В колонках играет - Ashes you leave
Настроение сейчас - Sorrow

«….Маленький, я тебя люблю.

 

Все, что у меня есть это пара твоих фотографий.

Ты там еще совсем кроха. У тебя очаровательные карие глазки и белокурые волосы, как у отца. Светлые-светлые.

Почти белые.

Маленький мой, я тебя люблю.

Все, что осталось от тебя это пара распашонок и маленькая могила на кладбище. Рядом с твоим отцом.

Я вас так любила.

Я знаю, вы меня ждете там, на другом берегу океана Смерти.

Я приду. Уже совсем скоро.

На столе лежало три фотографии – с двоих улыбался очаровательный розовощекий малыш.

С третьей смотрело целое семейство – тогда еще счастливое и радостное.

Кто знал, что всего через пару месяцев радость жизни разобьется и с хрустальным звоном полетит в пропасть?
Кто знал, что 6-месячный малыш будет умирать на руках у матери, еще не оправившейся после смерти мужа?

Плачу. Снова плачу. Я вспоминаю, как умирал мой сын. Как я умоляла врачей, чтобы они его не мучили.

Чтобы позволили просто тихонько заснуть. Мой сыночек. Моя радость. Нет, им надо было позарез узнать, от какой такой странной болезни младенец покрывается трупными пятнами. Сыночек. Почему я не смогла тебя спасти?

Слишком слаба.

Врач долго насмехался над моими дрожащими руками. Над моими неловкими пассами над ребенком. Они помогали. Только врач в это не верил.

Врач сначала советовал попить валерьянки. Потом меня забрали в лечебницу.

Я не знаю, что в это время делали с моим сыном.

Только когда я вышла оттуда, мой ребенок… Руки до сих пор трясутся от …бешенства и безысходности…  больше напоминал маленький трупик покрытый отвратительными открытыми ранами, сочащимися какой-то слизью. Он неподвижно лежал и смотрел невидящим взглядом в пространство. Мой сыночек. Я тебя так люблю. А врач лепетал, что он скоро выздоровеет.

Я убила врача. Я еще слишком ярко помню, как вгрызлась зубами в его горло.

Как потом просто разорвала его напополам.

Помню приготовление к похорону. Когда кто-то спрашивал – подрихтовать ли ребенка или хоронить так, в закрытом гробу.

Те дни остались в памяти какими-то короткими вспышками. Помню-непомню.

Вот вырыта еще одна могила. Рядом с могилой мужа. Маленькая детская могила.

Моего сына хоронили в закрытом гробу.

Помню, как сидела семь неделю на кладбище.

Рядом с их могилами.

Помню темные-темные ночи, наполненные ветром и стонами умерших. Помню твои глаза, любимый.

Помню… Помню… Как когда-то давным-давно мы с тобой гуляли по вересковью и смотрели в звездное небо.

Помню первую радость материнства.

Помню твой холодный, застывший труп.

И тупое опустошение внутри.

Глупая надежда, что там, под землей лежишь не ты.

Глупая надежда, что сейчас раздастся звонок в прихожей и ты придешь с работы, обнимешь меня, возьмешь на руки сына.

Только… Прошел месяц… И не стало сына.

Я осталась одна. Только меня волнует не это. Я умерла вместе с вами.

Меня волнует то, что тело отказывалось принимать смерть…»

 

Александр смотрел на сидящую в камере женщину.  У нее были роскошные волосы цвета осенней листвы и сумасшедшие зеленые глаза.

Уже три попытки суицида. Один раз вытащили из связанных веревкой простыней, второй раз – пыталась порезать себе вены, потом долго отказывалась принимать пищу.

Следователь еще раз прочел дело.

Жаль было женщину в течении месяца потерявшей сына и мужа.

Но кровавое убийство врача должно быть наказано по закону.

Из камеры послышался особенно горький всхлип.

 

Через два месяца ее выпустили.

 

Никто не знает, где и как оборвалась ее жизнь.

 

Ее могила осталась безымянной.

 

Старое кладбище закрыли по необъяснимой причине.

Долгожители потом рассказывали страшные истории своим детям о призраке молодой женщины, которая искала могилы своего сына и мужа

Через 50 лет на месте кладбища вырос новый жилой район.

 

 

В колонках играет - Nymphetamine, Cradle of Filth
Настроение сейчас - lost

«…Как здорово проснутся под огромным бездонным небом.

Тихонько шелестели вересковые колокольчики.

Звездный дождь.

Он ослеплял и манил.

 

Как ты можешь так жить?

Как ты можешь так жить.?

Как могу так и живу.

Резко накидываю кожаную куртку, беру со стола пачку сигарет и зажигалку, за спину закидываю верный рюкзак и выхожу в ночь…»

 

Такими вот словами он думал рассказывать историю своим детям.

Только вот детей не было.

Было только одиночество, нескончаемое как космос.

Только какое лично мне дело до этого человека?

Только такое, что этот человек сейчас лежал у меня на коленях и умирал. Передозировка наркотиками.

 

Бессмысленная смерть.

Кому он был нужен, этот мальчик?

С другой стороны, кто я такая, чтобы судить о смысле жизни и смерти?

- Проведи меня. – тихий безвольный шепот.

Аристократичные черты лица. Черные, слегка вьющиеся волосы.

Этот мальчик был красив.

- Я не провожатая.

- Прошу, я боюсь.

Я вижу. Твое лицо покрыто каплями пота. Ты боишься. Тебя бьет дрожь.

Как жаль…

Я проведу.. Значит, я должна была оказаться в это подворотне в столь поздний час. Я не знаю, что меня потянуло подойти к лежащему навзничь парню.

Он был прилично одет, выглядел аккуратно. Потом я увидела, что он умирает.

Знаете, когда человек умирает, вокруг сразу же разливается какое-то странное ощущение. Смерть приходит. Медленно приходит. Запах слегка увядших роз и пепла. Странное ощущение.

Там она была.

Мальчик умирал.

Его аура с каждой минутой меркла и меркла. Она была красивой, редкой – лазурной с золотистым. Аура творцов. То есть, изначально она была такой. Только человек этот не сумел стать творцом.

Он сошел с пути раньше.

Я не хочу, чтобы вы думали, что я какая-то альтруистка. Нет. Я не альтруистка.

Просто мне интересно.

Когда-то давным-давно меня тоже душило одиночество. Когда-то давным-давно я тоже умирала от передозировки наркотиками.

Только меня спасать и провожать было некому. В той жизни я часто помогала людям, когда у них была депрессия и прочее. Но проблема в том, что когда ты стаскиваешь с крыши и забираешь из рук лезвие – будь уверен, тебе на помощь никто не придет.

Я ушла сама.

 

Мы с этим парнем шли по берегу озера.

Сентябрь. Только странный какой-то сентябрь. Холодный. Озеро кое-где было покрыто тонким льдом. Золотые листья на деревьях. И плавно замерзающий, засыпающий мир.

 

По озеру плыл черный лебедь.

Снова. Да, я пришла к тебе снова, Смерть.

Забери эту одинокую душу.

 

До черты осталось недолго. Совсем чуть-чуть.

Парень резко остановился:

- Моя любимая… Она очень любила белые розы. Но не любила меня. Ты мне принесешь на могилу белые розы?

