22 февраля 1967 года русский писатель Александр Исаевич Солженицын завершил великое произведение "Архипелаг ГУЛАГ".

 Архипелаг ГУЛАГ — художественно-историческое исследование Александра Солженицына о советской репрессивной системе в период с 1918 по 1956 годы. ГУЛАГ — аббревиатура от Главное Управление ЛАГерей, название "Архипелаг ГУЛАГ" — аллюзия на "Остров Сахалин" А. П. Чехова. "Архипелаг ГУЛАГ" был написан Солженицыным в СССР тайно (закончен 22 февраля 1967 г.), первый том опубликован в Париже в декабре 1973 г. Вопреки распространённому мнению, присуждение Солженицыну Нобелевской премии в 1970 г. не связано с "Архипелагом ГУЛАГ". Книга производила крайне сильное впечатление на тогдашних читателей. Из-за яркой антисоветской направленности "Архипелаг" был популярен среди диссидентов, считается наиболее значительным антикоммунистическим произведением. В СССР "Архипелаг" был опубликован в 1990 г. 

 "Большая часть взрослых равнодушна к птичьему перышку, к стеклянному шарику, к цветному камушку — и отсюда берет начало равнодушие к вещам, которые окружают человека, и равнодушие к миру, в котором эти вещи существуют".

 "Есть одно качество у времени: оно ускоряется с годами. В детстве каждый год тянется бесконечно, тебе бесконечно долго шесть лет и никак не исполняется семи, когда будет другая жизнь, школа… А чем ближе к старости, тем быстрее осыпаются листочки календаря. Моргнул — понедельник, еще моргнул — опять декабрь…"

 "Существует глупейшее и популярное высказывание, что, дескать, в споре рождается истина. В споре рождается раздражение и даже ненависть, а из этой сомнительной материи ничего хорошего возникнуть не может".

 "В нашей стране жить интересно, хотя местами очень противно".

 "Чтение, как и секс в его наиболее распространенном виде, требует двух партнеров — автора и читателя. Эти партнеры совершенно необходимы друг другу. Каждый раз, когда мы берем в руки книгу, мы готовим себя к новым сладостным, а порой и тяжелым переживаниям, а когда их не находим, то с разочарованием откладываем в сторону том. Читая, мы растем, дорастая постепенно до всего лучшего, что можно выразить с помощью алфавита".

 "Личинка человека обладает всеми правами, которыми обладает взрослый человек. Она не обладает обязанностями".

 "Когда я подросла, я поняла, что существует целая армия людей, которые укрываются от действительности именно в чтении. Миф о том, что Россия — самая читающая страна в мире, стоял, как я теперь думаю, именно на этих людях. И литература, способная заменить собой жизнь, пронизанную фальшью, жестокостью и убогой идеологией, существовала: великая русская литература".

 "Неделание — великое искусство. И уж во всяком случае, неделание лишнего".

 "Вот потеряю руки, ноги, голову и возраст, дату рождения и дату смерти, национальность и образование, вот потеряю имя и фамилию, и будет хорошо".

"Жизнь полна сюжетов — простых, иногда до пошлости, и очень заковыристых. Сюжетов — как голодных котов на помойке. И все они давно записаны. Новый сюжет — страшно редкое литературное событие".

 Сегодня день рождения российской писательницы и сценариста Людмилы Улицкой!

 Людмила Улицкая - один из самых успешных и модных авторов сегодня.
 Сама писательница с усмешкой замечает, что если бы в свое время ее не выгнали с работы (она занималась генетикой), быть бы ей доктором биологических наук, а не автором полутора десятка книг. Литературная судьба Улицкой и в самом деле парадоксальна: камерная по звучанию проза, явно предназначенная для узкого круга "своих" читателей, постепенно обрела предельно широкую аудиторию.

 Людмила Улицкая родилась в Башкирии, где находилась в эвакуации ее семья. После войны Улицкие вернулись в Москву, где Людмила закончила школу, а потом и биофак МГУ. Людмила Евгеньевна два года проработала в Институте общей генетики АН СССР, откуда ее уволили за перепечатку самиздата в семидесятом году. С тех пор Улицкая по ее собственному утверждению никогда не ходила на государственную службу: она работала завлитом Камерного еврейского музыкального театра, писала очерки, детские пьесы, инсценировки для радио, детского и кукольного театров, рецензировала пьесы и переводила стихи с монгольского языка. Публиковать свои рассказы в журналах Улицкая начала в конце восьмидесятых годов, а известность пришла к ней после того, как по ее сценарию были сняты фильмы «Сестрички Либерти» (1990, режиссер – Владимир Грамматиков) и «Женщина для всех» (1991, режиссер – Анатолий Матешко), а в «Новом мире» вышла повесть «Сонечка» (1992). В 1994 это произведение было признано во Франции лучшей переводной книгой года и принесло автору престижную французскую премию Медичи. Во Франции же вышла и первая книга Людмилы Улицкой (сборник «Бедные родственники», 1993) на французском языке.
 Произведения Людмилы Евгеньевны переводились на двадцать пять языков. Литературоведы называют ее прозу «прозой нюансов», отмечая, что «тончайшие проявления человеческой природы и детали быта выписаны у нее с особой тщательностью. Ее повести и рассказы проникнуты совершенно особым мироощущением, которое, тем не менее, оказывается близким очень многим». Сама же Улицкая так характеризует свое творчество: «Я отношусь к породе писателей, которые главным образом отталкиваются от жизни. Я писатель не конструирующий, а живущий. Не выстраиваю себе жёсткую схему, которую потом прописываю, а проживаю произведения. Иногда не получается, потому что выхожу совсем не туда, куда хотелось бы. Такой у меня способ жизни». При этом Людмила Евгеньевна – человек сомневающийся, она не скрывает, что до сих пор испытывает «ощущение дилетантизма»: «Я как бы временный писатель, вот напишу все и пойду делать что-то другое».

