Сложная экономическая ситуация, в которую попали страны ЕС после введения ответных санкций Россией, серьезным образом обнажает истинные лица и интересы ведущих политиков стран ЕС. Финляндия — страна, сохранившая значительную часть экономической независимости и политического самосознания, в очередной раз нарушила евродисциплину. Президент Финляндии Саули Ниинистё провел переговоры с Петром Порошенко и Владимиром Путиным, невзирая на ограничения Европарламента на дипломатические контакты с Россией. Эти переговоры стали предметом особого внимания финской прессы.

Украинский кризис — кризис не только для украинцев, заявил в Сочи на пресс-конференции президент Финляндии Саули Ниинистё (Sauli Niinistö), написали газеты Kaleva (15.08), Ilta-Sanomat (15.08), YLE (15.08). По мнению финского президента, необходимо доверие, чтобы оружие замолкло. «Также со стороны России необходимо убедиться, что через границу не поставляется оружие». Ниинистё считает, что санкции глобально влияют на экономику всех стран. Основная цель данного момента — добиться прекращения огня на Украине.

Газеты Turun Sanomat (16.08), Etelä-Suomen Sanomat (16.08) опубликовали интервью премьер-министра Финляндии Александра Стубба (Alexander Stubb) американскому новостному телеканалу CNN. В интервью он сказал, что между Россией и ЕС нет торгово-экономической войны. Из-за присоединения Крыма, которое противоречило международному законодательству, Евросоюз ввел санкции, служившие средством внешнеполитического воздействия. Стубб отметил, что против России могут быть введены новые санкции, если ее политика в отношении пророссийских сепаратистов в Восточной Украине не изменится. Он заверил, что страны ЕС будут единогласно поддерживать экономические санкции, несмотря на то, что некоторые страны, например, Венгрия, говорят, что санкции вредят самому Европейскому союзу.

Президент Республики Саули Ниинистё и президент Украины Петр Порошенко провели совместную пресс-конференцию в Киеве, сообщили газеты Turun Sanomat (16.08), Verkkouutiset (16.08) и другие издания. По оценке президента Финляндии, в конфликте между Украиной и Россией можно найти положительное решение. Ниинистё считает, что сейчас настало самое время для разрешения кризиса. Он также заявил, что Финляндия готова сделать все для достижения мира. Автор Turun Sanomat отметил, что Петр Порошенко, в свою очередь, увидел в финском коллеге лишь представителя Евросоюза и в выступлении сделал основной акцент на отношения ЕС и Украины.

Телерадиовещательная компания YLE (16.08) на своем сайте написала, что министр иностранных дел Финляндии Эркки Туомиоя (Erkki Tuomioja) (СДП) затрудняется ответить, изменилось ли отношение России к украинскому кризису в последние дни. «Конечно, все обратили внимание, что интонации президента РФ Владимира Путина были более умеренными и, может быть, более конструктивными, чем ранее. Это может привести к положительным результатам на переговорах». По словам Туомиои, поездка президента Республики Саули Ниинистё в Россию и на Украину имеет большую ценность, так как в этой ситуации необходимы прямые контакты.

Руководители крупнейших финских оппозиционных партий выразили одобрение президенту Саули Ниинистё за его действия. Газета Iltalehti (16.08) сообщила, что лидер оппозиционных «Истинных финнов» Тимо Сойни (Timo Soini) считает, что визит Ниинистё стал показателем необходимости и важности института президентства. По словам Сойни, действия и инициатива президента страны заслуживают всяческой похвалы и поддержки. Лидер центристкой партии Юха Сипиля (Juha Sipilä) в свою очередь подчеркнул, что визиты Ниинистё были необходимы и они удались ( YLE , 16.08). По мнению Сипиля, эта поездка состоялась в правильный момент, и эти встречи еще более укрепят позицию Финляндии в качестве страны-миротворца.

Большинство финнов поддерживает санкции против России. Это выяснилось в результате опроса, заказанного YLE (17.08) у компании Taloustutkimus. Против санкций чаще других выступают жители Северной и Восточной Финляндии, а также люди с низким образованием и сторонники «Истинных финнов».

Газеты Koillissanomat (19.08), YLE (18.08) сообщили, что бывший посол Финляндии в СССР и России Хейкки Талвитие (Heikki Talvitie), экс-депутат Паули Саапунки (Pauli Saapunki) и глава Национального архива Юсси Нуортева (Jussi Nuorteva) были награждены орденами «Дружбы» в посольстве России в Хельсинки. Награды вручил посол Александр Румянцев. Орден «Дружбы» — это самая высокая государственная награда РФ, которую может получить иностранец. Паули Саапунки и Хейкки Талвитие подчеркнули важность хороших отношений между Финляндией и Россией. Награжденные назвали поездку президента Саули Ниинистё в Сочи значимой не только с точки зрения отношений ЕС и России, кризиса на Украине, но и для финско-российских отношений. Автор YLE особо подчеркнул, что финнов наградили именно сейчас, когда отношения России и Запада напряжены.

Телерадиовещательная компания YLE (18.08) опубликовала интервью главы Парламентской Ассамблеи ОБСЕ Илкки Канервы (Ilkka Kanerva). По его словам, на Украине развивается двойной конфликт: с одной стороны, в стане бушует гражданская война и экономический кризис, а с другой — руководство страны занимается только выяснением отношений с Россией. По его мнению, Финляндия заняла сейчас позицию эффективного посредника в деле достижения мира.

