Сонъ добродѣтельныхъ святъ, —

мёртвыми ихъ не зови.

Каллимахъ

 

 

Тише, высокія ели,

Тише, сѣдыя дубравы,

Тише, кузнечикъ на полѣ,

Мышка, что точитъ несмѣло

Колосъ для дѣтокъ — во славу

Свѣтлой любви человѣчьей:

 

Тихо спитъ Божія Матерь.

 

Тише, волхвовъ предсказанья,

Смолкните звуки молитвы

Къ мертвеннымъ сномъ безпробудно

Спящихъ боговъ изваяньямъ,

Богомъ низложенныхъ въ битвѣ

Свѣтлымъ крестомъ правосуднымъ:

 

Спитъ сейчасъ Божія Матерь.

 

Вѣсти о Божьей любови,

Вѣрные, вы отложите:

Къ одру васъ Ангелъ сбираетъ.

Сколь добродѣтельно слово!

Сонъ непорочной узрите.

Въ смерти животъ обрѣтая,

 

Свѣтло спитъ Божія Матерь.

 

Сонъ добродѣтельныхъ сладокъ,

Сонъ добродѣтельныхъ свѣтелъ.

Въ Господѣ преображаясь,

Въ чистой небесной прохладѣ

Вѣчнозелёнаго лѣта

Мирно, блаженно скончалась

 

Чистая Божія Матерь.

 

24. VIII.2009

Серия сообщений "Святые праздники":
Часть 1 - Рождественское
Часть 2 - Христосъ воскресъ!
Часть 3 - Успеніе
Часть 4 - Преображеніе
Часть 5 - Рождественское

 

Тогда, бывало, въ городѣ только и разговоровъ, что о голодарѣ, и чѣмъ дольше онъ голодалъ, тѣмъ больше народу стекалось къ его клѣткѣ… невидящимъ взоромъ смотрѣлъ онъ передъ собой, слегка прикрывъ глаза, и только изрѣдка подносилъ ко рту крошечный стаканчикъ съ водой, чтобы смочить губы.

Францъ. Кафка

 

«Кто сорокъ дней въ пустынѣ брёлъ,

Не кушалъ хлѣба,

Напрасно славы не обрѣлъ —

Взошёлъ на небо.

 

Мой дьяволъ — праздная толпа:

Глядитъ, не вѣря.

Но вспыхнетъ ярости запалъ —

Я стану sвѣремъ.

 

Но вдругъ остынетъ всё. Тогда

Безъ силъ я лягу.

Моё проклятье и бѣда

Мнѣ дастъ отвагу.

 

Я проклятъ: мнѣ не отыскать

По вкусу  пищу.

Мнѣ манны съ неба не вкушать —

Земнымъ пресыщенъ.

 

Моё спасеніе — молва,

Людская слава.

Молитва къ Господу мертва —

Мнѣ Бога мало.

 

Я жду толпы, что жаждетъ зрѣть

Мои старанья:

Скелетъ, что блѣденъ, словно смерть

Отъ голоданья.

 

Толпою праздной окружёнъ,

Смотрю на лица;

Картинно погружаясь въ сонъ,

Взлетаю птицей.

 

И въ полуснѣ я словно богъ —

Сижу и плачу.

Я къ ихъ сомнѣніямъ не строгъ —

Смотрю иначе», —

 

Во снѣ такъ думалъ голодарь,

Но сонъ не проченъ.

Исчезла призрачная хмарь —

Онъ плакалъ очень:

 

Онъ брошенъ всѣми, и сидитъ

Одинъ онъ въ клѣткѣ.

И воронъ безъ толку кричитъ

На голой вѣткѣ.

 

И клѣтки холодъ навсегда,

Въ себя не вѣря,

Покинулъ онъ, въ неё тогда

Впустили sвѣря.

 

2009

Серия сообщений "Боль вѣры":
Часть 1 - Одержимость (имя мне – ЛЕГИОН)
Часть 2 - Небо
Часть 3 - Голодарь
Часть 4 - Размышленія

 

Небо надъ нами рыдаетъ,

Небо страдаетъ отъ боли,

Жалости люди  не знаютъ

Къ небу въ земной ихъ юдоли.

 

Шпиль одинокаго храма

Въ небо взлетаетъ, стремится

Онъ непокорно, упрямо

Въ небо, къ Божественной птицѣ.

 

Въ храмъ я войду. Одинокій,

Грудь разорву я въ страданьѣ,

И зарыдаютъ жестоко

Древнихъ святыхъ изваянья.

 

Птица небеснымъ хораломъ

Въ грудь мнѣ войдётъ, растворится

Тьмы леденящее пламя,

Къ Богу мой духъ устремится.

5. VII. 2009.

Серия сообщений "Боль вѣры":
Часть 1 - Одержимость (имя мне – ЛЕГИОН)
Часть 2 - Небо
Часть 3 - Голодарь
Часть 4 - Размышленія

 

Въ Тирѣ гробница, въ ней мощи —

Святость людская.

Мирно, блаженно усопшій,

Истину зная,

 

Здѣсь почіетъ Оригенъ. Святъ

Мученикъ правды,

Паѵлу блаженному братъ,

Схожій съ Сократомъ.

9. VII. 2009.

 

Серия сообщений "Памяти Великаго АВВЫ":

Свѣтлой Памяти Святаго равноапостольнаго Адамантія Оригена...

Часть 1 - Эпитафія Оригену
Часть 2 - Апокатастасисъ
Часть 3 - Для тѣхъ, кто вѣренъ Слову, ада нѣтъ

Асмодей:

 

Во вѣкъ живи, о королева!

Ты для души моей больной

Огонь единственный живой,

Я покорёнъ тобой всецѣло.

 

Въ мгновенья землю облетая,

Кругомъ я вижу лишь развратъ:

То люди сотворили адъ,

Закрывъ себѣ ворота рая.

 

Но вы, невинныя созданья,

Въ порочный, мерзкій этотъ вѣкъ,

Гдѣ развратился человѣкъ,

Напрасно терпите страданья.

 

О, дай своей мнѣ крови первой!

Отдамъ приказъ я — и тогда

Отступитъ тёмная орда

И васъ не тронетъ по вселенной.

 

Зекіель:

 

О дѣва, славы достойная!

Ужели ты непристойное

Видишь въ любви словахъ?

Ты дай своё сокровенное,

Прекрасное  и священное,

Преодолѣй свой страхъ.

 

Народа ради прекраснаго

Длиннѣе будетъ ночь страстная,

Гордость свою сломай.

Мы, сильныя тьмы созданія,

Доставимъ вамъ лишь страданія,

Вашъ уничтожимъ край.

 

Бальбанъ:

 

Печальна ты — будь радостна,

Спаси народъ святой.

Святая дѣва сладости,

Пожертвуй красотой.

 

Отдайся безъ стѣсненія —

И будетъ спасена

Отъ sла и разоренія

Эльфійская страна.

 

Асмодей:

 

Любви возвышенная птица,

О рай небесной красоты!

Исполни всѣ мои мечты,

Съ тобою я желаю слиться.

 

Тэльвенъ, Королева Эльфовъ:

 

Дивная пѣснь красоты несказанной

Ада прогонитъ проклятую тьму!

Пусть красота для порока желанна —

Вѣчно она непокорна ему.

 

Прочь уходите вы, демоны ада!

Прочь изъ прекраснаго міра Творца!

Пусть мы погибнемъ, но будемъ мы рады

Видѣть Небеснаго Бога-Отца

 

Прочь! Никогда мы не знали порока!

Чистыми были мы сотворены.

Sло въ этомъ мірѣ бываетъ до срока —

Не одолѣтъ вамъ эльфійской страны!

 

____________

 

Тёмныя орды край дивный, прекрасный

Эльфовъ разрушили въ страшную ночь,

Но сохранила себя не напрасно

Чистой эльфійская свѣтлая дочь.

 

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
...
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
Часть 6 - Игра (автоэпитафія)
Часть 7 - Демоны и королева Эльфовъ
Часть 8 - Прижиганіе Скорбью
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

 

Я сражался съ дракономъ сильнымъ,

Съ великанами бился смѣло,

Хоть злодѣй съ улыбкой умильной

Звалъ меня на чёрное дѣло.

 

Я искалъ въ откровеньяхъ клады,

Многочисленнымъ войскомъ двигалъ,

Получалъ отъ Христа награды,

И носилъ я страстей вериги.

 

А когда я пришёлъ, довольный

(Видѣть Истины ликъ мнѣ мило),

То узналъ я, хотя невольно:

Въ жизни всё лишь игрою было.

 

Лишь игра – борьба съ искушеньемъ,

Дѣтямъ падшимъ и Бога чуждымъ.

