Вульф Янкелевич (Калман–Вольф, Калонимус Вольф) Высоцкий (1824–1904)

К началу XX века Вульфа Высоцкого почти официально называли «чайным королем России». В 1903 году его компания контролировала 35% розничной торговли чаем, уставной капитал составлял 10 миллионов рублей, а годовой оборот превышал 30 миллионов. 

Обороты фирмы постоянно росли и в 1915 году, в разгар Первой мировой войны, превысили 70 миллионов. Вероятно, это было связано и с введенным в годы войны «сухим законом», когда запрет на алкоголь привел к росту потребления чая. Установленная командованием суточная норма чая для солдат на фронте составляла три четверти золотника, т.е. примерно три грамма в день на человека (хотя из–за нараставшего хаоса на железнодорожном транспорте эти нормы часто не выполнялись).

Крупнейшие чаеразвесочные фабрики Высоцкого работали в Москве, Петербурге, Челябинске и Коканде. При этом в качестве наемных работников фирма Высоцкого предпочитала тех, кого сегодня называют гастарбайтерами. В Москве тогда эту роль играли поволжские татары, в начале XX века массово переселявшиеся из деревень в крупные города в поисках лучшей доли. «Понаехавшие» татары составляли основную рабочую силу на Московской чаеразвесочной фабрике и складах фирмы Высоцкого, располагавшихся на Нижней Красносельской улице.

Товарищество чайной торговли «В. Высоцкий и Ко» официально стало «Поставщиком Двора Его Императорского Высочества», а так же поставщиком двора персидского шаха. Одновременно родные внуки чайного короля России, Михаил и Абрам Гоцы стали основателями партии социалистов–революционеров, активистами её террористической «Боевой организации».

Уже после октября 1917–го бытовала показательная присказка:  «Чай – Высоцкого, сахар – Бродского, вся Россия – Троцкого». Семейство Бродских, из украинских евреев, было таким же монополистом–«королём», как и Высоцкие, но только в производстве российского сахара, без которого и ныне сложно представить стакан с чаем.

Даже после революции и гражданской войны, в первые годы НЭПа сын и наследник «чайного короля» Давид Высоцкий, эмигрировав в Лондон, не оставил семейное дело – чаеторговая фирма, вся собственность которой на территории Советской России была национализирована, переместилась в Варшаву. Оставшиеся капиталы и связи позволили сыну уже бывшего чайного короля в середине 20–х годов XX века контролировать, по оценкам советских спецслужб, значительную долю всей контрабанды чая в СССР. Например, несколько первых лет НЭПа на Украине в основном пили контрабандный чай Высоцкого.

«Портрет Давида Высоцкого и его зятя Осипа Цетлина. За чашкой чай» — картина нарисована в 1913 г. художником Л.О.Пастернаком, отцом литератора Бориса Пастернака. Сам будущий нобелиат Б.Пастернак был во время написания этой картины любовником дочери Давида Высоцкого, а вот стать женой начинающего поэта внучка «чайного короля» России отказалась…

Чайная церемония Сталина

Даже гражданская война не остановила закупки чая, хотя и сократила их объёмы на порядок. В 1918 году советским правительством был создан Центральный Чайный Комитет, «Центрочай», получивший чрезвычайные полномочия решать все вопросы снабжения чаем, право национализировать любые запасы чая и контролировать распределение данного продукта. 

В 1918 году импортировали только 9648 тонн чая на сумму 35 879 000 рублей – почти в 8 раз меньше, чем в 1913 году. В 1919 году в разгар боевых действий красных и белых в советскую Россию попало только 14 тонн чая, а в следующем году 24 тонны (ровно в два раза меньше, чем закупили в последний год царствования Петра I). 

По окончании гражданской войны начинается ежегодный рост чайного импорта. В 1921 году закупили 629 тонн, а в 1924 году – уже свыше 7000 тонн. Импорт чая вырос в десять раз за три года, но оставался в десять раз меньшим, чем в довоенном 1913 году. 

С 1925 по 1941 годы в СССР закупки чая за рубежом составляли примерно 15–25 тысяч тонн в год, при этом пик приходится на 1928 год, когда закупили свыше 28 тысяч тонн. Начало индустриализации с её повышенными расходами и дефицитом валюты сократило импорт чая – валюту тратили не на предметы потребления, а на покупку станков и оборудования.

Китайский чай из советского рекламного каталога 1956 года

Однако, в 30–е годы вместе с уменьшением внешних закупок, начало резко расти внутреннее производство чая. Еще в середине 20–х годов большевики озаботились восстановлением и развитием производства чая в Грузии. Была принята государственная программа по развитию чайного дела в стране и создан Всесоюзный научно–исследовательский институт чайной промышленности.

