Шухратжон АХМАДЖОНОВ
(ПРОДОЛЖЕНИЕ ЖАЛОБЫ ОТ 17 ФЕВРАЛЯ 2012 ГОДА) ОТКРЫТОЕ ПИСЬМО (ЖАЛОБА НОМЕР 2)
6. ПИСЬМО ТАЙЛЕР СМИТА ОБ УВОЛЬНЕНИЕ МЕНЯ С РАБОТЫ
5 января 2012 года в 15:15 (18:15 по Вашингтонскому времени) часов я получил очередное письмо от Тайлер Смита. Обратите внимание: он этот письмо отправляет через 15 минут от назначенного времени начала встречи. Видимо решение о моем увольнение им был принять до начала встречи. Об этом же свидетельствует двухстраничное письмо, который был отправлен мне в тот же день в 15:15 часов.
“Shuhratjon- since you decided not to attend the meeting we had today at IRC I'll have to do tell you what we discussed. We at CCG have decided to terminate your employment with us. You can read the specifics in the letter that I have written. I have given all of the documentation to Julianne and Lana. They are quite in agreement. This is effective immediately. If you come here again, we will only ask you to leave. If you try and maintain contact with any staff member or come to any of our sites, we will obtain a restraining order. This is not up for discussion. For further information, please refer to the attached letter.
-Tyler”
---------------------------------------------------
Перевод этого письма Тайлера Смита на русский язык.
«Шухратжон - так как вы решили не присутствовать в нашем заседании, состоявшийся сегодня в IRC, мне придется вам сказать (сообщить), что мы обсуждали. Мы в CCG решили закончить вашу занятость (работу) с нами. Вы можете прочитать специфические особенности в письме, которое я написал. Я отдал всю документацию Джулианне и Лане. Они вполне согласны. Это вступает в силу немедленно. Если вы придете сюда снова, то мы только попросим, чтобы вы ушли. Если вы попытаетесь поддержать контакт с каким-либо сотрудником или прибыть в какой-либо из наших участков (офис, поле агрофермы, А.Ш.), то мы получим запретительный судебный приказ. Это не для обсуждения. Для дополнительной информации, пожалуйста, обратитесь к прилагаемое письмо.
-Тайлер»
-------------------------------------------------------
К этому письму Тайлер Смит приложил следующее основное письмо.
“My name is Tyler Smith and I am the Director of Farm Sales, Food Culture and Outreach for Create Common Good (CCG). I, along with Devi Kharel, am Shuhratjon’s direct supervisor. The purpose of this letter is to speak about issues that we take with Shuhratjon specifically as an employee. Attached are the following documents: our record of issues that Shuhratjon has caused, and two letters that he has written to us.
First, in addressing issues about his conduct during work, we have a list of specific incidents where Shuhratjon was rude, unkind or uncooperative in his work with us. I need not detail every incident exactly in this letter. They are quite enough to warrant at least a warning if not termination. I have verbally warned Shuhratjon numerous times about his behavior and often during those warnings (mostly because he insists) I have written out what I am saying to him.
Second, I would like to address his general attitude. We make special accommodations for Shuhratjon nearly every day. He is frequently rude to his fellow farm staff members, insisting that he gets his own way and that they do things wrong. Finally, he is unpleasant even for his supervisors. He frequently tells us what he is going to do (not what we ask him to do), and also what he will not do. On at least two different occasions (as listed in the documentation), he has barged into Tara’s office with neither invitation nor appointment and demanded her time.
Third, Shuhratjon has delivered us two different letters. He claims that either staff or volunteers are taking pictures of him without his consent. The first half of the first letter is fairly reasonable. It would be one thing to express concern for something that he is uncomfortable with; we always try to respect the wishes of staff members. The truth is though that he does not have any actual evidence of this. As an organization, we take pictures. We use them for our website, for e-communications, and for promotional materials. We have volunteers we specifically ask to come and take photographs and we, as staff, occasionally take photographs. We are not sorry for that. It is part of the nature of what we do. We use these photographs to tell our story. I have specifically spoken to other staff members asking them not to take pictures of Shuhratjon. I have also spoken to our regular volunteers asking them not take pictures of him. We have no pictures of him on our website, on any of our promotional materials, in any of our e-blasts, or even in our Flickr account. If a volunteer has taken a photograph of Shuhratjon, very likely it was not intentional and we are not aware of it.
The second half of the first letter is where our concern lies. It is both judgmental and possibly even threatening. It is, in all respects, a very inappropriate letter. As mentioned, the letter is, to a degree covertly threatening. There are many references to the wrath of Allah falling on us, Allah punishing us, our friends, and our relatives. Needless to say, this is not the best way to deliver information to us. We may not share the same beliefs about God and so even the wording of this letter is inappropriate in the workplace. This letter is, by itself, enough reason for us end our cooperation with Shuhratjon.
The second letter that Shuhratjon delivered to us is more of the same. Again, there are many references to Allah punishing sin, etc.
Because of the whole of Shuhratjon’s words, actions and attitudes, we have decided that it is best for us to end his employment with us. We particularly take safety very seriously and Shuhratjon’s veiled threats towards us are not acceptable. He no longer works with us, effective immediately, and should not attempt to make contact with any CCG staff member. He should not, under any circumstances, come to any of the sites where we operate. This includes: our office, our farm, the greenhouse and the kitchen(s) that we utilize. We are sorry that this is the way it is. We sincerely wished to work with him, and help him in any ways that we could.
Tyler Smith
Director of Farm Sales, Food Culture and Outreach”
----------------------------------------------------------
Я в параграфе 7 буду письменно отвечать на возражения Тайлер Смита, изложенное в этом письме. Поэтому ниже привожу перевод этого письма на русский язык.
«Меня зовут Тайлер Смит, и я Директор фермы по продажу, культуры еды, и разъяснительной (информационно-пропагандистской) работы Create Common Good (CCG - Создание Общего Блага). Я, вместе с Деви Харел (Devi Kharel), являюсь непосредственным руководителем Шухратжона. Цель этого письма состоит в том, чтобы говорить о проблемах, которые мы берем Шухратжона определенно как служащий. Прилагаются следующие документы: наш отчет проблем, которые Шухратжон вызвал, и два письма, которые он написал нам.
