Серия сообщений "Мемуары вольницы":

Жизнь поддаётся смелым!

Часть 1 - Горы-море, горы-море… Москва-Геленджик-Сочи-Абхазия. Мемуары первых 8 дней.
Часть 2 - Новый Афон – Гагра. Мемуары 9, 10, 11 дня. Первый опыт автостопа. Анакопия. Жоэкварское ущелье.
Часть 3 - Дни 12-17. Прочь из Гагры. Кындыгский источник. Гегский водопад – познай радугу!!! Рица.
...
Часть 8 - С.С. How do you do, how don't you do? (бывшая рубрика "совершенно секретно", которая сегодня побудет несекретной)
Часть 9 - Moscow shadow
Часть 10 - Лето

Включила тут первый раз за пять лет чудо техники человеческой – ТВ, телевизор, то бишь. 

Попала прямо на новости... Полчаса смотрела. Вид у меня был, наверное, как у Лилу из «Пятого элемента»........

Ребят, как вы здесь живёте?... 

Что, блин, происходит с тв-журналистикой? Неужели вся эта чернь ещё в ходу? Неужели люди всё ещё жрут эти сенсации? Такое ощущение, что по ТВ ведётся массовая пропаганда дерьма и ублюдков. Хочешь прославиться? Сделай дерьмо! И ещё, и ещё – это обязательно покажут по всем каналам, рассмотрят в подробностях, ткнут камерой в страдания и слёзы жертв и родственников, тебя и твои деяния увидят миллионы людей. Укради, разбомби, убей. Почему гребаное дерьмо получает такое распространение, в ютубе ходят ролики о том, как сопляки издеваются над котятами, как львов расчленяют и потрошат в зоопарке (!) на глазах у детей (!), как кроют наркопритон и тыкают камерой в срамные места спешно одевающихся опозоренных шлюх, и при всём при этом ежедневные маленькие подвиги вроде помочь женщине поднять тележку на лестнице, купить у нищенствующей старушки цветочки или зелень без сдачи, подвезти кого-то за спасибо – об этом рассказывать стыдно? Ой да что старушки-цветочки, есть же волонтеры, которые где и кому только не помогают по-крупному, меценаты, благотворительные фонды, облегчающие жизни, почему об этом-то нельзя рассказывать? Почему подобные новости, если и случаются, проскальзывают как бы между делом, как незначительные крохи? Зачем идёт эта массовая негативизация населения?

Я переключила канал. Там оказался «Спас». Я оставила. Там сразу другое дело – культурно-исторические справки, документалки о хороших людях России, да даже чисто на религиозные темы и то приятней послушать было. Совсем другой акцент, на доброте, взаимопомощи, а не светская чертовщина. 

Я всё вспоминаю фильм «Земля Будущего». Там же гениальный посыл... 

Отвечая на вопросы любопытствующих – «Как у тебя там, канал связи с космосом ещё не открылся?» – захотелось послать сюда весточку отсюда, пока мой ультрадорогой интернет не скушал совсем все денежки (а до ближайшего пополнителя тут пилить километров 10 на велике, плюс обратно).

  

Космоса тут как никогда мало, и мне от этого почти больно. Каждый раз, заходя после стотысячного midsommar-ужина (а у нас тут эти midsommarы еще на обеды да на завтраки – поначалу под огромным шатром, потом под открытым небом) в дом, я вижу над собой огромное небо, просто невероятно огромное, и такое чистейшее, что в нём видны мириады звёзд, и меня фонтанирует вспышкой радости и огромной любви, но в следующий миг мои глаза слипаются и меня оглушает и уносит на кровать крепким деревенским сном. Впрочем, я, надеюсь, ещё не совсем профукала Персеиды, и собираюсь сегодня-завтра запастись крепким кофе в термосе, одеялами, подушками и своим любимым клетчатым теплым пледом, и провести ночь как в старые детские денечки, во дворе, загадывая тысячу одно желание на падающие звезды, чтобы все они потом непременно сбылись.

Как нигде больше, меня тянет здесь читать труды по астрофизике и любым естественным наукам, особенно Хокинга (хотя бы. пока что). Наверно, всю жизнь жалеть теперь буду, что не ученый. Но может, ещё найду свою тропинку... Также здесь снова тянет читать про постапокалипсисы, смотреть о них кино, мечтать о них – просто так. Почему-то.