Если до 1917 года в Российской империи общая площадь плантаций чая составляла не более 900 гектаров, то к началу 30–х годов только в Грузии чай выращивался на почти 30 тысячах гектар. До революции опыты по выращивания чая в Азербайджане и Краснодарском крае не вышли из стадии отдельных экспериментов. В СССР промышленное производство азербайджанского чая началось в 1937 году. Годом ранее началось создание промышленных чайных посадок в Краснодарском крае – первый чай с них планировали получить в начале 40–х годов, но работы прервала война, и первый краснодарский чай появился на свет только в 1949 году.

Накануне Великой Отечественной войны в 1940 году СССР закупил за рубежом чуть более 13 тысяч тон чая, в основном всё в том же Китае. Правда, заметную часть поставок китайского чая Советский Союз получил не тратя валюты, в обмен на поставки оружия воевавшему против Японии китайскому правительству. Собственного чая в 1940 году было произведено почти 25 тысяч тонн. Таким образом, потребления чая в два раза отставало от наивысшего дореволюционного уровня, но обходилось без валютных трат и вливания гигантских сумм в чужие экономики.

В годы войны, хотя основные чаепроизводящие районы не были захвачены немцами, но из–за массовой мобилизации рабочих рук произошел спад производства чая – минимум приходится на 1942 год, когда СССР произвел чуть более 14 тысяч тонн чая. К концу войны производство чая несколько выросло и составляло 18–20 тысяч тонн в год. На внешнем рынке чай в эти годы не закупался, в номенклатуру поставок по «ленд–лизу», в отличие от сахара (после оккупации Украины СССР понес большие потери в производстве сахара) чай тоже не входил.

Чаем снабжалась воюющая армия и работники военных производств – по утвержденным в сентябре 1941 года нормам снабжения рядовому на фронте полагался 1 грамм чая в стуки. Остальное население СССР в годы войны осталось практически без чая, обходясь суррогатами, заменителями и всяческими народными рецептами прошлого, вроде чая из морковной ботвы. Как писал Эдвард Стеттиниус госсекретарь США при Рузвельте и Трумэне, главный администратор программы «ленд–лиза»:  «Будучи в России, генерал Берне обнаружил, что обычно русский крестьянин на завтрак и обед ест черный хлеб и пьет варево, настоянное на листьях, заменяющих чай».

В годы войны, помимо централизованной снабжения по карточкам с фиксированными ценами, существовала и коммерческая торговля. Если накануне войны 100–грамовая пачка грузинского чая 1–го сорта стоила 8 рублей, то в коммерческой торговле в годы войны она стоила уже 75 рублей. Однако в 1945 году по коммерческим ценам в СССР было куплено всего 85 тонн чая, т.е. четверть процента от довоенного потребления 1940 года.

После войны небольшие закупки импортного чая, по нескольку тысяч тонн в год, возобновляются в 1946 году, в основном в Индии. В 1948 году уже в независимой Индии купили свыше 5000 тонн чая. Восстановление разрушенного войной хозяйства не позволяло выделять валюту на внешние закупки значительных объемов чая, а внутреннее производство всё еще не покрывало всех потребностей страны. 

Поэтому в 1949 году товарищ Сталин озаботился чайной проблемой лично, обратившись непосредственно на родину чая. Здесь в многолетней гражданской войне китайских коммунистов и китайских националистов из партии Гоминьдан уже явно побеждали коммунисты Мао. В начале сентябре 1949 года за три недели до официального провозглашения Китайской Народной Республики, председатель Мао получил большое послание от своего старшего товарища из Москвы. 

Сталин подробно и почтительно излагал чайную проблему СССР своему китайскому коллеге по красной революции:  «В Советском Союзе не хватает чая для снабжения населения. Собственное производство чая составляет пятую часть потребности населения. Ввиду этого нам приходится импортировать чай из Индии, неся большие валютные расходы. В дальнейшем Советский Союз не может продолжать закупку чая в Индии ввиду нехватки валюты. До последнего времени мы получали значительное количество чая от Гоминьдановского правительства в счет его задолженности Светскому Союзу по 4 тысячи тонн в году, а в один год получили 12 тысяч тонн. Теперь, естественно, отпал этот источник снабжения нас чаем. Поскольку Ваша армия уже освободила основные районы производства чая в Китае, мы очень просим Вас, чтобы Вы продали нам с поставкой в течение одного года 15 тысяч тонн чая в счет взаимных товарных поставок».

