Даже и не поймёшь, бывает ли так на самом деле или просто всё катится по неизвестной траектории.
И всё же, хотелось бы думать, что все персонажи не плод моего воображения, а реальные люди, умеющие чувствовать, дышать глубоко в такт, страдать до костей и сопереживать.
Одним ясным днём я вышел на улицу и понял, что был просто не понят. Так это отчётливо прозвучало в моей голове, что затошнило.
Осенние листья упали в канаву и притихли. Я ещё долго стоял на коленях и разглядывал их в упор.
Встав, я вытер платком пот со лба, на мгновение прислушался к рвущемуся наружу сердцу. И почему всё так надо чувствовать? Кем вообще это придумано?
Огляделся. И мне стыдно, стыдно, что мог кто-то подсмотреть, что-то подумать. Я улыбнулся бледными губами так глупо.
Однако было слишком рано, что б хоть кто-то проснулся. Солнце с трудом выходило из за горизонта. Тело тяжелело и болело во всех направлениях. Медленно шагая к лесу, я всё о чём-то думал, мечтал. Образы проносились у меня в голове и давали хоть какое-то ощущение отстранённости от настоящего.
Знакомые тропинки, деревья, скамейки парка уводили меня всё дальше и дальше. Почувствовав наконец некоторое уединение и спокойствие, я собрал ветки, листья, сложил их и поджег. Влажные, местами совершенно сырые, они не хотели гореть. Пошел белый дым, сладкий и едкий запах которого меня заставил волноваться. Я сел на корточки и стал раздувать его. Тяжело набирая ртом воздух и морщась от дыма и от боли в лёгких, я выдыхал. Я сидел и дул на него, пока не пошли слёзы из глаз. Закапали, размывая высокие берёзы, холодные, изрытые временем стволы. Скрепя от напряжения, мощными руками уходили вверх к небу, закружились в такт моего пульса и исчезли.
Открыв глаза, я почувствовал боль в затылке и тёплую кровь и камень, что был причиной моей раны. Ноги лежали в костре, который я сложил и который к моему счастью так и не разгорелся.
Я встал, как побитая собака огляделся и пошел прочь из леса.
*** ***
Я звонил ей из автомата.
- Привет, я купил билеты в театр, ты пойдёшь со мной?
Она отказала.
Это было так очевидно. У неё много дел, так много, что она бы никогда в жизни не нашла бы его для того, что б сходить со мной в этот чёртов театр.
- Что же мне делать с билетом? Я так её спрашивал, будто не понимал, что обычно цветы, которые ни кто не желает от тебя получать, выбрасывают в мусор, на асфальт, в ведро, ломают, швыряют. В общем, я понимал же, что это ни кому было не нужно.
- Ну, возьми кого-нибудь другого.
- У меня нет другого.
- Ну, найди кого-нибудь, в конце концов.
Пожалуй, это был код. В её словах скрывалось что-то, что мне было недоступно, но так ощутимо и весомо. И так выстрелило в голову этими словами, будто раздробило висок и застучало револьверным железом по переносице. НАЙДИ КОГО НИБУДЬ!!!
Я повесил трубку.
А мог бы вырвать, растоптать, разбить эту спокойную и уравновешенную трубку телефона.
Весь ужас всегда заключался в том, что я люблю рисовать, хотя в жизни совершенно из этого ничего не получается. Что за отступление?
Потерпите немного. Я просто умираю о себя самого. Наблюдательность до абсурда. Всё до мелочей, точно маньяк. Я коллекционер мелочей. Только они все у меня по полочкам в голове. Итак.
Я просто поймал себя на мысли о том, что в фантазиях ушел так далеко от реального события, нарисовал столько действий, которых и не совершал вовсе, а только подумал. И мне стало смешно. Опять я за своё. Вот дурак, говорил я себе, всё испортил. Хоть одну бы живую эмоцию, свободную от собственного наблюдения, ну хоть одну. Нет. Никогда этого не было. Или было?
Да, это точно переживание в переживании.
В голове всё так же отчётливо бились её последние слова.
Я долго ходил по центру города, представляя возможный исход событий. До начала спектакля оставалась масса времени. И я его томительно тянул. А ответа всё не находил. Курил, нервничал. Теперь я понимаю, что вовсе не трусость останавливала меня так долго. Это нечто большее, это случай. Это круче чем в казино. Это шанс, переживание, которое могло стать просто пустым пшиком. Так много лиц проходило мимо. Я вглядывался, но не мог предложить. Было всё так абсурдно, глупо, нелепо. Я не решался, снова курил. Что за афера? Что за дурь? Домой, отдыхать, смотреть телевизор. Но я не уходил. Я истязал себя до последнего.
И вдруг что-то случилось. Нелепость говоришь? Нет, это выбор.
На скамейке сидели девушки, пары, молодые люди. И она. Лучше даже отдельным предложением, просто. Она. Нелепость ещё и потому, что я наблюдал, как к ней кто-то подошел и навязывается. Она краснеет, улыбается, отрицательно качает головой. Мужчина настойчив, но я уже точно вижу, что шансов у него нет. Она отворачивается, отсаживается, готова уйти. Абсурд. Я понимаю, что у меня просто нет времени. Я не дам ей вздохнуть. Но я чувствую, что это именно она. Какое-то время я ещё наблюдаю, возможно, минуту, другую. Вижу, как она поднимается, собирается уходить.
Нет времени на раздумывания. Я подхожу и извиняясь говорю.
- Простите, Вы не хотите пойти со мной в театр?
Если б я мог посмотреть на себя в эту минуту. Я точно был смущён. Я точно нервничал. И я совершенно не ждал отказа. И это вовсе не самонадеянность. Скорее, это чувство, то самое, которое никогда не лжет.
И этот простой ответ. Может быть «хорошо» или просто «да». Это было так легко!
Был такой накал эмоций, что невозможно и не надо вспоминать, что именно было сказано.
Но уже через минуту мы шли по дороге в театр.
Надо ли говорить, что эта встреча запомнилась мне на всю жизнь и легла на полку моей головы. Время от времени я вынимаю эти воспоминания, как дорогую мне память. Сдуваю пыль, открываю пожелтевшие страницы и провожу по ним рукой, ощущая своими пальцами её молодое, изумительно лёгкое и нежное «ДА».