Главы России, Украины, Казахстана, Белоруссии и стран Евросоюза договорились провести совместные переговоры в Минске 26 августа, сообщили газеты Ilta-Sanomat (19.08), YLE (19.08). Исследователь Александровского института Ханна Смит (Hanna Smith) считает, что уже сам факт встречи президентов можно считать определенным прорывом. По ее словам, встреча просто необходима для благополучного разрешения ситуации на Украине. Смит добавляет, что решения украинского кризиса можно достичь только с помощью двусторонних переговоров Путина и Порошенко. Помимо ситуации на востоке Украины, на минской встрече будут обсуждаться вопросы договора об ассоциации Украины с ЕС и энергетической безопасности.

Обозреватель Taloussanomat (19.08) выделяет три причины, объясняющие, почему США так одержимы Украиной. Согласно его мнению, экономическое и военное лидерство со стороны США в мире трудно отрицать. Поэтому основная цель власть имущих в США — сохранять статус сверхдержавы любой ценой. Две причины основаны на геополитике: прежде всего, это экспорт нестабильности в регион Украины, что позволяет создавать напряженность у российских границ и связывать российскую армию и экономику. Вторая: Украина может рассматриваться как передовой плацдарм для размещения сил обеспечения безопасности господствующей сверхдержавы. Третья причина, это рост конкурентоспособности США на фоне разваливающихся в результате экономических санкций экономик ЕС и России.

Газеты Turun Sanomat (21.08), Helsingin sanomat (21.08) опубликовали интервью генерала Густава Хэгглунда (Gustav Hägglund). По его мнению, Финляндии важно осознать, что Россия, по мере необходимости, готова пустить в ход военную силу. Однако, согласно его оценке, как бывшего главнокомандующего финской армии, сомнительно, что Россия имеет готовые планы нападения на Финляндию, поэтому на данный момент РФ не представляет военной угрозы для Финляндии. Между тем Россия может попытаться вернуть свое политическое влияние и авторитет времен Советского Союза, а также договора о дружбе, сотрудничестве и взаимной помощи между СССР и Финляндией. Хэгглунд уверен, что Россия довольна нынешними отношениями с Финляндией, так как это выгодно и приносит пользу России. Генерал также считает, что Финляндия должна создать оборонительный союз со Швецией, но при этом не вступать в НАТО.

Источник

Правительство Ренци решило поддержать курдов, противостоящих наступлению халифата. На итальянских военных складах хранятся тысячи единиц боевой техники. Эти военные запасы политики Италии используют для ведения дел, касающихся внешней политики страны. Причем весьма предусмотрительно.

Эскадрон самоходных артиллерийских установок в Африке, бронемашины в Ливии, несколько гусеничных автомобилей в Ливане, парочка вертолетов в разных точках планеты. В течение последних 10 лет Италия не торопится избавляться от подержанной техники и вооружений, предпочитая дарить уже находившееся в употреблении оружие в попытке установить международные связи. Цель такой тактики проста, и никто никогда не пытался ее скрыть: укомплектовать арсеналы новым оружием, произведенным в самой Италии.

В распоряжении Рима находится гигантский склад, появившийся в результате сокращения итальянских вооруженных сил. Международные договоры, касающиеся разоружения Европы в начале 90-х годов, привели к тому, что на складах орудий оказалось бесчисленное множество пушек, танков, гусеничных транспортеров, самоходок. Позже к ним добавилась еще и техника, оставшаяся в результате сокращения войскового состава итальянской обороны. В то время, как другие европейские страны пытались сделать все возможное для того, чтобы извлечь из этих залежей максимальную пользу, продавая наиболее современные из них, а остальные превращая в металлолом для последующей переработки, итальянцы продолжают хранить танки и гаубицы: они никогда ничего не выбрасывают. Согласно официальной статистике, «под нафталином» находится более 1100 танков и 3000 бронированных транспортных средств: такого количества боевых машин нет больше ни у одной европейской страны.

Некоторые модели уже очень устарели: танки Леопард 1, М-60 и самые древние версии бронетранспортера М113. Иные могли бы еще найти на рынке покупателей, например, танки Леопард, оборудованные в середине 90-х немецкими турелями и пушками; самоходные артиллерийские установки, бронетранспортеры Puma, отозванные из первого эшелона после проблем в Афганистане, и даже сотня боевых танков «Ариете» предпоследнего поколения. Однако отсутствие четкого законодательства в отношении продажи избыточной техники и интереса заниматься этим со стороны правительства до настоящего времени не позволяло найти способ для того, чтобы выгодно сбыть ее, вследствие чего на военных складах стали копиться горы пулеметов, минометов, пушек и даже истребителей-бомбардировщиков и вертолетов. В 1996 году были вновь обнаружены 20 тысяч пистолетов-пулеметов «Франки», о которых позабыли 20 годами ранее: часть из них уже снова начали использовать, после того, как они были отправлены в Боснию. Несколько лет спустя вспомнили также о ящиках с винтовками Ли-Энфилд, которые в 1944 году были поставлены союзными государствами и с которых стряхнул пыль итальянский флот ради какой-то церемонии. Но в бункерах действительно чего только нет: от винтовок Beretta BM 59 до пистолетов-пулеметов Beretta Mab, от скорострельных пушек FH17 до зенитных пушек Bofors.