Во-первых, в решении вопросов, касающихся его поведения во время работы, у нас есть перечень конкретных случаев, когда Шухратжон был грубый, злой или отказывался от сотрудничества в работе с нами. Я не должен детализировать точно каждый инцидент в этом письме. Они вполне достаточны, чтобы гарантировать по крайней мере, предупреждение, если не прекращения. Я устно предупредил Шухратжона много раз о его поведении и часто во время этих предупреждений (в основном потому, что он настаивает на том), я написал то, что я говорю ему.
Во-вторых, я хотел бы обратиться к его общему отношению. Мы делаем специальные договоренности для Шухратжона почти каждый день. Он часто грубит его поддерживающих сотрудникам фермы, настаивая, что он имеет свой собственный путь, и что они делают что-то неправильно. Наконец, он неприятен даже для его руководителей. Он часто говорит нам, что он собирается делать (не то, что мы просим его сделать), а также то, что он не будет делать. По крайней мере, двух различных случаях (как указано в документации), он ворвался в кабинет Тары без приглашение, и без апойтмента (назначенной встречи) и без спроса ее времени.
В-третьих, Шухратжон доставил нам два различные письма. Он утверждает, что или сотрудники или добровольцы его фотографируют без его согласия. Первая половина первого письма довольно разумна. Одно дело, чтобы выразить озабоченность то, что его не устраивает, и мы всегда стараемся уважать пожелания сотрудников. Правда в том, что хотя он не имеет никаких фактических доказательств этого. Как организация, мы фотографируем. Мы используем их для нашего веб-сайта, для электронных коммуникаций, и в рекламных материалах. У нас есть добровольцы, мы определенно просим приезжать и сделать фотографии, и мы, как сотрудники, иногда фотографируем. Мы не сожалеем об этом. Это - часть природы того, что мы делаем. Мы используем эти фотографии, чтобы рассказать нашу историю. Я специально говорил другим сотрудникам с просьбой не снимать Шухратжона. Я также говорил с нашими постоянными добровольцев с просьбой не снимать его. У нас нет его фотографии на нашем сайте, на любом из наших рекламных материалов, в любом из наших электронных рекламах, или даже на нашем отчете Flickr. Если волонтер сфотографировал Шухратжона, весьма вероятно, это было не преднамеренно, и мы не знаем об этом.
Вторая половина первого письма - то, где находится (расположена) наша озабоченность. Это как осуждение и, возможно, даже угрожающим. Это во всех отношениях, очень неуместное письмо. Как уже упоминалось, это письмо, в некоторой степени скрыто угрожает. Есть много ссылок на гнев Аллаха, падающего на нас, Аллах наказывает нас, наших друзей и наших родственников. Излишне говорить, что это не самый лучший способ донесения информации до нас. Возможно, у нас не одни и те же представления о Боге, и поэтому даже формулировку этого письма является неуместным на рабочем месте. Это письмо, само по себе достаточная причина для нас, чтобы закончит наше сотрудничество с Шухратжоном.
Второе письмо, которое Shuhratjon доставил нам, в большей степени то же самое. Снова есть много ссылок на Аллаха, наказывающего грех и т.д.
В целом из-за слов, действий и отношений Шухратжона, мы решили, что лучше для нас приостановить (закончить) его работу с нами. Мы особенно очень серьезно относимся к безопасности, и скрытые угрозы Шухратжона к нам не являются приемлемыми. Он больше с нами не работает, (это вступает, А.Ш.) в силу немедленно, и не следует пытаться вступить в контакт с любым сотрудником CCG. Он не должен, ни при каких обстоятельствах, приезжать в любое из мест, где мы действуем. Это включает: наш офис, наша ферма, оранжерея (теплица) и кухня (ни), которую мы используем. Мы сожалеем, что именно так оно и есть. Мы искренне хотели работать с ним, и помочь ему любыми способами, которыми мы могли.
Тайлер Смит
Директор фермы по продажу, культуры еды, и разъяснительной (информационно-пропагандистской) работы»
Вот так я 5 января 2012 года был уволен с работы из агрофермы Create Common Good.
7. МОЙ ОТВЕТ НА ВОЗРАЖЕНИЯ ТАЙЛЕРА СМИТА ОТ 5 ЯНВАРЯ
Постараюсь на возражения Тайлера Смита ответить по абзацно.
7.1. ОТВЕТ НА ПЕРВОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“My name is Tyler Smith and I am the Director of Farm Sales, Food Culture and Outreach for Create Common Good (CCG). I, along with Devi Kharel, am Shuhratjon’s direct supervisor. The purpose of this letter is to speak about issues that we take with Shuhratjon specifically as an employee. Attached are the following documents: our record of issues that Shuhratjon has caused, and two letters that he has written to us.
First, in addressing issues about his conduct during work, we have a list of specific incidents where Shuhratjon was rude, unkind or uncooperative in his work with us. I need not detail every incident exactly in this letter. They are quite enough to warrant at least a warning if not termination. I have verbally warned Shuhratjon numerous times about his behavior and often during those warnings (mostly because he insists) I have written out what I am saying to him”
(«Меня зовут Тайлер Смит, и я Директор фермы по продажу, культуры еды, и разъяснительной (информационно-пропагандистской) работы Create Common Good (CCG - Создание Общего Блага). Я, вместе с Деви Харел (Devi Kharel), являюсь непосредственным руководителем Шухратжона. Цель этого письма состоит в том, чтобы говорить о проблемах, которые мы берем Шухратжона определенно как служащий. Прилагаются следующие документы: наш отчет проблем, которые Шухратжон вызвал, и два письма, которые он написал нам.
Во-первых, в решении вопросов, касающихся его поведения во время работы, у нас есть перечень конкретных случаев, когда Шухратжон был грубый, злой или отказывался от сотрудничества в работе с нами. Я не должен детализировать точно каждый инцидент в этом письме. Они вполне достаточны, чтобы гарантировать по крайней мере, предупреждение, если не прекращения. Я устно предупредил Шухратжона много раз о его поведении и часто во время этих предупреждений (в основном потому, что он настаивает на том), я написал то, что я говорю ему»)
Во время работы на агроферме был обычное рабочее взаимоотношение. Тайлер Смит не привел ни одного примера. Если он привел бы конкретный пример, то я ответил бы конкретно.
