Греюсь. Грубо, бессмысленно
Градусы входят в кровь.
Где ж под покровами истина,
В которую верить готов?

Грязью покрыт погост,
Гложет неверия гной...
Где-то есть радужный мост,
И узенький путь - мой...

Бывает, когда черная полоса превращается в черную дыру.
Типично мой случай.
Ко всем проблемам добавилась еще одна - угнали машину.
Я, конечно, пытаюсь в меру своих сил претерпевать все это, но что-то внутри меня ломается безостановочно. Упрямо, непрерывно, безысходно, планомерно и неумолимо ломается.

Верить, вникнуть, возлюбить, возвысить...
Виснуть на плечах, вдыхая шею...
Возвратиться, взять тебя за кисти
Вновь соврать, что вовсе не отшельник...

Веером раздвинув твои пальцы,
Вздохом целовать их бесконечно.
Вот такие редкие страдальцы
Верою живут порою вечно.

Белеет снег.
Быстрее моей мысли
Барыги поразвесили товар...
Бегут ручьи... Струятся странно мысли,
Беднеет ночь, хоть на дворе январь...

Болит от света голова, взрываясь
Бессмысленными играми в эпоху.
Бессонница, которою я маюсь,
Болидом бьет в висок - и это плохо.

Умер вокалист одной из самых красивых и популярных венгерских групп "Republic", Bodi Laszlo. Над его гробом сыграл по завещанию гимн СССР, так как он родился на Украине. Бог с ним, с гражданством, это была очень интересная и самобытная рок-группа.
Спи спокойно! Nyugodjon békében!

Так получилось, что не писал долго. Боролся. С самим собой, в первую очередь. Буду как-то исправлять ситуацию :) Мне даже предложить вам фотографии нереально, так как все исчезло :( В этой связи просьба: если у кого-то остались мои фото вдруг (!!!), присылайте на ainedorezov@mail.ru
Но! Не это важно! Есть контакт!!!

Цените то, что имеете. Я на это не был способен. Я ощутил важность и нужность этого сказанного слишком поздно.
Это не значит, что нужно быть послушными и трусливыми. Но осторожность, вдумчивость, рассудительность, умение сдерживать эмоции - в нашей жизни пригодятся всем. Советы от Балтийца - от души и лишними не будут :)

Авель... А-ля антропоморф...
Агностицизм в акме...
Астероид аморфен,
У антропоида астма.

Антитела абстрактны,
Абсцесс, Авиценна, артрит.
Амбивалентны акты
Айран алкает Аид...

Решил себя попробовать в жанре "Одна буква-один стих"

Охуевать всем. Другого слова не подобрал. Не давайте читать детям.

Как это возможно? Под документами, проходящими по уголовным статьям, стоит решающая подпись Сердюкова!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!! СЕРДЮКОВА!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!!
А он проходит как свидетель...

Если я спи....жу аэродром, меня лет на двадцать закроют. Табуреточнику - хрен...

Жулики и воры. И главный жулик - Путин...

Раньше это было американским синдромом.
Докатилось и до нас.
Шесть человек погибло о рук мерзавца в Белгороде.
Почему?
Есть две очевидные причины:
1. Отсидевшие свой срок не могут найти работу после выхода на волю. Факт. Система реабилитации даже несчастных воришек, которые могли бы стать нормальными гражданами, не существует. Нежелающие идти под новую статью люди банально не могут найти себе работу.
2. Рецидивисты выходят на волю, контроля над ними нет. Полиция, коррумпированная, импотентная, не способна контролировать их действия после отсидки. Воры в законе всем известны, но МВД о них сообщает только после очередного громкого дела.
Что мешает МВД устранить уродов, которые всем известны?
Только одно: сращивание преступности и МВД, на высоком уровне.
Что мешает предотвратить такое сращивание?
Путин, в компетенцию которого входит назначение министров.
Делайте выводы

INTRODUCTION

Вступление... Вступив на эти тропы,
Развилки не заметив сквозь листву,
Коня-сознанья слыша нервный топот,
В проводники я сердце призову.

On peut passer? Спрошу я у развилки,
Бессмысленно сейчас просить пути.
Que me espera? Трон или носилки?
Из мира выйти или же войти?

Je ne sais pas. Не знать - не значит верить.
Хоть верить и не значит, что не знать.
Кому-то открывались эти двери,
Им суждено morir или прощать...