Наигравшись, познавъ лишенья,

Вновь Его мы увидимъ нужнымъ.

2009

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
...
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
Часть 6 - Игра (автоэпитафія)
Часть 7 - Демоны и королева Эльфовъ
Часть 8 - Прижиганіе Скорбью
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

 

Легки муки тем, кто дара мучений лишён.

Легче быть жалким — сильным намного трудней.

Лета моей жизни — тяжкий мистический сон.

Любо страдать, не любя, устав от людей.

 

Если, страдая, любовь не умея найти,

Ем, как собака, я Плоть и пью Кровь Христа,

Егда же закончу — людей… О Боже, прости!

Есть милосердье душе, что уж нечиста?

 

Грязный мой дух, потерял ты надежду свою!

Гниль, что в душе, в теле гниль, кругом я гнилой!

Господи! Всё же надеюсь на милость Твою,

Горсть милосердья в огонь кинь адский мой злой!

 

И гордый мой дух смирится и станет Твоим,

Иже рождённый в живот Тобою, Христе,

Истина, Жизнь, я Тобою век буду любим

И не отрину Тебя в своей слепоте.

 

О, одержимый мой дух, на Христа уповай!

Орк, смерть души, стороной тебя обойдёт,

Отчий тебе уготован поистине рай!

Он же пусть манит тебя, во свет Свой зовёт.

 

Нет! Никогда не бывать одержимости век!

Ночью и днём помнит падший милость Христа.

Некогда был ты погибшим глупцом, человек,

Ныне же знай: душа твоя будет чиста.

 

19. V. 2009

Серия сообщений "Боль вѣры":
Часть 1 - Одержимость (имя мне – ЛЕГИОН)
Часть 2 - Небо
Часть 3 - Голодарь
Часть 4 - Размышленія

 

Жили-были когда-то семеро мудрецовъ. Можетъ-быть, они и сейчасъ живутъ, сидятъ гдѣ-нибудь въ отдалённомъ уголкѣ пустыни и ведутъ споръ. Только намъ до этого дѣла нѣтъ.

Такъ вотъ, были тѣ мудрецы отъ рожденія слѣпы: ни одинъ лучикъ солнца не проникалъ въ ихъ невидящіе глаза. Но зато стяжали они такую глубокую мудрость, что люди назначили ихъ быть мудрѣйшими міра сего и стали у нихъ учиться. Только вотъ ни въ чёмъ не было между ними согласія.

Однажды захотѣлось мудрецамъ споръ завести. Подумали они, подумали, о чемъ имъ спорить, и рѣшили, что спорить они будутъ о слонѣ: что собой представляетъ существо оное, и какова слоновая сущность въ общечеловѣческомъ менталитетѣ. И вотъ привели къ нимъ слона, и стали они его ощупывать, чтобы путёмъ опытнаго познанія и мудрыхъ умозаключеній доискаться до истины.

—        Поистинѣ! — воскликнулъ первый мудрецъ. — Никогда я ещё не видѣлъ такого чуда! Слонъ — это огромная живая колонна изъ мяса и кости, и стоитъ ей только поколебаться и упасть на землю — потрясётся земля, и мы всѣ попадаемъ наземь.

А былъ онъ очень маленькаго роста и дотянулся лишь до ноги его.

—        Похоже, то, на что ты наткнулся, — возразилъ ему другой мудрецъ, который ощупывалъ хоботъ, — есть иная совсѣмъ, а не слоновая, сущность. Но я скажу тебѣ, чему слонъ подобенъ на самомъ дѣлѣ. Онъ подобенъ огромной сильной sмѣѣ, и страшное горе постигнетъ того, кто встанетъ у нея на пути!

—        Ваши познанія меня не удовлетворяютъ, — отвѣтилъ третій, поглаживая огромное слоновье туловище. — Вѣдь, если бъ только силъ хватило у насъ, мы бы взяли слона и катили его прямо передъ собой. Вѣдь слонъ — это огромный шаръ, столь великій, что невозможно его охватить.

—        Да нѣтъ же! — разсмѣялся четвёртый, а онъ былъ самый высокій. — Слонъ подобенъ огромной живой лѣпёшкѣ. Её пріятно мнѣ гладить, но не знаю, какой она будетъ на вкусъ.

Трое же мудрыхъ вѣка сего стояли въ сторонѣ, ибо больше полагались они на заключенія собственнаго ума, чѣмъ на опытъ, поэтому и къ слону они не притрагивались.

—        Мнѣ кажется, эти мудрѣйшіе правы, — заключилъ одинъ изъ нихъ въ умѣ. — Но лишь отчасти. Каждый изъ нихъ сообщилъ намъ частицу великой истины. Но, если мы сложимъ всё частное, то истину получимъ мы полную въ совокупности, такъ оказавшись мудрѣе тѣхъ четырёхъ, что истину познаютъ лишь отчасти.

—        Ерунда! — воспротивился ему другой мудрѣйшій. — Такъ мнѣ ни за что не признать васъ мудрыми. Вы описываете то, чего не видѣли, и тѣ четверо слѣпцовъ не болѣе видятъ, чѣмъ ты. Пусть вашимъ сказкамъ вѣритъ простой и глупый народъ, мудрый же человѣкъ познаётъ всегда очевидное, а для меня очевидно лишь то, что я никакого слона не вижу. Слѣдовательно, я вполнѣ могу усомниться, существуетъ ли слонъ въ природѣ на самомъ дѣлѣ. Не есть ли онъ всего лишь выдумка тѣхъ глупцовъ, что пытаются завлечь своими баснями и насъ, простодушныхъ?

—        Есть ли слонъ или нѣтъ — это дѣло не важное, — сказалъ послѣдній мудрецъ, самый мудрый. — Но разъ у людей возникла потребность составить мнѣніе о слонѣ, чѣмъ она хуже другихъ потребностей? И они удовлетворяютъ её, исходя изъ опыта жизни, которому мы помѣшать не вправѣ: пусть себѣ возникаетъ и руководитъ ихъ потребностями. Хорошій слонъ получится для тѣхъ, для кого онъ есть, а для кого его нѣтъ, придумаютъ слонозаменитель.

Такъ они и спорили, не имѣя единаго мнѣнія о слонѣ. Спорили, спорили, да такъ и разошлись ни съ чѣмъ. Прошёлъ дождь, и споры ихъ породили многихъ учениковъ, которые быстро стали расти.

Пришёлъ какъ-то къ нимъ Зрячій и сказалъ, что просвѣтитъ ихъ и разскажетъ о слонѣ всё, и даже покажетъ имъ нѣчто большее, нежели слонъ. Но мудрѣйшимъ нравился слонъ, и они не хотѣли видѣть никого больше, поэтому они разоsлились и крѣпко прибили Зрячаго къ дереву — чтобы не убѣжалъ.

Но у Зрячаго были ученики, которыхъ мудрые со всѣми своими учениками такъ и не смогли всѣхъ переловить и развѣшать по деревьямъ. Они тоже обѣщали міру откровеніе не только слона, но и болѣе, нежели большое сіе и доброе животное, хотѣли показать имъ. Да только кто ихъ слушаетъ?

 

2009

Серия сообщений "Моя Проза":
Часть 1 - Понтій Пилатъ
Часть 2 - Исповѣдь Избраннаго
...
Часть 4 - Апокалипсисъ
Часть 5 - Имя человѣческое
Часть 6 - Мудрецы и слонъ
Часть 7 - Чаша Огня
Часть 8 - Снѣгъ
...
Часть 45 - Невѣста Солнца
Часть 46 - Чистилище
Часть 47 - Inside/Limbo -- пытаемся доискаться до сути

Серия сообщений "Притчи":
Часть 1 - Мудрецы и слонъ
Часть 2 - Человѣчество (притча)
Часть 3 - Вегетаріанство по-каѳолически )

О, Океана безкрайній просторъ,
Солнце плетётъ въ тебѣ свѣтлый узоръ,
Мечутся волны, вбирая твой гнѣвъ,
Въ волнахъ могучаго вѣтра напѣвъ
Бурю въ душѣ поднимаетъ мою,
Только я бурю въ тебѣ утаю.
Я уплыву, и въ твоей глубинѣ
Словно забудусь я въ сладостномъ снѣ.
Ты безконеченъ, вбираю вездѣ
Я безконечность въ холодной водѣ,
Тёмная манитъ къ себѣ глубина:
Я никогда не достану до дна.
Небо далёко, глядитъ свысока
Солнце, и кажется, будто рука
Тянется съ неба и манитъ съ собой
Въ дивный невѣдомый край неземной.
Только чудовищу зрѣть не дано
Край этотъ дивный: ему суждено
То, что не познано, вѣчно искать.
Вѣчно манить меня будетъ и звать
Край тотъ священный, но ты подожди,
Рѣку святые наполнятъ дожди,
Я приплыву къ тебѣ. Вмѣстѣ съ тобой
Въ этотъ чудеснѣйшій край неземной.
Чистыя души взойдутъ. И тогда
Не разлучитъ насъ никто никогда.
______________

Нѣтъ, не полюбишь, возлюбленный мой!
Ту, что когда-нибудь пеной морской
Радостнымъ утромъ къ тебѣ приплывётъ,
Ноги обниметъ всей ласкою водъ.
Милый, прощай, въ Океанѣ свою
Горечь душевную я утаю.

