Рыдает скрипка в тёмном зале,
Сердца сжимая, льёт тоску,
И звуки, полные печали,
Всё гуще, как мазок – к мазку.

Душ бездны звуками открыты,
И в сокрушенье светлый дух,
Но слёзы жалобы излиты,
Звук новый озаряет слух.

Таинственная сила Света...,
Надежды синяя звезда...
Доступно счастье в жизни этой!
Свет можно чувствовать всегда!

Звук плыл животворящий, дивный.
Он ободрял, он возвышал,
Тянул туда, где – светоливни,
Где то, что каждый здесь искал.

МИХАИЛ КАЗАКОВ
"Пушкинские чтения"

 «М.Козаков. Моноспектакль «Черные блюзы»»

Альбом "блюз."

Печальная звезда, бессонных солнце! Ты
указываешь мрак, но этой темноты
твой луч трепещущий, далекий, — не рассеет.
С тобою я сравню воспоминаний свет,
мерцанье прошлого — иных, счастливых лет
дрожащее во мгле; ведь, как и ты, не греет
примеченный тоской бессильный огонек, —
лучист, но холоден, отчетлив, но далек…

Владимир Набоков

 

Через многие опасности, трудности и ловушки
Я уже прошел
К Благодати, которая спасла меня,
К Благодати, которая приведет меня домой.

Когда мой сон дневные снял терзанья,
Мой дух, избавлен от земной тюрьмы,
Пришел ко входу в бездну созерцанья
Безмерного, чего не знаем мы;
Ведь этот век, в котором столько тьмы,
Рождает скорбь в закатном приближеньи,
И это видят честные умы:
Сколь добродетель ныне в небреженье.
И мысль моя, к ней совершив движенье,
Виденья странные явила здесь,
Запечатлев картин изображенья,
Каким мой разум подчинился весь.
Коль ценны, госпожа моя, они,
Мир станет лучше в будущие дни.

Эдмунд Спенсер.
перевод: Александр Скрябин

Сэм Кук (англ. Sam Cooke; настоящее имя Сэмюэль Кук, англ. Samuel Cook; 22 января 1931 — 11 декабря 1964) — вокалист, стоявший у истоков соул-музыки. По оценке Allmusic, Сэм Кук является «важнейшим певцом в истории соул-музыки — её изобретателем и наиболее популярным и обожаемым исполнителем, причём не только среди афроамериканцев, но и среди белых»

Который раз вопросом задаюсь:
"Что для меня спокойный старый блюз?"
Издалека пришедшие напевы...
Плыву, меня качает вправо, влево...
Но не швыряет, именно - плыву.
Сказать, что возникают наяву
картинки из далёких штатов южных,
я не берусь, да это и не нужно,
блюз - это состояние души...
Ловлю себя на мысли: "Запиши,
что ощущаешь..." Если б только смог,
я б записал. Но, тщетно, видит Бог,
блюз надо мелкими глотками пить
и до конца в нём душу растворить.

Виктор Батраченко

Ночь отзвучала, отпела, медовая, скрипкой,
Но мелодия льётся – моя кровь поёт.
Лунный свет на губах твоих тает улыбкой,
Но нежность
На заре не исчезнет и, как страсть, не уснёт.
А в сердце блаженство разлилось - светло,
Безмятежно…
В объятьях моих ты уснула, и мне так легко.

Уж томная ночь ускользнула лениво от нас,
И утренней свежестью дышит листва за окном.
О любви неустанно шепчу я тебе в этот час,
Ты не слышишь,
На груди у меня сладким, утренним сном
Спишь, голубка моя, только мне не уснуть –
Так соблазнительно дышишь.
Тонким кружевом стать бы, к шёлку кожи прильнуть.
 

Что ж, не могу я, не смею поверить
В то, что со мной ты… моя…



В горький напиток славы мне подмешала молва
Зависть друга, презренье врага.Беспристрастно
Эту чашу я принял и пил не спеша.

СТЕФАН НИКОЛАИ

панфлейта

Позови туда, где закат
золотит горизонта оковы –
зыбким выдохом, музыкант –
гибкой дудочки тростниковой,

где березовых дров смола
омывает мольбой жаровню,
где тебе не нужны слова
на тропе тишины неровной –

в край, что мне еще незнаком –
кроме музыки, что там будет?
в край, куда бегут босиком
за тобою ангелы, люди,

дети... В край меня позови,
в край, где знаешь – уже ничей ты...
Слышишь, выдохом улови,
смелым шопотом, лепетом флейты –

самой шелковой из сетей –
в край, который еще неведом,
где я стану тише детей,
что бегут за тобою следом.