Время от времени кто-то вспоминает о потенциале этого арсенала и пытается превратить его в инструмент внешней политики. Примерно в 2001 году правительство Берлускони вместе с целой партией униформы пожаловало около сотни бронетранспортеров М113 Ливану: солдаты Бейрута, которые в 2006 году пытались отразить израильское вторжение, были одеты в то же, во что и солдаты Эль-Аламейна. Вслед за этим настала очередь Иордании, получившей от Италии несколько «Кентавров», гибридов бронеавтомобиля с танком, которые очень понравились амманскому правителю: король Абдалла даже выразил желание испытать его лично во время учений в пустыне. Несколько сотен М113 были отправлены в Пакистан в качестве благодарности за транзит итальянских колонн, которые пополняли запасы размещенного в Афганистане контингента. В ответ на предоставленную ей возможность построить свою оперативную базу на полуострове Сомали (Африканский Рог), Италия пожаловала 10 самоходных артиллерийский установок М109 — которых у нее сотни, но ими никто не пользуется так давно, что многие из них уже заржавели — небольшому государству Джибути.

В других случаях Италия старалась сбыть «безаварийную подержанную технику» для того, чтобы обновить свои собственные арсеналы. Вспомним, например, о вертолетах «Агуста», переданных Мальте и Албании. В начале 2000-х ввиду тесных отношений Берлускони и Чавеса обсуждалась передача Венесуэле истребителей-бомбардировщиков AMX, вышедших из употребления военно-воздушных сил Италии, однако в дело вмешалась Америка и заморозила переговоры. В 2012 году итальянцы предложили Колумбии самые современные танки «Леопольд» в качестве технической новинки, чтобы самим впоследствии заказать новые многоцелевые бронированные машины «Фреччиа». Похожие соглашения были предложены также Перу и Филиппинам. Наиболее значительным событием пока остается передача сторожевых катеров береговой охраны Панаме как следствие дипломатических отношений между двумя странами, установлением которых от лица правительства Берлускони занимался Вальтер Лавитола (Valter Lavitola). Совсем недавно новому ливийскому правительству было подарено около 20 бронетранспортеров Puma, а также проведена соответствующая подготовка экипажей: кто знает, с какими именно группировками Триполи они сражаются в этот самый момент.

На сегодняшний день дебаты насчет оказания поддержки курдам выявили новую проблему. Курдские военизированные формирования пешмерга, которым Запад доверяет очень важную миссию — остановить наступление исламского халифата, привыкли к использованию оружия советской разработки: от автоматов Калашникова до реактивных систем залпового огня «Град». Итальянские же склады переполнены избыточным вооружением, соответствующим стандартам НАТО: от винтовок до пушек разного калибра и использующих различные виды снарядов. Поэтому можно было бы снабдить боевыми запасами курдов и обучить их, как ими пользоваться. В настоящий момент обсуждается решение, суть которого заключается в поставках курдам вооружения в особо крупных размерах: 300 контейнеров с оружием, конфискованным в 1994 году на борту Jadran Express, мальтийского корабля, задержанного итальянским флотом во время войны в бывшей Югославии, когда тот направлялся к хорватским портам. Эти запасы насчитывают 30 тысяч автоматов Калашникова с 32 миллионами патронов, 50 реактивных систем «Град» с пятью тысячами ракет, 400 противотанковых ракетных комплексов «Фагот», 400 ручных противотанковых гранатометов с 11 тысячами снарядов. Идеальный набор для усиления курдского сопротивления.

По неподтвержденным слухам, часть этого арсенала была передана в 2011 году ополченцам Бенгази, взбунтовавшимся против режима Каддафи: тогда правительство Берлускони пыталось освободиться от давнего альянса с диктатором Триполи. А сейчас решение открыть государственную тайну, кажется, и есть завуалированное подтверждение того, что многие из вышеупомянутых орудий все же отправятся в Ливию.

Но склады итальянской армии настолько богаты, что Италия могла бы заинтересовать пешмерга, предложив им альтернативу: противотанковые ракетные комплексы «Tow» американского производства, уже применявшиеся в прошлом курдскими солдатами. Итальянские вооруженные силы заменяют их на ПТРК SPIKE, купленные у Израиля; сотни «Tow» первой серии уже находятся в их распоряжении. Курдам было бы очень удобно подбивать бронированные джипы ИГИЛа, которые — что весьма иронично — именно американцы предоставили правительству Багдада и которые впоследствии оказались в руках исламистской армии.

Источник

С обретением независимости у нового украинского государства появилось огромное количество проблем. В 90-е годы в нашей стране было не до кино, и этому жанру приходилось выживать в очень трудных условиях.

Запад с самого начала умело диктовал, как сегодня мир будет смотреть на кризис на Украине. Причем в этом Западу помог российский образ «вечного злодея». Путин не умеет осуществлять умную и ловкую «мягкую» пропаганду. И даже престижные информагентства поддаются политическому активизму, потому что для хорошей журналистики уже просто нет времени, заявляет чешский аналитик в сфере СМИ Ирена Рышанкова.

– Много говорили и писали об информационной войне, которая сопровождает украинский кризис с самого начала – с демонстраций на Майдане, во время аннексии Крыма, войны на Донбассе, падения малайзийского рейса MH17 – и ведется до сих пор. Каким же оружием и насколько успешно пользуются стороны в этой войне?

