Играл скрипач в осеннем сквере, я тихо слушал и стоял.
Я был один - по крайней мере, я никого не замечал.
Я плакал, и дрожали руки, с пространством переплетены.
И пусть я знал, что лгали звуки, но я боялся тишины.
И пусть я был в том состояньи, в котором смерти ждёт больной,
но в страшном этом ожиданьи я разговаривал с собой.
Я был вполне подобен Богу, я всё на свете понимал.
Скрипач закончил понемногу, я тихо слушал и стоял.
Стоял и видел чьи-то лица и слышал говорок чужой.
Так жизни свежая страница открылась вся передо мной.
...Мир станет чистым, будет новым, подобным сердцу твоему,
лишь подчеркни молчанье словом и музыкою - тишину...
Борис Рыжий
Художник Татьяна Марковцева
***
Много видел. Немного жил,
Где искусством почти не пахло.
Мало знал. Тяжело любил.
больше боли боялся бессилья и страха.
Мое тело висит, словно плащ на гвозде,
на взгляде, который прикован к звезде.
И она не мала. Далека.
Я далек от людей. Я стою у окна и ищу в себе силы
не сдаваться и ждать.
И в округе до черта камней. Хватит, чтобы кидать.
Или строить могилы.
Б.Рыжий
***
Не покидай меня, когда
горит полночная звезда,
когда на улице и в доме
всё хорошо, как никогда.
Ни для чего и ни зачем,
а просто так и между тем
оставь меня, когда мне больно,
уйди, оставь меня совсем.
Пусть опустеют небеса.
Пусть станут чёрными леса.
пусть перед сном предельно страшно
мне будет закрывать глаза.
Пусть ангел смерти, как в кино,
то яду подольёт в вино,
то жизнь мою перетасует
и крести бросит на сукно.
А ты останься в стороне -
белей черемухой в окне
и, не дотягиваясь, смейся,
протягивая руку мне.
Борис Рыжий
Художник Татьяна Марковцева
БОРИС РЫЖИЙ
***
Поехать в августе на юг
на десять дней, трястись в плацкарте,
играя всю дорогу в карты
с прелестной парочкой подруг.
Проститься, выйти на перрон
качаясь, сговориться с первым
о тихом домике фанерном
под тенью шелестящих крон.
Но позабыть вагонный мат,
тоску и чай за тыщу двести,
вдруг повстречавшись в том же месте,
где расставались жизнь назад.
А вечером в полупустой
шашлычной с пустотой во взоре
глядеть в окно и видеть море,
что бушевало в жизни той.
***
کے
…мы с тобою пойдем туда,
где над лесом горит звезда.
…мы построим уютный дом,
будет сказочно в доме том.
Да оставим открытой дверь,
чтоб заглядывал всякий зверь
есть наш хлеб. И лакая квас,
говорил: «Хорошо у вас».
کے
…мы с тобою пойдем-пойдем,
только сердце с собой возьмем.
…МЫ возьмем только нашу речь,
чтобы слово «люблю» беречь.
Что ж еще нам с собою взять?
Надо валенки поискать —
как бы их не поела моль.
Что оставим? Печаль и боль.
کے
Будет крохотным домик, да,
чтоб вместилась любовь туда.
Чтоб смогли мы его вдвоем
человечьим согреть теплом.
А в окошечко сотню лет
будет литься небесный свет —
освеш.ать мои книги и
голубые глаза твои.
کے
Всякий день, ровно в три часа,
молока принесет коза.
Да, в невинной крови промок,
волк ягненочка на порог
принесет — одинок я, стар —
и оставит его нам в дар,
В знак ТОГО, что он любит нас, —
ровно в два или, скажем, в час.
کے
…а когда мы с тобой умрем,
старый волк забредет в наш дом
хлынут слезы из синих глаз,
снимет шкуру, укроет нас.
Будет нас на руках носить
да по-волчьему петь-бубнить:
«Бу-бу-бу. Бу-бу-бу. Бу-бу…», —
в кровь клыком раскусив губу.
Борис Рыжий
***
Есть в Петербурге знакомый лев —
грозный, лохматый, сырой гранит.
И на сырую скамью присев, слушаешь долго, как он молчит
о пустоте, о печали, о
том, чем ночами наполнен глаз.
Кто-то на небе разлил вино
красное. И позабыл о нас.
И на холодном как жизнь ветру
шепчешь: «Как пасмурно здесь, гляди.
Можно, тихонько, дружок, умру
я на холодной твоей груди?»
И задыхаясь от потных лап —
мрачных объятий — о, без стыда —
плачешь — о, боже мой — сам лохмат,
грозен, осенен, ужасен. Да.
Борис Рыжий
***
Я по снам по твоим не ходил
и в толпе не казался,
не мерещился в сквере, где лил
дождь, верней - начинался
дождь (я вытяну эту строку, а другой не замечу),
это блазнилось мне, дураку,
что вот-вот тебя встречу,
это ты мне являлась во сне,
(и меня заполняло
тихой нежностью), волосы мне
на висках поправляла.
В эту осень мне даже стихи
удавались отчасти
(но всегда не хватало строки
или рифмы - для счастья).
Я скажу тебе тихо так, чтоб не услышали львы, ибо знаю их норов, над обсидианом Невы.
Ибо шпиль-перописец выводит на небе “прощай”,
я скажу тебе нежно, мой ангел, шепну невзначай.
Все темней и темней и страшней и прохладней вокруг.
И туда, где теплей, — скоро статуи двинут на юг.
Потому и скажу, что мы вместе останемся здесь:
вся останешься ты, и твой спутник встревоженный — весь.
Они грузно пройдут, на снегу оставляя следы,
мимо нас навсегда, покидая фасады, сады.
Они жутко пройдут, наши смертные лица презрев.
Снисходительней будь, не к лицу нам, любимая, гнев.
Мы проводим их молча и после не вымолвим слов,
ибо с ними уйдет наше счастье и наша любовь.
Отвернемся, заплачем, махнув им холодной рукой
в Ленинграде — скажу — в Петербурге над черной рекой.
Рыжий Борис (1974-2001)
* * *
...В аллее городского сада
сказала, бантик теребя: «Я не люблю тебя, когда ты
такой, Борис». А я тебя
— увы, увы — люблю, любую.
Целую ручку на ветру.
Сорвал фиалку голубую,
поскольку завтра я умру.
1997
Рыжий Борис (1974-2001)
Вдвоем с тобой, в чужой квартире...