2009

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
Часть 6 - Игра (автоэпитафія)
Часть 7 - Демоны и королева Эльфовъ
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

 

I. Воспоминанія

 

 

По тихой огненной рѣкѣ

Я плылъ въ неспѣшномъ челнокѣ.

Душа сгорала, и больна

Воспоминаніемъ она —

О томъ, что душу не спасти,

И что Спасителя найти

Не смогъ я, хоть и близокъ былъ

Къ Тому, Кого не полюбилъ

Въ безуміи своёмъ мой духъ.

Ладья причалила. Былъ сухъ

И хладенъ мой ужасный гласъ.

Повелѣваніе для насъ,

Послушниковъ кромѣшной тьмы,

Аида огненной тюрьмы,

Обычно. Падшая душа

Повиновалась не спѣша.

«О перевозчикъ! Ты скажи

Мнѣ о порочномъ мірѣ лжи», —

Душа взмолилась. «Будешь зрѣть

Ты хладно-пламенную клѣть, —

Ему я молвилъ. — Первымъ боль

Мою ты высказать позволь.

Я распятъ былъ… Ты знаешь вѣдь:

Повстанцамъ римлянинъ лишь смерть

Готовитъ въ мукахъ на крестѣ.

Я плылъ въ туманной пустотѣ,

Вдругъ — боль ужасная въ ногахъ —

И всё исчезло, смерти страхъ

Ужъ не пугалъ меня. «Герой!

Какъ жаль, не встрѣчусь я съ тобой!» —

Сказалъ мнѣ кто-то. Варавва

Свои жестокія слова

Мнѣ наяву сказалъ, иль нѣтъ —

Ужъ я не дамъ тебѣ отвѣтъ.

Была ужасна наша месть:

Враждебной власти предпочесть

Лишь тотъ сумѣетъ бунтаря,

Кого любовь отцова зря

Была растрачена — вѣдь насъ

Пронзали копья въ страшный часъ,

Пронзая въ ужасѣ дѣтей.

Рыдали жёны. И смертей

Не видѣлъ избранный народъ

Страшнѣй, чѣмъ въ тотъ ужасный годъ.

Отрядъ Іисуса Вараввы

Не избѣжалъ худой молвы

Отъ власти преданныхъ рабовъ,

Но мы желали отъ оковъ

Избавить избранныхъ. Зачѣмъ

Мы бились съ римской тьмою темъ?

Путь правды ясенъ былъ какъ день,

И насъ хранила Божья сѣнь

До времени, но были мы

На гибель всѣ обречены.

Царь не отъ міра звалъ людей

Къ иному бунту, но идей

Его не слушали. Но тамъ,

Куда Небесный Свѣтъ Христа

Сквозь толщу плоти проникалъ,

Иную жизнь Собой рождалъ,

Чужой, слѣпящій Свѣтъ съ небесъ.

Его Божественныхъ словесъ

Мы не услышали. Теперь

Я вижу: господиномъ sвѣрь

Въ лицѣ Вараввы былъ для насъ.

Изъ-за него небесный гласъ

Мы не услышали. Но ждалъ

И насъ Христосъ, что въ небо звалъ,

Сойдя на землю. И чиста

Была подъ тяжестью Креста

Его могучая Душа.

Тогда я съ нимъ былъ. Чуть дыша

Отъ муки тягостной, мой братъ,

Не знаю, отчего, былъ радъ

Увидѣть, какъ ничтоженъ былъ

Нашъ трудъ для Бога, что убилъ

Своихъ любимыхъ сыновей.

Ублюдокъ! Кесаревъ плебей!

Предатель Бога и царя!

Хотя и я смѣялся зря

Надъ Тѣмъ, Кто всё же неспроста,

Навѣрно, не сошёлъ съ Креста.

Тогда я умеръ. Былъ во тьмѣ

Забвенья я, горѣлъ во мнѣ

Огонь неправедный, и умъ

Отъ безконечныхъ тяжкихъ думъ

Мой разрывался. Sлая вонь

Была вокругъ, и жёгъ огонь,

Стекая сверху: этотъ ядъ

Меня насквозь пронзалъ, но радъ

Ему я отчего-то былъ.

Огнь вѣчныхъ мукъ меня любилъ,

А я его. «Живи, мой другъ! —

Я нѣжный гласъ услышалъ вдругъ. —

Сгораетъ сердце отъ любви.

Молю тебя: вовѣкъ живи!

Варавва предалъ насъ, но онъ

Былъ не Пилатомъ осуждёнъ,

А мной отправленъ былъ въ шеолъ.

Пусть дождь прольётся. Бездну sолъ

Онъ смоетъ, и забуду я,

Какъ мучилась душа моя

Въ любви къ разбойнику. Глупецъ!

Онъ думалъ царственный вѣнецъ

Надѣть на гордую главу.

И я мечтала наяву

Владычицей еврейской стать,

И не могла я распознать

Обмана въ томъ, кто былъ мнѣ богъ.

Но судъ мой былъ суровъ и строгъ.

Нѣтъ, мы не боги на землѣ,

И наша участь въ вѣчной мглѣ,

Но въ свѣтъ и вѣчность, и покой

Ведётъ насъ властною рукой

Всесильный Вождь Адонаи».

И я открылъ глаза свои,

И ужаснулся я тотчасъ,

Увидѣвъ тьму заплывшихъ глазъ.

Правдивы женщины слова:

Вараввы мёртвая глава

Висѣла въ крѣпкомъ кулакѣ,

И въ строгой мертвенной тоскѣ

Она смотрѣла на меня.

«Живи, мой другъ. Но отъ огня

Я не смогу тебя спасти,

И долго будешь ты итти

Въ пустынѣ тѣсной, и покой

За адской огненной рѣкой

Ты не обрящешь. Но во мглѣ

Моё служенье на землѣ

Продолжишь ты, и за тобой

Въ часъ, предназначенный судьбой,

Вернусь я. Можетъ быть, вдвоёмъ

Вернёмся мы въ небесный домъ», —

Варавва молвилъ мнѣ. Жена

Стояла предо мной одна,

Въ рукахъ своихъ держа кувшинъ.

Покоя сладостныхъ вершинъ

Мнѣ не вкушать теперь. Лишь страхъ

И боль въ груди, и боль въ ногахъ

Сопроводятъ меня въ пути.

Но, Боже мой! Чего найти

Желаю я? Какой мечтѣ,

Блуждая въ чёрной пустотѣ,

Теперь предался я? «Съ тобой

Теперь я связана судьбой.

Жестокой будетъ наша месть

Тѣмъ, кто земному предпочесть

Сумѣлъ Іисуса. Сладкій ядъ

Вливалъ его безумный взглядъ.

Теперь всё кончено. Любовь

Сильнѣй, чѣмъ Іисуса Кровь,

Насъ сочетала. И тебя

Я къ жизни воскрешу, любя.

Твой храмъ разрушенъ. Но его

Въ три дня создамъ я. Но того,

Кто званъ Христомъ былъ, не вернуть:

Земной его оконченъ путь.

Пошли разбойники за нимъ.

Я вижу: Іерусалимъ

Разрушенъ будетъ ими весь.

Безумецъ глупъ! Пока мы здѣсь,

Не отворитъ священный градъ

Погибели широкихъ вратъ.

Онъ обманулъ насъ: нѣтъ любви

Въ томъ, кто былъ выкупанъ въ крови

Младенцевъ чистыхъ. Но рыдать

Надъ ними также будетъ мать,

Рахиль несчастная, и мечъ

Сумѣетъ душу ей разсѣчь.

Я исцѣлю тебя, мой другъ».

И я уснулъ. И всё вокругъ

Перемѣшалось въ тяжкой мглѣ.

Я словно былъ не на землѣ.

Исчезъ во мракѣ счётъ часовъ.

Явилось видѣнье вѣсовъ,

И былъ мнѣ слышенъ приговоръ,

И видѣлъ я: отсѣкъ топоръ

Пустую чашу — и тогда

Иная часть ушла туда,

Гдѣ всё скрывалось въ чернотѣ,

А съ нею я… и въ пустотѣ

Густого мрака я сползалъ

Тягуче-медленно. Сжималъ

Меня кромѣшный этотъ мракъ.

