[Отрывок]

Что наш язык земной пред дивною природой?

С какой небрежною и легкою свободой

Она рассыпала повсюду красоту

И разновидное с единством согласила!

Но где, какая кисть ее изобразила?

Едва-едва одну ее черту

С усилием поймать удастся вдохновенью...

Но льзя ли в мертвое живое передать?

Кто мог создание в словах пересоздать?

Невыразимое подвластно ль выраженью?..

Святые таинства, лишь сердце знает вас.

Не часто ли в величественный час

Вечернего земли преображенья -

Когда душа смятенная полна

Пророчеством великого виденья

И в беспредельное унесена, -

Спирается в груди болезненное чувство,

Хотим прекрасное в полете удержать,

Ненареченному хотим названье дать -

И обессиленно безмолвствует искусство?

Что видимо очам - сей пламень облаков,

По небу тихому летящих,

Сие дрожанье вод блестящих,

Сии картины берегов

В пожаре пышного заката -

Сии столь яркие черты -

Легко их ловит мысль крылата,

И есть слова для их блестящей красоты.

Но то, что слито с сей блестящей красотою, -

Сие столь смутное, волнующее нас,

Сей внемлемый одной душою

Обворожающего глас,

Сие к далекому стремленье,

Сей миновавшего привет

(Как прилетевшее незапно дуновенье

От луга родины, где был когда-то цвет,

Святая молодость, где жило упованье),

Сие шепнувшее душе воспоминанье

О милом радостном и скорбном старины,

Сия сходящая святыня с вышины,

Сие присутствие создателя в созданье -

Какой для них язык?.. Горе душа летит,

Все необъятное в единый вздох теснится,

И лишь молчание понятно говорит. 

---

ВАСИЛИЙ ЖУКОВСКИЙ

1819 г.

Тот гордец – тираничен и мнителен, скуп -
Очень ценным он был наделен дарованьем.
Да! Самою судьбой... Из её щедрых рук -
Чувств своих и эмоций чужих пониманьем

Что ни слово ему – будто книжный роман,
Взгляд на жизнь посторонних – как сам её прожил.
Белым хамелеоном – от эмоций был пьян,
Черный хамелеон чьей-то скверною гложил

Мы так спешно о помощи просим, порой,
И тем самым от дара спешим отказаться, -
Он взмолился к фортуне, «к молитвам глухой»:
- Над достойной душой не позволь издеваться!

Я всем сердцем жив там, где другие мертвы -
Пролилось море слез, истязают потуги..
Так, по мере страданий, что на душу даны,
Не пора ли меня наградить за заслуги?

Если раньше Его опекала судьба,
То теперь не смогла быть к мольбе равнодушна:
- Наградить я хотела, однажды, тебя...
Но страдания? Что ж – получай, раз так нужно

Всё, чего он давно и так страстно желал,
Чтоб себя оградить. От любого волнения?
Нет же, не от любого. Не от пылких похвал,
Как бальзама на душу. Не от поклонения,

Непринявшей своей многогранности гнет,
Его сущности белого хамелеона...
Но теперь, только легкая тень упадет
На помост оградившего «князя» заслона -

Просыпается гордость, в холодном поту:
Вспоминая о том, как ей в жизни досталось,
Он имеет привычку попирать доброту,
Регулярно её принимая за слабость.

Только, вовсе не сила им руководит.
Это страх – вдруг, опять будет гордость задета;
Вдруг, опять, что-то слабости побередит?
Словно песня Его, что - всегда недопета -

Прорывается звучно из недра, где, в нем,
Нераскрывшийся гений однажды ютился.
Словно плачет виола – не настроил её,
И играть свой мотив так и не научился.

Тяжко слышать других несравненные пенья,
Не признав, что живешь за своими скорбя.
Презираешь других – в чем-то предал себя,
Если горд, если слаб - не проси избавленья. 

Жизнь в параллели

Интересно получается – с одной стороны, моя «обязательная» жизнь, проходит, более менее, по социальному стандарту - во всяком случае с моей точки зрения. Для работодателей мое резюме обозначается термином «атипичное», как и для моих родных и знакомых – считается слегка нестандартной моя жизненная траектория (ох, не так её планировали).

Но с другой стороны, есть иная часть моей жизни – интеллектуально-духовная, которая проходит в параллели с той, общепринятой. И эта, Вторая, – в некотором роде, ось моего существования - что-то неразрывное по своей продолжительности и присутствующее во мне несмотря ни на что; это - я сама, - погонщик экипажа своей жизни. В то время как Первая - то лишь повозка, экипаж, которым я управляю: работаю я – чтобы заработать на жизнь; интересуюсь некоторыми вещами, в основном относительно модных тенденций, каких бы сфер они не касались – чтобы о них беседовать с теми, кому они интересны; сплю и ем – необходимость, которая то и дело вмешивается в график и сдвигает, а иногда и дает пинок под зад (а он сулит восторг полета) творческим идеям. И фактически, живу я именно ради Второй, Первая – лишь декорации.

В некоторых профессиях и жизненных призваниях погонщик или управляющий не нуждается в экипаже:

Писатель пребывает в творческом поиске – его сбитый график работы, любого рода причуды, могут быть восприняты как свойственные профессии. «Почему он сидит уже второй час на подоконнике с холодным чаем в руке и с открытым ртом смотрит на горизонт? Может, позвать доктора?» - «Он – писатель.» - «А.. а то мы уж было забеспокоились». 

Монах находится в духовном служении или поиске – это его жизненный путь, и ему не нужно его обрамлять какими то свидетельствами соответствия профессиональному рангу, социальному статусу, пожеланиям своего окружения его видеть в какой-то особой атрибутике. Ему присуще именно их отсутствие.

Ученый окружен соответствующей атмосферой – колбы, пробирки или опросы и дедуктивные анализы, зависит от того, о какой науке речь. Но если это его призвание – для него все же не существует двух жизней в параллели. Есть лишь одна, и в ней атрибутика продиктована не внешней необходимостью, не надобностью сохранять приличия, но просто является вспомогательной в его поиске. Его образ жизни тоже принимается как соответсвующий роду деятельности: «Кааак? Он уже вторую ночь не спит? А что случилось, снотворное дать?» - «Ах, он ученый-испытатель.. будете что-нибудь запускать - хоть предупредите, мы выйдем».

Во всех этих случаях, либо повозка-экипаж напрочь отсутствует, либо она родная – сделанная человеком чтобы мчаться на ней в нужную сторону, навстречу своей цели.  

Когда же кто-то ведет две жизни одновременно – одну атрибутивную, чтобы выжить или чтобы соответствовать, другую чтобы Жить, - несомненно свою повозку он, все же, создает сам, и порой такими усилиями, что её потом бывает жалко бросить на дороге, даже если предоставится возможность.

Но, пока повозку надо везти, - иногда боишься обмануться, или просто увлечься и принять ее за свою реальную сущность: как для меня, например - забросить писательство и философию, и включиться в столь ожидаемый от меня распорядок.

