Дорогая Тереза! Эту книгу читал я в твоем саду; тебя не было, дорогая, иначе я не мог бы читать ее. Это твоя любимая книга, а автор принадлежит к числу моих друзей. Ты не поймешь этих английских слов, и другие также не поймут их. Это – причина, вследствие которой я не нацарапал их по-итальянски. Но ты узнаешь почерк того, кто любит тебя страстно, и угадаешь, что при виде книги, принадлежащей тебе, он мог думать только о любви. В этом слове, одинаково хорошо звучащем на всех языках, всего же лучше на твоем – Amor mio, - заключено все мое существование, настоящее и прошедшее. Я чувствую, что существую, и боюсь, что буду существовать – для какой цели, придется решать тебе. Моя судьба лежит в тебе, ты женщина в семнадцать лет и всего два года как вышла из монастыря. От всего сердца желаю, чтобы ты осталась там, или чтобы я тебя никогда не узнал замужней женщиной.

Но все это чересчур поздно. Я люблю тебя, и ты любишь меня, по крайней мере, так говоришь ты и так действуешь, словно любишь меня, что при всяких обстоятельствах является для меня огромным утешением. Я же не только люблю, я не могу перестать тебя любить.
Думай иногда обо мне, когда Альпы и Океан будут лежать между нами, - но разделят они нас только тогда, когда ты этого захочешь.

(Это письмо написано Байроном на последней странице принадлежащего графине Гвиччиоли экземпляра книги г-жи Сталь «Коринна».)