Разговоры о том, что «обстановка на Украине вновь взрывоопасная», на самом деле несколько расплывчаты. Несмотря на то, что противоборствующие стороны еще в сентябре прошлого года договорились прекратить огонь, реальность такова, что конфликт, который длится в этой стране более года, так и продолжает оставаться неразрешимым.

«Прекращение кормления» ПМР может сыграть роль детонатора. Очень похоже, что именно этого и добивается Россия: оголодавший регион быстро достигнет точки кипения

На то, что агентство Standard & Poor’s понизило 27 января рейтинг России до уровня мусорного, Кремль отреагировал обвинениями в ангажированности и политиканстве в угоду США. По сообщению российского информационного агентства «РИА Новости» замглавы министерства иностранных дел Василий Небензя заявил, что у него «нет сомнения, это было сделано даже не по подсказке, а по прямой указке из Вашингтона».

Министр иностранных дел Даниэл Митов публично опроверг утверждения, что недавно начавшаяся проверка мобилизационной готовности болгарских войск является подготовкой к войне. «Нет прямой угрозы нашего вовлечения в войну, но мы должны быть подготовленными», — заявил он, напомнив, что проверка мобилизационной готовности является не прецедентом, а рутинной практикой. Тон, которым было сделано это заявление, говорит о том, что утверждения о подготовке к войне с Россией натянули до предела нервы главы болгарского МИД.

Согласно правительственным данным, не считая людей, приехавших в Россию, спасаясь от войны на востоке Украины, количество иностранцев в стране в прошлом месяце по сравнению с прошлым годом сократилось на 417 тысяч или на 7,4%.

А что, если Владимир Путин - действительно крепкий орешек? Что, если он решит бороться до последней капли крови, не желая видеть, как Запад унижает его страну, или как его режим терпит крах и опускается в хаос — что он, судя по всему, считает равнозначными вещами? Возможно ли такое? В Америке немало политиков, готовых приписать Путину самые мерзкие качества. Хиллари Клинтон, которую никак нельзя назвать самым радикальным оратором в Америке, сравнила его с Гитлером. Конечно, такое сравнение ни в коей мере не является обоснованным. Но даже если Путин хотя бы на 10% такой безрассудный, как его обычно описывают, какие выводы мы должны из этого сделать?

Президент Франции Франсуа Олланд в ходе пресс-конференции в четверг, 5 февраля, заявил, что вместе с канцлером Германии Ангелой Меркель отправится во второй половине дня в Киев и в пятницу Москву с тем, чтобы предложить новое решение по урегулированию украинского конфликта.

Мартовская аннексия Крыма Россией — это беспрецедентное событие в послевоенной Европе. Неслучайно одной из напрашивающихся аналогий кажутся действия Адольфа Гитлера в 1938. Однако из таких сравнений мало что следует.

В глазах Востока

Россия чувствует себя наследницей Руси. Киев — это ее колыбель, святое место. Регион Донецка и Луганска находился на территории московского государства уже тогда, когда его колонизировали украинские казаки. Крым был завоеван Россией в XVIII веке и населен преимущественно русскими (Украине он был подарен всего 60 лет назад), а Севастополь до сих пор остается символом славы русского оружия. К историческим соображениям добавляются экономические: шахты, металлургические заводы и фабрики Донецкого угольного бассейна создавались не для Украины, а для нужд всей империи. И, возможно, самый важный аспект, на который недавно обратил внимание профессор Адам Ротфельд (Adam Rotfeld): опасения, что Украина скопирует западные образцы, которые будут убийственными для путинского режима.

Между тем несмотря на все эти обстоятельства последняя четверть века показала, что Россия готова принять существование отдельной Украины. Насколько это было бы закреплено формально, уже, конечно, другой вопрос. Но стоит отметить, что после 1989 года территория господства или влияния России постоянно сокращалась (исключения здесь представляют подавление бунта чеченцев и взятие под контроль части территории Грузии: Абхазии и Южной Осетии). В истории страны, которая путем систематических завоеваний расширяла свои земли с XV и по XX век, это явление было новым. Несмотря на это в Польше преобладает желание, чтобы Россия отступала и дальше.