– Для простоты буду называть стороны «проевропейской» и «пророссийской». Однозначно преимущество имеет, или до сих пор имела, сторона «проевропейская». Ее метод «впуска информации» и ее формулировки были такими, что стало ясно – там есть консультанты. Более того, именно эта сторона начала информировать первой массово, на всех уровнях.

«Пророссийскую» сторону фактически заставили лишь опровергать все новые и новые версии домыслов о событиях, которые никто из читателей не имеет возможности достоверно проверить. Эта сторона также задала словарь для описания событий, при этом воспользовавшись тем фактом, что простые и менее образованные пользователи СМИ, а их по статистике большинство, по-прежнему воспринимают Россию как зло. Говоря конкретнее, это объясняется вторжением оккупационных войск в 1968 году, а позже в Афганистан. Просто Россия в умах многих все еще отождествляется с Советским Союзом, и из-за этого занимает в умах ту же позицию, что и во времена холодной войны.

В выступлениях «проевропейских» сил уже давно перед ключевыми событиями, которые служили спусковым крючком, превосходно использовались все инструменты управления общественным мнением. События каждый раз определяют повестку дня (agenda setting), и она навязывается второй стороне. Насильственные шаги (стрельба по демонстрантам на Майдане, падение самолета, расстрел «колонны беженцев») привнесли эмоции в первоначально рационально рассматриваемый конфликт. Так были заданы рамки восприятия информации (framing), связанные с «нашим» отношением к сторонам. Получилась поляризация без связи с фактами: кто-то добрый и кто-то злой («они лишь хотели войти в ЕС», «они хотели преградить им путь к свободе», «они снова стреляют по нашим детям»). На этом поле развернулась игра в «эти хорошие» и «эти плохие». Независимо и беспристрастно факты не анализировались, потому что всегда создавались обстоятельства, которые препятствовали этому. Я считаю, что не могло идти и речи, если говорить о методах информирования о событиях на Украине, о чем-то вроде «народной борьбы». На Майдане был не «народ», а политические активисты и боевики. А также наемники. Наивная публика интеллигентов, которая к ним присоединилась, очень быстро ушла в сторону после того, как пролилась кровь. Профессионализм подсказывает, что, скорее, там были хорошие консультанты.

Россия проигрывает и еще долго будет проигрывать. Ни в Кремле, ни на Лубянке, скорее всего, не читали базового труда американского профессора из Гарварда Джина Шарпа, хотя впервые он был опубликован в 1973 году под названием «Политика ненасильственных действий». Его главная книга «От диктатуры к демократии» вышла на 20 лет позже в связи с народным восстанием в Бангкоке и была издана на русском языке в 1993 году, уже после распада СССР, когда кандидатура Егора Гайдара на пост премьера была отклонена, к власти пришел Ельцин, против него выступили путчисты, и должна была начаться гражданская война, которая окончательно стерла бы с лица земли «империю зла». Тогда этого не получилось, но дело зашло очень далеко. На украинский язык книга «От диктатуры к демократии» была переведена в 2004 в связи с Оранжевой революцией.

После столетий применения «твердой силы» Россия не понимает, как применять «мягкую силу», не владеет неправительственной дипломатией, которую нужно поддерживать финансово и организационно. Россия не умеет привлечь себе в поддержку звезд поп-культуры, университеты и благотворительные фонды, коммерческие фирмы и неправительственные объединения. У России был и по-прежнему есть недостаток – ее репутация, хотя это страна, в которую большинство европейских стран экспортировало товары или сотрудничало. Благодаря российскому газу у нас есть свет, тепло, мы ездим на автомобилях. Для многих в Европе это все еще «эти русские» августа 1968 года, захватчики, опьяневшие от водки. И многие «новые русские» подкрепляют этот советский стереотип. Они демонстративно кичатся своим богатством и так же демонстративно пренебрегают законами. Так что удивляться особо нечему.

– Уже зимой и после краха Виктора Януковича чешская блогосфера, или сфера «альтернативных» СМИ, начала возмущаться, что информацией о «событиях на Майдане» в Чехии манипулируют, что она проукраинская и селективная. Скажем, если говорить о замалчивании информации об агрессивности демонстрантов на Майдане и акцентировании новостей о жестоких действиях полиции. Были ли эти претензии к чешским СМИ справедливыми?

– Отчасти были и по-прежнему таковыми являются. Но это как раз проблема самого хода информационной войны, которую Россия проигрывает. Причин для крена в сторону киевского правительства несколько. Во-первых, это его заявления об освобождении из лап русского медведя и принятии европейских правил, во-вторых – перевес профессионально подготовленной проукраинской стороной информации, которую ретранслируют СМИ. На информацию есть спрос, и тот, кому она принадлежит, может ее подправить. Никто из нынешних журналистов не мечтает заниматься по-настоящему независимой военной журналистикой. Собственно, сегодня это и невозможно. Рано или поздно вам понадобится какая-то бумажка, рано или поздно вам понадобится профессиональный информационный тыл. И тогда вы обратитесь к embedded journalism («журналистика прикомандированных»). Более того, сегодня у СМИ нет времени раздумывать: электронный онлайн-мир летит вперед, и сдача номера в полночь – это то, о чем мы, современники, можем только вспоминать. Теперь сдача – каждую минуту. Я всегда шучу, что у Карела Чапека сегодня не было бы шансов. Издательские дома хотят дешевую рабочую силу, то есть конвейерных сотрудников, которые бездумно сыплют новости. Блогеры, как правило, либо сами аналитики, либо те, кого тема по какой-то причине интересует, и кто в ней разбирается. То есть они не объективны. Даже уважаемые агентства посылают на передовую нанятых местных, о профессиональном прошлом и взглядах которых не имеют и понятия. Таким образом, под личиной вершины военной журналистики зачастую мы видим работу местных журналистов, нанятых и снаряженных агентствами.