Мой экипаж

А распорядок этот диктуется тем, какой культуре и субкультуре человек принадлежит – своя кажется каждому обычным делом (со словами, «А как же иначе?»), чужая же представляется, по меньшей мере, нелогичной («странные люди! Может им прийти рассказать, как надо жить?»). Например, то что ожидается от меня в моем окружении, в повседневности, это:

- подьем и завтрак,

- радость от работы,

- желание посидеть after-work(с коллегами в кафе после работы), обсудить кто что сьел на обед, и что и где съест завтра, где был на прошлых выходных, что купил и куда пойдет на этих.

- просмотр телевизора по вечерам,

- отход ко сну..

- по выходным – будет расценено, как естественное, желание устроить субботний шоппинг, лучше не в одиночку (шоппинг, в одиночку?!), в воскресенье  - сходить куда то , о чем можно будет рассказать  after-work.

Для кого-то - нормальный распорядок.

А теперь, какими были бы ответы творческого человека, который вовсе не против социальных стандартов, но оставляет за собой право самому создавать себе свой мир, пусть и втискивая его во всё те же соцрамки. Ну, вот один пример.

- Привет, как твое утро, ты смотрю не проснулась, как подъем?

- Спасибо хорошо. Я не вставала. А у тебя как?

- Ммм? Как это не вставала?

- Я со вчера не ложилась, не хотелось.

- Ну так через пару часов захочется. Как так можно, зачем себя мучать?

- Я себя замучаной не чувствую.

- На обед со мной пойдешь?

- Нет спасибо, пропущу.

- Плотный завтрак? Что ты завтракала?

- Не завтракала.

- Народ, вы слышали – она не завтракает по утрам!

- Как? Я помню, она в пять утра может умять несколько тарелок совсем не постных блюд.

- Правда? А чего ж ты говоришь, что не завтракаешь..

Некоторые считают, что человек, как написанная программа. Что он либо одно либо другое – набор определенных зафиксированных значений.

- Скидки начались, ты себе уже что нибудь купила?

- У меня все есть...

Такой ответ просто не предусмотрен некоторыми программами. Спросившая девушка «зависает».

Вопросы приехавших с моря:

- ты была на море?

- Этим летом не была, была прошлым.

- Поедешь?

- На море – нет.

- не любишь море? Или из экономии?

- люблю море. Но и горы люблю. Вообще все люблю. Но, кстати, - экономит хорошо. А вообще, я ни разу в жизни не имела возможности сделать то, что мне действительно хотелось – наконец никуда не поехать, остаться дома.

- Ну? И что делать?

- Читать, созерцать..

- Не поняла, созерцать?

- Думать.

Собеседница немеет. Разговор заходит в тупик. А ведь можно было еще спросить - о чем думать, и т. п. Что так удивляет, что думать – это занятие, или что им можно заниматься дни напролет? А почему никого не удивляет, что можно ежедневно, в течение месяца до скидок, отслеживать изо дня в день дешевеющий кожаный поясок, имея средства его приобрести по начальной цене? Современным женщинам определенно негде реализовывать первичный инстинкт охотницы.   Или, - что можно провести день за шоппингом (зырингом) и вернуться с косметическим мыльцем, 5-ти сантиметров в диаметре, увлеченно описывая процесс выбора, и обидиться, что коллега не унюхала в нем нотки мелиссы. А ведь эти пять сантиметров антибактерицида –  истраченного дня воплощения – были приобретены именно ради ноток мелиссы!

Но вот в чем опасность – я со всем этим знакома не понаслышке. Сама такая же. К счастью, срабатывают тормоза и рефлексия – видение ситуации со стороны.

И, возвращаясь непосредственно к теме, - всё это декор. Но не только это. Когда я просыпаюсь (предварительно уснув, на этот раз)  - все, что я днем считаю важным, таковым уже не кажется и это удивляет. Остается лишь тонкая линия – она уходит от меня и растворяется вдали – это линия моего существования, у которого есть определенный смысл, определенная цель. Она все более ясна мне, но понимать её лучше я смогу лишь все более приближаясь к состоянию осознанности.

Уроки прошлого

И приближает меня к этому самообучение. В Древней Греции существовали школы, в которых первое место выделялось философии. Это были не просто общеобразовательные школы, но школы мудрости. На Дальнем Востоке, детей отдавали на обучение в монастыри, где основное внимание концкнтрировалось на передаче мудрости и опыта посредством древних философских текстов.  Остальные науки – математика, история, естественные науки – изучались в их свете, в свете восточной мудрости: внешней алхимии (науки о единстве и взаимотрансформации всего сущего), цигун (учении об энергиях), внутренней алхимии и подобных эзотерических науках, в основе которых – идея Высшей Природы человека. Сегодняшние же образовательные инстанции имеют целью своих программ подготовку к профессиональной деятельности.

Помнится, Маркс считал, что подобное положение вещей «автоматизирует» человека, лишает индивидуальности, стремления к высшим идеалам и делает всего лишь болтиком, или одной из шестеренок производственных, рыночных и социальных процессов, явлений, отношений. Все мы отлаженно действуем, каждый со своей функцией и на месте, предусмотренном рынком занятости и социальной инфраструктурой. Но подвергаемся риску все больше отдалится от того, кого Маркс (не поклонница работ, но запомнилось именно это) называл «универсальным человеком». Я имею в виду разностороннего человека, открытого новым горизонтам, не закрывающегося в своей скарлупе достигнутого, познанного и заученного, ему удобного. Как минимум, человека, внутренний мир которого простирается дальше, чем от него того требует социальная необходимость.

Надо, конечно, иметь возможность выделить время на то, чтобы иметь внутренний мир, тем более – на то, чтобы его развивать, насыщать. Хорошо, если удастся найти точки пересечения его с внешним миром, с повседневными занятиями, иными словами – самореализоваться в той сфере, которая является «путеводной нитью».

Поэтому, примеряю на себя цитату Цицерона, которая меня отлично охарактеризует : «Я никогда не бываю так занята, как в часы своего досуга». В такие часы я возвращаюсь в свою внутреннюю школу, где учителя не столь явны, как в античных или дальневосточных школах мудрости, или пожалуй даже, назову себя, в некоторой степени, самоучкой. Но программа в этой школе диктуется духовными приоритетами, пишется в соответствии со степенью моей готовности выполнять домашние задания, иначе говоря – степенью успеваемости. И поэтому, она не под силу тому, у кого в ней нет необходимости, ведь никто не скажет, что «это надо!».

 Здесь не выдают дипломы, не заставляют учить уроки (наоборот – читая философию есть вероятность услышать комментарии со стороны вполне образованных людей «Опять читаешь эту бредятину?»), все основано на доброй воле, на силе воли и дисциплине духа. Важно не забывать, зачем ты это делаешь, не выпускать из поля зрения ориентир, который, возможно, видишь только ты.. и помнить, что этого уже достаточно, чтобы он был важен, достаточно чтобы признать его реальным, существующим.

Самое удивительное отличие этой школы от других – в ней нет последнего класса, нет года выпуска. Внутренняя школа мудрости всегда ждет.  

