Серия сообщений "4. Баба Яга и все, все, все":
Часть 1 - "Спорить, - говорила Баба Яга...
Часть 2 - Все бабушки умеют летать...
...
Часть 11 - Доброта спасет мир. Ну, должна спасти!
Часть 12 - Сказка о невидимых картинках
Часть 13 - Кристина пришла в раздевалку перед...
Часть 14 - На дамском форуме мужчина...
Часть 15 - - Наставник! Я только и делаю, что подметаю...
...
Часть 21 - НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧУЖИХ ПОМОЕВ
Часть 22 - Со службы нельзя уволиться
Часть 23 - Женщина вышла из своего дома.../Притча/

Каждый вечер, уложив двухлетнего Сережку спать, бабушка доставала из кармана юбки ключ, который всегда был при ней, и направлялась в чулан.

Там, притворив входную дверь и задвинув засов, извлекала из только ей известного потайного местечка другой ключ и отпирала большой дубовый ларь, в котором хранились запасы того ценного, без чего нельзя было выжить в трудные и голодные послевоенные годы, а именно: мука, соль, спички, сухари и зерно.

Впрочем, и запасами-то это назвать было трудно.

Муки оставалось совсем немного: треть мешка ржаной и половина ведра пшеничной.

Сухарей тоже было меньше трети мешка.

Зерно же бабушка и в расчет не брала: два ведра жита на весенний посев и небольшой мешок пшеницы, хранившийся как неприкосновенный запас на самый крайний случай.

Радовал лишь запас соли, еще довоенный: серая, грязноватая окаменевшая глыба, занимавшая больше половины одного из четырех отсеков высокого ларя, из которой при помощи старого топора и добывалась соль.

В углу соляного богатства красовался десяток яичек, предназначенный к праздничному столу на Пасху Христову.

Их бабушка втайне от внуков собирала от двух куриц, зимой живущих в доме под печкой, а сейчас свободно расхаживающих по двору и на вольных хлебах после зимней бескормицы нагуливающих формы, подобающие настоящим хохлаткам.

Повздыхав горько над бесценными богатствами и прикинув, что до нового урожая богатств этих может и не хватить, бабушка бережно насыпала в отдельные баночки муки – немножко пшеничной и побольше ржаной, ставила баночки в плетеную корзинку, добавляла туда же из развешенных под потолком холщовых мешочков сушеную морковку, чернику и малину, запирала ларь, прятала ключ, запирала чулан и возвращалась в дом, где ее уже ждали старшие внуки.

Девчонки Нина и Тоня уже успевали приготовить теплую воду и расставить три чистые глиняные кринки – одну большую и две маленькие, а семилетний Вовка, родившийся летом сорок первого и с малых лет привыкший быть мужчиной в доме, приносил ведро с серо-зеленым порошком из заготовленной еще прошлым летом, высушенной и растолченной в ступе травы-лебеды.

Бабушка наливала во все три посудины теплую воду, насыпала в одну из них пшеничную муку, в другую – ржаную, а в самую большую к ржаной муке добавляла порошок из лебеды и расставляла миски перед внуками.

Дети усердно и очень умело перемешивали эту массу: получалось тесто.

Посолив и добавив дрожжи, бабушка ставила миски на шесток, где тесто до утра бродило и поднималось.

Рано утром бабушка топила печь, выкатывала тесто, готовила завтрак, а потом выпекала три хлеба: маленький пшеничный для двухлетнего Сережи, маленький ржаной делила на две части – одну побольше укладывала в туесок на обед сыну в поле, другую на обед невестке, добавляла туда по паре картофелин и по головке лука.

Третий же хлеб, с лебедой, тоже резала пополам, одну половину убирала на полицу – широкую деревянную полку, расположенную под самым потолком.

Половина эта предназначалась на ужин.

Чтобы не искушать старших внуков, на ту же полку убирался и душистый Сережин хлебушек.

Оставшуюся половину хлеба бабушка делила между старшими внуками на завтрак и на обед, утром добавляя к хлебу пюре из картошки, иногда с грибами, а днем, в обед, – горячий суп из овощей, приправленный горстью ячменной или овсяной крупчатки.

Сама бабушка хлеб не ела, довольствовалась жидким супом и морковным чаем.

Дети мигом съедали свои порции, а потом смотрели, как бабушка кормит Сережу, раскрошив часть белого, вкусно пахнущего хлеба в топленое молочко, половину литра которого каждый день брали для Сережи у прижимистой соседки Полинарии, которая перед тем, как отдать банку с молоком, а молоко она давала только вчерашнее, обязательно снимала с него сливки, после чего ставила в тетрадке крестик – вела учет, чтобы осенью, после сбора урожая и расчетов с колхозниками, получить за молоко деньги.

Глядя на голодные глаза внуков, на их худые, изможденные фигурки с выпирающими, распухшими от недостатка пищи и витаминов животиками, бабушка тихонько говорила им: – Потерпите, мои милые, вот придет лето, ягоды собирать будем, потом грибы, щавель уже на пригорочках расти начал, полегче будет.

А уж как осень-то настанет, получат папа с мамой пшенички за работу, муки намелем белой, пирогов испечем больших да сладких, наедимся досыта.

