Каждое утро я беспокоюсь о том, не прогнулся ли мой внутренний весельчак под тяжёлым пузцом внутреннего ворчуна и нытика, который умеет, собака, брать весом, пережимая горло не сдающемуся, но заметно отощавшему за последние годы оппоненту.

Я люблю свою природную весёлость, умеющую разбивать сияющими оттенками самую непроглядную тьму.

Иногда живёшь как после дождя...
Тихо и легко.
Оглядываешься вокруг и понимаешь, как он нужен был, этот спасительный дождь, отмывший тусклую пыль с твоих уставших чувств.

Мы незаметно уходим в автопилот, превращая в будничное и незначительное даже то, о чём долго мечтали, но поставили на полку, получив.
И сами нередко оказываемся на чьей-то полке в том же статусе...
Почётными кажутся новые цели, стремительная активность, публичная демонстрация достижений...
Оно, возможно, и хорошо, но слишком уж съедает ценность нашей обыкновенной человеческой недолговечности, друзья мои.
А так бы важно помнить о ней, чтобы не пытаться потом мучительно понять, как и зачем занесло нас в жизнь друг друга, и что связывало по-настоящему, кроме постановки обязательных социальных галочек...

Другие люди, на самом деле, не заставляют нас ни любить их, ни ненавидеть...даже если кажется, что это так.
И поэтому как можно раньше стоит понять, что все наши чувства принадлежат исключительно нам, и никому другому.
А значит, это мы несём за них ответственность...даже если кажется, что это не так.

Кто не создал своих миров, тот всегда будет раскачивать чужие.
Так уж повелось.

И не только раскачивать, но и пытаться порушить, отыскать изъян, укусить обитателей.
Или напитываться чужим, красть, подключаться к тем источникам, что всегда пополняются кем-то иным.
А тот, кто создаёт, взращивает, восстанавливает, тот лучше всего знает и о том, каким трудом это даётся, и о том, что без ошибок с шероховатостями не бывает.

В этом мире есть блюдо для каждого, и несчастны мы только тогда, когда едим не своё...

С годами я чувствую это всё острее и острее, и мне хочется жить всё тише и тише, чтобы уловить малейшее биение всего, что не давалось мне раньше..

Состояние достаточности соразмерно для меня чистейшему счастью...

И я очень люблю людей, которым присуще дарование тонко чувствовать те моменты, а то и целые периоды жизни, стоящие того, чтобы ничего не хотеть сверх уже содержащегося в них.

И это вовсе не означает, что всё идеально, нигде никаких прорех, а движения вперёд больше не будет по той же причине.