Минула вѣчность. Но никакъ

Я дна не могъ достичь. Во тьмѣ

Я таялъ медленно въ умѣ.

Тогда я крикнулъ: «Боже мой!

Да что же дѣется со мной!»

И я очнулся ото сна

И вижу: предо мной она,

И взглядъ ласкаетъ, манитъ, жжётъ.

«Я та, что сонъ твой стережётъ, —

Она промолвила. — Но ты

Въ награду выполни мечты

Мои о счастіи земномъ.

Забудемъ вмѣстѣ о быломъ».

Она легла. Ни грѣхъ, ни страсть —

Иная, неземная власть

Вела меня къ ея губамъ.

Я льнулъ, и сладко было намъ

На ложѣ — свѣтломъ алтарѣ —

Въ любви плѣнительной игрѣ

Святую жертву приносить.

Такъ было сладостно вкусить

Объятій трепетныхъ жены.

Навѣкъ мы вмѣстѣ. И должны

Мы свѣтъ спасенья пронести

Дорогой, что не смогъ пройти,

Тотъ назорейскій царь невѣждъ.

Не оправдалъ онъ ихъ надеждъ.

И свѣтъ сіялъ во тьмѣ, и онъ

Вползалъ въ нашъ страстный, сладкій сонъ

И такъ шепталъ мнѣ: «Друже, ты

Вобралъ въ себя мои мечты,

Соединившись навсегда

Со мною». Страхъ въ меня тогда

Проникъ. Я крикнулъ: «Боже мой! —

Какою я иду тропой?

Отвѣть мнѣ Ты! Неужто мнѣ

Горѣть начертано въ огнѣ,

И свѣтъ во мнѣ явился тьмой,

И я былъ избранъ сатаной

Ему служить?» — Но дикій смѣхъ

Вараввы звалъ меня на грѣхъ

Съ женой порочной. «Что тебѣ?

Кошмарный сонъ въ твоей судьбѣ —

Крупица, въ сладкомъ мірѣ сновъ

Она утонетъ. Много словъ

Не говори мнѣ. Знаю я,

Чѣмъ мучится душа твоя, —

Сказала женщина. — Но честь

Намъ выпала кинжалъ и месть

И свѣтъ той мести въ міръ нести.

Міръ гибнетъ. Но его спасти

Мы можемъ вмѣстѣ. Христіанъ

Не сможетъ мерзостный тѵранъ

Въ шеолъ отправить. Но рука

Твоя сразитъ ихъ свысока.

И царство иллюзорной лжи

Разрушимъ мы. «Но ты скажи,

Что сдѣлалъ иллюзорный свѣтъ?» —

Вдругъ прошепталъ я ей въ отвѣтъ.

— «Они рабы. И власть враговъ

Они не свергнутъ. За боговъ

Они себя считаютъ. Боль

Заставитъ ихъ исполнить роль

Овецъ слѣпыхъ, что на убой

Ведётъ, ликуя, за Собой

Безумный распятый мясникъ».

И вновь губами я приникъ

Къ ея губамъ. И долго мы

Играли, страстію полны.

Я исцѣлился. И, хранимъ

Всевышнимъ, въ Іерусалимъ

Направилъ я свои стопы,

Лелѣя лютыя мечты

Мои о мести. Боль и смрадъ

Вошли теперь въ порочный градъ.

Мой слухъ наполнили слова:

«Богъ умеръ. Падшіе, мертва

И ваша вѣра. Но воскресъ

Распятый. Множество чудесъ

Онъ передъ вами сотворилъ.

Но вы мертвы. И не узрилъ

Никто средь умершихъ людей

Ихъ Жизнь. Распятый Царь царей

И Рабъ рабовъ уже грядётъ,

Я близко зрю тотъ страшный годъ,

Когда священный Божій градъ

Разрушенъ будетъ. Боль и адъ

Пройдутъ по улицамъ его.

Раскайтесь, люди! Оттого

Помиловать васъ можетъ Онъ,

Кто безъ вины былъ осуждёнъ

И проклятъ вами былъ». «Пойми,

Ты власть надъ падшими людьми

Не возымѣешь никогда.

Распятый — тотъ же сынъ блуда,

Что кесарь римскій. Нашъ народъ

Отвергнетъ ихъ, и самъ пойдётъ,

Куда захочетъ», — молвилъ я.

«Ты здѣсь? Теперь душа моя

Тебѣ, мой врагъ, не служитъ ужъ», —

Отвѣтилъ дивный Божій мужъ.

«Кто ты?» — спросилъ я. — «Легіонъ».

Я всталъ, какъ громомъ поражёнъ.

И вспомнилъ: ночь… плыла ладья…

Но Боже! Это былъ не я!

Но кто тогда? Откуда мнѣ

Знакомъ сей мужъ? Онъ какъ во снѣ

Едва всплываетъ чрезъ туманъ.

Въ сей глядя призрачный обманъ,

Ему я молвилъ: «Ты прости,

У насъ различные пути.

Не быть намъ вмѣстѣ. Очень радъ,

Что понялъ это ты, мой братъ.

Я былъ съ Распятымъ. Но не Имъ

Я отъ погибели хранимъ:

Любовью, чуждою Ему,

Я воскрешёнъ, и потому

Не вѣрю я твоимъ словамъ».

Онъ мнѣ отвѣтилъ: «Видишь самъ,

Какъ измѣнился я, когда

Христосъ избавилъ навсегда

Меня отъ демоновъ. Съ пути

Меня не смогъ ты увести:

Спаситель Самъ меня нашёлъ

И исцѣлилъ… Ты живъ ещё!

Не преступи ты ада вратъ —

Узъ вѣчности. Смертельный хладъ

Тебя ещё не обнялъ. Знай,

Открылъ Господь ворота въ рай!

Внемли Ему, и, можетъ быть,

Ты оборвёшь порока нить —

Исчезнетъ двойственность твоя

Въ тартарѣ». И смутился я.

Но побѣдилъ я страхъ… и взялъ

Я камень. На главу упалъ

Осколокъ ада, черепъ онъ

Пробилъ. И умеръ Легіонъ.

Я видѣлъ ихъ, пойми, душа.

И, лютой sлобою дыша,

Я перерѣзалъ ихъ, какъ скотъ —

Тѣхъ, что потѣшили народъ,

Троихъ повѣсивъ на крестахъ.

Внезапной смерти дикій страхъ

Въ глазахъ ихъ вспыхнуть не успѣлъ,

И псы лизали гору тѣлъ

Солдатъ убитыхъ. Лишь Пилатъ

Достигъ иначе ада вратъ.

Я былъ подобенъ Богу: мечъ

Принёсъ на землю я, отсѣчь

Желалъ я римскую главу

И христіанскую молву

Заставить смолкнуть навсегда.

О Боже! Въ sлые тѣ года

Отъ разрушенья Божій градъ

Чрезъ месть избавить былъ я радъ…

Старикъ, я жилъ ещё когда

Въ священный градъ пришла бѣда:

Узрѣлъ я голодъ, плачъ дѣтей

И кровожадныхъ матерей,

Что ѣли чадъ своихъ. Узналъ

Я правду: древній городъ палъ.

И я бѣжалъ изъ этихъ мѣстъ,

И началъ я бродить окрестъ

Святаго града. И когда

Безчеловѣчная орда

Снесла градъ славнаго Царя,

Благословилъ я ихъ не зря.

И месть оставилъ я… Вода

Была нужна мнѣ, и тогда

Явился ангелъ, и въ рукѣ

Держалъ онъ кровь, и на пескѣ

Я кровь увидѣлъ подъ собой…

И умеръ я, объятый тьмой…

 

Серия сообщений "CHRISTE, ELEISON!":

Это циклъ поэмъ о человѣкодемонѣ, повѣствующій о томъ, насколько душа, отвернувшаяся отъ Бога и Спасителя нашего Господа Іисуса Христа, преобразуется подъ воздѣйствіемъ собственной грѣховной воли, въ которой "грѣхъ, окрѣпнувъ, становится какъ-бы второй природою" (Оригенъ). Демоны, уловивъ душу родственнымъ себѣ забвеніемъ Бога, соединяются съ ней, и лишь одинъ Создатель остаётся способнымъ опредѣлить, гдѣ граница между демоническимъ міромъ и собственно человѣческимъ.

Часть 1 - Трилогія Крови
Часть 2 - Покаяніе
Часть 3 - Легіонъ
Часть 4 - Харонъ
Часть 5 - Пѣснь Надежды

 

I.Ахеронъ

 

Безсильно брошена рука.

Надменно глядя свысока

На мертвенно-холодный трупъ,

Я понялъ: былъ я всё же глупъ.

Но не вернуть уже тотъ часъ,

Когда небесный тихій гласъ

Я не услышалъ. Sлой отвѣтъ

Любви, ведущей столько лѣтъ

Меня къ спасенью, я изрёкъ.

И горько, горько плакалъ Богъ,

На кровь, что медленно лилась

Безсильно глядя. И изъ глазъ

Его слеза текла. И въ адъ

Иду я слѣпо наугадъ.

Вдругъ — свѣтъ какъ будто отъ огня,

Зовётъ и манитъ онъ меня.

Надежда придала мнѣ силъ:

Туда, гдѣ пламень мнѣ свѣтилъ,

Пошёлъ я смѣло. Предо мной

Въ печальный, мрачный міръ иной

Рѣки предсталъ широкій путь:

Мерцала огненная жуть

Надъ рябью мелкою рѣчной,

Не нарушалъ ея покой

И вёселъ тихій мѣрный плескъ.

И огненныхъ языковъ блескъ

Челнокъ неспѣшный освѣтилъ.

Вотъ онъ ко мнѣ поворотилъ.

Въ челнѣ сидѣлъ сѣдой старикъ

И сонно грёбъ: онъ такъ привыкъ.

Покорный рабъ судьбы своей,

Въ теченьѣ безконечныхъ дней

Онъ грёбъ неслышно въ челнокѣ,

Плывя по огненной рѣкѣ.

Причалилъ къ берегу старикъ —

Я головой своей поникъ,

Глазницъ пустыхъ увидя взглядъ:

Пронзилъ меня смертельный хладъ,

Что исходилъ отъ старика.

Я покорился, и рука

Оболъ, разжавшись, подала

И въ царство пустоты и sла

Поплылъ я въ адскомъ челнокѣ.

Душа въ печали и тоскѣ,

Предвидя боль, забвенье, адъ,

Вдругъ крикнула: «Плыви назадъ!

Я не хочу туда, Харонъ!»

Но равнодушно молвилъ онъ:

«Ты обречёнъ, свободный духъ».

Былъ голосъ холоденъ и сухъ.

Неспѣшно вёзъ меня гребецъ.

И понялъ я: пришёлъ конецъ,

И ждетъ меня забвенья мракъ.

И я подумалъ: какъ же такъ?

И разрывался слабый умъ

Отъ тяжкихъ, непосильныхъ думъ.

Я сталъ противенъ самъ себѣ:

Я видѣлъ свѣтъ въ своей судьбѣ,

Что спасъ меня отъ хладной тьмы,

Теперь я въ царство сатаны

Плыву съ Харономъ. Потому

Съ мольбой отвѣтилъ я ему:

«О перевозчикъ падшихъ душъ,

О равнодушный страшный мужъ,

Ты безразлично по рѣкѣ

Плывёшь въ неслышномъ челнокѣ

Тысячелѣтья. Стонъ и боль

Безчисленныхъ, заблудшихъ воль

Тебя не трогаютъ. Но ты

Изъ бездны чёрной пустоты

Прошу, отвѣть мнѣ! Ты скажи,

Какъ я дошёлъ до этой лжи

И въ царство вѣчное тѣней

Плыву по окончанье дней?

Ѳанатосъ — чёрный геній тьмы,

Приспѣшникъ вѣрный сатаны,

Рабами наполняетъ адъ,

Второй онъ смерти кровный братъ.

Слѣпецъ пустой, не видитъ онъ,

Какъ онъ униженъ, сокрушёнъ

Распятымъ Богомъ на Крестѣ.

Блуждая въ чёрной пустотѣ,

Онъ умеръ самъ, печальный духъ.

Но ты, Харонъ, отверзи слухъ

Къ мольбѣ изъ грѣшныхъ устъ моихъ.

Ты, перевозчикъ душъ людскихъ,

На нихъ взираешь свысока.

Предъ Бездной огненной рѣка

Отъ ада отдѣляетъ насъ,

И грѣшники въ свой судный часъ

При видѣ огненной рѣки

Дрожатъ отъ страха и тоски.

Ты равнодушенъ къ ихъ мольбамъ.

Отъ ада отдѣлённый самъ

Широкой огненной рѣкой,

Везёшь ты ихъ въ Аидъ. Покой

Имъ не данъ будетъ въ царствѣ тьмы,

Ихъ обречённые умы

Въ пустынномъ царствіи тѣней,

Терзаетъ безконечность дней.

Въ забвеньѣ тягостномъ блуждать

Живые будутъ. Только вспять

Не поворотишь ты, и тьма

Собой взоръ падшаго ума

Затмитъ навѣки — что тебѣ?

Вѣдь къ этой тягостной судьбѣ

Не ты ихъ вёлъ, но невдомёкъ

Имъ жизни жалкой ихъ урокъ.

Они избрали этотъ путь

Своею волей, не свернуть

Теперь имъ съ этого пути.

Не смогутъ Истину найти

Они, погибшіе. Тогда

Рѣка въ забвеньѣ, въ никуда

Встаетъ предъ ними въ свой черёдъ.

Но грѣшниковъ погибшій родъ,

Забвенье, боль, печаль и хладъ,

Весь гибельный, гнетущій адъ,

Содома мерзость, ворожбу

И вѣру въ sвѣзды и судьбу,

И похоть плоти, и очесъ,

И прелесть гибельныхъ словесъ,

Суккубовъ сладострастный стонъ

Ты презираешь, о Харонъ.

Я ненавижу эту тьму,

Какъ ты. Скажи мнѣ, почему

Не повернёшь ты для меня?

Зачѣмъ безуміемъ огня

Мой поглощать погибшій умъ?

Въ безсмысленности тяжкихъ думъ

Чего обрящу я себѣ?

Прошу, вернись! Иной судьбѣ

Хочу послѣдовать я». «Нѣтъ! —

Отвѣтилъ равнодушный дѣдъ. —

Сама ты выбрала, душа!

Теперь смотри, чѣмъ хороша

Была въ земномъ забвеньѣ ты.

Плыви же въ царство пустоты!»

По хладной огненной рѣкѣ

Я плылъ въ неспѣшномъ челнокѣ.

 

 

 

Серия сообщений "CHRISTE, ELEISON!":

Это циклъ поэмъ о человѣкодемонѣ, повѣствующій о томъ, насколько душа, отвернувшаяся отъ Бога и Спасителя нашего Господа Іисуса Христа, преобразуется подъ воздѣйствіемъ собственной грѣховной воли, въ которой "грѣхъ, окрѣпнувъ, становится какъ-бы второй природою" (Оригенъ). Демоны, уловивъ душу родственнымъ себѣ забвеніемъ Бога, соединяются съ ней, и лишь одинъ Создатель остаётся способнымъ опредѣлить, гдѣ граница между демоническимъ міромъ и собственно человѣческимъ.

Часть 1 - Трилогія Крови
Часть 2 - Покаяніе
Часть 3 - Легіонъ
Часть 4 - Харонъ
Часть 5 - Пѣснь Надежды

 

Когда безъ силъ въ своёмъ аду

Я, павъ, безумствовалъ въ бреду,

И жёгъ меня лукавый бѣсъ,

Я понялъ, что Христосъ воскресъ.

 

Но жгла мнѣ душу пустота,

И ненавидѣлъ я Христа.

 

Когда въ сомнѣньяхъ я искалъ

Священный свѣтъ, что съ неба звалъ,

Не слышалъ я его словесъ,

Но зналъ: поистинѣ воскресъ

 

Христосъ, что міръ Собою спасъ.

Но мнѣ былъ чуждъ небесный гласъ.

 

Когда, прозрѣвъ, мои глаза

Въ себя впустили небеса,

Услышавъ колокольный звонъ,

Я понялъ, что со мною Онъ,

 

Христосъ, воскресшій для меня.

Я пожелалъ Его огня.

 

Сгорая въ нёмъ, я буду живъ,

Незрѣлый колосъ Божьихъ нивъ,

Вплетусь въ узоръ Его чудесъ.

Христосъ воистину воскресъ!

 

Взываютъ Ангелы съ небесъ:

«Возрадуйтесь! Христосъ воскресъ!»

5. IV. 2009

Серия сообщений "Святые праздники":
Часть 1 - Рождественское
Часть 2 - Христосъ воскресъ!
Часть 3 - Успеніе
Часть 4 - Преображеніе
Часть 5 - Рождественское

 

Здѣсь прахъ мой. Свободна ввѣкъ

Моя безсмертная суть.

Мимо пройди, человѣкъ,

Печальный мой духъ забудь.

 

Вдохнувъ асфоделій смрадъ,

Узрѣвъ обречённыхъ видъ,

Навѣки ушёлъ я въ адъ,

Въ безликій пустой Аидъ.

