Ревнители протокольной стороны международных отношений могли удивиться – что это за американо-китайский саммит в Вашингтоне, если на него не собирается ехать глава государства (председатель КНР) Ху Цзиньтао? Ну, зато на открытии этого мероприятия – официально оно называется Американо-китайский стратегический и экономический диалог – выступал президент США Барак Обама, так что с протоколом все в порядке. Обама напомнил, что хорошо бы ему посетить вскоре Китай, а что кается председателя Ху, то он был в США весной.
Зато никогда, кажется, в Америке не было еще сразу двухсот китайских руководителей, во главе с Дай Бинго, человеком, который отвечает в китайском руководстве за общую стратегию внешней политики. Причем, с учетом того, что государственные компании играют в Китае ключевую роль, среди этих 200 лидеров много людей, принимающих экономические решения. С американской стороны - тоже. И говорят, в общем, о бизнесе – этакая двухдневная конференция, марафон знакомств и дискуссий, без каких-либо конкретных решений. То самое, что сейчас надо двум странам для мощного рывка в их отношениях.
Нынешний саммит – наглядное выражение американо-китайского согласия по вопросу о том, что экономика для обеих стран сейчас важнее всего. Она настолько важна, что все прочие аспекты отношений – не самые приятные, между прочим – можно и нужно пустить по отдельной дорожке, авось уедут куда-нибудь подальше.
Госсекретарь Хилари Клинтон и министр финансов США Тимоти Гейтнер (человек, отвечающий за стратегию США в борьбе с кризисом), две ключевые фигуры на форуме, выступили накануне этого мероприятия с совместной статьей в «Уолл-стрит джорнел» (перепечатанной, кстати, в «Жэньминь жибао»). Там высказываются простые и понятные цифры и факты. Например, что сегодня ВВП Китая превышает четыре триллиона долларов, Тихий океан ежедневно пересекают тысячи электронных писем и звонков мобильных телефонов, а к следующему году число прямых рейсов между США и Китаем достигнет 249.
Другой ключевой цифры в этой статье нет, но она составляет сейчас сердцевину американо-китайских отношений, поэтому ее знает каждый участник форума в Вашингтоне. Это 1,5 триллиона долларов, американский государственный долг Китаю, в виде гособлигаций. Китай – главный в мире кредитор американской экономики, и сумма эта сопоставима с американским дефицитом бюджета на данный момент (в следующем году дефицит возрастет до 1,84 триллиона). Конечно, не надо принимать всерьез китайские разговоры о том, что доллару не стоит больше быть мировой резервной валютой, но в США все же содрогаются каждый раз, когда в Пекине произносят такие речи. Или, как это было нынешней весной, когда китайцы вслух сомневаются – а надежно ли помещены китайские деньги, не треснет ли экономика США?
Собственно, нынешний саммит проходит под знаком совместного знакомства высших экономических чиновников двух стран с тем, как они вместе могут и должны выходить из кризиса. Это чувство «мы в одной лодке» - ключевое для отношений первой и второй державы мира. Отношений, которые и дальше будут развиваться в том же духе, что и сейчас. Несмотря на то, что между этими двумя странами – огромная разница в культуре, социальной и политической системе, о чем напомнил в вашингтонском выступлении Дай Бинго.
А если уж говорить совсем без дипломатии, то очень чувствуется, что должник – США – старается понравиться кредитору, Китаю, удержать его от резких движений и продолжать брать у Пекина деньги.
Ничего, кстати, принципиально нового для США в этой прокитайской политике нет. То была еще политика Джорджа Буша, усиленная при Бараке Обаме. При Обаме Китаю предлагают также вместе с США решать проблемы ядерного нераспространения, изменений климата и другие. И вообще дружить там, где дружится. Но это уже частности.
Здесь возникает немало вопросов насчет того, куда дальше двинутся международные отношения, в которых американо-китайская пара играет все большую роль. Например, изменится ли общий стиль американской политики в окружающем мире – когда при прежних президентах Вашингтон не только учил всех правилам демократии, но и активно, через неправительственные организации, работал на смену режимов. Или хотя бы грозил этим на постоянной основе. Китай хорошо знает, что это такое, хотя бы по тому, что происходит вокруг Тибета или Синьцзяна. Правда, происходит оно все тише и незаметнее, но все же – уйдет ли совсем? И – случится ли это в глобальном масштабе, или только в отношении Китая?
Далее, слишком очевиден контраст того грандиозного, в общем, саммита, который происходит сейчас в Вашингтоне, с той неожиданностью, которая случилась в Москве вокруг китайских торговцев Черкизовского рынка. Закрывать рынки можно, а иногда и нужно. Но нужно еще уметь выбирать стиль таких акций, желательно – не спецназовский, а такой, который более соответствует статусу второй державы мира – Китая, и положению граждан этой страны за рубежом. Может быть, если бы принимавшие решения по Черкизову чиновники знали о саммите в Вашингтоне, то придумали бы что-то еще?
Пекин, как известно, прислал в Москву делегацию для разбирательства. Видимо, ее члены ощущали себя не совсем так, как 200 их соотечественников, которых сейчас принимают в Вашингтоне.
Что касается экономических потерь китайских торговцев в России, то они хотя и существенны, но в масштабах китайской экономики не смертельны. Только что пришло сообщение: Китай обогнал США, став вторым в мире рынком по сбыту продуктов из категории «роскошь». На первом месте, кстати, пока упорно держится Япония. Один только «Армани» увеличил продажи в Китае на 20% в первые месяцы нынешнего, кризисного года. А всего в прошлом году новые китайцы купили роскошных товаров на 8,6 миллиарда долларов – четверть мировых продаж в этой категории.