Позови, музыкант, туда,
где любовь лишь – музыки тише,
где холодых небес слюда,
где мир’ажем брезжится Китеж,

где уже – не флейта, а звон,
словно сон колокольный, светел,
где исполнили твой закон –
люди, ангелы, я и дети...

Людмила Колодяжная 

И великого Пана не миновали стрелы златокрылого Эрота. Полюбил он прекрасную нимфу Сирингу. Горда была нимфа и отвергала любовь всех. Как и для дочери Латоны, великой Артемиды, так и для Сиринги охота была любимым занятием. Часто даже принимали Сирингу за Артемиду, так прекрасна была юная нимфа в своей короткой одежде, с колчаном за плечами и с луком в руках. Как две капли воды, походила она тогда на Артемиду, лишь лук ее был из рога, а не золотой, как у великой богини. Пан увидал однажды Сирингу и хотел подойти к ней. Взглянула на Пана нимфа и в страхе обратилась в бегство. Едва поспевал за ней Пан, стремясь догнать ее. Но вот путь пресекла река. Куда бежать нимфе? Простерла к реке руки Сиринга и стала молить бога реки спасти ее. Бог реки внял мольбам нимфы и превратил ее в тростник. Подбежавший Пан хотел уже обнять Сирингу, но обнял лишь гибкий, тихо шелестевший тростник. Стоит Пан, печально вздыхая, и слышится ему в нежном шелесте тростника прощальный привет прекрасной Сиринги. Срезал несколько тростинок Пан и сделал из них сладкозвучную свирель, скрепив неравные коленца тростника воском. Назвал Пан в память нимфы свирель сирингой. С тех пор великий Пан любит играть в уединении лесов на свирели-сиринге, оглашая ее нежными звуками окрестные горы.

Художник Александр Воронков

Susanna Sargsyan - Hye Hogevor Yergehonayin Goharner
 

Такую музыку, которую исполняет Сусанна Саргсян можно ждать, и ждать долго. Первые же вступительные партии органа обещают слушателю, что здесь не будет визжащих музыкальных эффектов электронной музыки, а также несуразных украшений инструментальной. Одна лишь струя духового органа и его звука, которая вырисовывает протяжённые и монументальные образы, словно архитектор своды, пинакли и колонны у себя в рабочей тетради. Музыка заставляющая обратить внимание на всё пережитое раньше, себя. Невозможно оценить профессионализм, исполнения – музыка оставляет впечатления выходящие за обыденные рамки знакомых терминов и ощущений. Однозначно, это то, что достойно вашего внимания: рекомендую. Это глубокая, трогательная и даже интимная музыка, которая готова оставить след в вашей жизни; светлый след.

Я убеждена, что песня — живое существо, летящее во времени и в пространстве. Но в отличие от многих живых существ не имеет возраста, а имеет только дату и место рождения. И рождается заново, воскрешается каждый раз, когда голос человеческий, душа человеческая соединяются с ней.

       Е.Камбурова

Люди не могут быть одни
Собираются в стаи, вьют города
Люди жалеют, что они
Не летают как журавли.

Ищут они клочок земли
Где надеются переждать холода
Сорри, мама - нету такой земли.

Не было смысла больше ждать
И делить белый свет на правду и ложь
Не было смысла вновь гадать
Каким ветром нас унесло.

Где ты была в тот день
Когда моё счастье ко мне впритык подошло
Улыбнулось и мимо меня прошло.

Обернитесь, обернитесь
И пройдите сквозь меня красной нитью
Я не знаю кто вы есть и какой несёте крест
Обернитесь, я здесь.

Картины этого художника просто поражают своей необычностью. Такое ощущение, что без фотошопа тут не обошлось, однако в те времена, когда этот художник создавал лучшие свои работы, даже компьютеры были слабыми. Просто дело в своей собственной технике Eyvind Earle, возможно, самого интересного художника, работавшего над мультфильмами студии Disney c 50ых годов.
Eyvind Earle уже 10 лет нет с нами, так что его по праву можно считать современным классиком. Биография его очень интересна. Он родился в Нью-Йорке в 1916 году, начал свою карьеру художника в 10 лет. Именно в этом возрасте ему бросил вызов отец: или юный Eyvind прочитывает каждый день по 50 страниц книг, или каждый день рисует по картине. Мальчик справлялся одновременно и с тем и с другим. Первая небольшая выставка юного художника состоялась уже через 4 года.