15.III.2009

 

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
Часть 6 - Игра (автоэпитафія)
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

Моимъ сёстрамъ во Христѣ

Серия сообщений "Романтика Смерти":
Часть 1 - Хокку
Часть 2 - Ода Смерти
Часть 3 - Трилогія о Любви
Часть 4 - Автоэпитафія
Часть 5 - Пѣсня Русалочки
...
Часть 9 - Ода Смерти
Часть 10 - Сѵнопсисъ сотеріи
Часть 11 - Ad mortem festinamus (переводъ)

 

Христосъ на землѣ родился,

Хлѣбъ Жизни въ городѣ хлѣба,

А я съ ступеней спустился,

Смотря на чёрное небо.

 

Снѣжинки, кружась, витали,

И падали на рѣсницы,

Ангелы въ небѣ летали,

Я съ ними кружился птицей.

 

Царя Царей славословя,

Мой духъ изливался въ пѣснѣ,

Безъ словъ воспѣвая Слово,

Стремился къ Отцу Небесъ я.

 

Опершись о стѣну храма,

Стоялъ я и улыбался,

Я въ чёрное небо прямо

Смотрѣлъ, ждалъ и не боялся.

 

Оставленный міромъ этимъ,

Я самъ этотъ міръ покинулъ,

На тьму, что назвали свѣтомъ,

Я взоръ свой прощальный кинулъ.

 

А снѣгъ щекоталъ мнѣ кожу,

А въ небѣ — вороновъ стая.

Я сталъ мудрѣй и моложе.

А снѣгъ на лицѣ не таялъ...

31. XII. 2008

Серия сообщений "Святые праздники":
Часть 1 - Рождественское
Часть 2 - Христосъ воскресъ!
Часть 3 - Успеніе
Часть 4 - Преображеніе
Часть 5 - Рождественское

 

Меня кличутъ демономъ и сатаной

И духъ мой роднятъ съ ненавистною тьмой,

Желая въ душѣ, чтобъ подъ стаею птицъ

Мой черепъ сверкалъ пустотою глазницъ.

 

Меня проклинаютъ, шепча въ спину мнѣ:

«Проклятый святоша далъ кровь сатанѣ!

Онъ знаетъ толкъ въ златѣ и вкусной ѣдѣ,

Молчи и дрожи, а не то быть бѣдѣ!»

 

Я слышать проклятья какъ музыку радъ!

Я знаю, что духъ мой отправится въ адъ,

Но я съ упоеньемъ смотрю, какъ меня

Отъ скверны спасаетъ стихія огня,

 

Что души врачуетъ заблудшихъ людей,

Сгубившихъ свой духъ среди глупыхъ идей,

И нѣжно шепчу я въ экстазѣ любви:

«Прощаю тебя, душа, вѣчно живи!»

 

Вѣдь я — воинъ Свѣта, и огненный свѣтъ

Пусть сѣетъ въ душѣ вѣчно Новый Завѣтъ,

Ученье Любви пусть повсюду придётъ,

И каждый свободу отъ sла обрѣтётъ.

 

Но людямъ рабами быть проще, повѣрь,

Стяжалъ себѣ души ихъ дьявольскій sвѣрь,

И насъ ненавидятъ, въ насъ камни летятъ.

Христа ли Спасителя люди хотятъ?

 

Кумиръ ихъ придетъ, и на землю тогда

Весь адъ изольется въ лихіе года,

Желанье скажи ему – въ мигъ утолитъ

И сердце уймётъ, что по Небу болитъ.

 

И sвѣролюдьми подъ безуміемъ птицъ

Сверкать они будутъ пустотой глазницъ,

Спаситель придетъ – и нагонетъ Онъ страхъ,

Но вѣру обрящетъ ли въ грѣшныхъ сердцахъ?

 

30. XII. 2008

Серия сообщений "Святая Инквизиція":
Часть 1 - Сказка о Синей Бородѣ
Часть 2 - Инквизиторъ
Часть 3 - Владыка Варѳоломей
Часть 4 - Марія Бооркесъ
Часть 5 - Торжествующее Еѵангеліе

 

«Земля, эта грязь подъ ногами,

Собою тѣла наши скроетъ,

Когда ихъ духъ жизни покинетъ,

Никто отыскать не сумѣетъ,

Гдѣ кости лежатъ бездыханно.

Землёю мы имя прославимъ,

Её вознесёмъ надъ главою»,—

 

Таковы были предсмертныя слова Сима, сына Ноя, послѣдняго изъ Гигантовъ. Гиганты знали толкъ въ словѣ и не торопились произносить его. Первымъ изъ Гигантовъ былъ Адамъ. Второй была Еѵа. Имъ было вѣдомо то, что не зналъ никто изъ Гигантовъ — то, что потеряли люди, когда презрѣли Небеснаго Отца. Они не были рождены, но были сотворены изъ земли. Они были прежде Безплотными и знали Причину, но отреклись отъ нея и стали называться Гигантами. Отъ нихъ родились Каинъ, Абелъ и Сиѳъ.

Каинъ воздѣлывалъ землю, принося отъ плодовъ ея жертву Небесному Отцу. Каинъ зналъ, что Небесный Отецъ не нуждается въ человѣческой жертвѣ, и недоумѣвалъ о необходимости приношеній. Солома горѣла въ огнѣ его, въ неё бросалъ онъ горсть отъ зерна земли и оставался доволенъ.

Абелъ же пасъ овецъ, питаясь млекомъ отъ стада и питая родителей своихъ и брата Каина. Онъ приносилъ въ жертву Небесному Отцу лучшее млеко отъ своего стада. Абелъ зналъ, что Небесный Отецъ не нуждается въ человѣческой жертвѣ, и не зналъ, какъ быть благодарнымъ Ему за дни жизни на этой землѣ. Поэтому онъ приносилъ Ему лучшее отъ плодовъ имѣній своихъ.

И Абелъ постигъ тайну молитвы. Каинъ её не постигъ. Тогда старшій сынъ Адама, перваго изъ Гигантовъ, испугался, что потеряетъ имя своё, ибо оно означало «пріобрѣтеніе». И онъ убилъ Абеля, и возникла вражда между людьми и sвѣрями. Тогда оскудѣла земля, ибо произрастаніе ея было напоено кровью. И изгналъ Небесный Отецъ отъ людей Каина и проклялъ родъ его.

Тогда въ міръ пришёлъ Сиѳъ. Онъ родилъ сыновъ и дщерей и, предчувствуя смерть, сказалъ, что недолгимъ будетъ время Гигантовъ. И было такъ.

Дщери Сиѳа были мудры и хранили тайны міра. Дщери Каина хранили красоту плоти, ибо больше нечего было имъ хранить. Плотское видимо тлѣнному оку, мудрость же видна разсудительнымъ. Но сыны Сиѳа не были разсудительны. И они породнились съ дщерями Каина, и сталъ единымъ родъ Сиѳа и родъ Каина.

Енохъ былъ первымъ, кто увидѣлъ упадокъ рода Гигантовъ. При нёмъ раздѣлился родъ человѣческій на сыновъ духа и сыновъ плоти, и сыновъ плоти было больше. Енохъ былъ сыномъ Сиѳа и не былъ онъ роднымъ Каину. И не увидѣлъ смерти, ибо онъ не нуждался въ ней: онъ увидѣлъ Бога, въ Которомъ нуждался. Изъ рода его произошёлъ Ной.

Сыны же Каина, были sлы и уничтожали жизнь на землѣ. Они убивали животныхъ и пили ихъ кровь. Тогда имъ открывалось знаніе, невѣдомое сынамъ духа, А Хамъ, сынъ Ноя, повѣрялъ сынамъ Каина свои мысли и искалъ совѣта у сыновей плоти.

Сыны же плоти создали великую имперію, и не было въ ней мѣста для сыновъ духа. И увидѣлъ Богъ, сколь велика и могущественна имперія сыновей плоти, и что нѣтъ въ ней мѣста для сыновъ духа, и сказалъ Онъ: «Не вѣчно Духу Моему быть презираемымъ въ родѣ людскомъ». И проклялъ Онъ родъ Гигантовъ. И Богъ велѣлъ Ною сохранить дѣтей Сиѳа и остатокъ жизни на всей землѣ, ибо Ной былъ праведенъ въ очахъ Божьихъ. И построилъ Ной ковчегъ и вошёлъ въ него вмѣстѣ съ остатками жизни. И Ной взялъ съ собой Книгу Еноха, отца своего. И пролилъ Богъ потопъ на землю, и воды потопа отнесли ковчегъ далеко отъ края земли. И вся земля находилась подъ океаномъ.