I
СПОР

Один способный Ученик по имени Индра, знатного рода и уверенный в себе, как-то поспорил со своим Учителем:
- В мир следует привнести больше добра и света, - часто повторял Почтенный Учитель.
- Конечно же, не стоит забывать, что все относительно? Ведь, не зная что есть зло, мы бы не различили добро.. - дипломатично возражал ему Ученик.
- Добра много не бывает, - отмечал Учитель.
- Люди имеют тенденцию быстро привыкать к хорошему и переставать это ценить, - не унимался Ученик, - им следует напоминать время от времени, что может быть и иначе. Лишь имея перед глазами пример того, что не есть Добро, можно сориентироваться – как поступить, чтобы Добро сотворить!
- Имея внешний ориентир, а не внутренний, - тихо отметил Учитель, и почувствовав непонимание Ученика, продолжил, -  проведем практический опыт? Выберите соратника - из Учеников или из своих знакомых, и докажите нам на его примере, что свет рождается лишь там, где до него прошла тьма; и что Добро - за неимением зла - само в него трансформируется. И тогда я объясню Вам, почему это не всегда верно.
Индра был обрадован таким предложением и задумчиво улыбался. Остальные ученики, раскрыв рты от удивления, наблюдали за смельчаком, принявшим вызов Учителя.
Чуть помолчав, Учитель осведомился:
- Поделитесь с нами – на чем будет основываться Ваше испытание?
- Это будет один из способов испытания медными трубами, - ответил ученик. – Испытание человека встречей с собственной натурой. И усмехнулся: - Той самой, Доброй натурой!
- Продолжайте.. – улыбался Учитель.
- Что может сильнее подвергнуть испытанию добродетель человека, чем абсолютная власть? – рассуждал Ученик, - И какая власть может быть безграничнее, чем возможность править миром... А что, как мы уже знаем, является аналогом власти над целым?
- Абсолютная власть над его частью, - почти хором проскандировали Ученики давно пройденный материал.
- Именно так, - удовлетворенно произнес Индра. - Не скажу более.
Учитель, казалось, был доволен стратегией.
 

II
ВОССТАНОВЛЕНИЕ СПРАВЕДЛИВОСТИ

На следующее занятие Индра привел с собой слугу из соседнего домоуправления.
- Это Меру. С ним ужасно обращались, - начал, поднявшись на помост перед классом, свой рассказ Ученик, - еще мальчиком он был привезен и подарен дому Ушира бин Шала. На протяжении долгих лет Меру кормили раз в неделю, в остальное время он вынужден был выживать, питаясь кореньями и травами. Его не наказывали за проступки, - его регулярно пороли, чтобы он не совершал их. - Меру уверен теперь, что такова человеческая повседневность, во всяком случае для слуг. Чтоб быть наказанным – не обязательно быть дерзким или непокорным, так ?
Индра взглянул на слугу – тот стоял потупив глаза, с провинившимся видом.
- Я с Вами разговариваю, - спокойно произнес Ученик, обращаясь к слуге, – Вы разве не слышите меня?   
Слуга бросился Ученику в ноги, извиняясь и не решаясь поднять голову.
- Довольно! - Вскочил Нараян, один из учеников-зрителей, - Как ты можешь требовать от него ответа, если всю жизнь его учили, (и закрепляли это научение поркой и унижениями) что он не смеет ни возразить, ни даже высказать собственного мнения?
Индра без удивления взглянул на товарища, который сам был из скромной семьи:
- Так... Значит ты заступился за него, не столько потому, что я  требовал от него ответа, сколько исходя из всего того, что ему пришлось пережить... А если я подойду сейчас к Суману, - Индра подошел к другому ученику из наблюдавших за сценой, - и скажу: «Чтобы тебя наказать, негодяй, необязательно дожидаться пока ты нагрубишь Учителю или ослушаешься Его. Ну, что ты молчишь? Оглох?»
Суман не реагировал и терпеливо улыбался, наблюдая провокацию.
Нараян, тем временем, подошел к слуге, поднял его с колен и с тревогой в голосе обратился к знатному товарищу:
- Ты доказал, что справедливость вступает в свои права там, где ею пренебрегли; что желание совершить добрый поступок наиболее неудержимо на фоне жестокости. Теперь позволь мне накормить Меру.
Ученик самодовольно улыбался:
- Я даже договорюсь с его хозяином о содержании Меру за мой счет, в твоем доме. Отныне он и твой слуга. Это мой тебе подарок.
- Подарок.. – с укором произнес Нараян, и его осуждающий взгляд на Индру был красноречивее любых слов.  – Пойдем Меру, взял он растерявшегося слугу за запястье – время обедать. Эксперимент нашего Уважаемого Индры окончен.
- Эксперимент только начинается.. – хитро шепнул Индра проходя мимо Учителя, не произнесшего ни слова во время занятия.
- Благими намерениями вымощена дорога в ад? – пошутил Учитель, и Ученик кивнул, тут же философски задумавшись, в чей адрес произнесена эта фраза.

III
ОБРЕТЕНИЕ ДРУГА
 

Спустя месяц, во время одного из уроков, Учитель поинтересовался у Нараяна, приведшего своего новоиспеченного слугу:
- Каково иметь прислугу в доме?
- Меру мне не слуга – мы друзья. Он приходит ко мне в дом на три дня в неделю, рассказывает о том, как ужасно с ним обращается его первый хозяин. Я кормлю его супом и окороком, и не заставляю его работать сверх меры – лишь помогать мне в моей ежедневной работе.
- Как вам новый хозяин? – обратился теперь Учитель к слуге.
Слуга отошел на полметра назад, сначала почтительно поклонившись обратившемуся к нему мудрецу, а затем с благодарностью - Нараяну:
- Я не мог и мечтать о таком великодушном Хозяине, - впервые за все время умиротворенно улыбаясь произнес слуга, который теперь осмеливался поднять глаза на собеседника.
- Не хотели бы Вы работать, теперь, только на Вашего нового хозяина? – задал тогда Учитель  вопрос слуге, переглянувшись с Индрой (тот улыбался – Учитель понимал его замысел, и следовал плану).
- Для меня не может быть большей чести и счастья, если на то будет воля Хозяина.
- Не Хозяина, Меру, зови меня другом, - засмущался Нараян.
Слуга, не смея назвать его так, молча поклонился – еще ниже – выражая огромное почтение. На лице его была счастливая улыбка.
- Хорошо, я беру тебя в услужение – будешь жить у меня. И, повернувшись к Почтенному Учителю и Индре, добавил: - Ныне я беру на себя расходы. Меру отлично справляется с работой, и его содержание не будет мне в убыток.