 Книги Людмилы Улицкой в библиотеке ListRead - http://www.listread.ru/comparison/author/lyudmila_ulitskaya.html

"Трудно забыть боль, но еще труднее вспомнить радость.
 Счастье не оставляет памятных шрамов".
 ("Дневник")

 "От того, что ты засунул в жопу перо, ты еще не стал павлином".
 ("Бойцовский клуб")

 "Только потеряв все, мы становимся свободными, чтобы сделать все что угодно".
 ("Бойцовский клуб")

 "У каждого в жизни есть кто-то, кто никогда тебя не отпустит, и кто-то, кого никогда не отпустишь ты".
 ("Колыбельная")

 "Все, кого ты любил, или бросят тебя или умрут".
 ("Бойцовский клуб")

 "То, что тебе не понятно, ты можешь понимать как хочешь".
 ("Невидимки")

 "Для каждого, кто тебя знает, ты разный".
 ("Рэнт. Биография Бастера Кейси")

 "Если можно проснуться в другом месте.
 Если можно проснуться в другое время.
 Почему бы однажды не проснуться другим человеком?"
 ("Бойцовский клуб")

 "Если мы чего-то не понимаем, нас это бесит. Если мы не в состоянии что-то понять или объяснить, мы это отрицаем".
 ("Удушье")

 "Как будто надо почти умереть, чтобы тебя полюбили. Как будто надо зависнуть на самом краю - чтобы спастись".
 ("Удушье")

 Чак Паланик (Charles Michael 'Chuck' Palahniuk) родился в 1962 году в Паско, штат Вашингтон (Pasco, Washington). Родители его – Кэрол и Фред Паланик (Carol and Fred Palahniuk), жили вместе с детьми в передвижном домике-вагончике в Бербанке, штат Вашингтон (Burbank, Washington), а позже они развелись, предоставив Чака и трех его братьев бабушке и дедушке. Кстати, дед будущего писателя был родом из Украины, эмигрировав в 1907 году через Канаду (Canada) в США (USA). Примечательно, что один из братьев Чака и сегодня живет в Украине, однако сам писатель ни разу там не бывал.
 В 20 лет Чак стал студентом Школы журналистики Университета Орегона (University of Oregon's School of Journalism), окончив ее в 1986-м. Еще во время учебы он активно стажировался на радио, работал он на станции KLCC в Юджине, Орегон (Eugene, Oregon).
 Позже Паланик перебрался в Портленд (Portland), где писал для местной газеты, пока не начал работать в фирме 'Freightliner'. В этой компании Чак работал механиком, а, кроме того, он писал рабочие инструкции, не бросая также и журналистику.
 Впрочем, Чак, который всегда имел желание делать нечто большее, чем рутинную каждодневную работу, недолго оставался на одном месте, и вскоре он уже был волонтером и работал в приюте для бездомных, а позже оказался волонтером в хосписе. Именно этот опыт оказался ему неизмеримо полезным при работе над одной из своих самых знаменитых книг – 'Бойцовский клуб' ('Fight Club').
 Продолжая пробовать жизнь на 'вкус и цвет', Паланик вскоре оказался в группировке 'Cacophony Society', выбор этот был вполне осмысленным, так как к тому времени Паланик был уже вполне взрослым человеком. Сообщество это не отличалось слишком высокими социальными устоями и правилами – его участниками в большинстве своем являлись личности весьма асоциальные – пьяницы, любители подебоширить и в целом нарушители спокойствия. Впрочем, и этот опыт не прошел для Чака даром – все эти 'темные' стороны жизни так или иначе нашли выражение в его книгах, которые неизменно отличаются прямотой, иногда даже пугающей честностью и детальностью событий.
 Когда Чаку было около 35 лет, он вплотную занялся писательством. Кстати, подтолкнул его к этому курс писательского мастерства Тома Спаунбауэра (Tom Spaunbauer), который Паланик посещал с целью завести новых друзей и знакомства. Однако его оригинальный сдержанный стиль письма не остался незамеченным Спаунбауэром, который еще в то время разглядел в Паланике писательский талант.
 Впрочем, до признания было еще далеко, и свой первый роман – 'If You Lived Here, You'd Be Home Already' - Паланик все никак не мог издать. Так, писательство слегка разочаровало Чака, так как издатели в упор отказывались видеть в его книгах нечто, кроме тревожных и депрессивных записок весьма странного содержания.
 Та же участь постигла и следующий роман Паланика под названием 'Невидимки' ('Invisible Monsters'), который также упорно не признавался в издательских домах. Примечательно, что позже, когда Чак Паланик уже прогремел со своим 'Бойцовским клубом', роман 'Невидимки' буквально сметался с полок книжных магазинов.
 Первый крупный успех пришел к автору в 1999 году, когда Дэвид Финчер (David Fincher) снял по книге Паланика одноименный фильм – знаменитый 'Бойцовский клуб', ставший впоследствии культовым. Не последнюю роль сыграл в этом и Брэд Питт (Brad Pitt), сыгравший в фильме главную роль.
 В 1999 году в семье Чака произошли страшные события, которые позже оказали сильнейшее влияние и на все его творчество. Так, отец его, Фред Паланик, был сначала застрелен, а позже сожжен вместе со своей новой подругой по имени Донна Фонтэйн (Donna Fontaine). Убийцей оказался бывший любовник Донны, Дэйл Шэклфорд (Dale Shackleford), которого женщина отправила в тюрьму за изнасилование. Так, поклявшись отомстить своей 'бывшей', Шэклфорд сдержал свое страшное обещание, а жертвой стала не только Донна, но и отец писателя. Позже виновника приговорили к смертной казни, а потрясенный событиями Чак принялся работать над своей знаменитой книгой 'Колыбельная' ('Lullaby'), которая вышла в 2002 году.
 Стиль Чака Паланика можно смело назвать абсолютно уникальным. Так, по общему мнению, Паланик – писатель для весьма немассового читателя. Известно, что те, кто смог понять его книги, влюбляются в них раз и навсегда, те же, кто не смог стать его фанатом, не любят и не признают Паланика-писателя тоже весьма выразительно. Так, его книги называют 'сумасшедшими', 'грязными', 'уродливыми' и даже 'извращенскими'. Однако, ничего из перечисленного ни на минуту не останавливает любителей творчества Паланика, продолжающих с нетерпением ждать его книг, и читать каждую новую с еще большим интересом и трепетом.
 Среди других книг Чака Паланика – 'Уцелевший' ('Survivor') 1999; 'Удушье' ('Choke') 2001; 'Беглецы и бродяги' ('Fugitives and Refugees: A Walk in Portland, Oregon') 2003; 'Дневник' ('Diary') 2003; 'Фантастичнее Вымысла' ('Stranger Than Fiction') 2004; 'Призраки' ('Haunted') 2005; 'Рэнт: биография Бастера Кейси' ('Rant') 2007; 'Снафф' ('Snuff') 2008; 'Пигмей' ('Pygmy') 2009; 'Расскажи все' ('Tell All') 2010; 'Проклятая' ('Damned') 2011.
 Среди наград писателя – 'Pacific Northwest Booksellers Association Award' 1997 и 'Oregon Book Award for Best Novel' того же года за 'Бойцовский клуб'; премия 'Pacific Northwest Booksellers Association Award' 2003-го за 'Колыбельную'.
 Кстати, его роман 'Удушье' также получил экранное воплощение в 2008 году.

 Книги Чака Паланика в библиотеке ListRead - http://www.listread.ru/comparison/author/chak_palanik.html

В 1803 году популярный американский экстра-писатель, которого звали Тимоти Декстер издал достаточно интересную, в своём роде книгу, которая была написана на весьма своеобразном языке, более того в книге отсутствовала пунктуация. По понятным причинам читатели подняли бунт, и автор был вынужден создать второе издание книги, в котором была добавлена конкретная страница с определёнными знаками препинания, после чего автор книги попросил своих читателей расставить знаки в тексте на свой вкус и цвет. 

Общественные Европейские библиотеки в средневековье обладали специальными полостями для металлических цепей, которые в свою очередь приковывались к книгами. Металлические цепи, как правило, были достаточно длинными для того, чтобы представители знатных родов, различные учёные и т.д. могли снять книгу со специальных ниш, далее прочитать её (или же найти необходимый материал), но длина цепи не позволяла унести книгу за пределы библиотеки.
 Данный способ практиковали впредь до 18 века, т.к. каждая книга имела один (в некоторых случаях несколько экземпляров) и была настоящим достоянием тех времён. 

"Нужно уметь закрывать скучную книгу... уходить с плохого фильма... и расставаться с людьми, которые не дорожат тобой!"
 Александр Грин. "Алые паруса" 

"Ты ничего не стоишь, и это правда. А я тем более, да никто ничего не стоит, все на свете взаимозаменяемо, никто ничего не значит ни для кого. Но если человек поверит, что это можно взять в качестве точки отсчета, то он никуда дальше не продвинется, он и будет все жизнь подчиняться одной только цели: однажды оказаться для кого-нибудь чем-нибудь стоящим, не понимая, что это бесполезно. Да никто не может с уверенностью заявить, что он кому-нибудь нужен. И именно поэтому мы свободны".
 Рю Мураками. "Танатос"

 Рюноске Мураками родился 19 февраля 1952 в семье художника в городе Сасэбо, Нагасаки, Япония. Был назван в честь героя повести Накадзато Каидзан(1885-1944) «Перевал Великого Будды». Будучи студентом высшей школы организовал рок-группу, где был барабанщиком. После распада группы, занялся регби, но через некоторое время понял, что это ему это противно. Вскоре стал писать для школьной газеты. До восемнадцати лет Рю Мураками рос в портовом городе, где располагалась американская военно-морская база, поэтому он испытал на себе заметное влияние западной культуры. В юные годы неоднократно принимал участие в акциях Национальной федерации студенческого самоуправления, направленных против американского военного присутствия в стране.На третьем году обучения в старшей школе Мураками и его одноклассники забаррикадировали крышу школы, после чего Рюноске находится под домашним арестом в течение трех месяцев. Все это время находился под влиянием субкультуры хиппи. После окончания школы организовывает еще одну рок-группу. Именно в эти годы начал формироваться его литературный стиль. В 1970 году он переехал в токийский пригород Фусса. Учился в художественном университете города Мусасино, что неподалеку от Токио.
 В 1976 году дебютировал с романом «Все оттенки голубого», в котором описывается повседневность подростков-маргиналов, полная секса и наркотиков. Роман вызвал сенсацию, разойдясь тиражом более миллиона экземпляров, а молодой автор, ещё не покинувший студенческую скамью, стал лауреатом литературной премии Акутагавы. После выхода романа критики провозгласили Мураками основателем нового направления в японской литературе, хотя в то же время он не избежал обвинений в декадентстве.
 В дальнейшем он создал ряд произведений, которые отличали новаторский подход к языку, обильное использование сленга, глубокое проникновение в психологию героев его романов и достаточно неожиданные сюжетные повороты. Критическое отображение окружающей реальности, интерес к её темным сторонам характерен для всего творчества писателя — будь то история юной проститутки в «Топазе» или похождения американского серийного убийцы в предновогоднем Токио в триллере в «Мисо-Суп», в которых попутно вскрываются проблемы современного японского общества.
 Также большую известность получили его романы «69», «Дети из камеры хранения» и составившие трилогию «Экстаз», «Меланхолия» и «Танатос».
 Помимо литературного творчества Мураками на протяжении многих лет занимается кинорежиссурой, снимая киноверсии собственных произведений. Его первым фильмом стал «Все оттенки голубого», вышедший в 1979 году.
 В последующие годы он снял ещё несколько фильмов, среди которых наиболее интересными были экранизаци
 и романов «Топаз» (также известен как «Токийский декаданс», 1992), представленный на кинофестивале в Торонто и «Киоко» (2000). Он также иногда работает как сценарист — одна из его новелл легла в основу сценария фильма режиссера Такаси Миикэ «Кинопроба» (1999). Впрочем, кинематографическая деятельность Мураками значительно менее известна, нежели литературная и главным образом он известен как автор романов, чья популярность далеко перешагнула пределы Японии.
 В 2005 за роман «Вперёд с полуострова!» Рю Мураками был награждён премией Номы, лауреаты которой фактически признаются классиками современной литературы Японии. Наиболее известным произведением писателя считается роман «Дети из камеры хранения» (1980). Эти и многие другие сочинения Рю Мураками были переведены на русский язык.

 Рю Мураками в библиотеке ListRead - http://www.listread.ru/comparison/author/ryu_murakami.html
 Добавь прочитанные книги на свою полку! 

 После завершения серии о Гарри Поттере Джоан Роулинг, похоже, не собирается возвращаться в детскую литературу, посвятив себя созданию романов для взрослой аудитории. После «Случайной вакансии», которую писательница опубликовала под своим настоящим именем, Роулинг выпустила «Зов Кукушки», подписавшись псевдонимом Роберт Гэлбрейт (его, напомним, преждевременно раскрыл её юрист).

 Сюжет истории детективный: упав с заснеженного балкона пентхауса, скандально известная топ-модель разбивается насмерть, и все решают, что она покончила с собой. Однако брат девушки в самоубийство не верит; чтобы опровергнуть выводы полиции, он обращается к частному детективу по имени Корморан Страйк.
 Детектив переживает не лучшие времена: прошедший войну мужчина страдает и от душевных травм, и от старых ран, и жизнь его несется под откос. За расследование он берется, чтобы раздать долги, однако слежка оборачивается ловушкой. Страйк углубляется в таинственную историю девушки и понимает, что стремительная опасность несется прямо на него. И всё это происходит в чопорном Лондоне — в круглосуточно бурлящем Сохо, на благопристойных улицах Мейфера, в обшарпанных пабах Ист-Энда.

 19 июня 2014 года в Великобритании на полках книжных магазинов появится новый роман Джоан Роулинг. Книга «Шелкопряд», как и «Зов Кукушки«, будет издана писательницей под псевдонимом Роберт Гэлбрейт. Издатель — британская компания Little, Brown Book Group.

 Сюжет нового романа Джоан Роулинг строится вокруг загадочного убийства писателя Оуэна Куайна, который в своих книгах достаточно ядовито описывал своих друзей и знакомых. Расследованием преступления в книге «Шелкопряд», как и в «Зове Кукушки», займется Корморан Страйк, частный детектив, ветеран войны и незаконнорожденный сын очень известного человека. Ему предстоит найти убийцу писателя, отличавшегося крайне скверным характером и вызывавшим негативные эмоции у доброй сотни людей. Расследование Страйк начинает с изучения последней рукописи Куайна, в котором едкий памфлетист о каждом из своих знакомых написал десятки нелестных строк.
 По словам Роулинг, в её планах на следующие несколько лет — создание серии книг о Корморане Страйке. Этот герой дает писательнице возможность внеличностным и объективным образом поговорить с читателем о странностях, приходящих вместе со славой.

 По материалам сайта novostiliteratury.ru. 

Познакомившись с творчеством Джоди Харви-Брауна (Jodi Harvey-Brown), талантливого художника из Пенсильвании, многие осудят его работы за безжалостное отношение к книгам. Хотя, кто знает, быть может, те замечательные скульптуры, которые он создает «по мотивам» классической литературы, наоборот заинтересуют подрастающее поколение и станут импульсом к тому, чтобы взять в руки книгу.
 Джоди Харви-Браун, известный также под псевдонимом wetcanvas, - большой любитель литературы. Он создает трехмерные скульптуры кораблей, невероятных монстров, выплывающих из пучины моря, русалок, завлекающих моряков… Вдохновение он черпает из произведений, давно ставших классиков. Среди любимых – «Ветер в ивах», сказочная повесть шотландца Кеннета Грэма, и повесть-притча Эрнеста Хемингуэя «Старик и море». Морская тематика привлекает скульптора и в таких романах, как «Моби Дик» Германа Мелвилла и «Двадцать тысяч лье под водой» Жюля Верна. Не обошел он своим вниманием и повесть Марка Твена о приключениях Тома Сойера.
 Скульптор наглядно демонстрирует зрителю, как события, описанные автором посредством слова, оживают в воображении читателя, принимают зримые формы. Эта трансформация двумерной плоскости текста в трехмерное измерение скульптуры – практически волшебство, захватывающий процесс, который мало кого оставит равнодушным.
 Конечно, Джоди Харви-Браун – не единственный мастер, создающий подобные скульптуры. Так что можно с уверенностью сказать, что это направление в современном искусстве постепенно развивается, завоевывая все новых поклонников.

 А может... Книги - в библиотеку, а детей увлекать по-другому?
 Источник информации - сайт kulturologia.ru.

Евгений Валерьевич Гришковец родился в городе Кемерово в семье студентов-второкурсников. В девятом классе заболел театром, когда совершенно случайно в городе Томске сходил на спектакль театра пантомимы при местном Доме ученых. Начал заниматься в студии пантомимы и мечтать о собственных постановках.
 В 1984 году окончил среднюю школу № 21 и поступил на филологический факультет Кемеровского государственного университета. Срочную воинскую службу проходил на Тихоокеанском флоте.
 В 1988 году после увольнения в запас вернулся к учебе. В 1990 году организовал независимый театр «Ложа», в котором за 7 лет было поставлено 10 спектаклей. Кстати, в некоторых пьесах Гришковец описывает так называемый "родной город", но не называет его, однако многие кемеровские читатели и зрители в этих описаниях узнают именно город Кемерово.
 В 1998-м переехал в Калининград. Тогда он же представил в Москве на зрительский суд свой первый моноспектакль «Как я съел собаку», за который в 1999 году был удостоен национальной театральной премии Золотая маска в номинациях «Новация» и «Приз критиков».
 Живя в Калининграде, Гришковец часто бывает на гастролях со своими театральными работами не только в городах России, но и Европы, принимая участие во многих престижных фестивалях (Авиньон, Вена, Париж, Брюссель, Цюрих, Мюнхен, Берлин). Кроме пьес, Гришковец пишет книги и записывает музыкальные альбомы.
 Женат, трое детей: дочь Наталия (1995 г.р.), Александр (2004 г.р.) и Мария (2010 г.р.)

 Книги Евгения Гришковца в библиотеке ListRead - http://www.listread.ru/comparison/author/evgeniy_grishkovets.html

Андре Нортон она же Мэри Алиса Нортон 73 года из 94 прожитых отдала литературной работе, написала больше ста книг и стала самой признанной женщиной-фантастом Америки. Говорить о себе она не любила – даже в англоязычном секторе Интернета почти нет рассказов о личной жизни писательницы, подробностей её биографии.

 Биография и книги Андрэ Нортон в библиотеке ListRead - http://www.listread.ru/comparison/author/andre_norton.html 

А давайте вспомним детство!

 Зайку бросила хозяйка -
 Под дождем остался зайка.
 Со скамейки слезть не мог,
 Весь до ниточки промок.

 Сегодня день рождения поэтессы Агнии Львовны Барто!

 Родилась Агния Барто 17февраля 1906 года в Москве в семье ветеринарного врача. Получила хорошее домашнее воспитание, которым руководил отец. Училась в гимназии, где и начала писать стихи. Одновременно занималась в хореографическом училище, куда на выпускные зачеты приехал А. Луначарский и, прослушав стихи Барто, посоветовал ей продолжать писать.
 В 1925 были опубликованы книжки стихов для детей — “Китайчонок Ван Ли”, “Мишка-воришка”. Беседа с Маяковским о том, как нужна детям принципиально новая поэзия, какую роль она может сыграть в воспитании будущего гражданина, окончательно определила выбор тематики поэзии Барто. Она регулярно выпускала сборники стихов: “Братишки” (1928), “Мальчик наоборот”(1934), “Игрушки”, (1936), “Снегирь” (1939).
 Вспоминать свое детство Агния Барто не любила. Домашнее начальное образование, французский язык, парадные обеды с ананасом на десерт — все эти приметы буржуазного быта не украшали биографию советского писателя. Поэтому о тех годах Агния Львовна оставила самые скупые воспоминания: няня из деревни, страх грозы, звуки шарманки под окном. Семья Воловых вела типичную для интеллигентов того времени жизнь: умеренная оппозиция к властям и вполне обеспеченный дом. Оппозиция выражалась в том, что Лев Николаевич чрезвычайно любил писателя Толстого и по его детским книжкам учил дочь читать. Хозяйством ведала его жена Мария Ильинична, женщина немного капризная и ленивая. Судя по отрывочным воспоминаниям, Агния всегда больше любила отца. О матери она писала: “Помню, моя мать, если ей предстояло заняться чем-то для нее неинтересным, часто повторяла: “Ну, это я сделаю послезавтра”. Ей казалось, что послезавтра — это все-таки еще далеко. У меня всегда есть список дел на послезавтра”.
 Лев Николаевич, поклонник искусства, видел будущее дочери в балете. Агния прилежно занималась танцами, но большого таланта в этом занятии не обнаруживала. Рано проявившуюся творческую энергию направляла в другое русло — стихотворное. Стихами она увлеклась вслед за гимназическими подругами. Десятилетние девочки тогда все как одна были поклонницами молодой Ахматовой, и первые поэтические опыты Агнии были полны “сероглазых королей”, “смуглых отроков” и “сжатыми под вуалью руками”.
 Юность Агнии Воловой пришлась на годы революции и гражданской войны. Но каким-то образом ей удавалось жить в собственном мире, где мирно сосуществовали балет и сочинение стихов. Однако чем старше становилась Агния, тем яснее было, что ей не стать ни великой балериной, ни “второй Ахматовой”. Перед выпускными зачетами в училище она волновалась: ведь после них надо было начинать карьеру в балете. На экзаменах присутствовал нарком просвещения Луначарский. После экзаменационных выступлений ученицы показывали концертную программу. Он прилежно посмотрел зачеты и оживился во время исполнения концертных номеров. Когда юная черноглазая красавица с пафосом читала стихи собственного сочинения под названием “Похоронный марш”, Луначарский с трудом сдерживал смех. А через несколько дней он пригласил ученицу в Нарком-прос и сказал, что она рождена писать веселые стихи. Много лет спустя Агния Барто с иронией говорила, что начало ее писательской карьеры было довольно оскорбительным. Конечно, в юности очень обидно, когда вместo трагического таланта в тебе замечают лишь способности комика.
 Как Луначарскому удалось за довольно посредственным стихотворным подражанием разглядеть в Агнии Барто задатки детского поэта? Или все дело в том, что тема создания советской литературы для детей неоднократно обсуждалась в правительстве? В этом случае приглашение в наркомат просвещения было не данью способностям молодой поэтессы, а скорее “правительственным заказом”. Но как бы там ни было, в 1925 году девятнадцатилетняя Агния Барто выпустила свою первую книжку — “Китайчонок Ван Ли”. Коридоры власти, где Луначарский своей волей решил сделать из хорошенькой танцовщицы детскую поэтессу, привели ее в мир, о котором она мечтала, будучи гимназисткой: начав печататься, Агния получила возможность общаться с поэтами Серебряного века.
 Слава пришла к ней довольно быстро, но не добавила ей смелости — Агния была очень застенчива. Она обожала Маяковского, но, встретившись с ним, не решилась заговорить. Отважившись прочесть свое стихотворение Чуковскому, Барто приписала авторство пятилетнему мальчику. О разговоре с Горьким она впоследствии вспоминала, что “страшно волновалась”. Может быть, именно благодаря своей застенчивости Агния Барто не имела врагов. Она никогда не пыталась казаться умнее, чем была, не ввязывалась в окололитературные склоки и хорошо понимала, что ей предстоит многому научиться. “Серебряный век” воспитал в ней важнейшую для детского писателя черту: бесконечное уважение к слову. Перфекционизм Барто сводил с ума не одного человека: как-то, собираясь на книжный конгресс в Бразилии, она бесконечно переделывала русский текст доклада, несмотря на то, что читать его предстояло по-английски. Раз за разом получая новые варианты текста, переводчик под конец пообещал, что больше никогда не станет работать с Барто, будь она хоть трижды гений.
 В середине тридцатых Агния Львовна получила любовь читателей и стала объектом критики коллег. Барто никогда не говорила об этом прямо, но есть все основания полагать, что большая часть откровенно ругательных статей появилась в прессе не без участия известного поэта и переводчика Самуила Яковлевича Маршака. Поначалу Маршак относился к Барто покровительственно. Однако его попытки “наставлять и учить” Агнию с треском провалились. Однажды, доведенная до белого каления его придирками, Барто сказала: “Знаете, Самуил Яковлевич, в нашей детской литературе есть Маршак и подмаршачники. Маршаком я быть не могу, а подмаршачником — не желаю”. После этого ее отношения с мэтром испортились на много лет.
 Карьера детской писательницы не мешала Агнии ввести бурную личную жизнь. В ранней молодости она вышла замуж за поэта Павла Барто, родила сына Гарика, а в двадцать девять лет ушла от мужа к мужчине, который стал главной любовью ее жизни. Возможно, первый брак не сложился, потому что она слишком поторопилась с замужеством, а может быть, дело в профессиональном успехе Агнии, пережить который Павел Барто не мог и не хотел. Как бы там ни было, Агния сохранила фамилию Барто, но всю оставшуюся жизнь провела с ученым-энергетиком Щегляевым, от которого родила второго ребенка — дочь Татьяну. Андрей Владимирович был одним из самых авторитетных советских специалистов по паровым и газовым турбинам. Он был деканом энергомашиностроительного факультета МЭИ, и его называли “самым красивым деканом Советского Союза”. В их с Барто доме часто бывали писатели, музыканты, актеры — неконфликтный характер Агнии Львовны притягивал к себе самых разных людей. Она близко дружила с Фаиной Раневской и Риной Зеленой, и в 1940 году, перед самой войной, написала сценарий комедии “Подкидыш”. Кроме того, Барто много путешествовала в составе советских делегаций. В 1937 она побывала в Испании. Там уже шла война, Барто видела руины домов и осиротевших детей. Особенно мрачное впечатление произвел на нее разговор с испанкой, которая, показывая фотографию своего сына, закрыла его лицо пальцем — объясняя, что мальчику снарядом оторвало голову. “Как описать чувства матери, пережившей своего ребенка?” — писала тогда Агния Львовна одной из подруг. Спустя несколько лет она получила ответ на этот страшный вопрос.
 О том, что война с Германией неизбежна, Агния Барто знала. В конце тридцатых она ездила в эту “опрятную, чистенькую, почти игрушечную страну”, слышала нацистские лозунги, видела хорошеньких белокурых девочек в платьицах,”украшенных” свастикой. Ей, искренне верящей во всемирное братство если не взрослых, то хотя бы детей, все это было дико и страшно. Но с ней самой война обошлась не слишком сурово. Она не разлучалась с мужем даже во время эвакуации: Щегляев, ставший к тому времени видным энергетиком, получил направление на Урал. У Агнии Львовны в тех краях жили друзья, которые пригласили ее пожить у них. Так семья обосновалась в Свердловске. Уральцы казались людьми недоверчивыми, закрытыми и суровыми. Барто довелось познакомиться с Павлом Бажовым, который полностью подтвердил ее первое впечатление о местных жителях. Свердловские подростки во время войны работали на оборонных заводах вместо ушедших на фронт взрослых. Они настороженно относились к эвакуированным. Но Агнии Барто было необходимо общаться с детьми — у них она черпала вдохновение и сюжеты. Чтобы иметь возможность побольше с ними общаться, Барто по совету Бажова получила профессию токаря второго разряда. Стоя у токарного станка, она доказывала, что “тоже человек”. В 1942 году Барто сделала последнюю попытку стать “взрослым писателем”. Вернее — фронтовым корреспондентом. Из этой попытки ничего не вышло, и Барто вернулась в Свердловск. Она понимала, что вся страна живет по законам войны, но все же очень тосковала по Москве.
 В столицу Барто вернулась в 44-м, и почти сразу жизнь вошла в привычное русло. В квартире напротив Третьяковской галереи снова занималась хозяйством домработница Домаша. Возвращались из эвакуации друзья, сын Гарик и дочь Татьяна опять начали учиться. Все с нетерпением ждали, когда закончится война. 4 мая 1945 года Гарик вернулся домой раньше обычного. Домаша запаздывала с обедом, день стоял солнечный, и мальчик решил прокатиться на велосипеде. Агния Львовна не возражала. Казалось, ничего плохого не могло случиться с пятнадцатилетним подростком в тихом Лаврушинском переулке. Но велосипед Гарика столкнулся с выехавшим из-за угла грузовиком. Мальчик упал на асфальт, ударившись виском о бордюр тротуара. Смерть наступила мгновенно. Подруга Барто Евгения Таратура вспоминает, что Агния Львовна в эти дни полностью ушла в себя. Она не ела, не спала, не разговаривала. Праздника Победы для нее не существовало. Гарик был ласковым, обаятельным, красивым мальчиком, способным к музыке и точным наукам. Вспоминала ли Барто испанскую женщину, потерявшую сына? Мучило ли ее чувство вины за частые отъезды, за то, что Гарику иной раз не хватало ее внимания?
 Как бы там ни было, после смерти сына Агния Львовна обратила всю материнскую любовь на дочь Татьяну. Но не стала меньше работать — даже наоборот. В 1947 году она опубликовала поэму “Звенигород” — рассказ о детях, потерявших родителей во время войны. Этой поэме была уготована особая судьба. Стихи для детей превратили Агнию Барто в “лицо советской детской книги”, влиятельного литератора, любимицу всего Советского Союза. Но “Звенигород” сделал ее национальной героиней и вернул некое подобие душевного покоя. Это можно назвать случаем или чудом. Поэму Агния Барто написала после посещения реального детского дома в подмосковном городке Звенигороде. В тексте, как обычно, она использовала свои разговоры с детьми. После выхода книги ей пришло письмо от одинокой женщины, во время войны потерявшей свою восьмилетнюю дочь. Обрывки детских воспоминаний, вошедшие в поэму, показались женщине знакомыми. Она надеялась, что Барто общалась с ее дочерью, пропавшей во время войны. Так оно и оказалось: мать и дочь встретились спустя десять лет. В 1965 году радиостанция “Маяк” начала транслировать передачу “Ищу человека”. Поиск пропавших людей при помощи СМИ не был изобретением Агнии Барто — такая практика существовала во многих странах. Уникальность советского аналога заключалась в том, что в основе поиска лежали детские воспоминания. “Ребенок наблюдателен, он видит остро, точно и часто запоминает увиденное на всю жизнь, — писала Барто. — Не может ли детская память помочь в поисках? Не могут ли родители узнать своего взрослого сына или дочь по их детским воспоминаниям?” Этой работе Агния Барто посвятила девять лет жизни. Ей удалось соединить почти тысячу разрушенных войной семей.
 В ее собственной жизни все складывалось благополучно: муж продвигался по карьерной лестнице, дочь Татьяна вышла замуж и родила сына Владимира. Это о нем Барто сочиняла стихи “Вовка — добрая душа”. Андрей Владимирович Щегля-ев никогда не ревновал ее к славе, и его изрядно веселил тот факт, что в некоторых кругах он был известен не как крупнейший в СССР специалист по паровым турбинам, а как папа “Нашей Тани”, той, что уронила в речку мячик (эти стихи Барто написала для своей дочери). Барто по-прежнему много ездила по всему миру, побывала даже в США. Агния Львовна была “лицом” любой делегации: она умела держаться в обществе, говорила на нескольких языках, красиво одевалась и прекрасно танцевала. В Москве танцевать было решительно не с кем — круг общения Барто составляли литераторы и коллеги мужа — ученые. Поэтому Агния Львовна старалась не упускать ни одного приема с танцами. Однажды, будучи в Бразилии, Барто в составе советской делегации была приглашена на прием к владельцу “Машете”, самого популярного бразильского журнала. Глава советской делегации Сергей Михалков уже ждал ее в фойе гостиницы, когда сотрудники КГБ сообщили, что накануне в “Машете” напечатали “злобную антисоветскую статью”. Естественно, ни о каком приеме речи быть не могло. Рассказывали, что расстроенное лицо и слова Агнии Барто, вышедшей из лифта в вечернем платье и с веером, Михалков не мог забыть еще долго.
 В Москве же Барто часто принимала гостей. Нужно сказать, что хозяйством писательница занималась крайне редко. Она вообще сохраняла привычный с детства образ жизни: от домашних забот ее полностью освободила домработница, у детей были няня и водитель. Барто любила играть в большой теннис и могла организовать поездку в капиталистический Париж, чтобы купить пачку понравившейся ей бумаги для рисования. Но при этом у нее никогда не было ни секретаря, ни даже рабочего кабинета — лишь квартира в Лаврушинском переулке и мансарда на даче в Ново-Дарьино, где стоял старинный ломберный столик и стопками громоздились книги. Но двери ее дома всегда были открыты для гостей. Она собирала за одним столом студентов МЭИ, академиков, начинающих поэтов и знаменитых актеров. Она была неконфликтна, обожала розыгрыши и не терпела чванства и снобизма. Однажды она устроила ужин, накрыла стол -и к каждому блюду прикрепила табличку: “Черная икра — для академиков”, “Красная икра — для членов-корреспондентов”, “Крабы и шпроты — для докторов наук”, “Сыр и ветчина — для кандидатов”, “Винегрет — для лаборантов и студентов”. Рассказывают, что лаборантов и студентов эта шутка искренне повеселила, а вот у академиков чувства юмора не хватило, — некоторые из них тогда серьезно обиделись на Агнию Львовну.
 В 1970-м умер ее муж, Андрей Владимирович. Последние несколько месяцев он провел в больнице, Агния Львовна оставалась с ним. После первого сердечного приступа она боялась за его сердце, но врачи сказали, что у Щегляева рак. Казалось, она вернулась в далекий сорок пятый: у нее снова отнимали самое дорогое.
 Она пережила мужа на одиннадцать лет. Все это время не переставала работать: написала две книги воспоминаний, более сотни стихов. Она не стала менее энергичной, только начала страшиться одиночества. Часами разговаривала с подругами по телефону, старалась чаще видеться с дочерью и внуками. О своем прошлом вспоминать по-прежнему не любила. Молчала и о том, что десятки лет помогала семьям репрессированных знакомых: доставала дефицитные лекарства, находила хороших врачей; о том, что, используя свои связи, много лет “пробивала” квартиры — порой для людей совершенно незнакомых.
 Большинство стихов Агнии Барто написано для детей — дошкольников или младших школьников. Стиль очень лёгкий, стихи нетрудно читать и запоминать детям. Вольфганг Казак называет их «примитивно рифмованными». Автор как бы разговаривает с ребёнком простым бытовым языком, без лирических отступлений и описаний — но в рифму. И разговор ведет с маленькими читателями, как будто автор их ровесница. Стихи Барто всегда на современную тему, она словно бы рассказывает недавно случившуюся историю, причем её эстетике характерно называть персонажей по именам: «Мы с Тамарой», «Кто не знает Любочку», «Наша Таня горько плачет», «Лёшенька, Лёшенька, сделай одолжение» — речь будто бы идет о хорошо знакомых Лешеньках и Танях, у которых вот такие недостатки, а вовсе не о детях-читателях.
 При имени Агнии Барто первое, что приходит на память, её бесхитростные стихи о дочери («Наша Таня громко плачет: уронила в речку мячик…»). И мало кто знает, что писательница – автор классической фразы: «Муля, не нервируй меня!» Все считают, что Мулю придумала исключительно Фаина Раневская. А это не так. Раневская нашла в фильме «Подкидыш» точную интонацию. Но идея сценария принадлежала Барто
 Ее не стало 1 апреля 1981 года. После вскрытия врачи были потрясены: сосуды оказались настолько слабыми, что было непонятно, как кровь поступала в сердце последние десять лет. Однажды Агния Барто сказала: “Почти у каждого человека бывают в жизни минуты, когда он делает больше, чем может”. В случае с ней самой это была не минута — так она прожила всю жизнь.
 Источник - www.shanson.org

