Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…
     Закончатся дела, поездки, встречи…
     Замрёт душа, как бабочка в огне –
     И ничего от грусти не излечит…

Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…
     Рассвет угрюмый выстудит все звуки…
     Застынет дождь слезами на окне –
     И сдавят сердце горестные муки…

Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…
     И лето вдруг покажется зимою…
     И холод – тонкой струйкой по спине –
     И боль потерь – свинцовой серой мглою…

Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…
     Рассыплется мечта в хрусталь бездушный…
     И с каждым мигом будет всё больней
     Царапать память нежностью ненужной…

Когда-нибудь ты вспомнишь обо мне…
     Закончатся дела, поездки, встречи…
     И в жуткой нестерпимой тишине
     Ты вдруг захочешь сделать вздох… а нечем…

© Copyright: Марина Есенина

Ей было сто лет. А ему сто три года.
Их встречи случались в любую погоду
И чаще всего почему-то по средам.
Он просто звонил, говорил: «Я приеду?»

Вот как-то по средам всегда приезжалось..
И даже когда вдруг она простужалась,
Встречались они несмотря на простуду,
Поскольку она обещала: «дышать на тебя я не буду!»,
Но, хоть и ужасно, дышала. Никак не могла надышаться.
И даже — друг друга они целовали...

К ним мальчик в кафе выходил со словами:
«Садитесь, ваш столик сегодня свободен!»
И это случалось при всякой погоде,
И всё отступало — дела и болезни...
Ведь каждая встреча могла быть последней:
Сто лет и три года, конечно, не шутки.
Они не хотели терять ни минутки.
Объятия — много теплее, чем пледы.
Они были счастливы каждую среду.

В сто лет как-то глупо влюбляться, жениться.
Но годы бежали от них вереницей.
Объятия — много теплее, чем шали. Встречались они...
И дышали... Дышали

© Ника Невыразимова