Загадки озера Байкал

Магические свойства дверей и ключей

Хотите-верьте ...Хотите - сомневайтесь...

источник

Мистические тайны картин

Кто откажется иметь свой портрет, да еще написанный известным художником? А между тем это может оказаться очень рискованным. В народном сознании издавна бытовало представление о неразрывной связи изображения и оригинала. Поэтому еще в XIX веке в России художники сталкивались с нежеланием и опасением со стороны простых людей писать их портреты. Считалось, что если что-то случится с портретом (разорвется или сгорит), то пострадает и человек: заболеет или погибнет. 
 

Высасывающие жизнь

О мистической связи человека и его портрета знали с древних времен.

Одна из первых заповедей Бога иудеям, переданная через Моисея, гласит: 
"Не делай... никакого изображения того, что на небе вверху, и что на земле внизу, и что в воде ниже земли". 
Этот запрет иудеи соблюдали столетиями, делая исключение лишь для животных. 

Ислам также запрещает рисовать портреты. Существовал подобный запрет и в ряде первобытных культур. Люди, интересующиеся живописью, подметили целый ряд случаев, когда внезапно погибали те, кого изображали на своих полотнах великие художники прошлых веков назад и в наше время. Примеры? Пожалуйста. 

Благоприятные и неблагоприятные дни в году.

Подземные святыни Киево – Печерской Лавры, какие тайны они хранят.

источник

 Почти тысячу лет назад днепровскому Иерусалиму уготовано было стать духовным началом, из которого выросла Печерская лавра, третий удел Богородицы. Именно из нее поднялось мощное древо монашества Руси. Здесь, начиная с первых веков после Крещения, покоятся нетленные мощи более сотни святых, стяжавших в этих местах подвигами и трудами небесные венцы. По милости Божией много монастырей и мест на христианской земле, где как величайшая святыня хранятся нетленные мощи прославленных церковью подвижников и мучеников. Но нет другого места на планете, где хранилось бы такое количество святых мощей, как в Лавре.

Люди и пещеры

При посещении Киево-Печерской Лавры богомольцы, паломники и туристы в первую очередь стремятся посетить пещеры. Место, это очень необычное. Пещеры имеют много ходов, некоторые из них – в рост человека, а кое-где такие низкие, что приходится нагибаться. Даже сейчас, когда стены укреплены и освещены, ходить в одиночестве там немного жутковато. И представить себе жизнь монахов, годами, жившими в темноте и безмолвии, наедине с собой и Богом, нам, сегодняшним просто невозможно…

Сейчас лабиринты Ближних и Дальних пещер представляют собой сложную систему подземных коридоров высотой 2—2,5 м. Глубина залегания Ближних пещер 10—15 м, Дальних — 15—20 м. Копали их монахи на протяжении столетий. Общая длина существующих под Лаврой подземелий огромна. Но открыты для посещения те из них, которые служили жилищем подвижников, иноческим кладбищем и местом поклонения. Длина Ближних пещер, доступных сегодня для паломничества — 383 м, Дальних — 293 м. В обоих комплексах есть по три подземные церкви с позолоченными иконостасами. Впервые пещеры упоминаются в летописи под 1051 годом.

Со временем маленькие пещерки первых монахов-отшельников были объединены между собой и превратились в составляющую часть огромного комплекса, который сейчас известен как Дальние или Феодосиевы пещеры.А та часть, которую заложил преподобный Антоний, уйдя от братии на другой холм, называется Ближние или Антониевы пещеры. За почти тысячелетнюю историю монастыря в нем подвизались тысячи монахов, но прославлены церковью как святые, прежде всего те, чьи подвиги описаны в древних редакциях Киево-Печерского патерика и чьи мощи остаются нетленными сотни лет. К собору Печерских святых причислены также подвижники, которые при жизни не были насельниками Лавры, но чьи мощи в полном или почти полном виде перенесены из других мест. Иконы и таблички с именами помещены у 122 раки и затвора, из них 73 — в Ближних и 49 — в Дальних пещерах.

Живших здесь в древние времена монахов-отшельников хоронили в подземных кельях, и постепенно пещеры превратились в монастырское кладбище. Умершему обмывали открытые части тела, складывали руки на груди и накрывали лицо. После этого смотреть на лик покойного запрещалось (поэтому и сегодня лики святых, покоящихся в пещерах, не открывают). Затем тело клали на доску и помещали в специально выкопанную нишу —локулу. Вход в нее закрывали деревянной заслонкой или замуровывали. По Студийскому уставу, обряд захоронения имел свое продолжение через три года, когда локула открывалась, и очищенные от плоти кости переносили в костяницы-киметирии. Потом тело помещали в выкопанные в пещерах крипты и замуровывали, а место погребения закрывали иконой или деревянной дощечкой с надписью об умершем. Мощи канонизированных подвижников, сохранившиеся нетленными, одевали в парчовые ризы, клали в специальные, преимущественно кипарисовые гробницы и ставили в коридорах для поклонения. Из 122 мощей, покоящихся в обеих пещерах, 49 относятся к домонгольскому периоду.