Я в параграфе 1 писал: «С первого дня работы – 24 августа 2011 года неизвестные женщины без спроса меня начали фотографировать. На второй день – 25 августа 2011 года утром я Тайлер Смит сказал: «Вчера некоторые женщины без спроса меня фотографировали. Я – беженец. Поэтому прошу меня больше не фотографировать. Пожалуйста, вы об этом скажите другим сотрудникам»».
25 августа 2011 года я Тайлер Смит также сказал: «Если у кого-нибудь из сотрудников агрофермы Create Common Good против меня возникнеть критические замечания или жалоба, то пусть этот сотрудник свою жалобу напишет в письменном виде. И прошу вас предоставить мне копию этой жалобы».
В дальнейшем Тайлер Смит не разу не предоставил письменного замечания или жалобы других сотрудников против меня. Он порой поручал некоторые работы или делал замечания по поводу проделываемой работы. Я тогда просил написать на бумаге. Он иногда писал, иногда нет. Например, иногда обсуждали какой день мне необходимо выйти на работу. Тогда я у него просил написать на бумаге. Он писал и я в эти дни приходил на работу. Об одном существенном письменном замечаний Тайлера Смита напишу в параграфе 8, приведу его копию и изложу анализ.
Я по этому поводу также обращался к Деви Харелю (Devi Kharel, Head Farmer – Главный Фермер). 11 ноября 2011 года Деви Харел мне показал список имен и фамилий работников агрофермы. Фамилии и имена шести работников, которые обычно рядом со мной работали, я переписал на бумагу (позже ее переписал в свой блокнот). Тогда я Деви Харелю сказал: «Я трудно понимаю устную речь. Если у кого-нибудь из работников агрофермы против меня возникнеть замечания или жалоба, то пусть жалобу напишет в письменном виде. Я тоже ответ напишу в письменном виде».
До 11 ноября и после 11 ноября 2011 года от Деви Харел или от других работников агрофермы письменных замечаний обо мне не было. Точнее о каком-нибудь жалобе мне не говорили.
Меня с предидущей работы руководительница Марди Клайн 12 июля 2011 года незаконно уволила. Я 17 августа 2011 года об этом написал жалобу в Idaho Human Rigths Commission (IHRC – Комиссия по Правам Человека Айдахо). На сегодняшний день – 11 февраля 2012 года IHRC продолжает изучение это проблемы. Из-за 45-дневной безработицы у меня в августе 2011 года образовался двухмесячный долг по оплате аренды квартиры. Я 7 ноября 2011 года обратился за помощью в организацию Ada County Indigent Services (ACIS). 6 декабря 2011 года утром состоялась беседа в этой организации. Мне сотрудница ACIS Анджела Смит (Angela Smith) дала одну анкету Work Verification и сказала, что ее должен заполнить руководитель агрофермы.
Я 7 декабря 2011 года написал следующее короткое письмо на имя Генерального директора агрофермы Create Common Good Tara Russell (приведу текст письма на русском и английском языке).
«Генеральному директору агрофермы Create Common Good
Tara Russell
The refugee from Uzbekistan (Uzbek, born 01.20.1954)
Address:
585 S. Curtis Rd., Apt. # 8
Boise, Idaho 83705
E-mail:
maqsadsh54@gmail.com shus54@safe-mail.net
Shuhratjon Ahmadjonov
Я, Шухратжон Ахмаджонов, с 24 августа 2011 года работаю в агрофермы Create Common Good.
Я 10 ноября 2011 года письменно обратился за экономической помощи в организацию Ada County Indigent Services. 6 декабря 2011 года состоялась беседа с сотрудницей Angela Smith. Она попросила предоставить дополнительно заполненную анкету Work Verification. Она сказала: эту анкету должна написать руководительница по месту работы.
Прошу вас написать ответы на анкеты этого документа.
Пользуясь возможностью обращаюсь к вам с просьбой: если у кого-нибудь из сотрудников агрофермы Create Common Good против меня возникнеть критические замечания и жалоба, то пусть этот сотрудник свою жалобу напишет в письменном виде. И прошу вас предоставить мне копию этой жалобы. Это поможеть своевременно решить возможную негативную ситуацию.
Шухратжон Ахмаджонов,
правозащитник, независимый журналист и беженец
8 декабря 2011 года»
--------------------------------------------------
“To the general director of agrofarm Create Common Good
Tara Russell
The refugee from Uzbekistan (Uzbek, born 01.20.1954)
Address:
585 S. Curtis Rd., Apt. # 8
Boise, Idaho 83705
E-mail:
maqsadsh54@gmail.com shus54@safe-mail.net
Shuhratjon Ahmadjonov
I, Shuhratjon Ahmadjonov, since August, 24th, 2011 work in agrofarm Create Common Good.
I have in writing addressed on November, 10th, 2011 for the economic help in organization Ada County Indigent Services. Conversation with employee Angela Smith on December, 6th, 2011 has taken place. She asked for an additional questionnaire completed Work Verification. She has told: this questionnaire should write a leader in a work place.
I ask you to write answers to questionnaires of this document.
Using possibility I address to you with the request: if someone from the staff AgroFarm Create Common Good against me there criticisms and complaints, then let the employee write your complaint in writing. And I ask you to provide me a copy of this complaint. This will help in a timely manner to resolve the possible negative situation.
Shuhratjon Ahmadjonov,
human rights activist, freelance journalist and refugee
December 8, 2011”
------------------------------------------------------------
Утром 8 декабря 2011 года дверь кабинета Тара Расселя была открыта. Я подошел к двери и с порога сказал “I am sorry” («Прошу прощения»), и Тара Расселю передал свой письмо и анкету. Она прочла мое письмо и сказала, что анкету заполнить Тайлер Смит. Она ему передала анкету. Тайлер Смит заполнил анкету. (Я 8 декабря отнес эту анкету в Ada County Indigent Services (ACIS). 8 февраля 2012 года выяснялся, что ACIS под несущественными замечаниями не оплатил. Это тема для другой статьи.)
Обратите внимание, что я в конце этого письма написал следующую просьбу: «Пользуясь возможностью обращаюсь к вам с просьбой: если у кого-нибудь из сотрудников агрофермы Create Common Good против меня возникнеть критические замечания и жалоба, то пусть этот сотрудник свою жалобу напишет в письменном виде. И прошу вас предоставить мне копию этой жалобы. Это поможеть своевременно решить возможную негативную ситуацию».
