В колонках играет - Магнитная аномалия. НЕТ ВОКРУГ НАС ДЕРЕВЬЕВ

Настроение сейчас - настроение

Дyмaeшь, чтo идeшь.
A пoд тoбoй нeт пoчвы,
Нeт пoд тoбoй acфaльтa.
Вce вoкpyг тaк нe тoчнo.
Зaчeм-тo пoeшь...

Глупое, почти детское чувство обиды. Меня так легко выбить из колеи в последнее время... О_о А сегодня замечательная погода, вы не находите? Солнце и небо. И снег почти весь растаял. В такие дни я обычно слушаю хорошую ласковую музыку навроде The Beatles и улыбаюсь молекулам воздуха. Но не сегодня. Как в замедленной съемке... Стояла посреди этого тошнотворного синего подъезда, запрокинув голову. И ничего не думала. Девочка-зомби... Часа два как в каком-то страшном трансе О_о . Утром он подошел ко мне, заглянул в лицо и испугался. Не видел меня такой разбитой? *усмехается* Столько старался, хороший, чтобы я улыбнулась, а у меня... не получилось. Совсем наоборот: я едва не разревелась - совсем как в детстве. Тогда девчонки толкнули меня в спину, и я упала на асфальт. Разодрала коленки и ссадила руки. И заплакала - не от боли, я слишком хорошо выдрессировала себя - от обиды. А сегодня... нет, не плакала. И позже всё-таки заулыбалась. Нельзя их так пугать^^. Правда, днем я всё-таки хотела уйти из дома и пойти пешком гулять по Руси-матушке. А потом осторожно перейти границу и уйти в Европу. А может, не в Европу. А может, надо больше спать... Бедные люди, они думают, что я помираю от одиночества и считают, что делают мне одолжение, находясь рядом О_о. Ноль баллов, оба предположения неверны. А мама думает, что я влюбилась. Наивная моя. Когда? Где? В кого? И зачем...
P.S. Хорошее слово "он". Оно такое емкое и такое абстрактное.

В колонках играет - Otto Dix. МЕЧТА О ВЕСНЕ

Настроение сейчас - его нет по определению.

Да-да. Мне плохо. Бесит. Всё. Тошнит... Всё до такой степени гадко, что хочется в детство *__*. Собрать вещи и уйти. Никогда не ныли доселе... Я думала, что переросла этот период. А это были только цветочки... Недепрессивна от природы? Дура, кто это тебе сказал? Ходячее противоречие. Не сочетаюсь сама с собой. Подожди три года, и ты получишь готовый продукт саморазрушения, разочарованный во всем, чем можно и нельзя. Я буду еще послушнее и еще неадекватнее. Подумать над своим поведением? Поставьте меня в угол^^. Завтра всё пройдет; мои эмоции умирают быстрее, чем я успеваю к ним привыкнуть. Пафосная идиотка. Вы меня разгадали, Цулу, я дурак, каких Вы и не встречали на своем пути. Я устала. Всё трещит по швам. Они грызутся по каждому поводу О_О. Это страшно. Это больно и неправильно. Пора, пора наконец примириться с реальностью, малыш. Тяга к боли на физическом уровне. Разбить лицо, расцарапать руки... Нет. Нет. Моей воли еще хватает на то, чтобы сохранять свою оболочку такой, какой ее создали мама с папой^^. Всё нормально. Мне не на что жаловаться. Жизнь прекрасна, я правда так считаю. Надо ее беречь. И людей надо любить. Заткнуться и сидеть в своей норе.
P.S. Оставить без комментариев? Позёрство... *плюется*

В колонках играет - Otto Dix. ПЫЛЬ

Настроение сейчас - умереть


В одном рюкзаке «Сникерс» и Маркс.
Оборона и Леннон на поцарапанной «эрке».
Но самое главное — искры в глазах.
И этот свет вряд ли быстро померкнет...