Цитатник ListRead.Ru

"Одиноким бываешь только тогда, когда на это есть время".
Януш Леон Вишневский. "Одиночество в сети" 

1. Эрих Мария Ремарк — "Три товарища"

Эрих Мария Ремарк вошёл в литературу как автор книг о судьбе "потерянного поколения". Это были правдивые, основанные на опыте самого писателя, истории о молодых людях, прошедших ужасы мировой войны. "На Западном фронте без перемен", наряду с романами Э. Хеммингуэя, Р. Олдингтона и У. Фолкнера, стал исповедью "сына века".
"Три товарища" - пронзительный роман об одиночестве и взаимопонимании, о дружбе и любви, о преданности и хрупкости человеческой жизни. Его герои далеки от социальных волнений и политических бурь 1930-х годов, но приближающаяся катастрофа оставляет свои печальные отметины и в их жизни.
Несмотря на трагические ноты, это книга об удивительном счастье человека - умении не заблудиться в лабиринтах привидений и лжи.

2. Дженни Даунхэм — "Пока я жива"

Шестнадцатилетняя героиня этой книги только начинает жить, и ей так много хочется успеть. Поэтому она пишет список всех своих желаний и берется за дело. Не все в нем так невинно, как у ее сверстников. Но лишь потому, что она во многом на них не похожа. А еще потому, что ей нужно успеть все сейчас! "Пока я жива" - честный, смелый и невероятно жизнеутверждающий роман. Он в полном смысле слова останавливает время, напоминая о том, что нужно ценить главное, ловить момент, быть смелее в желаниях и наслаждаться приключениями, которые нам дарит каждый день.

