В Узком бывал я обычно в Духов день,
так повелось - но однажды мы забрели туда в октябре,
в солнечный день... Казанская церковь,
издалека манившая своим пятикупольем,
внутри оказалось - обычной,
покрашенной свежей краской цвета лунного ягеля, с узорчиком
под "киевское барокко". Мраморные полы, словно зеркало,
и электрические канделябры, довершали сходство с феатром.
Так и не смог я представить зашедшими сюда помолиться
ни Соловьева, ни Ахматову, ни Пастернака...
Зато уцелели усадьба, ров и вал, тополиная эспланада.
До сих пор нередко можно увидеть
греющихся ужей на ступеньках парадной лестницы.
Собственно, Узкое Трубецких - оно же "Ужское" - в честь ужей
и имеет свое прозвание... Сами хозяева, по преданию,
были родом из Литвы, где язычное поклонение ужу
не умерло и поныне. Раньше, еще лет тридцать назад,
здесь на лугу стояли стога, пруды и озера
были чисты - и в них целое лето, ночи напролет,
плавали и любились местные молодцы с "ненаглядными певуньями".
А про соловейное царство нечего и говорить...
Санаторий Академии Наук, метеостанция на Профсоюзной
и пристроенный с краю музей Палеонтологии -
охраняли границы этого маленького рая.
Теперь на него наползают с трех сторон
новостройки, мегаторговые комплексы, трассы
и Бог еще весть что... Один коренной "ужанин"
рассказывал мне, что в сороковые годы
Казанскую церковь, тогда заколоченную,
превратились в склад старопечатных книг,
вывезенных из Германии во время войны.
Там было всё: Лютеровы Библии, Эльзевиры,
творения Бёме, Конрада Цельтиса, Родольфа Агриколы,
Эккартсгаузена и Гёте... В середине восьмидесятых
то ли вывезли эти сокровища,
слежавшиеся в один неразлипаемый ком,
то ли просто сожгли...
Вдруг мне увиделось, как рассерженные мистики,
духовидцы и поэты, потревоженные православными "реставросами",
взвились позднеосенним вечером
и, покружив над Узким
сквозь его поистине узкие врата
улетели на берега Рейна...