И на этот раз никаких письменных жалоб мне не передали. Видимо такой жалобы у них не было.
Если у них был бы хоть одна существенная причина или жалоба, то Тайлер Смит организовал бы обсуждение с соответствующими выводами. Он при первой же возможности 5 января 2012 года организовал такое обсуждение и меня уволил с работы (по-моему за этими делами стоять сотрудники спецслужб, которые консультируют и направляют).
7.2. ОТВЕТ НА ВТОРОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“Second, I would like to address his general attitude. We make special accommodations for Shuhratjon nearly every day. He is frequently rude to his fellow farm staff members, insisting that he gets his own way and that they do things wrong. Finally, he is unpleasant even for his supervisors. He frequently tells us what he is going to do (not what we ask him to do), and also what he will not do”
(«Во-вторых, я хотел бы обратиться к его общему отношению. Мы делаем специальные договоренности для Шухратжона почти каждый день. Он часто грубит его поддерживающих сотрудникам фермы, настаивая, что он имеет свой собственный путь, и что они делают что-то неправильно. Наконец, он неприятен даже для его руководителей. Он часто говорит нам, что он собирается делать (не то, что мы просим его сделать), а также то, что он не будет делать.»)
Во-первых, он не приводит конкретный пример о “специальных договоренностях”. Честно говоря, я не знаю, что он имеет в виду. Работа есть работа. Часто Тайлер Смит или Деви Харел (Devi Kharel) краткой фразой поручали какую-нибудь работу. Я начинал делать по своему усмотрению и опыта жизни. Если они не возражали, я продолжал делать. Если кто-то из них возражал, я не спорил и делал так как они просили. Приведу два примера.
В октябре-ноябре 2011 года мы собрали весь урожай с поля агрофермы, в том числе подсолнечника. В ноябре 2011 года утром Деви Харел нам поручил отделить семечки от барабана подсолнечника. Другие работники из Бутана одной рукой держали за барабан подсолнечника, а пальцами другой руки отдирали семечки. Я два барабана подсолнечника взял на две руки и начал протирать одну на другую. Таким образом одновременно отделялись семечки из двух барабанов подсолнечника, то есть два раза быстрее. Пришел Тайлер Смит и поздоровался с нами. Он внимательно посмотрел как мы работаем. Он мне ничего не сказал. Я продолжил так отделять семечки от барабанов. Если он возразил бы, то я начал бы отделять семечки так же как и другие. Я в таких случаях не люблю спорить, тем более на английском языке.
Второй случай. В декабре 2011 года в кухни Кафедрального собора (The Catheedral of the Rockies First United Methodist Church: 717 N. 11th Street, Boise, Idaho 83702 (208) 343-7511.
www.cathedraloftherockies.org ) мы консервировали салат в банки. Тайлер мне поручил пустие банки опускать в кипящую воду, вытаскивать и ставить на стол. Другие беженцы банки заполняли салатом, закрывали крышкой и закрепляли. Я заполненные банки опускал в кипящую кастрюлю. Через 20 минут вытаскивал и ставил на тряпку, лижашую на столе. Тайлер Смит банки на тряпку ставил верх крышкой.
Я после вытаскивание из горячей кастрюли, банки ставил крышкой вниз. Такой подход предпочтителен по следующим причинам.
Во-первых, если крышка плохо закрыта, то начинает вытекать жидкость и можно будет исправить ошибку. Во-вторых, после закладки салата в банку обычно микробы успевают сохранится в верхней части банки. Когда переворачивают банку, из-за большой температуры салата все микробы, находяшиеся на верхней части банки погибают.
Я где-то 20 банк поставил вниз крышкой. В это время Тайлер Смит подходит и говорить, что надо ставить банки верх крышкой. Он сам все банки переставил верх крышкой. Я не стал спорить и остальные банки поставил на тряпку верх крышкой.
В тот день банок не хватило и часть салата остался. На следующий день пришли в кухню и начали опять процедуру заполнение и консервирование. Я опять банки опускал в кипятящую воду и вытаскивал. Тут подходить Тайлер Смит и говорить мне: «Вы вчера правильно сказали» и он сам стал переворачивать банки вниз крышкой.
Я вырос в семье, где нас был шестеро братьев и две сестры, то есть вместе с родителями десять человек в семье. Отец и мать работали учителями в школе. Мама осенью консервировал много банок варенье и салата на зиму. Я всегда старался ей помочь.
Я Тайлеру Смиту не стал говорить, как я в школьные годы – в середине 1960-е годы помогал маме в консервирование сотни банок именно таким способом. В то время Тайлер Смит еще не родился и даже в проекте не был. Конечно, я ему об этом не говорил. Я здесь пишу впервые.
Тайлер Смит не пишет, в чем я ему или другим руководителям не понравился. Он или другие руководители об этом мне не говорили или не писали письменно. Если было хотя бы одно недовольство, то они организовали бы обсуждение. Такого обсуждение не разу не было.
7.3. ОТВЕТ НА ТРЕТЬЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
Далее Тайлер Смит пишет:
“On at least two different occasions (as listed in the documentation), he has barged into Tara’s office with neither invitation nor appointment and demanded her time”
(«По крайней мере, двух различных случаях (как указано в документации), он ворвался в кабинет Тары без приглашение, и без апойтмента (назначенной встречи) и без спроса ее времени»)
Я в агроферме начал работать с 24 августа 2011 года. В конце сентября 2011 года во время обеденного перерыва на поле агрозавода приехала Тара Рассел (Address CCG Farm: 4750 S. Surprise Way Boise, ID 83716. Tara Russell, the Executive Director CCG - Тара Рассел, исполнительный директор агрофермы CCG). Ее мне представил Тайлер Смит, сказав что она его руководитель. Тара Рассел спросила как у меня дела. Я ответил: «Нормально». Она добавила: «Если будет вопросы или проблемы, то вы можете мне обратиться».
После окончания полевых работ, с конца ноября 2011 года начали собираться в офисе агрофермы CCG (Address CCG Office: 1161 W. River Street Boise, ID 83702.
http://www.createcommongood.org/teams.html ).
Я 16 декабря 2011 года утром свой Обращение передал Деви Харел и Тайлер Смиту.