У меня перехватило горло. Хотелось заплакать.

Я обняла его крепко-крепко. Это был не акт вожделения, это было скорее проявление материнской заботы.

-Принесу. – смешно, но перед смертью я тоже хотела, чтобы на мою могилу принесли белые розы.

Почему-то они у меня ассоциировались с одиночеством.

- Ты больше не будешь один. За чертой тебя ждут. – это была почти правда. Там его ждала Смерть. Красивая женщина в черном кружевном платье и с букетом алых роз.

Она будет милосердна.

Жаль, мальчик, твой путь – одиночество со вкусом верескового меда.

- Мы еще встретимся?

- Может быть, когда-нибудь. – я усмехнулась.

Мы углубились в лес. Осенний лес. Я уже ходила этой дорогой.

Мы дошли до поляны. Там были колокольчики. Очаровательные синие колокольчики.

- Иди. – Я улыбнулась. – Мне дальше нельзя. Не оглядывайся.

- Спасибо.

 

Мальчик ушел.

Смерть улыбнулась из-под вуали.

В колонках играет - Reqiuem for a dream
Настроение сейчас - эээ...

Организм отказывался воспринимать человеческую пищу.

С каждым днем все больше и больше.

Я стояла на балконе и слушала недовольное урчание живота.

С каждым днем организм все больше и больше требовал крови. Странно…

Просто пробуждается вторая сущность. Вампирья ипостась.

Крови хотелось неимоверно.

Бутерброд и сок рванулись наружу.

Пришлось бежать к туалету.

Успела.

Снова балкон и свежий ночной воздух. День для меня все больше и больше начинается с закатом.

Все сильнее солнечный свет раздражает глаза и обжигает кожу. Я боюсь.

Мне страшно. Когда сегодня я чуть не укусила своего младшенького брата, мне стало по настоящему страшно. Я превращаюсь в кровожадного монстра.

Сигареты плавно выветривали из мозга остатки дневных мыслей и проблем. Хорошо, хоть день пасмурный сегодня был.

Хоть смогла без особых проблем выйти на улицу.

Мне страшно. Совета спросить было не у кого.

Перед моим взором стоял бокал наполненный алой жидкостью. Солоноватой на вкус. Отдающей железом.

Я смотрела на прозрачный ночной воздух. Кто-то тихонько прошептал – скоро и летать научишься.

Я поспешила вернутся в квартиру. Внезапно меня что-то дернуло остановится перед балконной дверью. «Пройди сквозь нее. Ты можешь»

И вправду, могу. Я вплотную приблизилась к стеклу. Для меня нет преград. Я просочилась в квартиру. Осталось только повернуть ручку балконной двери. И все.

Темнота перестала для меня быть чуждой и ослепляющей. Напротив, она наполнилась огромным количеством оттенков и цветов.

Она была красивой.

Как и ночь. Огромная луна. И редкая россыпь звезд.

Красивая ночь.

Странно, но… В эту ночь моя душа была свободна от злости, страха и прочего. Даже от любви.

Это было странно.

Я снова села за компьютер. Одела наушники и начала слушать завораживающую мелодию скрипок и виолончелей.

Мне нужен совет.

Внезапно раздался стук.

Подозрительный какой-то стук.

Наверное, потому, что стучали в окно.

Я осторожно отодвинула занавеску. Зависнув перед стеклом, ээ, находился…. Человекоподобный. У человекоподобного была странная ухмылка.

- Эй, красавица, не впустишь переночевать? – я только хмыкнула. Ага, красавицу нашел… На лице была маска, на голове обруч и похожа я была максимум на какой-то извращенный вид Ктулху – распущенные волосы черными щупальцами обвисли вокруг лица.

- Ага, счас. Размечтался.

- Ты совета просила, не так ли?

Мда… Вот это мне уже заинтересовало.

Я открыла форточку.

- Залетай. Тронешь кого-то из семьи – придушу.

Существо залетело в комнату.

Я присела на краешек кровати, а оно – на мой стул.

Ночной пришелец был… неопределенного возраста, росту немного выше среднего, то бишь на голову выше меня. Волосы были… Средней длинны, каштановые, карие, с красноватым отблеском глаза смотрели уверенно и успокаивающе.

- Добро пожаловать в нашу Семью, леди Нейт.

- Ээ… Меня вообще то… Линой зовут. Да и семья своя меня устраивает.

- Э, нет, ты раньше была Линой. А теперь ты Нейт. Нейт из клана Саулан.

Поразительная новость.

- Теперь ты будешь жить со своими братьями и сестрами, Нейт.

- Но.. Я не хочу оставлять своих родных..

- Придется… Ты уже слабо противишься зову крови. Ты уже облизываешься на ребенка. Тебе сложно. Это для их же блага. Ты все равно сможешь поддерживать с ними контакт.

Только тебя надо изолировать от них.

- Где находится… Община клана? – я просто не знала, каким еще образом можно было назвать место, где жили все вампиры.

- Я тебя туда отведу. Собирайся. Вещи брать с собой не надо.

На сборы понадобилось 20 минут.

Посмотрев на то, что я взяла с собой из… этой жизни, вампир усмехнулся.

Мягкая игрушка, старенькая уже, но до боли родная. Семейная фото с моего выпускного. Мать, отец, брат и я. Все нарядные и счастливые. Алое платье и черные волосы.

Я их слишком сильно люблю.

Открытка от родителей на 6-летие, которая уже долгие годы хранится в моем письменном столе.

Теперь в семье стало одним меньше.

Плеер с музыкой.

Быстро натянула на себя джинсы и длинную шелковою рубаху лазурного цвета.

Мягкие черные туфли без каблука.

- Идем со мной в ночь, Нейт.

 

Мы шагнули в окно. Воздух меня держал. Это было потрясающе. Я была… Да, наверное счастлива.

Свободна. Наконец-то свободна от всего.

А тем временем ночной гость рассказывал о клане.

Мой клан был кланом серых кардиналов. Кланом воров. Кланом убийц. Кланом творцов.

Передо мной проносилась вся его история.

 

Вдруг я услышала обрывки мысли. Чьего-то телепатического разговора.

… Наконец-то в клане стоящее пополнении…

… Хорошо, что мы успели…. Первыми…

… Впервые за 150 лет истинная…

 

- А кто такие истинные? – мне стало интересно.

Собеседник поперхнулся.

Собеседник недобро посмотрел на меня.

- Истинные – те, которых не инициировали укусом. Которые самоинициируются. Большая редкость среди кланов.

 

Ночь. Первая охота. Самая первая охота. Она запомнилась на всю жизнь. Или на всю не смерть.

Запомнились обрывки. Бег. Ветер. Полет. Укус. Мужчина… Он был вкусный. Очень. И ему понравился мой укус.

Я его не убила.

Сородичей это изумило.

Он был… В той, прошлой жизни… Он был мне дорог. Но он бросил меня.

Одним меньше. Реакции стали быстрее.

Резче.

 

На небе была полная луна.

- Нейт, ты скоро? – давешний знакомец, который провожал меня до общины.

- Я любуюсь ночью.

- Красивая ночь. – Он подошел ближе и повеяло запахом осени. Дождя. И табака.