IV
ОБРЕТЕНИЕ НОВОГО ХОЗЯИНА

Три месяца спустя, он снова пришел на урок со своим слугой. Нараян шел с достоинством и весь светился гордостью. Слуга, несший за ним его вещи, улыбался ни к месту.
- Как ваша дружба? – спросил  у обоих молодых людей Учитель.
- Отлично! – быстро ответил Нараян. Меру трудолюбив, очень полезен мне в хозяйстве, и надо отметить – у него еще никогда не было столь справедливого покровителя. Не так ли, Меру?
Слуга, улыбаясь, еле заметно кивнул.
- Нет? Что я не прав?
Меру еще сильнее натянул улыбку и поспешно закивал.
- Вот! И даже несмотря на то, что мы с ним друзья – он мне благодарен, как своему спасителю. Так, ведь, друг мой?
- Да..
- Да, кто? – спросил Нараян, не глядя, протягивая руку в сторону Меру.
- Да, друг мой, - ответил Меру, и поспешно протянул ему корзинку со сладостями.
- Вот так!! – счастливо заулыбался Нараян. Мы с ним, теперь, часто об этом вспоминаем. Мы вообще очень любим об этом говорить. И я очень рад, что у меня есть такой друг! - он выжидающе взглянул на слугу.
- Я тоже.. я тоже очень-очень рад, - поторопился ответить Меру, изо всех сил натягивая улыбку, но в глазах была нескрываемая грусть.
Индра многозначительно взглянул на Учителя.
- Он был слугой, - прошептал ему Индра, - теперь он – раб...

V
ДОБРО НЕ ПРИЧИНЯЙ, А ДЕЛАЙ
 

- Да, выбор невелик, - ответил ему Учитель, отведя в сторону, - Жить в страхе и лишениях, искренне ненавидя своего хозяина, или же жить более обеспеченной жизнью, неискренне любя своего «друга». Терпеть лишения тела или лишения души... А что бы Вы выбрали, на его месте?
- хм, - задумался Ученик, - я всё же привык к материальным благам, как бы не ценил я душевный покой, как бы не стремился к истине...
- Распространенный выбор, - улыбнулся Мудрец, - А вот ему материальные блага менее привычны. И потому он может быть счастлив: он не может искренне полюбить того, кто никак собой не нахвалится, но он может хотя бы стать свободным и душой и телом и терпеть те же лишения, что у своего предыдущего хозяина, но уже ни перед кем не дрожать от страха. Подарите ему эту радость?
- Понял, - улыбнулся Ученик. Я выкуплю его и дарую свободу – пусть идет куда хочет. Я думаю, на этом мой эскперимент может быть окончен: добро не вставленное в рамки определенной безнадежности – ему предшествующей, или ему угрожающей – не может продлиться.
- Имея внешний ориентир, а не внутренний, - повторил ранее произнесенную фразу Учитель.
- Я не понимаю, о чем Вы говорите, - смущаясь признался Индра.
- Я говорю о ком-то, кто захочет одарить Вас добром не потому, что знаком со злом, а потому что захочет отдать вам лучшее.
- И что это?
- И вот, Вы снова в рамках внешних условий, в рамках своего опыта. Вы заранее стремитесь ограничить возможности доброго поступка. Ограничить увиденным Вами, познанным или воображаемым Вами. А пока понятие добра сформировано и ограничено Вами, то как Вы хотите сделать добро Другому? Разве что, как говорится в таких случаях, - догнать и причинить.
Не забывайте, что каждое зло – это чье-то «добро», чей-то «правильный, по его мнению» поступок. Так что же будет значить, теперь, Ваша фраза «иметь перед глазами пример того, что не есть Добро»?
- такой пример – это применение моего собственного способа мышления, моих мнений, моего мировоззрения, чтобы судить о другом человеке. О том, что для него хорошо, а что плохо.
- Вывод?
-  Добро не превращается в зло, оно лишь переходит из формы «Добро для одного» в форму «Добро для другого».

Учитель кивнул:
- Поэтому главное - это не определения, не термины, и не философия о том, где черное, а где белое. Главный вопрос:
«Для кого, на самом деле, ты делаешь то, что делаешь»... 

Она хотела покорять моря
И уцелеть, увидев белый шквал.
Он шел за Ней, просторы бороздя,
И о домашнем очаге мечтал

Он говорил: «Тебе на берегу
Построю дом – оставишь ли моря?»
- На суше жить.. я знаю, что смогу.
Вот только, как мне бросить якоря –

Ведь я могу и переплыть грозу
И победить, еще, девятый вал!..
Он говорил: «Собою не рискуй» -
И, вслед за Ней, собою рисковал

Но в тихий день пришел Он на причал –
Не плыть, а чтобы Ей «прощай» сказать:
«Я не один теперь. Я долго ждал –
Не покорить тебя и не объять:

Я, как и ты, фарватер прочеркнул –
К твоей души далеким берегам.
Мы были так похожи..»
И, кивнув, ответ был:
- Но я море не предам...

Она хотела покорять моря -
Они любовью были и мечтой.
Любовью для Него была Она –
Морями теми, Безответной той... 

Убеждение в том, что жизнь имеет смысл, даётся человеку как награда за осмысленную жизнь. 

Лев Толстой  

Среди вечной пустоты однажды выросло дерево, зацвело и дало два плода. Один, упав на землю и расколовшись освободил семя, которое проросло на Земле разумным началом и породило человечество. Вторым плодом дерево одарило людей.

Люди назвали плод яблоком и повздорив за право обладания им, разделили его на четыре части, которые разошлись в четыре уголка планеты. С тех пор, каждый из народов утверждал, что лишь он является единственным обладателем чудесного плода.

Со временем, жадность и гордыня поссорили представителей народностей между собой, и каждая из четвертей была разделена на мелкие кусочки.

Полемика доказательства эксклюзивной подлинности одного из них и отрицания истинности других, была названа «религиозным спором». Каждая религия утверждала, что лишь она владеет яблоком. Вокруг каждого кусочка образовались теории и учения.

Атеисты стали доказывать, что данный плод не может прорасти и зацвести. Алхимики занялись поисками компонентов для выгонки ростков, и некоторые из них, говорят, даже добились цветения побега чудесного растения.  Ученые, изучив физические свойства и химический состав «яблока», заявили,  что это всего лишь плод и нет в нем ничего чудесного и стали преумножать виды яблок, но выведенные ими сорта так и остались тем, чем биологи изначально объявили их – всего лишь плодами, а данный сорт так и не был воспроизведен.

Тысячелетия повышенного внимания к этому плоду не прошли безрезультатно. Наука создала невероятное многообразие форм, разработанный метод был использован в других научных сферах – генетике, технике - и был назван «инженерией». Религии сохранили святыни – каждая свою – и память о чудесном яблоке; к местам, где хранятся еще части священного яблока развилось религиозное паломничество.

Чтить можно и малейшую частицу святыни и память о ней. Но укоренять нужно не мякоть, а семя...       

Эквиритмический перевод стихотворения Mary Elizabeth Frye,

Do not stand at my grave and weep,1932 

Ты над могилою сырой
В слезах, родимая, не стой,
Ведь, чувствуешь – тебя люблю,
Меня там нет и я не сплю:
Я – в чистом поле ветра бег,
Я – с неба серебристый снег,
Я – в нивах вставшая заря,
Я – теплый ливень сентября.
Когда проснешься поутру,
Я – стриж, затеявший игру,
Несясь сквозь яркие лучи.
Я – звезд мерцание в ночи.
Ты над землею не рыдай -
Не в ней, не в ней мой новый край.