Но если в дни оранжевой революции даже Путин проявил сдержанность, сложно вообразить чтобы не только он, но Михаил Горбачев или Борис Ельцин когда-либо согласились на уход Украины в западный мир. О Западной Украине еще можно было бы поразмыслить (и наверняка неслучайно Владимир Жириновский прощупывал возможность поделиться этой территорией с Польшей), но русскоязычный восток? В любом случае, Горбачев сразу же поддержал аннексию Крыма.

Профессор Ян Видацкий (Jan Widacki) недавно писал: «Были шансы, что в течение двух поколений Украина унифицируется: ее жители, рожденные в независимой республике почувствуют себя гражданами одного государства. Нужно было время и спокойствие. Западной Европе и Польше следует продолжать мудро поддерживать украинские эволюционные процессы. (...) Постепенно, но систематически сближать ее с западным миром, не раздражая при этом Россию. Позволить лавировать между Москвой и Западом, но одновременно шаг за шагом связывать с Европой. Элементарное знакомство с восточноевропейскими реалиями подсказывало, что резкого притяжения к Западу или Востоку Украина в качестве государства может не выдержать и распасться. И что же было сделано? Как раз все, чего делать было нельзя. К сожалению, немалую лепту в украинскую драму внесли польские политики. Украину хотели резко освободить от российского влияния, обманывая нереальной в ближайшие годы идеей принятия в Евросоюз» (Przegląd, № 20).

Наша ответственность

Действительно. Поощряя стремление украинцев создать «такую же, как на Западе» систему, Польша поддерживала все действия, направленные против президента Виктора Януковича и, как в 2008 году в Грузии, высказывалась в пользу всего, что только может навредить России. Эти шаги были рискованными, но имели ли они какой-то смысл?

На самом ли деле под управлением Януковича Украина могла превратиться в российский протекторат? Это большое и густонаселенное государство, подвешенное между Россией и Западом, дружественное и Москве, и Западу (хотя первой, несомненно, больше) было бы тогда, правда, обречено на дрейф, не превратилось бы в страну мечты (в особенности для украинцев из Львова), но одновременно сохранило бы территориальную целостность и ощущение безопасности. У Украины Януковича были по крайней мере теоретические шансы стать европейским связующим звеном, страной европейского баланса. Однако такой вариант в Польше не рассматривался. В раздирающем Украину конфликте наша общественность, а отчасти и руководство, встали на сторону противоположную украинской законной власти, обладавшей демократическим мандатом.

Мы также не рассматривали варианта регионализации Украины. Наши публицисты били в набат: это первый шаг к распаду государства! Это действительно могло произойти, но стал ли риск распада меньше сейчас, когда уже не первый месяц полыхает украинский восток? Если бы украинские власти в свое время предложили проект регионализации, они бы отобрали у России основной козырь. Москва нашла бы новый предлог? Возможно. Но даже если принять, что цель России — это поглощение Украины (что вполне вероятно), сомнительно, что в ситуации каким-то образом связанной с ней страны такие действия имели бы вес.

Десять лет назад я был энтузиастом оранжевой революции, а мой сын ездил в Киев участвовать в манифестациях вместе с украинцами. Но к аналогичной польской солидарности в 2013-2014, уже в иных политических условиях, я отнесся негативно. Чего мы хотели: помочь Украине или насолить набирающей силу России?

В июле 2012 года мы с сыном наблюдали в Львове протестные акции против принятого закона об основах языковой политики. Мне были понятны сомнения по поводу закона, я понимал его неоднозначность (с точки зрения украинцев), но ненависть к «говорящим иначе», к русскоязычным, не желающим становиться людьми второй категории, меня шокировала. Так, думал я, государство не построишь.

Наша русофобия

Созданная Путиным политическая система настолько же анахронична, насколько опасна. В Польше и Европе она вызывает страх, а потом — желание сопротивления, жажду мести. Но Путин когда-нибудь уйдет, а Россия останется. Так что лучше нанести друг другу как можно меньше взаимных ран, чтобы, когда конъюнктура улучшится, вернуться к отношениям, перспектива которых вырисовывалась на рубеже 90-х. Ведь у России много имен. Даже неволя, которую она принесла Польше или Украине (гораздо больше именно ей), не только создала массу зла, но и (попутно, парадоксальным образом) немного положительных вещей. В конце концов объединение украинских земель с XVIII до XX века было бы невообразимо без российского, а потом советского оружия. С учетом соответствующих различий эту формулу можно отнести к современной Польше. «Можно сказать, что Польша существует по воле и милости Сталина», — писал Чеслав Милош (Czesław Miłosz) в книге «Год охотника».