Дверь кабинета Тара Рассел была открыта. Я подошел на порог кабинета и сказал: “I am sorry” («Прошу прощения»). Затем по одному экземпляру передал Тара Расселу и Энджи Тафт (Angie Tuft, Office Manager, Training & Tools Specialist - Энджи Тафт, Офис-менеджер, Специалист по обучению и инструментам).
Я вышел из кабинета Тара Расселя. Тайлер Смит сделал мне замечание о том, что я зря передал свой письмо Тара Расселу. Я ему ответил: «Я это письмо считаю важным. Поэтому она тоже должна знать об этом».
Тайлер Смит начал возражать о том, что меня никто не фотографировал. Я у него попросил это написать на бумаге. Он написал (смотрите параграф 3).
Обратите внимание: дверь кабинета Тара Расселя была открыта и я зашел сказавь: “I am sorry” («Прошу прощения»). То есть не так, как пишет Тайлер Смит: “he has barged into Tara’s office with neither invitation nor appointment and demanded her time” («он ворвался в кабинет Тары без приглашение, и без апойтмента (назначенной встречи) и без спроса ее времени»).
Тайлер Смит пишет о моем заходе в кабинет Тара Расселя 16 декабря 2011 года и 5 января 2012 года.
Во-первых, я 16 декабря 2011 года не ворвался в кабинет Тара Расселя, а зашел сказавь “I am sorry” («Прошу прощения»).
Во-вторых, я Тара Расселю передал свой Обращение. Если она сочтет нужным, потом назначить время встречи.
В-третьих, если я, как пишет Тайлер Смит, постараюсь предварительно договариваться с Тара Расселем о времени апойтмента, то я должен зайти в ее кабинет и обратиться ей (я не могу в коридоре ее остановить, говорить о своем проблеме и обсуждать о времени встречи с ней).
Теперь о событиях 5 января 2012 года. Как писал в параграфе 3, я утром 5 января 2012 года в офисе агрофермы решил передать второе Обращение руководству агрофермы. У меня на руке были три экземпляра второго Обращения.
Между залом и кабинетом Тара Рассель есть маленькая комната. В этой комнате за столом сидел Тайлер Смит. Я ему напомнил о его письменном вопросе 16 декабря и сказал, что написал ответ. И ему передал экземпляр Обращения. Я попросил прочитать и если будут возражения, то пусть напишет письменно.
После этого я решил один экземпляр передать Генеральному директору агрофермы Тара Расселю. По-моему, дверь кабинета Тара Рассель была открыта. Я подойдя на порог кабинета сказал: “Good morning! I am sorry.” («Доброе утро! Прошу прощения»). В это время передо мной встал Тайлер Смит и сказал в отрицательном смысле (по-моему он подошел сзади, проход двери большой и два человека свободно проходять). Среди его слов четко запомнил слово “No!” («Нет!»). Я ему сказал: «Я хочу только передать эти бумаги». Он повторил: “No!”
Я не стал спорить и отступился назад – в маленькую комнату. За мной вышел и Тайлер Смит. Он спросил: «Что вы хотите передать?» Я ему ответил: «Я хочу передать один экземпляр Обращение».
Тайлер спросил в таком смысле: «Почему вы обращаетесь к Тара Расселю?». Я ответил: «Она в сентябре приезжала на поле агрофермы. Вы сами ее мне представили. Тогда она сказала, что в случае вопросов или проблем я могу обратиться к ней. Вот я пришел и обращаюсь к ней».
Тайлер ничего не мог возразить. И стал требовать, чтобы я ему отдал экземпляр Тара Расселя. Я отказался ему отдавать. Тайлер три раза потребовал, чтобы я ему отдал экземпляр Тара Расселя. Я три раза отказал ему и три раза сказал: «Я вам отдал ваш экземпляр. Этот экземпляр для нее. Я вам не отдам. Экземпляры одинаковы».
Тайлер Смит ничего не смог возразить и сказал, что я сегодня должен уйти домой. Я попросил эти слова написать на бумаге. Он написал следующее.
“You need to go home. You weve not supposed to come here today. I will see you today at 3 pm at the IRC”
(“Вам нужно идти домой. Вы не должны были приехать сюда сегодня. Я увижу вас сегодня в 3 часа дня в IRC»)
Тайлер Смит на другой бумажке написал еще следующую фразу.
“We will write our statement for you. It will bring up many issues.”
(“Мы напишем наше заявление для вас. Это поднимет много проблем.”)
Когда Тайлер писал эти бумаги на столе, возле этого стола сидел Деви Харел. Я на третьем экземпляре второго Обращение написал имя «Деви Харел!» и передал Деви.
Как я писал в параграфе 3, после получения этих бумажек, я вышел из маленькой комнаты в большой зал, подошел к столу и надел на плечо свой рюкзак. Вокруг стола сидели другие беженцы. Я им сказал: “Руководители попросили, чтобы я продолжил новогодний отпуск. Я ухожу чтобы продолжить отпуск. До свидание” и ушел домой.
Таким образом, слова Тайлера “he has barged …” («он ворвался ...») очень неуместны и обвинение необоснованы.
Уместно сказать о себе следующее. У меня отец и мать были учителями, более 30 лет преподавали в школе. Я сам учился в двух университетах и имею университетский диплом, как учителя математики. Я за свою жизнь общался сотними тысяч людей самой различной профессии – от работников до профессоров и академиков. Ни один из них мне не обвинял, что я к ним «ворвался».
Просто Тайлер Смит хотел создать конфликтную ситуацию. Я в таких случаях не спорю и стараюсь не поддаваться на провокацию.
Далее постараюсь кратко отвечать на возражения Тайлера Смита. Иначе это жалоба получиться очень большой по объему.
7.4. ОТВЕТ НА ЧЕТВЕРТОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“Third, Shuhratjon has delivered us two different letters. He claims that either staff or volunteers are taking pictures of him without his consent. The first half of the first letter is fairly reasonable. It would be one thing to express concern for something that he is uncomfortable with; we always try to respect the wishes of staff members. The truth is though that he does not have any actual evidence of this”
(“В-третьих, Шухратжон доставил нам два различные письма. Он утверждает, что или сотрудники или добровольцы его фотографируют без его согласия. Первая половина первого письма довольно разумна. Одно дело, чтобы выразить озабоченность то, что его не устраивает, и мы всегда стараемся уважать пожелания сотрудников. Правда в том, что хотя он не имеет никаких фактических доказательств этого»)
Во-первых, он не отрицает, что я возражал 25 августа 2011 года по поводу фотографирование меня каких-то женщин и просил меня не фотографировать. Поэтому он пишет, что “The first half of the first letter is fairly reasonable.” («Первая половина первого письма довольно разумна.)