В возрасте 21 года Eyvind Earle проехал на велосипеде от Голливуда до Нью-Йорка, по пути нарисовав 42 акварели. Уже в этом возрасте, увлекшись работами Ван Гога, Сезанна и других известных художников, Earle формирует свой стиль, который часто описывали, как простой, прямой и уверенный.
 

В 1951 году художник присоединился к студии Walt Disney, где стал рисовать задние планы и фоны для мультфильмов. Eyvind заинтересовал Диснея, когда нарисовал в 1951 году фон для мультика “ Гудение, свист, звон и гул”, позже удостоившегося Оскара. В течение следующих 10 лет работы у мастера было хоть отбавляй - он рисовал фоны в виде таинственных лесов и прочих загадочных мест для кучи мультфильмов – от “Питера Пена” до “Леди и Бродяга”. Одним из величайших его творений считается его работа над фоном, подбором цветов и стилистикой всем известного шедевра студии Disney “Красавица и чудовище”.

Загадочные места в картинах Eyvind Earle ассоциируются с мультфильмами и сказками. Сказки всегда были излюбленной темой витающих в облаках художников, пытающихся создать более ( а некоторые, наоборот, менее) совершенную реальность – от Николетты Чечолли и ее тревожных принцесс до самого востребованного художника в стиле fantasy в мире Майкла Вэлена.

Ясмин Леви (сеф. Yasmin Levy, ивр. יסמין לוי‎; род. 23 декабря 1975, Иерусалим, Израиль) — израильская певица, известная исполнением традиционных сефардских песен на ладино и собственных композиций на испанском языке, с использованием элементов фламенко в акустическом сопровождении народных и современных инструментов.

Родилась в иерусалимском микрорайоне Бака, в семье известного этномузыковеда, фольклориста и радиожурналиста Ицхака Леви (1919—1977), кантора и собирателя сефардского фольклора Турции (откуда он был родом), Андалусии и балканской диаспоры, главного редактора журнала «Аки Иерушалаим» на ладино. Дебютный альбом Ясмин Леви «Romance and Yasmin» (2004) был номинирован на премию журнала «fRoots» и би-би-си радио 3 в области этнической музыки в 2005 году (лучший дебют).

Вот что говорит о своём творчестве Ясмин Леви: «Я с гордостью соединяю две культуры, – ладино и фламенко, – обогащая смесь элементами Среднего Востока. Я отправляюсь в музыкальное путешествие, которому уже 500 лет, чтобы привезти ладино в Испанию и смешать его с фламенко. Этот стиль до сих пор хранит музыкальные воспоминания о древнем мавританском, испано-еврейском и арабском мире. В некотором роде, моя миссия – это музыкальное примирение истории».

Есть счастье у нас, поверьте,
И всем дано его знать.
В том счастье, что мы о смерти
Умеем вдруг забывать.
Не разумом, ложно-смелым.
(Пусть знает,— твердит свое),
Но чувственно, кровью, телом
Не помним мы про нее.

О, счастье так хрупко, тонко:
Вот слово, будто меж строк;
Глаза больного ребенка;
Увядший в воде цветок,—
И кто-то шепчет: «Довольно!»
И вновь отравлена кровь,
И ропщет в сердце безвольном
Обманутая любовь.

Нет, лучше б из нас на свете
И не было никого.
Только бы звери, да дети,
Не знающие ничего.

З Гиппиус

Игорь Крутой и детский хор Radio Classic Angels

Там в небесах,
Засыпает звезда,
В колыбели луны
Как дитя…

Ангел в ночи,
Охраняет тебя,
Спи дорогая
Звезда моя.

Там в небесах,
Снятся звёздные сны,
О далёких мирах
И любви.

Я пропою,
Эту песню тебе,
Колыбельную песню
О звезде…
Ночью она,
Пусть приснится тебе,
В этом мире звезда
Одинока вдвойне.

Ей в небесах
Суждено догореть,
Нам от любви,
Вечно гореть.