После волн заморозков в России наступают волны оттепели. А наряду с антипольской враждебностью там всегда были огромные сферы приязни, дружелюбия, интереса и даже пропольского снобизма. Так что фундамент, особенно в период российской открытости, был. Но даже если бы его не существовало, актуальным остается воззвание Циприана Норвида (Cyprian Norwid): «Гранича с Россией, следует иметь в ней свою партию».

Но чтобы иметь такую партию следует сперва понять Россию. На взаимном понимании польской и российской исторической миссии строили когда-то свои политические концепции Адам Чарторыйский (Adam Czartoryski), Александр Велепольский (Aleksander Wielopolski), Роман Дмовский (Roman Dmowski). Сейчас, укрепившись в НАТО и ЕС мы взяли Россию в скобки и лишь время от времени пытаемся ее дразнить. Но в целом мы предоставили ее самой себе: с ее комплексами и фрустрацией от «крупнейшей геополитической катастрофы XX века». Мы перестали интересоваться присутствием польской культуры в России, не озаботились «польской партией». И каким разным бы ни было мнение польской общественности на тему России, сильнее всего проявляет себя специфический польский патриотизм. Специфический, потому что примитивный. Его императив — это старание навредить России везде, где это возможно, в наивной вере, что это отодвинет ее дальше от наших границ. (Томаш Сакевич (Tomasz Sakiewicz) уже призывает отправить на Украину польский корпус). Никто не учитывает, что эффект таких действий может быть обратным: он разбудит в россиянах дух обороны. «Мы здесь, чтобы вступить в борьбу», — кричал 12 августа 2008 года в Тбилиси польский президент Лех Качиньский (Lech Kaczyński). И сложно найти лучший пример фанфаронады: пустого раздражения России и отсутствия ответственности за собственные слова. Польша демонстрирует (в личных контактах все иначе), как сильно она не любит Россию. Наш дискурс в отношении этой страны выглядит в лучшем случае покровительственным, ироничным, выискивающим всюду (даже в сочинской Олимпиаде) имперские тенденции, он слеп ко всему, что могло бы быть вызывать в России симпатию. Однако польская русофобия проистекает не только (и, пожалуй, не в первую очередь) из травм эпохи неволи. Грунтом для него служит уходящая корнями в сарматизм убежденность в польском культурном превосходстве. Может быть, стоит напомнить, что по улицам Варшавы лились сточные воды, пока туда не приехал царский генерал Сократ Старынкевич и не устроил там канализацию.

Польская русофобия не имеет особого политического значения, однако она усиливает реваншистские настроения в Кремле. Жаль, что в предыдущую четверть века мы не искали возможности совершить в отношении Москвы какой-нибудь жест дружбы, демонстрирующий ей, что в политике открытости есть смысл. Что бы, например, стало, если бы в Варшаве, на улице Медовой 10, на дворце Морштынов повесить доску с информацией, что с 14 июля по 4 сентября 1707 года там гостил царь Петр I? Он оставил плохой след в польской истории? Но как раз тогда он прибыл к нам в качестве союзника законного польского короля.

Наш проигрыш

Охваченные близоруким, хотя понятным, стремлением обеспечить свою безопасность, мы показали России, что относимся к ней недружелюбно. Но мы доказали и нечто более важное: что российская открытая политика, начатая Горбачевым и продолженная Ельциным и даже Путиным, который пять лет назад произносил в Гданьске революционные для русского уха слова, — это путь к политическому краху. «Общий европейский дом» оказался местом, из которого Россию старались выгнать, и где озвучивались антироссийские фобии, граничившие порой с паранойей. Между тем у Польши, достигнувшей стратегических целей, то есть членства в НАТО и ЕС, не было никакого повода занимать в отношении Москвы агрессивную позицию. Нам следовало быть не ястребами, а, скорее, голубями — медиаторами. Особенно сейчас, когда в Евросоюзе, в том числе в нашем регионе (смотри позицию Венгрии или Словакии) в деле Украины далеко от единодушия, Польша, будучи ястребом, рискует будущим и утрачивает эффективность в настоящем.

