Пловец отмеряет время взмахом руки,
Дыханьем отбрасывая минуты.
Но даже если соперники уже далеки,
То время рядом плывёт почему-то.

Больному в вену время капает мерно
И отмеряется на вдох или выдох...
Ширина зрачка покажет, наверное,
Что из ситуации всегда есть выход.

Счастливый со временем - одно целое,
Им обоим не нужно считать рассветы.
Беречь время не является целью
Для того, кто счастлив. Однако где-то

Моё время живёт с миллионом мерок,
Наполняя всё ожиданьем тягучим.
Я плыву совместно с движением стрелок,
Его капли слышу сквозь иглы жгучие.

Я дышу... но счастливой всё-таки лучше.

(с)

Наколдовать, что ли, себе хорошего?..
Ну, хоть немножечко, хоть с горошину...
А потом посадить в горшочек,
Чтоб гороховый вырос цветочек,
А потом его поливать,
Укрывать,
И ждать урожая,
Надеясь, что вырастет пребольшая
Гороховая чудо-репка
Со стручками крепкими,
А в каждом - горошинок по дюжине,
Прямо к ужину...
Только зачем мне такая прорва гороха?
Так было же плохо?
Зачем тогда колдовала?
Теперь гороха навалом...

Что, хорошего не прибавилось?
Нет. Хотя идея понравилась.

(с)

Мы чужие друг другу – почти, почти,
До извечного ритма, что бродит у нас в крови.
До коротких записок – ну как ты? Не спишь? Прочти!
Это просто письмо, о какой говорить любви?
Это просто, дружок, и такое тебе и мне
Приходилось цинично до срока в себе гасить.
Да, конечно... Но как объяснить струне,
Что дрожать на ветру между нами ей хватит сил?
Я вечернему небу до капли тебя дарю,
Я тебя отдаю всем стучащим в стекло дождям,
Бесконечному городу, мокрому алтарю.
Я танцую во тьме, прикасаясь к твоим губам,
Только кончики пальцев – держи меня, не пускай...
Что отмерит нам завтра заоблачный ростовщик?
Всё проходит, я знаю, и фраза стучит в висках...
Я тебя не отдам, потому что ты так решил.

(с)

хочу в тебя... носом (хоть чем-нибудь) ткнуться,
голову по-детски на колени класть.
рядом заснуть, вместе проснуться,
минуты утра у будильника красть...

хочу в тебя - легкокрылой птицей
таиться в горле, голову под крыло пряча.
жить в улыбке или под ключицей,
питаясь с рук крошками пряничными.

хочу.
в тебе мне уют видится
и долгий полдень, чашку чая в ладонях грея.
я - всего лишь художник. мазками кисти
рисую чувства.

...это всё, что смею.

(с)

"Любовь - священна. Мы родимся только для любви. Живём только для неё. На любви стоит мир. Если не будет любви - не будет ничего, мой мальчик. Любить человека, любить людей - величайший дар Божий. О, если б умел ты любить так, чтоб насытилась не только твоя плоть, но и чувства и разум!"

http://lib.baikal.net/koi.cgi/INPROZ/TOMAN/donjuan.txt

...Я снова, Господи, улитка: сердечко, домик, голова.

valka

Хотелось бы без лишнего пафоса,
но вряд ли я сумею - вот так,
сказать тебе "спасибо" за разное
и объяснить, что ты мне не враг.
За строки, что тобой продиктованы, -
мой долгий для тебя монолог,
за то, что у меня всё по-новому,
и ты мне очень в этом помог.
За то, что мне напомнил - красивая,
а я уж было ставила крест,
за то, о чём успел расспросить меня,
за несколько увиденных мест.
За то, что сквозь скорлупки пробился и
как будто бы сказал: "Отомри",
за то, о чём уже всё написано,
за то, что мне сказал о любви.

(с)

- Я привезла немного счастья, приезжай.
Медовой пахлавою, губы в губы,
шепну я "здравствуй" - дольше, чем "прощай",
чтоб вновь бежать по прерванному кругу.
Не претендуя больше на тебя,
не надрываясь этим ожиданьем,
я буду ждать спокойно, не терпя,
когда пройдёт всё то, что было с нами.
Когда воспоминаньем отболит,
растает память, - с новою главою
мы снова будем каждый со своим
медовым счастьем - сладкой пахлавою.