Во-вторых, Тайлер Смит утверждает, что “The truth is though that he does not have any actual evidence of this” («Правда в том, что хотя он не имеет никаких фактических доказательств этого»).
Я в параграфе 1 писал: «Это своеобразная большая провокация. Если я скажу что он незаконно меня сфотографировал и постараюсь схватить его мобильный телефон, то он может нажать на кнопку с боку и может моментально удалить фотокадр. В итоге я окажусь клеветником».
Поэтому те, кто заказал и те кто скрыто фотографировали на мобильный телефон, уверены, что ихнее незаконное действие фактически нельзя доказать.
Но эти люди забывают или делают вид, что забывают, что на свете есть Господь Бог и он все видит и все знает! Когда существующие законы бессильны, я в таких случаях обращаюсь с молитвой Господу Богу.
7.5. ОТВЕТ НА ПЯТОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
Далее Тайлер Смит пишет:
“As an organization, we take pictures. We use them for our website, for e-communications, and for promotional materials. We have volunteers we specifically ask to come and take photographs and we, as staff, occasionally take photographs. We are not sorry for that. It is part of the nature of what we do. We use these photographs to tell our story”
(«Как организация, мы фотографируем. Мы используем их для нашего веб-сайта, для электронных коммуникаций, и в рекламных материалах. У нас есть добровольцы, мы определенно просим приезжать и сделать фотографии, и мы, как сотрудники, иногда фотографируем. Мы не сожалеем об этом. Это - часть природы того, что мы делаем. Мы используем эти фотографии, чтобы рассказать нашу историю»)
Мне руководство IRC в июле 2011 года предложил работу на агроферме CCG. Я в июле и августе 2011 года много раз просил предоставить перечень моих обязанности на агроферме. Я 15 августа 2011 года с сотрудницей IRC приезжал на поле агрофермы для ознакомления. В тот день меня познакомили с Тайлер Смитом. Я у него попросил написать перечень моих обязанности на агроферме. Он на бумаге кратко написал виды работ. Но на этом перечне нет требование фотографирование для рекламы.
Если Тайлер Смит написал бы о такой рекламной обязанности путем фотографирование меня, то я отказался бы от работы на агроферме.
Интересный факт: на рекламных фотографиях агрофермы CCG не встретите фото ни Тайлера Смита, ни Тара Расселя и других руководителей.
7.6. ОТВЕТ НА ШЕСТОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“I have specifically spoken to other staff members asking them not to take pictures of Shuhratjon. I have also spoken to our regular volunteers asking them not take pictures of him. We have no pictures of him on our website, on any of our promotional materials, in any of our e-blasts, or even in our Flickr account. If a volunteer has taken a photograph of Shuhratjon, very likely it was not intentional and we are not aware of it”
(«Я специально говорил другим сотрудникам с просьбой не снимать Шухратжона. Я также говорил с нашими постоянными добровольцев с просьбой не снимать его. У нас нет его фотографии на нашем сайте, на любом из наших рекламных материалов, в любом из наших электронных рекламах, или даже на нашем отчете Flickr. Если волонтер сфотографировал Шухратжона, весьма вероятно, это было не преднамеренно, и мы не знаем об этом.»)
Меня скрыто фотографировали не для рекламной цели. Я предполагаю, они фотографировали для сотрудников спецслужб (я не могу обоснованно сказать именно какому из спецслужб - спецслужбам штата Айдахо или спецслужбам Узбекистана эти фотографии предназначались). Поэтому эти фотографии не найти на рекламных буклетах. По моему множество моих фотографии можно найти в деле, составленный в спецслужбе штата Айдахо и спецслужб Узбекистана, то есть Служба Национальной Безопасности Узбекистана.
У некоторых может возникнет вопрос: “Как вы определили, что вас фотографируют?”
Во-первых, я фотографией занимаюсь с 1964 года, то есть почти 48 лет.
Во-вторых, когда вас фотографируют или снимают на видео с помощью мобильного телефона, то видео камера направлена на вашу сторону.
В-третьих, на мобильный телефон нельзя фотографировать с большого расстояние. То есть необходимо снимать с близкого расстояние. Так как у него маленькое зеркало и маленькая разрешаюшая способность. Говоря простым языком, на большом расстояние фотографии получится очень расплывчато и не четко. Поэтому на мобильник часто снимают на расстояние от 0,2-0,5 до 1,0 метра.
В-четвертых, непременное условием фотоаппарата – это наличие диафрагмы. При фотографирование диафрагма открывается на доли секунды и затем с характерным стуком закрывается. Поэтому когда меня фотографируют на близком расстояние, я четко слышаю характерный звук открытие-зыкрытие диафрагмы мобильного телефона.
Приведу два примера о том, при каких обстоятельствах меня фотографировали или снимали на видео.
Пример 1. На поле агрозавода работали девять человек. Из них семеро, включая Деви Херал – беженцы из Бутана (маленькая Азиатская страна между Китаем и Индией). Во время обеда они разговаривали на своем языке – непали. Я пообедав, иногда старался на 5-6 минут закрыть глаза и отдохнуть. Через 2-3 минуты после закрытие глаз слышу характерный щелчок диафрагмы мобильного телефона. Открываю глаза и вижу на близком расстояние мобильный телефон на руке работника, причем камера мобильника направлена в мою сторону.
Иногда этот работник после открытия моих глаз тут же второй раз нагло фотографировал. Для него и тем, кто заказывал, были очень интересны мои фотографии с закрытым и открытыми глазами с близкого расстояние. После второго раза такого незаконного фотографирование, я перестал с ними обедать за одним столом. Я обедал вдали, где-то 50-60 метров дальше – на другом столе.
