Е. Клейменов. Молодняк


По горячим камням шоссейки, по всему селу и кривым колеям полевых дорог, на заворотах, в канавах просыпано духовитое сено. Бородой щетинится оно на примятой крапиве и чертополохе, лошадиными хвостами свисает с никлых ветвей придорожных ив и берез, приклеилось на рябые, испачканные дегтем столбы и перила моста. Возвращаясь с поля, с гумна, мать всегда приносит в волосах травяные шпильки и вычесывает их гребнем, а отец целыми днями, не замечая, ухитряется таскать в усах запутавшуюся былинку.
На бритом, в червонном загаре, гуменнике, где сушат сено, земля точно вареньем густо намазана, пахнет сладко, идешь по гумну - слюнки текут во рту. Жаркие амбары и сараи бережно хранят драгоценный клевер, луговую гороховину, мелкое, с прутиками и мохом, лесное разнотравье. Из всех щелей бьет в нос и щекочет хмельной настой, с горчинкой и кислинкой.

«Л.Андрианова» на Яндекс.Фотках
«………. ягода ягоде рознь, не только с точки зрения вкуса, но и добычи.
На первое место нужно поставить землянику. Я думаю, согласятся все, что это самая вкусная из всех лесных ягод. Ни по оттенкам вкуса, ни по аромату ей нет не только равных, но и приближающихся к ней. Когда придешь из леса с полным кувшином и высыплешь этот кувшин на большое плоское блюдо, сразу по всему дому поплывет единственный в мире земляничный аромат. Вспоминаю насчет земляничного аромата у Леонова: «Да и теперь еще в грозу, как поразойдутся, как заскрипят с ветром в обнимку енежские-то боры, как дохнут раскаленным июльским маревом, так даже подушки ночи три подряд пахнут горячим настоем земляники и хвои… Вот как у нас на Енге».В детстве набирали букетики земляники, которые, право, не уступают букетикам самых ярких цветов.

Тургенев.Записки охотника.

Вечером мы с охотником Ермолаем отправились на «тягу»… Но, может быть, не все мои читатели знают, что такое тяга. Слушайте же, господа.

«Литвиненко Геннадий» на Яндекс.Фотках

Тургенев.Записки охотника.

В начале августа жары часто стоят нестерпимые. В это время, от двенадцати до трех часов, самый решительный и сосредоточенный человек не в состоянии охотиться и самая преданная собака начинает «чистить охотнику шпоры», то есть идет за ним шагом, болезненно прищурив глаза и преувеличенно высунув язык, а в ответ на укоризны своего господина униженно виляет хвостом и выражает смущение на лице, но вперед не подвигается. Именно в такой день случилось мне быть на охоте.

Долго противился я искушению прилечь где-нибудь в тени, хоть на мгновение; долго моя неутомимая собака продолжала рыскать по кустам, хотя сама, видимо, ничего не ожидала путного от своей лихорадочной деятельности. Удушливый зной принудил меня наконец подумать о сбережении последних наших сил и способностей. Кое-как дотащился я до речки Исты, уже знакомой моим снисходительным читателям, спустился с кручи и пошел по желтому и сырому песку в направлении ключа, известного во всем околотке под названием «Малиновой воды».

Ключ этот бьет из расселины берега, превратившейся мало-помалу в небольшой, но глубокий овраг, и в двадцати шагах оттуда с веселым и болтливым шумом впадает в реку. Дубовые кусты разрослись по скатам оврага; около родника зеленеет короткая, бархатная травка; солнечные лучи почти никогда не касаются его холодной, серебристой влаги. Я добрался до ключа, на траве лежала черпалка из бересты, оставленная прохожим мужиком на пользу общую. Я напился, прилег в тень и взглянул кругом.


«Покушева Елена. На краю поля» на Яндекс.Фотках

"Ноябрь неприятный месяц, как будто год неожиданно обнаружил, что стареет и не остаётся ничего другого, кроме как плакать и злиться из-за этого.
Но нынешний год стареет как-то изысканно, совсем как величавая старая дама, которая знает, что может быть очаровательной даже с морщинами и седыми волосами."