Можно, я буду приходить к вам пожить - к каждому на один день, а потом уходить и никогда больше не возвращаться? На третью часть года должно хватить. Что-то плохое со мной творится. Душно и больно. Всё разваливается. А я не могу слушать, когда кричат. Почему так? Почему нельзя, как раньше?.. Я буду уходить иногда из дома - шататься по улицам; не думаю, что мне долго придется бродить одной. Благо, найти пьяного/обдолбанного/укуренного принца не составляет труда^^. Господи, всё так замечательно. Сегодня Прощёное Воскресенье. И у меня нет сил даже плакать. Я уже ничего не чувствую; в ушах что-то очень орет и отключает остатки эмоций. Да. Пожалуй, лучше стать роботом. Да. Сегодня Прощеное Воскресенье. Прости, Господи, за то, что я в отчаянии, прости, что у меня опускаются руки. Да, надо у всех прощения просить. Простите.

В колонках играет - Lacrimosa. LIEBESSPIEL

Настроение сейчас - разочарованно-пустое


Light, like the flutter of wings, feel your hollow voice rushing into me
As you're longing to sing
So I... I will paint you in silver, I will wrap you in cold
I will lift up your voice as I sink...

Я хочу сейчас, чтобы эта музыка разорвала мою плоть. Вышибла из головы все мысли. Не надо было нам говорить - с подругой. Боже. Боже. Боже. Время так сильно меняет *повторюсь в сотый раз*. В этом маленьком окошке скайпа, уже там - я вижу... что она такая глупая. В самом грустном смысле этого слова. Ну как же так? Почему дороги людей так сильно расходятся за такое короткое время? Нет. Не надо было нам говорить. Не хочу больше. Мне и так больно, пожалуй. Думала... Из стереометрии: скрещивающиеся прямые - это прямые, которые не параллельны и не пересекаются, а следовательно, через них нельзя провести плоскость. Плоскость твоего письменного стола и плоскость кафельных плит в моей ванной - каково их взаимное расположение? М? Пусто. Я не понимаю, что пишу. Наверное, пьяным и укуренным людям живется легче. А мои мысли всегда чертовски ясны *кусает подушку, чтобы НЕ*

В колонках играет - Lacrimosa. DEINE NÄHE

Настроение сейчас - я тебе потом скажу...


Ночь коротка, цель далека.
Ночью так часто хочется пить.
Ты выходишь на кухню, но вода здесь горька,
Ты не можешь здесь спать, ты не хочешь здесь жить...

Господи, да я всё уже простила. Я сразу прощаю, пусть и больно. Я не понимаю, что с тобой произошло, пап. Закатить такой скандал на улице... Знаешь, я очень хотела заплакать. Я просто умею убивать свои желания. А еще очень-очень замерзнуть и умереть. Очень-очень замерзла - это удалось, и я ничего не чувствую. А однажды я соберусь и уйду куда-нибудь, где вы меня не найдете. Сейчас же ушла бы, но меня "там никто не ждет", как говаривал Витя Цой. Простила. Каждый раз прощаю, и, наверное, это неправильно ="(. Наорет, потом изливает душу - точно так же, как моя тетка О_о. Я ведь знаю, знаю, откуда такие перемены. И потому НИКОГДА, слышишь? никогда не поеду больше к твоим родственникам. И плевать, что мне было хорошо по вечерам, когда я уходила ОДНА на обрыв и смотрела, как садится солнце - в том не их заслуга. Мне просто противно и еще очень больно видеть эти слезы и осколки... Конец. Улыбнись, детка, у тебя ничего не ладится!!!^^ А мое имя имеет общий корень со словом catharsis. Впрочем, всё так глупо, мелко и неважно... *задумалась о смысле жизни* А знаешь что? Это, конечно, НЕЛЕПО, но я по тебе скучаю. Правда...
P.S. Очень хочется послушать сейчас Boulevard of Broken Dreams. Выпить ведро чая. Заснуть у тебя на плече... Ну да, ну да - чересчур сентиментальна *ударяет себя по щеке*

В колонках играет - Apocalyptica. FADE TO BLACK

Настроение сейчас - плевала я на всё.