То, что в Лавре жили не просто монахи, а выдающиеся подвижники, очевидно. Это был духовный институт, где монахи только по обличью, рясе и клобуку — не задерживались. Святые люди Лавры обладали при жизни уникальными способностями, дарами прозорливости, исцеления и многих чудотворений. Те, к мощам которых мы сейчас прикладываемся, были настоящими воинами Христовыми, победителями в схватке с ордой тьмы, в ежедневном подвиге, превышающем человеческие силы и даже понимание. Годами они жили в темноте сырых пещер на одной просфоре и воде, носили на утружденных телах вериги и мечом молитвы отгоняли искушения лукавого. Сама природа тела, грубые «кожаные ризы» полученные при изгнании из рая настолько утончались от таких подвигов, что по милости Божьей они могли духовными очами созерцать своего Творца. Потому и зовутся они богоносные и духоносные отцы.

За сотни лет существования Лавры в ее хрониках разного времени описано множество удивительных историй — исцелений от мощей и изгнания бесов. «Святые гробы» на протяжении веков жаждут увидеть паломники со всего света. В ХVI—ХVII веках о них писали многие путешественники. «Уроженец веронский» Александр Гваньини делился в своих записках впечатлениями об огромных подземельях, где находятся гробницы с телами достойных мужей. С не меньшим удивлением о них рассказывал посланник немецкого императора Эрих Лясота, польский историк Станислав Сарницкий и другие просвещенные люди.

В ХVI—ХVII веках Ближние пещеры представляли собой сложную систему коридоров, состоявшую из трех основных улиц. Внутри этого поселения под толщей земли располагались две церкви: Введения Богородицы во Храм, считающуюся самой древней и преподобного Антония Печерского. Несколько позже соорудили третью — преподобного Варлаама Печерского. Монастырская братия всегда неутомимо строилась, а после землетрясения в 1620 году, когда часть лабиринтов завалилась, подземные зодчие сделали в них ремонт, а пещерную улицу укрепили кирпичом. В ХVIII веке пол в пещерах выслали чугунными плитами, которые исправно служат и поныне. В ХIХ веке братия прибавила к уже имеющимся иконостасам новые, а святые мощи в гробницах одели в дорогие парчовые и шелковые наряды, расшитые золотыми и серебряными нитями, речным перламутром и бисером.

Подземное чудо

Чаинская аномальная зона была открыта в 1984 году свердловским журналистом Михаилом Глуховым, приезжавшим в творческую командировку в Томскую область. Тогда жители поселка Восточное и поведали ему о трехсотметровом участке суши, покрытом вековыми кедрами, расположенном на одном из местных болот. Люди рассказывали: на Могильном мысе происходят странные и пугающие вещи. Его обходят стороной и люди, и животные. Только рыба в небольших озерцах, прилегающих к мысу, водится в большом количестве.

Однако рыбаки близлежащих поселков не занимаются ее промыслом, считая водных обитателей Чаинской аномальной зоны «нечистыми»…
В своих дневниковых записях Михаил Глухов писал: в августе того же года он предпринял попытку исследовать Могильный мыс, похожий по форме на вытянутый утюг. Абсолютная тишина царила там, не нарушаемая даже шорохом кедровых веток и пением птиц. Холодный мрак падал от раскидистых крон гигантских хвойных деревьев, застилавших собой яркий солнечный свет. Чем дальше шел журналист к оконечности мыса, тем сильнее росло в нем необъяснимое чувство тревоги и тоски, вынудившее его вскоре повернуть обратно…

К сожалению, кроме дневниковых записей Глухова, никаких других воспоминаний той поры не осталось. А сам их автор тремя годами позже умер от онкологического заболевания.

Невероятные истории

Ряд экспедиций, исследовавших мыс в последующие десятилетия (в том числе и известная организация «Космопоиск»), сумели собрать довольно любопытный материал о необычных особенностях аномальной зоны. Большой интерес представляют рассказы местных жителей, в том числе пожилых людей, которых было бы неразумно заподозрить в намеренной фальсификации. Пенсионерка Мария Ефимовна Шабашникова из поселка Варгатер вспоминает: в 1947 году ее мать, отец и дядя пошли за грибами на злополучный мыс. По рассказу матери, к полудню они вышли на небольшую полянку, посреди которой лежало старое поваленное дерево. Дядя Марии Ефимовны сел на трухлявый ствол, а супруги Шабашниковы, расстелив на траве платок, стали раскладывать на нем нехитрую снедь. Когда мать Марии Ефимовны обернулась, чтобы позвать родственника к трапезе, то увидела, что на поваленном дереве никого нет. До самого вечера мать с отцом бродили по мысу в поисках пропавшего дяди, но так и не нашли его.

Иван Андреевич Троицкий из Восточного в начале пятидесятых годов двенадцатилетним мальчишкой работал в колхозе пастухом. Как-то одна из коров убежала на Могильный мыс. Мальчуган довольно быстро отыскал ее. Однако каков же был ужас маленького пастуха, когда, коснувшись неподвижно стоявшей коровы, он ощутил пальцами неживую и холодную, будто резиновую, плоть. От страха шевельнулись волосы на голове, и он что было сил закричал. Крик мальчика словно оживил животное. Корова вдруг встрепенулась, будто что-то снова вдохнуло в нее жизнь, громко замычала, как от боли, и, ломая на своем пути мелкий кустарник, бросилась к деревне.

Загадочные обитатели

Немало историй местных жителей связано с таинственными существами, которые обитают на мысе. Старожилы уверяют, что иногда, особенно вечерами и в лунные ночи, на мысе можно увидеть темные фигуры маленьких людей, которых местная молодежь называет гномами. Эти гномы будто бы живут в корнях вековых деревьев и глубоких норах и питаются водящейся в окрестностях диковинно крупной рыбой – карасями весом в семь-десять килограммов.
Старики близлежащих поселков, наоборот, считают, что никаких гномов на Могильном мысе нет, а появляющиеся маленькие фигурки являются призраками, встающими из древних могил.

Действительно, по мнению археологов из Томского государственного университета, на территории Могильного мыса есть немало древних захоронений, относящихся к исчезнувшей еще в дохристианскую эпоху кулайской культуре. Ряд параписхологов, побывавших в этой аномальной зоне, и в частности красноярский исследователь Сергей Пустояров, уверены, что древние капища, а также скрытые под многометровой толщей земли языческие святилища являются источниками «энергии вектора некро». Именно так некоторые современные эзотерики называют излучения, проникающие в наш мир из мира мертвых. Своеобразными «воротами» для таких энергий являются древние захоронения, устройство которых осуществлялось по особым, известным только жрецам правилам. Подобные тонкие излучения вызывают в людях чувство безотчетного ужаса, связанного с подсознательным и естественным для всего живого страхом смерти.

Небесные гости

В 1985 году, сразу после первых публикаций в прессе М. Глухова о Могильном мысе, в аномальную зону прибыла экспедиция, организованная газетой «Комсомольская правда». Однажды ночью одному из участников экспедиции удалось наблюдать над мысом три светящихся молочным светом шара, образовавших между собой равнобедренный треугольник. Объекты вынырнули из-за плотных облаков и, стремительно вращаясь, направились к земле. 

Вскоре они скрылись среди густого кедрача.

Местные жители не раз рассказывали приезжим исследователям о том, что неопознанные объекты здесь появляются регулярно. Некоторые острословы даже шутят: где-то на мысе находится база НЛО. Иногда со стороны аномальной зоны доносятся звуки, напоминающие раскаты грома или работающего реактивного двигателя. Старожилы уверяют, что в середине восьмидесятых годов в районе Могильного мыса потерпел катастрофу неопознанный объект, и его светящиеся обломки падали вниз с большим разбросом.

Действительно, 26 февраля 1984 года над территорией Томской области многочисленными очевидцами был зафиксирован взрыв яркого объекта с хвостом оранжевого цвета, который вскоре получил официальное название «Томский болид». Летом того же года на поиски болида в район реки Чулым выезжала экспедиция Института геологии и географии Сибирского отделения Академии наук СССР. Никаких обломков загадочного небесного тела экспедиция обнаружить не смогла. Впрочем, жители поселков Варгатер и Восточное в один голос твердят, что ученые искали следы «гостей» не в том месте…

Дело рук человеческих

По мнению некоторых скептиков и исследователей, необъяснимые явления, происходящие на мысе, имеют вполне земную природу. Новосибирские геологи утверждают, что под мысом находятся богатые залежи железной руды, расположенные всего в десяти метрах от поверхности. Они генерируют мощные положительные и отрицательные заряды магнитных полей, которые при взаимодействии создают необычные феномены. Эти феномены усиливаются мощным геологическим разломом, проходящим через данный район.

Некоторые из старожилов уверяют, что причина Чаинской аномалии кроется в падающих здесь отработанных ступенях космических ракет. Однако ученые заявляют: никаких следов загрязнения гептилом в Чаине нет, а обломки ракет-носителей падают в соседнем, Колпашевском районе.