Frau am Meer - photo reference: Roy Mildor
by djr.aquarelle


"Аня из Авонлеи"

Тургенев.Записки охотника.




http://fotki.yandex.ru/users/swirelka/view/338235/
Тургенев.Записки охотника.

Кругом все было так же тихо, как и накануне, но не было давящего и теснящего душу бора; на высохшем мхе, на лиловом бурьяне, на мягкой пыли дороги, на тонких стволах и чистых листочках молодых берез лежал ясный и кроткий свет уже беззнойного, невысокого солнца.
Все отдыхало, погруженное в успокоительную прохладу; ничего еще не заснуло, но уже все готовилось к целебным усыпленьям вечера и ночи.
Все, казалось, говорило человеку: «Отдохни, брат наш; дыши легко и не горюй и ты перед близким сном». Я поднял голову и увидал на самом конце тонкой ветки одну из тех больших мух с изумрудной головкой, длинным телом и четырьмя прозрачными крыльями, которых кокетливые французы величают «девицами», а наш бесхитростный народ прозвал «коромыслами».
Долго, более часа не отводил я от нее глаз. Насквозь пропеченная солнцем, она не шевелилась, только изредка поворачивала головку со стороны на сторону и трепетала приподнятыми крылышками... вот и все. Глядя на нее, мне вдруг показалось, что я понял жизнь природы, понял ее несомненный и явный, хотя для многих еще таинственный смысл. Т
ихое и медленное одушевление, неторопливость и сдержанность ощущений и сил, равновесие здоровья в каждом отдельном существе – вот самая ее основа, ее неизменный закон, вот на чем она стоит и держится. Все, что выходит из-под этого уровня, кверху ли, книзу ли, все равно, – выбрасывается ею вон, как негодное.
Многие насекомые умирают, как только узнают нарушающие равновесие жизни радости любви; больной зверь забивается в чащу и угасает там один: он как бы чувствует, что уже не имеет права ни видеть всем общего солнца, ни дышать вольным воздухом, он не имеет права жить; а человек, которому от своей ли вины, от вины ли других пришлось худо на свете, должен по крайней мере уметь молчать.


http://fotki.yandex.ru/users/swirelka/view/338233/

Тургенев.Записки охотника.

На следующий день я проснулся ранехонько.
Солнце только что встало; на небе не было ни одного облачка; все кругом блестело сильным двойным блеском: блеском молодых утренних лучей и вчерашнего ливня.
Пока мне закладывали таратайку, я пошел побродить по небольшому, некогда фруктовому, теперь одичалому саду, со всех сторон обступившему флигелек своей пахучей, сочной глушью.
Ах, как было хорошо на вольном воздухе, под ясным небом, где трепетали жаворонки, откуда сыпался серебряный бисер их звонких голосов! На крыльях своих они, наверно, унесли капли росы, и песни их казались орошенными росою. Я даже шапку снял с головы и дышал радостно — всею грудью…



На склоне неглубокого оврага, возле самого плетня, виднелась пасека; узенькая тропинка вела к ней, извиваясь змейкой между сплошными стенами бурьяна и крапивы, над которыми высились, Бог ведает откуда занесенные, остроконечные стебли темно-зеленой конопли.


«Художник Е.Е.Волков » на Яндекс.Фотках

«Утро было славное, свежее; маленькие пестрые тучки стояли барашками на бледно – ясной лазури; мелкая роса высыпала на листьях и травах, блистала серебром на паутинах; влажная темная, казалась, еще хранила румяный след зари; со всего неба сыпались песни жаворонков».


Ильин Максим. Рожь.

”Все кругом золотисто зеленело, все широко и мягко волновалось и ложилось под тихим дыханием теплого ветерка, все-деревья, кусты и травы; повсюду нескончаемыми звонкими струнками заливались жаворонки; чибисы то кричали, виясь над низменными лугами, то молча перебегали по кочкам; красиво чернея в нежной зелени еще низких яровых хлебов, гуляли грачи; они пропадали во ржи, уже слегка побелевшей, лишь изредка выказывались их головы в дымчатых ее волнах.”