Я подняла на него глаза. Он наклонился. Коснулся своими губами моих.

- Миледи…

Я не помню, как мы добрались до постели.

И до сих пор не знаю, почему я тогда его остановила.

Просто сидела, обхватив руками колени, и плакала.

А он осторожно гладил мои волосы.

 

Бегу по ночному лесу. Из замка. Прочь. От вампиров. От бала. От ночи. От всех.

Где ты? Спаси меня!!!  Я безмолвно кричала в ночь. Я просила ночь подарить мне забвение. Мимо проносятся деревья. По моему лицу текут потоки слез.

Как пусто внутри. Выжжено дотла.

Там больше никогда не зацветет долина.

Я погибла.

Я жива.

Нет. Да?

 

- Ну, вот он я, чего орать то? – я врезалась в кожаную куртку.

Подняла глаза. На меня, не моргая, смотрело два желтовато-карих глаза. Пакостно улыбалось лицо.

У меня не было слов.

Это был он. Тот самый, из детских снов.

Высокий, выше меня на две головы. Длинные, завязанные в хвост черные волосы.

- Я пришел, девочка моя, как ты и звала.

Я, улыбнувшись, протянула к нему руки.

В сердце врезался осиновый кол.

***

Он вытянул кол.

Девушка была невысокого роста, смугловатая, черноволосая.

Красивая.

Мертвая.

Он сделал свою работу.

Она была истинной. Он досадливо наморщил нос.

Закрыл уже мертвые глаза.

- Морриган, ты скоро?

- Вот и все, Линда.

Линда, усмехнувшись, посмотрела на тело.

Тело взвилось жарким пламенем.

- Одним меньше….

- Одним меньше…

В колонках играет - Я хочу быть с тобой, Наут
Настроение сейчас - хм... одним словом этого не сказать...

Винограда и вишни тяжелый букет –

Кто ты, что ты, давно я не знаю.

Только голос из памяти прошлых лет

Тихо шепчет –  изгнанники рая.

 

Бедная девочка… Он никогда ее не мог разгадать. Он только знал, что она покончила жизнь самоубийством. Сгорела заживо.

Ему почему-то кажется, что она сгорела красиво. Он почти видел, как ее длинные темные волосы вспыхивают огненным плащом.

Как изящные пальцы последний раз перебирают воздух.

Как от нее остается лишь горстка пепла.

Он помнил ее при жизни. Они были соседями. Ему было 25 лет, а ей 23. Она была красивой. Огромные золотистые глаза и темно-шоколадные волосы. И она была сумасшедшей. Он часто видел, как она часами сидела на крыше этой 10-этажки.

Она никогда не разговаривала ни с кем.

Девушка редко включала электрический свет в квартире. В основном она зажигала свечи. Он однажды зашел к ней вечером – ее однокомнатная квартира была заставлена восковыми свечами. Было… Душно. И… Давяще…Страшно.

Она сидела, по-турецки скрестив ноги, в центре комнаты и медленно раскачивалась из стороны в сторону. Длинные волосы шалью окутывали ее плечи. Его взору были представлены только… белки глаз. Жуткое зрелище.

Подошел к ней. Взял за руки. И… Увидел то, что видела она. Блик чужой жизни. Или блик памяти? Отблеск мыслей.

 

Я медленно смотрел, как по рукам стекает кровь.  Сладкими потоками. Горькими потоками. Солеными потоками. Слезы смешиваются с ней.

 

Я теперь никогда не встречу тебя в толпе. Ты носишь теперь другое имя и ходишь по другим дорогам.

Я хочу быть с тобой. Я хочу быть с тобой…

Я уйду за тобой в смерть.

 

Молодой светловолосый парень сидел в пустой комнате, у стены, обхватив колени руками. Медленно раскачивался из стороны в сторону. И что-то кричал в темноту.

 

Зрелище было жутковатым, на его взгляд.

 

Таких картин было множество.

Когда они очнулись – рассветало.

- Зачем ты это делаешь? – он решился задать вопрос.

- Затем, чтобы увидеть причины и следствия, чтобы прочувствовать полностью… Все.

- Но ты же таким образом не живешь своей жизнью.

- А что моя жизнь?? – она казалась удивленной.

- Ну как, мы же живем… Для того чтобы… Как-то проживать свой путь. – он понимал, что несет чушь. Только поделать с этим ничего не мог.

- А в чем смысл нашей жизни?

- Не знаю…

- Вот видишь?

 

Она потеряла себя. Среди страниц чужих образов и снов. Среди страниц чужих жизней.

Она сгорела заживо в один ясный осенний день. Она сошла с ума. Прекрасной девушки больше не существовало.

Он стоял на крыше своей многоэтажки и смотрел на золотые листья. Они до боли напоминали ее глаза.

Ночное небо. Огоньки проносящихся мимо машин.

Ярко и красиво.

 

Он никогда никого не любил.

И никого никогда не полюбит. Кроме этого неба и этой яркой, багряной и терпкой осени.

В колонках играет - Вереск, Мельница, Помни меня, Катары
Настроение сейчас - грустное

Она умерла. Умерла. Умерла….

 

 

Парень пробовал на вкус эти слова. В который раз за это долгое время. Он так любил ее…

Помнил каждую черточку ее изящного, точно вылепленного из слоновой кости, лица, очертания идеальной фигуры, красивые пряди смолянистых волос. Помнил каждую фразу, произнесенную ней, каждую подаренную ему улыбку – иногда чуть печальную, иногда лукавую.

Он любил ее.

- Артем, очнись!!! – Тонька стукнула его по плечу. – Что с тобой? Пиво будешь?

- Эмм… Пиво… Заманчиво…

- Что-то ты сегодня задумчивый…

- Все в порядке… Тонь, вон Ванька сидит иди его подоставай.

Тоня надула изящные губки:

- Ну, Темочка…. Ну, почему ты меня прогоняешь?....

Хотелось сказать, потому что задрали навязчивые овцы. Только нельзя. Милашка Тонечка обидится.

Он искоса глянул вбок – Нортия сидела, опустив глаза в пол. Нет. Не смотри на нее.

 

 

Он начал вспоминать, как ходил недавно на вересковую пустошь. ИХ любимую вересковую пустошь.

 

 

Вересковое поле. Широкое, раздольное, как сама память. Когда-то раньше, когда я была жива, - это было нашим любимым местом.

Мы могли здесь сидеть днями и ночами. Смотреть на прекрасное синее небо, укрытое стекляшками звезд, глядеть на ровное пламя костра. Это было раньше.

Мы мечтали о вишневом саду и о небольшом домике. Это все было раньше. А что теперь я?

Всего лишь крохотная тень прошлого, которую ты удерживаешь здесь, в вересковье. Отпусти меня.

Нет. Ты никогда не сможешь меня отпустить.

Ты каждый месяц приходишь сюда. Садишься на камень. И устремляешь взор к звездам. Только здесь ты позволяешь себе плакать и беззвучно кричать в ночную тишину.