Относительно недавно – в середине девяностых годов прошлого века – стал известен еще один любопытный факт: в шестидесятые-семидесятые годы XX столетия в районе Могильного мыса был организован могильник, куда вывозились радиоактивные отходы Сибирского химического комбината. Работы на этом опасном объекте якобы производили заключенные, осужденные на длительные сроки за особо тяжкие преступления. Возможно, таинственные «гномы», которых видели на аномальном мысе, и есть те самые зэки, под многолетним воздействием радиации превратившиеся в странных существ.

Как бы там ни было, загадки этого места до сих пор не разгаданы. Могильный мыс продолжает ждать исследователей, которые наконец раскроют его тайны.  источник

   Если посмотреть на карту Азии, то восточнее Каспия легко отыщется плато Устюрт — гигантский стол, поднимающийся над уровнем моря в среднем на сто двадцать — сто восемьдесят метров и простирающийся до самого Арала.

   Несмотря на то что через северную оконечность плато в начале 70-х проложили железную дорогу и газопровод, что здесь добывают газ и калийные соли, Устюрт по прежнему остается одной из самых безжизненных территорий планеты. По сравнению с ним раскинувшиеся по соседству неласковые Каракумы поистине райский сад.

   Недаром каракалпаки и туркмены говорят: «Барса кельмес» — «Пойдешь — не вернешься». (Так называется и один из островов в Аральском море.) Я не стану решительно настаивать на версии о подлинности песчаного чудовища, и все же…

   Впервые я услышь о нем четверть века назад. В ту пору, будучи молодым специалистом по строительству высоковольтных линий, я сидел с бригадой монтажников на станции Ак Чалак. Так именовался крохотный разъезд на только что построенной через Устюрт железной дороге, по которому еще не началось регулярное движение поездов.

   Был знойный период лета. Солнце, будто насмехаясь, раскаляло и без того растрескавшуюся, твердую, как бетон, землю. Соль выступала, казалось, даже на рельсах, к которым невозможно было притронуться.

   Далеко на горизонте желтели крутые уступы — чинки. Мы столпились у короткого состава: раз в две недели, по четвергам, локомотив прикатывал из Кунграда цистерну с теплой солоноватой водой и вагон магазин с неизменным ассортиментом: хлеб, рыбные консервы, макароны, чай, сигареты.

   Внезапно раздался удивленный возглас. Кто то из наших заметил, что по гребню чинков движутся три точки. На миг мы забыли о покупках: ведь за полтора месяца в той стороне не случаюсь увидеть даже парящей птицы.

   Прошло, должно быть, часа полтора, когда к разъезду приблизилась небольшая процессия. Впереди шел поджарый кочевник в пропыленном ватном халате и высокой бараньей шапке, такой древний, что его лицо, казалось, состоит из одних морщин. В поводу он вел навьюченного двугорбого верблюда. Сам ступал с той неторопливой легкостью, какая отличает людей, привыкших ежедневно покрывать пешком десятки километров.

   На втором верблюде величественно восседала полная женщина средних лет в длинном темном платье, черном бархатном жилете и коричневых ичигах — легких восточных сапожках. Ее голова была повязана цветастым платком, но широкое азиатское лицо оставалось открытым — у кочевников женщины никогда не носили чадру.

   Замыкал шествие третий верблюд, на котором сидел мужчина неопределенного возраста, чрезвычайно изможденный. Он раскачивался между горбов, как китайский болванчик, рискуя вот-вот свалиться. На его голове красовалась мятая соломенная шляпа, одежда же более заслуживала именоваться лохмотьями.

   Верблюды ступали след в след, хотя вокруг была необъятная ширь. По местному обычаю, мы пригласили путников к столу. Объяснялись жестами, ибо кочевники, как правило, совершенно не понимают по-русски, а может, просто делают вид, что не понимают. — Господи, неужели добрался?! — воскликнул вдруг на чистейшем русском языке третий путник и всхлипнул.

   Мы изумленно пригляделись. Белесые ресницы, а в особенности курносый нос выдавали в нем славянина.

   За столом он поведал нам свою удивительную историю. Вот вкратце его рассказ.

— Меня зовут Александр Гуслянников Алик. Сам я ленинградский, а в Кунград приехал на два года по найму. Устроился водителем в управление механизации. На позапрошлой неделе мой начальник вызывает меня и говорит:

— Алик, мои кавказские родственники купили для меня машину. Надо перегнать. Возьмешься? Я согласился не раздумывая. Отчего не посмотреть новые места?