Там в небесах,
Засыпает звезда,
В колыбели луны
Как дитя…

Я пропою
Эту песню тебе,
Колыбельную песню
О звезде…
 

Стихи Алексей Азов

Музыка Arturo Sandoval

Спят мерцая в поднебесье
мириады звёзд,
Их качает полумесяц
в колыбели грёз.

Под волшебную сонату
звездной тишины,
Засыпают, улыбаясь,
дети и цветы

Оживают в снах волшебных
детские мечты
Великаны и русалки
рыцари и короли.

Доблесть ,
Честь,
Отвага,
Смелость.

По тропе добра,
ты пойдёшь,
Не зная страха,
Не боясь врага!

Gregorian

Gregorian (англ. Грего́риан) — музыкальный коллектив, организованный в Германии, исполняющий знаменитые поп- и рок-композиции в стиле, похожем на григорианские песнопения. Все песни исполняются хором из 10 человек.
Хотя сам стиль музыки значительно отличается от настоящих григорианских песнопений, коллектив работает в стилистике римско-католической церкви, в литургических пениях которой используются григорианские распевы.
 В частности, на концертах вокалисты выступают в монашеских рясах.

Четвертый день хлестали ливни с гор...
В таверне ни души. Дымит камин.
Напрасно дверь хозяин отворяет
И, ежась от пронзающего ветра,
Взирает на размытую дорогу
В надежде на богатую карету.
Но даже нищих в этот день не видно...
И он печально затворяет двери,
Ногой пихает жирного щенка,
И, тяжело вздохнув, идет к камину,
И руки потирает над огнем...

Потом стемнело.
Свеч не зажигали,
Камин почти погас уж, а по стеклам
Все тот же серый ливень молотил,
Порою перемешиваясь с градом,
Когда внезапно постучали в дверь.
На властный стук хозяин побежал,
И дверь открыл, и отступил на шаг,
Испуганно пришельца пропуская.
Тот темен был. С него вода стекала,
Он весь насквозь промок, из-за того что
Широкий плащ его был снят - он что-то
Плотнее завернул в него и сверток
Прижал к груди, как сына.
И сказал Пришелец:
- Дай мне место у огня,
Чтоб высохнуть. Немного хлеба с сыром,
Глоток вина, ночлег на сеновале -
Вот все, что нужно мне на этот раз.-
И, подбоченясь, отвечал хозяин:
- Немного хочешь ты, как я гляжу.
Ну что ж, дружок, выкладывай монету -
И мигом будет все перед тобой.
- Уж третий день, как я последний грош
Отдал за два кусочка канифоли...
Я музыкой плачу тебе.- И он
Стал у окна развертывать свой плащ,
И из плаща достал футляр скрипичный,
А из футляра - скрипку,
 

Эдвин Мартон

Байрам Саламов СКРИПАЧ

И огонь
Сверкнул и ожил в потемневшем лаке.
- Что музыка твоя, скажи на милость?
Тут это не ходячая монета.
За музыку твою я дать могу
Лишь запах блюд, дымящихся из кухни.

- Ты музыки хотел?
Ну что ж, держи!-
И что-то в темноте швырнул.
И вот
Хозяин ясно-ясно услыхал,
Как полновесный золотой дублон
Упал на пол и покатился в угол.
За ним - другой.
Ей-богу, отродясь
Я не слыхал монеты полновесней!
И наклонился жадно,
но едва
Он золото хотел рукой нащупать -
Еще дублон! Совсем в другом углу
Упал дублон. Он услыхал по звону
Чистейший, полновеснейший дублон!
И сразу три! Боясь со счета сбиться,
Он слушает, но тут теряет счет
И, тяжело упав на четвереньки,
Ползет и шарит золото.
Вот рядом
Упал дублон...
Еще...
О, сколько ж их!
Дублон! И сразу три!
И вновь дублон...
Он шарит, задыхается и шарит,
А под руками - только комья грязи,
Слетевшие с усталых сапогов.
А тот швыряет золото горстями:
Дублон! Еще дублон! Одни дублоны.
И в мире не осталось больше звуков,
Как этот золотой, тяжелый дождь.
Звон капель полновесных золотых,
Они летят, срываются, звенят,
И катятся, и катятся дублоны,
Большие полновесные дублоны!
O, хоть один нащупать бы рукой...
Но ничего! О, где же, где они?
Тогда он на пол сел в изнеможеньи
И закричал: - Огня! Скорей огня!-
Но только крик его метнулся в стены -
Все смолкло...
И скрипач смычок отвел
Широким жестом. Как свою рапиру
Отводит победивший шевалье.