А… Часть меня все это слышит. Лишь крохотная часть. Другая часть меня навеки покинула эту землю, и теперь ходит по иным мирам, не вспоминая о тебе. И это правильно. Так и должно быть. А этот крохотный огонек моей души… Все еще тянется к тебе из пустоты. Из небытия. Я могу ненадолго приходить к тебе в сны. Поддерживать тебя. Только это напрасно. Скажу больше, это опасно и для тебя и для меня. Только ни я, ни ты не можем отказаться.

Знаешь, мне было смешно, когда та девушка со светло-зелеными глазами пыталась как-то тебя отбить. Пыталась вытеснить меня из твоего сердца. Ты молодец. Ты не поддался. Я тобой горжусь. Я люблю тебя. До сих пор. До сих пор. Наверное, эта любовь будет с нами вечно.

 

 

Он видел ее. Ему казалось, что он сходит с ума. Она… Она была, как живая. В белой длинной рубашке и с распущенными волосами цвета воронова крыла. Это была она. Ангел. Его Ангел.

И она говорила и шептала ему эти слова.

А потом… Видение резко оборвалось. Он закричал, снова беззвучно закричал в пустоту и упал на колени.

Я люблю тебя…  - стоял в ушах ее шепот.

… Зачем ты меня бросила одного в этом холоде?....

 Ответом была пустота.

 

 

Он заметил, что Норти внимательно смотрит на него. Как будто знает, о чем он думает.

Дура. Откуда ей знать, что это такое.

 

 

Нортия смотрела на Темку. Она знала, о ком он думает. Она знала, что он думает. Она видела, что он вспоминает. И это какой-то странной болью отзывалось в ней.

Норти знала, что он никогда не поймет, насколько она его ощущала. Не сможет поверить, что поколение магов – не легенда.

Она усмехнулась. Откуда ему знать, что с ней было что-то подобное.

 

 

Ты умер. Тебя нет. Она стояла на балконе и убеждала себя в этом.

Ты призрак прошлых жизней. Развейся. Нет.

С каждым днем, с каждой новой практикой, она вспоминала его все четче. И все четче осознавала, что они больше не встретятся.

Они стояли рядом, на вересковом поле. Место встречи. Они вспоминали, все то, что их связывало...

… Нортия, помнишь наш любимый лес у подножия гор? Помнишь, там было такое прелестное озерцо, в котором по ночам отражались звезды и  маленькие волшебные феи? Помнишь, мы мечтали о домике у гор.... И о том, что у нас будет сын и дочь?

… Помню ли я?... Конечно помню… Как будто мы расстались только вчера….

…. Зачем ты меня оставил в этом вечном холоде?...

…. Чтобы ты научилась жить. И помогла другим.….

Ты погиб…. Ты так нелепо погиб….  Я так хочу снова тебя увидеть... Хоть на миг.. Я так хочу прикоснутся к твоей руке....

…Я тебя люблю…

Слова звучали в ее голове.

Надо жить дальше.

Норти  затянулась сигаретой.

Надо жить дальше.

 

 

Хронос медленно сворачивает в клубок время. Оно вязким и терпким вином ложится на весы. Что мы можем сделать?...

Проблема в том, что жизнь такая вещь, которая независимо от нашего желания идет дальше.

Как?

Никак. Слишком просто. Слишком сложно.

Надо идти.

Норти повторяла эти слова изо дня в день, как заклинание. Помогало.

Она шла дальше.

И она знала, что в том далеком мире ее Зверь тоже шел дальше. И когда-нибудь они встретятся. И это не повод забывать об окружающих людях и любить их меньше. Или не верить им и обижать их.

Надо всегда думать о том, что ты причиняешь другим своими поступками и учится понимать чужие действия.

И... Если ты умер.... И не можешь прийти.... Значит.... ТАк и должно быть...

Если так произошло, значит так и должно было произойти.

 

 

Если так произошло, значит так и должно было произойти.

Артем резко обернулся. Норти смотрела на него каким-то странно-теплым взглядом.

Как будто понимала….

Они сидели рядом.

Надо идти дальше.

 

 

Норти усмехнулась и прошептала:

- Надо идти дальше. И мы пойдем. Я рядом. Не бойся….

В колонках играет - Anathema, Eternity part 1,2,3
Настроение сейчас - ....

Они традиционно сидели на нашем любимом месте, почти под лесом.
Было уже темно.
На улице горело яркими янтарными фонарями лето.
Очередное лето нашей долгой и короткой жизни.
Пили прямо из горла дешевое вино и чувствовали себя превосходно.
В своем большинстве конечно.

… И не знаю боли… В груди осколок льда…

Их почти красивые завывания доносились еще задолго до того, как я подошла к ним.
Красиво выделялся только голос Элны. Она пела в хоре.
Обалденное сопрано.
Мне даже стало слегка завидно.
Я, увы, никакими особыми талантами, кроме как влипать в неприятности, не обладала.

… В груди осколок льда….

В сумке болталось два литра пива и пачка сигарет.
Я подошла к друзьям.
Раздался дружный приветственный вопль:
- Кора пришла!!!

Да, Кора пришла.

- Так еще и пивка принесла – улыбнулась я.
В общей сложности сидело человек 6.

***

В высокой башне в глубине леса жила волшебница.
Когда-то она была доброй колдуньей.
Потом – злой ведьмой.
А теперь – просто волшебницей.
Не плохой и не хорошей….
Так начиналась сказка о Торке и Лиаре.
Красивая сказка, которую мать читала ему в детстве.
Алдэн Морнхелл задумчиво глядел на пролетающие внизу фары машин.
Это был не его мир, не его время и не его место.
Интересно, если я отсюда прыгну, я смогу вернутся домой? – подумал он.
Мысль была глупая.
Даже очень глупая.

Алдэн не любил глупых мыслей.
В длинном плаще было слишком жарко.
В рубашке с длинным рукавом тоже не холодно.
Ход домой будет открыт только к полуночи. А до нее еще часа полтора.
Алдэн решил спустится и пройтись по улицам.
Он любил этот мир.
За какой-то странный холод. И за мысли этих людей.
Они напоминали ему черные, злые кристаллы, которые нависали над головой в подземных пещерах.
Он их любил, но он их… боялся. Боялся, что сам когда-то может стать таким.

***
Лиара, седьмая ведьма огня сидела в самой высокой комнате в башне и задумчиво глядела на сидящего перед ней мужчину.
Торке.
Воин. Вождь.
- Ведьма, ты можешь мне помочь?....