Подчеркнуто уважительный тон обосновывал выгодную торговую операцию – китайские коммунисты должны были расплачиваться чаем в счет трофейного японского и немецкого оружия, которым СССР снабжал Мао в 1945–49 годах. Коммунисты Мао в долгу не остались, уже в конце 1949 года они провели в Пекине большую конференцию производителей китайского чая из разных провинций, на которой решили вопросы снабжения Советского Союза чаем. Поставки в СССР чая от китайских коммунистов начались уже в 1950 году. Расплатившись таким образом за оружие гражданской войны, Мао всё следующее десятилетие, до начала 60–х годов, платил в том числе и китайским чаем за поставки советской техники китайским войскам, воевавшим против США в Корее. Для СССР такие поставки по зачёту товарных кредитов обходились куда дешевле, чем коммерческие закупки чая за рубеж.

Кстати, по воспоминаниям современников и очевидцем сам Сталин был большим любителем чая. Маршал Василевский так описывает в мемуарах типичную чайную церемонию Сталина в годы войны: «Сталин любил пить чай. Обычно во время заседания он нажимает кнопку, Поскребышев приносит стакан чаю и лимон. Сталин берет и выжимает в стакан лимон, затем идет в комнату отдыха, приносит бутылку армянского коньяка, льет из нее в чай ложку или две и тут же уносит бутылку обратно и потом во время работы пьет чай по глотку...»

Уже в 1952 году из Китая в СССР поступило свыше 20 тысяч тонн чая, окончательно ликвидировав послевоенный чайный дефицит и составив почти треть всего чая в магазинах Советского Союза. По мере роста производства собственного чая, поставки из КНР несколько сокращаются, но и в 1960 году из Китая поступило свыше 10 000 тон чая, примерно 10% от всего чайного потребления в СССР. При этом в силу природных и производственных особенностей китайский чай составлял «премиум–сегмент» на советском чайном «рынке».

Чай грузинский и чай индийский

50–60–е годы стали временем роста внутреннего производства чая в СССР. К грузинскому и азербайджанскому чаю добавился краснодарский. Проводились опыты и рассматривалась возможность производства чая на юге Средней Азии и в украинском Закарпатье.

В 70–е годы только Грузия производился чая больше, чем закупала вся Российская империя на пике своего чайного импорта вначале XX века. Общее производство чая в СССР достигло 150 тысяч тонн всех видов чая – чёрного и зелёного, байхового и плиточного. СССР стал экспортером чая – советский чаи из Грузии, Азербайджана и Краснодарского края покупали в Польше, ГДР, Венгрии, Румынии, Финляндии, Чехословакии, Болгарии, Югославии, Афганистане, Иране, Сирии и Монголии.

Потребность СССР в чае удовлетворялась собственным производством на три четверти. Здесь уже сказывались особенности климата, так как в Советском Союзе не было тропических районов, где можно было бы выращивать самые элитные сорта чая. Поэтому лучший тропический чай закупался в Китае, а после открытого советско–китайского конфликта 1969 года, когда прекратились поставки из КНР, возобновились прерванные с конца 40–х годов закупки чая в Индии и на Цейлоне.

Проблемы качества произведенного в СССР чая были связаны не только с отсутствием тропиков, но и с переходом от ручного на машинный сбор чая. Механизация повышала производительность, но отрицательно влияла на качество. Здесь СССР наступил на грабли быстрого повышения уровня жизни – для сбора и производства высококачественного чая в чаепроизводящих регионах нужен избыток рабочих рук, готовых много и дешево работать именно руками в прямом смысле этого слова.

К тому же в Грузии, основном чаепроизводящем регионе СССР, и крестьяне и местное начальство уже откровенно тяготились производством чая, предпочитая выращивать цитрусовые – чай в Союзе был относительно дешев, а мандарины и апельсины приносили быстрые огромные прибыли и колхозам и частникам. Поэтому под лозунгом дальнейшего развития социализма и избавления от ручного труда к началу 1980–х годов в Грузии почти полностью отказались от ручного сбора чайного листа, перейдя на чаесборочные комбайны, дающие более низкое качество продукции с большим количеством чайных веточек, т.е. аналог самого распространенного до революции дешевого «кирпичного» чая.

Для повышения качества чая, собранного комбайнами, в него добавляли в зависимости от сорта от 20 до 36% тропических импортных чаёв. Для чего в конце 70–х годов пришлось увеличить валютные закупки чая в Индии. Так же тропические сорта закупались на Цейлоне, во Вьетнаме, Кении и Танзании.

В самой Грузинской ССР, увлекшись выгодным производством цитрусовых, за 80–е годы производство чая снизили почти в два раза. В итоге в последний год своей жизни СССР импортировал 255 тысяч тонн чая на 424 миллиона советских рублей. При этом конец 80–х годов стал временем роста мировых цен на чай и в целях экономии закупили немало дешевого турецкого чая, качество которого оказалось не выше машинного грузинского.

http://teaway.ru