Прежде чем прийти к бессмертию человеку необходимо заложить фундамент  долголетия:

превзойти логику «порождения импульса инициативы лишь при осознании своей конечности».

Индивидуум понимает, что перед ним вся жизнь, то есть 80-100 лет, и строит планы на будущее, но, вобщем-то, не всегда переходит к их реализации. Если он живет с ощущением, что человеческая жизнь, как таковая, коротка – это может сподвигнуть его к активной реализации своего потенциала. Если же какое-то событие (болезнь, опасность, встреча со свидетельством хрупкости жизни и непредсказуемости событий) недвусмысленно продемонстрирует ему, что каждый день может стать последним – у него вдруг появляется масса срочных дел к выполнению. Если такой «бездеятельный», то есть не подталкиваемый ограниченными сроками, человек осознает, что впереди вечность.. не растворится ли его Импульс к жизни и к действию весь, без остатка? Как капля марганцовки, окрашивающая воду в стакане, - если её капнуть в бассейн, растворится бесследно...

Или другой пример-аналогия, заодно дающий подсказку – что же нужно для перехода к существованию сквозь бесконечность.

Детская машинка, если её толкнуть с силой, стремительно пронесется на дистанции одного метра и её движение постепенно (или быстро) сойдет на нет на втором-третьем метре.

Сила, толкнувшая машинку – это наш Импульс Жизни. Но вовсе не дистанция, которую она пронеслась – наша жизнь.

1. Жизнь наша может длиться дольше, чем наиболее интенсивный заряд Импульса Жизни и тогда это проявляется на психологическом плане: потерей интереса к жизни, отсутствием стремления. Но, что любопытно, это может проявляться и иначе: умиротворенностью, ощущением полного свершения, знаменоваться подведением черты, итогов. В терминах маршрута детской машинки – жизнь такого человека началась с началом маршрута и закончится, возможно, на третьем, четвертом, пятом метре. Правда, лишь в случае с умиротворенностью, удовлетворенностью, ощущением пресыщеннности и довольствия.

2. Но если угасание Импульса Жизни сопровождается деградацией психических и душевных показателей (меланхолия, депрессия, ощущение, что прошел мимо чего-то, чувство нереализованности, утраты, бессмыссленности жизни), это может привести, со временем, и к физиологическим дисфункциям. То есть, за разрушением эмоционального и ментального тела постепенно (авансируя через высшие тела, в том числе каузальное – определяющее и переопределяющее физическую структуру) последует и разрушение физического.

Фактически, это – саморазрушение, но к такому осознанию прийти непросто, ведь непросто признать, что факторы внешней среды не могут прямо воздействовать на тебя, но лишь опосредованно – через твою психику, которая решила не препятствовать этому пагубному воздействию. Или просто не смогла. Итак,  для человека, у которого угасание Импульса Жизни сопровождается физическими расстройствами, болезнями (будь то конкретными и выявленными медицинским путем, или же просто общим ослаблением функций организма) – жизнь никак не сможет продлиться дольше, чем отведенный фактический импульс. Иными словами, как только «машинка начнет сбавлять ход» – в человеке проявятся болезни и при дальнейшем подобном развитии ситуации, жизнь может закончиться и до окончания «маршрута». Или же, в лучшем случае, с полной остановкой машинки – два, три метра (можно перевести их в термины средней продолжительности жизни, в долях от максимально возможной, если пять метров пробега – это, скажем, 120 лет).

3. Рассмотрим теперь такой случай – жизнь человека оказывается укороченной в связи с наследственными болезнями, нажитыми болезнями или же по причине неправильно выбранного направления жизни (в нашей аналогии – это как случайным неосторожным движением направить машинку в стену). Остановлюсь на упомянутых «нажитых проблемах»: могут ли при сильном жизненном импульсе, тем не менее, развиваться болезни? Да – при соответствующем образе жизни, мышления, определенных эмоциональных схемах. И чем ярче Импульс, тем сильнее проявляется то, на что его направляет личность. Например, волнение может отразиться на таком высокоэнергетическом человеке крайне неблагоприятно, с быстронаступающими последствиями.

Тогда картина жизни или маршрута, открывшаяся наблюдателю, будет следующей: от начала и до конца человек проживает свою жизнь ярко и интенсивно. Но живет недолго.

Вывод из всех вышерассмотренных примеров: чтобы жить ярко и интенсивно, или же умиротворенно, но в любом случае – долго (ведь одни быстро разгоняются до больших скоростей и так же быстро останавливаются, другие долго набирают скорость и способны, затем, пройти гораздо большую дистанцию в умеренном ритме) нужно рассчитать свой Импульс так, чтобы он длился:
 

•  осознавай, что перед тобой, Гонщик, как минимум пять метров, а не два-три;
•   принимай во внимание, что чем больше скорость, тем опаснее виражи, но тем легче и преодолевать подъемы. Иными словами, контролируй свою энергию – она действенна, и проявляется, со временем, на материальном уровне;
•   исследуй себя и разберись, каким образом лучше тебе направить свой Импульс Жизни: одним удобнее идти на низких скоростях, потому что для них (будто в восточной поговорке «сильный ливень не продлится долго») переход к слишком активному образу жизни предвещал бы полное расходование энергии «залпом», после чего они бы себя почувствовали как израсходованная батарейка.  Другим низкие скорости противопоказаны – их активность будто бы самоподпитывается, когда они мчатся по жизни. Но, стоит им сбавить скорость (даже под предлогом экономии энергии), и они словно начинают увязать во времени: их энергия оказывается невостребованной, ни на что не направленной, и – что хуже всего – в итоге, может быть направлена против них самих, например, на самокопание;
•  и наконец, как в математической операции сложения, 3 (метра маршрута) прибавляем, 2 в уме. А можно и 5, 50, 300... У нас впереди – бесконечность дорог, если только мы решим, что хотим их исследовать.

Прибавить к своей жизни нужно столько лет, чтобы мы (в соответствии с личными определениями Возможного, личными пределами способностей построения реальности) смогли в такую возможность до конца поверить, а разум смог осознать новую перспективу и перевести её в наступающую реальность.

И держать в уме надо еще столько лет, чтобы мы не сказали себе «Еще успеется!», не сбавили ход (или, сбавив его, некоторые из нас не начали направлять свою неизрасходованную энергию против себя же) и не дали угаснуть своему Импульсу Жизни парадоксальным образом: видя перед собой множество открывающихся дверей и ожидающих дорог.

Страсть по "космическим" часам продолжается.

Ассортимент часов SamouraÏ LED.  Всего 19 евро... Купить что ли? Только куда их потом, не буду ведь носить - мешают.

Подожду пока Nokia выпустит Morph.

А вот консепт Nokia Morph:  

 

 Никак не могу забыть один эпизод, при том что раскрылся в новом свете он для меня не сразу, а спустя довольно долгое время. Сам эпизод имел место во время туристической поездки в Рим и в Ватикан прошлым летом.
 