3. Джоджо Мойес — "До встречи с тобой"

Лу Кларк знает, сколько шагов от автобусной остановки до ее дома. Она знает, что ей очень нравится работа в кафе и что, скорее всего, она не любит своего бойфренда Патрика. Но Лу не знает, что вот-вот потеряет свою работу и что в ближайшем будущем ей понадобятся все силы, чтобы преодолеть свалившиеся на нее проблемы.
Уилл Трейнор знает, что сбивший его мотоциклист отнял у него желание жить. И он точно знает, что надо сделать, чтобы положить конец всему этому. Но он не знает, что Лу скоро ворвется в его мир буйством красок. И они оба не знают, что навсегда изменят жизнь друг друга.

4. Аннабель Питчер — "Моя сестра живет на каминной полке"

Десятилетний Джейми не плакал, когда это случилось. Он знал, что ему положено плакать. Ведь старшая сестра Жасмин плакала, и мама плакала, и папа плакал. И Роджер плакал. Но что с него возьмешь – он ведь всего лишь и кот, пусть и самый классный кот на свете. Все вокруг говорили, что со временем все утрясется, жизнь наладится и все станет как прежде. Но это проклятое время шло себе и шло, а ничего не налаживалось. Даже хуже становилось с каждым днем. Папа не расстается с бутылкой, Жасмин ходит мрачнее тучи, а мама так и вовсе исчезла. Но Джейми надеется, что все же наступит день, когда все они снова станут счастливыми. Даже его вторая сестра Роза – та, что живет на каминной полке. Вот только нужно подтолкнуть события, направить в нужное русло. И у Джейми возникает план. Ели он, например, прославится на всю страну, а то и на всю планету, то ведь все обязательно изменится...Удивительный роман для людей всех возрастов, печальный и веселый, оптимистичный и полный надежды, главная идея которого состоит в том – что бы ни случалось, какие бы беды не постигали вас, только вы сами являетесь хозяевами своей судьбы, своего настроения и отношения к жизни.

5. Джон Бойн — "Мальчик в полосатой пижаме"

Девятилетний Бруно - веселый немецкий мальчик, который беззаботно живет в Берлине во время Второй мировой войны. Когда его отца - высокопоставленного офицера Вермахта - переводят на новое место, семья переезжает из столицы в провинцию, и Бруно достаточно быстро находит себе друга со смешным именем Шмуэль. Тот живет на странной ферме с необычными людьми: они даже днем ходят в пижамах, играют в номера, которые пришиты к этим пижамам, и таскают какие-то тачки. А еще из печей на ферме иногда идет едкий дым...
Роман "Мальчик в полосатой пижаме" - это книга, никак не предназначенная для детей, напротив, это очень взрослая вещь, обращенная к людям, которые знают, что такое колючая проволока.

6. Стефан Цвейг — "Нетерпение сердца"

Рвущая душу история трагической, обреченной, неразделенной любви девушки - калеки Эдит фон Кекешфальва к доброму и искреннему, но недалекому молодому офицеру, способному ответить на ее чувства только жалостью.
Эдит понимает: ей, прикованной к инвалидному креслу, не стоит рассчитывать на ответную любовь.
Но сила ее иступленной страсти такова, что и не требует взаимности. Единственное, на что может надеяться девушка, - это чудо, которое поможет ей однажды встать и пойти...

7. Виктор Гюго — "Последний день приговоренного к смерти"

Виктор Гюго - один из самых читаемых в мире французских прозаиков. Его произведения легли в основу множества спектаклей и фильмов. А мюзикл "Собор Парижской Богоматери" ("Notre-Dame de Paris"), поставленный по одноименному роману Гюго и благодаря фантастическим сборам вошедший в Книгу рекордов Гиннеса, до сих пор завоевывает сердца.
Повесть "Последний день приговоренного к смерти" и романтическая драма "Рюи Блаз" завораживают читателя накалом страстей, острым драматизмом судеб.

8. Дэниел Киз — "Цветы для Элджернона"

"Цветы для Элджернона" Дэниела Киза входят в программу обязательного чтения в американских школах. Это единственная история в жанре научной фантастики, автор которой был дважды награжден сначала за рассказ, а потом за роман с одним и тем же названием, героем, сюжетом.
Тридцатитрехлетний Чарли Гордон - умственно отсталый. При этом у него есть работа, друзья и непреодолимое желание учиться. Он соглашается принять участие в опасном научном эксперименте в надежде стать умным...
Эта фантастическая история обладает поразительной психологической силой и заставляет задуматься над общечеловеческими вопросами нравственности: имеем ли мы право ставить друг над другом эксперименты, к каким результатам это может привести и какую цену мы готовы заплатить за то, чтобы стать "самым умным"? А одиноким?
На вопросы, которые поднимали еще М.Булгаков в "Собачьем сердце" и Дж.Лондон в "Мартине Идене", Дэниел Киз дает свой однозначный ответ.

9. Харуки Мураками — "К югу от границы, на запад от солнца"

"К югу от границы, на запад от солнца" (1992) - самый пронзительный роман классика современной японской литературы Харуки Мураками. Через двадцать пять лет в жизнь преуспевающего владельца джазового бара возвращается мистическая возлюбленная его детства - и почти забытая страсть вспыхивает вновь. Но призрак смерти неотступно следит за ним...
"Касабланка" по-японски. Роман об экзистенциальной любви, которой не суждено сбыться.

10. Марк Леви — "Похититель теней"

Роман "Похититель теней" критики называют самой волнующей книгой Леви. Главный герой, мечтательный мальчик, наделен особым даром: он может общаться с человеческими тенями и даже их похищать. Тени делятся с ним тайнами, просят у него помощи - не для себя, а для своих хозяев, и он старается изменить к лучшему судьбы тех, кто ему дорог. Повзрослев и став врачом, он использует свой дар для исцеления больных. Однако себя самого он вылечить не в силах: его душа мечется в поисках любви, потерянной много лет назад. 

Интересная подборка самых страшных книг, созданная в виде картинок и обнаруженная на сайте zagony.ru.