   Самолетом добрался до Баку, там принял машину — новенькую, молочного цвета «Волгу» — и вместе с ней погрузился на паром до Красноводска. Далее я намеревался ехать через Ашхабад — Мары — Чарджоу — Ташауз. Крюк — ого-го! На пароме, на свою беду, сошелся я с одним туркменом из Куня Ургенча. Хороший мужик, звать Курбан. Он тоже перегонял машину — «Москвич», — и, значит, были мы попутчики. Узнав о моих планах, он рассмеялся: — Зачем через Мары? Поедем напрямую. Раза в четыре короче.

— Как — напрямую? — удивляюсь. — Через Устюрт, что ли? — Конечно! — Да ты что?! Заплутаем!

— Не бойся, дорогой. Многие ездят через Устюрт. Я сам три раза ездил. Есть накатанная колея. Есть приметы. Надо только не сворачивать и держаться подальше от песков. Он говорил с такой уверенностью, что я не только согласился, но и загорелся его идеей. Я вообще заводной. Словом, когда через сутки мы вошли в красноводский порт, я был твердо настроен на короткую дорогу.  

     Кандидат философских наук Вера Константиновна Чиркова из Новосибирска считает своим спасителем сказочное существо - это ее рассказ:

 В мою жизнь вошло чудо. Иначе я не воспринимаю происшедшие со мной события, да и не хочу воспринимать, потому что поняла, что это огромное счастье - столкнуться с чудом. И пытаться его препарировать, чтобы доказать самой себе или кому-то, что все в жизни можно объяснить глупейшими, но общепринятыми категориями - противно. Поэтому, ни в коем случае не предлагая на ваш суд и не пытаясь приводить доказательств, что это не выдумка, решила похвастаться. Позавидуйте мне все - я соприкоснулась с чудом. Мои рождественские праздники в прошлом году прошли у друзей в Ангарске (это небольшой город недалеко от Иркутска). Крещенские морозы еще не наступили, но минус 28 градусов по Цельсию уже за 10 минут выбеливали пятна на щеках и кончике носа.

   Старые университетские друзья из кожи вон лезли, чтобы сделать интересным каждый день в их доме, удивить и порадовать меня. Я понимала это и с огромным энтузиазмом воспринимала поездки, встречи, новые знакомства, вечеринки, вылазки на природу - весь тот калейдоскоп впечатлений, которыми меня баловали. В тот вечер у нас был "передых". Мы сидели, перебирали фотографии и воспоминания. Старый потертый снимок, где мы всей группой стоим во время картофельной страды у старой деревенской баньки, стал началом отсчета моей волшебной истории.  

   Уже через несколько минут пришла идея попариться в русской бане с веничками, кваском и прочими атрибутами российской старинки. Ольга и Олег ("Олешки", как мы звали их еще студентами) тут же вдохновились, вспомнили, что у знакомого лесника есть "настоящая рубленая" баня, что он и жена - мастера попарить народ и, что самое главное, банный сруб стоит на теплом источнике (плюс пятнадцать-восемнадцать), куда окунуться после парилки - одно удовольствие.

   Далее - более. "Здесь километров 20 - не больше. Сейчас к нему на машине смотаюсь, договорюсь на завтра, чтоб ждал. Всех дел на час, - объявил Олег, - к девяти дома буду!" Но и мы с Ольгой были охвачены авантюрным безумием, и поэтому твердо вознамерились сопровождать его. А чтобы он не передумал, собрались побыстрей: шубки на плечи, прикрытые тонкими блузками, шапки на головы, сапожки на чулочки - и в машину. А в ней печка работает - тепло. В лес въехали в темноте. Накатанные лесные дороги, переулки, перекрестки - как в городе. Только домов нет. А красотища! Свет фар вырывает такие величественные картины, каких при дневном свете не бывает. Деревья как живые. Сердце замирает, когда из темноты вырывается стройная красавица ель в подвенечном платье, а потом так же неожиданно отступает в темноту, помахав на прощанье рукой в белом с блестками рукаве. Снег сверкает на деревьях бриллиантовым сияньем. Наст между ними переливается всеми цветами радуги от алого оттенка вблизи фар до черно-фиолетового в глубине леса...

   "Четвертый поворот направо. Следующий уже не накатан. Нам бы не промахнуться, иначе придется километра полтора пятиться - развернуться будет негде", - предупреждает Олег. "Так ведь мы только что четвертый и проехали, - взвивается Ольга. - Тормози!"