Вдвоем с тобой, в чужой квартире, — чтоб не замерзнуть, включим газ.
Послушай, в этом черном мире
любой пустяк сильнее нас.
Вот эти розы на обоях,
табачный дым, кофейный чад
лишь захотят — убьют обоих,
растопчут, если захотят.
Любовники! какое слово,
великая, святая ложь.
Сентиментален? Что ж такого!
Чувствителен не в меру? Что ж!
А помнишь юность? странным светом
озарены и день и ночь.
Закрой глаза, укройся пледом —
я не могу тебе помочь.
1996
Рыжий Борис (1974-2001)
Не безысходный — трогательный, словно...
Не безысходный — трогательный, словно пять лет назад,
отметить надо дождик безусловно
и листопад.
Пойду, чтобы в лицо летели листья, —
я так давно
с предсмертною разлукою сроднился,
что все равно.
Что даже лучше выгляжу на фоне
предзимних дней.
Но с каждой осенью твои ладони
мне все нужней.
Так появись, возьми меня за плечи,
былой любви
во имя, как пойду листве навстречу,
останови.
…Гляди-ка, сопляки на спортплощадке
гоняют мяч.
Шарф размотай, потом сними перчатки,
смотри не плачь.
2000
***
Прежде чем на тракторе разбиться,
застрелиться, утонуть в реке,
приходил лесник опохмелиться,
приносил мне вишни в кулаке.
С рюмкой спирта мама выходила,
менее красива, чем во сне.
Снова уходила, вишню мыла
и на блюдце приносила мне.
Патронташ повесив в коридоре,
привозил отец издалека
с камышами синие озера,
белые в озерах облака.
Потому что все меня любили,
дерева молчали до утра.
"Девочке медведя подарили", —
перед сном читала мне сестра.
Мальчику полнеба подарили,
сумрак елей, золото берез.
На заре гагару подстрелили.
И лесник три вишенки принес
. Было много утреннего света,
с крыши в руки падала вода,
это было осенью,
а лето я не вспоминаю никогда.
Борис Рыжий
***
В ТОМ ВЕЧЕРНЕМ САДУ
В том вечернем саду, где фальшивил оркестр духовой и листы навсегда опадали,
музыкантам давали на жизнь, кто окрест
пили, ели, как будто они покупали
боль и горечь, несли их на белых руках,
чтобы спрятать потом в потайные карманы
возле самого сердца, друзья, и в слезах
вспоминали разлуки, обиды, обманы.
В том вечернем саду друг мой шарил рубли
в пиджаке моем, даже – казалось, что плакал,
и кричал, задыхаясь, и снова несли
драгоценный коньяк из кромешного мрака.
И, как бог, мне казалось, глядел я во мрак,
все, что было – то было, и было напрасно, –
и казалось, что мне диктовал Пастернак,
и казалось, что это прекрасно, прекрасно.
Что нет лучшего счастья под черной звездой,
чем никчемная музыка, глупая мука.
И в шершавую щеку разбитой губой
целовал, как ребенка, печального друга.
1995, ноябрь
* * *
…Ветром ли кепку собьет с головы и, охнув, за ней наклоняюсь устало.
Мертвые листья, мои золотые,
полная кепка, как этого мало.
Дай повторю тебе жизнь без запинки,
не упущу и бездарной недели.
Вот из дождя, как на том фотоснимке,
мой силуэт проступил еле-еле.
Вот и боюсь уже, ангел мой милый,
если отправились за море птицы,
если запахло землей и могилой,
что не успею с тобою проститься.
В раннем детстве верил я, что от всех болезней капель Датского короля не найти полезней. И с тех пор горит во мне огонек той веры... Капли Датского короля пейте, кавалеры!
Капли Датского короля или королевы - это крепче, чем вино, слаще карамели и сильнее клеветы, страха и холеры... Капли Датского короля пейте, кавалеры!
Рев орудий, посвист пуль, звон штыков и сабель растворяются легко в звоне этих капель, солнце, май, Арбат, любовь - выше нет карьеры... Капли Датского короля пейте, кавалеры!
Слава головы кружит, власть сердца щекочет. Грош цена тому, кто встать над другим захочет. Укрепляйте организм, принимайте меры... Капли Датского короля пейте, кавалеры!
Если правду прокричать вам мешает кашель, не забудьте отхлебнуть этих чудных капель. Перед вами пусть встают прошлого примеры... Капли Датского короля пейте, кавалеры!
Существует городская легенда, согласно которой после оккупации Дании нацистами, когда Кристиан X узнал о приказе об обязательном ношении датскими евреями жёлтой звезды, он нашил этот знак себе на одежду, сказав, что все датчане равны, и после этого приказ был отменён. Несмотря на то, что эта история часто рассказывается в средствах массовой информации, она никогда не происходила на самом деле; в частности, оккупационные власти никогда не издавали приказа датским евреям носить такие знаки. Она зародилась из выступления короля в 1942 году в копенгагенской синагоге, в ходе которого Кристиан заявил, что «если евреев Дании заставят носить символ, что отличает их от других сограждан, то я и моя семья тоже будем носить этот символ»[2]. В разных версиях легенды примеру короля последовали другие члены королевской семьи и даже многие простые датчане. Эта легенда стала широко известной отчасти благодаря упоминанию в книге Леона Уриса «Исход», написанной в 1958 году[3]. Легенде также посвящён один из эпизодов художественного фильма Эльдара Рязанова «Андерсен. Жизнь без любви» (по фантастическому сюжету фильма, Г. Х. Андерсен на время переносится в оккупированную нацистами Данию и оказывается на месте Кристиана X. Видя унижения, которым подвергаются евреи, Андерсен — Кристиан X просит королеву Александрину прикрепить к его одежде жёлтую звезду Давида в знак солидарности с ними. Со звёздой Давида на груди он совершает конные прогулки по Копенгагену. Примеру короля следуют простые датчане, прикрепляя к своей одежде, зданиям и машинам жёлтые звёзды).
Легенда о короле, первым нашившем желтую звезду из солидарности с согражданами-евреями, используется в финале повести Бориса Хазанова «Час Короля»[4] (1976). Кристиан X и Дания в ней явно не поименованы, но однозначно идентифицируются по большому числу исторических, географических и пейзажных деталей.
В израильском мемориале «Яд ва-Шем» на Аллее праведников дерево № 25 посвящено Народу Дании, № 26 — Королю Кристиану X[5].