Мы проигрываем не потому, что мы недооценивали российскую угрозу. Мы проигрываем, потому что переоценивали его. Ведь не каждый шаг России в прошлом был нацелен на конфронтацию. Сравнивая российско-немецкий газовый контракт с Пактом Молотова — Риббентропа мы сами выставляли себя в невыгодном свете. Представляется, что выросшие из движения «Солидарность» политические элиты, которые руководствуются этосом борьбы, а одновременно некритически относятся к себе самим, не смогли справиться с угрозой, когда та стала реальной. Сейчас, как когда-то Лех Качиньский, мы много говорим, протестуем, обличаем и требуем санкций, соревнуясь вдобавок в радикализме. Но у нас нет идей относительно России и добрососедских отношений с ней, и если у нас закончатся к ней претензии, мы хотя бы начнем требовать признать катынское преступление геноцидом.

Выхода из российско-украинской конфронтации пока не видно. России, цитируя выражение начала Великой Отечественной войны, отступать некуда. Она не может отпустить Украину, иначе возникнет государство еще более антироссийское, чем Польша. Но отступать некуда и Украине: ведь она не может торговать собственной территорией. В свою очередь, Европа, помня опыт Мюнхена, осознает, что пересмотр границ — это путь в пропасть. Ведь Гитлер тоже говорил, что Судеты — это «его последнее территориальное требование». Эти противоречия невозможно разрешить безболезненно. Есть два выхода: открытая война или «вторая Ялта». И нельзя допустить ни того, ни другого.

Какой урок следует для нас из украинского конфликта? То, что постоянным фактором польской политики была и остается Россия. Так что нужно думать. И лучше не задним умом. Хотя все лучше поздно, чем никогда.

Анджей Романовский — публицист, сотрудник Института истории Польской академии наук.

Источник

В Минске состоялась первая за последние почти три месяца встреча президентов Украины и России. Петр Порошенко пообещал разработать план действий по прекращению огня, а Владимир Путин избегал однозначных высказываний.

Встреча Владимира Путина и Петра Порошенко в Минске продолжалась до глубокой ночи. Беседа тет-а-тет во Дворце независимости, пышно украшенном мрамором, длилась около двух часов. Ожидания от этой встречи, проходившей на полях саммита Таможенный Союз — Украина, не были завышенными. Никто не рассчитывал на реальный прорыв в преодолении тяжелого кризиса. Но сам факт того, что встреча между Путиным и Порошенко вообще состоялась впервые за последние три месяца, был воспринят как надежда.

Украинский президент заявил в начале встречи: «Сегодня в Минске решается судьба мира и Европы». Возможно, это была только риторика или призыв к тому, чтобы использовать последний шанс мирного решения кризиса на востоке Украины.

Переговоры были тяжелыми, отметил белорусский президент Александр Лукашенко. Вначале проходили дискуссии в более широком формате — с представителями ЕС. В них приняли участие, в том числе глава внешнеполитического ведомства Европейского союза Кэтрин Эштон (Catherine Ashton), комиссар ЕС по торговле Карел де Гюхт (Karel de Gucht) и еврокомиссар по энергетике Гюнтер Эттингер (Günther Oettinger). Лишь после основной части саммита президенты России и Украины смогли побеседовать те-а-тет. Заявления для прессы главы государств после завершения встречи давали отдельно.

Порошенко говорит о конкретных результатах

Порошенко заявил о конкретных результатах. По его словам, страны договорились о начале консультаций на уровне пограничных служб и руководителей Генштабов двух стран относительно обеспечения безопасности на российско-украинской границе. Украинское правительство планирует подготовить дорожную карту, чтобы как можно скорее добиться прекращения огня. Кроме того, Порошенко заявил, что руководители стран — членов Таможенного Союза — России, Белоруссии и Казахстана — поддерживают его мирный план.

О создании мирного плана Порошенко заявил еще в июне. Он состоит из 15 пунктов и включает в себя, том числе, амнистию для пророссийских повстанцев, которые не совершили тяжких преступлений; коридор для сепаратистов, которые хотят выехать в Россию; обеспечение безопасности российско-украинской границы; децентрализацию власти и досрочные выборы в Донбассе. «Я уверен, что этот план и на сегодняшний день является актуальным, и единственно возможным инструментом прекращения кровопролития», — заявил Порошенко в начале переговоров.