***
Элна сидела на коленях Марка. Марк… Умный, начитанный, интересный… потрясащий…
Мне никто не сказал, что они встречаются.
Мне никто ни слова не сказал.
Это было как резкий удар под дых.
Надо делать вид, что все в порядке. Все отлично. Они хорошая пара. Они очень здорово вместе смотрятся.
Дыши, скотина. Улыбайся. Возьми сигарету. Не впервой. Дыши, дрянь такая.
Дыши.
Спокойно. Никаких слез. Рыдать в подушку будем потом. А пока мило улыбаемся, пьем пиво и травим анекдоты. И не смотрим в ту сторону.
У меня зазвонил телефон.
Я выхватила трубку, как спасительный круг.
- Да?
- Это я. – трезвонил мне никто иной, как Зверь.
Человек, которого я ждала всю жизнь. Которого я наконец встретила. И у которого была любимая женщина Лялька. Еще один из череды обломов. Один из самых грандиозных.
Зверь… Зачем я тебя ждала?
…Для того, чтобы увидеть тебя счастливым с другой женщиной, и как будто этого мало, подружится с ней?... Для того, чтобы быть подружкой невесты на вашей свадьбе?...
Долбанутый букет я естественно не словила.
Все мои воспоминания только о тебе…
Увы. Облом-с.
А с Марком у меня был пожизненный облом.
Слишком много у него позитивных качеств, для того, чтобы он заинтересовался серой мышью.
А серая мышь благополучно ходила и страдала.
- Дарофф, скотинко!!! – я преувеличенно бодро и с улыбкой поздоровалась с другом.
Зверь моментально догадался. То ли прочитал мои мысли.
- Кора, что случилось?
- Я сижу с друзьями, пиво и вино хлещем.
- Тааак, понятно, Марк с Элной?...
- Догадливый.
- Кора, не переживай. Все будет хорошо.
Меня эта фраза бесит.
Ничего и никогда не будет хорошо.
- Забей. Чего трезвонишь?
- Эм…. Лялька беременна!
- Поздравляю!!! – я была за них действительно ОЧЕНЬ рада.
- Будешь крестной?
- А то.

***
Какой странный оттенок скорби, подумал Алдэн.
Вкусный.
Его хотелось сьесть. Выпить до дна.
Эта скорбь принадлежала девушке.
Синие штаны, туфли, майка и длинные светлые волосы. Ничего особенного.

Надо подождать. Он слишком давно не ел.

***
- Я могу помочь в чем угодно, Торке. Но я не умею возвращать из мертвых.
Торке понурил плечи.
Даже седьмая ведьма огня не может ему помочь.
Что же ему делать?
- Могу только посоветовать – оглянись вокруг. Отпусти ее тень.
- Не могу.
- Это хорошо, что ты это осознаешь. Шансы есть.
Лиара усмехнулась. У нее были золотисто-каштановые волосы, которые красиво блестели в свете солнца. И ярко-синие глаза.
- Я тебя люблю Торке. Когда отпустишь – возвращайся. Ты вернешься. Я тебе помогу.
***

Часов в 11 я подорвала свой зад и попрощавшись с ребятами потопала в сторону дома. В ушах играла музыка. Я не слышала как кто-то подошел сзади и ласково надавил на виски.
***
Ее скорбь была вкусной. Не такой, как все в этом мире.
Он был сыт.
Через плечо мертвым грузом была перекинута девушка.
Им нужны новые рекруты.
***

- Ты никогда меня не полюбишь...
- Никогда Но я буду с тобой рядом.

На твоей щеке лишь одна слезинка.
Одна, как капля росы на руке.
Не надо, не надо, зови, не зови.
Переломана жизнь, как чужая картинка.

Запах клубники и терпкой вишни.
Вкус дорогого, того, вина.
Как ни странно. В твоих волосах –
Травинка. Как отблеск нашего дня.

Синева неба и ласка ветра.
Лета последний, шумный вскрик.
Дым сигарет и костра на рассвете.
До восхода солнца – лишь миг.

Пусть ночь навсегда останется в памяти.
Та ночь и туман над озером.
Из звездных осколков родной твой лик.

В колонках играет - Silent tears, Catharsis
Настроение сейчас - near

Сцена первая

Пустое, пыльное и серое помещение. Пол покрыт то ли бетонными плитам, то ли еще какой-то каменной хренотенью. На стенах – какие-то зеленоватые ползучие растения.
Видно, что здание уже давно заброшено.
По четырем углам огромного пространства горели огромные круглые шары серо-голубого света. Света они давали мало. Только придавали этой… своего рода арене… призрачный вид.
Прямо на полу, ровно посередине зала, сидел кто-то. Если внимательно присмотреться, то можно было увидеть, что это мужчина. Возраст скорее неопределенный – от 25 до 40.
Одет он был в удобные сапоги на шнуровке, в наше время очень даже не свойственные для носки представителями мужского пола, полуоблегающие черные штаны, собственно заправленные в сапоги, черную же рубаху, сверху серебрилась тоненькая кольчуга. На плечи небрежно наброшен длинный, такой же черный плащ. В этом призрачно свете ярко выделялись его светлые, серебрянно-белые волосы, заплетенные в небрежную косу. Угольные брови и глаза винного цвета дополняли картину. На коленях у него лежала сабля. Вторая лежала перед ним. Почему-то вопроса о том, успеет ли он в случае опасности их схватить, не возникало. От человека исходила Смерть. Он источал странный запах мяты, ладана и табака.
И, видимо, кого-то ждал.
Потом послышалась тихая мелодия чего-то столь же трагично-пафосного как скрипка и флейта.
Зазвучали слова древнего заклятия. Заклятия наведенных снов.
Скоро кто-то явится в это место. Кто-то неожиданный. И не привычный. Кто-то пахнущий пеплом, полевыми цветами и мужскими духами. Кто-то. Кто-то. Кто-то.
Мужчина постарался как можно точнее вспомнить лицо и взгляд,
Получилось четко. Даже слишком четко.
Как будто этот кто-то стоял рядом.

Сцена вторая

Я куда-то иду.
Хм. Странно.
Я же только что лежала в своей кровати.
Интересно куда?
Притом бреду я не по своему родному мегаполису, а по открытому полю, заросшему высокой зеленой травой, под темно-синим небом, усыпанным гроздьями холодных огоньков. Такой красоты я давно не видела. Это было потрясающе.
Вдруг я увидела спуск вниз. Как будто кто-то вырыл колодец. И по ошибке приделал ступени.
Конечно же, я начала спускаться вниз. Почему-то казалось, что там меня ждут.
Спуск был долгий.
Очень долгий.
Стены были покрыты каким-то странным ползучим растением. Место было красивым.
Спуск закончился.
Я стояла ровном полу покрытым то ли каменными плитами, то ли еще какой-то хренотенью.
Каблуки гулко стучали по этой поверхности. Посреди зала кто-то был.
Я еще не увидела это существо, но уже знала, что оно там есть.
Кто-то.
Кто ты?
Я приглушила шаги и стала дышать медленнее.
Мне стало страшно.
Кто ты?
Нет ответа.
Никакого.
Кто-то опасный.
Кто-то смертельно опасный.
Кто ты?
Нет ответа.

Сцена третья.

Смертельно опасно так играть с чужими жизнями. Только кому как не этому человеку знать это.
На губах заиграла саркастичная улыбка.
Сегодня он оденет столь привычную маску умного и циничного игрока.
Я тебя не люблю.
Запомни это.
Запомни.
Тут пришла она.
Она дошла.
На ней была черная рубашка, серые штаны, черная куртка и высокие черные сапоги на высоком каблуке.
И теперь у нее были почти такие же светлые волосы, как у него.
Она шла, озираясь по сторонам, будто бы искала кого-то.
Кого?
*….Жить?
Как?
Без тебя…*
Эта мысль очень четко промелькнула у нее в голове.
И чей-то бесконечно далекий образ.
На мгновение маска спала. Захотелось схватить ее и выбить, кого же это она так любит.
Надо поменять декорации.
Надо поменять обстановку.
Так, чтобы увидеть, кто там.
Кого она так любит.
Остатки здравого смысла, оравшие, что надо продолжать игру, были смыты кроваво-алой волной гнева и ревности.
Ах так ты меня дожидалась?
Он ровно и глубоко задышал.
Маска вернулась на место.
Только оказалась приправленной холодом.