Девизом Кристиана X была фраза: «Мой Бог, моя страна, моя честь» (Min Gud, mit land, min ære).
В 1942 году Адольф Гитлер длинной телеграммой поздравил Кристиана X с его 72-летием, на что король ответил телеграммой со словами «Благодарю. Король Кр.» (нем. Meinen besten Dank. Chr. Rex). Это вызвало сильное негодование со стороны Гитлера, который отозвал своего посла из Копенгагена и выслал датского посла из Германии.
Свой 80-й день рождения заслуженный российский писатель-сатирик Михаил Жванецкий отметил большим концертом, в который вошли его лучшие произведения за более чем сорокалетнюю карьеру.
Он начинал работать в Театре Аркадия Райкина, затем сотрудничал с Романом Карцевым и Виктором Ильченко, для которых написал более трехсот миниатюр и монологов. Его собрание сочинений издается в пяти томах.
За время долгой сценической карьеры Михаил Жванецкий не только добился безоговорочной любви зрителей и признания коллег, но и множества наград, среди которых - орден "За заслуги перед Отечеством" четвертой степени.
Когда-то Жванецкий написал: "Либо наша жизнь станет лучше, либо мои произведения будут жить вечно". Судя по тому, каким успехом у публики пользуются его сатирические монологи времен "брежневского застоя", Жванецкий еще очень нескоро перестанет быть актуальным. На одном из последних выступлений он остроумно заметил: "Такое впечатление, что власть из кожи вон лезет, чтобы обеспечить меня работой на десятилетия вперед".
В затухающую даль,
Я пришел к вам в черном фраке,
Элегантный, как рояль.
Было холодно и мокро, Жались тени по углам,
Проливали слезы стекла,
Как герои мелодрам.
Вы сидели на диване,
Походили на портрет.
Молча я сжимал в кармане
Леденящий пистолет.
Расположен книзу дулом
Сквозь карман он мог стрелять,
Я все думал, думал, думал -
Убивать, не убивать?
И от сырости осенней
Дрожи я сдержать не мог,
Вы упали на колени
У моих красивых ног.
Выстрел, дым, сверкнуло пламя,
Ничего уже не жаль.
Я лежал к дверям ногами -
Элегантный, как рояль.
Геннадий Шпаликов
***
С паровозами и туманами
В набегающие поля
На свидания с дальними странами
Уезжаем и ты и я.
Уезжаем от мокрых улиц, Безразличия чьих-то глаз,
Парусами странствий надулись
Носовые платки у нас.
Мы вернемся, когда наскучит
Жизнь с медведями, без людей,
В город мокрый и самый лучший,
В город осени и дождей.
Г. Шпаликов.
***
Людей теряют только раз,
И след, теряя, не находят,
А человек гостит у вас,
Прощается и в ночь уходит.
А если он уходит днем,
Он все равно от вас уходит.
Давай сейчас его вернем,
Пока он площадь переходит.
Немедленно его вернем,
Поговорим и стол накроем,
Весь дом вверх дном перевернем
И праздник для него устроим.
Шпаликов Г.
***
«Поэтам следует печаль,
А жизни следует разлука.
Меня погладит по плечам
Строка твоя рукою друга.
И одиночество войдет
Приемлемым, небезутешным,
Оно как бы полком потешным
Со мной по городу пройдет.
Не говорить по вечерам
О чем–то непервостепенном —
Товарищами хвастать нам
От суеты уединенным.
Никто из нас не Карамзин —
А был ли он, а было ль это —
Пруды и девушки вблизи
И благосклонные поэты»
(Геннадий Шпаликов, «Поэтам следует печаль…»)
6 сентября, родился поэт, кинорежиссёр, сценарист Геннадий Фёдорович Шпаликов (6.09.1937-1.10.1974)
***
В лето хорошо бы без билета.
В лето? У него куда билет?
У него трава — одна примета,
Да еще река. Поклон, привет!
А река такая золотая,
А весной такой на свете дождь,
И по свету ветер пролетает,
И обратно ветер не вернешь.
И реке спасибо, и тебе спасибо,
И тебе спасибо, ветер над водой,
Ты такой веселый, ты такой красивый,
Ветер, ветер, ветер,
Ветер молодой.
Геннадий Шпаликов
***
По несчастью или к счастью,
Истина проста:
Никогда не возвращайся
В прежние места.
Даже если пепелище
Выглядит вполне,
Не найти того, что ищем,
Ни тебе, ни мне.
Путешествие в обратно
Я бы запретил,
Я прошу тебя, как брата,
Душу не мути.
А не то рвану по следу —
Кто меня вернет? —
И на валенках уеду
В сорок пятый год.
В сорок пятом угадаю,
Там, где — боже мой! —
Будет мама молодая
И отец живой.
Одинокий утёс посреди океана,
Это даже не остров, а просто скала,
Неуместен, как в теле открытая рана,
Как обломок торчащего в ране ребра.
Сотни лет камень смотрит на небо и воду,
На груди ощущая биенье волны,
Иногда проплывают вдали пароходы,
А порой, по ночам, снятся странные сны:
Возле самой воды разноцветные тени,
Чьи-то песни и смех заглушают прибой,
А на каменных склонах, покрытый цветеньем,
Удивительный сад с изумрудной листвой.
Птицы с яркими крыльями в огненных перьях,
Чистой музыкой трелей разносится звук,
Ветер ветви качает цветущих деревьев,
Будто машут букетами тысячи рук.
Под деревьями сада счастливые лица,
От сердец и от рук – ощущенье тепла,
Над ковром из цветов сладкий запах струится, И пыльцу собирает трудяга-пчела.
Поутру исчезают в полосках тумана,
Тени призрачных снов и несбыточных грёз,
И уныло стоит посреди океана,
Остров в брызгах от волн, будто в каплях от слёз.
инет
***
Говаривала тётушка Ирена:
«Живём от Мендельсона до Шопена...»
Хранила пачку писем из Парижа –
Их перечтя, шептала: «Ненавижу!» -
И снова ненадолго убирала
В шкатулку, а шкатулку – запирала.
И что-то по-французски говорила,
Раскладывая вечером пасьянс...
А я ещё французский не учила,
Но понимала слово «мезальянс».
инет
***
" Я к Вам пишу, не мысля об ответе,
И не страшусь, что получу отказ.
Мне радостно, что где-то есть на свете
Моей любви придуманный рассказ.