Я elnezeset kerek, что тревожу,
Bocsanatot прошу, ведь I'm so tired.
Ich habe Frage - все-таки, быть может,
Ответите. И снова вспыхнет light :)

ЛИЧНОЕ

Нынче опять без Бога я.
В поисках, но слабо веря.
Весна, вчера лишь убогая,
Сегодня открыла двери.

Но нет, не пускать по лужам
Кораблик со спичечной реей...
Вчера я еще был нужен,
Сегодня - в меня не верят...

Все то, что вчера оставил,
Легло неотмытою ложью...
Лизать жопу - стало правилом,
Но мне все-равно тревожно.

Тревожно за то, что осталось,
Еще тревожней за близких.
Меня отделяет лишь малость
От жизни ненужной и низкой.

Я не писал этой книги в измененном сознании.
Все, кроме персонажей, выдумано.
Не было ничего, кроме Дробылева и бутылки водки, распитой с Вадиком.
И я чистил снег, и это правда.
Все.
Остальное - лишь выдумка.
(Понимаете, если я напишу, что это правда - меня точно упекут в больничку. Мне это надо?)

При свете двух трепещущих свечей,
Которые мерцают где-то справа,
Забытый, обреченный и ничей
Пишу стихи. Пишу слова-отравы...

И тут же понимаю, что не в лад.
И никому они не интересны.
И в рифму нынче стелится лишь мат,
Но даже мату в этих строках тесно.

Есть такие слова на душе, что не скажешь и близким.
Их сознанием тысячи раз про себя произносишь.
И они не о звучат чем-то пошлым, бездумным и низким,
Но годами в себе словно тайную веру их носишь.

Есть такие стихи, что не будут написаны в книгах.
Их прекрасные строки кому-то покажутся ложью.
Их глубинная верность поэзии - чем-то безликим,
Но спустя много лет их внезапно почувствуешь кожей.

Есть такие скульптуры, что лишь бы на них не смотреть,
Ибо все в этом мире измерить способно лишь время.
Но со временем бронза окрасится тиною в медь,
И ты, может быть, станешь жалеть, что тогда был "не в теме".

Есть такие порывы, что их никому не понять,
Есть надежды, мечты, порожденные страстью, есть чувства.
Отыскать, оценить, полюбить, разлюбить, отобрать -
Это жертвы, которые ты преподносишь искусству.

Я ненавижу двадцать первый век.
Его девайсы, гаджеты и фриков.
Мне непонятно, если человек
Становится открытым и безликим.

Мне хочется понять, но не могу
Продажных женщин, пустоты и фальши...
В сибирскую, таежную пургу
Хочу уйти, очиститься, подальше...

Туда, где Солнце поздно дарит свет,
Туда, где Енисей роднится с морем.
Оставить на снегу случайный след
Из мыслей, парадоксов и историй.

Я ненавижу двадцать первый век.
Но в нем живу, предельно-безобразном...
И я мечтаю, чтобы человек
Остался умным, преданным и разным.

И снова - Дробылево.
Какой-то вынос мозга. Только что сидел с Шевчуком, смотрел, как он неумело управляет автобусом.
А тут - я на дороге в Трубицыно, тишина полная, нет ни машин, ни людей. Запахи сена и клевера, вдоль дороги высятся ядовитые борщевики. Жара страшная, но воздух чист, редко, когда удается вдохнуть вот так, полной грудью, и насытиться. Вдохнул - и...

Над бульваром задумались клены,
Бродит в небе луна, не спеша,
Я люблю этот город, мой город зеленый,
У могучей реки Иртыша.

Я люблю его верной любовью,
Той, что первому чувству сродни.
Хороши, говорят, вечера в Подмосковье,
Только в Омске не хуже они.

- Ну, проснулся?
Я открыл глаза и увидел Стаса Абрамова. Он работал в Сибади, сибирском автодоре, раз в год приезжал к нам и пел эту песню под аккомпанемент пианино, что стоит в большой комнате родительской квартиры. Однажды и я гостил у дяди Стаса, это было хорошее время. С его сыном Женей мы гуляли по вечернему городу, пили настоящее, вкусное пиво "Сибирская корона", еще не продавшееся клинскому комбинату, обнимали красивых девушек... так быстро пролетели те дни... Дядя Стас умер от рака, с Женей не общаемся, а я до сих пор хочу жить в том доме, где покойная бабушка Катя угощала меня пирогами с мясом, пока папа был на работе. Шесть раз я летал в Омск ребенком вместе с папой, помню мало, но самое важное. И два раза после смерти бабушки Кати. И люблю этот город куда больше, чем нынешнюю Москву..
- Дядя Стас... Я Вас и не заметил. Вы здесь каким чудом?
Абрамов засмеялся.
- Я здесь еду.
- Но куда? Почему из Дробылево?!
- Потому что ты здесь. И я здесь. Ты ведь скучал по нашему дому?
Немного промедлив, я ответил:
- Я скучал. Я скучаю по Омску.
Абрамов положил руку мне на плечо и тихо сказал:
- Мы потом все окажемся в тех местах, по которым скучаем. Но мы станем ближе друг к другу, Москва, Омск, Дробылево - все они будут рядом, ты поймешь. И там будет Иртыш, и Москва-река... Поймешь... Тебе не вышел срок. А я до Рузы, потом в столицу и в Сибирь, к своим. Но мы все обязательно встретимся. И будем близко.
Он прошел куда-то к задним рядам, туда где сидели мои дедушки и бабушки. Больше я его не видел, но я точно знаю теперь: мы обязательно встретимся.