Под стенами Ватикана, где обычно выстраивается очередь в музей (а очередь эта тянется вдоль стен от музея и до самого входа на территорию Ватикана через главные ворота) сидел на коленях нищий и просил милостыню. Вернее даже не сидел, а лежал навзничь.

В Риме, надо отметить, тогда был пик летней жары – он пришелся прямо на день когда мы решили отправиться в Ватикан: прогнозировалось 38-40 градусов в тени, и прогнозы не были ошибочны. На несколько сотен метров вдоль стены стояла очередь, ожидая входа в музей, куда толпу запускали очень медленно и отмерянными порциями. Было позднее утро – дело к полудню, солнце светило по нашу сторону стены, поэтому весь стоящий народ изнемогал от жары, при том что в тени температура уже, судя по ощущениям, начинала приближаться к 35. Вдоль очереди ходили продавцы разноцветных китайских зонтиков, которые, понятное дело, охотно покупались. Кроме того, что было жарко, было еще и довольно скучно – общее ожидание в очереди заняло около 30-45 минут.
 

Ожидающие коротали время, кто как мог: одни болтали, другие поочередно  сменяли караул чтобы уйти в тень хоть ненадолго или пойти перекусить, попить воды. Предусмотрительная китаянка прямо перед нами, надиктовывала на свой диктофон подробный отчет – видимо, о посещенных достопримечательностях. Надиктовывала без умолку и без запинки – я про себя сделала вывод о массе впечатлений и феноменальной памяти. Вслух же мы с моей спутницей смачно обсудили эту идею - иными словами, поприкалывались: что можно описывать в течение получаса, без передышки, стоя у голой стены?  Правда, приехав домой и засев писать отчет для блога – я тут же вспомнила китаянку, которая в моих глазах теперь возросла до статуса не просто предусмотрительной, но опытной путешественницы. И после своего второго, безвременно оборвавшегося поста об Италии на моем блоге, я пожалела, что ко мне не пришла идея взять с китаянки пример: события путешествия мне помнились теперь эпизодически, что уж говорить об описаниях и исторических деталях посещенных мест и моих спонтанных размышлениях и впечатлениях по их поводу. К слову – это очередная иллюстрация того, насколько меняя собственное восприятие для нас может изменяться сама ситуация и мнение о человеке... Красота - в глазах смотрящего.

Но вот о чем я вспоминаю. Отдаленность события во времени (и некоторое качественное изменение в отношении к реальности) позволило мне взглянуть на тот день более глобально.
Заметив нищего, лежащего вдоль стены у меня тогда был порыв подать ему милостыню, причем порыв был больше, чем в итоге подала. Но подала больше, чем подавали другие, здесь же стоящие. Чувства выполненного долга у меня не появилось, тем не менее прохождение траектории – до нищего и обратно - меня вроде слегка угомонило, в плане – стой спокойно в очереди и дыши в затылок. Но на лице людей и моей спутницы заметила удивление. А оно, как раз, удивило меня.

А сейчас – с достаточной временной дистанции, удивляюсь еще и себе: я бы могла дать и десять евро, и сто (и я бы теперь была собой менее недовольна) – на тот конкретный момент этот жест выхода вперед на подаяние имел больший вес для людей стоящих в очереди и для подающего. Но никак не для нищего. Он кстати был еще и серьезно болен, с наростами на лбу и неизвестно пережил ли он, вообще, тот день, чтобы собрать монеты и добрести до магазина (расположенного в 20 минутах ходьбы) чтобы купить себе поесть и попить. Возможно, мой жест оказался бесполезен.

И я так же как и все, стояла в очереди и маялась от безделия (если только не считать особо важным занятием разглядывание ожидающих входа людей, обсуждение планов на следующие пару часов и регулярные жалобы на жару). Как и все, попивала воду и сменяла караул, чтобы пойти подышать охлажденным воздухом в тени, у самого входа в музей. А могла бы, за те же копейки купить зонтик, которым афро-итальянцы торговали тут же - проходя взад-вперед мимо мужчины, лежащего на коленях, лицом вниз, на асфальте под палящим солнцем и жарой за 35. Могла бы сходить купить бутылку воды и бутерброды. Да вообще много чего могла бы, что не дорого бы стоило по финансам, но было бы гораздо ценнее в тот самый момент. А так, единственное что было «ценным», вернее оценившим жест – это несколько взглядов, замеривших сколько было подано.

 
И чтоб об этом догадаться тогда, у меня было более получаса. Может мысль в голову приходила, но никого не застала. Мозги были в прострации от жары? Нет, всё дело в той же трудности отойти от общепринятых схем действия. Уже хорошо, что мне удалось сделать правильный выбор в рамках жестких (или наиболее очевидных) альтернатив: подать или не подать. Но дальше мысль не развилась и инициатива не пошла. За рамки жесткой логики я не вышла.

От самой поездки в Ватикан я ожидала гораздо большего, чем просто осмотр достопримечательностей и галочки в дневнике путешествий «я здесь была». Мне это путешествие отчетливо виделось как своего рода паломничество, в ходе которого я намеревалась сделать для себя массу духовных и философских открытий, стать послушным учеником происходящих событий и потому с нетерпением ждала уроков от всего, что мне могло встретиться на пути. Уже возвращаясь домой, я задавалась вопросом – и где же уроки, и были ли они вообще?

Теперь же, оглядываясь назад, целью того паломничества мне отчетливо видится не столько территория Ватикана, сколь лежащий у её стен. И этот факт для меня настолько очевиден, что толпы людей, как и я проходящие мимо нищего, видящие лишь альтернативу «подать или не подать» и идущие поглазеть на Базилику Святого Петра или в музей – словно восхищаются подлинной копией божественности, воплощенной и отлитой в материи, во всем её осязаемом блеске. Но стоит самой божественности прикрыться лохмотьями и стать на двесте метров ранее, чем её ожидают увидеть, - и все будто ослепли...

Моё свидание с Ватиканом, теперь, можно свести к диалогу ученика с экзаменатором, которому – прежде чем получить мнение последнего – пришлось проделать долгий обратный путь с экзамена и выждать окончательного решения.    
- ну вот, я и прошла.
- прошла, да. Но не тот экзамен.
- как??
- ты прошла экзамен по страноведению.
- не только, - я дошла до Собора..
- дошла, будто чтоб увидеть что там построено, а не понять и почтить то, почему и ради чего.
- так мне на пересдачу?
- нет, тебе на второй год.
- а..
- а будешь полагать, что главное – это не провалить экзамен, останешься на третий.
Как бы там ни было, желающему учиться любой проваленный экзамен становится уроком.

Кто-нибудь скажет – это не столь страшно, чтобы, к примеру, стать сюжетом для сиквела «Я знаю, что вы сделали прошлым летом». Но для меня это – второй по счету, в хронологическом порядке, повод себя по крупному упрекнуть в чем-либо. Да, у меня доныне в жизни было всего одно весомое сожаление о содеянном (вернее – не содеянном), и оно определенно научило осознанности в принятии решений: принимая решение – хорошо его взвесить и поступать в согласии с собой, а приняв – не сожалеть, потому как «ведала, что творила».