Но в последнее время уже видны изменения. Даже мейнстримовские СМИ начинают задумываться над этикой своей работы. Возможно, потому что некоторые репортеры ВВС уже начали публиковать информацию, которая не совсем соответствует «революционному восторгу»: о фашизме «Правого сектора», о коррумпированности олигархов, о беспринципности членов правительства.

Кроме того, Украине несколько перебарщивает в этой информационной войне. Манера, в которой высказываются президент Порошенко и премьер Яценюк, стала просто невозможной. Заявление о ликвидации конвоя, не подкрепленное никакими доказательствами, фотографиями или иными материалами, и другие эксцессы последних дней демонстрируют, что информирование начинает выходить из-под контроля, и правительственная машина дает сбои. Если бы украинские войска уничтожили российский конвой, неужели бы не было фото? Неужели бы не показали трупы, их военные удостоверения и униформу? Не установили бы номера оружия? Не заметить непрофессионализма нельзя. Я помню, как Саакашвили утверждал, что Россия использовала в Грузии баллистические ракеты «Точка». Только вот причиненный ими ущерб кто-то очень плохо инсценировал. Но в Чешской Республике отношение к России априори негативное или, по крайней мере, недоверчивое. Наша обида на то, что нам «эти русские» (точнее, Брежневский СССР) сделали, передается одному поколению за другим – тем, кто уже не помнит Пражской весны 1968 года, не говоря уже о предыдущих годах.

– Сегодня трудно определить, на чьей стороне правда, и кто лжет. Лжет ли уличенный врун тогда, когда говорит, что лжет его противник? А не может ли он на этот раз говорить правду? Как это выяснить, когда на войне, что понятно, лгут все?

– Проблема возникает тогда, когда во лжи уличают сами факты, как это случилось при утечке фотографий сбитого малайзийского боинга. Круглые, ровно вмятые в жесть отверстия диаметром 30 мм дали всем, кто знаком с ракетами «Бука», понять, что самолет был сбит явно не этой ракетой – кабина пилотов была поражена бортовыми пушками истребителей. Двух истребителей. Сегодня осталось лишь ответить на вопрос, чей герб на них был, и кто отдал им приказ стрелять.

– Как Россия, призывая к объединению «русского мира», так и ЕС и США, ссылаясь на европейские и западные ценности, по некоторым мнениям, сосредоточили симпатии на двух полюсах: с одной стороны граждане сражающегося Донбасса и крымчане, а с другой – остальная Украина, главным образом, западная. Какая из сторон, как вы считаете, более интенсивно вела эту пропаганду? И с какими последствиями? Как реагировать на утверждение, что российское телевидение посредством националистических враждебных программ (например шоу Дмитрия Киселева) разожгло гражданскую войну на Донбассе?

– Чем измерить уровень симпатий? «Аплодисментометром»? Количеством убитых на той, «другой», стороне? Я не думаю, что войну на Донбассе развязало шоу кого-то, кто известен национализмом, как Дугин или Киселев, или Порошенко и молодчики из Правого сектора на другой стороне. Моральный дух сражающихся нужно укреплять в процессе. Солдаты, которым плохо платят, должны знать, почему они воюют, и за что умирают. Если есть две воюющие стороны, то понятно, что и одна, и другая подвержены ободряющей пропаганде. С обеих сторон обосновывается право убивать «этих вторых». На обеих сторонах сражаются историки, мифотворцы и идеологи. Но мы не должны забывать, что «война за Украину» – это и экономическая война. За вытеснение с рынка и за новое экономическое устройство мира. Борьба идет за газ и нефть, за уголь и сталь. Все это было у истоков Европейского Союза и российской мощи. Украина (скорее, ее консультанты) владеют пропагандой лучше. Ведь Европа и США всегда были более восприимчивыми к историям о жертвах великорусской экспансии. То есть эмоциональное преимущество изначально было на стороне Украины.

– Падение самолета MH17 – это новая веха в кризисе. Что вы скажете по этому поводу? Кто представил более убедительные доказательства? Какая из сторон конфликта повела себя честнее? И как оценить российские, чешские и западные СМИ?

– Основное правило журналистики – честному комментарию должно предшествовать сообщение, в котором будут факты, а не догадки и предположения. Возможный факт, что самолет сбили пророссийски настроенные ополченцы, появился слишком быстро. Виновник был назначен раньше, чем выяснилось, что упал какой-то самолет. Имя авиадиспетчера, который первым сообщил о том, что сбит самолет, скрывается спецслужбой СБУ. В данном случае честнее себя не повела ни одна из сторон. Самолет упал в условиях военных действий, и это данность. Возможно, нам следовало бы задать вопрос о том, что узнали эксперты из черных ящиков, и почему вдруг все молчат об их содержимом. И почему вокруг всей этой истории внезапно повисла тишина. Сбитый самолет прекрасно вписался в образ «плохих русских» и «преступных сепаратистов». Чешские, а главное, западные СМИ с удовольствием сели за комментарии.

