
Это было перед самым киевским «майданом»: в московском метро бросились в глаза рекламные объявления со слоганом «Победы начинаются с английского». Реклама работает с основными штампами и стереотипами, чтобы всадить свою занозу в сознание, а потому весьма показательна. В том слогане — совершенно типический вектор, который ещё с перестроечных времён устанавливал в России особую аксиологию и систему координат...
В ней евровектор, или та самая англоунификация, воспринимался и утверждался в качестве прогрессивного и передового, а отечественное — форма аутсайдерства. Во всём этом заключалась не просто прагматика, а системный нигилизм по отношению к себе. Когда своё — значит, второсортное, низкопробное, для невзыскательной публики. Лубочное. Магистральной же была набравшая силу идеология системной отмены и принижения своего, отечественного, суверенного, что будто бы заводило страну в тупики и отбрасывало назад, делало неконкурентоспособной.
Собственно, в этой же системе ценностных координат и замешивалось адское месиво украинского помешательства с предательством истории общности, культуры, православия и победы в Великой войне. В своём безумии они пошли дальше, показав нам пример того, какое чудище возникает, когда нигилизм и культура отмены обретают формат тоталитарной идеологии.
Ценностная географическая антиномия «там» и «здесь» формирует особую оптику. В ней «там» — это обетованная земля, идеал, к которому необходимо стремиться любой ценой, а лучше — путём отречения от себя и всего своего. «Здесь» — юдоль скорби, пустота, нечто несовершенное и греховное. Через это и нарастало восприятие современной России как пустого места, полудикого необжитого пространства, что подвёрстывало её в колониальный формат, последовательно внушало комплекс неполноценности, лишало веры в собственные силы.
В этом было и инфантильное, Емелино: лежи на печи — и всё само собой тебе в руки придёт, и для этого не надо прилагать никаких усилий, достаточно получить счастливый билет или грин-карту.
При этом всегда умалчивалось, чьи именно победы начинаются с того самого почитания английского или превозношения западных демократий. И вот тут начиналось самое интересное, и вся евроцентристская утопия обретала формат казино. В него заманивали сказками, что победителем может стать каждый, достаточно прийти и принять правила. Но побеждает-то всегда исключительно само казино, для этого оно и существует — чтобы узурпировать эту победительность, чтобы зациклить всё на себе, обдирая до нитки всех пришедших. Все правила в этом казино предельно жёсткие, как и надзор, не допускается никакого своеволия. Любой вошедший в него постепенно попадает в сети зависимостей — вплоть до полного отчуждения, потери личностного — и рано или поздно становится собственностью казино или его послушной марионеткой.
Сейчас Россия преодолела это обольщение, грозившее ей потерей себя. Она снова осознала себя уникальной и самодостаточной цивилизацией, а не полуколониальным довеском Запада, призванным к постоянному покаянию.
Россия не изолируется, не прячется от мира, не возводит новые стены, а вновь возвращается к своему цивилизационному самосознанию. Делает ставку на ориентацию на внутренние суверенные ресурсы без какой-либо изоляции. А это неизбежный путь, чтобы сохраниться, чтобы вновь стать великой и исполнить своё историческое предназначение.
В этом контексте и следует воспринимать слова президента Путина о том, что российские чиновники должны ездить на отечественных автомобилях. Это не какая-то епитимья и не призыв разделить с народом все тяготы, как это можно было бы трактовать через призму оптики западоцентризма.
Президент отметил, что «чиновничество наше замечательное должно понимать, что нужно стремиться к развитию отечественных брендов, автомобилей, другой продукции». Страна ориентируется на отечественное, когда своё становится в центре аксиологических координат, а значит, и на российского производителя. Бренд — это имя, конвертируемый образ, символ, которым страна заявляет о себе, о своей привлекательности. Через них она осознаёт и познаёт сама себя, развивается. Очевидно, что лежание на печи в ожидании заморских диковинок с барского иноземного плеча в итоге не приводит ни к чему хорошему, а только лишь к тому самому нигилизму и утрате всего своего, к тотальной деградации.
Помимо экономики и чёткого вектора на развитие отечественного производства, в словах российского президента звучит и возвращение такого важного понятия, как служивые люди, ставка на государственно-ориентированную элиту, работающую на развитие страны. Важный момент заключается и в вопросе преодоления социального расслоения общества. Ведь так или иначе, но чиновничество стремилось подчеркнуть свой статус, а значит, особое положение в обществе, привилегированное. В ущербной оптике отмены отечественного это достигалось ставкой на иноземное: от манер и образования до рабочих атрибутов, одним из которых является тот же транспорт. Служивые же люди стремятся подчеркнуть дело, они работают на общность. Ну и, мягко говоря, странно в нынешней ситуации поддерживать иноземный автопром, да ещё и государственными деньгами...
Россия преодолевает стереотипную оптику, которой её стреножили. Её убеждали, что проще купить, чем развивать своё, и так был практически утрачен гражданский авиапром. Её убеждали в отсутствии конкурентных способностей отечественного автопрома, то есть снова в ущербности, но ведь без поддержки и вкладывания ресурсов ничего не развить. Её долгое время убеждали, что и сама она ничего собой не представляет, а вся её история — это путь ошибок и преступлений. Так погружали в болото чужой логики и оптики. Чужих интересов. А это хуже кандалов. Долой их!
Андрей Рудалёв