Mein Schiff ist langst gesunken
Ich bin am ertrinken
Ich kenne so viele Hilfeschreie
Doch kein Schiff in Sicht...

Острое желание укусить кого-то О_о. За ухо, или за шею, или за руку. Бредовые сны, глиняное утро... Я совсем перестала понимать своего отца. Слишком, СЛИШКОМ максималистична... Всё не ладится. Ррррррр. Я раздосадована. Расстроена. Подавлена. Надо всего лишь влезть в книгу и погрузиться в жизнь персонажей, в чужую жизнь. Да хотя бы дописать эту долбаную главу... Всё ведь так просто. Всё так надоело *вдавливает клавиши в стол*. А знаешь, что мне нужно? Уткнуться тебе в плечо и выплакаться. Хоть на мгновение быть слабой. Уйти далеко и всё изменить. От воспоминаний больно, будущее же неизвестно. А так хорошо было быть маленькой. А теперь... я просто принципиальная, self-made дура.

Глава 3
Friedhof

…I came here today
But I left here in darkness
And found you
Found you on the way…
A.F.I., „Silver and cold“

Илья, конечно, понимал, что врач, говоря о церкви, был не вполне серьезен, но с удивлением обнаружил в себе внутреннюю потребность посетить храм.
У Ильи вообще были странные отношения с церковью. Его родители никогда не были слишком набожными и, в принципе, были далеки от духовной сферы. Конечно, они крестили сына, как и все православные христиане; в доме висело несколько образов, но особого внимания духовному развитию Илюши никто не уделял. Разве что, бабушка, изредка рассказывавшая мальчику некоторые из библейских легенд, но она умерла уже много лет назад, и на этом познания юноши в сией области завершились.
Однако Илья от природы обладал одним удивительным свойством: он очень чутко чувствовал божественную энергетику храма, и те редкие моменты, когда он по какому-то стечению обстоятельств оказывался в церкви, оставляли в его душе неизгладимое впечатление. Юношу всегда восхищало убранство соборов: фантастические фрески, мозаики, вся эта безмолвная и скромная торжественность… Но больше всего его поражали огромные и грустные глаза святых, смиренно и печально взирающих с икон на людей, приходящих к ним за помощью и утешением.
Илья никогда ни с кем не делился своими впечатлениями и мыслями о церкви: во-первых, его вряд ли кто-нибудь стал бы слушать, ну, разве что, может, Лиля, а во-вторых, он просто мог объяснить свои ощущения словами – это было что-то слишком личное для него. Была, правда, она тема, которую юноша охотно и пылко обсуждал с приятелями, если они вдруг касались этого: он никак не мог понять, почему рокеров, а во многом – и готов, обвиняют во всех грехах и пороках и вообще считают какими-то еретиками.
- Почему они называют нас сатанистами? – негодовал Илья. – Единственное, чем мы похожи – это черная одежда!!! Идиоты какие-то… Мы такие же люди, как остальные, просто… просто мы – готы! – еще по-детски рассуждал он. – И то, как мы выглядим, совсем не значит, что мы отрицаем церковь, не правда ли?
Друзья в таких случаях лишь молча кивали, зная, что Илью в такие моменты лучше не раздражать.
- В чем, скажите, в чем это выражается – что мы сектанты? – издевательски продолжал он. – Конечно, в семье не без урода, но это уже не наши проблемы, что у кого-то особенный взгляд на мир!!!
- Верно сказал, Илюх, - соглашались товарищи. – Вон по ящику опять недавно показывали про рокера, который ушел в монастырь… - на этом спор с самим собой у Ильи обычно заканчивался.