Вотъ дѣти Ноя, и дарованія, которыя далъ имъ Богъ, когда благословилъ ихъ. Симъ былъ поэтомъ, ему надлежало прославить Бога и родъ человѣческій. Іафеѳъ былъ мыслителемъ, лучше всѣхъ понималъ онъ потерю людей, его родъ будетъ искать истину. Хамъ же былъ скульпторомъ и наслаждался формой, вылѣпленной изъ земли. Его дѣти вознесутъ имя человѣческое до конца времёнъ и до конца временъ будетъ оно въ уничиженіи изъ-за сыновей Хама. Потомки Ноя перестали называться Гигантами. Имъ предстояло снова населить землю.

Ной же взрастилъ лозу. Изъ плода лозы онъ выдавилъ сокъ и сталъ утолять имъ жажду, и не подумалъ о тлѣніи, которому подвергся плодъ лозы, и истлѣвшій сокъ опьянилъ его. Тогда раздѣлся Ной и лёгъ спать, гдѣ пришлось, ибо онъ уже не владѣлъ собою. Хамъ же увидѣлъ его и сталъ насмѣхаться надъ отцомъ своимъ. Тогда позвалъ онъ братьевъ, да увидятъ послѣдняго изъ Гигантовъ въ позорѣ его, но тѣ не увидѣли срама отца своего и накрыли его шкурой. И проклялъ, проснувшись, Ной Ханаана, сына Хамова, ибо не могъ проклясть сына своего.

Хамъ взялъ глину и вылѣпилъ изъ нея форму и обжёгъ её въ огнѣ. И была она съ восемью углами и шестью гранями, грани ея были о четырёхъ углахъ, и три грани составляли уголъ, двѣ же стороны грани составляли уголъ на ней. Хамъ назвалъ форму «каабъ» и весьма подивился ей.

Умеръ Ной, умерла и жена его. Сыны ихъ оставили сыновъ и дщерей и отправились въ преисподнюю. И были люди частью мудры, частью сильны, частью искусны, ибо въ нихъ доселѣ ещё текла кровь первыхъ людей. И поселились они на равнинѣ Сеннаарской и возводили дома, складывая каабы и смазывая ихъ глиной.

Родъ же людской увеличивался на землѣ. И воззвалъ Небродъ, сынъ Хуша, Сына Хама къ людямъ и сказалъ:

—        Братья! Мы — одинъ народъ, одинъ языкъ у всѣхъ и живёмъ мы на одной землѣ. Мы — великій народъ, наслѣдники Сиѳа, которымъ Богъ довѣрилъ землю сію. И нынѣ грядётъ часъ, когда разсѣемся мы по лицу земли, и дѣти наши не увидятъ другъ друга и не скажутъ: «Вы — братья наши». И пойдутъ другъ на друга войной, и будутъ порабощать другъ друга, и забудутъ о братствѣ. И тогда поругано будетъ имя человѣческое по всей землѣ. И нынѣ что сотворимъ мы, да возвеличимъ имя наше навѣки? Братья мои, каабы, которые дѣлаемъ мы для строительства домовъ, да возвеличатъ насъ и превознесутъ имя наше выше имени Бога! Берите глину съ земли, выдѣлывайте формы строительныя и обжигайте огнёмъ. И построимъ себѣ городъ и башню, высотой до небесъ, и прославимъ мы имя человѣческое и вознесемъ его до престола Божія, и будемъ равны богамъ. И увидятъ дѣти наши, разсѣянные по землѣ даже до края ея, башню величія нашего и вспомнятъ о единствѣ рода великаго и избѣгнутъ многаго sла. И будетъ міръ среди людей.

И сказалъ Эберъ, сынъ Салы, сына Каинана, сына Арфаксада, сына Симова:

—        Избѣгнетъ ли неизбѣжнаго родъ человѣческій на землѣ? Ни низвергъ ли Богъ Адама, Праотца нашего, за возношеніе его? Имя ли человѣческое хотимъ прославить мы на землѣ? Что намъ въ имени нашемъ, жалкомъ отъ паденія Праотца? Спрошу я васъ: не величіе ли человѣческое привело къ погибели родъ людской? И нынѣ sло желаете вы умножать на землѣ. Не создалъ ли Богъ изъ дѣтей Ноя, отца нашего, великій народъ, и не забвеніе ли раздѣлитъ его? И теперь вы забываете Бога, и раздѣленіе недалеко отъ васъ.

И сказалъ Эберу народъ:

—        Трудъ нашъ да будетъ благословлёнъ, ибо въ величіи нашемъ хотимъ мы увидѣть Бога, какъ видѣлъ Его нашъ Праотецъ Адамъ и Еѵа, наша Праматерь.

И слѣпили себѣ люди формы строительныя и обожгли ихъ огнёмъ, и стали возводить башню высотой до небесъ, и исполнилось пророчество Сима. Эберъ же и Фалекъ, сынъ его, не приложились къ трудамъ ихъ. И сказалъ Богъ Эберу: «Отъ тебя произведу Я великій народъ».

Люди же строили башню, и возгорѣлся у нихъ споръ о строительствѣ града и великой башни, ибо одни говорили одно, а другіе — другое, и были всѣ не согласны между собою. И сказалъ Богъ: «Сойдемъ и смѣшаемъ тамъ языкъ ихъ, чтобы одинъ не понималъ рѣчи другого». И разсѣялъ ихъ Богъ оттуда по лицу земли.

И взялъ Эберъ Фалека, сына своего, и подошёлъ къ башнѣ, и осмотрѣлъ её кругомъ. И подошёлъ къ нему Небродъ и сказалъ ему:

—        Ты, Эберъ, сынъ Сима, обличитель дѣлъ нашихъ, не приложившій рукъ къ возношенію нашему и не замаравшій рукъ своихъ при строительствѣ! Проклятъ ты нынѣ отъ меня, Неброда, сына Хама, и наречёшься ты отцомъ народа гордаго и непокорнаго Богу, который придётъ и достроитъ башню сію великую.

И дали они имя мѣсту тому —«Вавѵлонъ», что означаетъ «смѣшеніе». И совершилось всё сказанное Эберомъ и Симомъ, и Небродомъ, и нѣтъ величія имени человѣческому на землѣ.

 

2008

Серия сообщений "Моя Проза":
Часть 1 - Понтій Пилатъ
Часть 2 - Исповѣдь Избраннаго
Часть 3 - Некромантъ
Часть 4 - Апокалипсисъ
Часть 5 - Имя человѣческое
Часть 6 - Мудрецы и слонъ
Часть 7 - Чаша Огня
...
Часть 45 - Невѣста Солнца
Часть 46 - Чистилище
Часть 47 - Inside/Limbo -- пытаемся доискаться до сути

Безъ племени, безъ рода

Богъ, видно, знаетъ какъ,

Жилъ-былъ среди народа

Посмѣшище-дуракъ.

 

Онъ утромъ просыпался,

Творилъ рукою крестъ,

Затѣмъ на столбъ взбирался,

Съ него глядѣлъ окрестъ.

 

Съ вершины было видно

Деревню всю кругомъ,

Скрывался лишь обидно

Одинъ далёкій домъ.

 

И, движимый причудой,

Уже въ который разъ

Онъ шёлъ на поискъ чуда,

Сокрытаго отъ глазъ.

 

Онъ обходилъ съ надеждой

Свою родную весь,

Но дома, какъ и прежде,

Не находилъ онъ здѣсь.

 

Вдовѣ воды наноситъ,

Наколетъ старцу дровъ,

Потомъ возьмётъ  и спроситъ

Про тотъ далёкій кровъ.

 

Надъ нимъ лишь похохочутъ

И скажутъ: «Онъ дуракъ!

Найти чего-то хочетъ

И не найдётъ никакъ!»

 

И издѣваться станутъ

И пальцами грозить,

А онъ смущённо встанетъ

И станетъ говорить:

 

«Простите меня, люди,

И вашу доброту

Вовѣкъ я не забуду,

Найдя свою мечту.

 

Поймите дурачину,

Прошу я объ одномъ:

Моя печаль-кручина —

Одинъ далёкій домъ.

 

Лаптей стопталъ я много,

Покуда былъ въ пути,

Но вѣрную дорогу

Не смогъ ещё найти.

 

Прошу васъ, подскажите

Мнѣ къ дому вѣрный путь,

Хоть что-нибудь скажите,

Направьте хоть чуть-чуть».

 

Но скажутъ: «Простофиля!

Дуракъ ты — всё одно!

Тебѣ не разъ твердили:

Снесли тотъ домъ давно!

 

Оставь свои скитанья,

Возьмись скорѣй за умъ.

А домъ тотъ — лишь страданья

Твоихъ дурацкихъ думъ».