– С какой медиа- и PR-репутацией из украинского кризиса выходит Россия? Политолог Вероника Сушова-Сальминен написала, что арсенал российской «мягкой силы» практически уничтожен. Есть ли у России шансы в ближайшие годы вызывать хоть какую-то симпатию у западной общественности? И наоборот, можно ли утверждать, что в российском общественном мнении неприязнь к США и Западу усилилась до максимума?

– Важно ли России общественное мнение за рубежом, или она давно перестала им интересоваться? Россия умеет вести классическую «жесткую» пропаганду. Арсенала мягкой силы у нее никогда не было. Путин – пример мужества и непреклонности, на коне, на рыбалке, с тиграми, на атомной подлодке… «Мягкая» пропаганда у них никак не выходит. Они не владеют ею, и, что главное, у них нет такой традиции, хотя Путина консультирует американское PR-агентство. Мягкая власть должна осуществляться систематически, осторожно, со знанием психологии. Российская пропаганда – силовая. США, несмотря на все свои проблемы, кажутся внешнему миру страной обетованной. Россия же, несмотря на множество успехов, по-прежнему выглядит холодной темной империей. Но с другой стороны, Russia Today – это отличное начинание. Трансляция идет 24 часа в сутки на русском, английском, арабском и испанском языках. Аудитория канала – более 1 млрд человек.

– Говоря о российских СМИ, конечно, невозможно предполагать, что в стране царит плюрализм в западном понимании. Что сделал Путин за годы своего правления с российскими СМИ? По каким правилам они работают, о чем можно говорить и писать без проблем, а о чем – с трудом, за что могут быть преследования?

– На Западе царит плюрализм? А в чем он заключается? Запад дошел до стадии, когда (так же как и русский человек) вы можете в интернете написать, что хотите, но это никто не читает. А уж если прочтут, то не верят и не следуют слепо. Русские могут так же, как и вы, свободно путешествовать, если есть средства. Они могут заниматься бизнесом и становиться банкротами, могут ходить в церковь, могут свободно смотреть спутниковое телевидение и пользоваться нецензурированным интернетом. И что? Является ли это признаком участия гражданина в фактической власти в стране, что и должно подразумеваться под словом демократия? Активность читателей и сильные, авторитарные СМИ, которые мы знали 30 лет назад, заменились безучастностью с одной стороны и цинизмом управляемой коммуникации с другой. И вообще, троллинг и вирусный маркетинг ввели всех в сомнение. Сегодня можно где угодно – и у нас, и в России – успешно манипулировать мнением кого хочешь. Без возможности защищаться.

Российский мир СМИ – это особый разговор. Да, бесспорно, по большей части он не «антипутинский», но, кстати, почему бы ему быть таковым? Путин после пьяного Ельцина – первый защитник русской гордости, силы, до его прихода разлагающейся, страны. Путин умеет креативно работать со СМИ. А с теми, кто лезет в его частную жизнь, он умеет быстро расправиться, что подтвердило бульварное издание «Московский корреспондент», которое было закрыто после публикации статьи о том, что Путин женится на гимнастке. Газета убыточна, заявил ее владелец. С другой стороны, помимо государственного телевидения Путин создал общественное телевидение, пусть и без концессионных сборов, так как желания платить в России нет. Но дана гарантия независимости. Кстати, сегодня Russia Today является одним из лучших новостных каналов, на уровне CNN и BBC. Россия – страна, которую нам при беглом взгляде трудно понять. Это смесь почти анархической демократии и власти твердой, порой очень жесткой руки. Демократия не должна всегда нести свободу. Сам

Путин говорит об управляемой демократии, и это в определенной степени перекликается с эссе Фарида Закарии «Нелиберальная демократия», опубликованном в журнале Foreign Affairs в начале 1998 года.

Действительно, Кремль следит в первую очередь за главами государственных СМИ и агентств. Главой нового государственного агентства «Россия сегодня», например, стала бывшая глава канала Russia Today. Однако Кремль не имеет влияния на многообразный медиапоток – и никогда не будет иметь. И это, скорее, к сожалению. Так как раньше хоть было понятно, что написанное в газетах не может быть стопроцентной ложью. Сегодня такой уверенности нет нигде. Деньги, ложь и манипулирование стали глобальным оружием массового поражения этой цивилизации. Оно уничтожит Америку, уничтожит и Россию. Никто не будет верить никому. Да, собственно, так уже и есть.

Источник

Германию называют самой мощной европейской страной, незаменимым членом Евросоюза, однако подобные выводы сложно сделать на фоне нынешнего электорального сезона. Ведущие политики страны сосредоточены на следующих весомых вопросах: должны ли иностранцы платить за привилегию ездить по немецким автобанам и как следует рассчитывать пенсионные выплаты для государственных служащих. В глазах критиков как внутри страны, так и за ее пределами предвыборная борьба представляется не просто скучной - она также глубоко безответственна. При этом намеренно игнорируются важные вопросы, с которыми сталкивается страна. Философ Юрген Хабермас (Juergen Habermas), наиболее именитый интеллектуал, обвинил элиту страны в «коллективном провале».