Сцена четвертая

Посреди комнаты кто-то сидел.
В центре пентаграммы и круга из свечей.
Кто-то с светло-серебряными волосами, заплетенными в косу.
Кто ты?
Он поднял на меня винные глаза.
Знакомые.
В душе возникла буря странных видений и слов.
- Здравствуй.
- Доброй ночи. – так, главное ничему не удивляться.
- Как вижу…
Тут он поднялся с земли и подошел ко мне.
Кто ты?
Почему ты кажешься мне настолько знакомым?
Откуда я уже видела этот взгляд?
Бессмысленно, все равно не вспомнишь.
- Благодарю, что посетила меня.
- Пока собственно незачем.
- Ты знаешь, кто я?
Эффектный взмах рукой – вокруг меня закрутился ветер, несущий золотые листья и пахнущий осенью.

Осень. С чем это связано?
Не помню.
С тенью. С тобой?

Кто ты?

Я закрыла глаза. Позволила воздуху течь сквозь меня.
Посвященный теней. Высший посвященный. Сильный.
Сильнее меня.
Кто ты?

Никто.
Все.
Ты все.
Я вспомнила, кто ты.

Сцена пятая.

Она узнала.
Он понял это по ее широко раскрытым глазам.
- Узнала.
Отлично.
Теперь надо играть дальше.
- Сколько лет прошло с тех пор, как мы расстались?
- 18.
- Долгий срок.
- Да.
- Не играйся с высшими планами, деточка. Это опасно. Ты уже доигралась.
- Я никогда с ними не игралась. Ты же знаешь, есть то, от чего я не могу отказаться.
- Ха. А что если, ты умрешь от этого?
- Это лучше, чем если не попробовать. И не узнать.
- Ты так и не смогла бросить свою любовь к доставанию публики.
- Как видишь.
- А помнишь?.....
Легкое переключение восприятия.
Надо вспомнить.
…

Конечным пунктом «синей куртки» был двухэтажный дом. Ты с тоской оглядел(а)сь и прямо напротив увидел(а) небольшой сквер, а около сквера ...

Мужчину. Он был высокого роста, волосы длинные, почти до плеч. Черный кожаный плащ, перчатки…Улыбка у него была потрясающей. Лицо смуглое, глаза карие… с добротой, пониманием и, вне всякого сомнения, любовью…- Я тебя люблю, - заявил он с серьезным видом. Никто никогда так не произносил этих слов, обращаясь к тебе…И тебе было все равно, что это… Азазель…

Пройти тест

В колонках играет - Тэм, Otto Dix
Настроение сейчас - ((

С серого неба падал снег. Пушистый, белый снег. Улицы украшены нарядным белым полотном. С одной стороны, ничего странного в этом снегу не было. А вот с другой. Ну скажите мне, господа и дамы, какой снег в июне? Какой снег в июне месяце?

Я шла по улице, на ходу раскуривая сигарету, еле вытянутую из глубин бэга. В ушах пела Тэм. Я слушала одну и ту же песню уже второй день. Сумашедшая, скажете вы. ….Коснись теплом крыла моей души…

Да, как правдиво написаны слова этой песни. Только вот, ангелов в моем мире не осталось.

 Эх, хорошо идти по улице, курить, и ощущать, как снег ложится на волосы, кожанку, как скрипит под подошвами кед.

Мне не холодно.

 Мне хорошо.

Я замерзла.

 Сигарета упала в сугроб и с тихим, воззмущенным шепотом потухла. Над головой шумело занесенное снегом дерево. А может, это не снег…

Да, это не снег. Это всего лишь пух. Тополиный. Почти как снег. И вправду, с чего это я так? Ну какой снег в июне?

Сходишь с ума, старушка

. И, как оказалось, на мне не верная кожанка и кеды, а летний сарафан и босоножки. Старушка, ты уже сходишь с ума. Ловлю на себе заинтересованные взгляды прохожих Может, со мной что-то не так?

Передо мной прошмыгнула какая-то знакомая фигура. Просто еще одно знакомое создание, которое не обернулось на робкое привет. Одно из вереницы таких. Ну и не особо хотелось. В горле запершило от какой-то странной обиды.

 … Открой ворота, которых нет, Я верю в то, что ты где-то здесь…

Только тебя нет. Я ищу тебя в чужих глазах, в чужих руках, улыбках, только нет. Тебя нет. Иногда, они могут быть в чем-то похожи на тебя. Иногда. А иногда нет. Ну и черт с ними.

 Зеркало. Два зеркала. Огромных. Интересно, что они делают посередине улицы?

Зеркальный коридор. Шагнуть? Шагнуть. Бесконечный путь вниз.

Я лечу вниз. Быстро. Я должна успеть.

Ты там. Я точно знаю, ты там.

Там, впереди, горящий лес. Я выбежала на поляну перед лесом, который корчился и умирал в огне. Деревья, еще час назад бывшие живыми.

 Листья, еще час назад шелестевшие в кронах.

Там, впереди мое дерево. Там, где мы любили сидеть с тобой.

 Я побежала вперед. Прямо в горящее пламя. Оно не обжигало. Оно манило с собой. Оно просто сжигало в прах и пепел мое прошлое. То, к которому я не могу вернуться.

 Я несусь вперед. Нет. Я не забуду.

Вот и она, родная полянка, с родным озером. Лесным озером, в котором ночью так красиво отражалось бескрайнее звездное пространство. Она еще не тронута огнем. Я вернулась.

Под деревом кто-то сидел. Кто-то безумно знакомый. Зверь?

- Зверь!!! - я заорала. Ноль эмоций.

 Подхожу к нему. Да. Это был Зверь.С пробитым сердцем. На черной рубашке крови не видно. Я начинаю тормошить его. Звать, до хрипоты, до слез. Ответа нет.

Он мертв. Я опоздала. Снова. Зверь!!! Вернись…

 Огонь подбирается и к этой части леса. Огонь заставляет глаза слезится и щиплет нос удушливой гарью. Зверь!!! Я пытаюсь поднять тебя, но ты слишком тяжелый. Я не позволю тебе сгореть в этом огне..

НЕТ!!! Пустое серое пространство. Пустая равнина. Выжженая дотла.

 Только тихий, легкий ветерок. Твоя могила.

 Да? Где я?

 Смена картинок, как в калейдоскопе.

 Берег моря. Чайки. Синяя даль. Желтоватый песок. Ты рядом. Живой. Солнце скоро зайдет.

- В закат, - говоришь ты. – мы призраки, девочка. Иди в закат. Я пойду следом.

- Полетели вместе.

Мы летим на закат. У меня крылья. И у тебя крылья. Мы духи прошлых мест. Духи чужих эмоций и ощущений. Ну и пусть. Главное, мы рядом. На улице была ночь.

 Рядом со мной стояла бутылка колы и лежала пачка сигарет. Был вечер. Надо идти домой.

