк этот дрался с фашистами, заработав гвардейское звание, почетные наименования и ордена на свое Боевое Знамя. Пять Героев Советского Союза, два Героя России. А где он сейчас, спрашиваю я. А нету, пожал плечами "афганец", расформировали и следов не осталось.
Да что там 345-й. У нас от Уральского Добровольческого танкового корпуса - главного символа фронтового Урала ничего не осталось. Кроме маленького школьного музея в Богучаре, который и на карте-то не найти.
Каждый новый реформатор начинает с того, что немедленно уничтожает созданное предшественником. И после этого кто-то что-то хочет от этой несчастной армии, двадцать пять последних лет вообще не понимавшей для чего и как она существует.
Мы что-то хотим от солдат, которые должны быть горды одной мыслью, что служат такой Родине, мы предъявляем какие-то претензии офицерам за недостаточную, с точки зрения такого общества, патриотичность.
А самое главное, мы почему-то уверены, что однажды, если не дай Бог понадобится, такая армия нас защитит. Взмахнет очередным пяти-, нет, шестиколором и забьет врага сапогами. Доставшимися еще с советского времени...

komandorva

Серия сообщений "АРМИЯ":
Часть 1 - Латание новых знамен
Часть 2 - *..убивать русских это морально.*...
Часть 3 - Попытки реформировать российскую армию никогда не заканчивались добром для их инициаторов. Пример — трагическая судьба императора Павла I.
...
Часть 20 - О том, как в 1944 чуть не началась война между СССР и США
Часть 21 - Зачем на немецких касках рога?
Часть 22 - ЗАХАР ПРИЛЕПИН: «23 ФЕВРАЛЯ ПРОДОЛЖАЕТСЯ»