Следует более подробно разобраться в том, что это за провал. Тот факт, что немецкая общественность лишена возможности обсуждать методы руководства федерального канцлера Ангелы Меркель, не является особенно трагичным. По общему мнению, ее политика, направленная на то, чтобы кое-как перебиваться в сложившейся ситуации, весьма популярна среди немцев. Даже если бы немцы получили более сильный альтернативный вариант, чем Пеер Штайнбрюк (Peer Steinbrueck), кандидат от Социал-демократической партии, то они бы, вероятно, все равно проголосовали за Меркель. Настоящий провал состоит в том, что в ходе первых федеральных выборов в Германии после кризиса евро 2010 года судьба европейского проекта почти не обсуждалась. Сегодня европейцам следовало бы протереть глаза и увидеть глубокую финансовую и политическую взаимозависимость в еврозоне, однако они все еще проводят выборы так, как будто речь идет исключительно о национальных вопросах.

Странная сонливость нынешней избирательной кампании объясняется двумя особыми обстоятельствами. Одно из них состоит в том, что Меркель попыталась вновь использовать ту стратегию, которая оказалась для нее успешной четыре года назад и которая известна под нескладным названием «Ассиметричная демобилизация». Меркель либо предпочитает говорить как можно меньше о спорных вопросах, либо явно занимает позицию своих оппонентов в надежде на то, что сторонники оппозиционных кандидатов сочтут ставки невысокими и вообще не пойдут на выборы. Это прямо противоположный подход тому, который она взяла на вооружение в ходе ее первых федеральных выборов в 2005 году. Тогда Меркель четко обозначила свою позицию, опираясь на главную для нее ценность - «свободу», в частности это относилось к амбициозной программе сокращения государства всеобщего благосостояния. Извлеченный ею урок был ясен: на вас нельзя напасть за то, что вы не говорили, и вас нельзя наказать за то, что вы следовали за общественным мнением, а не пытались его сформировать.

С этим уроком возникли сложности, когда для Меркель наступило время править. Критики называют ее первым «пост-политическим» канцлером - она является лидером без каких-либо следов идеологических обязательств. Вместо этого она в большей степени привержена процессу, нежели сути, и готова занять любую политическую позицию, если это производит впечатление компетентности и консенсуса. Именно этим объясняется поразительный разворот Меркель по вопросу об атомной энергетике после разрушения атомного реактора в Фукусиме, Япония. Хотя раньше Меркель была ведущим в стране сторонником продления жизни немецких атомных реакторов, в сложившейся ситуации она быстро изменила свой курс и стала настаивать на незамедлительном введении моратория на их использование. Подобный маневр обеспечил ей дополнительные тактические преимущества и создал условия для потенциальной коалиции между христианскими демократами и партией зеленых.

Здесь, как и во многих других случаях (особенно в вопросе о кризисе евро), Меркель определила центр немецкой политики и основательно заняла это пространство. Она также позаботилась о том, чтобы у нее не было никакой серьезной угрозы внутри ее собственной партии. И хотя она, очевидно, является наиболее влиятельным лицом, принимающим решения, ей удалось оградить себя от ответственности за какой бы то ни было политический результат. И сделано это было за счет того, что она не идентифицировала себя непосредственно с деталями какой-либо конкретной политики.

Но почему тогда оппозиция, судя по всему, согласилась с проведенной Меркель демобилизацией их собственных сторонников? Здесь обнаруживается вторая особенность. Социал-демократы выбрали себе такого кандидата в федеральные канцлеры, имидж которого до предела напоминает Меркель - минус сдержанность. Штайнбрюк (Streinbrueck) был министром финансов в правительстве «большой коалиции», в которую входили христианские демократы и социал-демократы и которая правила страной с 2005 года по 2009 год. Многие считают, что коалиционное правительство справилось с вызовами, порожденными финансовым кризисом, и в определенном смысле это партнерство продолжилось даже после того, как социал-демократы перешли в оппозицию. С оппозиционных скамеек эта партия поддержала все действия Меркель во время кризиса евро. В результате социал-демократы были лишены какой-либо заслуживающей доверия возможности нападать на Меркель во время предвыборной кампании. (Однако это не избавило их от замечания Меркель о том, что они ненадежны в вопросах, относящихся к Евросоюзу, - грубое оскорбление в адрес партии, которая положила столько усилий на то, чтобы казаться ответственной, находясь в оппозиции.) Не помогло и то, что Штайнбрюк по своей природе немного напоминает «пушку, сорвавшуюся с лафета». Долго он шел к тому, что сама Меркель обнаружила в 2005 году: чем больше говоришь во время предвыборных мероприятий, тем больше совершишь затем ошибок. И поскольку Меркель молчала, пресса сконцентрировала свое внимание на инцидентах риторического характера с участием Штайнбрюка и даже на его жестах: на прошлой неделе он появился с поднятым средним пальцем на обложке немецкого эквивалента журнального приложения к газете New York Times.