В колонках играет - My Love, the Phiery, Catharsis
Настроение сейчас - follow the blind))))))))))

Я смотрю на твои закрытые глаза и разметавшиеся в беспорядке по траве волосы. Ночь темная и глухая. Только ветерок иногда колышет травинки, еще не успевшие покрытся росой. На небе просто ненормальное количество звезд. Мне даже стало как-то не по себе. Такое впечатление, что небо глазело на меня сотнями тысяч бездушных глаз.

 

Я смотрю на твои закрытые глаза и прислушиваюсь к спокойному дыханию. Ты есть и ты рядом. Что мне еще надо?

 

Ты открыл глаза. Ты всегда просыпался очень неожиданно и смешно обводил взором все вокруг.

-         Здравствуй.

-         Здравствуй.

-         Здесь.

-         Да.

Помнишь, мы когда-то обещали друг другу, что останемся рядом даже сквозь века?

Помню. Как этого не помнить.

Мы в разных реальностях, брат.

В разных мирах.

… Но никогда мой брат чародей ты не найдешь себе королеву, а я не найду себе  короля… (Мельница, Дорога сна)

Знаешь, порой одиночество убивает так сильно, что невозможно дышать.

И ничего с этим не сделать.

Танец мертвых. Ночь мертвых. И мы тоже мертвы.

На моем виске – рана от твоего стилета и засохшая кровь неприятно стягивает кожу.

Ты тоже не цел – на груди проступает отчетливый след от удара копьем.

Мы мертвы?
Да..

Тихая музыка поднимает нас вверх. Туда. К звездам. В огни. Мы кружимся среди этих огней. И тут я понимаю, что эти звезды – это те, кто не нашел дороги домой. Те, кого не встретили у Врат Жизни. Сколько их?
Сотни? Тысячи?
Миллионы.

Они, как и мы не нашли дорогу домой. Потерялись в пространстве и времени. Заблудились. Не могут даже протянуть руку друг друг. Не могут прикоснутся к тем, кого они любили.

Каждый огонек – это душа. Как странно, люди порой не замечают тех, кто уходят. Подумаешь, еще кто-то умер. Ничего. И практически никто не думает о том, что это был чей-то отец, мать, брат, сестра, муж, жена…

Мы мягко опустились на поляну под деревом. Это была наша поляна и наше дерево. Там, с другой ее стороны озеро. Сейчас оно скрыто какой-то странной туманной дымкой. Я помню, мы так любили с тобой сидеть здесь по вечерам и смотреть на звездное небо, когда звезды казались драгоценными камнями на шлейфе из кострового дыма.

Я почувствовала, что рана исчезла. Спекшейся крови тоже как не бывало. Твоя рана тоже исчезла. Даже рубаха стала целой.

…. Я снова здесь… Где стынет свет и покой… (Я здесь, В. Кипелов)

Ты грустно улыбнулся.

- Да, Аш, когда мы еще могли встретится, кроме как в ночь TotenTanz, Танца Мертвых.

- А где бы еще… - меня это уже не удивляло.

- Аш, ты видела?..

- Да. Я не хочу, чтобы они были забыты. Я не хочу, чтобы они… Веками вот так кружились в неизвестности.

Я зажгла огонек. Ты зажег огонек. А в это время в огромных мегаполисах была странная картина. В каждом окне зажглась свеча. Послышался многоголосый плач. Их помнят. Их не забудут. У них теперь есть путеводные огни.

- Аш, расскажи мне, как ты там живешь?
В голове судорожно проносился целый сонм мыслей. Как живу? Не знаю..

- Не знаю..

- Живи. Живи, Аш. Не оборачивайся назад. Иди вперед. Ты должна. Не вспоминай обо мне. Я в прошлом.

- Тогда почему тебе так тяжело об этом говорить?

- Я застрял здесь, Аш. В нашем мире. Застрял здесь. Один. Тут пусто. Тут так пусто. Ты изменилась за эти годы. Ты стала старше. Ты умерла весной. И тут застыл май месяц.

 

Living I'm or not – it doesn't matter for me:
You're left the life when the spring forced to flee...

 

(My love, The Phiery, Сatharsis)

Тихая музка Танца Мертвых, Танца Смерти. Тихие отзвуки чужой боли.

Жизнь – это такой короткий срок.

- Я тебя буду ждать. Мы еще встретимся? Когда-нибудь? Может… в другом мире?
- Не.. Да. – я знаю, это ложь. Чтобы обоим было сложнее, но и приятнее. Чтобы была надежда. Чтобы… Чтобы не забывать. – Конечно, мы еще увидимся. Как тогда, когда я вытащил гордую убийцу с эшафота. – это ложь.

На востоке заиндевел рассвет. Серый.

Ты протянул руку и коснулся сухой, теплой ладонью моей щеки, утирая оттуда невесть как оказавшуюся слезу.

Мы ходим по другим временам и с другими именами.

Я осыпалась золотыми листьями.

Очнулась на кресле-качалке, на дворе, перед старой дачей, построенной еще моим дедом.

Едва рассветало. Небо было серым. У моих ног лежал золотой лист.

И только в душе остался след твоего прикосновения.

Я помню.

В колонках играет - Крылья, Катарсис
Настроение сейчас - Верни им небо

Для нас с тобой есть запах мяты и бензина

И поиски в мирах, так быстро уходящих вдаль.

И на губах, как ядовитый привкус формалина

Застывшая улыбка всех бродяг.

 

Искать друг друга на страницах пожелтевших книг

В угасшем взгляде ветра на оконных листьях.

Не верить, знать, не знать, блаженной встречи миг

Считать порезы на замерзших кистях.

 

Смотреть в глаза прохожим, гадать «Вдруг это ты?»

Не понимать, за что так странно быть с другими

За что улыбки их в душе оттачивают льды.

Когда потом внезапно приходит озаренье.

 

Да просто рядом ты. Во вкусе мяты и бензина.

На тех страницах пожелтевших книг.

В угасшем взгляде ветра на оконных листьях.

И даже в крови из порезнных ножом ресниц.

В колонках играет - Небо, Тінь Сонця
Настроение сейчас - ((

* ___Хрустальный домик.

На окнах занавески из измурудной органзы.

В домике живет маленькая фея. У нее янтарные глаза

 и лазурная кожа. Прозрачные серебрянные крылышки.

Она живет в своем маленьком хрустальном мирке. ___*

 

 

 

 

Я задумчиво глядела на яркий закат и размышляла о том, что все тленно, бренно и тому подобное.

 

 

На небе не было ни единого облака.

 

 

Нервы в очередной раз сдали и я потянулась за сигаретой.

Я не вижу смысла в этих глупых фразах. Я не вижу смысла в этих детских, глупых,, своих мечтах.

Память. Память. Память. Зачем помнить? Не хочу. Слишком хочется снова побыть там. Отключитть память?....

Выход, не выход.

Поле.

Поле мертвых.

Серый пепел и черный пепел.

Дракон. Дракон. ДРАКОН!!!! Воздух вываливается из легких на покрытое гарью пространство.. То, что было мной в восхищении пялится на алого красавца-дракона. ТЫ!!! Я всегда в восхищении смотрела на твои крылья.

На свои серые,лохматые и пятнистые смотерть не хотелось. Я еще одна версия мутантов. АN-115 модель. Существо, которое потенциально существует на границе мертвых и живых.