Если бы я назвал все главы (что я и сделаю в книжном варианте), эту я точно назову "Икра астраханско-еврейская".
Исай. Это друг отца из Омска еще. В последние годы он часто приезжал к нам, потом оказалось, что у него рак, он слег и тихо умер в Астрахани.
Это был необычный человек, для меня, по крайней мере. Не необыкновенный, а необычный. Он прекрасно, как большинство евреев, разбирался в часах. Он не был скупым, но совершенно (по моему опыту) не разбирался в подарках. С другой стороны, на мой день рожденья (а Исай как раз приехал к нам) он подарил мне замечательную, классную рубашку, я ношу ее до сих пор!
И вот однажды остались мы дома двоем. Нет, учитывая Бакса, троем, разумеется. Но мы о людях.
- Хочешь, я научу тебя делать еврейскую икру по-астрахански?
Я, немедля, ответил:
- Хочу! Только пойдемте покурим, пока моих нет дома.
Мы вышли на лестничную клетку, я дал Исаю свою сигарету, мы затянулись.
Исай спросил:
- А чего ты не женат? Отец хочет внуков.
Я пожал плечами:
- Я бы рад. Не на ком жениться. Не нужен никому, дядя Исай.
- Это бывает. Я, вот, женат, а детей Бог не дал.
Мы вернулись на кухню. Исай мелко-мелко порезал репчатый лук, достал баночку со щучьей икрой.
- А что за икра была, браконьерская, настоящая? - отвлекшись от дороги на секунду, спросил Шевчук.
- Да нет, баночка магазинная, обычная, - ответил я ему.
- Ну, нет, свежая нужна...
Вот то же самое сказал тогда Исай.
- Главное, чтобы икра была свежая. Я, вроде, нормальную взял, но у вас тут Москва, хрен знает, верить-не верить.
Я одно не помню, хотя это важно. Пассировал он икру на сковороде с маслом или нет. Помню только, что смешал ее с луком, добавил молотый черный перец и соль. И потом намазал все это на кусочек черного хлеба.
- По сто грамм?
Я кивнул, вытащил "Хортицу", разлил по рюмкам. Мы выпили и закусили астраханско-еврейской икрой. Щучьей. Это было восхитительно.
Я не сразу узнал о смерти Исая. Мама сказала лишь через неделю. Я валялся с гриппом в Бутово, звонил своим, и мама как-то буднично мне рассказала. Я не осознаю его до сих пор. Я так и вижу, как папа с Исаем играют в быстрые шахматы в нашей большой комнате. И ношу подаренную им рубашку.
Я даже не помню, где он вышел. Но точно знаю, что отправился потом в Астрахань. Значит, до Рузы мы все-таки ехали вместе. Просто не общались. Как сказал Шевчук, "еще наговоритесь".
Дай-то Бог.

Девчонки, девушки, женщины! Я считаю, что внимание и любовь к вам должны оказываться независимо от конкретного дня. Мне не нравится, что именно в определенный мартовский день все мужчины становятся вдруг галантными (или пытаются стать таковыми). Мне не нравится, что пол-зарплаты уходит спекулянтам цветов именно в этот день, хотя дарить цветы близким людям можно и НУЖНО без повода.
Но сама суть праздника - понимание того, что без женщины нет и не будет возможности дарить новую жизнь, мечтать, страдать, совершать ПОСТУПКИ - она, все-таки, есть.
Посему, с праздником. Не надо феминизма, эмансипированных и суфражисток. Нужны вы, яркие, неоднозначные, любимые, женственные :)
Хорошего отдыха и еще раз - поздравляю!!!