Еще важнее то, что подход Меркель - менеджерский, осторожный, постепенный, - кажется, вполне устроил многих немцев. Они не считают, что кризис евро на самом деле уже преодолен; у них сохраняется ощущение того, что после выборов им будет представлен для оплаты еще один греческий счет. Однако меньше всего они хотели бы видеть какую-либо концепцию большого проекта для Европы с передачей еще большей власти Брюсселю; только «зеленые» осмеливаются открыто проявлять энтузиазм по поводу евро, тогда как их показатели, по данным опросов, постоянно снижаются (Меркель, разумеется, еще и перехватила у них инициативу по вопросу об атомной энергетике).

И поэтому существует соблазн сделать вывод, что в Германии вообще не существует реальных проблем. Если публика хочет иметь скучного лидера, то такого она в результате и получит. А с учетом разного рода волнений в соседних странах может показаться неучтивым выражение недовольства по поводу приверженности Германии к консенсусу и к своим обязательствам, если все говорится и делается для того, чтобы любой ценой сохранить Евросоюз. Однако существуют еще и реальные основания для озабоченности.

Прежде всего, становится все сложнее определить предпочтения немецкой публики. Все еще не ясно, поддерживает ли на самом деле значительная часть избирателей демонтаж некоторых элементов европейской интеграции. Новая партия Альтернатива для Германии торжественно обещала проводить работу для того, чтобы «упорядоченно аннулировать» евро. В настоящее время опросы общественного мнения не свидетельствуют о том, что эта партия сможет пройти в парламент. Однако многие наблюдатели считают, что вечер и ночь выборов могут преподнести сюрпризы. С учетом существующего в Германии табу в отношении даже отдаленно «антиевропейской» политики, потенциальные избиратели, возможно, просто не хотят рассказывать о своих истинных предпочтениях специалистам по опросам. (Партия Альтернатива для Германии, со своей стороны, попыталась нарушить существующее табу и подчеркнуто дистанцировалась от правых популистских движений. Кроме того, члены партии выдвинули в качестве своего главного кандидата определенно нехаризматичного профессора экономики.)

Другая озабоченность относится к ассиметричной демобилизации, или, если быть более точным, к почти симметричной демобилизации, с учетом того, что даже собственные избиратели Меркель, поддерживающие христианских демократов, не горят желанием принять участие в выборах, и это губительно сказывается на политической системе. Демократии нуждаются в проведении дебатов и в публичном дискурсе, поскольку они представляют собой способ определения путей развития общества. В этом году, как ожидается, активность избирателей будет низкой, и ведущие интеллектуалы страны заявили о том, что они впервые воздержатся от голосования. Неожиданно немцы стали вспоминать о гражданских уроках Веймарской республики и о том, как она разрушилась в результате отсутствия демократов, готовых поддержать существовавшую систему. В Германии ощущается растущее, хотя пока и не столь явное, беспокойство по поводу того, что обладающий настоящий харизмой правый популист может в один прекрасный день извлечь выгоду из существующего в стране ползучего разочарования политикой.

Есть и еще одно, менее явное опасение. Меркель вкрадчиво подталкивала европейские элиты к тому, чтобы они извлекли соответствующие уроки из кризиса евро, по поводу которого постепенно складывается консенсус на всем континенте. Этот урок состоит в том, что все страны должны наблюдать друг за другом значительно более внимательно. В какой-то момент она решила, что на традиционные европейские институты - особенно на Еврокомиссию - нельзя рассчитывать, если возникнет необходимость предотвратить еще один греческий вариант. Вместо этого она делает ставку на более тесную координацию экономической и фискальной политики между независимыми национальными государствами, тогда как Брюсселю в таком случае отводится лишь некоторая роль для наблюдения за бюджетами отдельных государств, но ни в коем случае не роль лидера.

Есть достаточно оснований для того, чтобы быть скептически настроенным относительно подхода, наделяющего полномочиями представителей национальной исполнительной власти за счет европейских институтов и национальных парламентов. Это приведет к появлению в Европе двух параллельных миров: с одной стороны, существующий Евросоюз и его 28 членов, действующие на основании европейских договоров; с другой стороны, еврозона, в которой правительства заключают соглашения между собой - иногда они используют институты Евросоюза, а иногда создают новые институты для конкретных целей. Конечно, подобная ренационализация с самого начала не являлась большим проектом Германии; скорее, это временное решение, которое лучше всего объясняется сложностями в проведении любой масштабной трансформации Евросоюза. Подобного рода трансформация потребовала бы пересмотра основных юридических соглашений и проведения референдумов по поводу новых договоров, по крайней мере в некоторых странах, и не только немецкое правительство считает слишком большими существующие риски в век популизма и евроскептицизма (поддерживаемого, следует сказать, некоторыми европейскими правительствами, особенно британским).

Пока Меркель продвигает свой план о параллельном мире еврозоны без каких-либо публичных дебатов. Даже журналисты и интеллектуалы почти не заметили того, что польский эксперт по Германии Петр Бурас (Piotr Buras) назвал «тихой революцией».

Однако остается открытым вопрос о том, можно ли будет в течение долгого времени сохранять молчание по этому поводу. При отсутствии объяснений и дискуссий, политика Меркель по координации никогда не сможет получить легитимацию на европейском континенте. Но пока Германия купается в лучах своего экономического успеха, может быть, ей не следует беспокоиться по поводу принесения больших жертв ради сохранения евро. Но если они когда-нибудь станут необходимыми, а вероятность такого варианта продолжает оставаться весьма высокой, тогда немецкие элиты могут пожалеть о своем молчаливом согласии по поводу демократической демобилизации.

Источник