Борис Смоленский

Raul di Blasio - известный аргентинский пианист. Рауль родился в 1949 году в городе Запала (Аргентинская Республика). Большой интерес к фортепиано проявил уже в возрасте 6 лет. После рекомендаций его родителей учиться играть на фортепиано он начал обучение, чтобы сделать карьеру пианиста.
Его семья испытывала трудности и он не мог купить пианино, но зато он заменял этот недостаток подручными средствами, например, насвистывал мелодии со своим отцом, что позволяло ему сочинять мелодии. Далее он продолжил своё обучение.

В 20 лет он переехал в Буэнос-Айрес, где играл по 12 часов в сутки. Про то время он говорил «Я чувствовал как мои пальцы становились крыльями».
В 27 лет у него «открылось второе дыхание», всплеск творческой энергии, тогда он решил переехать в Чили, где работал пианистом в баре. Несмотря на то, что денег ему хватало только на жизнь он был счастлив. Двумя годами позже ему предложили выпустить свой первый альбом, что он и сделал на свои сбережения. Первый альбом не имел тогда успеха. Но ему помогли со вторым уже продюсеры.
На сегодняшний день Рауль ди Блазио (Бласио) является известным пианистом и композитором среди любителей таких музыкальных жанров как New Age, Contemporary Instrumental и Neoclassical

Вошел он в комнату ко мне
и сел к роялю.
и с гор потоками камней
прелюд роняет.

Вот на басах зеленый тон
проснулся в роще.
и стал пейзаж со всех сторон
ясной и проще.

Кузнечиками быстрых нот
под солнцем скачет.
В речной волне водоворот
звенит и плачет.

И вот на княжеских балах
летит под крышу.
И в золотых колоколах
я песню слышу.

Ее как яблоню трясут
с веселым свистом.
Осенний сад шумит, как суд
над пианистом.

Но поздно, поздно! Белый зал
Былой столицы...
Аккорды, словно красный залп
по белым лицам.

И снова полудремный лес -
ромашки, маки,
и звон косы и синь небес,
и лай собаки.

И темнота, и в темноте
огонь от спички,
в далекой, черной тишине
шум электрички.

От ветра занавески шелк
заколыхался.
Он встал, закрыл рояль, ушел,
а я остался...
1956

А. Дольский

Как мечтать хорошо Вам
В гамаке камышовом
Над мистическим оком - над бестинным прудом!
Как мечты - сюрпризерки
Над качалкой грезёрки
Истомленно лунятся: то - Верлен, то -
Прюдом!

Ira Tsantekidou

Прозрачный вечер у ворот
Рассыпал брызги синих нот
И белых бус.
От звезд пылающих - свечу
Ночь зажигает. Я шепчу:
"Привет, мой блюз...

Откуда ты? Ты весь промок...
Забрось в далекий уголок
Дорожный груз.
Не стой печально у дверей,
Входи, озябший, в дом скорей,
Входи, мой блюз.

Мы погрустим, потом споем...
Дождя и сумрака - вдвоем
Я не боюсь.
Ты в платье звездное одет.
Я жду тебя уж много лет,
Мой тихий блюз.

Какую весть из дальних стран
Принес - надежду иль обман?
Скажи мне, блюз,
Зачем грустны глаза твои?
Вновь о несбывшейся любви
Поет мне блюз.

И покрывалом на домах -
Тревожный сон, а на губах -
Сирени вкус.
Последний взмах усталых век...
В одной горсти печаль и снег
Смешал мой блюз.

И тихо гаснет в окнах свет,
И небо шепчет мне: "Привет..."
И я смеюсь.
Томится вечер за окном
И незаметно входит в дом,
Как этот блюз.

Виола Нелидова

Где роковой Иберра (чьи щедроты
Церквам не позабыть), который брата
Убил за то, что было жертв у Ньято
Одною больше, и сравнял два счета?

Уходит мифология кинжалов.
Забвенье затуманивает лица.
Песнь о деяньях жухнет и пылится,
Став достоянием сыскных анналов.