Позитивные переговоры

Путин вышел к журналистам после полуночи по местному времени и выглядел заметно уставшим. Он охарактеризовал встречу с украинским лидером как «в целом, позитивную» и вновь повторил фразы, которые от него уже слышали в начале украинского кризиса. «Россия со своей стороны будет делать всё для мирного процесса», — сказал он. Когда Путин чего-то хочет, он говорит предельно четко. Но если же он чего-то не хочет, он говорит очень витиевато, как это было во вторник в Минске. Он избегал слова «война». «То, что сейчас происходит на Украине» — вот как он обозначал ситуацию на Украине в ходе общения с прессой. Или, например — «острая кризисная ситуация».

О прекращении огня Путин и Порошенко не говорили, потому что Россия не имеет к этому отношения. «Это дело Украины, Донецка и Луганска», — заявил российский президент. Путин все еще настаивает на том, что Россия не является стороной конфликта в Восточной Украине и не оказывает поддержку сепаратистам.

«Случайно пересекли границу»

Тем временем ежедневно появляются всё новые доказательства того, что это не так. В то время как Путин участвовал в переговорах в Минске, украинская сторона сообщила, что российско-украинскую границу в южной ее части вновь пересекла российская военная техника. В понедельник на Украине были задержаны десять российских десантников, были опубликованы видеозаписи их допросов. По словам российских военных, им сказали, что они отправляются на учения, а не на войну. Когда Путина спросили на пресс-конференции о десантниках, он сказал, что еще не получил доклад от министерства обороны. Но судя по первой поступившей информации, российские военные могли пересечь границу случайно.

Путин также заявил, что была достигнута договоренность о создании рабочей группы в составе представителей Украины, России и ЕС, которая до 12 сентября сформулирует озабоченности Таможенного союза. Ранее Александр Лукашенко отметил, что Минск станет местом проведения регулярных встреч контактной группы.

Неизвестно, насколько Владимир Путин действительно поддерживает план Порошенко. Сам он ни разу не упомянул его на брифинге. Что же именно обсуждалось за закрытыми дверьми в Минске — об этом можно только догадываться. Атмосфера, царящая в отношениях между Путиным и Порошенко, непростая. Интересен момент приветствия двух глав государств. Выражение лица Порошенко молниеносно изменилось: оно было дружелюбным, когда он приветствовал Эштон, но стало подчеркнуто каменным и серьезным, когда увидел Путина. Путин же лукаво улыбнулся. Все же они пожали друг другу руку и уделили довольно много времени двусторонней встрече. Принесут ли переговоры результаты, зависит от того, что в ближайшие дни будет происходить на российско-украинской границе.

Сигнал внутренней аудитории

Оба президента в ходе своих выступлений в Минске обращались, несомненно, и к внутренней аудитории. На Украине, в целом, скептическое отношение к переговорам с Россией. Для Порошенко было важно показать, что у его мирного плана есть перспективы и переговоры могут дать конкретные результаты. «Только украинская армия и Национальная гвардия могут положить конец войне», — заявил недавно председатель Верховной Рады Александр Турчинов.

Путин вновь пытался публично сказать о том, что российские солдаты не воюют на Украине. Сообщения о загадочной гибели и ранениях нескольких российских десантников, вероятно, осложнят его задачу. Президент отметил, что говорил, прежде всего, об экономической ситуации. В ходе саммита он заявил, что подписание Украиной соглашения об ассоциации с ЕС обернется для России потерями в размере двух миллиардов евро.

Российский президент пригрозил Украине новыми санкциями. Что касается газового спора, на 6 сентября назначены новые переговоры, в которых примут участие министры энергетики России и Украины, а также еврокомиссар по энергетике Эттингер.

ЕС обсуждает энергетические вопросы

Европейцы на встрече в Минске делали основной упор на деэскалацию конфликта; обсуждались, прежде всего, энергетические и торговые вопросы. Все-таки шесть стран ЕС на 100% зависят от российского газа. Газовый спор между Россией и Украиной может задеть и их. На протяжении нескольких месяцев Эттингер старается выступать в роли посредника, но пока что безуспешно.

Россия в середине июня заявила о долгах Украины и перекрыла газовую трубу. Летом особых проблем в связи с этим не возникло, но Украине предстоит срочно заполнять газовые хранилища перед началом зимнего периода. Пока что они заполнены только наполовину. Это также представляет угрозу для некоторых стран Южной и Восточной Европы, которые получают газ из зимних запасов Украины.