Впрочем ты тоже мутант. Только другой версии. Другого рода. DR-311.

Хм. В общем и целом, у нас как у гибридов, потомков двух разных вилов не может быть детей. Да и не в этом радиоактивном мирке. И ни в каком другом. Мутанты не умеют любить. Мы живем в пастмассе, вязкой и жидкой.

Ты обернулся в свою обычную, двуногую, форму. Я убрала крылья.

 

- Здравствуй. - усмешка. Твоя усмешка-ухмылка раньше меня нервировала. Ты улыбался одним уголком рта. Легкая, пустая улыбка. - Нареш, нервы? - взглядом указал на дымящуюся сигарету.

- Ага. Я нервная. Боялась.

- Не надо. Не бойся, Нарешка.

Нарешка. Только из твоих губ мое имя не звучало излевательством.

- Кейль, я не буду. Долго еще ждать?
- Они не  придут, Нарешка.

Что ж, ничего.

- Мы остались одни, да Кейль?

Я хочу, чтобы это сказал ты. Я просто до боли в коленках хочу услышать твой голос. Резкий, гортанный, темный и теплый голос.

Нам осталось всего пять минут.

Мы стояли рядом, на маленьком возвышении. Раньше, за много веков до этого,  еще до ядерной войны, когда землю покрывали...как их... окианы? и .... лас... леса?  ттут стояла церковь. Кйель рассказывал, что те чудные создания, двуглазые, бескрылые, верили в ....  кого? как же его... Бога?? И просили его о помощи. Я рисовала часто этих созданий с бежево-роззовой и шоколадной кожей... настолько более темной нашей ослепительно-белой. Что-то попало мне в глаз на лбу. Я проморгалась.

- Нарешка, я буду скучать по твоим фиолетово-золотым глазищам.

- Мы встретимся, Кейль.

Мы стояли на вершине возвышения. Там где была церковь.

Я распахнула крылья и стала больше раз в 5. Кейль обернулся на дракона.

Мы выстоим. Выстоим...Выс...

Гора. Я последним усилием смотала крылья. Закрыла глаза. Протянула руку Кейлю.

Нет. Его рядом нет. Он остался внизу. Его не осталось внизу. Меня нет.

...

ПЫСЫ, адекватной картинки не нашло((

В колонках играет - Catharsis, Тінь Сонця
Настроение сейчас - *сумрак, сигареты*

Линия-линия-лини-линия....

Все хорошо. Все плохо. Все равно.

Какая разница?
Не знаю.

Никакой?
Не вижу.

Иногда кажется, что я потерялась среди страниц дневника чужой жизни.

Своей?

Нет? Да?
Одиночество - лекарство от скуки. Или от людей?
Не знаю.

Да?
Попробовать жить?
Как?
Любить?
Бессмысленно.

Горько-сладкий привкус остался на языке.

Я перестала задавать вопрос: где ты?

Иногда становится интересно: ты есть?
Нет?
Наверное, это не так и важно.

Тени? Какие тени? От пламени или от лунного света, предательски укращающего окрестности многоэтажки? Грусть? Что это такое? И если это все-таки грусть то... За чем или кем?

Пусто, темно. Тепло. Одиноко. Свободно. Замкнуто. КАК? Не знаю. Дым от костров. Горячий вкус крови на губах. Твоей? Моей? Смесь? Ах, вот она реальность. Кровь моя. Из прокушенной губы. А я-то, наивная дура, понадеялась. Зачем? Просто можно было повернуть чуть раньше и было бы иначе. И? Не судьба? Судьба?

Терпкое белое вино. Белое? Хорошо, что не красное.

Вкус коньяка и оливок. Алкоголь. Снова алкоголь. КОГДА ТЫ ПРЕКРАТИШЬ ПИТЬ?

Зачем играть чужую роль?

Ты, я, мы, они, вы, все.

КАК В ЭТОМ ОМУТЕ БЫТЬ СОБОЙ?

Вкус сигарет на языке. Люблю.

За окном ветер. Сильный ветер и темная, поздняя ночь. Хочется выйти на улицу и пройтись, пробежатся, пролететь. Метла? Где моя метла? Ассоциации с шабашем.

Один из миллиардов. Одна из сотен тысяч подобных машин. Одна из... Другое место. Другое время.

Час ведьм. Ночь ведьм. Век?

ЧТО ДЕЛАТЬ?

В колонках играет - Lake of Sorrow, The Sins of thy Beloved
Настроение сейчас - эм. скорее никакое

Эммэ, в продолжение "Рака легких..")

Втыкать на болезнь мозга. Многа букафф!!

В колонках играет - гул кулера и сопения братцо
Настроение сейчас - стебно

Итак, это Ашо поплющило. Диалог с однокурсником. ОН ПОВЕРИЛ!!! ГЫГЫГЫ!!! ПЛАКАЛО!!! Не хорошо так обстебывать людей конечно... НО, я не удержалась...

ЧИТАТЬ ДАЛЬШЕ И РЖАТЬ

В колонках играет - Агата Кристи
Настроение сейчас - Бываед

Иногда, когда я ночью тайком пробираюсь на балкон, чтобы покурить и смотрю на небо – в голову, бывает, закрадывается такой мысль ( о да, даже в этом пустом и продуваемом всеми ветрами месте): а какого мы живем в этом мире?

Итак, философська хвылынка закончилась, Ашо возвращается в тупое и бездумное состояние!

Итак, сегодня отработка пошла очередной раз в лес, в театр и другие общественно-полезные места.

За два с половиной часа с Шушу убили пачку сигарет. Мдя.

Ходили с Ли-тян по ботаническому саду. Там ооочень красиво.

Очень много парочек. (хоть в Медведа играй, ну, кто медвед не знаю, а мы точно бы носились с криками Вайэмсиэй!)

В колонках играет - She is My Sin, Nightwish
Настроение сейчас - Фтык

Сегодня гуляли с Тиа и Женькой. Я вспомнила рассказ у Сапковского "Осколок льда". Понмю, когда читала єту книгу в первый раз именно этот, может в чем-то по-детски наивный и пафосный, произвел на меня огромное впечатление: 

 

- Эмоции,  капризы  к  ложь,  увлечение  и  игра.   Чувства   и   их
отсутствие... Дары, которые нельзя принять...  Ложь  и  правда.  Что  есть
правда? Отрицание лжи? Или утверждение факта? А если факт - это ложь,  что
же тогда правда? Кто полон чувств, которые разрывают его, а кто - скорлупа
пустого холодного черепа? Кто? Что есть правда, Геральт? Что такое правда?
     - Не знаю, Йен. Скажи мне.
     - Нет, - сказала сна и опустила глаза. Впервые. Никогда раньше он  не
видел, чтобы она это делала. Никогда.
     - Нет, - повторила она. - Не могу. Не могу тебе  этого  сказать.  Это
скажет птица, рожденная прикосновением твоей руки к моей. Птица? Что такое
правда?
     - Правда, - сказала пустельга, - это осколок льда.

( А. Сапковский, Последнее желание, Меч Предназначения)

А ведь правда всего лишь осколок льда.

Мда, Ашо захотело поумничать. Бываед)