В котором нет житейских серых будней,
А только свет, тепло, покой, уют,
С небес играют ангелы на лютнах
И птицы разноцветные поют...
Я к Вам пишу, и сердце отогрелось.
Туман закатный лепит силуэт.
В послании я всё ж позволю смелость,
Признаться той, которой может нет:
Что хочется ответных пару строчек,
И, даже, лучше на шутливый лад,
Я к вам пишу случайно; право
Не знаю как и для чего.
Я потерял уж это право.
И что скажу вам? — ничего!
Что помню вас? — но, Боже правый,
Вы это знаете давно;
И вам, конечно, все равно.
И знать вам также нету нужды,
Где я? что я? в какой глуши?
Душою мы друг другу чужды,
Да вряд ли есть родство души.
Страницы прошлого читая,
Их по порядку разбирая
Теперь остынувшим умом,
Разуверяюсь я во всем.
Смешно же сердцем лицемерить
Перед собою столько лет;
Добро б еще морочить свет!
Да и при том что....
.......пользы верить
Тому, чего уж больше нет?
Безумно ждать любви заочной?
В наш век все чувства лишь на срок;
Но я вас помню — да и точно,
Я вас никак забыть не мог!
Во-первых потому, что много,
И долго, долго вас любил,
Потом страданьем и тревогой
За дни блаженства заплатил;
Потом в раскаяньи бесплодном
Влачил я цепь тяжелых лет;
И размышлением холодным
Убил последний жизни цвет.
С людьми сближаясь осторожно,
Забыл я шум младых проказ,
Любовь, поэзию, — но вас
Забыть мне было невозможно.....
инет
***
А наши души вместе уж давно:
Встречают утро счастьем на ладонях,
И чай зеленый с медом и лимоном
Тихонько пьют, смотря в одно окно...
Ах, как вблизи друг друга им тепло...
Сбегают по ступенькам прямо к морю,
Ловя губами брызги на ветру,
С ресниц роняя нежности слезу,
В объятьях милых слабости позволив...
(не любоваться ими не могу...)
Потом летят в объятиях друг друга,
Не оставляя крыльями следов,
На свой далекий тихий островок,
Враз вырываясь из земного круга,
Своей любви не назначая срок...
И там, на облаках, в мгновеньях тая,
Забыв о прошлом и земное отпустив,
Друг в друге они нежно растворяясь,
Сплетаются дыханием одним...
У них есть свой неповторимый мир...
А после... Возвращаются на землю...
Судьбой приписаны к разлученным телам.
Ночами в снах рассказывая нам,
Что есть тот мир, где счастливы безмерно...
А утро начинают души снова ТАМ... ...
где ВМЕСТЕ... растворяются в тиши... ___________________________________________
А их тела... тела кому-то достаются без души...
инет
***
По реке проплывала скрипка.
А на скрипке сидела птица.
В клюве птицы была травинка.
За травинку держалось время.
Нота "до" - понедельник летом,
"Ре"- как сахарный снег во вторник
"Ми" - среда. Золотая осень.
Нота "фа" - четверга колодец.
В клюве иволги вся неделя:
Слезы пятницы "соль" впитала,
"Ля" - субботнее птичье слово,
"Си" - пасхальное воскресенье.
- Где смычок твой, скажи нам, скрипка?
- Мой смычок - это встречный ветер!
- Что творите вы с ним на пару?
- Мы слепили из неба птицу.
- А какой же у птицы голос?
- А у птицы он человечий.
В годины испытаний...
Ольга Верещагина
В годины испытаний и варварской войны
Народ объединяли заботы и мечты.
И так случилось в прошлом, когда враги пришли,
Народ объединился, во славу всей Руси.
А Минин и Пожарский ударили в набат,
СоздАли ополченье и отстояли град.
И вновь народ взволнован и бьется за добро,
Жить на земле родимой свободно всем дано.
Народ в своем единстве отпор дает врагу,
За веру и за землю, и за свою страну.
И знаю не напрасно, все жизни отданы,
Служить всегда прекрасно, прислуживать - тошнит.
Ушли в историю года, Цари менялись и народы, Но время смутное, невзгоды Русь не забудет никогда! Победой вписана строка, И славит стих былых героев, Поверг народ врагов-изгоев, Обрел свободу на века! И поднималась Русь с колен В руках с иконой перед битвой, Благословленная молитвой Под звон грядущих перемен. Деревни, села, города С поклоном русскому народу Сегодня празднуют свободу И День единства навсегда!
Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской! Сабля, водка, конь гусарский, С вами век мне золотой! Я люблю кровавый бой, Я рожден для службы царской!
За тебя на черта рад, Наша матушка Россия! Пусть французишки гнилые К нам пожалуют назад! За тебя на черта рад, Наша матушка Россия!
документальный фильм "LYDIA D." о Лидии Николаевне Делекторской, русской музе великого французского художника XX века Анри Матисса.
Режиссер фильма - Олеся Фокина. Оператор - Сергей Амирджанов. Композитор - Роман Львович. Монтаж - Сергей Климанов. Производство - 2010 г. Фильм был показан 23 июня 2010 г. по телеканалу "Россия" с лучшим рейтингом недели,
а позднее подарен Министром культуры России А.Авдеевым Президенту Франции Николя Саркози в числе лучших работ 2010 года
- года российско-французской культуры.
История на редкость трогательная, интеллигентная и красивая.
Музыка
"Mademoiselle de Paris (Valzer musette)",
Henri Matisse
Анри́ Мати́сс (фр. Henri Matisse; 31 декабря 1869, Ле-Като-Камбрези, Нор, Франция (Вторая французская империя) — 3 ноября 1954, Ницца, Франция) — французский художник и скульптор, лидер течения фовистов. Известен своими изысканиями в передаче эмоций через цвет и форму.
Солист ленинградской группы "Форум" Виктор Салтыков исполняет песню "Улетели листья". Стихи Николая Рубцова, а вот музыка украдена у гр. The Korgis
НИКОЛАЙ РУБЦОВ
Улетели листья
с тополей -
Повторилась в мире неизбежность... Не жалей ты листья, не жалей,
А жалей любовь мою и нежность!
Пусть деревья голые стоят,
Не кляни ты шумные метели!
Разве в этом кто-то виноват,
Что с деревьев листья
улетели?
Я искал в пиджаке монету.
Нищим дать, чтоб они не хромали.