Наручные часы показывали без десяти шесть.
- Надо же, как быстро время пролетело… - удивился Илья, подходя к церкви.
По-прежнему шел дождь: видимо, это лето не собиралось радовать людей солнцем. Во дворе никого уже не было, да и не могло быть: церемония венчания давно завершилась.
- Наверное, к Дэну поехали, - подумал Илья.
В церкви было темно и тихо; людей тоже не было (за исключением старухи, продававшей свечи). Затаив дыхание, Илья подошел к алтарю. К нему обратилось множество печальных и ласковых лиц, и теперь юноша стоял перед ликами святых, не зная, что делать. А внутри него постепенно разливалось умиротворенное тепло, успокаивая израненную душу… Молиться Илья не умел, поэтому, поставив перед алтарем душистую восковую свечку, он прошептал всего одну единственную фразу:
- Спасибо Тебе, Господи…
Затем Илья перекрестился, как учила его когда-то бабушка, и, улыбаясь, отправился к выходу. Впервые за несколько дней в его душе было по-настоящему светло.
Дождь почти прекратился, но свинцовые тучи все еще нависали над городом. Однако Илья решил пройтись до кладбища пешком: оно находилось совсем недалеко от церкви, на небольшом холме, и подняться туда не составляло большого труда, особенно для Ильи, который в последнее время часто посещал это спокойное и мрачное место.
Он относился как раз к тому типу готов, которые ходят на кладбища и могут проводить там достаточно много времени, просто блуждая между могилами, размышляя и наслаждаясь тишиной. Звучит, конечно, безумно, особенно если ты не представитель готической субкультуры… Но тем не менее, даже Илья, считавший это занятие ужасно глупым и пренебрежительно относившийся к этому «обычаю» готов, открыл в нем однажды свою особую прелесть.
Он очень хорошо помнил этот день. Начало сентября; было еще не очень холодно, и солнце только клонилось к закату… Они с Лилей шли по городу вдвоем, держась за руки, и никак не могли решить, куда же отправиться дальше.
- А пойдем на кладбище, - заговорщически предложила девушка. – Там никто не будет нам мешать…
- Зачем, котенок? – удивился Илья.
- Ну как зачем? Мы же готы! – засмеялась Лиля, по-детски чмокнув друга. – А без тебя я не пойду.
Илья не смог отказать любимой, хотя и не очень понимал, что интересного можно найти среди немых серых могил. Вскоре они подошли к старой чугунной ограде городского кладбища.
- Пойдем, посмотрим, как солнце будет садиться, - Лиля с улыбкой потянула друга за собой. – Иди сюда, my gothic boy , смотри, как здесь готичненько!
Они уселись на серый каменный бортик могилы; Илья взял в свои руки тонкую Лилину ладошку, а она положила голову ему на плечо. Солнце тем временем приближалось к темной полоске горизонта, заливая землю теплыми прощальными лучами.
- Вот так и человеческая жизнь – как солнце… - прошептала Лиля, робко прижимаясь к любимому мальчику.
- Я раньше об этом никогда не думал, - признался Илья, задумчиво смотря в небо. – А здесь так тихо… - добавил он, немного помолчав.
- …и спокойно, - согласилась Лиля, тихонько улыбаясь. – Душа отдыхает… А ты знаешь, как по-немецки «кладбище»?
- Знаю. Friedhof… «Мирный двор». Красиво, - Илья осторожно поцеловал подругу в шею.
- А я слышу, как бьется твое сердечко… - почему-то Лиля разговаривала шепотом.
- А я твое слышу, - чуть улыбнулся Илья. – И всегда хочу слышать.
- Я тоже, - Лиля ласково посмотрела ему в глаза.
- Какая же ты у меня красивая, - выдохнул юноша, мягко проведя рукой по ее темным волосам.
В этот день Илья впервые в своей жизни по-настоящему поцеловал девушку. Солнце уже почти скрылось за горизонтом, и окружавшая их тишина постепенно наполнялась сумеречной таинственностью.
Лиля молча смотрела на Илью. Ее огромные серые глаза вдруг стали такими глубокими, лучистыми; во всей ее хрупкой фигурке читалось смущение и немое удивление. Илья однако и сам прибывал в довольно обалдевшем состоянии: он хотел сказать что-то, но слова умирали еще где-то по пути к горлу.
- Ну чего ты такой красный? – тихонько спросила девушка, теребя на руке Ильи тоненький кожаный браслетик.
- А ты чего? – юноша смутился еще больше.
Лиля все продолжала дергать фенечку на его запястье, и Илья невольно поднял на нее взгляд. Несколько секунд они смотрели друг другу в глаза, не говоря ни слова, и вдруг… расхохотались.
- Я тебя так люблю, ты бы знал, Илюха! – пробормотала Лиля сквозь смех и крепко обняла юношу. – Мой гот…
- И я тебя люблю, моя готичная девочка. Больше своей жизни.
- Наверное, тот, кто лежит здесь, - Лиля вдруг посерьезнела и оглянулась на могилу, - был бы рад за нас, как ты думаешь?
- Наверное, - согласился Илья, внимательно вглядываясь в надпись на плите. – Городницкая Виктория Алексеевна… 1899 – 1917…
- Господи! Да она всего восемнадцать лет прожила! – то, что минуту назад Лиля заливалась смехом, казалось теперь невероятным. – Бедняжка…
- Должно быть, она революционерка какая-нибудь была, - предположил Илья, разглядывая почти стертую от времени фотографию.
- А вдруг… вдруг она никого не любила? То есть, не успела полюбить?.. – чуть ли не плача, спросила Лиля.
- Значит, мы будем любить за нее, - Илья аккуратно взял подругу за руку. – Ведь правда?