И теперь эта новая история о не содеянном, под номером два,  расплылась большим пятном. Так и хочется сорваться с места, сесть в самолет, приехать к стенам Ватикана, всучить тому мужичку – не больше, не меньше – китайский зонтик, бутерброд и бутылку воды, и сразу – обратно. Комично. Но будто долг остался.

И сегодня, прочитав стихотворение Н. Гумилева «Ворота Рая», мне уже даже нечего добавить. Всё сказано не нами и до нас, но нами должно быть усвоено:

Не семью печатями алмазными
В Божий рай замкнулся вечный вход,
Он не манит блеском и соблазнами,
И его не ведает народ.

Это дверь в стене, давно заброшенной,
Камни, мох, и больше ничего,
Возле — нищий, словно гость непрошенный,
И ключи у пояса его.

Мимо едут рыцари и латники,
Трубный вой, бряцанье серебра,
И никто не взглянет на привратника,
Светлого апостола Петра.

Все мечтают: «Там, у Гроба Божия,
Двери рая вскроются для нас,
На горе Фаворе, у подножия,
Прозвенит обетованный час».

Так проходит медленное чудище,
Завывая, трубит звонкий рог,
И апостол Петр в дырявом рубище,
Словно нищий, бледен и убог. 

Популярный мясо-заменитель: Сейтан

В дополнение к перечисленным в предыдущей статье продуктам источникам растительного белка – знакомьтесь, Сейтан. Его текстура и внешний вид очень напоминают мясо, что поможет даже большим любителям мяса не чувствовать себя обделенными. Его еще называют «пшеничное мясо». В отличие от мяса его белки не содержат пурин, и потому он более удобоварим.  Его минус - он не подходит тем, у кого аллергия на глютен (целиакия или глютеновая энтеропатия).

Сейтан получается замешиванием в воде просеянной через сито пшеничной муки. Сейтан – это почти чистый глютен – 80-90% (глютен представляет собой смесь различных пшеничных белков: глиалин, глютенин и т.д.).

Богатый белками (20-25%) и почти не содержащий жиров (4% по сравнению с говядиной), сейтан обладает текстурой с прожилками, которая обеспечивает схожесть с мясом. Но по сравнению с мясом сейтан не содержит холестерина. Может подвергаться консервированию и замораживанию.

Имеется в продаже в форме лепешек или «бифштексов», прост в приготовлении.
Есть много разных причин, чтобы избрать сейтан наилучшим кулинарным заменителем мяса: его цвет, текстура, плотность, выраженный вкус. Его можно готовить по разному: как бифштексы, зажаривать на сковороде, готовить блюда с соусами, фаршировать овощи...

Как приготовить сейтан в домашних условиях

Ингредиенты для приготовления:

• Один стакан глютенововй муки.
• Один стакан жидкости (вода+соевый соус).

Вылить жидкость в глютен и оставить впитываться. В это время приготовьте 2 литра бульона (бульон из кубика+соевый соус+нарезанный лук) и закипятите. Замешайте глютеновую смесь до получения однородного теста, разрежьте его затем на кусочки, размер которых будет зависеть от того, что вы собираетесь из него готовить (фрикадельки, кубики для рагу, бифштекс...) и варите 40-60 минут в бульоне.

Традиционно используется пряный бульон с добавлением соевого соуса и водорослей, но может быть любым другим, например томатным или грибным. Вкус бульона очень влияет на вкус сейтана, так как сейтан после варки хранится в сосуде с ним.

Может храниться в холодильнике несколько недель в бульоне, в плотно закрытом сосуде. Как правило, сейтан должен отстоятся в течение нескольких дней, чтобы лучше впитать вкус бульона, после чего он готов к кулинарному использованию.

Сырьё также может быть сначала смешано с бульоном, а затем шприцовано в колбасную оболочку. Полученная колбаса отваривается или готовится другим способом.

Содержание белка в продуктах

Серия сообщений "Записки вегетарианца":

Вегетарианство. Чем заменить мясо. Серия сообщений о питательных веществах, в которых начинает особенно нуждаться организм при отказе от мяса : в самой нижней таблице сгруппированы продукты, содержащие необходимый питательный элемент, в порядке убывания.

Часть 1 - Как открывают устрицу
Часть 2 - Вегетарианство
Часть 3 - Содержание железа в продуктах
Часть 4 - Чем заменить мясо. Растительный белок, сочетания и рецепты. Тофу и Темпех
Часть 5 - Чем заменить мясо. Мясозаменитель Сейтан. Содержание белка в продуктах
Часть 6 - Видео об отказе от мяса и сыроедении. Проращивание зерен

Её имени талисманом
Развенчает потемки ночь.
Воплощение луны,  Диана,
К ней возводит глаза - точь в точь,
Цвета черного обсидиана

Отражаются все желания
Зеркалами ночных озер,
Что не внемлют знакам внимания,
Не идут им наперекор:
Кто несчастлив – находит страдание;

Кто взаимности ожидает,
И с надеждой глядится в них –
Паутину из грез сплетает,
Умиляясь лишь в снах своих,
Уходящих, как только светает...

                        Но холодною позолотой                        
Разливается в них металл,
Если с ярым упорством кто-то
Покорить её возжелал.
Кто её окружает заботой –

Тот улыбкою расцветает,
Доброту получив в ответ.
Но Диана не забывает,
Что поведал ей лунный свет:
Он о призрачном счастье скучает

Но взглянул как-то, мысли спутав,
На неё серых глаз опал :
Этот взгляд не искал приюта,
Этот взгляд ничего не ждал,
Лишь, слегка, улыбался чему-то

Может быть, у него все было?
Не хотел ничего менять?
Или так проявлялась сила?
Или нечего было терять? -
Так Диана к Луне вопросила

Его голос – неразличимый,
Будто в травах шумит ручей;
                      А когда  забываешь имя,                      
Медля в топях серых очей -
Проливной и едва удержимый...

Глядя в очи чернее ночи
Дышит свежестью неба взгляд,
Голос ласково водоточит -
                           "Мой вопрос не верни назад":                            
- Ну, скажи мне.. чего же ты хочешь?

Найти сначала, искать потом.

                                                   Жан Кокто

Однажды, жизнь сочтя свою
Поверхностной, материальной –
Её душою наделю,
Стремлением выкроив из Тайны

Из той, чей в каждом брезжит луч:
В неверующем, в том кто верит.
Она протягивает ключ  -
Тебе решать, искать ли двери...

Я вновь шагну через порог
О неразгаданном тоскуя,
Оставив тысячи следов
Вдоль коридоров, где пройду я

Моя тоска,  моя любовь,
Стремление к Далекой Тайне
Узором сотканным следов
Тщету сближает с Идеальным

Зачем нам ключ она дает?
В чем фокус Тайны бестелесной?
В том, что она сама нас ждет,
О встрече грезя с неизвестным:

Стремясь к успеху с новичком,
Со смельчаком идя к победе,
Она зовет нас за собой,
Чтоб воплотиться в каждом следе

Она нас создает сама,
Её мы выбираем сами.
Душа её - на всех одна,
Но речи множатся устами:

- Я как и ты - чуть-чуть факир,
Луч созидающей основы,
И если рухнет этот мир -
Не бойся, я построю новый...