Вечер, нежно-сиреневый цветом,
оказался в моём кармане.
Вынул.
Нищие только пялятся.
Но поодаль: у будки с пивом
застеснялись вдруг пыльные пьяницы.
Стали чистить друг другу спины.
Рыжий даже хотел побриться.
Только чёрный ему отсоветовал.
И остановилось поблизости
уходившее было лето.
Будто тот, кто всё время бражничал,
вспомнил вдруг об отце и матери.
Было даже немного празднично.
Если приглядеться внимательней.
***
Гражданину Уфлянду В. И. от поэта В. Уфлянда
Сиденье дома в дни торжеств
есть отвратительный, позорный жест,
отталкивающий от вас.
Ведь даже старики стоят в воротах.
Обозначающий отказ
от всякой принадлежности к народу.
Уткнувшемуся головой в диван
поэтому необходимо вам
химеру отогнать толпы орущей.
И выбраться на тротуар. А лучше
включиться в праздничный парад.
И понести немного транспарант,
где перечислены ударные цеха.
Или портрет секретаря ЦК.
А после, взяв на плечи пионера,
кричать ура, вдыхая воздух нервно.
И возвратясь домой, ещё с порога
сказать: Я навсегда с таким народом!
Есть отвратительный, позорный жест:
сиденье дома в дни торжеств.
***
Дом считал,
что он стоит без дела.
И каштан в лицо ему стегал,
И проклятие над ним висело:
жили в доме три холостяка.
Комнат никогда не убирали,
не чинили стульев, и уже
крысы понемногу умирали,
в мусоре увязнув до ушей.
Никогда не вытирались рамы.
Первый тщетно писем ждал в передней.
Он любил, как любят люди раны:
прятал днём,
а по ночам бередил.
И к его прислушиваясь вою,
жил второй,
свистел и напевал.
Он любил, как любят люди - вволю,
дома никогда не ночевал.
Вызнав,
что
у поездов скрежещет,
третий
суп варил.
На кухне мох.
Он любил машины,
а у женщин
грудь от бёдер отличить не мог.
И протягивая к людям зелень,
дом просил кому-нибудь сказать,
пусть их
к чорту переселят,
и устроят в доме детский сад.
Тигр, тигр, жгучий страх,
Ты горишь в ночных лесах.
Чей бессмертный взор, любя,
Создал страшного тебя?
В небесах иль средь зыбей
Вспыхнул блеск твоих очей?
Как дерзал он так парить?
Кто посмел огонь схватить?
Кто скрутил и для чего
Нервы сердца твоего?
Чьею страшною рукой
Ты был выкован - такой?
Тот же ль он тебя создал,
Кто рожденье агнцу дал?
***
Бродил я однажды по зимним тропинкам.
- Со мной поиграйте!
- сказал я снежинкам.
Играли - и таяли...
Их поведенью
Зима ужасалась, как грехопаденью.....
Уильям Блейк\
***
Там ангелы идут
И льют благословенье
На каждое растенье ,
На почку , спящую пока ,
И чашу каждого цветка ....
Уильям Блейк
--------------
Уильям Блейк
Словом высказать нельзя
Всю любовь к любимой.
Ветер движется, скользя, Тихий и незримый.
Я сказал, я все сказал,
Что в душе таилось.
Ах, любовь моя в слезах,
В страхе удалилась.
А мгновение спустя
Путник, шедший мимо,
Тихо, вкрадчиво, шутя
Завладел любимой.
Осенний парк нам вновь открыл свои объятья –
усталым странникам под мокрыми зонтами…
Снимая с клёнов и рябин наряды – платья,
игриво ветер шелестел, соря листами…
Брели с тобою мы вдвоём по грустным лужам –
простая парочка отчаянно влюблённых…
Сплетался в песню перебор дождинок дружных,
шуршали в такт той песне солнечные клёны…
В объятьях парка, отыскав одну скамейку,
мы до безумия с тобою целовались…
Потом ушли… Влюбляясь в осень – чародейку,
в промокшем парке наши зонтики остались
Кругликова Е
Осень в Летнем Саду
ОСЕНЬ
***
Уж небо осенью дышало,
Уж реже солнышко блистало,
Короче становился день,
Лесов таинственная сень
С печальным шумом обнажалась, Ложился на поля туман,
Гусей крикливый караван
Тянулся к югу: приближалась
Довольно скучная пора;
Стоял ноябрь уж у двора.
Пахнет осенью. А я люблю российскую осень. Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.
(c) А.Чехов
***
"Я город свой люблю за осень,
за свет вечерних фонарей,
за то как ветер листья носит,
по пустоте ночных аллей.
люблю я город вечерами,
когда горят витрин огни
и убегают,вслед за нами,
пунктиром света фонари"...
ИЗ ИНЕТА
***
Прорыдали дожди взахлеб,
Но по крышам еще прогрохочут.
Ветер липы в охапку сгреб,
Их тоскою и ревностью точит.
Не поется, хоть не дыши. Очертания дома размыты.
Вечерами уже слышны
Декабря ледяные копыта.
Елена Завельская
***
В моем городе дождь.
Льются слезы с небес.
Ты меня в нем не ждешь...
Я не жду тебя... Здесь,
В свете ярких огней,
Я тону в пустоте...
Сквозь завесу ночей
Тяну руки к тебе...
Может быть, дотянусь...
Нежность в пальцы собрав,
Я едва прикоснусь...
Свое сердце отдав...:)
Из инета
***
Ноябрь пришёл… Он хмурый лишь снаружи…
Темнеет рано, дождь выводит лужи.
И, кажется, что он приводит зиму,
Но ноябрю тепло необходимо…
Он ищет в небе солнышко средь тучек
И отправляет нам далёкий лучик.
Ноябрьский танец листьев восхищает.
И дождь ему куплеты посвящает…
Последний месяц осени стартует…
И осень так к зиме его ревнует.
Ведь в ноябре им будет мало места…
Зима к нему пристроится в невесты…
Возьмёт и унесёт листву ветрами…
И будет плакать осень вечерами,
Наряды золотые вспоминая…
Снежинкам белым место уступая…
Ноябрь пришёл и город изменился.
В волшебном листопаде закружился…
Рыдает осень, слёзы не скрывает…
Зима фату из снега примеряет…
интернет
***
Красавица осень прощается с нами,
То солнца улыбкой,то злыми дождями,
Холодного утра туманным рассветом,
И птиц,в даль летящих,с прощальным приветом.