Настроение было почти хорошее; в наушниках переливалась Malina , придавая юноше в черном плаще сил идти дальше в гору. Оставалось совсем немного: вдали уже виднелась знакомая чугунная ограда, и Илья еще прибавил шагу. На этот раз в его душе, как ни странно, не было того мучительно-тяжелого чувства, с которым он посещал могилу подруги: напротив, ему казалось, что там, на «мирном дворе», их ждет очередное свидание, наполненное любовью и нежностью.
Старинные ворота из чугуна со скрипом отворились, и Илья неслышно вступил на знакомую серую тропу.
- Здравствуй, Вика, - сказал он приветливо и кивнул старой плите с затертой гравюрой. Они с Лилей всегда здоровались с этой могилой с того самого дня, как впервые побывали здесь вместе.
Илья прошел дальше. У старинной скульптуры ангела, стоявшей на городском кладбище уже больше века, он вытащил из ушей наушники и прислушался.
- Может, показалось? – мелькнуло в его голове.
Но в следующее мгновение юноша убедился в обратном: буквально в нескольких шагах от него кто-то разговаривал, и теперь он был в этом абсолютно уверен. До могилы Лили оставалось всего ничего, но Илья решил задержаться и притаился за мраморным ангелом.
Поначалу парень не мог различить ничего, кроме каких-то невнятных всхлипов, но вскоре до него стали долетать отдельные слова:
- …да, жизнь такая вот гадина. Она забрала все, что у меня было, а самое главное – тебя, - голос опять прервался. Илья внимательно ждал продолжения. – Ты не знаешь, как мне было тяжело, как я не спал ночами, думая о тебе… А ты очень жестокая, знаешь?
В сердце юноши, притаившегося за каменным изваянием ангела, уже начала просыпаться жалость к незнакомцу – уж очень искренни и трогательны были его слова. А тот все продолжал изливать свои страдания:
- Выслушай меня, пожалуйста… Я ведь всегда любил тебя, знаешь? И буду любить, не смотря ни на что! Ну скажи, за что ты так со мной поступила? Зачем ты ушла от меня?!!
Догадки Ильи оказались верными: парень, слова которого он сейчас так бесцеремонно подслушивал, адресовались явно не живому человеку. И вдруг внутри него все похолодело:
- Клянусь тебе, я бы отдал все, чтобы быть сейчас с тобой, Лиль, - всхлипнул в нескольких шагах от Ильи все тот же голос. – У меня ведь никого дороже тебя на этой земле не было… Ты прости меня за все эти гадости, я просто не мог видеть тебя рядом с этим… Ладно. Я уйду сейчас, не хочу оставлять здесь негатив. Спи спокойно, любимая. Я вернусь еще, обязательно вернусь, как только смогу!
Илья пребывал в оцепенении от стремительно закипавшего в нем бешенства; он что было силы вцепился в руку каменного ангела, чтобы как-то успокоить себя, и едва успел спрятаться в тень, когда мимо него, опустив голову, прошмыгнул молодой человек в клепаной кожаной куртке.
- Как ты посмел? Как ты только посмел сунуть сюда свой грязный нос, тварь?! – прошипел Илья, ненавистно глядя вслед Ваське Карпухину, достававшему откуда-то из своих рваных джинсов огромный носовой платок. Но парень не услышал его слов: сейчас он был искренне погружен в свое горе и шагал прочь с кладбища, не оглядываясь.
А тупая злоба в Илье все разрасталась и разрасталась. В один момент ему даже захотелось броситься вслед за панком и хорошенько побить его, но потом он все-таки передумал и отправился туда, куда шел: к могиле Лили.
С первого взгляда было видно, что ее похоронили совсем недавно: черная рыхлая земля, усыпанная венками и букетами из самых разных цветов, свежим бугорком возвышалась над серой и безжизненной почвой вокруг. Это небольшое подобие кургана венчал простой, но изящный крест и черная мраморная плита с фотографией, еще совсем не тронутая временем.
Илья вздрогнул: разве мог он когда-нибудь вообразить, что увидит на одном из бездушных надгробий имя своей любимой?
Но сейчас даже эти ощущения и эмоции перебивало в нем одно очень сильное и очень гадкое чувство: невыносимая ненависть к Карпухину, только что лившему слезы над могилой Лили Воскресной.
- Урод… Ненавижу тебя!!! – Илья в бешенстве схватил с земли небольшой букетик черных роз, который был явно свежее остальных, и вышвырнул его вон. – НЕНАВИЖУ!!! – повторил он, почти перейдя на крик, и, не помня себя от нахлынувших эмоций, бросился к чугунным воротам.