Россия заявила, что не намерена возобновлять переговоры до того момента, пока Украина не погасит долг в размере 4,5 миллиардов долларов. Эттингер пытается найти «временное решение», согласно которому Россия и Украина должны выйти на временную цену по новым газовым поставкам, которая будет действовать до тех пор, пока вопросы погашения украинского долга не будут решены окончательно. Кроме того, Эттингер пытается добиться от России гарантий того, что не будут наложены ограничения на реверсные поставки газа из Запада на Украину.

Торговый комиссар де Гюхт также присутствовал на встрече в Минске. Он старался убедить Москву в том, что соглашения о партнерстве Украины и Молдавии с ЕС не представляют угрозы для Таможенного союза России, Казахстана и Белоруссии. Долгосрочная цель ЕС — создание общей зоны свободной торговли от Владивостока до Лиссабона, в которую должна войти и Россия. Эта цель есть и у Путина. Евросоюз старается не потерять из поля зрения видение единого экономического пространства, несмотря на санкции и обоюдные угрозы.

Источник

Правительство Швейцарии объявило о введении санкций против пяти российских банков, 11 физических лиц, а также в сфере добычи нефти и газа, присоединившись тем самым к санкциям, наложенным на Россию Евросоюзом.

В заявлении Федерального Совета (федерального правительства Швейцарии) говорится, что, учитывая события на Украине, было принято решение принять дополнительные меры, направленные на предотвращение обхождения международных санкций.

Ранее некоторые санкции, введённые Евросоюзом, было достаточно легко обойти, проведя операцию на территории Швейцарии. Новые меры должны закрыть такую возможность и положить конец этой практике.

В том, что касается финансового рынка, пяти российским банкам теперь будет необходимо получать специальные разрешения для использования долгосрочных финансовых инструментов.

Швейцарские филиалы этих российских банков не должны будут получать специальных разрешений лишь в случае, если они не действуют по указанию материнской компании. Это соответствует режиму санкций ЕС.

К списку физических лиц, на которых распространяются швейцарские санкции, добавлено 11 человек, имена которых пока не называются.

Продуктовое эмбарго

В начале августа Россия ввела эмбарго на ввоз овощей, фруктов, мяса, рыбы и молочных продуктов из ЕС, США, Канады, Австралии, Японии и Норвегии в ответ на санкции, которые были наложены в связи с политикой РФ в отношении Украины.

В указе, подписанном 6 августа президентом Владимиром Путиным, речь шла о запрете поставок отдельных видов сельскохозяйственной продукции, сырья и продовольствия, "страной происхождения которых является государство, принявшее решение о введении экономических санкций в отношении российских юридических и (или) физических лиц или присоединившееся к такому решению".

Тем самым Швейцария как страна, присоединившаяся к санкциям, автоматически войдет в число государств, которые не могут экспортировать свою продукцию в Россию.

Военные материалы

Кроме того, Берн вводит запрет на экспорт в Россию товаров военного предназначения и товаров двойного использования, а также запрет на импорт в Швейцарию военных материалов из России и Украины.

Отныне технологии добычи нефти в открытом море, в Арктике или же сланцевой нефти также должны получать специальное разрешение для экспорта в Россию со швейцарской территории.

В специально распространённом коммюнике по этому поводу правительство Швейцарии еще раз подчеркнуло, что не признает аннексию Крыма и считает её нарушением международного права.

В связи с этим Швейцария запрещает экспорт любых товаров и технологий, которые могут быть использованы для добычи нефти и природного газа в Крыму и Севастополе.

Источник

25 августа Китай поприветствовал президента Зимбабве Роберта Габриэля Мугабе, который прибыл с визитом в КНР, салютом из двадцати одного залпа. Мугабе — один из четырех африканских лидеров, которых Вашингтон решил не приглашать на саммит стран Африки в США, состоявшийся в начале этого месяца. Запад считает президента Зимбабве «изгоем», но в Китае его встречают с большими почестями.

Можно лишь восхищаться тем, как китайское правительство высказывает свою независимую точку зрения в то время, как западные страны коллективно игнорируют Мугабе. Зимбабвийский лидер — старый друг Китая, поэтому не стоит и задумываться о том, как отреагирует на этот визит Запад.