Пример 2. В ноябре 2011 года мы на поле таскали на тачках навоз. Внесение навоза улучшает плодородие почвы и повышает урожайность. В школьные годы это мы делали во главе отца почти каждый год. Однажды я лопатой накладываю навоз в тачку. Тут один из работников на мою сторону направил камеру своего мобильного телефона. И так стоит пока я не наполнил тачку. Наполнив я покатил тачку на поле. Как я стал отходить, заметил как он направил камеру в сторону моего ухода. Я отойдя на 8-9 метров оглянулся назад. Этот работник свой мобильник до сих пор направил в мою сторону, хотя я ушел на достаточное расстояние налево от место навозной кучи.
Такое незаконное фотографирование и снятие на видео с помощью мобильника я во время работы на агроферме CCG замечал около сто раз.
Такие мои фотографии и видео кадры для простых американцев и беженцам других стран не нужны. Такие кадры нужны только и только спецслужбам для дескридитации меня в настоящее время, да и для будущего.
7.7. ОТВЕТ НА СЕДЬМОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“The second half of the first letter is where our concern lies. It is both judgmental and possibly even threatening. It is, in all respects, a very inappropriate letter. As mentioned, the letter is, to a degree covertly threatening. There are many references to the wrath of Allah falling on us, Allah punishing us, our friends, and our relatives. Needless to say, this is not the best way to deliver information to us. We may not share the same beliefs about God and so even the wording of this letter is inappropriate in the workplace. This letter is, by itself, enough reason for us end our cooperation with Shuhratjon.”
(«Вторая половина первого письма - то, где находится (расположена) наша озабоченность. Это как осуждение и, возможно, даже угрожающим. Это во всех отношениях, очень неуместное письмо. Как уже упоминалось, это письмо, в некоторой степени скрыто угрожает. Есть много ссылок на гнев Аллаха, падающего на нас, Аллах наказывает нас, наших друзей и наших родственников. Излишне говорить, что это не самый лучший способ донесения информации до нас. Возможно, у нас не одни и те же представления о Боге, и поэтому даже формулировку этого письма является неуместным на рабочем месте. Это письмо, само по себе достаточная причина для нас, чтобы закончит наше сотрудничество с Шухратжоном.»)
Аналогичные возражения написала исполнительный директор IRC Джулианна Доннелли. Я в параграфе 9 отвечу на ее возражения. Это будет ответ и на данное возражение Тайлера Смита, написанной в этом подпараграфе.
7.8. ОТВЕТ НА ВОСЬМОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“The second letter that Shuhratjon delivered to us is more of the same. Again, there are many references to Allah punishing sin, etc.”
(«Второе письмо, которое Шухратжон доставил нам, в большей степени то же самое. Снова есть много ссылок на Аллаха, наказывающего грех и т.д.»)
В тексте второго Обращения и в параграфе 3 писал, что я второе Обращение подготовил в качестве ответа на письменное возражение Тайлера Смита от 16 декабря 2011 года. Так что содержание второго Обращение является хорошим ответом на это возражение.
7.9. ОТВЕТ НА ДЕВЯТОЕ ВОЗРАЖЕНИЕ ТАЙЛЕРА
“Because of the whole of Shuhratjon’s words, actions and attitudes, we have decided that it is best for us to end his employment with us. We particularly take safety very seriously and Shuhratjon’s veiled threats towards us are not acceptable. He no longer works with us, effective immediately, and should not attempt to make contact with any CCG staff member.”
(«В целом из-за слов, действий и отношений Шухратжона, мы решили, что лучше для нас приостановить (закончить) его работы с нами. Мы особенно очень серьезно относимся к безопасности, и скрытые угрозы Шухратжона к нам не являются приемлемыми. Он больше с нами не работает, (это вступает, А.Ш.) в силу немедленно, и не следует пытаться вступить в контакт с любым сотрудником CCG.»)
Еще раз подчеркну: я лично никому не угрожал. Я написал, что молитвой обращусь к Господу Богу и Он может наказать. Причем я это написал открыто и однозначно. О возможности наказания Господом Богом за содеянные грехи каждого человека – об этом написаны во всех основных религиях, в том числе Христианской и Исламской религии.
Далее Тайлер Смит пишет: “He should not, under any circumstances, come to any of the sites where we operate. This includes: our office, our farm, the greenhouse and the kitchen(s) that we utilize.” («Он не должен, ни при каких обстоятельствах, приезжать в любое из мест, где мы действуем. Это включает: наш офис, наша ферма, оранжерея (теплица) и кухня (ни), которую мы используем.»)
Я для работы на поле агрозавода принес и одевал отдельную обувь и одежду: туфли, брюки, футболку, рубашку, пиджак, бейсболку и шляпу. Я не богатый человек. Я в течение 2011 года не купил ни одной новой одежды или обувь из-за отсутствия денег. Так как в мае 2011 году сократили 20 часовую рабочую неделю до 18 часов. Тем самым я в месяц получал на руки 540 доллар, а за аренду квартиры платил 525 доллар.
Поэтому я покупал одежду и обувь, бывшие в употребление. Мне не хотелось бы оставить всю одежду на агроферме. Тайлер Смит хорошо знает, что мой одежда осталась в рабочей будке агрофермы. Он специально запрещает приходить или обращаться какому-либо работнику агрозавода по поводу моего обуви и одежды. Я предполагаю, что за этим запретом стоять силовые структуры (просто данное письмо написан совместными усилиями). Если я приду в агроферму за своим одеждой, то у них появится хороший повод для очередной провокации и задержание меня с дальнейшим судом.
В конце Тайлер Смит пишет: “We are sorry that this is the way it is. We sincerely wished to work with him, and help him in any ways that we could.”
(«Мы сожалеем, что именно так оно и есть. Мы искренне хотели работать с ним, и помочь ему любыми способами, которыми мы могли.»)
Эти слова просто лицемерие. Если Тайлер Смит “искренне хотели работать со мной», то постарался бы пойти на встречу моего просьбы о предварительном предоставление этого большого письма. Я подготовил бы свои возражения в письменном виде, как это написал в этом параграфе.
Я даже письменно обратился бы за консультацией руководителям христианской церквы и Исламскому имаму мечети, и попросил бы их дать заключение с религиозной точки зрения. Также пригласил бы их на нашу дискуссию. Тем самым организовали бы круглый стол и обсуждение моего двух Обращений, возражения Тайлера Смита и Джулианна Доннелли, и моего письменного ответа на ихние возражения. На основе этой интересной дискуссии мы пришли бы к какому-то конкретной договоренности.