Илья возвращался домой, не разбирая дороги. В его голове роилось множество каких-то путаных клочковатых мыслей, а барабанившие в его плеере Deathstars лишь подогревали в нем тот беспричинный гнев, который вдруг обуял его на кладбище.
- Я убью его, этого гада… - яростно бормотал Илья, залезая в автобус. – Чё уставился, придурок?! – рявкнул он на какого-то старичка, протискиваясь к свободному месту. – Достали все! Он не должен ходить к Лиле!!!
Парень дрожащими от гнева руками достал из кармана свой многострадальный мобильный телефон и набрал номер одного из друзей.
- Привет, Жень. Это Илья. Послушай, ты не мог бы зайти ко мне минут через пятнадцать?
- Здорово, друг! – раздалось из трубки бодрое приветствие. – Я бы с радостью забежал, я знаю, что тебе сейчас одиноко…
- Ну так зайдешь? – нервно перебил Илья.
- Думаю, не получится, - голос в трубке смутился. – Мы с Майкой вообще собирались в рок-магазин, а потом погулять…
- А, ну да, - буркнул Илья. – Удачи вам.
- Ага, спасибо, - с тревогой в голосе ответил Женька. – Слушай, ты не обижайся, ладно? Ты же знаешь, Майечке предки запретили носить анхи и черные шмотки, а там как раз киберовскую атрибутику завезли…
- Да что ты оправдываешься! – смягчился наконец Илья. – Я не вправе обижаться… Майке привет!
Женька неуклюже попрощался, и Илья мгновенно нажал на красненькую кнопочку на своем телефоне. Умом он понимал, что злиться нечего – Женька и Майка были такой же любящей парой, как и он с Лилей, но в душу все равно прокрадывалась назойливая досада. Юноша давно уже предполагал, что не сможет избежать этого чувства, но оно оказалось настолько противным, что ему самому стало не по себе.
Ну чего ему было теперь неспокойно? Он ведь тоже не видел никого и ничего против своей Лили и готов был пойти за ней хоть на край света! И он действительно не мог теперь осуждать ни Женьку, ни Майю, которые всегда были его хорошими друзьями.
- Алло, Дим, привет. Ты сейчас не занят? – Илья нервно теребил серебряную цепочку с небольшим анком, висевшую на его шее.
- Э-э-э, вообще-то я еще у Дэна, - немного помявшись, отозвался гот.
- Ой, я чего-то совсем про это забыл! – на этот раз Илья обозлился сам на себя. – Ты это, извинись за меня перед ребятами, хорошо? Я просто сорвался…
- Угу, - похоже, Дима что-то жевал. – Ну лан, Илюх, счастливо тебе!
- Ага. До встречи.
- Никому до меня нет дела, - со злостью подумал Илья и только спрятал в карман телефон, как он зазвонил.
- Тая? – удивленно спросил юноша. – А ты разве не у Дэна?
- Нет, я ушла, - каким-то надломленным голосом проговорила девушка. – Илюш, а ты сейчас дома? Можно, я зайду?
- Ты чего, поссорилась с кем-то? – поинтересовался Илья, выходя из автобуса и, не дожидаясь ответа, продолжил: - Я пока только на пути к дому, но минуты через две-три буду…
- Хорошо, я тебя тогда у подъезда подожду, - всхлипнула Тая в ответ и повесила трубку.
- И что у них там случилось? – Илья рассеянно побрел по улице. – Ладно, в любом случае, будет с кем поделиться… эмоциями… Не, я так один совсем с ума сойду… Скоро врач потребуется, - закончил он, уже подходя к дому.


- Не, вы посмотрите на нее: ревет стоит!!! – около подъезда собралась группка парней с бутылками пива в руках. – Что ты, имо-сопля, не дергайся! Мы тебя не обидим!
- Смотри-ка, Петь, а она хорошенькая, - со знанием дела сказал кто-то.
- Это не вам решать, - Илья преспокойно прошел через толпу пьяных подростков и, взяв заплаканную Таю за руку, вошел в подъезд.
- ДА ПОШЛИ ВЫ НА Х****, НЕФОРЫ ХРЕНОВЫ!!! - - заревел кто-то снизу.
- Тай, ты чего? Чё они к тебе пристали? – мимоходом спросил Илья, вставляя ключ в замочную скважину (мать и отчим еще не вернулись с работы).
- А ко мне всегда пристают, я уже привыкла, - отозвалась Тая, вытирая слезы миниатюрным черным платочком в розовый горошек.
- Это я знаю. Но ты ж у нас такая языкастая! К тебе пристанешь – живым не останешься, - улыбнулся Илья, глядя на подругу, и тут же снова стал угрюмым. – На, держи тапочки.
- Да мне просто не в тему было сейчас ругаться, - Тая скромно поставила в угол свои изящные балетки, украшенные маленькими малиновыми бантиками, и влезла в какие-то древние тапки, которые принадлежали, возможно, бабушке Ильи, когда она еще была жива. – И так все достали!
- Похожая ситуация, - пробурчал парень, пропуская вперед приятельницу. – Ты про Сашку еще не слышала, кстати?
- Про какого Сашку? Что еще? – Тая устало плюхнулась в кресло.
- Воскресный… Вслед за Лилькой собрался, - пробормотал Илья. – Я прям как чувствовал!
- О Господи! Только этого не хватало! – ужаснулась Тая. – И что? Он вены вскрыл? Или… застрелился?! – почти шепотом добавила она.
- Ты что, не дай Бог! Насмотрелась девочка своих эмо картинок! – вздохнул Илья. – Все проще. Он таблеток наглотался. Слава Богу, вовремя успели…
- Ты мну так не пугай больше! – успокоилась Тая. – Постой, и у тебя из-за этого плохое настроение, что ли?
- Да нет же! Слушай.
Илья во всех подробностях пересказал то, что произошло на кладбище и при этом, казалось, заново пережил все эмоции, посетившие его в тот момент.
- И что… ты правда выкинул этот букет? – спросила Тая, ерзая в кресле.
- Ну да. Он достал меня уже, этот придурок! – негодовал Илья, не замечая испуга в лице подружки.
- Ты больной, да? – только и спросила она.
- Блин, а я-то думал, ты меня поймешь! – парень раздраженно ударил кулаком по письменному столу. – М-да… Похоже, Лиля действительно была единственным человеком, который на меня адекватно реагирует!!!
- Ты нас, пожалуйста, не сравнивай, - Тая даже немного побледнела. – Лилька, Царство ей Небесное, совсем другая было, а особенно – в твоих глазах. Ты меня просто не так понял, Илюш. Успокойся. Пожалуйста…