И.Тургенев "Отцы и дети"

Под липой было прохладно и спокойно; залетавшие в круг ее тени мухи и пчелы, казалось, жужжали тише; чистая мелкая трава изумрудного цвета, без золотых отливов, не колыхалась; высокие стебельки стояли неподвижно, как очарованные; как очарованные, как мертвые, висели маленькие гроздья желтых цветов на нижних ветках липы.
Сладкий запах с каждым дыханием втеснялся в самую глубь груди, но грудь им охотно дышала. Вдали, за рекой, до небосклона все сверкало, все горело; изредка пробегал там ветерок и дробил и усиливал сверкание; лучистый пар колебался над землей.
Птиц не было слышно: они не поют в часы зноя; но кузнечики трещали повсеместно, и приятно было слушать этот горячий звук жизни, сидя в прохладе, на покое: он клонил ко сну и будил мечтания.

Тургенев. Накануне

Все лето провалялся в чулане ящик с красками, паутиной оброс.
Но когда наступила осень — вспыхнула по опушкам рябина, и налился медью кленовый лист, — я этот ящик достал, закинул на плечо и побежал в лес.
На опушке остановился, глянул вокруг — и горячими показались гроздья рябин. Красный цвет бил в глаза. А дрозды, перелетавшие в рябинах, тоже казались тяжелыми, красными.
Так я и стал рисовать: рябины и в них перелетают красные тяжелые дрозды.
Но рисунок не заладился. Горел-полыхал осенний лес, багряные круги плыли перед глазами. Так было красно, будто выступила из земли кровь. А на рисунке все оставалось бледным и сумрачным.

Тургенев.Записки охотника.



...............Лес, в который мы вступили, был чрезвычайно стар. Не знаю, бродили ли по нем татары, но русские воры или литовские люди смутного времени уже наверное могли скрываться в его захолустьях.
В почтительном расстоянии друг от друга поднимались могучие сосны громадными, слегка искривленными столбами бледно-желтого цвета; между ними стояли, вытянувшись в струнку, другие, помоложе.

Тургенев.Записки охотника.


«Евгений Бобин. Река Шоша, Тверская обл.» на Яндекс.Фотках

..............увидал я впервые Полесье. Длинными сплошными уступами разбегались передо мною синеющие громады хвойного леса; кой-где лишь пестрели зелеными пятнами небольшие березовые рощи; весь кругозор был охвачен бором; нигде не белела церковь, не светлели поля – всё деревья да деревья, всё зубчатые верхушки – и тонкий, тусклый туман, вечный туман Полесья висел вдали над ними. Не ленью, этой неподвижностью жизни, нет – отсутствием жизни, чем-то мертвым, хотя и величавым, веяло мне со всех краев небосклона; помню, большие белые тучи плыли мимо, тихо и высоко, и жаркий летний день лежал недвижно на безмолвной земле. Красноватая вода речки скользила без плеска между густыми тростниками; на дне ее смутно виднелись круглые бугры иглистого моха, а берега то исчезали в болотной тине, то резко белели рассыпчатым и мелким песком. Мимо самого дворика шла уездная, торная дорога.

Тургенев.Записки охотника.


Посмотреть на Яндекс.Фотках

Березы и липы были любимыми деревьями Тургенева. Вот как он писал Полине Виардо из Спасского в середине мая 1853 года об отличительных признаках этой поры: „... зелень ослепительно ярка - такая молодость, такая свежесть, такая мощь, что трудно себе представить. Перед моими окнами тянется аллея больших берез. Листья их слегка еще свернуты; они еще хранят форму своих футляров, тех почек, в которых они были заключены несколько дней тому назад; это им придает праздничный вид совершенно новых платьев, на которых заметны еще все складки материи"

Мне кажется, никто из классиков так образно и любовно не описывает природу!


http://fotki.yandex.ru/users/swirelka/view/387543/

Не знаю, как вы- а я обожаю рассказы Юрия Коваля))
Его проза-как чистый родник,как солнечная опушка, как прохладная росистая трава ранним утром...