А к зиме, Бог даст, и козочку купим, с молочком своим будем.

Коровку-то нам не осилить. Жаль, пала наша Краснуха, не пережила войну.

А Сережа-то ведь маленький совсем, нельзя ему хлебушек черный, да с лебедой, кушать, и без молочка нельзя, иначе он заболеет, а как заболеет, так и сами понимаете, что случиться может.

Девчонки и Вовка слушали бабушку и все понимали, но все равно очень хотели и молочка тепленького, и хлебушка беленького, да так хотели, что однажды и не удержались.

Сережка крепко спал, а бабушка, наказав девочкам строго смотреть за малышом, ушла в лавку за керосином.

Вовка, проводив бабушку за калитку, быстро вернулся в дом, залез на стол и достал с полки вкусно пахнущий Сережин хлебушек.

У него и в мыслях не было его съесть.

Он просто хотел подержать его в руках и понюхать.

Вовка с наслаждением вдыхал вкусный аромат свежего хлеба и не смог справиться с желанием своим.

Сначала он лизнул хлебушек, а потом и откусил его – совсем немножко.

Вбежавшим на кухню сестренкам, оторопевшим от открывшейся картины, тоже досталось по маленькому кусочку вкусного счастья.

Завершив блаженство, дети не на шутку перепугались.

Вернувшуюся с керосином бабушку они встретили дружным плачем, уверенные, что погубили Сереженьку, теперь он обязательно заболеет, а чем закончится эта болезнь, страшно и представить.

Добрая, милая и все понимающая бабушка крепко обняла всех троих, горько плачущих и искренне раскаивающихся в детской своей слабости, прижала к себе и, сдерживая рыдания, целовала их в светлые родные макушки, а потом, справившись с эмоциями, успокоила: – Всякое в жизни бывает.

И не раз еще вы сделаете что-то не так.

Жизнь гладкой не бывает, она как дорога: идет ровно, а потом раз – и рытвина или поворот крутой.

Главное – понять и почувствовать ошибку свою, искренне пожалеть о ней и постараться исправить.

А как исправишь, то и сердце обрадуется, и душа облегчится.

Вы поняли, что неправильно поступили, и слава Богу!

А Сереженьку сегодня картошечкой с молочком покормим.

Дети еще крепче прижались к бабушке, и их маленькие сердечки были наполнены огромной любовью, все покрывающей и все поглощающей, той любовью, которую посылает Господь только детям – чистым, светлым и непорочным Своим ангелам.

Вечером бабушка молилась дольше обычного. Она не просила ни о чем.

Она искренне благодарила Всевышнего за то огромное счастье, которое Он даровал ей. 

© Леонид Гаркотин

https://my.mail.ru/community/515yaga5/multipost/7F1500000AD24005.html

Серия сообщений "4. Баба Яга и все, все, все":
Часть 1 - "Спорить, - говорила Баба Яга...
Часть 2 - Все бабушки умеют летать...
Часть 3 - Про Бабу Ягу
Часть 4 - Каждый вечер, уложив двухлетнего Сережку...
Часть 5 - Сделка
Часть 6 - В целом ничего не изменилось...
...
Часть 21 - НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧУЖИХ ПОМОЕВ
Часть 22 - Со службы нельзя уволиться
Часть 23 - Женщина вышла из своего дома.../Притча/

Все бабушки умеют летать. Я знаю, я видела. Бабушки летают не высоко, не низко. Так, чтобы можно было погладить своих внуков по голове. 

У бабушек за спиной есть маленькие крылышки. Как у стрекоз или бабочек. Под косынками бабушки прячут сказки, под шапками — истории, а в карманах у них конфеты. 
У бабушек в сумочках лежат леденцы и зонтики. Бабушки любят покупать в магазине хлеб и молоко, любят сидеть на лавочке и смотреть на детей. 

Бабушки не улетают на юг, как птицы. Они всегда остаются дома. Бабушки никогда не обижаются, их можно только огорчить. 

Когда бабушки расстроены, они не летают, а просто тихонько сидят. Говорят, бабушки могут улететь навсегда. 
Поэтому бабушек надо беречь. У меня тоже была бабушка. И она умела летать... 

Ирина Зартайская

https://my.mail.ru/community/515yaga5/multipost/4B1500000AD24005.html

Серия сообщений "4. Баба Яга и все, все, все":
Часть 1 - "Спорить, - говорила Баба Яга...
Часть 2 - Все бабушки умеют летать...
Часть 3 - Про Бабу Ягу
Часть 4 - Каждый вечер, уложив двухлетнего Сережку...
...
Часть 21 - НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧУЖИХ ПОМОЕВ
Часть 22 - Со службы нельзя уволиться
Часть 23 - Женщина вышла из своего дома.../Притча/

Серия сообщений "4. Баба Яга и все, все, все":
Часть 1 - "Спорить, - говорила Баба Яга...
Часть 2 - Все бабушки умеют летать...
Часть 3 - Про Бабу Ягу
...
Часть 21 - НЕПРИКОСНОВЕННОСТЬ ЧУЖИХ ПОМОЕВ
Часть 22 - Со службы нельзя уволиться
Часть 23 - Женщина вышла из своего дома.../Притча/