  

Здесь меня словно настиг рецесс подросткового кризиса. Иногда мне вдруг кажется всё таким кричаще-огромным, и таким кричаще-реальным, трехмерным, объёмным, настоящим, здесь и сейчас, и вместе с тем маленьким, хрупким, невероятным, вот эти колышущиеся ивы – класс такой-то, подтип такой-то, листья вырабатывают кислород, вот эта текущая река – аш-два-о и много лилий, вот эти облака – барашками днём и никаких – вечером, я представляю нашу точку на земном шаре из космоса и вижу закат, как расчищается эта полоска сумерек, чтобы ночью снова помутнеть перышками, эта тонкая прослойка того что мы называем «небом» – призрачная пленка-защита этого сказочного мирка от черноты безвоздушья космоса и огромной скорости по нашему эллипсу, голубая потому что именно такие у нас пропорции веществ в воздухе, и эти точки на небе – невообразимо огромные пылающие гиганты на самом деле, невообразимо далеко, что удивительно, как мы их вообще видим, какими же жутко яркими надо быть, и наша звезда-Солнце – такая теплая и светлая, и такая на самом деле просто звезда, желтый карлик со своими пятнами и выбросами коронарной плазмы, и космос такой огромный и притягательный, и совсем нечеловеческий, что кажется невероятным и потрясающим, удивительным и невообразимым сам факт такой развившейся и сложной жизни здесь, на нашей Земле. И мы – люди, а я вижу своими и почему-то только своими глазами, я обречена быть собой, и нас так много, и каждый обречен быть только собой, и каждый – один!..

  

Я ударилась в вязание крючком (и нитки катастрофически быстро кончились), и вторая связанная мной вещь, связанная на сей раз «от балды», ловец снов, приняла – вау – форму солнца, и привнесла интересностей. Например, когда я уже вставляла веточки ивы в петельки, придавая ловцу круглую форму, я вдруг поняла, как оно работает. У каждой детальки оказалось своё предназначение...
Особенно само назначение – ловец, а кто-нибудь задумывался, в какую сторону он ловец?..

  

Первой же ночью, проведенной под этим ловцом, ко мне в сон пришел индеец. И я чувствую, что он присматривался ко мне сквозь рваньё сновидений и недоумевал, как можно сотворить такую вещь, но обладать такой плохой осознанностью снов. (Я бы могла ее резко поднять, но мне в этом нет интереса).

В другой же раз, через пару дней, после его починки (я красила кровать, а на ловец кто-то бахнул свою сумку), мне приснился белый котенок. До этого днем мне почему-то вспоминалась как будто связанная с Д. шутка: «Что тебе подарить? – Гвоздики. (Ну и подарил – гвоздики)». Днём приехала крестная, мы отправились на рынок, заехали в шиномонтаж. В колесе там у нас нашли гвоздик, который и подсдул шину, а кузен нашел у двери молочно-беленького кисёнка и резко затребовал взять его домой. Кис оказался сиамский, с пресветлыми голубыми глазами, и назвали мы его Гвоздиком. =) Гвоздёнок, Гвоздика. А ещё он похож на Котёнка по имени Гав.

  


Вчера узнала грустно потрясшую меня новость: возможно, мы здесь в последний раз. Где-то недалеко отсюда нашли залежи никеля, и скоро здесь нельзя будет жить. На десятки или даже сотни километров зона станет сильно зараженной. Вырытый карьер заберет к себе всю воду из рек, и рек не станет. Прощайте, холмы, степи и овраги – у меня есть ещё дней пятнадцать, чтобы вдоволь наездиться по здешним тропам и сосновым лесам. Как жаль: а я только подумала, что, как О'Хара, нашла – душой – свои родовые земли, прониклась бабушкиными рассказами о дворянской и такой далекой и близкой жизни своих пра-предков, только подумала, что здесь очень даже хорошо и спокойно и почему бы не ездить сюда почаще.



Ну и, последнее, пожалуй, о чем ещё хочется написать – это, забегая чуточку вперед, о днюхах. Ё-моё, девчули, 24 – это время приключений! Возраст ужасный, знаю, но я окончательно чувствую себя – о ужас – совсем взрослой, потерявшей страх, да и всем нам тоже уже почти ничего не страшно, но при этом мы ещё молоды и хороши, поэтому уже совсем можно – «раз уж мы живём!» – кидаться с головой в приключения.

А вообще, мои 23 были годом ни о чем. И ни о ком. Может быть, на капельку о танцах. (Было бы на море, но увы). В 24 я уже окрестила себя ведьмой, и говорю себе, что ведьмы не заводят мужей. Единственной моей, пусть теневой канвой, стали сны о Д. И я уже боюсь потерять эти сны, и уже не так хочу с ним снова общаться. Кто бы знал, как я устала от злых мужчин. И пусть эти мои сны постепенно перетекают в сны об М., новой моей путеводной звездочке в мире людей, такой далекой, но такой нужной сердцу. Пусть моё вросшее в меня желание зарыться в кудрявые волосы одного становится желанием зарыться в кудрявые волосы другого, такого доброго и светлого, сильного и замечательного: кто бы знал, как мне нужны светлые звезды.