Печальным ноктюрном,звучащим все тише,
То ветром,гуляющим ночью по крыше,
И лесом,что сбросил цветные наряды,
Забыв,как кружили его листопады.
Уходит красавица,слез не скрывая,
Притихшую землю опять покидая.
Грустит,но зима уже здесь на пороге,
И первым снежком засыпает дороги.
В.Ромашкина-Коршунова
***
В такую погоду желательно жить вместе:
Ходить по квартире в носках и пушистых халатах,
На кухне готовить пирог и испачкаться в тесте,
В него добавляя орехи, изюм и цукаты...
В такую погоду желательно стать проще:
Принять теплый душ, вместе встав под горячую воду,
Забыть о диете и вечном желанье быть тощей,
И в чай себе смело добавить немножечко меда!
В такую погоду желательно быть дома...
(Хозяин на улицу даже собаку свою не отпустит)
Добавить в пирог для пикантности капельку рома...
Добавить в любовь для пикантности капельку грусти...
В такую погоду желательно жить вместе!
И пусть за окном целый день вновь бушует ненастье,
Но этой погоде назло, вроде, в качестве мести,
Вдруг просто принять этот день как огромное счастье!
Юлия Олефир
***
Ах, милейший Hoябрь, милорд,
Мы не виделись целую вечность,
Из сияющих крошечных звезд
Вы вуаль мне накиньте на плечи,
И на клавишах желтой листвы
Вновь сыграйте мотив обещаний,
Мы по-прежнему очень дружны,
Словно не было всех расставаний,
И оркестр из осенних ветров
Подыграет в сегодняшний вечер,
Ах, милейший Hoябрь, милорд,
Всё проходит, лишь музыка вечна...
С.Бежанова
***
Вновь капелька дождя
Скатилась вниз слезой.
Осенняя пора
И дождь стучит по крыше.
Мы встретились вчера,
Лист клёна золотой
Нашёптывал сердцам
Стучать чуть-чуть по тише.
Из инета
МОСТИК В ОСЕНЬ
Геро Боброва
***
Кровоточат листы
Уже спелой рябины.
Кто-то в осень мосты
Перекинул лениво.
В этом море огня
Гордым парусом белым
Проскользнет вдоль меня
Босоного и смело
Неземная любовь,
Как земное проклятье.
В бусах, алых как кровь
И в коротеньком платье.
Золотистой парчой
Ее стан обовьется
И церковной свечой
Что-то в сердце забьется.
Ворох листьев неся,
Ветер шепчет моленья,
То ли смерти прося,
То ли благословенья.
В этой роще березовой,
Вдалеке от страданий и бед,
Где колеблется розовый
Немигающий утренний свет,
Где прозрачной лавиною
Льются листья с высоких ветвей,—
Спой мне, иволга, песню пустынную,
Песню жизни моей.
Пролетев над поляною
И людей увидав с высоты,
Избрала деревянную
Неприметную дудочку ты,
Чтобы в свежести утренней,
Посетив человечье жилье,
Целомудренно бедной заутреней
Встретить утро мое.
Заболоцкий (отр)
***
Осень играет в прятки,
Росой притворяясь в траве...
На цыпочках и украдкой
Осень крадется к тебе.
То в небе она притаится,
Под куполом серых туч,
И словно природы царица
Пошлет тебе солнца луч.
Из инета
Валентина Балашова
***
В старом парке тихо
Опадают листья,
Осень набивные
Вяжет шали впрок,
Ивы нарядились
В платья золотые
И застыл над речкой
Старенький мосток
Бережно в туманы
Соберет, играя,
Ветерок несмелый
Яблок аромат,
В небе журавлином
Грустный клин растает,
Алой гладью вышьет
Свой узор закат
Шелковою нитью
Лучик солнца ляжет,
Но ему ладони
Больше не согреть,
Ты не обернешься,
Только тихо скажешь:
Ах, какая осень
Нынче на дворе!
***
"Пахнет осенью.... Что-то необыкновенно грустное, приветливое и красивое. Взял бы и улетел куда-нибудь вместе с журавлями.." А. Чехов.
***
Пусть эта Осень ярко улыбнется
Богатством красок, мокнущих аллей...
Пусть в старом парке снова отзовется
Прощальный отклик стаи журавлей...
Пусть закружит в летящем листопаде,
Богатство красок ветренной листвы...
Пусть смоет дождь, как пыль на автостраде,
Твои сомнения и вешние мечты...
Николай Берковский
***
Я ухожу в осеннюю аллею,
Иду неспешно, листьями шурша.
И ни о чем я больше не жалею,
Осенний блюз поет моя душа.
Я ухожу в осеннюю небрежность,
Немного грусти пробуя на вкус.
Кленовый лист задумчиво и нежно
Кружится в вальсе, падая на куст.
Я ухожу в осеннюю аллею,
И пусть напиток осени не мед.
Я каждый раз от осени хмелею;
Не от вина, а от ее красот.
Светлана Тишкова
Спасибо за осень!
(Но дело не в грядках,
Не в грузе плодов, ослепляюще-сладких,
Не в кадках с продавленным дном, -
Не полно ли о съестном?)
Спасибо за то, что тропинки не круты,
Что вечность вмещается в емкость минуты,
Что можно себе повелеть
Не слишком о лете
Жалеть.
Спасибо за осень с оранжевым кленом,
За озеро с полупрозрачным тритоном,
За этот нежданный покой,
За отдых, желанный такой!
За первые звезды, зеркально-гранены.
За ветер...
За ясеня лист оброненный...
За то, что минуту вернуть
Нельзя. А вернув - обмануть
Нельзя. Спасибо за осень!
Новелла Матвеева
***
Осень пришла внезапно.
Так приходит ощущение счастья от самых незаметных вещей – от далекого пароходного гудка на Оке или от случайной улыбки.
~Паустовский Константин Георгиевич
╭•⊰✿
***
Дни поздней осени бранят обыкновенно,
Но мне она мила, читатель дорогой,
Красою тихою, блистающей смиренно.
Так нелюбимое дитя в семье родной
К себе меня влечет. Сказать вам откровенно,
Из годовых времен я рад лишь ей одной,
В ней много доброго; любовник не тщеславный,
Я нечто в ней нашел мечтою своенравной.
Как это объяснить? Мне нравится она,
Как, вероятно, вам чахоточная дева
Порою нравится. На смерть осуждена,
Бедняжка клонится без ропота, без гнева.