Но есть другой костер, другая роза,
Чьи угли обжигают и поныне
Тех черт неутоленною гордыней
И тех ножей безмолвною угрозой.

Ножом врага или другою сталью -
Годами - вы повержены бесстрастно,
Но, ни годам, ни смерти не подвластны,
Пребудут в танго те, кто прахом стали.

Они теперь в мелодии, в беспечных
Аккордах несдающейся гитары,
Чьи струны из простой милонги старой
Ткут праздник доблестных и безупречных.

Как спичка, чиркнув, прежде чем огнем
заняться, точно в спешке безотчетной,
разбрасывает искры, - так рывком,
как вспышку, в расступившихся кружком
она бросает танец искрометный.

И вдруг - он пламя с головы до пят.

Взметнула взгляд, и волосы горят,
рискованным искусством полоня,
и ввинчивает платье в глубь огня,
откуда, точно змеи, в дрожь бросая,
взмывают руки, дробный стук ссыпая.

Потом: огня как будто мало ей,
она бросает вниз его скорей
и свысока глядит с улыбкой властной.
как он простерся, все еще опасный,
и бешенства не прячет своего.
Но, победительно блестя очами,
она с улыбкой сладостной его
затаптывает в землю каблучками

Райнер Мария Рильке

Французская мелодия Леграна -
пронзительная, грустная, щемящая,
как шорох листьев утром ранним,
как ручеек, по камушкам журчащий.

Житейская история обычная -
любовь сильней разлуки не бывает.
Но музыка, слегка касаясь личного,
на клавишах моей души играет.
И сердце отзывается и бьется
мелодии той дивной в унисон.
И вихрем неудача унесется,
обида растворится, словно сон.
От ливня подлости порою я в смятении,
невзгоды сыплются колючим градом,
но я ныряю
в поисках спасения
под зонтик Шербургский
месье Леграна...

Лигус Александра

Пусть нежно шепчет старый Коэн
О сладких тайнах бытия,
Ты в этот вечер будь спокоен –
Тебе верна останусь я.

Мы потанцуем с ним немного,
Но даже сотый поцелуй
Приму все той же недотрогой,
Мой милый, только не ревнуй.

Пусть в томном пенье бэк-вокала
Иным вдруг станет сердца стук.
Ах, как для счастья нужно мало –
Всего лишь приглушенный звук.

И голос, хрипловатый, низкий,
И ритм спокойный, без затей.
Я подпеваю по-английски
И таю в призрачной мечте...

Как тебе я, милый, рад,
Мот, кутила, листопад,
ты -- транжира, расточитель,
разбазарил, что имел.
Мой мучитель и учитель,
что ты держишь на уме?

Разноцветные банкноты
тихо по миру летят,
а деревья, как банкроты,
изумленные торчат.
Жизнь -- безжалостная штука,
сложенная из утрат...
Ты прощаешься без звука,
друг мой, брат мой, листопад.
Отдаешь родные листья,--
ты -- образчик бескорыстья.

Успокой мою натуру,
ибо нет пути назад...
Разноцветные купюры
под ногами шелестят...
Осень любящий бездельник,
я гуляю наугад,
и в садах костры из денег
в небо струйками дымят.
Как тебе я, милый, рад,
листопад мой, друг и брат.

Любовь готова все прощать,
когда она -- любовь,
умеет беспредельно ждать,
когда она --любовь,
любовь не может грешной быть,
когда она -- любовь,
ее немыслимо забыть,
когда она --любовь,
она способна жизнь отдать,
когда она -- любовь,
она -- спасенье, благодать,
когда она -- любовь,
полна безмерной доброты,
когда она -- любовь,
она естественна, как ты,
когда она -- любовь.

Эльдар Рязанов

Одно из лучших, на мой взгляд, произведений Михаила Веллера, затрагивающее тему «солнца русской поэзии». Взгляд на поэта, его убийцу и преломление жизни Пушкина на современную действительность, а также свежее видение тех давних событий описано со свойственным Михаилу Иосифовичу потрясающим чувством юмора.

В одном провинциальном городе планировалось открытие памятника А.С.Пушкину. Но в день открытия после снятия чехла глазам собравшейся на церемонию публики предстал памятник не светилу русской поэзии, а его убийце. Что же произошло на самом деле?

Приятного прослушивания!