В этом году Роберту Мугабе исполнилось 90 лет, он — старейший в мире действующий руководитель государства и единственный африканский «отец-основатель», правящий до наших дней. Мугабе руководит Зимбабве уже 34 года. Его отношения с Западом испортились в 2000 году, когда Мугабе начал проводить земельную реформу. Он лишал белых фермеров земли и отдавал ее безземельным неграм, за что западные страны осудили его. Однако Мугабе получил поддержку со стороны черного населения, что позволило ему постоянно побеждать на президентских выборах. Это окончательно определило будущее его отношений с Западом.

Китай не участвует в спорах по вопросам внутренней политики Зимбабве и продолжает поддерживать хорошие отношения с правительством Мугабе. Но ярким проявлением независимости во внешней политике это выглядит только в глазах Запада. Мугабе является действующим председателем Сообщества развития Юга Африки, вполне возможно, что в будущем году он станет также председателем Африканского союза, объединяющим 54 государства. Кроме того, санкции, которые сейчас распространяются на Зимбабве, были наложены исключительно западными странами, ООН никакие меры не вводила.

По сути дела, внешнеполитический упор западных стран на их систему ценностей — просто забота о собственных интересах. То, что они объявили Мугабе своим врагом из-за проведенной им земельной реформы — дело совершенно понятное. В стране еще с колониального периода сохраняется определенная правительственная структура, есть оппозиционные партии и неподконтрольные государству СМИ. Зимбабве во многом более демократична, чем некоторые союзные Америке страны на Ближнем Востоке. Однако стоило Зимбабве посягнуть на права белого населения, как она стала так называемым «изгоем» в глазах Запада.

Почему Китай семимильными шагами развивает сотрудничество со странами Африки? Да потому, что возможности китайского технического обеспечения и правила сотрудничества, за которые выступает Китай, подходят континенту больше чем то, что предлагают другие страны. Больше всего Африка нуждается в создании инфраструктуры, а прокладка инфраструктуры — сильная сторона КНР. Африке также необходимы партнеры, которые будут относиться к ней, как к равной. Китай подходит и по этому пункту. А Запад любит показать норов, то и дело сваливая на африканцев вину за проблемы в сотрудничестве и выставляя себя своего рода аристократами из-за моря.

В немилость к Западу попал не только Мугабе, но и лидер Судана Омар аль-Башир. Гаагский суд даже выдал ордер на его арест. Высокомерные действия западных стран привели к тому, что Африка еле сносит представителей западного мира. Исторически сложилось так, что Европа относилась к народам континента с презрением, и сейчас складывается ощущение, будто ей до сих пор ничуть не стыдно за это. Запад считает свои обязанности по помощи африканским странам милостыней и рычагом воздействия. Отношение западных стран к африканцам, как мы видим, ничуть не поменялось со временем.

В китайском обществе также есть те, кто не питает большой симпатии к Африке, но это не оказывает заметного влияния на нашу политику в регионе. В целом отношение к Африке позитивное. Равенство и стремление к выстраиванию взаимовыгодных отношений с ней — не какое-то пустословие чиновников, а то, чем мы действительно руководствуемся в налаживании контактов с африканскими партнерами.

Сотрудничество Китая и стран африканского континента проистекает из того, что оно напрямую отвечает китайским национальным интересам. Конкуренция с Западом никогда не была для Китая основным фактором во время определения нашей африканской политики. По правде говоря, мы и понятия не имели, что Запад столь мало верит в свои силы и возможности в Африке. Китай не заключал эксклюзивных соглашений с Африкой, и никогда не планировал «брать ее без боя». А Западу все равно неспокойно, но это его проблемы.

Америке и Европе необходимо предоставлять Африке ту помощь, в которой она нуждается, а не решать самим, какую помощь оказывать. Кроме того, Западу не стоит постоянно вводить санкции против «непослушных» африканских стран. Отказываясь сотрудничать с ними в каких-то сферах, западные страны, вполне возможно, предоставляют Китаю большую свободу для маневра в этих областях. Это не Китай рвется вперед, а западные страны сами уходят на задний план.

В китайском обществе давно уже звучат разные мнения, поэтому время от времени слышны и голоса тех, кто, вторя Западу, критикует таких людей-символов Африки, как, например, Мугабе. У этой точки зрения есть право на существование, однако стоит отметить, что все это скучное и бездумное повторение услышанного. Важно то, что так может думать один или несколько человек, но Китай, будучи великой державой, ни в коем случае не может превратиться в своего рода попугайчика в клетке из западного мышления и западных интересов.

Источник