Василий Аксенов "Москва Ква-Ква"
(Издательство "Эксмо", 2006 г.)

Книгу я прочитала давно, но никак не могла собраться с мыслями и написать о своих впечатлениях. Сначала просто откладывала, думая, что "вот-вот, сегодня - непременно." Потом не было времени, а в эти выходные, когда вспомнила, что прошел почти месяц с того момента, как перевернула последнюю страницу, поняла, что время не потеряно. Наоборот, оно только усилило желание снова взять книгу в руки и перечитать с самого начала.
Признаюсь, что я могу быть необъективна: Василия Павловича Аксенова очень люблю и считаю, что в современной российской литературе с ним мало, кто может сравниться. Да, он насмешник и провокатор, но никогда не любила прилизанных интеллектуалов, с умным видом вещающих о том, что "в своем романе я хотел раскрыть тему порочности духа, который берет вверх над иллюзорной материей..." Нет-нет, я не в состоянии уследить за столь изысканными ходами сюжета. По мне, так пусть будет веселая провокация Аксенова, его неповторимый стиль, манера, лихо закрученный в тугую спираль истории сюжет, в котором найдется место и смеху, и грусти, и веселью, и ностальгии.
Кстати, о ностальгии. Не знаю, зачем надо было писать этот роман, если только Василий Павлович не вспоминает о том времени с теплым чувством. Да, сквозь слезы, которые выступают не от смеха, но, черт побери, видно, как любит Аксенов те годы, какую радость доставляют ему воспоминания о юности, в которой было столько всего... Мать, написавшая о себе и миллионах таких, как она, страшный "Крутой маршрут", и ее искалеченная судьба. Отец, Павел Аксенов, и тоже - ГУЛАГ. Сам Василий Павлович - исключение из Медицинского и угроза ареста, от которого его спасла чистая случайность. Казалось бы, какое уж тут веселье? А я читала "Москва ква-ква" и вспоминала разговоры со своим дедом. Однажды я спросила его: "Скажи, а как ты жил после войны? В 46-м родилась моя мама, а ведь дядя Саша сидел и тетя Леля была тяжело больна, ее прятали по родным, угроза ареста дедушки, второй арест дяди Саши, наша еврейская фамилия... Ты не боялся? За себя, за бабушку, за мою маму?" Дед помолчал и сказал: "Ты знаешь, я не помню, боялся или нет? Учился, работал, подрабатывал на стройке, росла твоя мама, мы жили как все обычные люди. И песни пели, представь себе, и в кино ходили, и бабушка мечтала в МГУ поступить..." Наверное, это свойство человеческой памяти: с годами остаются только хорошие воспоминания. О том, что хочется вспоминать, что приятно, незабываемо и греет душу - новый роман Василия Аксенова.

Я тут почитала рецензии профи и поняла, что критик из меня никогда не получится. Ну не умею я писать так, чтобы "девочки - налево, мальчики - направо". Допустим, что я знаю некоторые факты биографии Константина Симонова и других, якобы послуживших прототипами героев романа, и что? Выискивать в дюжине "спортсменок, комсомолок и просто красавиц" кого-то, кто напоминает Глику? Думать, а кто такой, собственно, Ксаверий Ксаверьевич Новотканный? Пересчитывать по старым календарям точные даты начала стройки высотки на Котельнической и главного корпуса МГУ, злорадно потирая ладошки, как некоторые критики, шипя при этом: "Ан не было такого в 1952, не было!" Да если сидеть и думать, считать на пальцах и пыхтеть, сама книга будет не в радость. В который раз вспоминаю, что критиком быть мне не светит, а, значит, можно позволить себе написать так, как мне это все видится.
Так вот, я считаю, что главный герой новой книги - ВРЕМЯ. Высотка, Глика Новотканная, Жорка Коккинаки, Кирилл Смельчаков, Так Таковский, Юрка Дондерон - они все смотрят на читателя со страниц книги сквозь время. Аксенов может придумать самый невероятный сюжет, смешав в нем огни Котельников, аромат Абхазии, шум Ибицы, солнце Сан-Паулу, истории реальных людей, определявших ход истории огромной страны и тех, кто лишь мелкнул в круговороте лет, может придумать своих собственных героев, смешать легенду о Тезее и буффонадную историю "агента 007 в юбке", по совместительству оказавшейся матерью Глики, Ариадной Лукиановной - в рамках романа Аксенову можно все. Но время ему не переиграть никогда. Невозможно поставить с ног на голову то, что было с тобой - можно, конечно, высмеять, поиронизировать, покрыть налетом позолоты или шоколадно-приторной глазури, можно даже намочить слезами грусти, но не вспоминать о юности с теплотой не получается даже у самых ироничных поклонников джаза.
И тоска по Глике в конце - это тоска по юности и событиям, без которых сегодня Аксенов не был тем самым Василием Павловичем, знаменитым писателем и самым обычным любителем джаза, хозяином московской квартиры в высотке на Котельнической и владельцем домика в Биаррице, где во дворе растет белая магнолия. Тем Аксеновым, который написал, может быть, один из лучших своих романов.
Который я обязательно перечитаю. И не один раз.