Олег тормознул. Судя по всему, на всякий случай. Олешки сцепились в споре. Муж был уверен в своей правоте, жена в своей. Меня их перепалки всегда развлекали. В них было много шума и ни капли злости, потом Ольга надувалась и говорила: "Делай, что хочешь!" - и Олег делал то, что хотела она. Нисколько не сомневаясь, что на сей раз будет то же, я внесла предложение: "Ребята, - сказала я, - проще всего подать двадцать метров назад, это все же не полтора-два километра, и проверить. Если Оля ошибается - выедем снова на лесную дорогу и поедем до следующего поворота". Предложение было разумным. Спорить с ним было глупо, поэтому было принято Олешками без обсуждений. Одного я не учла (а еще "отлично" по психологии имела!) - это того, что не дала главе семьи выпустить пар до того, как сдаться. "Сделаем еще проще, бросил он. - Я знаю, как выглядит поворот к лесничеству, там через метров пятьдесят слева старая поваленная ель у дороги. Ждите меня, сейчас гляну!" Не дожидаясь нашей реакции, он выскочил из машины и... автоматически выдернул ключ из замка зажигания.

   Мы даже не успели сообразить, что вляпались. Желтый луч фонарика поплясал у машины и исчез за поворотом. Олег отсутствовал чуть дольше, чем можно было ожидать, но вернулся с победой: "Ну, что я говорил! Поехали дальше!" - и повернул ключ зажигания. Никакой реакции. Еще одна попытка, потом еще много других. Потом мы с ним толкали машину, а Ольга, сидя за рулем, пыталась ее завести. Бесполезно. Разгоряченные, мы еще не чувствовали мороза. Но постепенно он вместе со страхом начал проникать во все наши поры... Чувствуя, что надвигается паника, а вместе с ней реальная опасность замерзнуть, Олег тоном, не допускающим обсуждений, приказал: "Вперед до первого поворота, направо, и до лесничества - бегом!" И мы побежали.

   Я никогда не бегала на длинные дистанции, Ольга вообще человек не спортивный, но мы бежали не останавливаясь. Падали и поднимались. И снова бежали. Нам стало жарко, я даже расстегнула шубу. И вот он - долгожданный поворот. Мы оторвались от Олега и остановились, только услышав сзади его крик: "Стойте!" Несмотря на темноту, на белой дороге он был хорошо виден. Он шел к нам. Не бежал, а именно шел. И этот его ровный спокойный шаг показался нам самым страшным предзнаменованием. Так же спокойно, как шел, он сказал: "Это не тот поворот". Мы дышали, словно загнанные лошади. Пар от дыхания ледком ложился на мех воротников и растрепанные волосы. Губы не слушались. Мы молча стояли и смотрели на него. "Все еще хуже, чем кажется. Мы не поворотом ошиблись, а дорогой. Я хотел укоротить путь и проехал через гаражи. Теперь понимаю, что свернул не на ту дорогу - в темноте все выглядит иначе..." Упрекать, обвинять, ругаться было бессмысленно. К тому же, никто не знал, что делать дальше. Не было уверенности даже в направлении, где должно было находиться лесничество. Оставалось одно: идти назад. А до первого жилья - километров 7-8.

   Потом, когда мы все обсуждали в тепле и спокойствии, мы сошлись на том, что скорее всего мы бы не дошли. И вот тогда появилась спасительница. Тихое повизгивание привлекло наше внимание. Шагах в пяти от нас на снегу сидела маленькая, совершенно белая, пушистая собачонка, похожая на болонку. Она практически сливалась со снегом и только темные глазки, в свете фонаря переливающиеся всеми цветами радуги, выдавали ее присутствие.

   Появление собаки было столь нереальным, что в нас затеплилась надежда. Тихо взвизгивая, она отбегала на несколько шагов, поджидала нас и снова отбегала. А когда поняла, что мы поверили ей и пошли следом, побежала вперед. Когда мы останавливались, чтобы отдышаться, она садилась на снег шагах в пяти. Если мы слишком долго передыхали, начинала сердито лаять и отбегать вперед, всем своим видом показывая, что нельзя стоять на месте, надо снова бежать. И мы бежали снова. Это длилось минут двадцать-тридцать. И вот впереди мы увидели светящиеся окна. И уже через пару минут нас встречала свора злобно лающих огромных псов, не подпуская нас к дому. Видимо, услышав эту какофонию, хозяин вышел на крыльцо и громко окликнул собак. Мы начали кричать, привлекая к себе внимание. Нас подобрали. Мы оказались в доме лесника, которого искали. Нас растирали, вливали в нас спирт, попарили в бане, правда, без всех ухищрений: квасных, пивных, березовых... Лесник с сыном на какой-то дикой помеси газика и трактора съездили, отыскали и приволокли машину Олешков.