(с)

Ты буковки подбираешь и складываешь в слова.
И то, что ты пишешь, мягче, чем то, что ты говоришь.
(Я не говорю "нежнее" затем, что боюсь соврать,
и не говорю "честнее" затем, что ещё болит.)
Я ж вынуждена поверить тому, что ты произнёс, -
тебе это было нужно зачем-то... ну что ж, возьми.
Ты в игры играть не любишь, поэтому всё всерьёз,
и мы разойдёмся просто - без глупостей и возни.

Я буковки подбираю и складываю в слова
затем, чтобы всё и разом, чтоб выдохнуть, наконец.
Ты ж рифмы мои листаешь - правдивый самый словарь,
и, может, поймёшь когда-то, какой ты был молодец.
Ты двигаешься упрямо к тому, что придумал сам.
Мне это так очевидно, что даже уже смешно.
Я многому научилась: выбрасывать старый хлам
и отпускать без боя. - Иди же, куда ты шёл.

(с)

Уходя, не оглядываюсь.
Крайняя степень - не возвращаюсь.
Самая крайняя - не звоню никогда.
Ухожу, оставляя своими обидами и частями
взгляды, письма, надежды, колодцы и города.

Уходя, не оглядываюсь.
Так когда-то сложилось - привычка.
Это значит: "Скорее меня догоняй".
Не догонишь - уйду.
У меня всё отлично.
Ты стоял и смотрел, как спина исчезает моя.

(с)

Жизнь - это серия проблем. И выбор за нами: либо ныть, либо решать их.

Скотт Пек

У сердца отбит бочок.
Червоточинка, ранка, гнилость.
И я о тебе - молчок,
А оно извелось, изнылось;

У сердца ободран край,
Подол, уголок, подошва.
Танцуй вот теперь, играй, -
С замочной дырой в подвздошье;

У сердца внутри боксёр.
Молотит в ребро, толкает.
Изводит меня, костяшки до мяса стёр.
А ты поглядишь – а взор у тебя остёр,
Прищурен, глумлив – и там у него нокаут.

(с)

И вот я стою на твоём пути.
Я тот, кто пришёл из твоих стихов.
Ты знаешь, я мог бы тебя спасти,
Но ты не выносишь высоких слов.
Ты сочинила меня таким,
Ты выбрала этот медленный день.
Мы стоим на причале большой реки
Лицом к лицу - но я только тень.

Я мог бы взять тебя на паром
И плыть по теченью в густой синеве,
Но ты зачеркнула меня пером,
И я - только образ в твоей голове.
Не видишь, я под дождём промок,
Не веришь - тогда прикоснись ко мне.
Я принёс тебе оттуда цветок.
Мне открылась тайна, я вышел вовне.

И вот ты стоишь на моём пути,
А я растерялся и снова молчу,
И ты могла бы меня спасти,
И это то, чего я хочу.
В твоих стихах такая печаль,
И много цветов в зелёной траве.
Мне очень жаль, мне ужасно жаль,
Но я - только образ в твоей голове.

(с)

Hе зная, во что играем,
Не думая ни о ком,
Мы вместе сбежали из рая
Практически босиком.
Мы думали, что освоим
Всё, что должно быть своим,
Всё, что так нужно обоим -
Нам с тобою двоим...

В общем, известное дело,
Что у нас с тобой впереди,
Hе доводи до предела,
До предела не доводи...

Когда ты бываешь такая,
Когда ты бываешь нежна,
Сама, вероятно, не знаешь,
Как ты бываешь нужна.
И как ты бываешь покорна,
И как ты бываешь добра...
А я не люблю поп-корна
И чёрного серебра.

В общем, известное дело,
Что у нас с тобой впереди,
Hе доводи до предела,
До предела не доводи...

Бывало, срывалась лавина.
Бывало, мела метель.
Hас разрывало наполовину
И крышу срывало с петель.
И как мы с тобой тормозили,
Ломались, и каждый раз,
Мы говорили с тобой: "Или-или",
И снова давили на газ.

В общем, известное дело,
Что у нас с тобой впереди,
Hе доводи до предела,
До предела не доводи...