 

Дуракъ лишь улыбался,

И, поясъ подтянувъ,

Онъ снова отправлялся,

Въ небесный свѣтъ взглянувъ.

 

Невѣдомой дорогой

Онъ шёлъ тотъ домъ искать,

Привыкшій понемногу

Насмѣшки вызывать.

 

Но какъ-то простофиля,

Свой совершая путь,

Увидѣлъ sлую силу,

Невѣдомую жуть,

 

То тьма огромной тучей

Надвинулась на весь,

И страхъ сталъ дурня мучить,

Онъ испугался весь.

 

Но крикнулъ дурачина

Скопленью темноты:

«Ты sло — всѣхъ бѣдъ причина,

Не тронь мои мечты!»

 

И палицу онъ поднялъ,

И тьму сталъ сокрушать,

И крикнулъ: «Ты сегодня

Не будешь устрашать!»

 

А люди увидали,

Какъ противъ тьмы онъ шёлъ,

И весело сказали:

«Да онъ съ ума сошёлъ!

 

Впустую машетъ сукомъ:

Навѣрно, бьётъ чертей.

Не попади подъ руку,

Вѣдь дурня нѣтъ глупѣй!»

 

Ударилъ дурня камень:

Не балуйся, дуракъ!

Но серда чистый пламень

Не утихалъ никакъ.

 

Въ безуміи онъ видѣлъ:

Рвалась клоками тьма.

И тьму онъ ненавидѣлъ

Всей силою ума.

 

Три дня онъ бился съ тьмою,

Её на части рвалъ,

А гдѣ-то надъ землёю

Его ужъ ангелъ ждалъ.

 

Съ небесъ къ нему спустился,

Сказалъ ему: «Пора!»

Дуракъ съ землёй простился,

Не доживъ до утра.

 

А люди увидали:

Простился онъ съ землёй —

И весело сказали:

«Его оконченъ бой!

 

Знать, умеръ дурачина —

Покой насталъ чертямъ.

Съ своей печаль-кручиной

Простился дурень самъ».

 

Дары другъ другу дали,

Вѣдь умеръ тотъ дуракъ.

Они ещё немало

Смѣшныхъ увидятъ дракъ.

 

А надъ землёю гдѣ-то

Нашъ дурень увидалъ

Свой домъ тепла и свѣта,

Что въ жизни онъ искалъ.

 

2008

Серия сообщений "Агіографія":

О святыхъ...

Часть 1 - Пѣснь о Святомъ Георгіи Побѣдоносцѣ
Часть 2 - Марта и драконъ
...
Часть 5 - Затерянный патерикъ
Часть 6 - Святой Люциферъ Свѣтоносный
Часть 7 - Дуракъ

Люциферъ, епископъ Калабрійскій, жилъ въ IVв. Извѣстенъ своей борьбой съ аріанской ересью. О нёмъ писалъ блаж. Іеронимъ Стридонскій въ книгѣ «О знаменитыхъ мужахъ» (гл. 95).

 

 

Мой другъ, ты душой своей пріободрись,

Взгляни въ міръ небесныхъ сферъ,

Расправь свои крылья и ввысь устремись,

Гдѣ ждётъ святой Люциферъ.

 

Узнай же исторію, слушатель мой,

О томъ, какъ пришла въ міръ тьма,

Какъ доблестный ангелъ сражался со тьмой

Орудьемъ острымъ ума

 

Пылающій ангелъ явился изъ тьмы,

Онъ адъ за собою велъ,

Свой коготь вонзилъ онъ въ людскіе умы

И много содѣялъ sолъ.

 

Со звономъ ударился объ полъ потиръ,

Наполнила умъ тщета,

И жадно впиталъ въ себя тающій міръ

Пьянящую Кровь Христа.

 

Рука напряжённая вскинула ножъ,

И въ сердце впилась во тьмѣ,

Священникъ Христа себя въ жертву принёсъ

Князю ея сатанѣ.

 

Его нашептанья въ себя онъ принялъ,

И, не щадя своихъ ногъ,

Весь міръ обошёлъ и повсюду взывалъ:

«Аминь! Сынъ Божій – не Богъ!»

 

И адскія sмѣи прорѣзали свѣтъ,

Полилась кровь христіанъ,

То вѣрѣ святой былъ жестокій отвѣтъ

Проклятыхъ sмѣй-аріанъ.

 

А пламенный ангелъ надъ міромъ леталъ

И плёлъ паутину лжи,

Когтями нещадно сердца вырывалъ

Всѣхъ тѣхъ, кто ему служилъ.

 

Обманутый кесарь служилъ сатанѣ,

Былъ радъ угодить ему,

Былъ пламенный ангелъ доволенъ вполнѣ

Слугой, что глядѣлъ во тьму.

 

То страшное время гоненій и бѣдъ

Святыхъ явило умы —

Отъ имени Церкви достойный отвѣтъ

Дать кознямъ ангела тьмы.

 

Былъ проклятый кесарь доволенъ собой,

На Церковь sлобой дыша,

Святыхъ испытала огнёмъ и тюрьмой

Порочная въ нёмъ душа.

 

Но Богъ не оставилъ избранныхъ людей,

Надежду въ сердцахъ крѣпя,

Паденіе чуялъ пылающій sмѣй,

Зубами sлобно скрипя.

 

Въ огнѣ Свѣтоносный явился съ небесъ,

Угроза была въ глазахъ,

И затрепеталъ еретическій бѣсъ —

Въ душѣ зародился страхъ.

 

Пылающій ангелъ направилъ свой перстъ,

Чтобъ душу спалить въ огнѣ,

Отъ sла защитилъ искупительныйкрестъ —

И грудь прожгло сатанѣ.

 

И спали оковы, и ноги святыхъ

Вновь стали нести Завѣтъ.

Всё полчище тьмы, обольстителей sлыхъ,

Христа не смогло скрыть свѣтъ.

 

И ангелъ небесный погибъ какъ герой,

Сражаясь съ манящей тьмой,

И нынѣ поютъ среди ангельскихъ сферъ:

«Слава тебѣ, Люциферъ!»

 

2008

Серия сообщений "Агіографія":

О святыхъ...

Часть 1 - Пѣснь о Святомъ Георгіи Побѣдоносцѣ
Часть 2 - Марта и драконъ
...
Часть 4 - Францискъ и Волкъ
Часть 5 - Затерянный патерикъ
Часть 6 - Святой Люциферъ Свѣтоносный
Часть 7 - Дуракъ

 

I.Штиль

 

Слѣпое зеркало воды

И тишина… Но жди бѣды

Средь этой адской тишины.

При свѣтѣ мертвенной луны

Плыла печальная ладья,

Въ ней грёбъ неслышно, боль тая,

Незримый блѣдный человѣкъ.

Онъ ненавидѣлъ этотъ вѣкъ,

Плывя неслышно въ тишинѣ,

Взывая мысленно къ лунѣ:

«О, одинокая! Съ тобой

Навѣкъ мы связаны судьбой!

Скажи, печальная луна,

Скажите, ночь и тишина,

Прошу, скажите моему

Во тьмѣ бродящему уму,

Какъ превзойти мнѣ міръ земной,

Блаженный обрѣтя покой?

Храня завѣтныя мечты,

Я не обрѣлъ ихъ. Но тщеты

Вкусилъ я много. Ничего,

Для счастья въ мірѣ моего

Я не нашёлъ. Мнѣ тошенъ онъ.

Здѣсь адъ во плоти, боль и стонъ,

Здѣсь нѣтъ возвышенной любви,

Здѣсь счастье строятъ на крови,

Здѣсь похоть свойственна сердцамъ,

А власть довѣрена глупцамъ,

Здѣсь мѣста нѣтъ мнѣ. Какъ мнѣ быть?

Усталъ я! Ненавистно жить».

Лишь тусклый свѣтъ дала луна,

И отмолчалась тишина.

 

 

Серия сообщений "CHRISTE, ELEISON!":

Это циклъ поэмъ о человѣкодемонѣ, повѣствующій о томъ, насколько душа, отвернувшаяся отъ Бога и Спасителя нашего Господа Іисуса Христа, преобразуется подъ воздѣйствіемъ собственной грѣховной воли, въ которой "грѣхъ, окрѣпнувъ, становится какъ-бы второй природою" (Оригенъ). Демоны, уловивъ душу родственнымъ себѣ забвеніемъ Бога, соединяются съ ней, и лишь одинъ Создатель остаётся способнымъ опредѣлить, гдѣ граница между демоническимъ міромъ и собственно человѣческимъ.

Часть 1 - Трилогія Крови
Часть 2 - Покаяніе
Часть 3 - Легіонъ
Часть 4 - Харонъ
Часть 5 - Пѣснь Надежды