Продукты для нестрогой монодиеты

Продукты для нестрогой монодиеты: хлеб крупного помола, чечевица, рис, бобы, фасоль, зеленый горошек, фрукты, овощи, рыба, оливки, сыр.
Набор продуктов разнообразен, и смысл в том чтобы употребляя какой-то один (или два, если они взаимодополняющи) продукт в течение дня, через пару дней менять на другой (если не выдержите, то на следующий день), и т.д., тем самым употребляя рекомендуемый современной медициной набор необходимых питательных веществ, но.. растягивая это чередование на дни и недели. То есть правильным в нашем случае будет не выражение «рекомендуемый дневной набор полезных веществ», а «рекомендуемый недельный или месячный набор».
В дополнение к твердым продуктам предполагается употребление соков, воды, молока и растительного масла. Перечисленные в начале продукты – просто пример, этот список не исчерпывающий и вы можете варьировать продукты в пределах зерновых, бобовых, овощей, ягод и фруктов, рыбных и морепродуктов, и источников растительных жиров (считаю их по собственному опыту и по рекомендациям питания неотьемлемой частью диет). Столь же неотьемлемой частью нестрогой монодиеты для женщин являются молочные продукты (в особенности с возрастом, всвязи с повышением потребности в кальции).
Исключаются все сложносоставные и приготовленные блюда, перемешанные салаты, дессерты, любого рода сладости, кафеиносодержащие напитки (кофе, чай), алкогольные напитки (предлагаемая диета направлена не на весовую разгрузку, а на саморазвитие), все искусственные напитки, содержащие пищевую химию (фанта, кола и т.п.).
Еще раз уточню - разрешаются приготовленные на пару, или отварные овощи, рыба (отдельные приготовленные продукты, а не блюда). Очень рекомендуется употребление отвара продуктов (риса, овощей, крупы, рыбы). Если сильно тянет на сладкое – устройте фруктовый день. В ситуации кризиса – пожуйте, не торопясь, кубик бурого сахара (в нем - полезнейшая черная патока). У вас ведь потребность в сладком? Вот и ударьте в корень проблемы, это позволит избежать объедания пирожными, и сахара много не съешь. Альтернатива – ложка меда.

Распознание индивидуальных потребностей

Для того, чтобы научиться слышать свой организм предлагаю всем попробовать на собственном опыте обнаружить какие продукты являются друг для друга взаимодополняющими. Не с точки зрения медицинских рекомендаций, а ваших индивидуальных потребностей. Для этого, прежде чем перейти к стабильной нестрогой монодиете, придется для некоторых продуктов начать со строгой – то есть без всяких сочетаний.
И, вот такая ирония диеты – поиск сочетаний следует начать вовсе не после того, как, просидев пару дней на одном продукте вы уже с нетерпением ждете возможности, если не сменить это наваждение, то хотя бы чем-то его дополнить. Ведь в этом случае вы просто поощрите свой каприз (из-за привычки к разнообразию), или своё чувство голода (тогда, вместо того чтобы враждебно смотреть на ваш монопродукт – съешьте его чуть больше, вы не наелись).
Если досыта наевшись монопродукта (медленнее есть надо и вдумчивее) вы всё еще готовы наброситься на какой-то другой, вам маниакально нужен этот продукт – отломите маленький кусочек и скажите себе, что всё что вам нужно в нем – это его вкус. Ведь вы уже сыты, вы просто испытываете ностальгию по вкусу. Съешьте неторопясь, думая о том, что от наращивания количества его вкус никак не меняется и значит вы уже взяли от обеда всё что можно было – количество (одного продукта) и вкус (другого). Если не помогло, попытайтесь всё же еще пару дней и, в случае несовладания с собой - бросайте, это не для вас.
Итак, поиск сочетаний следует начать полностью освободившись от мании менять продукты из-за ностальгии по разнообразию. Если вы два-три дня ешьте один и тот же продукт, его употребление приносит удовольствие, вкус все еще радует или же радует сам процесс (ведь вы должны подходить к этому сознательно, а значит испытывать удовольствие от самой мысли, что совершаете сейчас то к чему стремились, то что считаете благотворным для себя), то уже съев свою обычную порцию монопродукта спросите себя чего в этом блюде не хватает. Не после него (никакого дессерта!), не вместе с ним (не формируйте снова блюда, как до диеты, сказав себе что к рису пойдет рыба), но как продукт который не увел бы вас в сторону от монодиеты, а дополнил монопродукт дня.
 

Из моего опыта: хлеб и подсолнечное масло, оливки и оливковое масло (а натуральные приправы - укроп, кориандр, имбирь, горчица, перец и т.д. - разрешаются ко всем блюдам), орехи и семечки, изюм и чернослив, тунец или лосось в растительном масле, рис с чечевицей (очень рекомендован при вегетарианстве). Каши предпочтительно варить на воде – без молока, без масла. И не забывайте об отваре – именно он идеальное дополнение к отваренным в нем продуктам.
Со временем принцип поиска какой продукт вам хотелось бы есть сегодня, трансформируется в чувствование «какой продукт вам особенно нужен сегодня». Нужен – не принуждение, а естественная потребность организма, что обещает вам удовольствие от его потребления. Это чувство схоже с чувством жажды, и его становится несложно выявить альтернативным путем. Так, например, если вас мучает жажда и у вас возникнет выбор – выпить ли сладкий напиток или воду, вы скорее всего выберете второе. Вы понимаете что ваша потребность удовлетворяется прежде всего водой, а не всем остальным что может содержать сладкий напиток. Тем же способом, уже утолив голод монопродуктом, спросите себя что вам лучше выбрать на следующие дни, перебирая в голове возможные варианты и мысленно пробуя их, сравнивая вкусы, выявляя, в каком из них существует более срочная потребность.
Стоит упомянуть, что постепенно, научившись получать удовольствие в единственном вкусе, чувствовать свои индивидуальные потребности и «питаться наличием вкуса» а не количеством (когда вы сыты), и пищей а не её вкусом (когда голодны) – вы можете обнаружить в себе способность воскрешать в памяти вкусы различных продуктов настолько отчетливо, что памятью это будет назвать уже сложно. Это будет скорее похоже на записанный в вашем мозгу справочник всех испробованных вами вкусов и запахов (но лишь сознательно испробованных, как во время подобного стиля питания), которые вы сможете в любой момент извлечь из ячейки хранения и им насытиться. Это уже предвестник этапа питания, следующего за монодиетой. Это также хорошее средство сделать правильный выбор того, что вам действительно необходимо. ведь вы больше не станете набрасываться на еду лишь из-за вкусовых ощущений (они будут всегда с вами), не будете искать средство бездумного удовлетворения голода (он может быть удовлетворен монопродуктом). Останется лишь ощущение естественной потребности организма, вовсе не отменяющее удовольствие от возможного традиционного приема пищи.