А.С.Пушкин
***
Осень ярко-рыжей кошкой
Ходит-бродит вдоль дорожки.
Ходит-бродит, не спешит,
Лист опавший ворошит.
С ветерком играет в салки.
Рыжей бестии не жалко
Ясных, теплых, летних дней.
Шубка новая на ней.
По ночам она не спит,
Спелым яблоком стучит,
По утрам арбузной долькой
Во дворе у нас хрустит.
У нее характер ловкий,
Любит делать заготовки,
Чтобы зимним вечерком
Нас побаловать вареньем,
Да порадовать грибком.
Н. Порошина
***
Они
Лежали
На панели.
И вдруг
Они осатанели
И, изменив свою окраску,
Пустились в пляску, колдовские.
Я закричал:
- Вы кто такие?
- Мы - листья,
Листья, листья, листья! -
Они в ответ зашелестели,-
Мечтали мы о пейзажисте,
Но, руки, что держали кисти,
Нас полюбить не захотели,
Мы улетели,
Улетели!
Леонид Мартынов
***
Раскинув карты звёздной россыпью,
Припав к холодному плечу,
Цыганка - Ночь шепнула Осени:
- Позолотишь?
- Позолочу...
И предсказали звёзды дальние,
Что станет вдруг с её Судьбой.
И был в награду за гадание
Ей лист подарен золотой!
Уже и ночь ушла с туманами,
И новый день взошёл в зенит,
А Осень, грустная и странная,
Всё золотит, и золотит...
Дождливое Сердце
***
Октябрь, — со страстью в голосе произнес он. — Боже, это мой любимый месяц, готов его поедать, вдыхать, втягивать запахи. Ах, этот мятежный и печальный месяц. Смотри, как от встречи с ним зарделась листва. В октябре мир объят пламенем...
______________________________________
Рэй Брэдбери «У нас всегда будет Париж»
***
«Стояла та необычайная, всегда удивляющая людей осенняя погода, когда низкое солнце греет жарче, чем весной, когда все блестит в редком, чистом воздухе так, что глаза режет, когда грудь крепнет и свежеет, вдыхая осенний пахучий воздух, когда в темных теплых ночах этих с неба беспрестанно, пугая и радуя, сыплются золотые звезды».
(Л.Н.Толстой)
***
"Осень похожа на изысканную болезнь: сначала ты любуешься сменой красок, хватаешь руками листопады, но уже начинаешь чувствовать какую-то нездешнюю печаль и проникаешься тихой нежностью к любимым и близким, словно бы завтра с последним упавшим на асфальт листом исчезнут и они. Но время идет, и поэтический флер спадает с осени, обнажая голые деревья, холод, пасмурную слякоть и первый мокрый снег, быстро превращающийся в грязь под ногами простуженных людей с угрюмыми лицами. Но чем холоднее и беспросветнее темнота снаружи, тем уютнее кажется теплый мягкий свет в квартире. И если лето - это время убегать из дома навстречу несбыточным мечтам подростковой души, то поздняя осень - время возвращаться".
(Аль Квотион)
***
У забора калина кровавыми плачет слезами,
Ей не хочется лето провожать в листопад октября...
Ей не нравятся дни с проливными косыми дождями
И холодные ночи, что ветви её серебрят...
Из сети
***
грелся на солнце
слушал птицу
слизывал дождь
и только в полете
лист увидел дерево
и понял
чем
был.
У соседей за дверью входною
каждый день колыбельный мотив,
там живут, высочайшей ценою
за семейный уют заплатив.
А вдали – видишь, небо лилово? -
там другие, мои берега,
для таких, продающих за слово
и нутро, и тепло очага.
Ведь судьбой, как лицом инородца,
невозможно совсем пренебречь,
видно, горечь без спроса дается,
как прямая судебная речь.
И меж тех берегов ни ответа,
ни совета, ни света, ни дна,
только, в белую пачку одета,
одинокая прима-луна,
вечный писарь небесной конторы,
опускает сочувственный взгляд,
словно старая мать, пред которой
неизбывной виной виноват.
Кто-то кистью невидимой чертит,
подгоняя тропинку к реке,
по дороге то боги, то черти
норовят погадать по руке.
Кривят рожи ночные усадьбы,
разъяренных собак отвязав.
Поскорей до реки добежать бы,
прикрывая от страха глаза,
и живою водою напиться.
Но, смеясь, отражает вода
страшноглазую, черную птицу -
у таких не бывает гнезда.
Четыре разных времени в году.
Четыре их и у тебя, душа.
Весной мы пьем беспечно, на ходу
Прекрасное из полного ковша.
Смакуя летом этот вешний мед, Душа летает, крылья распустив.
А осенью от бурь и непогод
Она в укромный прячется залив.
Теперь она довольствуется тем,
Что сквозь туман глядит на ход вещей.
Пусть жизнь идет неслышная совсем,
Как у порога льющийся ручей.
Потом - зима. Безлика и мертва.
Что делать! Жизнь людская такова.
(Перевод: С. Я. Маршака)
31 октября 1795 года в Лондоне родился один из выдающихся поэтов-романтиков Джон Китс (1795 - 1821). «Несколько верных друзей, несколько прекрасных стихотворений, страстная любовь и ранняя смерть».
***
Тому, кто в городе был заточен,
Такая радость - видеть над собою
Открытый лик небес и на покое
Дышать молитвой, тихой, точно сон.
5 И счастлив тот, кто, сладко утомлен,
Найдет в траве убежище от зноя
И перечтет прекрасное, простое
Преданье о любви былых времен.
И, возвращаясь к своему крыльцу,
10 Услышав соловья в уснувшей чаще,
Следя за тучкой, по небу скользящей,
Он погрустит, что к скорому концу
Подходит день, чтобы слезой блестящей
У ангела скатиться по лицу.
Как много славных бардов золотят
Пространства времени! Мне их творенья
И пищей были для воображенья,
И вечным, чистым кладезем отрад;
5 И часто этих важных теней ряд
Проходит предо мной в час вдохновенья,
Но в мысли ни разброда, ни смятенья
Они не вносят - только мир и лад.
Так звуки вечера в себя вбирают
10 И пенье птиц, и плеск, и шум лесной,
И благовеста гул над головой,
И чей-то оклик, что вдали витает...
И это все - не дикий разнобой,
А стройную гармонию рождает.
Когда отсюда мы уйдем покорно.