- Я спокоен, - буркнул Илья, усаживаясь на кровать.
- Так вот, я отлично понимаю твои эмоции, твою ненависть; Васька мна саму днем разозлил по-страшному!!! Ты еще молодец, мы вон с Ликусей полдня восхищались, как ты его отбрил, - тут она сглотнула слезы и только через несколько мгновений продолжила. – Ну так вот, мну не это поразило, а другое: КАК ТЫ МОГ ВЫКИНУТЬ ЭТОТ БУКЕТ?! Взять его с Лилиной могилы и вот так вот выкинуть?!! Да это же просто… кощунство какое-то!!! Ты прости, но я, хоть убей, не могу твоей логики понять.
Илья ничего не отвечал. Он просто встал и молча подошел к окну.
- Тай, ты не против, если я покурю? – устало спросил парень. Слова девушки заставили его задуматься.
- Кури на здоровье, - Тая сочувственно посмотрела на друга и обхватила руками свои ноги в полосатых гетрах, поудобнее устроившись в кресле. – Жалко мне тебя, Илюх, ты себя совсем замучил…
- Скажи мне честно, - медленно проговорил парень, - я ведь очень по-идиотски поступил… там? – в открытое окно полетело густое облако дыма.
- Честно? По-идиотски – это мягко сказано, - призналась Тая.
- Да я теперь и сам понимаю, - Илья посмотрел на подругу с таким страданием, что та вся съежилась под этим взглядом. – Эх, какой же я дурак! ДУРАК!!! – юноша плюхнулся на кровать и обхватил голову руками.
- Илюх, перестань! – Тая в отчаянии подбежала к другу и крепко обняла его.
Илья вздрогнул. Его сердце снова наполнила тяжелая черная тоска.
- Прости, я понимаю… - пролепетала Тая, опустив руки и присев рядом.
Илья печально улыбнулся.
- Ты чудная, Тайка, - сказал он и, сглотнув комок, подступивший к горлу, сам обнял подругу.
- Держись, Илюшка. Мы тебе поможем. И справимся все вместе! You’ll never walk alone , как говорится!
Тая не сдерживала себя и разрыдалась – в силу того, наверное, что была девушкой… и эмо.
- Ну чего ты? – Илья так растрогался, что едва сам не пустил «скупую мужскую слезу». – Еще твоих слез мне не хватало!!! Постой-ка, а ты ведь и сама мне что-то рассказать хотела! Что это я только о своем, да о своем…

В колонках играет - AFI. Interview
Настроение сейчас - как у мертвяка

Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Не хочу ничего. Устала. Глючит. Кофе... хм. Может, выпить пару чашечек? И заниматься. Я должна сегодня дочитать эту книгу. И начать сценарий. Болит голова. Трачу время на лиру... А если не расслабляться, я не выдержу. Пойти гулять в лес. Разноцветные листики. От маленьких буковок рябит в глазах. Они отговаривают меня от медицины. Хорошо, предложите что-то другое и оставьте меня в покое.... Я УСТАЛА!!!