   Казалось бы, вполне реальные события для такой бездумной компании, как мы, слава Богу, благополучно завершились. Если бы не одно "но". Ни лесник, ни его семья слыхом не слыхивали ни о каких болонках. "Да вы сами подумайте, - удивлялся нашим настойчивым расспросам лесник, - моя банда на дух не подпустила бы ее сюда, порвали бы в клочья! И откуда ей здесь оказаться? Вблизи нет жилья, и не выжила бы она здесь. Мои в сарае "кучей малой" спят - только так от мороза спасаются. А тут в лесу, на снегу, одна?! Нет, ребята, это вам со страху померещилось". Каждый день до моего отъезда по несколько часов мы искали нашу спасительницу. Ездили в лес, обошли все окраинные дома. Каких только собак мы не видели! Но ничего похожего на белую пушистую собачонку, появившуюся в ночном лесу, чтобы привести нас к теплу и людям, не нашли. Да и все, с кем мы говорили, в один голос утверждали, что поблизости ничего подобного нет и быть не может. "Таких собачек искать надо у городских хозяев, которые в такую холодрыгу их в "комбинезонах" выгуливают или вовсе не выводят. А здесь только бойцы - дома охранять..."  источник

   У нас больше нет сомнений - мы уверены, что побывали в сказке. Страшной сказке со счастливым концом. Спасибо тебе, маленькая добрая фея из сибирского леса!  

Холсты-убийцы

Альфреду Хиггинсу было 47 лет. Он входил в число пятидесяти самых богатых людей мира. У него была красивая жена и милые дочки-близняшки. Летом 1996 года Альфред заказал картину: он и супруга стоят на палубе их любимой яхты. Картина получилась колоритная, но вскоре после окончания работы над ней у Альфреда случилось смертельное кровоизлияние в мозг. Через неделю его жену госпитализировали с приступом острого психоза, и вскоре она скончалась. источник

Супруги Хиггинс умерли оттого, что их нарисовал Марк Квин. Говорили, что художник продал душу дьяволу - все изображенные на картинах люди умирали вскоре после позирования. Хиггинсы были первыми. Художник не дает интервью, не комментирует трагические судьбы своих моделей. Он периодически звонит тому или иному состоятельному человеку, чье лицо часто мелькает в газетах: "Знаете, планирую сделать ваш портрет..." И смертельно напуганный миллионер выплачивает кругленькую сумму только за то, чтобы он этого не делал...

Портрет может изменить судьбу человека как в плохую, так и в хорошую сторону. Историки склонны акцентировать внимание на трагических случаях, потому что их легче зафиксировать, хотя известны и другие.

Из досье "С. Г."

Историкам известно немало случаев, когда изображенные на портретах люди умирали преждевременной или насильственной смертью.

Леонардо да Винчи согласился написать для флорентийского гражданина, мессира Франческо дель Джиокондо, портрет его жены Моны Лизы. Тогда ей было 24 года, она была безмерно красива... Леонардо работал над портретом четыре года, но не успел завершить. В маленьком глухом городке Лангонеро Мона Лиза Джиоконда умерла.

Супруга великого Рембрандта, Саския (она была моделью его "Данаи" и "Флоры"), умерла в возрасте тридцати лет. Рембрандт нарисовал портрет своих детей - трое умерли во младенчестве, четвертый в 27 лет. Вторая мена Рембрандта - Хендрике Стоффельдс, запечатленная на многих картинах, - тоже прожила недолго.

Холсты-исцелители

Пятилетняя Лиза Киселева ударила коленку. На рентгене обнаружили трещину кости, наложили гипс. Кость быстро срослась. Но вскоре Лиза вновь пожаловалась на боль в ноге... И опять обследования, слезы, мольбы, неизвестность. Осенью вместо школы Лиза поступила в онкоцентр - рак легкого, множественные метастазы, не оставляющие надежд.

Родители, смирившись с горем, попросили знакомого художника написать портрет их дочери. Изобразить ее такой, как до болезни, - с курчавыми ярко-рыжими волосами, блестящими голубыми глазами и румяными щечками. На память... Портрет получился как живой. А через месяц врачи с удивлением обнаружили, что опухоль перестала расти. Сейчас Лиза учится в шестом классе - рыжеволосая, голубоглазая, румяная. Врачи назвали ее выздоровление чудом. А родители уверены: причина в портрете - он словно заставил Лизу стать похожей на себя.

Из досье "С. Г."

Несколько примеров того, как портреты благотворно влияли на судьбы изображенных на них людей.

Итальянскому живописцу Рафаэлю Санти для знаменитой Сикстинской мадонны и некоторых других полотен позировала дочь бедного булочника Маргарита Лути по прозвищу Форнарина (в переводе - булочница). После этого ее судьба сложилась неожиданно благополучно для представительницы бедного сословия - она вышла замуж за богатого вельможу и прожила долгую счастливую жизнь.

Моделью великолепных мадонн Рубенса была его жена - красавица Елена Фоурмент. Он беспрерывно писал ее портреты и в качестве героини множества мифологических сюжетов - она становилась все краше, нарожала много здоровых детишек. Намного пережила мужа.