Пускай ничто не будет здесь грозней,
260 Чем вздох влюбленного в тени ветвей,
Взволнованней, чем безмятежный взгляд
Над книгой, чьи страницы шелестят,
И трепетней, чем склоны травяные
Холмов. О вы, надежды золотые!
265 Там, где царят покои и тишина,
Воображенью будет не до сна.
Среди поэтов только тот король,
Кто горестных сердец утишит боль.
Прелестно глаз твоих сиянье
И голос твой не замолчал.
Ушло куда-то "До свиданья",
Давно состарилось "Прощай".
Влюбленных пальцев нервный трепет
И поцелуй горячий в лоб...
Мы над землей, но кто поверит,
Что не осталось ничего.
***
Джон Китс
Помилосердствуй! - сжалься! - полюби! -
Любви прошу - не милостыни скудной -
Но милосердной, искренней любви - Открытой, безраздельной, безрассудной!
О, дай мне всю себя - вобрать, вдохнуть
Твое тепло - благоуханье - нежность
Ресниц, ладоней, плеч - и эту грудь,
В которой свет, блаженство, безмятежность!
Люби меня! - душой - всем существом -
Хотя б из милосердия! - Иначе
Умру; иль, сделавшись твоим рабом,
В страданьях праздных сам себя растрачу,
И сгинет в безнадежности пустой
Мой разум, пораженный слепотой!
***
Пять долгих лет прибрежные пески
Напрасно гладит времени волна;
Пять лет перчаткой, стянутой с руки,
Моя мечта, как сетью, пленена.
И вот с тех пор, взглянув на небосвод, Я вижу глаз твоих мелькнувший свет;
И всякий раз в саду мне роза шлет,
Кивая молча, тихий твой привет;
И каждый чуть раскрывшийся цветок
Мне лепестками шепчет о любви,
С которой разлучиться я не мог
Все эти годы. Радости мои
Печалью затмевает образ твой -
И память счастье путает с бедой.
Листопадная. Прогоном.
Отстучит дождями день.
Мчит октябрь эшелоном
мимо тихих деревень.
Банный дым застит округу, будоража псиный нюх.
Клин последний правит к югу
под прицелом двух старух.
Что живые, то и ладно,
всё отведали с лихвой.
...Пьет луна из речки жадно,
окунувшись с головой.
Жанна Самойлова
***
На ноте "до" закончу гамму
и грохну крышкой пианино.
И разделяя эту драму,
затянет кошка "мяу" длинно.
В окне привычная картина - июль, разменянный на капли,
и фонари декором сплина
стоят как на болоте цапли.
***
Дождливый вечер четверга...
Одно спасенье - отрубиться.
И бесконечно будет сниться
Дней пролетевших чехарда.
И непотушенный язык Свечи оближет основание
Подсвечника, прервав дыхание,
Как будто налетев на штык.
Я буду видеть, как душа
Свечная дымом улетает,
И дождь по ней в ночи рыдает,
Листвой под окнами шурша.
***
Пока на кухне вечером
рубают "иваси",
шепну я перед свечкою:
"Спаси меня, спаси!"
Пока в театре лечатся сюитой Дебюсси,
душа моя всё мечется
в прошении "Спаси!"
"Что хочешь, дева милая,
под Новый год проси!"
Одно, одно лишь вымолвлю:
"Спаси меня, спаси..."
***
Как правило.. туманно и дождливо
седьмое ноября с утра пораньше,
но обскакал всех нынче, мерин сивый
и заварил планету в снежной каше.
И сыпал до обеда и резвился. Но выдохся, ноябрьская скотина!
Кот рыжий на окне урчал и мылся,
зализывая отголоски сплина.
***
Город в серой бяке.
Окна-перфокарты.
Это вам не Саки,
это вам не Ялты.
Грязь не лечит раны, дождь не романтичен.
Утренним туманом
город обезличен.
Рвусь из паутины
и вдыхаю пОлно
Запах мандарина
с западным циклоном.
***
Пора в постель. Ну, слава богу..
Сдан понедельник с потрохами.
Уж и медведь залёг в берлогу.
А я всё няньчусь со стихами.
Теперь ни праздников, и счастье Теплом в трубу летит печную.
Бродяга-ночь крестовой масти
на туче снеговой кочует.
***
Мелькнул и прочь умчался птицей
За горизонт морозный день,
И бил серебряным копытцем
По крыше сказочный олень.
Прохожий рот разинул ф шоке - Вот это сила и размах!
Терзался триколор в флагштоке,
И стрелки замерли в часах.
А бесноватая зверюга,
Попортив кровлю в пух и прах,
Икнула вдруг на всю округу
И растворилась в небесах.
***
Откурлыкала осень, метелью
гонит в спину ноябрь к декабрю.
Утро серой встречает пастелью.
От подъезда тропинку торю.
Хлопнул дверцей наследник Монтекки
и привычно вошёл в поворот,
обнадёженный клятвой "навеки"
и "обязанный" ровно на год.
***
Я раньше торила тропу каждый день
По снежным целинным просторам.
Я шла мимо дымных печных деревень,
И вслед мне собачилась свора.
Я куталась в память далёких вершин,
Глядящих на город в долине.
Я памяти этой в рассветной тиши
Молилась, как главной святыне.
Теперь по асфальту стучат каблучки.
Ругаю морозное утро.
Ах, память моя, я прошу, не молчи
Под вьюжную белую пудру.
***
Кто-то сегодня о лете, о лете...
Словно пластинку заело некстати.
А за окошком бесчинствовал ветер,
Жертвенный город сжимая в объятьях.
Ах, театральное зимнее действо... Рассвирепевший метельный душитель.
Ночь за кулисами прячет злодейство,
И засыпает измученный зритель.
***
Твой коньяк недопитый...
Твои плечи под шелком...
Я ещё недобитый
жизни острым осколком.
Я дыханьем согретый в этом медленном танце.
Пахнут солнечным летом
твои тонкие пальцы.
Как спокойно и нежно
льётся музыка счастья.
Рассыпается грешность
прошлых связей на части.
Фото Ирины Бондаренко
***
Не жди меня, город мой, в гости. Не скоро По белым проспектам печатать следы. Нахмуренно смотрят далёкие горы, И просит цветок не политый воды. В Талмуде итог: не положен возврату, Как на берег брошенный штормом корабль.
Лишь бегает, бегает по циферблату
по замкнутой жизни усталый декабрь.