Как давно мы с этим озером не виделись!

Просто не было дороги у меня,

А сегодня – даже сумерки обиделись,

И по краю ни единого огня.

Навалилась тишина и мгла кромешная,

Я как будто бы от поезда отстал.

Но, глаза закрыв, почувствую, конечно, я,

Что вернулся, наконец, в свои места.

Несут после долгого бега

Озёрные ветры из тьмы

Мне запах уставшего снега

Второй половины зимы.

Как давно мы с этим городом не виделись

В одуванчиках февральских фонарей!

И откуда выходные эти выдались,

Как каникулы из наших детских дней?

Обойти своих знакомых было некогда,

А сегодня это кажется легко.

Ведь теперь и навестить почти что некого –

Многих нет, а кто уехал далеко.

И только по-прежнему в небо

Струятся цветные дымы

И запах уставшего снега

Второй половины зимы.

А с тобой и доведётся если встретиться,

То друг друга нам, наверно, не узнать.

Только память киноплёнкою завертится

И устанет имена перебирать.

Просто были мы случайными прохожими,

Увидавшими друг друга только раз,

Мы не знаем, как всё время это прожили

И как дальше в жизни сложится у нас.

Но помнится мне, где бы не был,

Какими тогда были мы,

И запах уставшего снега

Второй половины зимы.

Алтай. Белокуриха.

2004г.

Слова и музыка: Олег Митяев

Исполняет автор:

В брюхе Дугласа ночью скитался меж туч

И на звёзды глядел,

И в кармане моём заблудившийся ключ

Всё звенел не у дел,

И по сетке скакал надо мной виноград,

Акробат от тоски;

Был далёк от меня мой родной Ленинград,

И всё ближе – пески.

Бессеребряной сталью мерцало крыло,

Приближаясь к луне,

И чучмека в папахе рвало, и текло

Это под ноги мне.

Бился льдинкой в стакане мой мозг в забытьи.

Над одною шестой

В небо ввинчивал с грохотом нимбы свои

Двухголовый святой.

   Я бежал от судьбы, из-под низких небес,

   От распластанных дней,

   Из квартир, где я умер и где я воскрес

   Из чужих простыней;

   От сжимавших рассудок махровым венцом

   Откровений, от рук,

   Припадал я к которым и выпал лицом

   Из которых на Юг.

Счастье этой земли, что взаправду кругла,

Что зрачок не берет

Из угла, куда загнан, свободы угла,

Но и наоборот:

Что в кошачьем мешке у пространства хитро

Прогрызаешь дыру,

Чтобы слёз европейских сушить серебро

На азийском ветру.

   Что на свете – верней, на огромной вельми,

   На одной из шести –

   Что мне делать ещё, как не хлопать дверьми

   Да ключами трясти!

   Ибо вправду честней, чем делить наш ничей

   Круглый мир на двоих,

   Променять всю безрадостность дней и ночей

   На безадресность их.

Дуй же в крылья мои не за совесть и страх,

Но за совесть и стыд.

Захлебнусь ли в песках, разобьюсь ли в горах

Или Бог пощадит –

Все едино, как сбившийся в строчку петит

Смертной памяти для:

Мегалополис туч гражданина ль почтит,

Отщепенца ль – земля.

   Но услышишь, когда не найдешь меня ты

   Днём при свете огня,

   Как в Быково на старте грохочут винты:

   Это – помнят меня

   Зеркала всех радаров, прожекторов, лик

   Мой хранящих внутри;

   И – внехрамовый хор – из динамиков крик

   Грянет медью: Смотри!

Там летит человек! Не грусти! Улыбнись!

Он таращится вниз

И сжимает в руке виноградную кисть,

Словно бог Дионис.

В 2002-м году увидел свет диск «Ни страны, ни погоста», записанный музыкантом Леонидом Марголиным и бардом Олегом Митяевым. На стихи И. Бродского первый сочинил музыку, а второй исполнил песни.

«Ночной полёт»: