Нeкрасов XXI:
Кому на Руси жить хорошо?

10 декабря — день рождения Николая Алексеевича Некрасова (1821—1877). Нам кажется порой, что мы его не любим и не понимаем, но при этом… очень хорошо знаем

Текст: Арсений Замостьянов
Фото: ru.wikipedia.org

За последние двадцать лет Некрасов превратился в самого непрочитанного из великих поэтов. В советское время в школьной программе его было многовато – и, когда идеологическая необходимость отпала, произошло отторжение.

И при жизни, и после смерти Некрасова часто укоряли в том, что он, призывая к революции, сам жил барином. Обладая острым практическим умом, он умел получать прибыль и с литературных предприятий, и с карточной игры, в которой был асом. Да, он не был монахом от литературы.

Флиртовал с удачей не без успеха. Знал толк в сенсациях, подогревании интереса, «снимании пенок» с горячих тем…

Но в юности, лишившись поддержки отца, он узнал, как зарабатывать себе на хлеб по-пролетарски – физическим трудом, репетиторством, газетной поденщиной. Работал неутомимо, иногда – авантюристично, но не по-барски.

Он имел право сказать о себе: «И червонцы твои не украдены / У сирот безутешных и вдов».

При этом

по обилию крылатых выражений Некрасов по-прежнему в первой пятёрке из русских поэтов.

Достаточно припомнить коней на ходу останавливающих женщин в русских селеньях или «поэтом можешь ты не быть»…

Напомним по случаю дня рождения некоторые яркие строки этого плодовитого автора. Вы же их наверняка знаете, верно?

1. Зелёный шум. 1863

Среди гражданственных памфлетов «озлобленного поэта» выделяется этот гимн славянской весне. Сложное полотно он выткал из народных узоров, из языческих припевок.

Никто не работал с фольклором так размашисто и ярко, как Некрасов. Тут и язычество, и отменная стихотворная оркестровка.

Идет-гудет Зеленый Шум,
Зеленый Шум, весенний шум!
Как молоком облитые,
Стоят сады вишневые,
Тихохонько шумят;

Пригреты теплым солнышком,
Шумят повеселелые
Сосновые леса…

2. В столицах шум… 1857

Эту короткую зарисовку в свое время не удалось опубликовать в «Современнике». Цензура придралась. Хотя, на первый взгляд, всё почти благостно. Но властям не понравилось, что Некрасов скептически назвал подготовку Великой реформы «словесной войной».

А стихотворение как будто в наши дни написано.

Витии по-прежнему гремят. Только Некрасов и мог ухватить этот почти бюрократический сюжет и превратить его в стихи.

В столицах шум, гремят витии,
Кипит словесная война,
А там, во глубине России,-
Там вековая тишина.

Лишь ветер не дает покою
Вершинам придорожных ив,
И выгибаются дугою,
Целуясь с матерью землею,
Колосья бесконечных нив…

3. Кому на Руси жить хорошо. 1877

Эту поэмы можно назвать симфонической, а можно и полифонической. В любом случае истина где-то рядом. Написать такой эпос – огромный труд, опубликовать без купюр – труд невыполнимый.

Борьба с шла за каждую главу и продолжалось это долгие годы. У немцев есть родственное произведение – «Германия» Генриха Гейне (1844). Схожая фабула – путешествие по родной стране.

Язвительное отношение к сложившимся устоям, к солдатчине, к церкви. Сны, видения, трактиры, легенды, споры… И ощущение бесприютности в стране, в которой никому не живется весело и вольготно. Гейне был близок Некрасову.

Но наш «озлобленный поэт» не только бичует, но и воспевает русский «чёрный люд»…

Даже грехи получаются размашистые. Эх, я бы сузил, — как писал романист, которого когда-то открыл редактор Николай Некрасов.

Ты и убогая,
Ты и обильная,
Ты и могучая,
Ты и бессильная,
Матушка Русь!

4. Песня убогого странника

Излюбленная тема Некрасова – покаяние, перерождение человеческой души.

Таков Кудеяр-атаман из «Кому на Руси…». Некрасовская песня про Кудеяра, как и его «Коробейники», стала народной.

Было двенадцать разбойников,
Был Кудеяр — атаман,
Много разбойники пролили
Крови честных христиан,

Много богатства награбили,
Жили в дремучем лесу,
Вождь Кудеяр из-под Киева
Вывез девицу-красу.

Днем с полюбовницей тешился,
Ночью набеги творил,
Вдруг у разбойника лютого
Совесть господь пробудил…

5. Влас

Таков же и герой другого стихотворения:

В армяке с открытым воротом,
С обнаженной головой,
Медленно проходит городом
Дядя Влас — старик седой.

На груди икона медная:
Просит он на божий храм, -
Весь в веригах, обувь бедная,
На щеке глубокий шрам;

Да с железным наконешником
Палка длинная в руке…
Говорят, великим грешником
Был он прежде. В мужике

Бога не было: побоями
В гроб жену свою вогнал;
Промышляющих разбоями,
Конокрадов укрывал…

6. Забытая деревня

В сатирической поэзии Некрасов стал основоположником направления

– да такого, что раскаты до сих пор гремят. Например, в изобретательных памфлетных строфах Дмитрия Быкова. «Гражданин поэт» — это же некрасовский проект, начиная прямо с названия. Шедевров поэтической сатиры у Некрасова немало.

Позволю себе выделить именно «Забытую деревню» — за мудрость и артистизм. У каждой строфы здесь – своя реприза, своя интонация. А суть так и осталась злободневной через полтораста лет: «Вот приедет барин – барин нас рассудит».

Это не какой-нибудь орнамент из времен крепостного права. Вечная история с оглушающим финалом:

Наконец однажды середи дороги
Шестернею цугом показались дроги:
На дрогах высокий гроб стоит дубовый,
А в гробу-то барин; а за гробом — новый.
Старого отпели, новый слезы вытер,
Сел в свою карету — и уехал в Питер.

7. Поэт и гражданин. 1855

Тут, конечно, дело в историко-литературном ракурсе. Долгая дискуссия с Полонским и другими сторонниками «чистого искусства».

За убежденье, за любовь…
Иди, и гибни безупрёчно.
Умрешь не даром, дело прочно,
Когда под ним струится кровь…

А тот же Полонский нередко писал совсем в духе Некрасова. И получалось недурно. Многое из Полонского забыло, но «Писатель, если только он – волна, а океан – Россия…» помнят многие.

И про Веру Засулич, и про миазмы Петербурга, и про литературного врага, угодившего в тюрьму… Значит, не проиграл Некрасов схватку «за гражданственность».

8. Школьник

Ноги босы, грязно тело,
И едва прикрыта грудь…
Не стыдися! что за дело?
Это многих славный путь.

Вижу я в котомке книжку.
Так учиться ты идешь…
Знаю: батька на сынишку
Издержал последний грош…

Скоро сам узнаешь в школе,
Как архангельский мужик
По своей и божьей воле
Стал разумен и велик…

Вроде бы нравоучительные стихи «с тенденцией» должны быть скучноватыми. Но Некрасов в лучших проявлениях всегда сердечен.

В этом стихотворении – заветная мечта о народном просвещении.

Некрасов – это вера в революционный прогресс, преображающий не только быт, но и ум человека.

Он атаковал предрассудки, разрушал стереотипы, многие из которых оказались живучими.

9. Коробейники

Даже в советские времена, в пору повсеместной славы Некрасова, в песенниках это стихотворение часто публиковалось без указания автора, как «народное». Куда только смотрят редакторы!

А тонкий, стыдливый эротизм этой разудалой песни?

Вот и пала ночь туманная,
Ждет удалый молодец.
Чу, идет! — пришла желанная,
Продает товар купец.

Катя бережно торгуется,
Всё боится передать.
Парень с девицей целуется,
Просит цену набавлять.

Знает только ночь глубокая,
Как поладили они.
Распрямись ты, рожь высокая,
Тайну свято сохрани!

10. Зимой играл в картишки… 1867

Прозаизмы в стихах – конек Некрасова. Вроде бы это неново: ещё Сумарокова бранили за подъяческий язык, неподобающий поэзии, а он именно на нем создал свои шедевры. И Пушкин «Графа Нулина» и «Евгения Онегина» — это разговорная речь, прозаическая интонация.

Но Некрасов пошел дальше. Он превратил в поэзию физиологический очерк. Его стихотворения, а особенно – сюжетные баллады и поэмы нередко прозаичны не только внешне, но и по внутренней структуре, по сути.

Многому он научился у прозаиков и публицистов высокого класса, которые публиковались в его «Современнике» и «Отечественных записках». А эта зарисовка еще и автобиографическая.

О себе Некрасов писал неприпудренно. Скорее наоборот – немного кокетничал покаянным самобичевании. Но это настоящий автограф поэта, такого Некрасова ни с кем не спутаешь. Даже с его собственными эпигонами, которых было немало.

Три увлечения Некрасова – карты, охота, литература – тут как тут в этом предсмертном стихотворении. И предчувствия, которых не избежать поэту во дни тяжкой болезни:

Зимой играл в картишки
В уездном городишке,
А летом жил на воле,
Травил зайчишек груды
И умер пьяный в поле
От водки и простуды.

Некрасов устарел? Это он-то – знавший толк в коррупции и агитации, в провокациях и сенсациях, в погоне за деньгами и судорожных утехах, в депрессии и агрессии?

Да он «живее всех живых» в русской литературе.


.