Мнение специалистов

Искусствовед Наталья Синельникова, кандидат искусствоведения:

- Да, те, кто близко связан с миром искусств, хорошо знают: творческое общение с художником не проходит бесследно для портретируемого. Почему?

Настоящий художник, создавая картину, вкладывает в нее душу, насыщает огромной энергией. В это время он обязательно чем-то подпитывается - от плитки шоколада до космической энергии, кто чем может. От степени этой "подключенности к источнику питания" и зависит, видимо, влияние творца на окружающих людей. Некоторые художники отличаются колоссальной энергетикой - они выплескивают ее на картину, а заодно и на натурщиц, семью и близких. Таким был, например, Рубенс, рядом с которым все женщины расцветали. Другие художники, напротив, подобны губке - они высасывают энергию из окружающих, чтобы отдать ее картине, поэтому модели и члены семьи чахнут прямо на глазах, как это было, например, с Пикассо. Механизмы подобного вампиризма нам неизвестны...

Но такого не происходит с ремесленниками, которые на многолюдных площадях рисуют желающих, - они не вкладывают в изображение душу. Портрет, который действительно обладает внутренней энергией, отличается от остальных - смотришь ему в глаза и чувствуешь: еще мгновение, и ты попадешь в зазеркалье, за картину...

Руководитель КБ "Астра" при МАИ и объединения "Космопоиск" Вадим Чернобров:

- Над тайной "судьбоносных картин" работали ученые разных стран. В Новой и Старой Пинакотеке в Мюнхене, в Лувре в Париже, в художественных галереях Брюсселя были установлены специальные приборы, фиксирующие движения глаз зрителей и время, проведенное у картины. Исследователи обнаружили, что в ряде картин явно присутствует некая энергия, душа. С помощью термографии было зафиксировано: в состоянии творческого экстаза в мозг художника поступает огромное количество энергии - у него развивается измененное состояние сознания.

На электроэнцефалограмме в это время отмечаются особые медленные волны, характерные для активной работы подсознания, которых не бывает у обычного человека. Именно в таком состоянии художник способен творить чудо.

При этом в ряде случаев было отмечено, что когда у художника энергетика повышается, у натурщика резко снижаются биопотенциалы мозга. Художник "сжигает" свою модель, питается ее энергией.

В то же время в некоторых мастерских измерения показывали, что у моделей во время позирования биопотенциалы мозга повышаются. Видимо, в этих случаях художники, наоборот, отдают энергию окружающим.

В результате исследований было доказано: на модель влияет творческая энергия художника и в большинстве случаев это опасно для жизни портретируемого. Причем отмечен печальный факт: когда художнику позирует не близкий ему человек, он тратит (а стало быть, и вампирит) меньше энергии, чем когда рисует собственных детей или жену.

Профессиональные модели, каждый день позирующие десяткам рисовальщиков, обычно не страдают от своей работы - они не "допускают художника в душу".

...В любом случае следует очень осторожно относиться к позированию. Недаром люди, одаренные высокой чувствительностью, например Ванга, Эдгар Кейси и другие, отказывались от предложений художников.

Она позировала и исцелилась

В начале XX века восемнадцатилетняя Елена Дьякова приехала из России лечиться в туберкулезную клинику Швейцарии. Однако именитые врачи полагали, что помочь ей уже нельзя. Тем временем Елена познакомилась с начинающим художником и поэтом Полем Элюаром - он много рисовал худенькую чахоточную девушку, и ее болезнь немного затихла. Потом Елена подружилась с сюрреалистом Максом Эрнстом, тоже рисовавшим ее. Врачи поражались - женщина, которая давно должна была умереть, чувствует себя весьма неплохо... В сорок лет она вышла замуж за Сальвадора Дали, став знаменитой Гала. Дали рисовал жену чуть ли не каждый день - молодой и красивой, без морщин и седины. Она умерла в возрасте 88 лет.

Смерть и жизнь

Рассказ Эдгара По "Смерть и жизнь" повествует о художнике, нарисовавшем свою жену. Рассказ начинается словами: "Она была девою редкостной красоты...", а заканчивается тем, что художник ставит последнюю точку на портрете и восхищенно восклицает: "Да ведь это сама жизнь!", затем обращает взгляд на жену, а она мертва.

Портрет Дориана Грея

Взаимосвязь портрета и прототипа описана в романе-притче Оскара Уайльда "Портрет Дориана Грея" - божественной красоты юноша, изображенный на холсте, превращался в мерзкого старина по мере духовного разложения своего прототипа - Дориана. "Портрет - это как бы совесть..." - пишет Уайльд.