(с)

(В. Шахрин - В. Кукушкин)

в "Литературной газете" 30 августа - 5 сентября 2006 г. № 34 - 35 (6084)
страница 7

Человек человеку сова.
Пропадай, моя голова.
Развиднеется - и привет,
стольный град и холодный свет.

Человек человеку сон.
Поспешай за руном, Язон.
В забытьи, впопыхах - во сне.
Человек человеку снег.

Знать, взаправду Земля кругла.
Завела метель, замела.
Невесть чем в темноте звеня,
закружила тебя, меня.

Ничего не желаю знать.
Пеленай меня, белизна,
Сосчитай в темноте до двух.
Человек человеку звук.

Целый мир за окном исчез.
Что затихло, того не счесть.
Что допето, того не смочь.
Человек человеку - ночь.

(с)

4.

Сыграем с тобой, ноябрь, в игру, зовущуюся молчанкой -
бесцветными днями, бесчисленными ночами.
Я - на кухне и в комнате, ты - повсюду.
И чей-то голос за стенкой, поющий о том, как всю-то

он объехал вселенную в поисках ненаглядной,
но нашёл только грязь, и слякоть, и цифры с семью нолями.
И с тех пор никуда не едет и ничего не ищет.
Лишь над околицей северный ветер свищет.

Так и мы с тобою всё охаем да вздыхаем.
Ты безмолвствуешь прозой, я же молчу стихами.
По совести говоря, всё это вполне банально,
потому что твоя се ля ви отпросилась, лежит больная.

Потому что будет внизу бело, а вверху бездонно,
потому, что придёт зима к расстёгнутым и бездомным,
чтобы шептать признания ледяными устами.
Но тебя не застанет. И меня не застанет...

(с)

Где моё слово, чёрная птица кафка? —
буковка на снегу — улетишь, и всё.
Как заброшенный дом, как пустой рукав, как
город на дне — где моё слово, сон?
Как во время отлива вода из окон,
как по ночам воющая вдовой
память — где моё слово, вещая рыба Окунь,
спящая под водой?
Всё не мои, немые, тонущие потомно —
где моё слово, вечное, как "Варяг"?
...Светло-серые тени летят по тёмно-
серому небу. Знают. Не говорят.

(с)

Равнодушный Господь, я перо твоего крыла,
Непослушная прядка у самой твоей щеки,
Я забытая песня, апрельская полумгла,
Я - не Евина дочь, обжигающая горшки.
Я встаю на ребро, чтобы громче кричал Адам,
Я вошла ему в грудь - но ты сам меня приучил...
Я ночная кукушка, считающая года,
Я замок золотой, а ты потерял ключи.
Ты не учишь меня, что такое - творить добро,
Я тебя не учу, что такое - за всё платить.
Ты ошибся, Господь, нарекая меня ребром.
Я - дыханье твоё, восставшее во плоти.
Я тебе улыбнусь, ты вернёшь мне моё сполна,
И приплатишь ещё, я смахну твои медяки...
Ты ведь знаешь, мой Бог, - не водою полна луна,
Ты заточишь перо, и я с красной начну строки.

(с)

Ангел с утра печален, пьёт растворимый кофе,
Вот – вызывал начальник, Господи, точка, ру...
И угрожал бессрочным отпуском на Голгофе,
И подарил бестселлер "Практикум по добру".
Ангел терпел, как стоик, молча кусая губы,
Что тут, пожалуй, скажешь - сверху всегда видней.
"Если сейчас уволят – переведусь в инкубы,
В пятницу и субботу буду встречаться с ней,
Буду курить сигары, буду всегда при деле,
Вечной любви не выйдет, я обойдусь и так,
Пусть забирают душу, хватит с меня постели,
Пусть на другого дурня вешают всех собак...
Я не справляюсь – ладно, слаб и некрепок верой,
Ну, отправляйте к чёрту, но не учите жить!"
...Я для него, бедняжки, стала дурным примером,
Он разбавляет вермут крепким настоем лжи.
Вот уже четверть века мы – недурная пара,
Боже, прости нас, грешных, и отвернись к стене,
Если пера надёргать, будет помягче падать,
И подниматься – вместе, небу платя вдвойне.

(с)