«Мама с Лёлей на завалинке» на Яндекс.Фотках
художник Николай Устинов

Мнение о его прозе из вирт.библиотеки "Альдебаран":
"Коваль увлекает читателя в совершенно особый мир, он и не сказочный и не обыденный.
Такой, как в миг пробуждения бывает. Вот он рядом, живой и ясный, но потянешься к нему, запомнить, понять - ускользнет. А здесь, в этой книге, можно эту миллисекунду исчезающего удовольствия продлить. Для меня она в одном ряду с Кэрролловской Алисой стоит, по выдумке, многослойности и обе с детства любимы.
А какой язык в этой книге, сердце радуется. Как из родника пьешь.
Я бы рекомендовала читать её регулярно, что сама с удовольствием и делаю. Когда устаёшь от вычурных новомодных романов, телевизионного косноязычия, нет ничего лучше, чем прочитать Лескова и Коваля."


«Два окна» на Яндекс.Фотках

Листья
К утру иногда затихнет, но к вечеру снова расходится и свистит, шастает по деревьям, швыряется листьями надоедливый листобой.
Берёзки на опушке давно уже сдались ему; без листьев сразу стали они сиротливыми, растерянно стоят в пожухлой траве.
А осины совсем омертвели. Вытянув крючья веток, они ловят чужие листья, как будто никогда не имели своих.
Я поднял осиновый лист. Обожжённый бабьим летом, лист горел, как неведомая раковина. Огненный в центре, он угасал к краям, оканчивался траурной каймой.
В глубине леса нашёл я клёны. Защищённые ёлками, неторопливо, с достоинством роняли они листья.
Один за другим я рассматривал битые кленовые листья — багряные с охристыми разводами, лимонные с кровяными прожилками, кирпичные с крапом, рассеянным чётко, как у божьей коровки.
Клён — единственное дерево, из листьев которого составляют букеты. Прихотливые, звёздчатые, они ещё и разукрасились таким фантастическим рисунком, какого никогда не придумает человек.
Рисунок на листьях клёна — след бесконечных летних восходов и закатов. Я давно замечаю: если лето бывало дождливым, малосолнечным, осенний кленовый лист не такой молодец.

Тургенев.Записки охотника.

Я поднял голову: перед огнем, на опрокинутой кадке, сидела мельничиха и разговаривала с моим охотником. Я уже прежде, по ее платью, телодвижениям и выговору, узнал в ней дворовую женщину — не бабу и не мещанку; но только теперь я рассмотрел хорошенько ее черты. Ей было на вид лет тридцать; худое и бледное лицо еще хранило следы красоты замечательной; особенно понравились мне глаза, большие и грустные. Она оперла локти на колени, положила лицо на руки.


Левин Константин Павлович Крестьянский быт

..........какое счастье,что нынче иное время, и в 30 лет женщины красивы и молоды, а не просто со следами красоты!))

http://fotki.yandex.ru/users/swirelka/view/580352/

Вокруг каждого пня растут ягоды. Так у нас называют землянику, а уже другие все ягоды зовутся по именам: брусника так брусника, костяника так костяника. Ягоды на открытых полянах возле раскаленных пней некрупные, вроде бы ссохшиеся, но очень сладкие.

На молодой порубке, где не поймешь, что выше – сочная трава или осиновая поросль, – в тенистой, сырой прохладе вызревают ягоды величиной по наперстку, полные земляничной влаги своей, мягкие, нежные, с беленькими пятнышками там, где держались за материнскую ветку. Горсть за горстью кладешь в крынку. Сначала крынка заполняется скоро, но как дойдет до самого широкого места, так и замрет: кидаешь, кидаешь, а киданого нет. Самое главное – наполнить широкий пузырь крынки. Горлышко узкое, с ним справиться легче.