Но, увы, и один из руководителей агрофермы Тайлер Смит, и исполнительный директор IRC Джулианна Доннелли, и те кто стояли за этими событиями, не захотели предварительно предоставить эти письменные возражения. И они, как заранее планировали, 5 января 2012 года ускоренно приняли решение об увольнение меня с работы.
8. АНАЛИЗ ОДНОГО ПИСЬМЕННОГО ЗАМЕЧАНИЯ ТАЙЛЕРА
Я в параграфе 7.1 писал следующее: «Об одном существенном письменном замечание Тайлера Смита напишу в параграфе 8, приведу копию и изложу его анализ».
Полевые земли агрофермы расположен по адресу: CCG Farm: 4750 S. Surprise Way Boise, ID 83716 (смотрите
http://www.createcommongood.org/teams.html ). Рядом расположен здание церкви. Туалет находился внутри церкви. Нам по нужде приходился входит во внутр церкви. Мужской туалет находился в другом конце коридора.
Я на поле одевал туфли. Каждый раз перед входом в церковь я тщательно протирал туфли на траву, который рос возле входа в церковь. Поэтому от моих туфли никогда на дорожке след не оставался.
Уместно сказать: другие беженцы во время работы на поле одевали кросовки. У подошвы красовки много ажурных изображений и углублений, в которых порой прилипает грязь. Видимо поэтому другие беженцы часто снимали обувь перед входом в церковь даже не дождьливые дни.
Это было в конце октября, в воскресный день 2011 года. Был дождьливый день. Перед тем как зайти в церковь я тщательно почистил туфли на траве. Зашел во внутр церковь, сходил в туалет и прохожу по коридору в сторону выхода. Возле выходной двери, слева в комнате на лабтопе работал Тайлер Смит. Как я вышел за дверь, за мной выходить Тайлер и говорить о моем туфли. Я ответил, что мало понял и попросил его написать письменно.
Прошло несколько минут. Тайлер Смит мне принес следующее письмо, написанный им красным фломастером.
Рис 1. Письмо Тайлера Смита, которую передал мне в конце октября 2011 года.
“When you go inside the Church, you should open the shoes outside the door of Church. If your shoes are dirty.
You should wife (?) (wipe, A.Sh.) the sink after you wash your hand. Don’t leave the sink dirty.
We should vaccum the walk way inside the Church if you see there any dirty sport.”
-----------------------------------------------------
Перевод на русский язык письмо Тайлера Смита.
«Когда вы идете в церковь, вы должны открыть (снять, А.Ш.) обувь у дверей церкви. Если ваша туфля грязна.
Вы должны вытереть раковину после того, как вы моете руку (wife – жена; wipe – вытирать, А.Ш.). Не оставляйте раковину грязным.
Мы должны вакуумный (?) способ ходьбы в церкви, если вы видите ли какие-нибудь грязные спорта. (?).»
------------------------------------------------------
Во-первых, я свой туфли тщательно чистил перед входом в церковь. Поэтому из моего туфли никогда не оставался грязные следы.
Во-вторых, Тайлер Смит должен был указать, что я наследил на дорожке церкви. Он этого не указал. Так как не были грязных следов от моего обуви.
Возникает вопрос: Тайлер Смит с какой целью от меня требовал снятие туфли перед входом в церковь?
Во-первых, Тайлер Смит специально хотел унизить меня перед другими гражданами. В церковь часто приезжают жители Бойси и окрестности для молитвы. Особенно многолюдно в воскресные дни. Часто приходять молодые женщины с малолетними детьми. И вот перед всеми этими женщинами и детьми меня Тайлер Смит вынуждает проходить на протяжение длинного – 50-метрового коридора без туфли, то есть на одних носках.
Во-вторых, Тайлер Смит требуя снять туфли перед входом в церковь, он старался еще раз подчеркнуть, что мы – беженцы из Азии и Африки – люди второго сорта, и мы перед другими Американцами должны ходить без обуви. По-моему, в законодательстве США это называется дискриминация!
В-третьих, Тайлер Смит знал, что я правозащитник и независимый журналист, и догадаюсь, что это унижение перед другими людьми. Он видимо рассчитывал, что я начну с ним спорить. То есть он старался создать конфликтную ситуацию, провоцировал.
В-четвертых, Тайлер Смит в те дождьливые дни тоже приходил с улицы и входил во внутр церковь. Я не разу не видел, чтобы он снял свой обувь перед входом в церковь и ходил на носках.
Я более 37 лет занимаюсь правозащитной деятельностью. За это время в жизненном пути сотни раз встречал првокаторов и самые различные провокации. Поэтому я не стал спорить с Тайлер Смитом и ничего не сказал. В дальнейшем даже при незначительной дождьливый день снимал обувь перед входом в церковь.
Если не ошибаюсь, Тайлер Смиту в 2011 году был 26 лет, то есть он родился в 1985 году. Мой сын родился в ноябре 1980 года (я женился в 1980 году, обстоятельства так сложились, что в 1982 году я развелся с женой и сын рос у бывшей жены). То есть Тайлер Смит моложе моего сына. И меня – ровеснику его отца, он так относится и старается унизить путем требование снятие обуви.
Тем более Тайлер Смит это делает в церкви, где почти каждый день говорять, что все люди рабы Божьи и все люди равны перед Господом Бога.
Еще один интересный факт: Тайлер Смит после окончание школы, два года учился и получил специальное религиозное образование. Он мне говорил, что имеет диплом специалиста по межрелигиозным отношениям.
В конце этого параграфа хочу обратить внимание читателя на следующий вопрос: Тайлер Смит сколько грамматических ошибок допустил в этом небольшом тексте на родном ему английском языке?
Теперь обратите внимание на большое письмо Тайлера Смита об увольнение меня с работы (смотрите параграф 6). В ней почти ни одной ошибки. Этот факт показывает, что письмо об увольнение был подготовлен совместными усилиями, возможно с подключением сотрудников спецслужб. Я думаю, что копию этого письма можно будет обнаружить в личном моем деле, заведенное в других учреждениях, в том числе в спецслужбах.
Должен подчеркнуть: я уверен, что в США живут миллионы хороших и честных людей. А такие отдельные люди как Тайлер Смит встречаются и в США, и в других странах.
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