. У подножия могучей сосны обязательно вырастет куст бересклета, промежду редких елей распространится, перепутавшись, непролазный орех, а там, где чистое и голубое небо разлиновано, исхлестано розовым дождем высоких тонкоствольных берез, яркие от молодости своей, чистенькие, стройные, такие плотные, что и птица не залезет в середину шатра, живут на полянах елочки.

По буеракам да оврагам и такие встречаются ели, что длинные бороды белого мха свисают вниз, отягощая ветви, и стоят мрачноватой стеной замшелые от старости деревья, как если бы пришли из сказки. Между ветвей, в глубине таинственной и тенистой, как в пещере, вьют себе гнезда совы и филины, и, значит, загораясь по вечерам, будут светиться оттуда зеленые «кошачьи» глаза.


«Дубовской Николай (1859-1918) - Лесная река.» на Яндекс.Фотках

«Дмитрий Лёвин. Утро в Лермонтово.» на Яндекс.Фотках

Если идти Журавлихой по тропинке, ведущей к избушке лесника, то попадешь в густые заросли черемухи. Летом сразу бросаются в глаза обильные кисти с глянцевыми черными ягодами. Про весеннюю пору и говорить не надо: дружно цветет черемуха, белым-бело, слегка закружится голова, и растеряешься на мгновение: как же так? Ведь если все это мне зачем-то дано, то что-то с этим нужно делать! Ну, нарисовать бы, по крайней мере! Нельзя же одному и видеть и дышать здесь и так уйти, и люди не будут знать, какая бывает на земле красота!


«Евгений Биткин Черемуха. Цвет. 1992 г.» на Яндекс.Фотках

Тургенев.Записки охотника.


...................Я сидел в березовой роще осенью, около половины сентября.
С самого утра перепадал мелкий дождик, сменяемый по временам теплым солнечным сиянием; была непостоянная погода. Небо то всё заволакивалось рыхлыми белыми облаками, то вдруг местами расчищалось на мгновенье, и тогда из-за раздвинутых туч показывалась лазурь, ясная и ласковая, как прекрасный глаз. Я сидел и глядел кругом, и слушал.
Листья чуть шумели над моей головой; по одному их шуму можно было узнать, какое тогда стояло время года. То был не веселый, смеющийся трепет весны, не мягкое шушуканье, не долгий говор лета, не робкое и холодное лепетанье поздней осени, а едва слышная, дремотная болтовня.


«Andre Kosslick. Березки» на Яндекс.Фотках

«Панасенко Сергей. Осень. Утро в берёзовой роще. 1997» на Яндекс.Фотках

".................И как этот же самый лес хорош поздней осенью, когда прилетают вальдшнепы! Они не держатся в самой глуши: их надобно искать вдоль опушки. Ветра нет, и нет ни солнца, ни света, ни тени, ни движенья, ни шума; в мягком воздухе разлит осенний запах, подобный запаху вина; тонкий туман стоит вдали над желтыми полями. Сквозь обнаженные, бурые сучья деревьев мирно белеет неподвижное небо; кое-где на липах висят последние золотые листья. Сырая земля упруга под ногами; высокие сухие былинки не шевелятся; длинные нити блестят на побледневшей траве. Спокойно дышит грудь, а на душу находит странная тревога. Идешь вдоль опушки, глядишь за собакой, а между тем любимые образы, любимые лица, мертвые и живые, приходят на память, давным-давно заснувшие впечатления неожиданно просыпаются; воображенье реет и носится, как птица, и все так ясно движется и стоит перед глазами. Сердце то вдруг задрожит и забьется, страстно бросится вперед, то безвозвратно потонет в воспоминаниях. Вся жизнь развертывается легко и быстро как свиток; всем своим прошедшим, всеми чувствами, силами, всею своею душою владеет человек. И ничего кругом ему не мешает — ни солнца нет, ни ветра, ни шуму…